Текст книги "Господин"

Автор книги: Елена Тыртышникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 32 страниц)

– Что-нибудь интересное нашла?

– Ещё? – Ассия позволила себе пошутить. Девушка немного расслабилась – о чём с Континусом Инвинцем можно было говорить долго и без страха, так о науке. Тогда генерал казался человеком. Он никогда не претендовал на чужие открытия, хотя с удовольствием ими пользовался. Знаменитый телепат, в самом деле не рассчитывая на благодарность, мог посоветовать, в каком направлении лучше двигаться, что предпринять, или, если не имел познаний в конкретной области, внимательно слушал, чего порой хватало, чтобы двигаться дальше. – Пожалуй, есть кое-что. Наша звёздочка меняется физически, однако ни на что не влияет – для астероида её как будто не существует. А ментальные потоки – естественные и искусственные – напротив искажаются и всё явственнее. Ко всему прочему рост солнца ускорился – по-моему, пора уходить отсюда.

Ничем предосудительным Ассия не занималась. На первый взгляд.

– Впечатлился… – Континус присел прямо на стол, экран с выкладками задрожал и свернулся. – Кто тебя научил технике распараллеливания?

Мыслить двумя чёткими потоками умели немногие.

Ассистентка Джейжа дёрнулась – не такого продолжения она ожидала, – но быстро справилась с собой, подавив панику в зародыше. Одновременно, почти незаметно она сворачивала целых два независимых канала, по которым пыталась связаться с Амуром. Мамашины приёмы. Континусу стоило немалых сил понять, кто перед ним, а теперь каждое движение, действие Ассии лишь подтверждали выводы.

– Матушка? Или… как его там? – генерал нахмурился. – Председатель Дзен-то? Поверь мне, нехорошо с ним связываться, он совсем не любит твою матушку. Или… – Конктинус умолк ровно настолько, чтобы девушка открыла рот для оправданий, но не успела сказать ни слова. – Или кто-то из нелегалов? А это ведь не только нехорошо, но и опасно, девочка. Кстати, – он словно запнулся, но на этот раз Ассия даже не заметила паузы. – Кстати, ты слышала, на днях погиб Лев Прокт. Не знаю, при каких обстоятельствах – к сожалению, связь с внешним миром у нас ограничена (сама уже убедилась, наверное), но теперь понимаю, что я – полный идиот, гонялся за собственным хвостом. Столько времени угрохал на телепата, который от и до работал на МАТ. Обидно, аж плакать хочется…

Девушка сорвалась. Если обвинения беспокоили, то признание в бессилии и глупости такого существа, как генерал Инвинц, пахло нешуточной опасностью. Ассия, как и мать, предпочитала избавляться от угрозы прежде, чем та становилась явной – молодая телепатка нанесла удар, и Континус легко его блокировал, так как ожидал. В следующий миг он сжимал беззащитную шейку ассистентки, оставаясь, однако, ментально расслабленным.

– Я больше не буду, – пискнула девушка. – Правда.

– Это что? Просьба не убивать тебя? – откровенно удивился генерал, усиливая хватку. – Впечатлился, моя хорошая

– Пожалуйста…

– И с какой радости? – в общем-то, он не горел желанием укокошить девчонку, собираясь воспользоваться ею. Но сначала следовало поговорить, познакомиться, преподать урок. Континус был неплохим учителем.

– Потому что ты мой отец! А родители не убивают детей.

– Да? И кто тебе сказал такую глупость, Ассия Миш?

– Инвинц, – робко предложила девушка.

– Хорошо, – не стал спорить генерал. – Кто тебе сказал такую глупость, Ассия Инвинц?

– Мама.

