Текст книги "Песня полной луны (СИ)"

Автор книги: Елена Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

Возможно, если бы Холли могла, она бы сама прикончила их, но, хоть она и чинди, она могла лишь сводить с ума, а это не то, что ей нужно. Холли жаждала крови, а не самоубийств и желтых стен для своих врагов. Холли хотела видеть, как они умирают от зубов койота, загнанные в угол, как когда-то была загнана она сама.

Самоубийства было бы слишком мало.

А ещё, кажется, Холли нравилось смотреть, как её убийцы сходят с ума от страха.

Найл понимал: они оба заплатят за это. За свою силу, за возможность отомстить они заплатят своими душами. Ведь чем дольше Холли находится среди людей, будучи чинди, тем труднее ей будет уйти в Земли Духов. И тем сложнее самому Найлу будет возвращаться к нормальной, обычной жизни, зная, что в нём прячется зверь, в любой момент готовый прыгнуть наружу.

Гаррет внутри, в доме, заплакал. Как-то грязно, дико и с подвыванием.

«Он почти готов», – Найлу даже не нужно было подтверждение от Холли, чтобы знать. Он подобрался, ощерился, сверкнув глазами. Сила перекатывалась под его кожей, текла по венам, тягучая, тёмная.

Хлопнула дверь.

Гаррет выскочил прямо под начинающийся дождь. От него за милю пахло безумием и страхом, сладостно-гнилым запахом ужаса и понимания близкой смерти.

Найл мрачной тенью метнулся из-за кустов.

Заорав, Гаррет инстинктивно шарахнулся в сторону; навыки спортсмена бывает трудно даже пропить. Едва не поскользнулся на дорожке у дома и ринулся вниз по улице.

Бесшумно Найл погнался следом, преследуя по пятам, загоняя, как кролика на охоте. Запах страха щекотал ноздри, будоражил. Быть может, Холли не так уж неправа, если наслаждается каждым мгновением их ужаса, пусть это и ослабляет её присутствие?..

Гаррет промчался несколько кварталов, не видя его, но явно ощущая преследование. Лишь когда он подбежал к одному из домов и заколотил в дверь, Найл остановился. Шагнул в тень, не давая увидеть себя, хотя Уилсон и перепуганно озирался, пока стучал.

Дождь начался в полную силу. Шерсть намокла, вода заливала глаза. Найл мотнул головой, сбрасывая полную койотскую личину, и выпрямился, вжавшись в живую изгородь соседнего дома.

– Какого хрена, Гаррет?.. – дом был Дилана.

Как бы они ни ненавидели друг друга в глубине души, общая тайна связывала их слишком сильно. Куда ещё мог податься Уилсон, как не к Дилану, который единственный сохранял подобие спокойствия, хотя и внутренне сходил с ума точно так же.

– Я видел её… – Гаррет дышал тяжело, загнанно. – Я видел эту индейскую суку! У себя дома, как тебя вижу!

– Господи, заткнись! Замолчи, ради Бога, – зашипел Дилан, втащил его внутрь и захлопнул дверь.

Подслушивать их разговоры Найлу не было причины. Встряхнувшись, он потрусил обратно в кампус. Довольство сестры он чувствовал всем своим существом.

Гаррет был на грани.

* * *

Когда Найл выбрался из-под душа, было уже два часа ночи. Он осторожно прикрыл за собой дверь в комнату, чтобы не разбудить Кевина, но тот и не спал – что-то печатал в ноутбуке, периодически взглядывая в раскрытый учебник.

– Что это? – Найл упал на постель, потянулся за телефоном.

– Тезисы к эссе, – лицо Кевина освещалось синевой экрана. – Кстати, у тебя телефон разрывало смсками, пока ты в душе плескался. Кому-то ты очень был нужен.

Сморщив нос, Найл взглянул на экран.

Сообщения были от Оуэна.

