Текст книги "Горных богатств Хозяйка (СИ)"
Автор книги: Елена Савская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)
Глава 9
Апёнка, высунув язык, сосредоточенно ваяла каменистые наросты внутри последней межпластовой полости, освобождённой уже от воды. Процесс оказался весьма творческим и здорово отвлекал от грустных мыслей.
Вначале она ещё консультировалась с «высшим разумом», оставшимся от Хозяйки, но потом немного освоилась, и дело пошло быстрее. Правда усилий эта работа требовала таких, что на лбу выступала испарина. Не отвлекаться, всё время визуализировать актуальную картинку, хотя есть возможность и соблазн просмотреть схему-прогноз или влезть в Хозяйкины старые наработки, шаблоны…
Само превращение собственного человеческого тела в нечисть уральскую Алёнка почти не застала. Хозяйка и Полоз в один голос сказали, что трансформация слишком болезненная, а на восстановление психики после подобного шока времени нет.
Поэтому для переноса заранее приготовили мощную анестезию. Всё, что Алёнка запомнила в начале – это медленно переползающая на неё субстанция Хозяйкиного каменного платья, которая образовала вокруг человеческого тела некое подобие кокона. И то, что внутри сформировались две тонюсенькие иглы. А после уколов в вены Алёнка погрузилась в темноту и тишину.
Сразу же по окончании превращения в вены ввели особый состав, который вернул ей сознание, и она увидела, как кокон меняет свои очертания, усаживаясь вокруг тела и превращаясь в простое закрытое платье.
Чувствовала себя Алёнка при пробуждении так, будто её много раз трактором переехали. А перенос части памяти вообще оказался настолько противным – тысячи голосов одновременно в одной голове – что Алёнка очень скоро взмолилась о прекращении сверлящей мозг процедуры.
– Потерпи ещё хотя бы пару минут, и так самое необходимое загружается, – попросил её Полоз.
Алёнка поморщилась и принялась вслух отсчитывать секунды.
– Всё, есть две минуты. Как мне прервать загрузку?
– Попробуй подняться с камня. Если сможешь, значит, минимально достаточное количество данных получено, – ответил Полоз.
– И что, работать можно будет даже не лёжа на алтаре?
– Хочешь – сиди, хочешь – в воздухе пари. Хозяйка и так умеет. Правда, для подобных спецэффектов ты ещё не вполне готова.
Алёнка с трудом оторвалась от камня. Собственное тело показалось ей тяжелее, чем раньше. Усевшись, она свесила ноги на край алтаря.
Голова кружилась и гудела, как после… Да не с чем ей было сравнивать! Стены пещеры в глазах то приближались до самой молекулярной сетки, то отдалялись на адекватное расстояние.
«Это как вообще?..»
А следовало собраться с мыслями – ей предстояла долгая и очень важная работа.
…И она приступила к её заключительной части, когда Полоз вошёл тихими шагами в главную малахитовую залу.
– Как там? – поинтересовался Змей ходом дела.
– Скоро закончу… Ещё успеваю?
– Куда?
– К концу света… Обвал я успела предотвратить?
– Давно. Отдохни пока. А потом надо снова загрузкой заняться, там инфы ещё на четыре часа, и ещё кое-какие формальности, чтобы спокойно выходить наружу.
– Хорошо, – машинально ответила Алёнка, занятая сращением последних микропустот в гематитовом слое. – Всё… Хозяйка, готово, принимай работу, – привычно обратилась она к разуму бывшей главы подгорного мира, но ей никто не ответил. – Полоз… Она что?.. Ушла?
– Угу.
– Для соратника бывшей Хозяйки ты чересчур равнодушен… Слушай, ведь вы лет пятьсот бок о бок прожили. А теперь она фактически умерла… И тебе всё равно?
– Ну, не преувеличивай. С Айной мы почти не общались до тех пор, пока ей не понадобилась моя помощь.
– Айна?
– Так звали твою каменную подружку.
