Текст книги "Собственность Дьявола. Право на семью (СИ)"
Автор книги: Елена Николаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)
Глава 8
Руслан
– Доброе утро, Руслан, – увидев меня в дверях, домработница приступает варить кофе.
– Доброе, Ольга Павловна, – отвечаю, подходя к шкафчику, где нахожу панадол.
– На тебя посмотреть, так и не скажешь, что оно доброе.
– Дан у себя? – закидываюсь таблеткой.
После вчерашнего ужина долго не мог уснуть. Большую часть ночи медитировал на потолок, прокручивая в голове заявление Лизы. А сегодня голова раскалывается, будто с похмелья. От тупой, бьющей в виски боли. Невыносимо, что готов её оторвать.
– Приехал полчаса назад.
– Что-то рано он сегодня, – выдыхаю, массируя виски.
– Тоже злющий как черт, – добавляет Павловна, ставя передо мной чашку с горячим напитком. – Полнолуние на вас влияет, что ли?
– Гормоны гестации… – поправляю, надпивая эспрессо.
– Так не беременные ж, ей-богу, – ворчит, едва не крестясь.
– Не хватало, чтобы мужики ещё и беременными были. Лиза спит?
– Было тихо с утра. Ты лучше у Лиса спроси. Он за ней всю ночь наблюдал.
– Спрошу. Спасибо за кофе, Павловна.
– На здоровье, Руслан. А что с гостьей? Завтрак готовить?
– Не стоит. Ей сегодня анализы сдавать. На обед не приеду. Не жди. К ужину, скорее всего, вернусь.
Дана нахожу в мониторной. Бросив на меня хмурый взгляд, поднимается из-за стола, чтобы поприветствовать. Затем обратно падает в кресло.
– Садись, – отодвигает мне стул.
– Если у тебя две новости, можешь начать с хреновой, – допиваю свой кофе.
Поставив чашку на тумбочку, присаживаюсь рядом за стол.
– Они все хреновые, Исай. И тебе нихуя не понравится.
Дан включает на компьютере запись. Добавляет громкость. Услышав, кому принадлежат голоса, застываю, инстинктивно сжимая челюсти и кулаки.
«– Лиза ушла. Такая милая девочка. Если ребёнок родится таким же спокойным, как она, я буду только счастлива».
«– Главное, чтобы не узнала, что она генетическая мать. Люба, как вам с Русланом вообще в голову пришло использовать её яйцеклетки? Я до сих пор зол на вас обоих! А Евгения? Дочь твоей подруги рискует потерять всё! И клинику в том числе! Терпеть не могу скелеты в шкафу. Андрей уже пытался скрывать правду. Женился на женщине с чужим ребёнком. И чем всё это закончилось? У нашего любимого внука Тима другая семья!»
«– Егор, не нагнетай. Разве ты не видишь, как смерть Марии сломала нашего сына? Он полюбит малыша. Скорбь не может быть вечной. Она со временем притупится и Рус переключится на собственного ребёнка… А Лиза… Получит свои деньги и будет счастлива по-своему…»
Дан ставит на паузу. В мониторной повисает тишина. Оглушающая. Давящая на мозг.
Я всё ещё не могу поверить в то, что услышал.
– Откуда у тебя запись? – сглатываю, продирая словами горло.
– Извлёк из телефона Малышевой.
– Что? – мои брови сводятся к переносице настолько плотно, что мышцы начинают трещать от напряжения. – Вот… сука…
Перед заключением договора мы проверяли её. Никаких намёков на мошенничество. Приличная семья. В том, что не сложилось у Лизы с мужчиной, так это с кем не бывает? Понесла ребёнка, растит его. Заботится как может. Работает. Строит карьеру. Но чтобы, блять, вот это…
– Нужно найти жучок, – слышу от Дана, всё ещё находясь в фрустрации. – Вляпался ты с этой… мамкой… по самое не балуй. Расхлебывать теперь и расхлебывать…
***
– Где прикажешь его искать? – охвачен яростью, встаю со стула.
На маму зол, как никогда. Лучше бы она была холодной, консервативной стервой ко всем бабам, имеющим на меня виды.