– Ах, мама, – Континус насмешливо цокнул. – Примеру твоей матушки я стараюсь следовать. Я в некотором смысле тоже её выродок – Зала Миш, можно сказать, дала мне жизнь… хотя для этого ей пришлось избавиться от доченьки – у тебя сестрёнка была, любопы-ыытная… Поверь мне, я тоже не знал. Это как раз перед моим рождением случилось… Кстати, спасибо, что напомнила о родстве – я вот позабыл. Наверное, Зала на меня за что-то обиделась. Она такая странная… – генерал нахмурился. – А хрен с ней. Чего понять не могу, так, если ты моя дочь, зачем изображаешь Натин Айз? Ведь плохо, моя неласковая, получилось: и цвет волос неестественный, и грудь слишком большая, и каблучки пониже бы. Да и на других мужчин она не заглядывалась…

Он говорил, предоставив время выбрать – Континусу требовалась преданность Ассии, а не подчинение. Подчинённых ему хватало. И Ассия выбрала.

Переиграл. Она была хороша. От этого удара генерала спасла бы лишь смерть атакующего ментала, но Зала Миш чересчур берегла неблагодарную дочь и защитила её даже от Континуса Инвинца. Может, именно от него и защищала. Руки телепата ослабли – он не успевал задушить девчонку, но мог сделать нечто иное. Сказать всего одно слово:

– Умри.

И Ассия умерла, так и не дотянувшись до отца.

Зала и впрямь от всего защитила дочь. И от родителя – тоже. Но не от его крови, не от его генома. Октант, не ведая того, всё-таки изобрела идеального солдата, но она не нашла ключика, способа управления Континусом и его потомками. Сделала это и запрятала глубоко в себя проклятая Натин Айз.

Пятнадцатилетняя ученица и воздыхательница, отбиваясь от чересчур настойчивого поклонника, в сердцах приказала ему умереть – и тот умер. Сколько было слёз, ора, пряток по укромным уголкам, даже две попытки повеситься и те не миновали впечатлительную девчонку, а потом она неделю отупело молчала. Но Континус всё-таки добился своего – успокоил, утешил. Разговорил. Происшествие интересовало его чрезвычайно – в погибшем, биологическом сыне, приёмные родители души не чаяли и укрыли от атак не хуже, чем Зала дочь, и вдруг какая-то сопливка разрушила все блоки в считанное мгновение.

Всё оказалось просто и логично. Их – не только Инвинца, но и его потомков – выращивали для безусловного подчинения. Конечно, проект провалился – разум слишком сложен, а разум телепата ещё сложнее. А ведь этим разумом должны были ещё и пользоваться, а потому о бездумном выполнении всех приказов речь не шла – не могла. Однако никто так и не заметил, что первоначальная цель достигнута – оружие, послушное умелым рукам, всё же появилось.

Континус, его дети превыше себя ставили выполнение приказа, но чем сложнее тот, тем легче извлечь из него выгоду, обойти неприятные моменты, найти лазейки, остаться в живых наконец. И наоборот – чем команда проще, однозначней, тем труднее от неё отклониться. Прямой приказ умереть выполнялся всегда точно, причём независимо оттого, насколько разумен образец – подчинялись и несмышлёные младенцы. Для опытов генералу хватало расходного материала.

Конечно, приказывать имел право не всякий. Натин убила поклонника из-за первой влюблённости – для мальчишки она превратилась в высшее существо, которому он сам по себе желал подчиняться. Та же Зала Миш обладала властью, потому что стояла на верхних ступенях иерархии МАТа и, собственно, проекта – она воспринималась как главная для любого из разработки "Скорость", да и вообще рядового ментала. Сам Континус для своих выродков был и старше по званию, и отцом, которого следует слушаться.

К сожалению, генерал тоже оказался уязвим – он не мог уклониться от некоторого, пусть и ограниченного, набора прямых команд. Приказов от октантов. И приказов от потомков – ведь если для детей он являлся непререкаемым авторитетом как родитель, то они, в свою очередь, были следующим этапом всё того же проекта "Скорость", а, значит, следующим витком эволюции… Даже очевидно бракованный Берри Лиар и тот имел власть над Континусом.

К сомнительному счастью, о тайне непобедимого генерала знала лишь одна Натин. А что если она отыщет способ разблокировать саму себя? Девчонка-то не дура набитая, хотя и старалась прикинуться таковой. И ей есть, что терять. Ей есть, что защищать.

