Текст книги "Собственность Дьявола. Право на семью (СИ)"
Автор книги: Елена Николаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
Глава 40. Неутешительное известие
Руслан
Заканчиваю курить и отправляю Рому домой.
Долго не могу сойти с места. Дышу морозным воздухом и думаю о том, как быстро всё завертелось. В очередной раз перевернулось всё с ног на голову. Но я счастлив. Черт подери, как я счастлив!
Ещё утром я не был уверен, что фантомы Маши – это она сама.
Моя женщина. Живая. Настоящая. Из плоти и крови.
Намного красивее, чем я запомнил её тогда.
Не морок. Не выдуманный моим измученным сознанием образ.
Сегодня мы вместе. Заботимся о наших детях, а мне всё ещё не верится, что это не сон. Что она рядом. Такая сладкая и тёплая. Любимая. И у нас двое замечательных карапузов.
Умывшись снегом, возвращаюсь в дом. Нахожу Георгия в кабинете. Не спит.
Видимо нам обоим не до сна.
– Занят? – стучу костяшками пальцев по приоткрытой двери.
– Заходи. Выпить хочешь? – спрашивает он, не оглядываясь.
– Скорее да, чем нет, – отвечаю, ступая по его территории. – Впервые чувствую себя настолько измотанным, что нет никакого желания что-либо выяснять.
– Хапнул эмоций, – заключает Георгий, доставая из бара второй стакан.
– Захлебнулся, – уточняю я, присаживаясь на диван.
Наполнив стаканы спиртным, Гера занимает место рядом со мной. Вручает мне мою порцию. Чокаемся. Я втягиваю носом дымные нотки дуба, луговых цветов, фруктов и ванили, и понимаю, что абсолютно не хочу ничего выяснять по поводу их личных отношений. Не хочу знать, насколько они были близки…
Если скажет, что целовал мою жену, прикасался к её телу, спал с ней, я его тут же убью. Несмотря на то, что Маша могла его отвергнуть. Просто не смогу с этим жить. Соболя уничтожил и Геру не пощажу…
– Силы нужно беречь, Руслан. У тебя дети, тесть, Маша, родители. Кто о них позаботится, если не ты. Пока любимые и близкие живы, нужно ценить каждый миг, использовать каждый шанс. Другого времени для счастья не будет. Покуда в нас кипит жизнь – всё поправимо.
Он делает глоток и устало откидывается на спинку дивана. А мне почему-то даже спиртное в горло не лезет.
– Гер? Зачем ты устроил нашу встречу? Столько ресурсов было потрачено для того, чтобы все считали Марию мёртвой. Столько сил угроблено. Столько людей задействовано. Ты рисковал ради моей жены всем. В том числе и своей репутацией. После того, как Маша засветилась на моей территории, уверен, она бы не пошла на этот чертов бал. Но ты вытащил её в свет. Вынудил появиться на мероприятии. Столкнул нас лбами. Она тебе доверяла. Зачем ты вручил её мне в руки, как лучшую премию года, после всего, что сделал для её конфиденциальности? Так тщательно скрывать мою женщину и вдруг взять и всё разрушить в одночасье… – глотнув виски, перевожу на Астафьева тяжелый взгляд. – Почему? Не хочу знать имён и как ты это провернул перед моим носом. Назови хоть одну причину, которая позволит мне закрыть на всё глаза и забыть. Стереть из памяти этот сумасшедший год, что едва не довёл меня до гроба…
***
– Маша и есть та самая причина… – отвечает он, проглатывая залпом остатки виски и ставя стакан на журнальный столик.
Вижу, что темнит и дело не только в Маше. Если бы моя жена не выдала себя с потрохами, она бы и дальше скрывалась от меня. Гере это не выгодно. Почему?
– Я действовал исключительно в её интересах и никак не наоборот, – по-прежнему продолжает увиливать. – Исай, Марии нужна твоя поддержка и опора. Внимание… Любовь. Она любит тебя. У вас общие дети. Какие причины тебе ещё нужны?