– Звони матери. Спрашивай, когда и при каких обстоятельствах Лиза была у них в доме. Жучок, если он всё ещё там, найдем. Хотя нет. Я сам позвоню, – Дан поднимается следом. Поправив на себе скрытую кобуру, надевает дубленку. – Возможен вариант записи на телефон. Этот кусок разговора вырезан в аудиоредакторе. Если запись эта всплывёт где надо, полетит много голов. И твоя в том числе. Прохорова первой сядет за подставу и грубое нарушение закона. Блять, вот нахрена тебе сдались её яйцеклетки?
– Бес попутал… – ворчу, подхватывая со стола сигареты и зажигалку. Подкуриваю. Втягиваю в лёгкие едкий никотин. Головная боль слегка притупляется. А вот ощущение злого бессилия, наоборот, усиливается.
– Угу, – Дан смотрит на меня, не мигая. – Тот, который Любовь Фёдоровна…
– Мать хотела как лучше, – морщась, растираю пальцами виски.
– А получилось как всегда. Через жопу.
– Дан, Лиза действительно подошла нам по всем параметрам. Рост. Вес. Цвет глаз, волос, структура тела… Жаль, что гнильцу не распознал я вовремя. Думаю, ребёнок ей не нужен. Она хочет денег. Много денег. В лучшем случае алименты, в худшем… – делаю очередную затяжку.
– Только не говори, что ты на ней женишься или позволишь принимать участие в воспитании сына, – фыркает Дан.
– Ты гонишь? – вытолкнув из легких дым, округляю глаза. – Я матери миллион раз запрещал поддерживать с ней контакты. Так нет же! Провернула за моей спиной эти психотерапевтические встречи. И весь план, сука, пошёл коту под хвост! – рявкаю, сжимая ладонь в кулак. Меня снова срывает.
– Придётся прижать мамашку, несмотря на то, что беременна. Но как это сделать без вреда для ребёнка – тот ещё вопрос. Ладно, – Галецкий в знак поддержки хлопает меня по плечу. – Где наша не пропадала. Выкрутимся. Сделаем так: я поеду сейчас к твоим. Выясню всё и поищу жучок. На обратном пути заскочу к родителям Малышевой. Отвезу подарок для её дочки. Сделаю пару снимков. Вечером надавим на Лизу. Если дочь ей дорога – она расколется. До родов будет под нашим пристальным присмотром. Затем решать тебе. Либо дашь ей больше денег и потребуешь не усложнять процесс передачи ребёнка. Либо… сам понимаешь что… Надеюсь, эта стерва примет твои условия.
– Я поговорю с ней. Прямо сейчас. Если не скажет, зачем всё это затеяла, примем меры. Жду от тебя новостей.
Руслан
– Доброе утро, Руслан, – увидев меня в дверях, домработница приступает варить кофе.
– Доброе, Ольга Павловна, – отвечаю, подходя к шкафчику, где нахожу панадол.
– На тебя посмотреть, так и не скажешь, что оно доброе.
– Дан у себя? – закидываюсь таблеткой.
После вчерашнего ужина долго не мог уснуть. Большую часть ночи медитировал на потолок, прокручивая в голове заявление Лизы. А сегодня голова раскалывается, будто с похмелья. От тупой, бьющей в виски боли. Невыносимо, что готов её оторвать.
– Приехал полчаса назад.
– Что-то рано он сегодня, – выдыхаю, массируя виски.
– Тоже злющий как черт, – добавляет Павловна, ставя передо мной чашку с горячим напитком. – Полнолуние на вас влияет, что ли?
– Гормоны гестации… – поправляю, надпивая эспрессо.
– Так не беременные ж, ей-богу, – ворчит, едва не крестясь.
– Не хватало, чтобы мужики ещё и беременными были. Лиза спит?
– Было тихо с утра. Ты лучше у Лиса спроси. Он за ней всю ночь наблюдал.
– Спрошу. Спасибо за кофе, Павловна.
– На здоровье, Руслан. А что с гостьей? Завтрак готовить?
– Не стоит. Ей сегодня анализы сдавать. На обед не приеду. Не жди. К ужину, скорее всего, вернусь.
Дана нахожу в мониторной. Бросив на меня хмурый взгляд, поднимается из-за стола, чтобы поприветствовать. Затем обратно падает в кресло.
– Садись, – отодвигает мне стул.
– Если у тебя две новости, можешь начать с хреновой, – допиваю свой кофе.
Поставив чашку на тумбочку, присаживаюсь рядом за стол.
– Они все хреновые, Исай. И тебе нихуя не понравится.