Алёнка оглянулась на кучку светлых камней, лежащих на Алатыре – всё, что осталось от прежней Горных богатств Хозяйки. Уцелели лишь украшения из шкатулки. Алёнка нашла глазами на полу залы малахитовый ларец, брошенный Полозом, подняла руку и притянула его к себе прямо по воздуху. «А что? Если с каменными глыбами получается, значит и такая мелочь теперь мне по силам… Теперь разленюсь, растолстею и заведу сто котов. Или ящериц». Глаза невольно скользнули по цветным ящеркам, ползающим по полу и стенам. «Хм, я не оригинальна…»
Полоз с интересом смотрел, как Алёнка практически разорвала шкатулку на две равные копии, в одну сложила весь царский убор, а вторую значительно увеличила в размере, поставила у края Алатыря и руками сгребла в неё камни от тела А йны.
– Хозяйка почила, да здравствует новая Хозяйка… Отметим? – подмигнул нечисть. Но Алёнка внутренним чутьём уловила – прикалывается.
– Иди ты… Домой к себе. Кстати, как там Арина?
– Подземное царство – мой дом, – картинно раскинул в стороны руки змеюка. – Только что от неё. Ей лучше. Спать уложил. Но она не поправится полностью, пока ты её не долечишь. А сделать ты это сможешь после полной загрузки из Алатыря.
– Ясно… Я пропустила, как к тебе силы вернулись.
– Обыкновенно. Мощный выброс энергий при переносе перезапустил и мои собственные процессы. От тебя действительно пришло много силы. Больше, чем когда-то от Айны.
Апёнка пристально посмотрела на Полоза. Теперь это и вправду был не человек, а нечто смешанное на клеточном уровне, но не с камнем, как она, а с чем-то совершенно иного рода.
– Вижу… Ты сейчас будто золотистым подсвечен… А скажи мне, пожалуйста, где тут у вас бывших Хозяек хранят?
– Айна Аиду в подземной реке растворила. Она Хрустальный водопад тебе показывала?
– Угу.
– Вот там.
Перед Алёнкиными глазами так и встала эта картина – горюющая Айна сидит на хрустальном полу. Рядом с ней малахитовый короб с раскрошенным телом Хозяйки. Айна плачет и время от времени кидает в мощный поток по горсти камней…
– А откуда ты знаешь про это, если с ней не общался?
– Ооо… Смерть существа, которого я ненавидел сотнями лет… Такое нельзя было пропустить. С Айной опять-таки познакомиться не мешало.
– Что ж такого плохого Аида тебе сделала?
– Вижу, без сказочки на ночь не обойтись, – усмехнулся Полоз.
– А Хозяйки подгорные разве спят?
– Скорее, время от времени восстанавливаются на Алатыре. Но стопроцентной Хозяйкой ты станешь лет через пять. А пока в твоём организме сохраняются все человеческие процессы. И тобой так же сильно владеют все человеческие страсти.
– То есть, через пять лет я перестану… испытывать чувства и эмоции?.. Ни любви, ни привязанности? – это открытие сильно потрясло Алёнку.
– Ммм… Лишь тень их. Истерить и кататься по полу уж точно не будешь.
– А я?.. – Алёнка осеклась. – А любить?..
– Любить… – Полоз поковырял носком сапога малахитовый пол. – Да кто их знает, этих Хозяек? Слушай, там от каждой прежней владычицы дорожки с памятью остались. Покопайся на досуге, наверняка найдёшь ответы на все свои вопросы.
– Хорошо, – Алёнка зевнула, ей действительно захотелось поспать. – Ты тут сказочку обещал. Расскажи? Интересно узнать, откуда ты всё-таки взялся…
– Окей. Всё равно всё узнаешь. Но если услышишь мою версию, может, поймёшь… Айна, кстати, осталась верной Аиде… И да, наколдуй раскладушку с периной и еду попроси у своих ящериц.