«Закончилось. Есть ещё? Я заплачу»

Покосившись на сумку, где в потайном кармане хранился некоторый запас шаманской смеси, Найл прикусил изнутри щеку. Он мог бы продать Оуэну остатки и заработать ещё немного кредита его доверия, но даже этот кредит доверия не смог бы подарить ему бесплатный проход в его дом. Оуэн Грин не был дураком – если он смог сопротивляться Холли, значит, сможет сопротивляться и попыткам взломать его разум или втереться в его доверие. Этого парня нельзя было недооценивать. Если он почувствует опасность, он может поступить совсем не так, как ожидается. Он уже поступает не так, как Холли планировала.

Значит, нужно что-то другое. Что-то, не менее полезное, но не взламывающее напрямую доверие Оуэна…

Что-то, что приблизит его к цели и позволит нанести решающий удар по кому-то из оставшейся троицы. И, если Гаррет почти сломлен, а Оуэн должен быть последним, то остается Дилан.

Человек без эмоций.

Тот, с кем может быть сложнее всего, потому что он никому не доверяет и держит себя в узде.

Найл нахмурился и всё же отбил ответ.

«Я отдам тебе всё, что у меня есть, если ты подкинешь Дилану мою кандидатуру на вступление в братство»

Глава двадцать четвертая

Дилан смотрел на Гаррета, наматывающего круги по гостиной, и впервые за очень долгое время чувствовал себя загнанным в угол. Он понятия не имел, как реагировать на выпады друга.

Что их всех посещают одни и те же галлюцинации, он уже понял. Разум, который Дилану удавалось охлаждать довольно похвальное количество времени, подсказывал: с ума сходят поодиночке, но, вероятно, общее прошлое и чувство вины, подпитанное паникой Оуэна, могло повлиять. Он мог объяснить всё это Гаррету, но тот был слишком взвичен и напуган, чтобы прислушаться к голосу адекватности.

Или хотя бы к каким-нибудь разумным словам.

Дилан смотрел, как электрический свет от настольной лампы отражается в бокале с виски; от хождения Гаррета туда и сюда уже начинала болеть голова.

– Хватит ходить кругами, дырку в полу проделаешь, – фыркнул он. – И успокойся уже, наконец.

– Да иди ты в жопу! – рявкнул Гаррет, но за его рявканьем скрывался настоящий визгливый страх. – Я видел её! Понимаешь?! Вот своими, блядь, глазами, как тебя вижу! Гребаная сука стояла напротив и гнила, понимаешь?! Она прямо мне на ковёр гнила!

Дилан знал, что именно видел Гаррет, как никто другой.

Индейскую сучку он видел очень часто. После той попытки нападения, когда он чуть не придушил Лекси, она вроде бы отстала от него, но теперь мелькала где-то на периферии зрения – тёмной фигурой в коридоре, когда он вставал в туалет; запахом разложения, плывущим по комнате; силуэтом в темноте спальни, если Дилан просыпался среди ночи.

Оуэн бы сказал, что она чего-то ждет.

Дилан же считал, что любые психические проблемы могут идти синусоидой, и сейчас в его случае галлюцинации просто пошли на снижение. Возможно, даже благодаря его собственным усилиям и попыткам удержать себя. И спортивным тренировкам. Спорт вообще хорошо помогал и выматывал, позволяя не видеть снов и не обращать внимания на запахи и шорохи в доме.

– Выпей, – Дилан протянул Гаррету виски. Тот не отказался, залпом опрокинул стакан и закашлялся. – И успокойся. Никто не собирается тебя убивать.

– Майлза тоже не собирались!

– Несчастный случай, – каменному лицу Дилана позавидовал бы и памятник. Он понимал, что если все начнут впадать в панику, кто-нибудь обязательно проговорится кому-нибудь, и тогда полиция на пороге будет лишь делом времени.

Разумеется, никаких доказательств не будет.

Разумеется, все утихнет. Но нервотрепка всё равно будет долгой и нудной. Как будущий юрист, он это хорошо понимал.

Гаррет рухнул в кресло.

– Надо, нахрен, всё рассказать!

От его бравады, что индейская сука была сама виновата, и что ничего такого не случилось и вины их не было, не осталось и следа. Он выглядел так, будто ему срочно нужна доза снотворного, пара ударов по роже и проспаться. Его обреченность будила в Дилане глухое раздражение.

Поднявшись, он подошел к Гаррету и с силой встряхнул его за плечи.