Дан включает на компьютере запись. Добавляет громкость. Услышав, кому принадлежат голоса, застываю, инстинктивно сжимая челюсти и кулаки.
«– Лиза ушла. Такая милая девочка. Если ребёнок родится таким же спокойным, как она, я буду только счастлива».
«– Главное, чтобы не узнала, что она генетическая мать. Люба, как вам с Русланом вообще в голову пришло использовать её яйцеклетки? Я до сих пор зол на вас обоих! А Евгения? Дочь твоей подруги рискует потерять всё! И клинику в том числе! Терпеть не могу скелеты в шкафу. Андрей уже пытался скрывать правду. Женился на женщине с чужим ребёнком. И чем всё это закончилось? У нашего любимого внука Тима другая семья!»
«– Егор, не нагнетай. Разве ты не видишь, как смерть Марии сломала нашего сына? Он полюбит малыша. Скорбь не может быть вечной. Она со временем притупится и Рус переключится на собственного ребёнка… А Лиза… Получит свои деньги и будет счастлива по-своему…»
Дан ставит на паузу. В мониторной повисает тишина. Оглушающая. Давящая на мозг.
Я всё ещё не могу поверить в то, что услышал.
– Откуда у тебя запись? – сглатываю, продирая словами горло.
– Извлёк из телефона Малышевой.
– Что? – мои брови сводятся к переносице настолько плотно, что мышцы начинают трещать от напряжения. – Вот… сука…
Перед заключением договора мы проверяли её. Никаких намёков на мошенничество. Приличная семья. В том, что не сложилось у Лизы с мужчиной, так это с кем не бывает? Понесла ребёнка, растит его. Заботится как может. Работает. Строит карьеру. Но чтобы, блять, вот это…
– Нужно найти жучок, – слышу от Дана, всё ещё находясь в фрустрации. – Вляпался ты с этой… мамкой… по самое не балуй. Расхлебывать теперь и расхлебывать…
***
– Где прикажешь его искать? – охвачен яростью, встаю со стула.
На маму зол, как никогда. Лучше бы она была холодной, консервативной стервой ко всем бабам, имеющим на меня виды.
– Звони матери. Спрашивай, когда и при каких обстоятельствах Лиза была у них в доме. Жучок, если он всё ещё там, найдем. Хотя нет. Я сам позвоню, – Дан поднимается следом. Поправив на себе скрытую кобуру, надевает дубленку. – Возможен вариант записи на телефон. Этот кусок разговора вырезан в аудиоредакторе. Если запись эта всплывёт где надо, полетит много голов. И твоя в том числе. Прохорова первой сядет за подставу и грубое нарушение закона. Блять, вот нахрена тебе сдались её яйцеклетки?
– Бес попутал… – ворчу, подхватывая со стола сигареты и зажигалку. Подкуриваю. Втягиваю в лёгкие едкий никотин. Головная боль слегка притупляется. А вот ощущение злого бессилия, наоборот, усиливается.
– Угу, – Дан смотрит на меня, не мигая. – Тот, который Любовь Фёдоровна…
– Мать хотела как лучше, – морщась, растираю пальцами виски.
– А получилось как всегда. Через жопу.
– Дан, Лиза действительно подошла нам по всем параметрам. Рост. Вес. Цвет глаз, волос, структура тела… Жаль, что гнильцу не распознал я вовремя. Думаю, ребёнок ей не нужен. Она хочет денег. Много денег. В лучшем случае алименты, в худшем… – делаю очередную затяжку.
– Только не говори, что ты на ней женишься или позволишь принимать участие в воспитании сына, – фыркает Дан.
– Ты гонишь? – вытолкнув из легких дым, округляю глаза. – Я матери миллион раз запрещал поддерживать с ней контакты. Так нет же! Провернула за моей спиной эти психотерапевтические встречи. И весь план, сука, пошёл коту под хвост! – рявкаю, сжимая ладонь в кулак. Меня снова срывает.
– Придётся прижать мамашку, несмотря на то, что беременна. Но как это сделать без вреда для ребёнка – тот ещё вопрос. Ладно, – Галецкий в знак поддержки хлопает меня по плечу. – Где наша не пропадала. Выкрутимся. Сделаем так: я поеду сейчас к твоим. Выясню всё и поищу жучок. На обратном пути заскочу к родителям Малышевой. Отвезу подарок для её дочки. Сделаю пару снимков. Вечером надавим на Лизу. Если дочь ей дорога – она расколется. До родов будет под нашим пристальным присмотром. Затем решать тебе. Либо дашь ей больше денег и потребуешь не усложнять процесс передачи ребёнка. Либо… сам понимаешь что… Надеюсь, эта стерва примет твои условия.