– Разве всего этого ты ей не дал? Не подставил плечо? Не поддержал? Ты окружил её заботой и вниманием, отняв у меня такую возможность.
– Я не могу дать ей то, что можешь дать ты. Она всегда была тебе верна. Маша для меня как дочь. В ином ключе я не рассматривал её. Мог бы, но ты же знаешь причину. Я всё ещё храню память о своей погибшей жене. Да и сердце Машеньки всегда принадлежало тебе. Она этого не скрывала.
– Но выбирая между дружбой и нами, ты выбрал её. Одиннадцать месяцев ты врал мне, глядя в глаза. Ты решил её проблему кардинально по отношению ко мне. Знал, какого мне было с этим мириться. Да я, блять, вообще не мирился! Не смог. С таким невозможно смириться! – выпаливаю, подрываясь с дивана и подходя к окну.
– Ты сильный духом, Руслан. В тебе столько хладнокровия, что можно позавидовать. Ты бы справился. Она нет. Она девочка. Хрупкая, нежная. Она бы сломалась.
– Если бы ты не вмешался, всё было бы иначе, – засовываю руку в карман брюк и сжимаю кулак до хруста. В груди кипит и неприятно давит. Впридачу чувствую на спине Герин взгляд.
– Позволь, я скажу, как было бы, – разбавляет недолгую паузу тяжелым вздохом. – Вы бы тлели до первого всполоха. Упрекали бы друг друга в случившемся. У каждого из вас была бы своя правда и тысяча поводов ужалить побольнее. Обиженная, изнасилованная женщина – это одна сплошная рана. Не факт, что Маша простила бы тебя, находясь зажатой в твоём кулаке. Вам обоим нужно было остыть. Вы же оба, как бочки с порохом. Стоит поджечь и рванёт так, что мало не покажется.
– Не темни, – будто не слыша его слов, принимаюсь задумчиво крутить стакан с янтарной жидкостью, а затем делаю большой глоток. Выдыхаю. Расслабиться не выходит. Что-то гложет внутри. Не могу понять, что именно. Да и Гера не такой, как обычно. В глазах застывшая тоска, которой на балу не наблюдал.
– Неделю назад получил результаты МРТ, – после натянутого молчания ввергает меня в шок. Застываю, пялясь на него отрешенным взглядом. – Выявили опухоль мозга. Нужно лететь в Германию на обследование. Делать биопсию. Не мог я больше тянуть с вами, ребятки. Не мог. Да и как бы я ей отца вернул? Ты бы не отпустил тестя за границу. Всё и так зашло слишком далеко. Любите друг друга – живите вместе. Детей воспитывайте. Чего дурью маяться?
– Маша знает? – отмерев, избавляюсь от стакана. Из-за резко возникшей духоты расстёгиваю манжеты и закатываю рукава. Вроде не меня касается, а дрожь по коже всё равно слетает. Ведь все мы под богом ходим. Кому сколько отмерено – неизвестно.
– Нет, Исай. Сейчас не время ей говорить. Пока она кормит грудью, не хочу её волновать. Ей это ни к чему. От стресса молоко может пропасть.
– Рано или поздно ты должен ей об этом сказать.
– Придёт время, обязательно скажу.
Глава 41. Помешательство
Маша
Поменяв детям подгузники, укладываю спящих в кроватку. Целую каждого. Возле Яры задерживаюсь чуть дольше. Её сладко пахнущий висок пропитался мускусным запахом родного отца. Пьянит…
Глубоко втягиваю носом одуряющий аромат и расплываюсь в улыбке.
Как же хорошо…
Вчера я могла об этом только мечтать, а сейчас наслаждаюсь явью.
С ума схожу от разлетающегося по груди трепетного наслаждения.
– Спи, мой ангел, – шепчу я, укрывая дочку одеяльцем. Следом наклоняюсь к полу, чтобы прихватить слетевший с талии халат и покрепче закутаться в него.