Военный телепат бережно опустил тело дочери на пол. Со стороны она казалась живой. Как жаль, генерал так и не нашёл других, верных для всей его крови команд. У каждого из его выродков имелся свой набор, пересекающийся с другими, но полных совпадений не попадалось – лишь единый финал для всех. Время для нового эксперимента вышло неудачное.

– Чёрт тебя подери, Ассия, – вздохнул Континус. – Мы могли сработаться.

– Проф? – на пороге высился доктор Смелк.

– А я предупреждал, Джей.

Здоровяк печально смотрел на ассистентку. Похоже, он и впрямь любил красотку.

– Извини, – ровно бросил генерал. – Такой я нехороший.

– За тобой курьера прислали, – словно не услышал доктор. – Зала.

– Что на этот-то раз?

– Не знаю. Парень говорит – срочно.

– Впечатлился, – Континус подавил очередной вздох. – Ухожу. Вы действуйте по обстановке. Глета сейчас просвещу. До последнего терпите – держите режим молчания – без того утечка за утечкой, – генерал кивнул на труп. – Её туда же, куда и всех. Заодно мусор уберёте.

Доклад доктора Джейжа Смелка о результатах очередного опыта застал главу экспедиции уже на курьерском звездолёте, перед уходом в гиперпространство. Результаты ошеломляли – "звёздочка" накрыла половину бункера. Обошлось без жертв, но обе группы – "Радуга" и "Серебряный трезубец" – готовились к возвращению на "Аша-ар". У них не осталось выбора.

Увлечённый общением с Залой Миш, а, точнее, новостями, которые обрушила на него октант, Континус не заметил, что Джейж – Джей! – называет его генералом, позабыв о профессоре. Джейж действительно любил Ассию.

Глава 27. Обходной путь

Туристы для меня не хлеб, скорее – хороший кусок сочного мяса (Из интервью)

Они брели по кроваво-алому миру не более получаса, а чудилось – вечность. Берри успел взмокнуть от напряжения, затем неожиданно расслабиться – здесь было жарко, а потому едва заметный ветерок пока освежал, но минут через пятнадцать он обещал принести уже холод. Капитан старался настолько далеко вперёд не загадывать – и без того худо.

Как его уговорили? Наверное, на волне всего прочего: согласился идти со Слаем, согласился оставить родной "Феникс" на Труя и Хрома, согласился не брать Натин, даже настаивал на этом, согласился… На общем фоне согласие напялить фиалкийскую одежду казалось мелочью, не достойной спора. Берри и не спорил, щеголяя теперь в не то чтобы неудобном, больше непривычном балахоне, который маги называли рубахой на шнуровке – пуговицы, не говоря уж о молниях, аборигены удивительной планеты ещё не изобрели. Такой наряд был хорош на Фиалке, но к чему он здесь? Разве что традиционный цветочный орнамент немного отвлекал от окружающих "красот". А ведь к рубахе полагались ещё и штаны, затягивающиеся верёвкой – никто поясом не поделился. Спасибо, что хоть десантные ботинки разрешили оставить. На вопрос, зачем всё это, капитан получил от Слая ёмкое "Надо!" и смирился даже раньше того, как Релиста и Ремид кивнули, подтверждая.

Унылый мир вокруг был неуловимо знаком. Берри отлично помнил, что видел его в образах Слая и других фиалкийцев – и не сказать, что воспоминание успокаивало. Однако эта картина, выполненная в болезненно ярких тонах, выглядывала из дальних, закрытых, заколоченных комнатушек памяти. Командир чувствовал, что встречался не с чужими мыслями, а с реальностью, потому что… Потому что только сейчас, физически соприкоснувшись с образом, Берри желал убраться от него, убежать.

Неуютно. Страшно. Бросает в дрожь.

