Текст книги "Песня полной луны (СИ)"

Автор книги: Елена Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

Глава тридцать шестая

Смерть Майлза ввергла Оуэна в первобытный ужас.

Смерть Гаррета – заставила испугаться за свою жизнь и за жизнь Беллы и захотеть бороться.

Смерть Дилана – не оставила выбора.

Ему было больно. Так больно, что, казалось, ребра сдавили ему сердце. Дилан когда-то был его другом, все они были друзьями. Теперь из них остался только Оуэн. И индейская тварь придёт за ним. Будет ли он готов?

В комнате отдыха в больнице было прохладно. С тех пор, как Беллу, напичканную антибиотиками, увезли в реанимацию, чтобы сдержать распространение сепсиса, Оуэн ещё не был дома. Он подозревал, что выглядит дикарем – безумный взгляд, синяки под глазами, несвежая футболка и двухдневная щетина, – но ему было плевать. Он просто надеялся, что Белла чувствует: он здесь, рядом.

Уставившись на собственные руки, он увидел, как они дрожат. Сердце болело.

Дилана больше нет. Белла здесь, в больнице. Но он всё ещё жив, и у Мун с Уиллом есть план, а, значит, всё ещё можно исправить. Если у них получится. Должно получиться.

– Думаю, вам лучше поехать домой, – в помещение заглянула медицинская сестра. – Мы позвоним вам, если у вашей девушки будут какие-то изменения в состоянии.

Значит, пока что ничего не изменилось, и её организм всё ещё плохо реагирует на антибиотики. Но и не ухудшилось, иначе ему бы сказали.

Возможно. Вообще-то, они не были обязаны звонить, но в Шарлоттауне у Беллы больше никого не было.

– Да… – пробормотал он. – Да, спасибо. Я сейчас.

Оуэн поднялся. Его шатало от усталости. Белые стены поплыли перед глазами, и ему пришлось зажмуриться, чтобы хоть как-то прийти в норму. Голова кружилась, и мозг соображал очень плохо.

Ему нужно поесть и в душ. Поспать. Встретиться с Уиллом и Мун. Понять, как прихватить в местном крематории горстку праха. Связаться с Найлом. Пункты плана вспыхивали в голове отдельными строчками, как на экране ноутбука. И поперек любых мыслей красным неоном шла вспышка: Дилана больше нет.

Не будет его рассуждений о пользе полигамии в отношениях и его усмешки; не будет его манеры лениво тянуть слова и его упорной учебы; и его фигура с учебником больше не будет маячить в доме братства. Когда-то Оуэн мечтал, что они будут дружить семьями, когда Дилан женится на Линде, а он сам сделает предложение Белле – теперь не будет и этого.

Не будет ничего, если человек мертв. Или был мертв ещё до того, как умер по-настоящему.

И, каким бы Дилан ни был, какая бы пустота ни зияла в его глазах последнее время, Оуэн всё ещё любил его. И знал, что это вряд ли изменится.

Когда-то они совершили преступление, и индейская девчонка умерла из-за них, а теперь её дух явился мстить. Оуэн мог бы понять это желание возмездия, но понимать не желал. Он хотел выжить и собирался сделать ради этого всё. Выжить и увидеть, как злобный дух отправляется в Ад, а её помощник подыхает в мучениях. Он раскаивался в своем поступке и раскаивался, что не отправился в полицию, ни тогда, ни потом, но не хотел омывать это раскаяние кровью.

Хватит. Он похоронил троих друзей. Он не позволит забрать Беллу. И не позволит забрать себя.

Но сначала он отдохнет.

Едва добравшись до дома, Оуэн рухнул на диван лицом в подушку. Ему снились пустынные переулки Солт-Лейк-Сити и луна, смеющаяся над ним с тёмного беззвездного неба.

…Проснулся Оуэн через несколько часов, разбитым, но с прояснившимися мозгами. На экране смартфона мигали уведомления: сообщение от Уилла с местом и временем встречи, звонок из больницы.

В больницу Оуэн перезвонил сразу. Слушая гудки, смотрел прямо перед собой, на отражение своего лица в зеркальном журнальном столике – отрубился он прямо в гостиной. Пожалуй, ему нужно побриться и поесть, а то выглядит, как исхудавший лесной монстр…

– Алло? – услышал он голос дежурной.