– Я поговорю с ней. Прямо сейчас. Если не скажет, зачем всё это затеяла, примем меры. Жду от тебя новостей.
Руслан
– Доброе утро, Руслан, – увидев меня в дверях, домработница приступает варить кофе.
– Доброе, Ольга Павловна, – отвечаю, подходя к шкафчику, где нахожу панадол.
– На тебя посмотреть, так и не скажешь, что оно доброе.
– Дан у себя? – закидываюсь таблеткой.
После вчерашнего ужина долго не мог уснуть. Большую часть ночи медитировал на потолок, прокручивая в голове заявление Лизы. А сегодня голова раскалывается, будто с похмелья. От тупой, бьющей в виски боли. Невыносимо, что готов её оторвать.
– Приехал полчаса назад.
– Что-то рано он сегодня, – выдыхаю, массируя виски.
– Тоже злющий как черт, – добавляет Павловна, ставя передо мной чашку с горячим напитком. – Полнолуние на вас влияет, что ли?
– Гормоны гестации… – поправляю, надпивая эспрессо.
– Так не беременные ж, ей-богу, – ворчит, едва не крестясь.
– Не хватало, чтобы мужики ещё и беременными были. Лиза спит?
– Было тихо с утра. Ты лучше у Лиса спроси. Он за ней всю ночь наблюдал.
– Спрошу. Спасибо за кофе, Павловна.
– На здоровье, Руслан. А что с гостьей? Завтрак готовить?
– Не стоит. Ей сегодня анализы сдавать. На обед не приеду. Не жди. К ужину, скорее всего, вернусь.
Дана нахожу в мониторной. Бросив на меня хмурый взгляд, поднимается из-за стола, чтобы поприветствовать. Затем обратно падает в кресло.
– Садись, – отодвигает мне стул.
– Если у тебя две новости, можешь начать с хреновой, – допиваю свой кофе.
Поставив чашку на тумбочку, присаживаюсь рядом за стол.
– Они все хреновые, Исай. И тебе нихуя не понравится.
Дан включает на компьютере запись. Добавляет громкость. Услышав, кому принадлежат голоса, застываю, инстинктивно сжимая челюсти и кулаки.
«– Лиза ушла. Такая милая девочка. Если ребёнок родится таким же спокойным, как она, я буду только счастлива».
«– Главное, чтобы не узнала, что она генетическая мать. Люба, как вам с Русланом вообще в голову пришло использовать её яйцеклетки? Я до сих пор зол на вас обоих! А Евгения? Дочь твоей подруги рискует потерять всё! И клинику в том числе! Терпеть не могу скелеты в шкафу. Андрей уже пытался скрывать правду. Женился на женщине с чужим ребёнком. И чем всё это закончилось? У нашего любимого внука Тима другая семья!»
«– Егор, не нагнетай. Разве ты не видишь, как смерть Марии сломала нашего сына? Он полюбит малыша. Скорбь не может быть вечной. Она со временем притупится и Рус переключится на собственного ребёнка… А Лиза… Получит свои деньги и будет счастлива по-своему…»
Дан ставит на паузу. В мониторной повисает тишина. Оглушающая. Давящая на мозг.
Я всё ещё не могу поверить в то, что услышал.
– Откуда у тебя запись? – сглатываю, продирая словами горло.
– Извлёк из телефона Малышевой.
– Что? – мои брови сводятся к переносице настолько плотно, что мышцы начинают трещать от напряжения. – Вот… сука…
Перед заключением договора мы проверяли её. Никаких намёков на мошенничество. Приличная семья. В том, что не сложилось у Лизы с мужчиной, так это с кем не бывает? Понесла ребёнка, растит его. Заботится как может. Работает. Строит карьеру. Но чтобы, блять, вот это…
– Нужно найти жучок, – слышу от Дана, всё ещё находясь в фрустрации. – Вляпался ты с этой… мамкой… по самое не балуй. Расхлебывать теперь и расхлебывать…
***
– Где прикажешь его искать? – охвачен яростью, встаю со стула.
На маму зол, как никогда. Лучше бы она была холодной, консервативной стервой ко всем бабам, имеющим на меня виды.