Алёнка хорошо помнила, какая перина на ощупь и какие там перья внутри. Воспроизвести заказанное Полозом не составило большого труда. Заодно и на Алатыре появилось мягкое тёплое ложе. Проваливаясь в приятную усталость, Алёнка слышала фоном дыхание земли, гул далёких подземных рек, и убаюкивающий голос Полоза…
– А начало у моей истории и в правду на сказку похоже… Как ты знаешь уже, случилось это ровно тысячу лет назад… У самого Каменного пояса жило себе племя людей. Небольшое, обособленное. Питались они с реки и с леса, так что удачливые охотники почитались особо. А кто за большой солнечный оборот с десяток лис принесёт, может выбрать себе в невесты любую красавицу из поселения. Самату тринадцать исполнилось, когда он впервые принёс десять лис. Родители сыном гордились. Друзья уважали. Девчонки улыбались, когда он изредка с кем-то из них заговаривал. А одна из них больше всех жалела лесного зверя, и никогда не смеялась, завидев Самата…
– Самат? Значит, так тебя звали?..
– По-нашему это означает «вечный»… – усмехнулся Полоз.
– Родители так угадали?
– Нет. Это имя мне шаман подарил. Знать, действительно видел он будущее… Три зимы минуло с той поры. Ещё больше лис отловил Самат, и не только рыжих красавиц. В его доме хранились и волчьи шкуры, и змеиные пояса. А белок с зайцами он бил без числа. Даже медведя-шатуна удалось победить. Правда, не силой, а ловкостью, острым ножом да камнями. Сам еле жив остался, а тушу до охотничьей тропы дотащил. А там увидели верные товарищи, и принесли его в поселение без памяти. Когда открыл он глаза, рядом на шкурах сидела та девушка, которую Самат полюбил. Удивился он. Ведь давно уже мог поставить свой дом и забрать себе в жёны её, неприветливую. Вот только она охотника будто не замечала. А против воли жениться Самат не хотел. И тут она сама его выхаживать взялась. Он обрадовался, быстро на поправку пошёл. Свадьбу решили по первой траве сыграть. Так бы и прожил он жизнь, как отец и как дед. Но судьба по-иному сложилась. Пока он ходил по лесу звериными тропами, ждала его в поселенье ещё одна девушка – улыбчивая Аида. Ждала и не дождалась – пропала по осени. И без следа. Всю зиму про Аиду слыхом не слыхивали. К весне потихоньку стали забывать, что жила тут такая. Перед самой свадьбой ушёл Самат в лес за подарком для суженой. Отговаривала она его от этой охоты, да он не послушал. Плох тот охотник, что зверя жалеет. И зимой, надев шубу из пушистой лисицы, жена его добрым словом помянет и меткость Самата, и его охотничью удачу. Вот только попал горделивый юнец в такую ловушку, какую ни одному самому умелому охотнику соорудить не под силу. Заманила его Аида в глубокую тёмную пещеру и назад уже не отпустила. А пошёл он за девкой, потому что до последнего верил, что сумеет поймать смеющуюся сумасбродку и вернуть её в поселение родным отцу и матери. И зачем она только из племени убежала? А того и не заметил, что платье на ней новое и убранство чужестранное.
– Аида трансформировала тебя?
– Ага… Она пол года прожила под землёй. Три месяца её прошлая Хозяйка учила, и три месяца она сама осваивалась. Только скучно ей стало. Захотелось мужа себе сделать под стать. Сил вложила в меня она много…
– Но не так много, как в Хозяйку, я чувствую… Ты отличаешься от меня… Ты какой-то стабилизированный что ли… цикличный… А почему золото?
– Самый ценный металл, как ей сказала прошлая Хозяйка. Та тоже сначала хотела себе мужа. Долго готовилась, оставила много записей. Но почему-то так никого и не обратила.
– Может быть, пока придумывала, как это сделать, чувства угасли, и потребность в ком-то просто отпала?
– Я тоже об этом думал. Потом. А когда только-только нечистью стал, сбежать хотел. И ещё откупиться пробовал. Собрал всё золото, что в округе в земле лежало, и принёс ей. Она только рассмеялась в ответ. Ты сама знаешь, сколько добра в Каменном поясе скрыто. «Любимого никакими богатствами не заменишь,»
– сказала мне злая ведьма… Самое смешное, что я-таки вернулся в родное селение. Только до дома своей невесты дойти не сумел. Шаман на тропе меня встретил. Сказал, что теперь наши с ней судьбы расходятся, и у меня совсем другая тропа. А я тогда ещё впечатлительный был. Поверил и вернулся под землю. Построил себе собственные золотые комнаты. И живу, как видишь, припеваючи…
– Скажи, а ты ещё любишь ту, которая так и не стала твоей женой? – тихо спросила Алёнка.