Пурпурно-жёлтое небо с угрюмыми ржавыми облаками. Солнце – умирающая звезда, но такая маленькая, далёкая – оно слепило, не светя и не грея. Бурая земля – спёкшаяся корочка крови на вечно незаживающей ране. Чахлые – то одинокие, то испуганно прижавшиеся друг к другу – кусты, небольшие издали, вблизи громадные. И дерево – скрюченное, но раскидистое, облепленное неестественно сочными бордовыми цветами. Сейкимец, поражённый старостью и недугами. Только рельеф хоть сколько-нибудь позволял принимать этот мир – вмятины низин и складки холмов. Холмов – больших, средних, малых. Покатых, словно купол храма. Скособоченных, как покорные ветру дюны. На каждом в красной с охряной бахромой траве дремали камни. Разных удивительных форм, сложенные в странные фигуры, испещрённые рисунками и буквами, они будили любопытство и воображение, спасая от неминуемого сумасшествия. А где-то у горизонта маячили высокие горы. Всё время не здесь. Всё время где-то там.

– Какой-то он… искусственный, – выдохнул, будто только заметил, Мех. – Вот ведь, даже азтонская перегородочка и та настоящая, а это… Рисунок психа!

Карлик, когда Слай потребовал в попутчики Берри, заявил, что одного своего волчонка не отпустит – и баста! Возражения не принимаются! Берри всё же попытался отговорить друга, но старался плохо – ему хотелось, чтобы Дло был с ним.

Меховой техник отпустил бригаду домой, но сам не вернулся – куда? Зачем? К кому? Это у ремонтников на Азтоне семьи, друзья и незавершённые дела, освобождение планеты наконец. А у Дложалло лишь мёртвый Портняжка, друг, который предал.

Хром тоже рванул было за командиром, но здесь Берри сопротивлялся до последнего, с тяжёлой артиллерией и другими убийственными аргументами: "Феникс" однажды потерял и капитана, и главтеха – и чуть не развалился. Кто-то же должен помогать Трую и беречь звездолёт до возвращения Берри! Великан, тяжко вздохнув, смирился.

– В пространственных мешках свои законы, – Слай пожал плечами. – По правилам большого мира здесь не выжить.

– Пространственных мешках? – капитан зацепился не за возможность что-то прояснить, узнать, а, скорее, отвлечься от тоски, от невесёлых дум, что навевал пейзаж. – Как тот, с которым связан твой замок?

– Мм-м, почти, – кивнул фиалкиец. – Но больше походит на тот, через который мы шли по дороге домой – не один вход-выход.

– Фреолка? – осенило Берри. – Сверхновая! Ты говорил не о городе, а о другой планете, да?

– Явное дело, город-то – Хапаралл. Если с совестью разговаривать, я не сразу сообразил, что вы понятия не имеете о переносах.

– Вот оно – потому там Динькины переводчики плохо работали… Хм, я-то полагал, что ты воспользовался вратами.

– Воспользовался, – вновь согласился юноша. – Но не теми. Я тогда не знал, что делать, испугался немного – нас везде поджидала опасность и нешуточная. У моего круга – я не сомневался – ждала засада; за спиной – сожжённый секиймец, а мы – ближайшее для него удобрение; сверху – огонь вашей повозки… В тех местах я уже бывал, на контрабандистскую сеть наткнулся ещё в первый раз. Она удобная, не нужно ни быть магом, ни знать, как она работает, чтобы пользоваться, правда, выходы нестабильны из-за землетрясений, но выбирать особенно не приходилось – собственные врата я всё едино сотворить не мог.

– Во как? Почему, если ты знал местность? – Мех припомнил объяснения Ремида.

– Потому что… мм-м… – Слай вздохнул. – Магия исчезла. Со мной бывает.

– Точно, Натин говорила, – хмыкнул Берри. Фиалкиец аж с шага сбился – видимо, не ожидал от телепатки, защитницы и покровительницы, настолько явного предательства. Да и сам капитан удивился, когда женщина рассказала ему о лохаткийской операции всё, не утаив и малой детали. С другой стороны, Натин назвала Берри главным и повела себя соответственно. – То-то у тебя акцент появился. Но ты выкрутился.

– Обходной путь всегда найдётся… явное дело.