– Здравствуйте, это Оуэн Грин, – ему хотелось сходу задать все свои вопросы, но Оуэн сдержался. Врачи терпеть не могут панику родственников, у них, наверное, хватает и своей. – Мне звонили… думаю, это по поводу Изабеллы Мартин. Что-то случилось?

Ему дорогого стоило это спокойствие в голосе. Оуэн чувствовал, что нервы его натянулись, как струны – вот-вот лопнут.

Девушка что-то забила в компьютер, и, пока она искала информацию, его сердце сбилось с ритма и пропустило удар. Неужели Белле стало ещё хуже?..

– Вы её родственник?

– Что?.. – Оуэн даже не сразу понял вопроса. – А… Я её жених.

Соврал, но плевать. Он ещё не делал Белле предложения, но всё равно собирался, сразу после окончания бакалавриата.

– Боюсь, я не могу вам ничего говорить, – медсестра по ту сторону связи вздохнула. – Только законные представители, семья.

Твою же мать… Что-то случилось, он был прав, что-то случилось, и ему не хотят говорить, хотя пока он был в больнице, врач или медсестра сообщали ему о состоянии Беллы, пусть и кратко. Он чувствовал, как паника черной волной взмётывается в нём, и он захлебывался её тьмой, хватая ртом воздух, и никак не мог вдохнуть.

– Мисс… – наконец, прохрипел он. – Мисс, я её парень… у неё ближе меня только родители. Пожалуйста, скажите… черт, что с ней?! – он выругался, и по горлу, как наждачкой, прошелся воздух, хлынувший в легкие.

Девушка мгновение помолчала, потом произнесла:

– На самом деле, я знаю не так уж много, я только вышла на смену. Насколько мне известно, врачи рассматривают необходимость ампутировать ей кисть, если её организм продолжит отторгать лечение. Доктор звонил вам, чтобы узнать контакты её родителей, я полагаю, потому что мисс Мартин указала вас контактным лицом. Но это всё ещё не решено.

Оуэн хотел сорваться и помчаться в больницу. Фраза «ампутировать кисть» звенела у него в ушах, вызывая бесконечный, безотчетный ужас, захлестывающий его с головой. Оуэн хотел трясти врача за халат, и материться, и умолять вытащить Беллу из этого дерьма, помочь ей, вылечить её…

Он боялся подумать, что с ней станет, если она останется без руки.

– Я могу продиктовать номер её матери, – чужим голосом произнес Оуэн в трубку.

Если она лишится запястья, он её не оставит. Он вообще её никогда не оставит, лишь бы она выжила. Но как будет чувствовать себя она?..

– Решение ещё не принято, – ответила девушка. – Если контакты её родителей понадобятся и мисс Мартин не сможет дать их сама, доктор вам перезвонит.

После того, как разговор закончился, Оуэн ещё несколько минут сидел, глядя на погасший экран мобильника, и пытался успокоить ярость, боль и страх, бушующие внутри. Ему было больно, ему было страшно, и гнев распирал ребра, норовя их выломать. Животный ужас за Беллу блевотной горечью замирал на языке, а глаза жгло слезами.

Твою же мать!

Она должна жить. Даже если он сам сдохнет, пытаясь её защитить, она должна жить. Это пиздец как несправедливо, что Белла страдает из-за него!.. Так не должно быть!

Оуэн зажмурился так крепко, что под плотно сомкнутыми веками забегали белые точки.

Он бы перегрыз Найлу горло сам, если бы мог. Он бы прикончил чертову индейскую девчонку, если бы это было выходом. Ему было страшно, однако Белле не поможет, если он будет паниковать, плакать и бояться. Хватит, наплакался. Ей помогут только действия. Он должен успокоиться.

Обязан…

Прошло ещё минут десять прежде, чем Оуэн смог думать связно.

Тянуть больше было нельзя.

В слюне этого чертова монстра был какой-то яд, и теперь он медленно травил Беллу изнутри. Можно было сколько угодно не верить в сверхъестественное, однако Оуэн лично убедился, что сверхъестественное очень даже верило в него.

Поможет ли Белле смерть этого урода? Оуэн понятия не имел, но проверять обратное не собирался.

«Буду», – написал он Уиллу.