– Конечно же, нет. Даже лица не помню, – ответ этот должен был прозвучать цинично, но получился с тенью какой-то ностальгии. – Первые десять лет я думал, что никого больше не полюблю. А потом прошло ещё десять лет. И однажды я скинул свою старую шкуру, помолодел и понял, что пора бы Вечному найти себе новую невесту.
– И как Аида к такому отнеслась? Холодно? У неё же эмоции должны были за двадцать лет атрофироваться…
Полоз хмыкнул.
– Аида рвала и метала. Способность любить у неё, может быть, и истаяла, как весенний снег. А ревность и мстительность почему-то никуда не подевались. Тут горы тряслись и обваливались, а реки подземные течения меняли. Ну а когда ящерка принесла в подарок моей новой любимой корзинку с ядовитыми ягодами, стало понятно, что здесь больше небезопасно. Тогда и ушли мы подальше, в Солёные земли.
– А что потом было, я кажется знаю… Значит, права Варвара, а я её выводы за сказки считала… И всё-таки… Почему каждые двадцать лет ты меняешь любимую?
– Не любимую, а шкуру. Вот только не каждая женщина под землёй больше 20 лет живёт.
– И ты не можешь продлить их жизни?
– Не всегда получается.
– А к Хозяйкам обратиться, вот как сейчас ко мне?
– Я делаю это впервые, потому что повезло наконец-то с дружественным прототипом.
– И ты знал про короткий срок жизни девушек, но всё равно тащил их к себе…
– Нуу, во-первых, люди и сейчас редко доживают до почтенного возраста. А во-вторых, никого я не принуждаю. Просто влюбляюсь. И мои невесты влюбляются. И идут за мной по доброй воле.
– Может, ты в периоды смены шкуры афродизиак какой-то в воздух распыляешь? Вот девки голову и теряют, и льнут к тебе, как загипнотизированные?
– Алёна, не поверишь, никакой приманкой не пользуюсь, – искренне рассмеялся Полоз и руку к груди приложил. – Если хочешь, сама у Аринки спроси, почему она меня выбрала. А сейчас отдыхай. И, как проснёшься, будь добра, закончи загрузку остальной информации. Через сутки приведу к тебе свою болезную на исцеление.
Когда Полоз ушёл на значительное расстояние, Алёнка подскочила с Алатыря.
Отдохнуть ей может, и следовало. Но разлёживаться, пока близкие наверху не знали, что с ней случилось, она не собиралась.
Выстраивать новый коридор тоже не стала, воспользовалась старым с выходом на вершину Думной горы. В итоге путь ножками длился целую вечность – платье из малахита оказалось достаточно тяжёлым, да ещё и усталость, накопившаяся за вторые сутки, сказывалась.
Однако не это оказалось самой большой бедой. Чем ближе Алёнка поднималась к выходу на свет божий, тем нестерпимее становился для неё этот самый свет.
Сначала она не понимала, почему виски вдруг сдавило и стало мутить, как когда-то при токсикозе. Потом пришло понимание, что способность чувствовать и сканировать каждый объект, живой и неживой, в радиусе нескольких километров, прямо-таки давила на мозг. Тысячи зверей и птиц сотен видов, миллиарды мух, мошек, комаров, пауков, копошение личинок… Алёнка знала, где все они находятся и слышала токи их биожидкостей и ритмичные биения сердец – бесчисленные ритмы бесчисленных маленьких сердечек…
«Вот значит, какого это… Тяжко как… Но надо как-то справляться… Надо найти Авдея или Варвару…»
Наконец, впереди показалась большая гранитная глыба – единственное препятствие, отделяющее Алёнку от солнечного света и свежего воздуха. Она наступила на последний метр коридора, сработало автооткрытие, и глыба с громким хрустом и мелкими осыпями начала откатываться в сторону, открывая Хозяйке выход из горы наружу.