– Звони матери. Спрашивай, когда и при каких обстоятельствах Лиза была у них в доме. Жучок, если он всё ещё там, найдем. Хотя нет. Я сам позвоню, – Дан поднимается следом. Поправив на себе скрытую кобуру, надевает дубленку. – Возможен вариант записи на телефон. Этот кусок разговора вырезан в аудиоредакторе. Если запись эта всплывёт где надо, полетит много голов. И твоя в том числе. Прохорова первой сядет за подставу и грубое нарушение закона. Блять, вот нахрена тебе сдались её яйцеклетки?
– Бес попутал… – ворчу, подхватывая со стола сигареты и зажигалку. Подкуриваю. Втягиваю в лёгкие едкий никотин. Головная боль слегка притупляется. А вот ощущение злого бессилия, наоборот, усиливается.
– Угу, – Дан смотрит на меня, не мигая. – Тот, который Любовь Фёдоровна…
– Мать хотела как лучше, – морщась, растираю пальцами виски.
– А получилось как всегда. Через жопу.
– Дан, Лиза действительно подошла нам по всем параметрам. Рост. Вес. Цвет глаз, волос, структура тела… Жаль, что гнильцу не распознал я вовремя. Думаю, ребёнок ей не нужен. Она хочет денег. Много денег. В лучшем случае алименты, в худшем… – делаю очередную затяжку.
– Только не говори, что ты на ней женишься или позволишь принимать участие в воспитании сына, – фыркает Дан.
– Ты гонишь? – вытолкнув из легких дым, округляю глаза. – Я матери миллион раз запрещал поддерживать с ней контакты. Так нет же! Провернула за моей спиной эти психотерапевтические встречи. И весь план, сука, пошёл коту под хвост! – рявкаю, сжимая ладонь в кулак. Меня снова срывает.
– Придётся прижать мамашку, несмотря на то, что беременна. Но как это сделать без вреда для ребёнка – тот ещё вопрос. Ладно, – Галецкий в знак поддержки хлопает меня по плечу. – Где наша не пропадала. Выкрутимся. Сделаем так: я поеду сейчас к твоим. Выясню всё и поищу жучок. На обратном пути заскочу к родителям Малышевой. Отвезу подарок для её дочки. Сделаю пару снимков. Вечером надавим на Лизу. Если дочь ей дорога – она расколется. До родов будет под нашим пристальным присмотром. Затем решать тебе. Либо дашь ей больше денег и потребуешь не усложнять процесс передачи ребёнка. Либо… сам понимаешь что… Надеюсь, эта стерва примет твои условия.
– Я поговорю с ней. Прямо сейчас. Если не скажет, зачем всё это затеяла, примем меры. Жду от тебя новостей.
– Ты в клинику с ней?
– Видимо да. Мне ж, сука, больше нечем заняться! – нервно развожу руками. – Придётся перенести брифинг с клиентом на послеобеденное время.
Глава 9
Руслан
– Олег, приготовь машину. Поедешь с нами в город, – отпускаю охранника и стучу в дверь.
Малышева не отвечает. Хоть я и знаю, что она не спит. Сидит в кровати в позе лотоса. Медитирует в одну точку.
Перед тем, как отправиться к ней, я проверил обстановку через систему видеонаблюдения.
Не желая напрасно тратить время, захожу.
– Доброе утро, Лиза, – пытаюсь смягчить свой гневный тон, но чувствую, надолго меня не хватит. Не тот случай, чтобы спустить на тормозах. Тихо с её заявлением не выйдет.
Девушка вскидывает на меня воинственный взгляд.
Глаза похожи, но повадки совсем не те. Не цепляют её рефлексы. Ничто и никто не в силах заменить мне Машу. Ни одна её копия не способна вызывать те самые глубинные эмоции, которые моя жена вытаскивала из меня наружу одним лишь своим присутствием. Встряхивала нутро как электрошокер.
Лиза только злит. Знал, что так будет. Знал, и всё равно сознательно допустил ошибку.
Так бывает, когда ты делаешь что-то автоматически, под влиянием какой-то неведомой тебе силы и не протестуешь. Просто делаешь…
– Я хочу уехать к себе домой. У меня маленькая дочь. Больная мать и отец… И работа, которая не терпит отлагательств, – цедит Малышева, вставая с кровати.