Руслан, безусловно, мне не чужой, но расхаживать перед ним голой я пока не готова.
Одно дело, когда грудью кормишь при нём детей. Другое, когда позволяешь властвовать над своим телом, развязывая ему руки.
То, что произошло в машине – было спонтанным порывом.
Мы не должны были переспать.
Так скоро не должны были…
Боже, да кому я вру?
Думаю о нём, покрываясь мурашками.
Всё тело огнём пылает.
Между ног становится мокро и горячо…
– Не двигайся… – охрипший голос Руслана вынуждает сглотнуть.
Замираю в пикантной позе, так и не успев подцепить пальцами махровую ткань.
От внезапного появления мужа по телу стремительной волной дрожь проносится. Его горячий взгляд достигает пятой точки, а затем буквально физически ощущается на промежности.
На мне до сих пор надеты чулки с поясом.
В ванной, перед кормлением я долго рассматривала своё полуобнажённое отражение в зеркале и не могла прийти в себя. В итоге разулась, поспешно сняла с талии болтающиеся рваные трусики, вымыла руки, лицо и грудь, спрятала наготу в халат…
Если бы я только знала, что Рус застанет меня в такой откровенно провоцирующей позе, я бы натянула на себя пижамные штаны.
Божжже… Как пережить эту ночь и не захлебнуться ощущениями?
Что у нас будет дальше?
Как принять тот факт, что у Руслана родится третий ребёнок от другой?
Я ведь не смогу его полюбить…
Наверное… нет…
Вряд ли смогу…
Секунды превращаются в застывшую вечность.
Тихо прикрывается дверь.
Щёлкает замок.
Не выдержав сумасшедшего напряжения, медленно выравниваюсь, ощущая спиной жар своего мужчины. Его тёплые, чуть шероховатые ладони опускаются мне на бедра, поглаживают их, неспешно ползут вверх. Обжигая кожу, затрагивают кружевной пояс. Вынуждают резко вдохнуть, когда останавливаются на талии.
– На кровать или в душ? – шепчет Руслан, прижимаясь к попе горячим пахом и прикусывая загривок.
Вздрагиваю. Электризуюсь. В каждой клеточке тела рождается ток. Искрами по позвоночнику разлетается.
Его сильные пальцы впиваются мне в бока. Горячий выдох толкается в затылок. Поцелуй за ухом, доводящий до дрожи с помощью языка. Затем ниже... В изгиб шеи… в плечо… мягкий, возбуждающий укус… ещё один и ещё…
– Машшшааа…
Ладони Руслана обхватывают грудь. Сдавливают её. Мы оба несдержанно стонем.
– Рус… – прикусываю губу, чтобы не разбудить малышей. – Рус… подожди…
– Год ждал, Маша… Я голоден… Выбирай, иначе трахну прямо здесь, на полу. А затем отнесу в душ и снова возьму. И буду трахать до тех пор, пока ты не отключишься в моих руках… Хочу тебя. Очень. Без вариантов. Раком хочу... В этих блядских чулках. Маша… Девочка моя…
– Рус…
***
Сопротивление бесполезно, потому как каждая клетка моего тела нуждается в нём, в его ласке, в его любви. Инстинктивно настраивается на мужа как радар.
Я безумно хочу Руслана. Сознательно хочу. Просто не могу смириться со своей новой ролью мачехи, и от этого меня на части рвёт. Словно мощной волной на острый камень выбрасывает. Больно. Но стоит ему прикоснуться ко мне, как все эти чувства притупляются, заменяясь другими…
– Рус… – со стоном протягиваю, когда он зажимает между пальцами соски, выкручивая их и растирая до сладостной боли.
Еле сдерживаю себя, чтобы не закричать в голос. От этой ласки искры из глаз сыплются. Тугие вершинки болезненно пульсируют и горят. Резкое возбуждение вместе с кровью приливает к промежности. Плоть становится горячей и набухшей, чувствительной. Слишком влажной…
– Божжже… – стону я, ощущая, как окружающая действительность плывёт.