* * *

План был прост и оттого выглядел полной задницей.

Оуэн выступал приманкой для Найла; Мун собиралась отправить в небытие чертову индейскую сучку, а Уилл, как единственный, умеющий обращаться с оружием, – кто бы мог подумать, что этот ботаник знает, что такое пистолет? – должен был ранить Найла.

Убивать того никто не собирался, хотя у Оуэна чесались руки сделать это, и даже не потому, что он и его подружка-чинди лишили его друзей жизни, а из-за Беллы. Каждый раз, вспоминая, что его девушка лежит в реанимации и пытается справиться с ядом в её крови, отравляющим ей организм, Оуэн вскипал.

Говорят, что наступает момент, когда организм перестает бояться и паниковать, потому что больше не выдерживает состояния постоянного ужаса. Однажды ты всё равно понимаешь, что проблема никуда не денется, и придётся её решать. Оуэн предполагал, что для него этот момент был растянут во времени, но окончательно анестезия от страха подействовала, когда он обнаружил себя и Уилла стоящими напротив городского морга, на территории которого располагался небольшой – и чуть ли не единственный на весь округ – крематорий.

Они оба понятия не имели, как добыть оттуда горстку человеческого праха, и чувствовали себя полными идиотами. В кармане у Оуэна лежали сто баксов, снятые с его банковской карточки, но взятки давать он не умел никогда. Впрочем, тут и не было никого.

– Как думаешь, туда можно пройти? – Уилл прикинул, есть ли возможность проникнуть в здание, не привлекая внимание. Затем задрал голову и разочарованно хмыкнул: – Черт, камеры… Может, прикинуться скорбящими родственниками?

– Ага, ковыряющимися в прахе в поисках памятного золотого зуба? – невесело пошутил Оуэн. Шутка получилась почти в духе Уилла, и тот показал большой палец.

– Да, тупая идея, понял, принял.

Минус способ. Да и как бы они там стали печи искать и прах выгребать?..

– Может, у тебя урна с прахом бабули есть с собой, а, чувак? – Уилл огляделся. – Не то чтобы этот крематорий был неприступной крепостью, но лезть через форточку как-то не хочется.

– Думаешь, я бы позволил тебе обвалять пули в прахе моей бабушки? Угу, конечно, – хмыкнул Оуэн.

В глубине души он знал, что позволил бы, но дурацкие грустные шуточки помогали не свихнуться от абсурдности происходящего, и он был за это Уиллу благодарен. Как и за то, что он воздерживался от вопросов, за что чинди так преследовала Оуэна и его уже мертвых друзей.

Перекидываясь тупыми приколами и пытаясь успокоить сворачивающееся в животе чувство тревоги, они двинулись вдоль длинного, прямоугольного здания крематория. Территория была не огорожена и толком не охранялась, но одно дело – просто бродить вокруг, а другое – пробраться внутрь и получить привод в полицию за взлом с проникновением. Или просто за проникновение без взлома, если дверь будет открыта.

Никто из сотрудников не околачивался снаружи, так что и денег предложить-то было некому. Да и как Оуэн стал бы их предлагать? Взятка – тоже нарушение.

«А выстрелить в Найла будет чем? Спасением этого гребаного мира?»

Спасением Беллы в первую очередь. И его самого.

– Надо поискать, как пробраться туда, и чтобы без камер, – Уилл бросил взгляд на мусорный контейнер недалеко от стены, будто думал, что там прячется охранная камера, снова задрал голову и осмотрел низкое здание. – Кажется, у черного входа нет видях…

Оуэн едва успел поймать его за рукав.

– Хочешь, чтобы нас охрана схапнула? – он помотал головой. – Проникновение оставим на крайний случай. Лучше в помойке глянуть.

– И потерять время, – парировал Уилл.

Ловко вывернувшись, он в два прыжка оказался у запасной двери, из которой наверняка вывозили… отходы? То, что когда-то было людьми. Что-то внутри Оуэна отчаянно протестовало, чтобы называть людей просто «отходами» или «мусором». Ведь они когда-то ходили, дышали, кого-то любили. Как и он. Как и Гаррет, Майлз, Дилан.

«Как и та девчонка-навахо, которую вы убили»

– А мусорный контейнер, кстати, пустой. Нам только внутрь.

