Текст книги "Горных богатств Хозяйка (СИ)"

Автор книги: Елена Савская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Глава 7

– На покос? – разочарованно переспросила Алёнка, по уши перепачканная в дворовой грязи.

Солнце садилось поздно, и куры, видя, что на улице ещё светло, никак не хотели загоняться в хлев на ночь. Беготня за пернатыми по двору отняла последние силы. Вдобавок Алёнка поскользнулась и, растянувшись на грязи от грибного дождичка, испачкала новый красный сарафан – подарок Авдея, привезённый из самого Екатеринбурга.

– Покосы завсегда в Хлеборост начинают. Самое время – трава высокая, а семена ещё не выпустила. И так запозднились, – настаивала Варвара, и спорить с ней было бесполезно.

– Уэээ, гадость какая, – Алёнка оглядела себя. – Хотела пораньше улечься, да стирать теперь придётся.

– Алёнушка, – у калитки свежепоставленного, жёлтенького ещё забора стоял Авдей.

– Доброго вечера, Варвара Степановна.

Алёнка подняла на любимого виноватые глаза.

– Уже испачкала? – усмехнулся Авдей и поднял над калиткой свёрток. – Вовремя. Я тебе новый принёс. Тоже красный только, с широкой тесьмой. И рубашку отбеленную.

– Спасибо, – Алёнка больше не знала, что ещё и сказать.

Оправдываться? Прыгать от радости? Обновки так скоро она никак не ожидала. Но понимала, что мастер просто спешит порадовать её лишний раз до… До чего-то такого, что ждёт её в туманном будущем.

– Проходи, Авдей, гостем будешь. Чай, не для того забор ставил, чтоб у калитки топтаться, – пригласила Варвара.

– Я сейчас, – Алёнка схватила свёрток и побежала в баню, чтобы сполоснуться, переодеться и замочить в кадке грязную одежду.

Вернулась она в избушку, когда Варвара вовсю потчевала гостя взваром с жимолостью, постными оладьями и новостями, которые собрала за день. Алёнка уселась рядом с Авдеем и взяла его за руку. Ужинать не хотелось.

– Хорошо тебе в красном… Ещё ярче и краше становишься… – светлые глаза мастера скользили по Алёнке, любуясь. – Призадумалась о чём-то?

От его бархатного голоса по телу побежали мурашки… Но скрывать свои страхи она не умела.

– Угу… Чем ближе Иван Купала, тем тревожнее отчего-то становится.

– Потому что Полоза этого боишься встретить? Так я рядом буду.

– Не боюсь я его. Он не злой и поможет. Вот только…

– Не думай об этом… – Авдей заправил за ухо тёмную прядку, выбившуюся у Алёнкиного лица.

– Парень дело тебе говорит, – поддержала Варвара. – Живи, как жила. Что в будущем случится, нам знать не дано… Завтра после полудня на покос идём. У змеиной горки надел выделили.

– Наш рядом, Варвара Степановна, так что вместе отправимся, – пообещал женщинам Авдей и прижал к себе уставшую и сонную уже Алёнку.

Следующий день выдался не по-июньски жарким. Вчерашний сарафан к обеду совсем высох, и Алёнка надела его.

Место покоса ей показалось совсем незнакомым, хотя шли до него всего ничего. Большая поляна раскинулась у самой дороги, с трёх других сторон на неё напирал кустарником лес, а у дальнего края высилась каменистая возвышенность – та самая Змеиная горка.

Пару-тройку часов Авдей и Варвара усиленно махали косами, а Алёнке, как самой криворукой, доверили грабли с редкими зубьями для сгребания скошенной травы в маленькие копны.

Когда работа была окончена, решили немного отдохнуть. Авдей и Алёнка улеглись под тенью берёзы с краю поляны.

– Место нам, конечно, «отличное» дали. Малаша говорит – самый змеюшник, – кисло заметила Алёнка, хотя ни одной змейки покосники за всё время не видели.

Авдей ободряюще сжал загорелую ладошку, но промолчал. Он вообще в последнее время стал каким-то серьёзным, мало шутил, и всё чаще Алёнка ловила на себе его задумчивый взгляд.