– Мы не будем ничего рассказывать, – четко произнес он. – Мы должны держаться вместе, даже если Оуэн решит от нас отколоться. Двое сильнее, чем один.

Тонкий запах гнили забрался в ноздри.

– Ты, что, не видишь, она же здесь! – заорал вдруг Гаррет снова и отрубился, сползая вниз по креслу.

Она была здесь.

Дилан взял стакан, понюхал, перебивая запах тухлых водорослей запахом алкоголя. Поднял взгляд.

В окне он увидел свое отражение, а за его спиной – мертвую ютскую девчонку. Её лицо, опухшее и разлагающееся, подернулось дымкой, преображаясь в лицо Лекси, синюшное, жуткое.

Дилан сжал стакан в руке с такой силой, что тонкое стекло лопнуло, полоснув по ладони острой болью. Призрак за его спиной исчез.

* * *

Голова у Гаррета гудела.

Открыв глаза, он обнаружил себя на диване в гостиной дома, в котором ночевал Дилан, когда уставал от шума общежития братства. Индейская сука исчезла, оставив за собой только вонь и дикий, неконтролируемый страх, всё больше захватывающий его душу.

Ещё несколько дней назад он орал Оуэну, что пусть она его лучше убьет, но в тюрьме он гнить не будет. И Гаррет действительно так думал, но сегодня…

Он видел её распухшее лицо так близко, как не видел некоторых своих любовников или любовниц. Он задыхался от гнили. Он, блядь, едва не обоссался, когда она склонилась над ним, обдавая вонью тухлятины, и ухмыльнулась, обнажая поломанные зубы.

И тюрьма, если там не будет её, вдруг показалась неплохой перспективкой. Мать её…

Даже если без Майлза.

Гаррет сглотнул. Смерть Майлза продолжала ранить его, сидеть острым лезвием где-то под ребрами. Хреново у него даже с признанием вышло, и теперь, получается, друг помер, думая, что Гаррет – чертов пидор. А он не пидор. Он просто любил Майлза, и… твою мать, их последняя встреча вышла реально паршивой.

И в этом был виноват он. И теперь даже не может попросить прощения. Ничего не может.

С трудом сев, он сжал виски ладонями.

Хотелось выпить.

Или сдохнуть к чертям. Может, его тоже загрызут собаки? Одну он сегодня уже видел. Жуткую, огромную, со светящимися жёлтыми глазами. Наверное, приглючилось с перепугу и от постоянных мыслей о Майлзе и его смерти. Наверняка эта сучка так напугала его, что он бежал, совсем как Гаррет сегодня вечером, но не успел никуда добежать, столкнувшись со сворой.

А, может, Дилан прав, и это – всего лишь глюки? Оуэн первый развел панику, мог и их обоих накрутить. А в том, что Дилан тоже видит эту девчонку, Гаррет не сомневался.

Запах гнили снова вплыл в комнату, и Гаррет едва не свалился с кровати. Любые его попытки воззвать к остаткам собственного разума тотчас полетели к чертям.

Она стояла в дверях, распространяя отвратительные миазмы. Ухмылялась.

«Думаешь, я оставлю тебя в покое? Думаешь, сможешь скрыться?»

Гаррет понятия не имел, слышит ли он её голос в голове или ему просто чудится. Воспаленный мозг отказывался различать реальность и галлюцинации, а она всё приближалась. Скатившись с кровати, Гаррет отполз к окну, дрожа. Отступать было некуда – она, она, она была у самой двери, она приближалась, ступая распухшими, разлагающимися ногами по полу.

«Тебе некуда бежать. Ты умрешь…»

– Тебя нет! – закричал он. – Ты не существуешь!

Он хотел, чтобы индейская сучка его прикончила? Господи, мать твою, забудьте, если так выглядит смерть, то он не хочет умирать! Даже ради Майлза.

«Хочешь проверить?»

Шаг. И ещё.

Гаррет ощутил, как липкая, вязкая паника охватывает его. Щупальцами пробирается в самое горло. Он чувствовал этот ужас, распирающий ему глотку; он задыхался, кашлял и не мог вдохнуть… он не мог…

Наткнулся ладонью на крупный кусок стекла. Откуда?..