Хватаюсь руками за его кисти. Я практически голая. Он одет. От этого контраста меня знобит ещё больше. Ведёт сильнее. Кожа, соприкасаясь с его одеждой, становится сверхчувствительной. Воспалённой. Буквально искрит…
Мечусь, задыхаюсь, выгибаюсь. Трусь попой об его каменную эрекцию.
Хочу его. Слишком сильно хочу. Настолько сильно, что внутренности скручивает диким возбуждением.
Прошивает огненными иглами всё тело.
Воспаляет нервы.
Божжжеее… Боже… Боже…
Как всё это терпеть?
Мой он… Мой…
Родной. Горячий. Страстный.
Люблю его. Люблю!
– Рус… Рус… О, Господи, Рус… – бормоча, судорожно тянусь ладонью к его паху. В порыве страсти вместе с ширинкой сжимаю горячий член.
– Блять… – Исаев несдержанно шипит. Щипает сосок. Я взвизгиваю и снова прикусываю губу. По всему телу волнами разливается наслаждение. Стону, пока он пошло и влажно облизывает раковину уха, горячо шепчет в неё, как хочет меня. Куда хочет. Кусает мочку. Лаская тело, распаляет в нём катастрофический пожар.
– Пожалуйста… Рус… Рус… лан… – выдыхаю бессвязно, испытывая нехватку кислорода.
Воздух смешанный с его запахом забивается в ноздри. Дурманит. Путает мысли. Сводит с ума.
– Ноги раздвинь! – утробное рычание врезается в висок. Повинуюсь ему.
Рус обхватывает ладонью шею. Чуть сдавливая сонные артерии, ведёт языком по скуле, губами сминает кожу, целует, царапает её щетиной.
Ощущения запредельные. К обрыву подводят.
Второй рукой, накрывая лобок, он дёргает меня на себя.
Пальцы грубо врезаются в лоно – скачок пульса. Я вздрагиваю, словно от электрического разряда. Жадно хватаю воздух ртом. В ногах запускается сумасшедшая вибрация. Колотит всю изнутри. Дрожью всё тело и душу разбивает.
Мне холодно и жарко.
Жарко и холодно.
Не могу это контролировать.
Горю. Сжимаюсь. Похотью захлёбываюсь. Стону…
– Пиздец, – рычит Руслан, выскальзывая из меня и размазывая пальцами по промежности влагу, – ахуенная писечка… Моя. Вся моя… – хрипит, обратно вдавливаясь пальцами в плоть. Растягивает набухшие стенки. Дразнит. Трахает пальцами, да так, что перед глазами вспышки проскакивают.
– Божжже. Мамочки. Боже. Я сейчас… Ещё чуть-чуть… Я сейчас… – задыхаюсь, ощущая, как волнами к пику подступает оргазм.
Тяжелое дыхание мужа вместе с хриплыми звуками толкается в щеку. Опаляет. Пьянит.
С ума схожу.
Запрокидываю голову ему на грудь.
Дышу… Дышу… Дышу…
Концентрируюсь на нарастающем удовольствии.
Взлетаю на вершину и падаю, разбиваюсь. Содрогаюсь, выдыхая протяжный крик в его ладонь.
Глава 42. Бессонная ночь
Маша
– Тише, Машенька, тише… – Руслан успокаивает не только голосом, но и мягким скольжением пальцев по промежности.
Убирает другую руку с моего рта.
Распахиваю губы. Лёгкие обжигает порцией влетевшего кислорода.
– Хочу тебя сзади, – хрипя, он торопливо подталкивает меня к кровати.
Охаю, переживая отголоски сладостной пульсации между ног.
– В… ванной… Рус… давай в… ванной… – бессвязно шепчу, упираясь коленями в матрас.
– Поздно, малыш… – с этим хрипом он толкает меня на постель. Вынуждает забраться на неё с ногами. Опускаюсь грудью на матрас и выгибаюсь в слишком откровенной позе. Кровь мгновенно приливает к лицу, а затем стремительными толчками устремляется в низ живота, где всё горит огнём.