– Не я загнал тебя в эти рамки, – медленным шагом двигаюсь к ней. Она пятится назад, пока не упирается лопатками в стену. Наткнувшись на твёрдую поверхность, вздрагивает. Теряется, напоминая загнанного в ловушку зверька. – Ты сделала это по собственной глупости. Перед тем, как развязать любую войну, изучи своего врага. Ты плохо меня знаешь, Лиза, чтобы пытаться обыграть. Силенок-то хватит? – оскаливаюсь, тормозя напротив неё. Лицом к лицу.
– Вы не имеете права держать меня в этом доме. И ребёнка, на которого претендуете, теперь я вам не отдам. Это и мой сын тоже! Это же вопиющая бесчеловечность со мной так поступать! Черт возьми, я не ваша покойная жена! – забегав взглядом по моему хмурому лицу, делает попытку меня обойти. Резко вытягиваю руку вперед, преграждая ей путь. Второй замыкаю в ловушку. Нервно сцепив зубы, прижимаю собой к стене. Так, чтобы не придушить живот. Лиза, сливаясь со стеной, шумно сглатывает и дышит через раз. Страх сковывает её тело по рукам и ногам. Она практически не шевелится. Пялится в мои глаза, бледнея.
– Правильно, девочка… Бойся меня, – наклонившись к её виску, злобно шепчу. – Бойся и слушай. Внимательно.
Лиза снова сглатывает. Я слегка отстраняюсь, находя её напуганные влажные глаза.
– Ты далеко не она. Ты всего лишь жалкая её копия. Которая до дня зачатия по контракту не брезговала продавать свои яйцеклетки таким же БИО, как я, – сделав короткую паузу, отмечаю, как бешено гарцует жилка на тонкой шее.
А нехрен было нарываться. Нехрен было будить во мне демона.
Не люблю, когда меня шантажируют. Страх, как не люблю…
– Стоимость донорства ооцитов мне хорошо известна на рынке. Как и тот факт, что ты этим промышляла несколько раз. Что же ты не бежишь и не предъявляешь права на каждого своего, так называемого ребёнка?
– Это совсем другое, – шипит она. – И не вам меня судить.
– Да неужели? – опускаю ладонь на тонкую шею, поглаживаю большим пальцем, чуть сдавливая. В глаза смотрю. Неотрывно. Взглядом даю понять, что со мной шутки плохи. – Сколько денег ты хочешь?
***
Задирая лицо, Лиза краснеет ещё больше. Она на голову ниже. Как и моя покойная жена.
На обеих ресницах дрожат слёзы. Только этим меня не проймешь. Ничем не проймешь. Нет внутри меня ничего живого. Смерть Маши выжгла всё человеческое. Превратила в ходячую глыбу льда.
– Вы монстр… Думаете, я смогу продать собственного ребёнка?
– А в чём, собственно, проблема? Ты же изначально рассчитывала на деньги. Появилась возможность сорвать куш покрупнее?
Скалюсь, надавливая пальцем на болевую точку. Лиза морщится, издавая скулёж.
Подавив вспышку гнева, отпускаю горло. Перемещаю ладони на тонкие плечи. Дёрнув на себя, встряхиваю.
– Что тебе от меня нужно, Лиза? – говорю едва ли не по слогам, отмечая, как в ярости барабанит пульс по вискам.
Не знаю, что меня больше переполняет: желание свернуть ей шею или уйти прочь и дать себе время остыть.
– Ты втёрлась в доверие моей матери. Подсунула в её дом жучок. Записала частный разговор! В качестве доказательств в суде он не прокатит. Шантажировать им не выйдет. Понести юридическую ответственность – это запросто. Оно тебе надо? У кого ещё есть эта запись?
– Ни у кого! Можете стереть её с телефона! – выпаливает, пробуя меня оттолкнуть. – Мобильный у вас! Запись я делала на него! Никаких жучков не устанавливала. Запись мне не понадобится, чтобы доказать ваше преступление против меня и закона! Ребёнок – моё доказательство!
– Что побудило тебя заняться прослушкой? – прижав девчонку к стене, иду до конца. Нет охоты биться лбом о стену ещё несколько дней. – Ты влезла в частную жизнь! Кто за всем этим стоит? Кто надоумил?
– Никто! Я всего лишь хотела перестраховаться. Были случаи отказов от детей. Представляете, какого это родить ребёнка и не получить за него деньги? И как потом отдать дитя в дом малютки? Вы со мной ни разу не связались! Я не знала, нужен вам этот малыш или нет. Другие девочки регулярно общались с биологическими родителями. У меня возникло ощущение, что ребёнок нужен только вашей матери.