– Вот именно, обходной, – капитан утёр лоб – на пальцах остались кристаллики соли, резко захотелось пить. Только сейчас Берри заметил, что жар приносит не небо, а земля, воздух с каждым мгновением становился холоднее. Ветерок и до того несильный, вовсе стих. Наверное, из-под ног должен был валить пар, но земля отказывалась делиться влагой, разве что самой малостью – для жёсткой травы, чахлых кустов и умирающего, ушедшего в цвет уродливого дерева-гиганта. Этот мир желал существовать по неестественным законам. – Чем мешки отличаются от гиперпространства?

Командир передёрнул плечами и зябко обхватил себя руками. Незло позавидовал карлику – у того свой мех, да и на комбинезон ремонтника никто не покушался. Впрочем, на взгляд Берри, от клоунской одежонки друга как раз стоило избавить – несерьёзно как-то. Тоже ещё барон Ричарты!

– Вам по внешним признакам или как? – буркнул Слай. Он, как и спутник, дрожал, но нервно, не от холода. Юноша побледнел, осунулся, что вкупе с налитыми кровью глазами красоты ему не добавляло. Положение не спасали даже сверкающие ртутным золотом волосы. Волосы, решившие жить своей жизнью – они шевелились вовсе не в такт шагам фиалкийца.

– Крейсер тебе в подарок! Ты что? Опять без магии?

– Нет, организм перестраивается, – чуть согнувшись, но продолжая идти, выдохнул юноша. – Межнебесье – это… Я же признался, что не силён в теории, но… если объяснять на пальцах, то… Возьмём Фиалку. Нам требовалось из степей попасть к моему замку, а это через океан. Мы могли пройти поверху, а могли сделать прямой ход – так будет быстрее.

– Известная гипотеза, – перебил Берри. – И я даже понимаю, что имел в виду Ремид, когда говорил, что для переносов вы проникаете в гиперпространство гиперпространства. Не представляю, но всё же понимаю. И, по мне, ясно, почему вам тоже не удаётся пробить ментальный блок МАТа – возвращаетесь вы той же дорогой, только немного иначе.

– Да, – фиалкиец всё-таки остановился – похоже, объяснять на ходу было трудновато. Задержка, казалось, неплохо отразилась на самом юноше: наглядное пособие "умирающий в муках" Слай изображать передумал, явно собираясь податься в полубоги. Он выглядел неестественно здоровым, каждая частичка его тела приобрела этакую идеальную и вместе с тем отвратительную завершённость, как у юнца, который зарабатывает на любви престарелых дам – его свежесть, молодость, красота могли обмануть лишь тех, кто никогда не владел всем этим. Волосы фиалкийца решили успокоиться, но встали дыбом, добавляя искусительному облику ещё толику фальши. – А теперь представьте, что весь путь в мой круг взяли и вынесли за пределы обычного мира. Не в межнебесье, а куда-то в другое место – здесь и не здесь одновременно.

– В параллельную вселенную? – подсказал Мех. Лицо Слая вытянулось. – В другой мир, как в вашей "национальной игре"?

– По мне, это разные понятия, – Берри добился того, что в ступор впал и карлик. – Ладно-ладно, ограничимся тем, что это другое место. Тем более, Ремид считает, что другие миры – не более чем другие планеты. Тогда вопрос ставится иначе. Как та же дорога, пусть и "не здесь", занимает меньше времени?

– Просто, – очнулся Слай. – Берём вытянутый кусок пространства и сжимаем, склеиваем начало и конец, – юноша развёл руки, а затем с хлопком соединил ладони. – У нас получилась гармошка, и мы идём теперь по складкам, не замечая, что каждый наш шаг равен сотне, тысяче, миллиарду или ещё больше – всё зависит оттого, как стянут "мешок". И всё-таки это – обычный кусок мира, а не дыра в нём. Ментальный блок заштопал её, а мы обойдём.

– Ну-ка, а почему обходим только мы трое? Сверхновая, нам бы не помешало военное прикрытие и учёные.

– Толпу тут не прогонишь – свои обитатели имеются, и чужаков они не любят. Мм-м, или, наоборот, очень даже любят? Интересный вопрос – жуть!.. И техника ваша здесь – мёртвый груз.