– Ноги шире, – в спину прилетает приказ, и я понимаю, что в этот раз будет так, как хочет он.
Ясно слышу позади себя его торопливые движения, звяканье пряжки ремня, скрежет молнии, шорох снимаемой одежды, падение ботинок одного за другим…
Находясь под гипнозом его хриплого голоса и этих волнующих звуков, не сопротивляюсь.
Раздвигаю бёдра шире, виляя попой.
В предвкушении облизываю пересохшие губы и чувствую, как обильно теку.
Острое возбуждение отзывается в вагинальных мышцах болезненным спазмом.
Меня буквально потряхивает от желания заняться с ним любовью.
Да, черт возьми, я соскучилась по этим ощущениям. По необузданному сексу с любимым мужчиной. По его грубости в постели. По его страсти. По грязным разговорам. В них весь Руслан – нежный и доминирующий одновременно.
Думаю об этом, и тело разбивают новые сумасшедшие вибрации.
Хочу его горячий член… в себе…
Хочу почувствовать жар его кожи. Приятную тяжесть его тела. Его волнующее дыхание в затылок и жаркие поцелуи-укусы…
Мне с ним хорошо…
Слишком хорошо…
С ним я на седьмом небе от счастья…
Не успеваю опомниться, как матрас прогибается под весом мужа. Содрогаюсь, ощущая руки Руслана на себе. Он склоняется надо мной, прижимаясь горячей грудью к моему телу, прихватывает губами участки кожи над лопаткой. Влажно целует. Чертит языком какие-то обжигающие круги. Дразнит, спускаясь по позвоночнику вниз. Терпимо кусает за ягодицу, доводя нас обоих до адской дрожи.
– Божжже… – не сдерживаю стона, настолько остро и приятно ощущается этот контакт.
Хочу, чтобы ласкал меня беспрерывно. Чтобы всё тело целовал. Гладил пальцами каждый сантиметр воспалённой кожи…
– Рус… – почти хнычу, когда его пальцы собирают влагу на складках и растягивают вязкую смазку до анального отверстия, массируя вокруг него.
Вздрагиваю. Дыхание перехватывает. Горячая волна дрожи проносится по брюшным стенкам. Прикусываю губу. Внутри всё сжимается, когда его палец проникает чуть глубже. Эти ощущения пугают и будоражат одновременно. Но больше, наверное, пугают. Или же нет? Не уверена…
Я просто не готова. Смущаюсь. Сама не знаю, чего я хочу.
Всё, что он делает со мной – всегда происходит на острой грани.
Мозг плывёт. Ощущений так много, что в пору сойти с ума.
– Рууус…
– Не бойся меня. Расслабься, – утробный хрип мужа опаляет мне ухо. – Попой я займусь позже. Уж точно не здесь.
Руслан убирает палец от ануса.
Почувствовав огромное облегчение, расслабляюсь и запрокидываю голову. Обнимаю крепкую мужскую шею, ловлю губами поцелуй. Ощущаю спиной твердость его жаркого тела. С ума сойти!
Его губы – это сладостный яд, который толкает на грех. Это захлестывающее безумие. Это ураган бушующих эмоций. Его хочется пить.
– Соскучилась… – утверждает давно известный факт, не требующий совершенно никаких доказательств.
– Очень… – отрывисто выдыхаю дрожащие звуки. – Умирала без тебя…
– Знаю, Машенька. Знаю… – муж горячо шепчет, придерживая меня за шею.
Подаюсь попой назад, тараня промежностью раскалённую головку его члена. Острое возбуждение пронзает наши тела. Мы одновременно дёргаемся и шипим.
– Опустись грудью на кровать, – немедля надавив рукой на шейные позвонки, Исаев вынуждает вжаться щекой в матрас и прогнуться в пояснице.