В следующую секунду её ослепил яркий солнечный свет, а звуки живой биомассы обрушились мощной оглушающей своим разнообразием волной…
Жуткий шум никак не прекращался, напротив, сильнее и сильнее давил со всех сторон… Голова закружилась, и Алёнка рухнула, как подкошенная… Дезориентированная, она инстинктивно поползла в сторону света, и когда оказалась на траве, улеглась плашмя лицом вниз и закрыла уши руками.
Не помогло.
Алёнка с усилием приподняла чугунную голову и попыталась хоть на чём-то сфокусировать зрение. Но в глаза бросалась только трава, и в каждой травинке с шорохом текла влага. Клетки пухли и делились от резкого жаркого света, и их сочные, с ярко-зелёными хролофиллами кусочки всасывала хоботками тля. Стрекотали кузнечики, работая суставчатыми лапками, мерзко жужжали пчёлы и оводы, муравьи тащили тысячи мелочей и…
– Хватит! – Алёнка ударила ладонью по влажной земле и, мгновенно, приняв решение, испарила в секунду всю воду в радиусе пяти метров.
Вокруг неё до коричневого пожухла зелень, земля потрескалась, а насекомые попадали замертво, лишь везучим удалось отлететь. Эта мера не принесла облегчения. Но убить всё живое на несколько километров вокруг она попросту не могла. Да и не имела морального права.
Усилием воли Алёнка поднялась на карачки и поползла обратно под спасительные своды толщи скальных пород, свободных от биомассы, а значит, хранящие тишину и покой Хозяйки. Вот только каменная глыба, следуя ранее заложенной программе, уже закатилась обратно, и сдвинуть с места физически Алёнка её не могла.
– Откройся, – прохрипела она.
Но камень стоял не пошелохнувшись.
«Пароль не верный. Введите актуальный пароль» – раздалось внутри головы.
– Какой ещё к чёрту пароль! Я! Твоя! Хозяйка!!! Откройся, сказала, не то в песок раскрошу…
К угрозам глыба осталась равнодушной, только расплывалась в глазах ухающей мутной пеленой.
«Ошибка идентификации. Объект Хозяйка заполнен на 5 %. Заполните память на 100 % и введите новый пароль, чтобы войти в силовые потоки».
– Ууууу! – последние силы Алёнка вложила в удар, но сконцентрироваться не удалось.
Она только ушибла ладошку и, теряя сознание, сползла на сухую землю.
Глава 10
Очнулась Алёнка в малахитовой зале на Алатыре.
Над ней нависали два лица – мужское смуглое со смоляными кудрями и девичье румяное, украшенное знакомой широкой лентой с самоцветами.
– Вы… спасли меня? – прохрипела Алёнка. – Спасибо.
– Это он тебя спас, – улыбчивая девушка с обожанием смотрела на Змея.
– Угу. Кабы не нужна ты была Аринке, честно слово, оставил бы дуру такую на солнышке засыхать, – золотые глаза Полоза, казалось, искры метали.
– И что бы тогда со мной стало? – почему-то полюбопытствовала Алёнка, поднимаясь с белого камня и держась за голову, в которой что-то стучало.
– Что-что? Сошла бы с ума и погибла от обезвоживания на третьи сутки. Или люди прибили бы.
– За что? Я им ещё ничего плохого не…
– Алёна! Ты хоть понимаешь, что наделала? Да если б тебе в таком состоянии, хоть один человечек попался, ты бы одурела от одного только звука его сердца и тут же прибила! И знаешь, что случилось бы после этого?!
– Что?
– Милый… – Аринкина рука легла на полозово плечо.
– Она уже взрослая. И должна понимать, что её бы на колья подняли!
– На колья?! Благодарное население… Пфф… Я их от обвала спасла. Собой пожертвовала, – надулась Алёнка.
– Да, но они-то ничего об этом не знают. Когда Аринка со мной ушла, знаешь, сколько они волков в лесу с дури перебили?
– Понятно… – Алёнка тряхнула головой, но мерный стук не спешил затихать.
– Что тебе понятно? – огрызнулся Полоз.
– Отчего меня серые летом чуть не сожрали… Защищались… А людям я бы рассказала…
– Как? Ты и шевелилась с трудом. Ну, промычала бы им что-нибудь, превозмогая поток, с которым не готова справляться. А скорее всего, просто не пришла бы в сознание…
– Но откуда я знала?! – Алёнке стало обидно оттого, что на неё орут.