Уилл потянулся к ручке, и дверь сама открылась.

Но, как выяснилось, вовсе не потому, что он вознамерился зайти или произнес какое-то волшебное слово.

– Эй, вы тут какого хрена делаете? – кряжистый, невысокий мужик, явно местный уборщик или ещё кто, вытащил черный пластиковый пакет на улицу. – Что вам тут надо? Не то место, чтобы околачиваться! А ну валите отсюда!

Твою же мать. Этот мужик мог позвать охрану или полицию. Нужно было спасать ситуацию, пока не стало слишком поздно. Сжав в ладони купюру, Оуэн шагнул вперед.

– Сэр, нам бы очень пригодилась ваша помощь.

Уилл вздернул брови, как бы спрашивая: что ты задумал? Не реагируя на его жест, Оуэн продолжил:

– Меня зовут… Майкл, а это – мой однокурсник Уолтер. Мы учимся на факультете химии, и преподаватель дал нам задание выяснить химический состав праха. Не могли бы вы нам помочь?

– Чего? – мужик продолжал таращиться на них, как на инопланетян. – Больные, что ли?

Оуэн вытащил руку, в которой прятал сотню и, зажав деньги между пальцами, протянул мужику:

– Приятно познакомиться, Майкл.

«Господи, хоть бы прокатило…»

Тот проследил за его движением взглядом, и в его глазах промелькнуло понимание. Возможно, он был груб и неотесан, но не совсем идиот.

«Так вот как дают мелкие взятки…»

Когда-то Оуэн видел что-то подобное в кино, однако не предполагал, что придётся использовать этот кривой фокус на практике. Он чувствовал на себе недоумевающий взгляд Уилла.

Рукопожатие уборщика оказалось липковатым, но крепким.

– Я Род, вообще-то, – Оуэн заметил, что он убрал купюру в карман. Видимо, сотня баксов каким-то образом подтолкнула его мыслительную деятельность. – Работаю тут, убираюсь. Так что вам нужно, парни? – спросил он куда спокойнее.

– Небольшое количество праха, – постаравшись не выглядеть совсем уж чокнутым, произнес Оуэн. Возможно, синяки под его глазами и общий бледный вид не способствовали достоверности, но что он мог сделать? Он импровизировал, как получалось.

– Вы что, эти… сатанисты? – Род подозрительно прищурился. – Дьяволу поклоняетесь? – его тон опять стал слегка угрожающим.

Уилл шагнул вперед.

– Да вы что, сэр, – он замотал головой. – Мы студенты, – он вытащил из кармана куртки студенческий айди, сунул Роду прямо под нос. Он что, всё время таскает этот пластик с собой? – Нам для лабораторной работы нужно. Химический состав праха.

Уборщик молчал, с подозрением пялясь на них и явно думая, хватит ли сотки за такую странную просьбу. На его лице отражалась усиленная работа мысли: очевидно, он выбирал между тем, чтобы случайно не влипнуть во что-то противозаконное, а с другой – думал, что паршивого, в конце концов, могло случиться от горстки праха, который уже никому не сдался? Черный пакет с мусором лежал у него ног.

– Хер с вами, – наконец произнес он. – Вынесу вам щепотку-другую. Вам же хватит?

– С головой, – заверил его Уилл.

Род, подхватив пакет, дотопал до мусорки, швырнул его в контейнер.

– Повезло вам, что я печь не выметал ещё. Херня какая-то у вас, а не учёба… Узнаю, что вы сатанисты – настучу на вас в полицию, – и он исчез за дверью черного входа.

– Ага, а если он сейчас выйдет с охраной? – Уилл скептически взглянул на Оуэна. – Бегать быстро умеешь?

Оуэн хмыкнул.

– Я занимался легкой атлетикой.

– Понял, принял.

– Ты и сам не так прост, – Оуэн провел по затылку ладонью. – Вот уж не думал, что нёрды умеют обращаться с оружием.

Уилл расплылся в ухмылке.

– Ты слишком узко мыслишь, чувак.

– Да, это я уже тоже понял.

Хлопнула дверь и Род вновь вышел на улицу, таща за собой ещё один мусорный пакет. Быстро оглянувшись, он всунул Оуэну пластиковый кулёк, на дне которого пересыпалось нечто черно-серое.