– Одного Змея уже ты знаешь. Может, и прочие не обидят? – сказала наперекор Варвара. – Ну, я за травами. Приду через час, – она подхватила пустую корзину и вскоре совсем скрылась за густыми кустами и деревьями.

Алёнка жевала травинку, смотрела на белое облачко и думала о том, что всё-таки счастлива именно в это мгновение…

От того, что знает – с сыночком её всё в порядке. Сама она лежит на коленях любимого мужчины. А в небе заливаются трелями мелкие пичуги, летают бабочки над полевыми цветами и одуряюще пахнет свежескошенный луг…

Идиллию нарушил чёрный силуэт, который вышел из леса, и приближался к месту, где лежали Алёнка с Авдеем.

– Неужто, пора… Авдей? – Алёнка подняла голову на любимого в поисках поддержки, но тот крепко спал, разморенный от дневного зноя.

Меж тем Полоз остановился на границе солнца и тени от берёзы и уселся на траву, облокотившись руками на колени. Глаза его посверкивали золотом, споря с лучами солнца. Улыбка таила насмешку.

Алёнка молчала. Как-то вдруг вся решимость оставила её.

Полоз задумчиво грыз травинку. В чёрной шёлковой рубахе, кожаных штанах и сапогах змею, видимо, было жарко. По лицу струйками стекал пот, и кудрявые волосы прилипли ко лбу и вискам.

«И вот видно же, что плохо ему от солнца, а всё равно всесильного из себя строит…»

– Приветствую тебя, хозяюшка, – мягким голосом начал разговор властитель над золотом всея Каменного Пояса и его околотков.

– Хозяюшка чего? – этакое навязывание чужого бремени, от которого Алёнка всеми силами отбивалась в пещерах малахитницы, отчего-то просто взбесило.

– Известно. Этого куска земли и стола вашего немудрящего, – Полоз кивнул в сторону расстеленной скатерти, на которой вкривь и вкось стояли кувшины, корзинки и тряпицы с остатками снеди.

– A-а… Здравствуй, кстати. Водицы прохладной будешь? – предложила «хозяюшка» совсем не радушным тоном.

– Спасибо, не хочется. Разговор есть.

– И у меня к тебе просьба… – Алёнка запнулась. Раздражение испарялось. – Даже не знаю, с чего начать…

– Я знаю. Ты хочешь домой. Но я не могу тебе помочь, – рубанул с плеча Полоз, и пока Алёнка не опомнилась, продолжил. – А вот ты меня очень обяжешь, если станешь Хозяйкой и вылечишь Аринку от белокровия.

– В смысле… Вылечу что?! – Алёнка вскочила на ноги и сделала пару шагов в сторону. – Я поняла…

Она утёрла руками мокрое красное лицо, убрала за уши волосы.

Полоз смотрел.

Оттягивать ответ не было смысла:

– Но к-как? И я не могу. Нет. Нет-нет… Что хочешь, со мной делай… – видимой твёрдостью она пыталась заглушить собственное отчаяние.

Но вместе с тем накатила и злость: «Почему я обязана спасать всех и вся?!»

О том, чтобы стать всеобщей благодетельницей в ущерб собственной нормальной жизни и речи быть не могло!

Но и Аринку было жалко до ужаса…

А если она не поможет Полозу, он отплатит той же монетой…

Змей тем временем сложил ногу на ногу, растянулся на коротенькой подкошенной травке, подложил под голову руки и уставился в небо с видом обреченным и независимым.

Уходить он явно не торопился.

«Но чего тогда ждёт?»

– А правду говорят, что если разгадать твои загадки, то ты исполнишь любое желание человека? – попробовала наобум Алёнка, скорее для того, чтобы уйти от продолжения тяжёлого разговора.

– Хм… Хороший ход… Но я-то без сил. Ничего сделать всё равно не смогу. Вот Купала минет, обращайся. – Кривая усмешка ничуть не испортила его симпатичное лицо.

– Хорошо, – Алёнка против воли улыбнулась.