Не важно.

Она приближалась.

Гаррет силился вдохнуть хоть немного воздуха, прочесть молитву, хоть что-нибудь, но в глазах темнело, а язык распухал.

Ему нужно вдохнуть.

Ему… нужно…

Захрипев, он с размаху воткнул кусок стекла себе в горло.

…Холли плюнула на истекающее кровью тело.

Этого урода должен был убить Найл, но вышло в итоге не так уж и плохо.

Оставались ещё двое.

Глава двадцать пятая

В библиотеке было тихо и пусто.

Голова у Оуэна шла кругом от бесполезной информации о призраках, которую он уже успел прочесть. Отложив в сторону очередной том городских легенд, которые гуманитарии изучали на факультативах, он потер глаза ладонью. Твою же мать…

Для начала он порылся в Википедии и на множестве разнообразных сайтов о сверхъестественном. Разрозненные куски информации о «проклятых домах»; духах, привязанных к определенной дате или событию или к одному человеку и преследующих его повсюду, было навалом, но индейская девчонка нисколько на них не походила. Она скорее напоминала Оуэну японское привидение из фильма ужасов, который он когда-то смотрел с Беллой: в том фильме дух, родившийся из проклятья, посланного умирающей женщиной, преследовал и убивал всех, кто входил в его обитель.

Белла тогда жутко испугалась и потом несколько ночей спать не могла без света. Оуэн даже улыбнулся, вспоминая те дни.

Белла…

Он мотнул головой. Не дай Боже, призрак доберется и до неё!.. Кто знает, до чего способна дойти эта сука, чтобы похерить жизнь его, Гаррета, Дилана?

Снова зарывшись в Википедию и в книги, Оуэн продолжил жадно вчитываться в строчки. О призраках в совершенно разных книгах было много, о мстительных и злобных призраках из этих историй было примерно две трети россказней, но про индейских духов – ни черта. Быть может, они и не отличались от других, но Оуэн почему-то в это не верил. Он чувствовал, что всё гораздо сложнее.

Может, ему нужна травка, чтобы разобраться?..

На одной из прогугленных страниц он нашел упоминание о злобном призраке чинди из легенд навахо, и, хотя Оуэн понятия не имел, к какому из остатков племен принадлежала та девчонка, что-то за грудиной у него невольно ёкнуло. Раньше он не верил, что интуиция может подсказать что-то верное и предпочитал руководствоваться расчетами и разумом – и вот он здесь.

До чертиков напуганный.

Почти поверивший в духов.

Википедия ничего ему не дала. Куцая информация о чинди гласила только, что это мстительный дух, по некоторым легендам забирающий у людей их надежды и мечты, оставляя лишь горе и боль, а ещё – что любое соприкосновение с этим призраком могло притащить за собой «призрачную болезнь» или даже смерть.

Ничего о том, что такое «призрачная болезнь». Ничегошеньки про то, как этих… – чинди? – уничтожить. И можно ли их уничтожить вообще.

Пришлось возвратиться к книжным полкам.

Наверное, в глазах библиотекарши Оуэн выглядел как полный дебил, пусть и прикрылся семестровой работой по городским легендам. Взглянув на его читательскую карточку в компьютере, она вскинула тонкие брови.

– Факультет экономики?

Он пробубнил что-то неразборчивое про свободное посещение ради кредитов, хотя и понимал, что никто на такое откровенное вранье не купится. Раньше ему было бы плевать, но…

А что изменилось сейчас?

Всё.

Его гребаная жизнь разделилась на «до и после». Ещё тогда, в последнее лето в Солт-Лейк-Сити, но он слишком долго делал вид, что всё забыл. Так долго, что сам в это поверил. И именно поэтому он теперь стоит в университетской библиотеке и копается в книгах по фольклору в надежде отыскать там хоть крупицы информации.

Книг по мифологии навахо было несколько. Да и книгами назвать их язык особенно не поворачивался – несколько брошюр и одна не особенно толстая энциклопедия верований коренных народов. О навахо и здесь, и там практически ничего не было, однако Оуэн жадно вчитывался в каждую строчку, понятия при этом не имея, копает ли он в верном направлении.