– Я подписал контракт с тобой! – гневно цежу.
– Серьёзно? Таким как вы ничего не стоит его расторгнуть. Сжечь. Стереть все данные из системы. Я просто хотела узнать, чем все это закончится лично для меня. Оставила на пару часов мобильный под диваном, затем вернулась за ним под предлогом, что потеряла. А когда узнала, что вы использовали меня, как биологическую мать, я ужаснулась. Это бесчеловечно!
Отпускаю её. Отхожу к окну. Нервно распахнув тюль, фокусируюсь на пролетающих хлопьях снега. Пробую остыть.
Практически всё, что Лиза сказала, может быть правдой. Но главную цель: приблизиться ко мне за счёт общего сына – я не могу не рассматривать или игнорировать.
Если она рассчитывает на что-то большее, чем гонорар, что скорее всего так и есть, пусть выбросит эту идею из головы.
Я не позволю собой манипулировать и точка!
***
Однажды я повёлся на слёзы матери, и к чему это привело?
К очередной скандальной истории из которой выйти сухим из воды не представляется шанса.
Ответственная, приличная девушка Лиза, похоже, оказалась ещё тем исчадием ада.
– Значит так, – первым прерываю молчаливую, разбавленную всхлипами паузу. – Давай-ка теперь без всего этого речевого пафоса, – обернувшись к ней лицом, нахожу Малышеву на том же месте, где и стояла.
Подпирая спиной стену и шмыгая носом, Елизавета показательно наглаживает живот.
– Ты изначально выбрала деньги, – напоминаю ей. – Не нужно мне здесь втирать о большой внезапной любви к не рожденному малышу. Ты мне его продала, подписав договор. А сейчас решила, что я буду считаться с тобой, как с матерью своего отпрыска? Так, что ли?
Мои брови вопросительно взлетают вверх.
Тем временем оторвав себя от стены, Лиза приступает собирать вещи: свитер, шарф, пальто, сумочку. Всё бросает на кровать.
Внимательно слежу за её перемещением по спальне, подхожу ближе. На меня принципиально не реагирует.
– Я задал вопрос, – рявкаю, разворачивая за плечо к себе.
– Придётся считаться, – выцеживает, злясь. – Теперь я не просто контейнер! Ещё и родная мать!
– Это ничего не меняет! – отсекаю так, что она вздрагивает от тона моего голоса. – Забудь! В нём моя кровь. Мои гены. Он мой сын. И расти безотцовщиной с тобой он не будет. Или ты решила претендовать на иную роль? Так я ни в няньке, ни в супруге не нуждаюсь.
– Я к вам в жены не набивалась. У меня были другие планы. Вы в тёмную использовали меня! Когда малыш родится, я сделаю тест ДНК. И если окажусь биологической матерью, отказываться от ребёнка не стану. Вы не посмеете его у меня отнять!
Закончив тираду, шумно выдыхает. Живот обхватывает в защитном жесте.
Серьёзно, блять?
Там мой сын. Мой. Сын.
– Ты совсем берега попутала? – говорю как можно спокойнее, чтобы суть моих слов наверняка дошла до её воспаленного мозга. – Дурой прикидываешься? Были планы, так рожай. Напишешь отказ от ребёнка и дальше исполняй мечту. Занимайся карьерой. Воспитанием дочери. Причём тут мой сын? Думаешь, я не понимаю, чего ты добиваешься? Таким, как ты, всегда будет мало. Я могу сделать так, что ты вообще не получишь больше ни копейки. А после родов забудешь своё собственное имя. Хочешь этого? Кто тогда обеспечит твою дочку? Рискнешь её лишиться?
– Суки! Твари! – бросается на меня с кулаками. С лёгкостью перехватываю запястья девушки. Толкнув, вынуждаю сесть на кровать. – Тронете мою дочь, и я всё расскажу полиции! Всё!
– Хочешь к ней вернуться, делай то, что я скажу. Воспротивишься, и я вытащу из тебя ребёнка через неделю. Жаждешь со мной войны? Ты проиграешь, не успев начать. А сейчас, Лиза, собирайся. Поедем в клинику на плановое обследование. И только попробуй открыть рот. Клянусь – ты сильно пожалеешь.