Но ещё горше было понимать, что Полоз-то прав.
– Смирить с тем, что ты вообще знаешь ничтожно мало! – Нечисть перестал мерить шагами залу. – Но это изменится, когда ты загрузишь оставшееся. Так что, давай, быстро ешь и ложись обратно на Алатырь, – его голос стал деловитым.
И Алёнка всё поняла.
Змей возился с ней не из личной симпатии или какой-то там зарождающейся дружбы. Захотелось выкрикнуть, что это он из-за проволочки с выздоровлением Аринки так бесится. Но Алёнка успела одуматься и промолчала.
– Так странно, в голове шум и стук… И не проходят…
– Это от Аринки, она ж – человек. Но в изоляции от прочих живых организмов, это должно быть терпимо.
«С трудом».
Алёнка внимательно посмотрела на человеческое тело девушки и удивилась, почему раньше не видела людей так, как сейчас? Подробно, понимая все закономерности… Отчётливо различая то, что мешает системам работать…
«Это же так естественно…»
Правда, как оздоровить Аринку, она пока совсем не понимала.
Пожевав кашу с ягодами и запив её чистой водой, она смиренно легла на алтарь и приготовилась, стиснув зубы, вытерпеть многочасовое ковыряние в собственной голове.
Лечение человека оказалось не менее интересным, чем «строить куличики» во внутренностях горы.
Аринка наконец-то была полностью здорова. И сияла от счастья!
Змей стал – сама любезность и благодушие. Он дурачился, показывал фокусы с золотыми монетками, браслетами и кольцами. На глазах у девушек превращался в огромного чёрного змея с мужской головой и золотыми глазищами-плошками.
– Теперь я тебя никому не отда-а-ам! Муа-ха-ха! – смеялся он зловеще и свивался вокруг Аринки широкими кольцами, заключая таким образом в высокую змеебашню.
– Пусти! – Аринка шутя пинала шечуйчатого изнутри стенок крепости, и кольца, распадаясь, превращались снова в мужчину, который хватал свою возлюбленную на руки и со смехом кружил по огромной зале.
Сначала Алёнка с удовольствием любовалась на влюблённую парочку. А потом почему-то возникло желание, чтобы они уже делись куда-нибудь, и оставила её в покое.
Полоз будто почувствовал настроения Хозяйки и начал откланиваться. На прощание сваял из золота, меняющего форму по одну только его желанию, высокую зубчатую корону:
– Надеюсь, этот королевский подарок достоин новой Владычицы Каменного пояса, – куртуазно поклонившись, он обнял Аринку и растаял вместе с ней в воздухе.
Только песок золотой во все стороны брызнул.
– Позёр, – фыркнула Алёнка и поставила увесистую корону на ближайшую малахитовую кочку-друзу.
В одиночестве она принялась мерить шагами свою залу.
Во время переброса оставшейся памяти она узнала кое-что важное. И это необходимо было хорошенько обдумать и как-то принять.
Фактически Хозяйки никогда не покидали подгорных палат.
Именно из-за мощного воздействия фонящей биомассы, которое испытала на себе Алёнка, выбравшись наружу. И какой-либо способ защититься от этого побочного эффекта просто отсутствовал. А фигуры Хозяек, которые редким людям довелось увидеть на земной поверхности, были всего лишь проекциями. Именно поэтому, по словам очевидцев, Хозяйки могли растворяться в воздухе, превращаться в ящерок и даже перемещаться в пространстве рывками, оставаясь не пойманными.
– И перспективы у нас с Авдеем вовсе не радужные: его общество станет мучительным для меня. А он не сможет жить под землёй вдали от близких людей и привычных занятий. Разве что в гости будет приходить. Изредка.
Стало грустно.
«И надо бы с ним попрощаться. Нечего жизнь парню портить…»
Алёнка почувствовала кожей – каменный лес вздохнул и запустил какой-то новый процесс. Захотелось оказаться среди высоких деревьев, и уже через несколько минут она брела по тропинке, покрытой мягчайшим мхом…
Лес, как ей вспомнилось, в целом был синхронизирован с внешними циклами природы. Но эмоциональное состояние Хозяйки тоже сказывалось на нём. И хотя сильные перепады настроений Хозяек были редки, так как каменные существа изо всех сил сохраняли спокойствие, Алёнка откуда-то вспомнила, что при Айне однажды листва пожелтела не в срок. И случилось это после того, как она решила оставить в покое Корнея.