Отчего-то появилась уверенность, что всё получится, она ответит на Полозовы вопросы, и Змей просто вынужден будет помочь ей.

Только нерешенный вопрос с Аринкой всё ещё царапал Апёнкину совесть.

– Сколько ей осталось?

– Да кто ж его знает?

– Купала через пару недель… Когда снова станешь нечистью, разве не сможешь восстановить её здоровье?

Полоз медленно поднялся на ноги и потянулся. Сплюнул травинку. И повернулся в строну Змеиной горки. А потом вскинул подбородок и отчётливо проговорил:

– Хозяйка сказала, что не хватит там моих сил… Только ты теперь – наше спасение. Алёнка вздрогнула.

Она просто не знала, что ответить… Кто же знал, что с Аринкой всё настолько плохо? Она судорожно подбирала слова, но мысли разбегались в стороны, и ни одна успокаивающая фраза в данном случае не годилась.

Впрочем, говорить ей всё равно не пришлось…

– Любимый…

Алёнка с Полозом резко обернулись в сторону дороги на глухой бабий голос.

Анисья стояла столбом и смотрела на мужчину, которого страстно любила всю свою жизнь, и которого уж не чаяла встретить…

Через пару мгновений она бросила прямо на дорогу грабли с косой и побежала к Полозу, не сводя с него глаз.

Алёнка вдруг подумала, что мать у Аринки совсем молодая, хотя и чуть-чуть полноватая, но здесь и не любят худых.

«Ей всего 36… Люське с Галькой из кредитного по 35. Так они частенько ходят по клубам, и всё время виснут на сайтах знакомств… Про Анисью бабы тоже говорят, что она молодится, до сих пор не наденет синего сарафана, вышивает одежду красным, будто молодка. И серьги носит девичьи – крупные, с огромными хризолитами».

Искомые серьги с камнями цвета первых берёзовых листочков блестели сейчас в ушах полевчанки, и вправду делая её более привлекательной.

– Миленький мой, пригожий, – гладила Анисья Полоза по лицу и прижималась к его широкому торсу.

Теперь пришла очередь Змея изображать истукан. Он прекрасно понял намерения любящей женщины, но не желал участвовать в этих жарких объятьях, и даже руки в стороны развёл. На лице его при этом читалась досада, что без сил он, а так бы ссыпался золотым песком и глубоко под землю просочился.

Наконец терпение мужчины иссякло. Он перехватил тонкие запястья заливающейся слезами бабы и отстранил её от себя.

– Анисья, угомонись ты уже… Никогда я тебя не любил. И не полюблю. Я с Ариной твоей крепко связан, понимаешь? – Полоз буквально пронзал женщину суровым взглядом.

Анисья всхлипнула и замерла.

А Апёнка вдруг осознала, что мать впервые за год услышала о судьбе своей дочери. «Сейчас она ему такую трёпку задаст за то, что дочку к себе уволок», – Алёнка в серьёз начала опасаться за жизнь очень нужного ей Змея. Но, как мать, она, безусловно, сочувствовала и Анисье.

Однако, вылетевшее из уст ошалевшей бабы, повергло Алёнку в шок…

– Брось её… Оставь. – Анисья рухнула на колени и обняла сапоги единственного существа, которого любила всем своим сердцем. – Она негодная. Не послушная… И никогда тебе так служить не сможет, как я…

Полоз попятился, растерявшись от такого поворота. А Анисья пошла прямо на коленях следом за ним, размазывая по пухлым щекам слёзы, и продолжала шептать:

– Не нужна тебе Аринка… Она молодая, найдёт ещё жениха… Брось её… Самым дорогим тебя заклинаю…

– Мама?..

Алёнка обернулась на звук нового голоса слабенького, почти детского.

Ситуация из странной за секунду превратилась в катастрофическую.

На краю поляны со стороны горки под руку с Варварой стояла бледная худая девушка. Видимо, Аринка. Белые губы её высохли до чешуек, а под глазами коричневели тёмные круги. И не смотря на парчовый сарафан, шёлковую белую рубашку и ленту, украшенную самоцветами, выглядела девушка жалко. А от душевного страдания, читавшегося на узком лице, у Алёнки самой на глазах выступили сочувственные слёзы.