– Что наскреб, – он вытер ладонь о форменные штаны. – А теперь валите отсюда… студенты, блять… – бурча себе под нос, он вернулся обратно в здание.

Взглянув на мешочек, Оуэн отвлеченно подумал: разве прах не похож на табак?..

– Ладно, сваливаем, – Уилл забрал у него пакетик с прахом и сунул в карман своей косухи, сдул со лба мешающую чёлку. – Добросишь меня до корпуса? Займусь оружием. А ты назначь свидание нашему колдуну; уверен, он этой свиданки очень ждёт.

– Иди на хрен.

Признаться, Оуэн вовсе не был уверен, что Найл, если это был он, ожидает, что жертва сама отправится в его пасть. Будь он индейским «перевертышем», или как там их называют, он бы начал что-то подозревать. Только вот даже если он что-то и подозревает… был ли у них выбор?

Они должны попытаться. Шанс был только один.

Высадив Уилла у ворот студенческого городка, он вытащил телефон.

«Если всё ещё хочешь вступить в братство, приходи в дом «Каппа-Тау-Сигма» к полуночи»

Оставалось только сплавить остальных парней, живущих в доме.

Оуэн принялся листать новости университета в поисках каких-нибудь сообщений о вечеринках, и даже нашел приемлемый вариант, когда ему пришел ответ.

«Ок».

Откинув голову на спинку водительского кресла, он зажмурил глаза.

Всё, пиздец. Дороги назад нет.

Они ведь справятся?..

Глава тридцать седьмая

Найл смотрел на сообщение от Оуэна Грина, и дурное тёмное предчувствие поднималось в нём. У него никогда не было таланта видеть будущее, не было его и у Холли – магия, доставшаяся им, не была связана с предсказаниями. Но здесь не нужно провидения, чтобы понимать: что-то не так.

Возможно, Джэки была права.

За последние дни ему здорово досталось. Благодаря Белле, он сумел заживить рану и добраться до кампуса, где он и вернул себе человеческий облик, а весь следующий день провалялся, отходя от ранения и пришел в себя только к ночи.

Кровь Дилана окончательно излечила его. Найл вспомнил, как впился клыками в плоть, выдирая мясо и стоны из чужой глотки; как с костей сошла кожа и мышцы, и в животе невольно заурчало. В этот раз ему удалось довести всё до конца, и он был уверен – Дилана опознают разве что по айди в его кармане. Или ещё по какой-нибудь мелочи.

Оставался Оуэн. И теперь он сам шёл в руки… или же нет?

Джэки говорила, что его убьют двое. За эти знания она уже заплатила какую-то цену, с духами не бывает иначе, и хотела узнать больше, но у Найла больше не было времени ждать, пока духи снизойдут до неё. Джэки говорила, он умрет, и она… боялась.

Он тоже боялся.

«Тебе нужен щит, – Холли оставляла за собой влажные следы. Как обычно, появилась она из темноты, и её голос булькнул в голове Найла. – Кто-то, кем ты сможешь прикрыться. Например, та девчонка?»

Кэрри?

Сердце у Найла ухнуло в пустоту.

Нет, только не Кэрри… Он уже использовал Беллу, притянув её к себе в нужный момент – их секс позволил ему управлять её чувствами и стремлениями. Он не мог… не мог, не должен был пользоваться ещё и Кэрри!

– Ты говорила, что, если она не будет приближаться ко мне, Уилл оставит меня в покое, – каждое слово отдавалось горечью на языке. – Ты обещала!

Платье Холли хлюпнуло, когда она неуклюже плюхнулась на его постель.

«Так должно было быть… – прошелестела она. – Но твоя жизнь важнее, чем какая-то девчонка»

– Нет, – он сжал губы. – Ни за что. Кэрри в это не впутывай.

Холли ощерилась.

«Ты не сможешь разорвать нашу связь. И не сможешь защитить её от меня, если я решу свести её с ума. Но если ты сделаешь так, как я прошу, у неё будет шанс»

– Нет.

Слишком хорошо Найл понимал: никакого шанса у Кэрри не будет. Если он станет койотом на её глазах и загрызёт Уилла и Оуэна Грина, у Кэрри может уехать крыша. Она сойдет с ума. Кто угодно бы свихнулся на её месте. А если придётся её убить, он убьет часть себя.