Слай двинул дальше. Берри, попрыгав, присоединился, рядом семенил Мех.

Спрашивать, почему при одном упоминании "обходного пути" Ремид и Релиста накинулись на юношу, тараторя сразу на двух фиалкийских языках – старик словно выводил быстрый речитатив, женщина по-птичьи прищёлкивала, – не было смысла. И всё-таки капитан спросил.

– А вы сюда без нужды сунетесь? – усмехнулся в ответ Слай. – Нет. Но это – единственный, известный мне, пространственный мешок, который соединён с любой точкой Вселенной. Искать другой, более приятный путь… мм-м, быстрее переместиться наобум.

Разобрать, о чём пели и трещали маги – младший отвечал на диалекте соседки, – не удавалось. Фиалкийцы не допустили чужаков во внутренний спор, а одновременное общение на разных, но, видимо, хорошо знакомых языках оградило и от целенаправленного вмешательства со стороны. Только резкое "идиот" Релисты и запальчивое "я не трус" Слая с некоторым трудом выделилось из мешанины. Зато вздох облегчения скрыть не удалось – юноша откровенно радовался, когда Берри напомнил, что о болезни они так ничего и не узнали. На том и разошлись, чтобы встретиться через час.

Серриг Халт поднял своих ребят – и те, взламывая когда-то доступные для них базы данных, всё-таки отыскали настоящий источник эпидемии.

Когда майор упомянул об объекте Y6 (по межгалактической классификации – планета Безымянка, заповедник), капитан подумал, что с Глушью ничего не выгорит и лучше о бедняжке забыть – разбомбить, чтобы не мучалась. Когда Релиста вернулась всего через десять минут за Слаем – мол, это по его специальности, сколько его ни проклинай, а ничего не отваливается, – бравый космический волк решил, что заигрался в войну и пора бы некоему Берри Лиару и чересчур знаменитому "Фениксу" смыться куда подальше. Озвучить дельное предложение командир не успел – его опередила пришедшая к тому же выводу Натин, но сбежать им не удалось. Возвратился Слай.

Вскрыв на Безымянке военный бункер из древних, неведомых и позабытых времён, телепатка не обошла все ловушки и пробудила к жизни… проклятие. Да, во Вселенной встречалось и такое.

В первую очередь, оно должно было поразить Берри – ведь Натин всего лишь рядовой исполнитель, хотя и её, как и население "Феникса" вообще, сия участь не миновала бы, не завопи интуиция капитана. Он, почуяв опасность, наплевал на траты и увёл корабль, заодно защитил планету от незваных гостей. По крайней мере, он думал, что защитил. Действительно, не сунься МАТ в чужую, тайную и таинственную лабораторию, проклятие благополучно развеялось бы годика через два-три. Под влиянием же менталов оно лишь видоизменилось, оставаясь при этом всё тем же проклятием: выглядя, как болезнь, оно не поддавалось излечению, однако оно вполне снималось. И теперь снять его отчего-то мог только Берри. Потому-то он и очутился вместе со Слаем и Мехом в жутком красном мире.

– Вот ведь, хотел всё спросить, – карлик пыхтел, но снизить темп не просил – боялся, несмотря на густой, тёплый мех, замёрзнуть. – Почему, когда фиалкийцы, п-фе, нехорошо ругаются, воображение рисует именно эти холмики да кустики? И где обязательный человек в чёрных одеждах? Ты говорил о местных жителях…

– Это вы зря, Дложалло, – по-девичьи охнул Слай. – От греха, больше не… – и осёкся.

Над дальними холмами – здесь все холмы были либо дальними, либо ближними – мелькнула тень, чёрная точка. Вот она чуть приблизилась – человек, на плечах развевающаяся на безветрии короткая накидка.

Человек шёл не торопясь. Но вот он там, скорее угадываемый, нежели чётко различимый – и вот он тут, не близко, но уже видны мелкие детали. Глаза, которые холодно и прямо смотрят на гостей, на цель. Рот, искривлённый в ледяной усмешке. Пустые руки с пальцами, изогнутыми так, что казалось, в них что-то есть, помимо морозного воздуха. И вдруг – никакого плаща. Одеяние не чёрное, но притворяющееся таковым. И три огонька – тяжёлая бляха на поясе и двойное украшение на голове. Всё то же ртутное золото.