– Анисья, совсем ты от горя ума лишилась, – строго обратилась к непутёвой матери Варвара.

Безумными глазами смотрела пристыженная женщина на тонкую фигурку в богатом убранстве, и вдруг замахав руками, заговорила, дыша часто-часто:

– Не дочь она мне больше… Сгинет пусть… Сгинь говорю! Нечистая сила! – Анисья перекрестилась, неловко поднялась на ноги, развернулась и скачками побежала прочь от клятой поляны, забыв напрочь про оставленные на дороге косу и грабли.

Аринка закрыла лицо синюшными руками и почти беззвучно зарыдала.

– Вышли, называется, свежим воздухом подышать, – угрюмо резюмировал Полоз, подошёл к Аринке и легко подхватил её на руки. – Спасибо тебе, Варвара, что присмотрела за моей женой. Впрочем, права ты была, всё зря. Алёна ваша упрямая, что ослица. – Полоз был зол.

Так ни с кем и не попрощавшись, он пошёл куда-то за Змеиную горку, нашептывая что-то ласковое на ушко своей исхудавшей избраннице.

– Вот дела… – подал голос Авдей.

Алёнка не заметила, когда он проснулся, но видимо, достаточно давно, чтобы стать свидетелем всей ситуации.

– Вы тоже считаете, что я виновата? – спросила Алёнка Варвару, губы которой были сложены в ниточку.

– Да я тут при чём? Твоя это жизнь, тебе и решать, – сухо ответила травница, собирая туески и рушник во вторую корзину. – А к Анисье я вечером зайду, сбор занесу успокаивающий, да прослежу, чтобы она всё за сон приняла от солнечного удара. Если балакать у колодца станет про Полоза, да про Аринку, не ровен час, за помешанную примут. Тогда ей не жить уже. Детей по семьям. Избу отымут. А сыновьям-то всего пару годков надо, чтоб подрасти, да хозяйство на себя принять… Авдей, подхвати Анисьины инструменты, во двор ей закинешь, когда к дому своему пойдешь.

Каждый поднял положенную ему ношу. Все, молча, вышли на дорогу до Полевского. И до самого дома не разговаривали.

Глава 8

На Ивана Купалу гуляния, против ожидаемого, начались ещё засветло.

Весь Полевской играл, водил хороводы, пел и веселился у плотины. На ночные костры в лесу, как узнала Алёнка, ходили немногие. В основном незамужние девки да парни. Молодые женатики, по большей части, ночные бдения игнорировали. А на поляну «для старших», где год назад Алёнка впервые увидела Варвару, приходили люди в возрасте. У тех ритуалы были связаны не с поисками суженых, а с сжиганием хворей и горестей. И песни отличались от молодёжных, а хороводов и плясок на этих сходках попросту не было.

Алёнка к вечеру набегалась в игры, и как раз собиралась сходить домой, сполоснуться да переодеться, чтобы со свежими силами снова встретиться с Авдеем у купалиного костра в лесу.

Они только что расстались, и Алёнка будто бы парила, пережив полный радости день и предвкушая ночное свидание.

О будущем она совсем не думала – упивалась всласть настоящим.

– Отдайте! – с обидой закричала Стеша, когда мальчишки постарше отняли у неё что-то ценное и начали бегать вокруг.

«Дразнятся, значит».

Алёнка огляделась по сторонам. Время заката. Детей помладше уже увели укладывать спать. Вот только Ганя замешкался – заговорился с вдовушкой басенькой. А та зарумянилась, улыбается мужичку, глазки строит. «Может быть, сладиться у них, и будет у Стеши новая мама?»

Как бы то ни было, маленькую подружку надо было выручать.

– А ну отдайте, что у девочки отобрали, – Алёнка вошла в круг, встала рядом со Стешей и хмуро взглянула на ватагу мальчишек в грязных рубашках.

Светленький, который у них, видимо, был за главного, протянул Алёнке камень величиной с детскую ладошку. Да не простой. Овальный, а одна сторона, будто зеркало отполирована.