Он и так чувствовал, что вместе с Беллой он запятнал что-то, очень ему важное. Небольшую часть его сердца. Что-то, ещё державшее его на плаву. Найл понятия не имел, испытывал ли он вообще хоть к кому-то чувства, о которых люди так много говорят, сочиняют песни и пишут книги, но точно знал, что необходимость воспользоваться связью с Беллой, чтобы хлебнуть её крови и выжить, не доставила ему радости.

– Таких, как ты, не так-то просто убить, Бегущий с койотами, – говорил ему дед, закуривая длинную трубку. По хогану поплыл терпкий белёсый дым. – Запомни одно: чтобы восстановиться быстро, тебе нужно хлебнуть крови того, кто тебе дорог, или крови своего врага, иначе заживление ран будет идти долго и больно.

– Я должен укусить того, кого люблю?.. – Найл представил, как впивается клыками в горло матери, и ему стало не по себе. – И он умрет?..

– Или кого хочешь уничтожить. Его судьба будет в руках духов, – ответил тогда дед.

Судьба Беллы теперь была в руках духов и врачей. Найл не знал, помогут ли ей обычные лекарства, выберется ли она и сможет ли выжить, но он думал: если он выживет сам, он заберет её и попытается вылечить, чего бы ему это ни стоило.

Слюна «меняющих кожу» была способна отравить и даже убить слабый организм, но такова была плата за излечение, и, выбирая между Беллой и самим собой, Найл предпочёл спасти себя.

Холли пряталась в тенях за его спиной. Сидела рядом, и от неё пахло тиной и смертью. С каждым днём, несмотря на свершающуюся месть, она выглядела всё хуже. Месть и ненависть пожирали её, а Найл не мог её остановить и остановиться сам.

Такая сила, как у него, не приходит сама по себе к тем, кто не должен был изначально её обрести. Найл должен был прожить обычную жизнь, но Холли не стало, и её магия хлынула в того, кто был её самым близким родственником. Он помнил, как тяжело было принимать её. Как он блевал, стоя на четвереньках, и кости хрустели во время его превращения. Как сложно было удерживать гипнозом чужую личину – после каждой попытки голова раскалывалась на куски. Как сложно было становиться тем, кем рожден не был.

Он не просил этих сил, но платил за них сполна.

«Мы слишком тянули, – булькнула Холли. Если бы кто-то мог сейчас увидеть её, то умер бы на месте от ужаса. Она была страшна в своей жажде мести. – И теперь придётся кем-то пожертвовать…»

– Я не могу пожертвовать Кэрри!

Она была слишком хрупкой.

Она ни в чем не была виновата.

И она здорово напоминала Найлу его самого.

«Если всё получится, она останется жива, – холодная ладонь Холли коснулась его шеи. Волоски на затылке встали дыбом. – Мне не нужна её жизнь…»

Зато была нужна жизнь Уилла. Лишняя смерть для того, чтобы завершить начатое.

– Я не могу…

«Можешь. Ты сам думал об этом»

Найл сдавил ладонями виски, застонал, отгоняя жуткие картины. Окровавленный Уилл, который хоть и был придурком и охотником, но всё же ничего ему не сделал. Кэрри, случайно умудрившаяся привлечь его внимание. Он не мог, не мог…

– Нет, Холли, нет, пожалуйста… – прошептал он. – Зачем?

Холли сползла на пол, к его ногам. Мокрый подол платья влажно чавкнул.

«Я хочу уйти, – Найл смотрел в её раздутое лицо, и его сердце разрывалось от боли. – Я хочу увидеть долину предков и встретить отца. Помоги мне…»

Она пыталась давить на жалость. Пыталась использовать его любовь к ней, и он отлично понимал это. Но, глядя на неё – изнасилованную и брошенную в озеро, – он думал: а разве Холли заслужила свою судьбу? Разве Холли хотела, чтобы её поимели и вышвырнули несколько молодых придурков, которым сам чёрт был не брат? И разве Уилл не сделал свой выбор, если решился помогать Оуэну?

Видят духи, он не тот, чью задницу нужно вообще спасать.

Но Кэрри? Что будет с ней?..