Берри почти привык к магическим переносам, но хозяин просто шёл, не исчезая в одном месте, чтобы скачком очутиться в другом, однако преодолевал при этом огромные расстояния.

– Походка демона, – тихо по-фиалкийски сказал Слай. Он замер загипнотизированной, готовой на любое безумие жертвой. Верь Берри ощущениям, то решил бы, что юноша боится аборигена.

Тем временем тот подошёл и остановился, посмотрел точно на молодого мага, не замечая попутчиков. Как и Слай, хозяин был идеален, но не фальшиво, а по-настоящему и от того почему-то ещё более отвратительно: если юноша казался полубогом, то хозяин был богом. Богом, на голове которого сверкали два небольших рога.

– Всё-таки решился, ублюдок, – сверкнули белоснежные и без сомнения острые зубы.

Слай вздрогнул. Капитану подумалось, что на этот раз чувства его не обманули.

***

– Генерал, есть информация, достоверная – мятежники собираются атаковать Глушь.

– Они в своём уме? – редко бывало, когда Континус не знал, что сказать.

– Кто их… но думаю, что именно в своём, – голографическое изображение Залы Миш подёрнулось рябью – октант нервничала и не очень-то стремилась скрыть это. – Расчёт ясен: если они захватят планету и сверх того остановят эпидемию, то, во-первых, дискредитируют МАТ – либо обвинят нас в некомпетентности, либо в намеренном уничтожении Глуши. Не отмоемся. Во-вторых, получат базирующуюся на ней лабораторию вместе с учёными. Вряд ли господа в белых халатах к нам вернутся – самопожертвование они бы приняли, не вывези мы "Радугу". Если мятежники окажутся первыми рядом с учёными (а при нынешнем раскладе окажутся), мы не успеем объяснить, что "Радуга" имела защиту и была переброшена не просто так, а для предотвращения вселенской катастрофы. Нам не поверят: над вторым посмеются, первое вызовет резонные вопросы – мол, почему о нас господа-телепаты не позаботились? В-третьих, мятежники заявят о себе как о единственных владельцах сверхоружия. Тогда не считаться с ними не получится – новый альянс придётся признать. Собственно, Союз Цивилизаций уже сейчас полагает, что их можно и нужно признавать – хотят откупиться малым, но пока ещё ждут нашего хода. Боятся, но заметь, уже не уверены, что мы победим.

– И?

– Мы нашли их слабое место. Атакуем.

– Что требуется от меня?

– Мы атакуем гнездо, – высокопоставленная телепатка гнула свою линию и пока прямо отвечать на вопрос не собиралась, видимо, желая объяснить происходящее до конца, что, в целом, было правильно. – Так называемую, Фиалку…

– Фиалку? – Континус озадаченно нахмурился. – Э-э, последняя планета Берри Лиара?

– Она самая, – октант выразительно скривилась. – Посмотри у курьера занимательный ролик – много знакомых увидишь. А уж как интересно – не описать.

Она открыто язвила – дела плохи. Впрочем, в этом-то генерал Инвинц не сомневался уже по тому, что Зала не только его отозвала с важного и опасного задания, не только общалась с ним лично и фактически наедине, на что не осмеливалась не один и не два года, но и воспользовалась чрезвычайными полномочиями – потребовала опытную модель гиперкома. И, что показательнее, получила требуемое.

Учёных и военных (их в первую очередь) всегда интересовало, почему практически любые данные – звук, изображение, мысли (последнее, правда, зависело от способностей конкретного ментала), а с их помощью и другие ощущения – передавались сквозь гиперпространство с приемлемой скоростью, однако связь с самим гиперпространством или внутри него, кроме приснопамятной и редкой прямой видимости, отсутствовала.