– Ишь ты, диво-то какое… – Алёнка внимательно рассматривала каменное зеркальце и не спешила возвращать его законной хозяйке. – Стеша, откуда взялось у тебя такое?

– Это мне тятя вчера из забоя принёс… Он ещё грустный был, сказал, что Хозяйка подгорная гневается, зеркало своё большое разбила. И теперь гора сильно обвалиться может. – Стеша вздохнула и перешла на шёпот. – Тятя сказал, что если с ним завтра на работе что-то случится, чтобы я к вам с Варварой Степановной шла. Что вы-то обо мне позаботитесь. А я тебя и тётю Варвару очень люблю, но тятю люблю ещё больше. Алёна… мне стра-ашно, – глазёнки у Стеши расширились будто плошки.

Алёнка вся внутренне сжалась.

– Не бойся, родная, – обняла она дрожащую девочку, а у самой от принятого тут же решения сердце будто плитой каменной придавило. – Я знаю, как тяте твоему помочь. И сегодня всё сделаю, – Алёнка отдала гладкий камень малышке и доверительно посмотрела ей в глаза. – Оп! – легонько щипнула её за кончик носика. – Уже улыбаешься. Пойдем к папе тебя отведу.

Девочка кивнула. Алёнка тайком утёрла собственные глаза, в которых уже притаились мелкие слёзки, и повела её к Гане.

Сдав девочку в отцовские руки, Алёнка припустила домой.

«А Ганя – молодец, конечно, что решил напоследок… Я бы, правда, лучше с дитём своим побыла… А в прочем, не мужик – я. И никакого права судить его не имею».

О своей дилемме она уже и не думала. Не о чем было. И не зачем.

А вот куда она серьги с горным хрусталём подевала – та ещё загадка. После визита под гору Алёнка их больше не видела. Но стресс заставил собраться и вспомнить все важные мелочи. Потому что идти по горным зелёным коридорам можно было, только имея при себе этот хрустальный хозяйкин артефакт.

Варвара уже, видимо, ушла, и в избушке стремительно темнело.

«Спасибо за тёмное зрение».

Алёнка глотнула воды из кадки и принялась заглядывать в каждый угол и каждую пустую посудину на полках. Серьги в итоге нашлись в сундуке, завёрнутые в розовое платье.

«Следовало догадаться», – ругнула себя Алёнка за проволочку. Быстро вдела их в уши и, вылетев из дома, побежала на вершину Думной горы.

Дорогой она злилась – всё складывалось не по плану.

«По доброй воле не удалось ей меня получить, так она шантажировать вздумала – зеркала колотить, да рабочих пугать… Когда я теперь с Полозом увижусь? Как обратно буду из горы выбираться?..» Она сторонкой обходила поляны с кострами, зная, что если сейчас её увидит Авдей, ничего не получится, потому что он просто её не отпустит. Алёнка устала за день, но праведный гнев – ещё та движущая сила, и она довольно-таки быстро поднималась наверх.

«И не оставишь же всё… Даже если к Турчанинову пойду, вряд ли он поверит в обвал и отменит работы в горе. Потому что услышит об этом не от инженера немецкого, а от бывшей служанки, на которую зуб точит… В общем, выхода нет. Надо попробовать убедить Хозяйку, чтоб не рушила горы. Она же пять сотен лет о народе заботилась. Неужели всё зря? И надо ли поступать столь жестоко только оттого, что под конец жизни проиграла и не получила желаемого?»

Наконец показался тот самый камень, который закрыл зелёный коридор в то утро, когда Алёнка на воздух выбралась.

– И что дальше? Пароля-то я не знаю… – она стояла и растеряно оглядывалась.

Внизу редкими огоньками светился Полевской, и новая способность позволяла рассмотреть каждый домик и каждый маленький силуэт человека на улице.