Найл ощутил, как бьется у него в затылке начинающаяся головная боль. Холли была права: она не сможет уйти, если он ей не поможет. Не освободится от бремени своей смерти, не справится с этой яростью. Гнев и ненависть уже ломают её, а уходить в долины предков нужно с чистым сердцем.

– Всё будет хорошо, – произнес он. Протянул руку и погладил Холли по спутанным, влажным волосам. Одна прядь запуталась у него между пальцев и осталась в ладони. – Я справлюсь.

Ему очень хотелось в это верить.

* * *

В книгах и фильмах герои под воздействием обстоятельств становятся сильнее или наоборот – ломаются, как хрупкие ветки. Развитие или деградация. Кэрри не чувствовала ни того, ни другого, лишь усталость. Она плохо спала и не могла сосредоточиться на лекциях и понятия не имела, что пугает её больше – подозрительные смерти трех студентов или её собственные глюки.

Она надеялась, что, уехав из Баддингтауна, сможет начать всё заново, но, как выяснилось, она с собой взяла себя, а, значит, ничего не изменилось, и в ней по-прежнему жила та маленькая девочка, которая боялась травли. Разве что больше не приходилось выживать, бесконечно огрызаясь на оскорбления и стёб. Здесь всем было плевать на неё. В Баддингтауне этот страх, по крайней мере, не давал ей расслабиться. Зато в Шарлоттауне у неё появились галлюцинации.

После разговора с Уиллом ей ненадолго стало легче. Кошмары, крепко сжимавшие хватку на её горле, отпустили. Она почти поверила, что и Коннор, и Уилл были правы, и её психика, не до конца справившаяся с переменой обстановки, подбросила ей свинью. Кэрри надеялась, что так и было.

Клэри, видя, что с ней что-то не так, пыталась её отвлечь. Так в пятничный прохладный вечер, когда с неба моросил противный дождь, Кэрри и оказалась в пабе. По радио пустили «Don’t» Эда Ширана, и пьяненькие, довольные наступающими выходными студенты пританцовывали под незамысловатую мелодию.

Уткнувшись в безалгокольный коктейль, Кэрри оглядывала присутствующих, сама не зная, кого она ищет – Найла или Уилла?

Найл пугал её; каждый сон с ним она помнила в мельчайших подробностях, но он же и притягивал её. Заставлял думать о себе. Почему именно его мозг выбрал на роль вселенского зла?..

По Уиллу она скучала. До недавних пор она не понимала, насколько в безопасности чувствует себя рядом с ним. Почти как рядом с Коннором, когда он ещё жил в Баддингтауне и защищал её в школе. И пусть после его отъезда в университет ей пришлось защищать себя самой, эта её черта не была частью её личности.

Настоящая Кэрри просто хотела, чтобы её оставили в покое. И, как ни странно, рядом с Уиллом ей было проще всего расслабиться. Но Уилл с некоторых пор часто исчезал куда-то с тем старшекурсником, у которого погибли трое друзей, и это было… странно.

Всё, что происходило, было странным.

– Эй, – Клэри пихнула её локтем в бок. – Пошли, посидим с ребятами? – она кивнула в сторону своих однокурсников с факультета экономики.

Кэрри не хотелось никаких шумных компаний, но она подумала: почему бы и нет?

Клэри была той, кто вытаскивала её из её скорлупы, помогала знакомиться с новыми людьми, и большинство из них оказывались абсолютно нормальными. Обычными. С ними даже порой бывало весело, а сейчас, в вечер пятницы, большинство уже хорошо так выпили и травили байки и анекдоты о каких-то преподавателях, так что это не могло быть так уж плохо.

Да и не было.

Клэри напропалую флиртовала с какой-то девчонкой, и в итоге они, хихикая, вместе направились в туалет. Кэрри кто-то подсунул бокал фруктового пива, и его мягкий, чуть кисловатый вкус ей даже понравился. Напиваться, как тогда, на вечеринке Гаррета Уилсона, Кэрри не собиралась – она слишком хорошо запомнила похмелье, а перед Уиллом ещё долго было стыдно. Бокал пива – и хватит.

Из динамиков в пабе играла какая-то поп-музыка.

– Кстати, вы слышали? – вдруг громко спросила одна из девушек. – У Оуэна Грина девушку в больницу забрали. Её покусала какая-то собака, и у неё началось заражение!

Кэрри вздрогнула.