Просто о других индейских мстительных духах ему ничего не попалось.

Верования навахо строились на равновесии между человеком и природой, и любое нарушение этого равновесия каралось последствиями. Смерть была естественным явлением для навахо, потому что жизнь двигалась по непрерывному циклу рождения и умирания, а чинди были теми злыми духами, которым не удавалось упокоиться после неестественной гибели.

Это было ещё одно упоминание о чинди, которое Оуэн обнаружил.

Он листал страницу за страницей, забыв о времени. Строчки прыгали перед глазами. Однако ничего нового в книгах так и не обнаружил. Ни словечка о том, как от этой индейской твари избавиться и спасти себя и Беллу.

Проведя ладонью по лицу, он глубоко вздохнул. Отчаяние сперло ему глотку, и пришлось несколько раз вдохнуть и выдохнуть, чтобы хоть как-то успокоиться.

Индейская сука не жаждала справедливости. Всё, что она хотела, – мести. И, кажется, у неё получалось.

Библиотекарь выразительно постучала ручкой по столу и кинула взгляд на настенные часы.

Пятнадцать минут до закрытия.

Ничего. Ничегошеньки. Он снова ткнулся не в те двери, хоть в резервацию навахо езжай!.. Только вот разве раскроют они свои тайны белому парню, если ни один исследователь за столько лет так ни черта и не добился?

Оуэн стиснул зубы. Он придет в библиотеку снова. Он будет искать, потому что один раз ему удалось отогнать от себя эту сучку. Он не сдатся. Он не может сдаться.

Телефон завибрировал сообщением.

«Эй, кино и пицца сегодня? Я соскучилась»

Это была Белла, и у него потеплело на душе. Пусть та девчонка и преследовала его, у него ещё было, ради чего жить и кого защищать. Он понимал, что не может ничего Белле рассказать ради её же блага – и ради сохранения их отношений, – но чувствовал: чинди может добраться и до неё, лишь бы видеть, как он мучается и сходит с ума.

Ведь если что-то случится с Беллой, его крыша уж точно окончательно поедет.

Библиотекарь посмотрела на него хмуро, как на нарушителя спокойствия. Плевать. Одной рукой придерживая книги, Оуэн направился к стеллажам, чтобы расставить монографии по местам, а другой – набрал сообщение Белле.

«Окей, с меня пицца»

Должен же у него быть хоть один чертов нормальный вечер. Хотя бы сегодня. Эта тварь и так ему уже сегодня показывалась… хотя, если он просто сходит с ума, то никакие законы тут не действуют, и…

Тонкий гнилостный запах забрался в его ноздри. Оуэн остановился, как вкопанный, не дойдя до нужного стеллажа. Замер, как олень в свете фар, а паника холодной рукой схватила его за сердце.

Она была здесь.

Прямо, мать её, здесь.

Он чувствовал вонь её разлагающегося тела; слышал шлепающие шаги босых ног по полу. В библиотеке уже никого не было, да и библиотекарь куда-то делась, и Оуэн мог хоть охрипнуть, пока орет, никто бы его не услышал.

Ладони вспотели, а воздух застрял в горле, мешая вдохнуть.

«Оуэн…»

Она знала его имя.

Она знала его имя…

Зажмурившись, Оуэн попытался представить себе Беллу. Её лицо. Её улыбку. Белла была его «якорем», его подарком судьбы, и, если бы не она, быть может, Оуэн бы уже сдался и позволил страху растоптать себя, как позволял уже не раз. Но больше не может.

Не должен.

Ради неё.

– Отъебись от меня, – пробормотал он. – Отъебись, отъебись, отъебись…

Плевать, если кто-то услышит.

Похуй, что кто-то подумает, будто он свихнулся. Эта сука была прямо за его спиной, и он не мог, не мог позволить ей победить, не мог…

– Отъебись!

Пот выступил на шее, под волосами. Он все ещё слышал чужие шаги, но они больше не были такими мокрыми и жуткими.

– Чувак, ты чего орешь?..

Что?..