Алёнка уселась на зелёную траву и обхватила колени руками в драгоценных браслетах и кольцах. Ящерки медленно ползали или дремали, смежив тонкие веки в морщинках.
«Хорошо им – не по кому тосковать…»
Сама она вспоминала объятья любимого, его взгляды, сильные руки и завитки над загорелым к июню лбом. Она не плакала, вот только на сердце, будто плиту положили… и как её снять – в памяти Хозяек способа не находилось…
Первый листок пожелтел высоко прямо над Апёнкой, и выделялся на фоне сочных зелёных веток. Заметив его, Алёнка поднялась на ноги и протянула руку. Листок отвалился и медленно падая, приземлился ей на ладошку.
– Не повезло тебе, лес, с Хозяйкой. Какая-то нюня досталась… – трогала она пальчиком зубчатые края тонкого каменного листика. – А ведь сама я учила Артёмку не сдаваться. И живя тут, не поверишь, старалась всё время держать нос по ветру. Ну, ночами, конечно, рыдала. Зато днём никому не жаловалась. И честно пыталась сделать пресловутый лимонад из всех этих гадских лимонов, которыми меня твоя создательница обложила.
Алёнка физически почувствовала, как на неё начинает накатывать горечь.
– И зачем только Айна меня сюда выдернула? – топнула она с досады и губы поджала.
Земля предупредительно мелко-мелко завибрировала, ближайшие деревья затряслись и начали медленно обнажать из-под грунта толстые корни.
– Спокойно, Алёна, спокойно… Дыши-ы-ы… Вот та-а-ак… – краем глаза она заметила, что ящерки напряженно подняли головы.
Землетрясение затихало. Привычно сканируя пространство, Алёнка пробормотала под нос:
– Что за жизнь? Психануть нормально нельзя… Можете бегать спокойно, – обратилась она к своим ящеркам. – Будет грустно, если это всё однажды завалит булыжниками… Молчите?.. Это потому что вы каменные. А если б живые были, я бы вас разогнала, честно. Уж извините, но слушать ваши сердца и кровь в сосудах оказалось выше моих сил. То ли дело, кристаллическая решётка. Молчаливые молекулы. Тихие атомы. Почти невидимые нейроны с протонами. Не знаете, кто такие протоны? Счастливые… Ладно. К делу. Надо уже наконец-то собраться с силами и придумать, как увидеть Авдея или весточку ему передать.
Она направилась к выходу из леса в каменный коридор, продолжая рассуждать вслух.
– Но когда я его увижу, то скажу, что нам надо расстаться. Он расстроится. И я – тоже. Вот только мне лить слёзы категорически запрещено. Иначе тут рухнет всё к чёртовой бабушке. И как быть? Ситуация не однозначная… – Алёнка прислушалась к внешнему миру. – Впрочем, там ночь. А не дать мастеру выспаться – как-то эгоистично… Подожду часа три до рассвета. А пока…
За время переноса она узнала ещё кое-что: память Хозяек выгружалась с момента рождения. Наконец-то Алёнка могла исполнить хотя бы одно из своих заветных желаний – увидеться с сыном.
Поэтому, когда она добралась до Алатыря, первым делом нашла собственные дорожки времен материнства. И с изумлением окунулась в симулятор прожитой жизни…
Утро в квартире… Она открывает шторы. Под пальцами гладкая ткань… А утренний свет такой яркий, что хочется просто чихнуть. Сын упинал одеяло к спинке кровами. «Родной! Наконец-то!» Она укрывает его – пусть поспит ещё – и идёт в ванную…
Она предполагала, что это будет сродни старым видео, которыми в своё время забила память смартфона. Но всё оказалось гораздо реалистичнее – картинка и звуки, запахи и тактильные ощущения…
Она проживала, почти по-настоящему, предпоследний день в родном измерении… Это было так странно… Так волнующе… Это захватывало!