Возникла даже мыслишка вернуться…

Спуститься вниз до поляны, встретиться с Авдеем, взглянуть снова на ночные хороводы у дерева с лентами при свете костра. С облегчением подумать, что ей тоже не надо идти на реку и отпускать на воду венок. Поцеловаться с любимым и лечь спать под утро. И будь, что будет…

А утром придёт к ним заплаканная Стеша, и половина баб Полевского взвоет от горя волчицами…

– Я так не могу… Господи, боже! Как же я устала выбирать… – в ушах пребольно кольнуло. – Хозяйка! Впусти на порог! Я с добром и без всякого умысла злого! – проговорила Алёнка, как принято было в посёлке, если в гости заранее не звали, и приложила руку к шершавому холодному камню…

Тишину нарушал писк мошки и далёкое уханье филинов…

– Ничего… Тоже мне, спасительница всея Полевского… Вот так всегда бывает, когда план тупой и ни разу не продуманный, – теперь Алёнка злилась уже на себя.

– Отчего же непродуманный? Поверь, она всё тщательнейшим образом взвесила.

– Полоз, ты? – обрадовалась девушка. – Ты за мной пришёл?

– Нет, отсюда виды чудесные открываются. Особенно ночью, и когда у тебя зрение человеческое.

Алёнка прыснула. Полоз приложился рукой с кольцом к серому камню, прошептал код и отскочил, в сторону, подальше от откатывающегося куска гранитной породы.

Внутри мерцал зеленоватым светом каменный коридор.

– Пошли скорее, – поторопил провожатый.

Алёнка шагнула под знакомые каменные своды и начала часовой спуск вниз, как она думала, до комнаты, в которой ночевала в прошлый раз у Хозяйки.

Однако через час Полоз ввёл её незнакомую каменную палату изнутри больше похожую на гигантский малахитовый ларь.

На белом ложе неровной овальной формы лежала каменная статуя, в виде женского силуэта в платье с широкой юбкой и знакомых царских украшениях из приснопамятной малахитовой шкатулки.

Статуя эта была изъедена трещинами в местах открывающих белую кожу – на лице, тонкой шее, груди и ладонях. Зато узор малахитового платья казался живым и медленно клубился разводами, будто зелёнка, размешанная в воде.

– Что ты наделала? Останови свой обвал немедленно! Шантаж – это низко! – накинулась Алёнка на Хозяйку, лежащую на каменном ложе.

– Она тебе не ответит. Тело почти полностью разрушено, остатки разума перестанут существовать через несколько часов, – невозмутимо ответил вместо Хозяйки Полоз.

– Значит… Переубедить её не получится?..

– Как видишь, она в таком состоянии, что уже ничего не может сделать самостоятельно.

– То есть, она наворотила, а нам с этим жить?

– Она виновата лишь в том, что резервы практически выбраны. Её время прошло. Вот и всё.

– Тогда выход… только один?..

– Да. И я даже не стану говорить тебе, что сожалею.

Алёнка оторопела.

Потом злость, угасшая было на время интенсивной пробежки по горному коридору, захлестнула до самой макушки и выше…

– Потому что ты – нечисть поганая… И ты… И она! – Алёнка гневно указала пальцем на разваливающуюся буквально на глазах Хозяйку.

Или то, что ещё оставалось на алтаре от каменной девы.

Алёнка закричала. От отчаяния. От бессилия. Она рухнула на пол, как трёхлетка в истерике, и начала стучать кулакам по гладкому малахитовому полу, не обращая внимания на то, что рыдания её со стороны могут показаться кому-то бесполезными и безобразными…

Полоз тоже сел на пол, облокотившись спиной на белый Алатырь, и безучастно смотрел на бьющуюся в истерике, растрепавшуюся, орущую бабу…

Сколько это продолжалось, Алёнка не осознавала…

Вот были рыдания, а потом попросту бесследно иссякли. Алёнка отвернулась от алтаря и тупо смотрела в стену. В звенящей тишине засохли последние слёзы. И когда уже совсем не осталось ни сил, ни мыслей, пришло понимание, сродни озарению, что и её человеческое время вышло почти. И это правильно. Иначе – никак.