Все её сны, кошмарные, полные крови и оскаленных клыков, и жёлтых глаз, обрушились на неё разом. Она почувствовала, как пиво встает ей поперек горла, и едва не закашлялась.

– Черт, почему никто этих собак не ловит? – возмутился кто-то из компании. – Двоих уже загрызли насмерть, третью покусали! Они точно бешеные!

Всё это было слишком.

Никто не заметил, как Кэрри выбралась из-за стола. Выйдя на улицу, она глубоко вдохнула влажный после мороси воздух и прикрыла глаза.

Конечно, с Найлом это никак не было связано. Монстров, в конце концов, не существует. Но находиться в компании, где опять обсуждали комшарные происшествия, Кэрри больше не могла.

Улицы дышали осенней прохладой, а выпитое пиво выветрилось из головы довольно быстро, пока Кэрри, нервно оборачиваясь на каждый шорох, шагала к студенческому городку под тихую инструментальную музыку в наушниках. Она старалась не думать ни о словах сокурсников Клэри, ни о собственных кошмарах… ни о чем, кроме музыки и окружающего её осеннего Шарлоттауна, но мысли цеплялись одна за другую, снова и снова возвращая её к Найлу.

Не к тому Найлу, с которым она перебрасывалась шуточками на лекциях по политологии. Даже не к тому Найлу, который сделал ей больно, сообщив, что у него есть невеста. Её мысли возвращались к Найлу, которого она видела во снах.

Всё это было чертовым бредом и попытками её психики сберечь её битое-перебитое сердце. Найл никогда бы не навредил ей. Никому бы не навредил. Он просто хотел, чтобы его оставили в покое. Кэрри и оставила.

Подопнув опавшие сухие листья, Кэрри по вымощенной тропинке свернула в сторону своего студенческого корпуса. Если пройти по тропинкам чуть дальше, начинались дома, занимаемые братствами. Элита университета. Надежда страны.

В кустах что-то зашуршало.

Кэрри остановилась, как олень, застигнутый светом фар. Сердце вдруг подскочило к самому горлу.

«Это кошка, – подумала она, – это просто кошка….»

Или собака.

Или пиво, которое она выпила после коктейля. Может, в него что-то подмешали?

Кусты снова зашуршали.

Ей захотелось бежать. Просто бежать прямо до корпуса, поскальзываясь на мокрых камнях, но Кэрри не могла сделать и шагу. Ей казалось, сейчас она почувствует запах тины и озерной воды, и ледяные руки сожмутся на её глотке.

А, может, не руки, а клыки.

Кто-то положил ей руку на плечо.

Кэрри взвизгнула, подскочила, готовая бежать.

– Воу, воу… – Найл сделал шаг назад, поднял руки. Его лицо скрывал капюшон худи, но Кэрри узнала его голос, и она не знала, чувствует она облегчение или ещё больший страх. – Прости, если напугал.

* * *

Он не хотел впутывать Кэрри.

Найл был уверен, что справится сам. В конце концов, что могли сделать эти двое? Пуля в бочину – это неприятно, однако кровь Оуэна поможет восстановиться. Найл знал, что идёт в подготовленную для него ловушку, но ни один капкан не мог надолго задержать такого, как он.

Холли была иного мнения.

Было одиннадцать, когда Найл вышел из корпуса и направился в сторону дома братства «Каппа-Тау-Сигма». Он собирался затаиться и проследить за Уиллом и Оуэном. Быть может, заставить их подождать и понервничать.

Эти двое хотели его убить. И, возможно, в иной ситуации он бы проникся уважением к сражающемуся до последнего врагу, но сейчас это казалось просто отчаянными попытками укусить душащую тебя ладонь.

«Ты должен обезопасить себя»

Холли тенью таилась за его спиной. Найл услышал, как отвалился с её ноги кусок кожи и с чавканьем упал на мокрую после дождя тропинку.

– Я сказал, что не буду впутывать Кэрри, – впереди показались фонари, и он скользнул за кусты, не желая быть замеченным. – Она здесь ни при чем.

«Я возьму на себя Оуэна, однако тот парень опаснее, чем ты думаешь, – булькнула она. – Он не так прост, как кажется. Используй девчонку. Ты всегда можешь заставить её всё забыть, у тебя хватит сил»