Она обнимала и целовала сына, вдыхала его детский запах, гладила лёгкие светлые волосы – делала то же, что и всегда, когда он был рядом. С той лишь разницей, что параллельно она ещё чувствовала комок в горле тела, лежащего на Алатыре и мокрые щёки. А Артёмка их не видел.
Надев на него голубую рубашечку в клетку и шорты, Алёнка ведёт его в детский сад…
«О, дорожку можно перемотать. Очень кстати… Не хочу я снова встречаться с заведующей…»
…Когда сказка на ночь была окончена, и в той жизни Алёнка уснула, она запустила новую дорожку – за на несколько дней до того.
А потом другую – месяцем раньше.
И в какой-то момент в её голову пришла идея прожить рядом сыном всё с первого дня… И…
Вот она просыпается в роддоме через несколько часов после родов…
Новорождённое чудо тихо кричит, и Алёнка осторожно берёт его на руки. А он лёгкий и тёплый, спелёнутый на первый раз медсестрой. Он открыл свои глазки и посмотрел на неё. «Привет. Это я – твоя мама…»
Наконец, он заснул, но Алёнка не спешит откладывать его, прижимает и удивляется, насколько он маленький и красивый. Родной… Она внимательно рассматривает при свете дня маленькие пальчики с крохотными ноготочками… Тонкие веки подрагивают… Сопит малюсенький носик… И, несмотря на такой реалистичный послеродовый дискомфорт в теле, она заново переживает ту эйфорию!..
Она не хочет уходить из этого дня… И следующий день не менее чудесен…
Но дорожки, оказывается, можно ещё и повторять! И она снова запускает первый день в роддоме…
«Внимание! Хозяйка, организму требуются питательные элементы», – проговорила система фоном в Алёнкиной голове, но она отмахнулась от сообщения – очень уж не хотелось отвлекаться на какие-то посторонние раздражители…
А потом Вадим встретил их с дежурным букетом цветов…
Вот они дома, и она целует маленькие пяточки и ручки, а потом укладывает ребёнка спать…
«Внимание! Хозяйка, примите срочные меры по снабжению организма».
Он просыпается ночью, и Алёнка чувствует настоящую усталость – спасает перемотка, и вот уже новый день, и она радостная катит коляску по парку…
Снова день… Какой уже по счёту? Младенец крепко схватил погремушку и смотрит на маму таким осмысленным взглядом…
«Внимание! Приняты экстренные меры. До запуска протокола «Сохранение» осталось три… две… одна секунда».
Артёмка впервые пополз, уселся, заплевал слюнявчик и столик пюре из цветной капусты… зажевал картонную книгу, поднялся в кроватке. И обрадовал её первым «мама»!
Артёмка сделал первый шажочек!
Вот он сидит и собирает пирамидку… Играет в песочнице, а она учит его лепить куличи, но это пока бесполезно, лучше катать по песку машинки…
Пляж, солнце и мелкие волны стирают маленькие следы…
– Артёмка, иди ко мне! Надо снова кремом обмазаться, чтобы на солнышке спинка не обгорела.
Сын не хочет вылезать из воды, мотает головой и смеётся.
Он сидит на песке, и волны, набегая, щекочут загорелые за лето ножки, перепачканные в крупном речном песке. Алёнка встает с покрывала, в руках её тюбик с детским кремом от загара…
В дверь постучали. Громко, требовательно. Внутри Алёнки всё сжалось – Вадим пришёл поздно и пьяный… «Это надо перемотать». И снова прожить классный день… Подготовку и празднование дня рождения! Как он счастлив, когда раздирает упаковочную бумагу и добирается до подарков в коробке! И Алёнка ничуть не жалеет, что потратила на все эти декоративные штучки и деньги, и время… Артёмка совсем разговорился. Рассказывает на память тётям на улице стихи про зверей и любит, когда они вместе читают книжки… А потом наступает день, когда она вышла на работу. Но время работы смотреть тоже не совсем интересно.
Она, видимо, какая-то богиня, раз может проживать вечера после садика и выходные снова и снова…
А может, это всё сон?
Не правда… Ведь сны не могут длиться так долго…