Услышать человеческий голос наяву было для Оуэна неожиданностью – как ведро холодной воды на голову в «айс бакет челлендж». Он почувствовал, что паника схлынула, как море во время отлива, и ему, наконец, удалось обернуться.

Позади стоял парень в странной футболке с изображением мультяшного Дарта Вейдера. Надпись расплылась у Оуэна перед глазами, но слова «Тёмная сторона» и «печеньки» он различил.

– А, – крайне тупо произнес Оуэн. – Прости, почудилось что-то… – язык ещё с трудом ворочался в пересохшем рту.

Парень хмыкнул и окинул взглядом стопку книг у него в руках.

– Призраками интересуешься?

«Жизнь свою спасти пытаюсь», – чуть не ляпнул было Оуэн. Зрение потихоньку фокусировалось, и он увидел, что у его собеседника в руках была книга «Призраки Шарлоттауна». Моргнул.

Нет, не показалось.

– Ищу кое-что, для… работы по курсу американского фольклора.

Ноздри незнакомца чуть дернулись, будто он принюхивался. Затем он протянул Оуэну свободную ладонь.

– Я вот тоже тут кое-что искал. Я Уилл, а ты?

Библиотекарь выразительно постучала ручкой по столу и кинула взгляд на настенные часы.

Всё ещё пятнадцать минут до закрытия.

Он выглядел как типичный нёрд, фанат «Звёздных войн» и тот, с кем Оуэн и его друзья в школе не стали бы и здороваться. Но школьные времена прошли уже давно.

Рукопожатие у Уилла было коротким, но крепким.

– Раз уж твоя работа связана с местным фольклором, тебе случаем не попадалось ничего о городских легендах нашего колледжа?

Оуэн моргнул. Странный парень, странный разговор, но почему-то он продолжал торчать среди библиотечных стеллажей, поддерживая этот бесполезный диалог. Делиться своими проблемами с первым попавшимся «ботаном» он не собирался, но в игру «не читал ли ты о…» можно было играть вдвоем.

Две головы в любом случае лучше, чем одна.

– Библиотека уже почти закрыта, – недовольно заявила библиотекарь, вырулившая из-за соседнего стеллажа. Видимо, постукивания ручкой для неё было недостаточно. И вот где её, черт возьми, носило, когда за спиной у Оуэна шарахался призрак?! – Сдавайте книги в тележку.

На улице было холодно. Оуэн шел быстрым шагом к университетской парковке, стремясь плюхнуться в машину и уехать домой, когда Уилл всё-таки догнал его.

– Так ты нашел, что тебе нужно?

Оуэн неопределенно пожал плечами. Навязываться не хотелось, да и идея поискать что-то вместе с «ботаном», который настолько нёрд, что явно понимает в предмете больше него, больше не казалась привлекательной. Он сам понятия не имел, что искать, прав ли он вообще, так кто мог бы ему на самом деле помочь?

– А ты? – спросил он.

– Не-а, – Уилл спрятал руки в карманы джинсов. – Я искал инфу про призрак девушки, который, как я слышал, появляется в нашем универе. Утопленница.

Холодок пробежал у Оуэна по спине.

– Утопленница?.. – хрипло переспросил он.

Это не могла быть она. Индейская сучка не станет показываться кому попало. Это его личное проклятье, его и Гаррета с Диланом.

– Сам удивился, – Уилл развел руками. – Но я слышал, что она тут появлялась, и решил, что написать об этом работу на курс фольклора было бы прикольно. Кстати, я тебя там никогда не видел.

Пойманный на лжи, Оуэн пробормотал:

– Я пересдаю.

Он чувствовал, что Уилл ему не поверил, но ему было плевать. Делиться своими проблемами он не собирался.

Уилл сощурился, глядя на него. Снова принюхался – и это Оуэну не понравилось.

– Говорят, что когда этот призрак появляется, ты чувствуешь запах тины и гнили.

Почувствовав, как краска схлынула с его лица, Оуэн сглотнул. Этот парень не мог видеть ту девицу, не мог понять, что призрак преследует его, не мог догадаться… Или он уже вконец сходит с ума, а Уилл говорит о ком-то другом? Тогда зачем принюхивается?