Желаешь переговорить, да хоть, с начальством или нужда заставила подать сигнал SOS, хочешь на туристическом лайнере включить галактические развлекательные каналы или соединиться с универнетом, чтобы быть в курсе последних новостей – выходи в открытый космос. А это – неудобно, порой небезопасно и даже, случается, невозможно. А помимо всего, дорого – без толпы связистов не обойтись.

Конечно, в подобных условиях генераторы внутренних, или выходных, гиперврат довели до совершенства: включились они буквально одной кнопкой или командой, автоматически навешивались на сигналы о помощи; энергозатраты были сведены к минимуму, а для пассажиров и экипажа даже имелся аналог старинного стоп-крана. Но и только.

Военные звенья и целые армады, эскорты посольских звездолётов и простые охранники простых же торговых кораблей отрабатывали сложнейшие манёвры по одновременному входу в одни и те же гиперврата, чтобы не терялась связь. Для экстренных случаев оговаривались точки сбора… которые проще всего атаковывались вражескими войсками или обычными пиратами. Самый действенный способ избежать столкновения – уйти в гиперпространство, где звездолёты пересекались лишь в сказках да в популярных программах о тайнах и чудесах Вселенной.

Потому тот, кто отыщет возможность для внутренней и межпространственной связи, окажется первым в списке на звание властителя Вселенной – ненадолго, конечно, но МАТу, который сейчас возглавлял очередь, как раз и не хватало этой малости, чтобы получить желаемое. Полшага Амур сделал – обе установки, хоть на что-то годившиеся, принадлежали именно ему.

Первая открывала по определённому временному сценарию микроврата и информация передавалась по частям, в результате чего не всегда доходила до получателя, а если доходила, то нередко в искажённом виде, зато данные перехватывались только случайно или непосредственно у получателя. Существенным недостатком оказались энергетические затраты – гипергенератор (а, по сути, энергетическая система звездолёта) садился быстро, да и времени для передачи требовалось тоже немало. Для повседневного использования установка не годилась.

Благодаря второй телепаты сейчас и общались. Она в отличие от первой поддерживалась извне: с кораблём устанавливался жёсткий и постоянно открытый канал связи, держать который тоже было нелегко, но, по крайней мере, расплачивался тот, кому проще восстановиться – получатель, находящийся на планете или крупной станции. В остальном прибор оказался набором недостатков: для восстановления канала прикладывались немалые усилия; сам канал был открытым – проследить по нему звездолёт не составляло труда, как и перехватить данные (к счастью, здесь помогала шифровка – обычная и ментальная). И другое по мелочи.

– Вот же выродок! Опять Берри Лиар! Всюду!

– Это точно, – согласилась октант. – Поздно мы решили вернуть зрение слепому искателю.

– Мм-м? – Континус, не отрываясь от разговора, подал мысленную команду компьютеру – его на курьерском звездолёте генерал выдрессировал первым, машина отозвалась мгновенно. Над площадкой голографа и экране позади побежала запись, звуковое сопровождение телепат отправил в ментальный диапазон, чтобы не мешало общению – техникой распараллеливания отец владел много лучше дочери и её матери.

– Ах да, ты не в курсе. Можно сказать, все слухи, на которые ты наткнулся, правда, – Зала пожала плечами. – Не успела снабдить тебя полной информацией. Берри Лиар – настоящий искатель странного, но сам об этом не знает. Ещё с ним эта сука… Глушь, точнее – то, что на неё принесли, его работа. К сожалению, после он шёл по нарастающей, и мы не успели его перехватить.

– Впечатлился. Но, кажется, вы не захотели это сделать.

– Дзен-то. Он переиграл сам себя.

В воздухе каюты плыли разноцветные картинки – знакомые виды, генерал не раз бывал и на Лохатке, и на Диэрси, с тех пор эффектные места для общепланетного вещания не изменились.

Главные роли и впрямь отвели знакомым и более чем известным существам, однако не о них говорила Зала Миш. Октанта интересовала Натин, ставшая чуть ли не знаменем победы над Амуром… а ведь упомяни кто, что отец её ребёнка сам Континус Инвинц, и это "знамя" разорвали бы на кусочки.