Эти люди, с которыми Алёнку разделяли 250 лет прогресса, стали ей очень близкими – знакомыми, родными знакомых. Но даже если бы это было не так… Сколько раз она, глядя на катастрофы и стихийные бедствия по телевизору, думала, что если бы это от неё зависело, она бы хотела спасти хотя бы одного человека…

А тут десятки семей потеряют кого-то родного…

И только она может это предотвратить… И снова, и снова укрощать стихию. И жить. Точнее, существовать столетиями на благо людей. Спасти не десятки, но сотни. Потерять связь со своими любимыми, но сделать так, что прожить в любви смогут другие люди. Много людей.

– Что нужно делать? – голос её охрип.

– Успокоилась? – апатично поинтересовался Змей. – Надевай побрякушки и ложись рядом с ней. Когда контакт установится, Хозяйка сама тебе скажет, что делать. Не пугайся её голоса у себя в голове. Это ненадолго. И ещё… Что такое 3-д проекция знаешь?

– Ты б ещё про шариковую ручку спросил, – вяло огрызнулась Алёнка и полезла на камень, который оказался холоднючим, как лёд.

Змей услужливо подал взявшуюся откуда-то шкатулку с камнями. Алёнка, не особо задумываясь, переодела серьги и нацепила всё остальное. Полоз сдвинул немного тело Хозяйки и Алёнка улеглась на Алатырь более свободно.

Камень прямо-таки морозил спину, но толи от тепла Алёнкиного тела, толи от учащённого стука её сердца, постепенно стал нагреваться. И кажется, даже изнутри засветился поярче. Сама Алёнка прислушивалась к собственному организму и вскоре начала различать мерное уханье разгоняющейся волнами горячей крови.

– Алёна… Апё-о-она… – сначала тихо, а потом всё громче раздавалось прямо изнутри черепушки.

Преемница Хозяйки даже покрутилась, пытаясь избавиться от не очень-то приятного сверлящего ощущения внутри головы.

– Я тебя слышу. Рассказывай.

– Говори лучше мысленно…

«Вот так?»

– Уже лучше… Я рада, что ты согласилась.

«Давай вот без этого. А то встану сейчас и уйду».

– Хорошо. Начнём с основ. Сейчас я покажу тебе проекцию проблемных участков и дам подробные инструкции, как генерировать силу и направлять её на трансформацию материальной субстанции.

Перед глазами Алёнки действительно развернулась прозрачная трёхмерная схема подгорных человеческих шахт и забоев, которая медленно крутилась, показывая все уголки, каждый камешек на полу и даже забытые горняками кайла и мешки с личными вещами.

– Жалко времени не было потренироваться на кусочках разных пород, – продолжал разговаривать в Алёнкиной голове разум горной Хозяйки. – Но алгоритм почти всегда один, и он прост – сканируешь образец, определяешь его основные свойства и воздействуешь с нужным уровнем силы. Это дело привычки, и я верю – ты быстро научишься. В данном проблемном случае нам потребуется укрепление определённых пластов породы, устранение трещин, местами плавление металла и отвод межпластовых вод с последующим замещением образовавшихся полостей твёрдой субстанцией.

Проекция менялась по каждому слову Хозяйки. Зарастали трещины, зрительно уплотнялись слои, утекала вода. Алёнка видела, как именно это будет происходить в жизни, внутри горной массы, и старалась запомнить всё это, как можно точнее.

– …породу выберешь из прилежащих вариантов, но советую ориентироваться на полезные свойства. В нашем случае лучше остановиться на чём-то прочном и быстро воспроизводимом. А то вдруг да задумаешь изумруды выращивать, а их ждать очень долго, сегодня на них времени просто не будет…

Голос Хозяйки сверлил и сверлил Алёнкину голову, наполняя её необходимыми знаниями для предотвращения обвала в шахтах. В какой-то момент Алёнка поймала себя на том, что на щеках её снова остались тонкие дорожки от слёз.

Через несколько часов она станет новой Горных богатств Хозяйкой…

Нечистью ли? Существом с около-магическими возможностями…

И что её ждёт в этой новой жизни?

– Алёна, прошу тебя, не отвлекайся… И перестань ты горевать. Когда познаешь все тонкости, поймёшь, как тебе повезло. И какие возможности перед тобой открываются. Продолжим…