Это паранойя. Просто. Гребаная. Паранойя. И он сам просто крышей едет, а призраков не существует, и…

– Слушай, если найдешь информацию или что-то услышишь, набери меня, – вдруг предложил Уилл. – Я если про индейцев что-то найду, тоже тебе сообщу. Сдающие работы студенты должны держаться вместе.

Писать Уиллу Оуэн не собирался, но номер всё-таки сохранил. Записывая новый контакт, он старался умерить дрожь в пальцах.

Это просто совпадение.

Если он будет думать иначе, точно свихнется.

* * *

Белла чувствовала себя виноватой перед Оуэном. За всё: за подозрения; за то, что отдалилась; за чертов поцелуй с Найлом, которого она не просила, но которым наслаждалась. Оуэн уже давно не целовал её с такой страстью, и даже сейчас, когда она вспоминала касания чужих губ, она ощущала, как тепло расцветает внизу живота.

Она старалась об этом забыть.

Ей казалось, у неё даже получилось, но Оуэн пришел домой из университета сам не свой, и все их планы на свидание полетели к чертям. Фильм они, конечно, посмотрели, даже перекусили пиццей, но Белла ощущала, что с Оуэном снова происходило что-то не то. Он отвлекался, смотрел на экран телефона, мрачнел и о чем-то постоянно думал, хмурился – и ничего не говорил. А Белла не спрашивала, зная, что он всё равно не ответит.

Когда они так отдалились друг от друга, Боже?

Когда мысли про другого парня стали такими навязчивыми, стали будто в порядке вещей? Она обвиняла Линду в изменах Дилану, а сама… а что она – сама?

Не оттолкнула Найла.

Целовала его в ответ. И ей было хорошо, так чертовски хорошо, что голова шла кругом, и хотелось повторить вновь, но…

Она распахнула глаза и уставилась в темноту комнаты. Мысли о Найле были прилипчивыми, душными, тёмными. Совсем ей несвойственными, и она не понимала, откуда они взялись.

– Ты в порядке? – Оуэн всё ещё не спал. Она видела, что он смотрит в телефон; экран мерцал, отбрасывая на его лицо синеватые отблески. – Детка?..

Стыд, охвативший её, был жгучим и резким, как удар в солнечное сплетение.

– Да, – Белла прижалась щекой к его плечу. – Всё хорошо, просто не спится.

Краем глаза она ухватила на экране переписку, но Оуэн быстро свернул окно мессенджера, даже не ответив на последнее сообщение. Нахмурился.

– Ты обиделась? Прости, я жутко, просто бешено устал, и…

Белла потянулась и поцеловала его. Не для того даже, чтобы заткнуть или доказать, что не обижена, а чтобы проверить свои эмоции.

Губы Оуэна по-прежнему были мягкими и теплыми, горьковатыми, как привкус травки. Белла прильнула к нему крепче, ладонью скользнула по его груди к животу, улыбаясь в поцелуй – всё же тепло в груди и жар между ног никуда не исчезли, всё же она любит Оуэна, всё же это просто помутнение рассудка, всё же…

Оуэн целовал её в ответ, сжимая ладонью её бедро, и, кажется, всё было у них хорошо.

Почти.

С этим «почти» она разберется потом. Не сейчас. Не в момент, когда у них с Оуэном, кажется, всё налаживается здесь и сейчас, и мир становится правильным, и…

А потом зазвонил телефон, и Оуэн, ругнувшись, поднял трубку.

– Дилан, чувак, да какого хрена?! – Рыкнул он, однако его лицо мгновенно изменилось, в полутьме спальни становясь белым, как простыня. – Подожди, что?..

Сбросив звонок, он медленно положил смартфон на постель, повернулся к Белле, и по его щекам потекли слезы. Взгляд его был чужим, абсолютно пустым и безжизненным.

– Гаррет себя убил, – глухо произнес Оуэн. – Он, мать его, себя убил.

____________________________________________________________________________________________________

Друзья, не в качестве рекламы, а развлечения и чтения для делюсь с вами творчеством своего коллеги по историям про оборотней – /work/307555. Читается легко и любопытно;)