Замираю в предвкушении, чувствуя тяжесть его эрекции между ягодиц. Ещё никогда его член не казался таким горячим и раскаленным.
– Ещё прогнись, – хрипит Руслан, раздвигая коленом мои бёдра.
Я послушно принимаю удобную позу, пока он скользит головкой по набухшим складкам вверх-вниз. Дразнит, увлажняя налитую плоть моими соками. Его выдержки хватает на пару секунд. А затем, потеряв всякий контроль, Рус толкается в меня резко и грубо. Заполняет собой до краёв. Под его глухой стон вскрикиваю и сразу же зажимаю зубами простыню. Оба неподвижно замираем.
– Тише, Маша, тише… Громко нельзя, – его сиплый шёпот по нервам прокатывается щекотной дрожью. Приподнимает на затылке волоски. К безумию толкает.
– Рус… Руслан… – задыхаюсь от переполняющих меня эмоций. Он впивается зубами в моё плечо и облизывает зажатую кожу, ставя на мне собственническую метку, от которой по всему телу растекается жар.
Чувствую, как сам дрожью исходит. С шумом выдыхает, стискивая до боли моё бедро и начинает двигаться. Ощущения поражают остротой. Затапливают наслаждением.
– Божжже, боже, Рус… О, божжже, дааа…
Доведена им до исступления, закатываю глаза. Ещё больше прогибаюсь под ним, позволяя глубже проникать в себя.
– Машка, блять, Машка… – его зубы, язык и губы исследуют моё тело везде, где могут дотянуться. Кусают, лижут, целуют. Упиваюсь его несдержанными движениями, тем, как пошло и жарко он меня трахает. Как шлюху. Как будто только что не был нежным со мной.
– Блять, как хорошо. Сука, как в тебе хорошо… – вцепившись мертвой хваткой в бёдра, подтягивает меня ближе.
Удар… Удар… Удар…
Громкие, влажные шлепки.
Надсадное дыхание мужа, мои приглушенные стоны – всё это взрывает тишину.
Пошло. Грязно. Порочно. До боли знакомо.
Люблю его! Люблю! Даже когда он тянет за волосы в порыве страсти. Когда стискивает до синяков. Когда доминирует в сексе.
Схватив ладонью за шею, Руслан вынуждает подняться.
Толчок… Толчок… Толчок…
Я задыхаюсь в его объятиях. С меня градом стекает пот.
Обхватываю его шею и горю. Сливаюсь с ним в одном танце, концентрируясь на подступающем оргазме.
Его литое тело, покрытое испариной, скользит по моему.
Толчок… Толчок… Толчок…
Захлёбываюсь эмоциями.
– Рус… Рус… Руслан… – достигая экстаза, жадно хватаю воздух и начинаю содрогаться в его руках. Сорвавшийся из горла крик мгновенно запечатывается его ладонью.
– Тишшшше… – рычит он, завершая половой акт последними резкими ударами бёдер об мою попу, а затем бросает меня на кровать и с утробным рыком кончает мне на поясницу. Кожу обжигает горячая струя семени. Комкая в кулаках простыню, я трясусь как в лихорадке. Мне хорошо. Мне безумно хорошо. Влагалище охренительно пульсирует. Отголоски оргазма бьют по нервным окончаниям. Сердце колотится где-то в горле. Сглатываю, содрогаясь, когда обмякшее тело мужа заваливается на постель рядом со мной. Когда сильные руки притягивают меня и прижимают к его груди. Когда он шепчет слова любви.
Таю. Таю. Таю. Погружаясь в сладостное марево, растворяюсь в нём до конца и чувствую себя неприлично счастливой…
Глава 43. Поздний ужин
Руслан
– Голоден? – интересуется Маша, придя в себя после очередного постельного поединка со мной.
Снимаю жену со своей груди и переворачиваю на спину, нависая над ней. Впиваюсь взглядом в распахнутые глаза. Красивые они у неё. Манящие. Пьяные… Я снова тону, испытывая прилив возбуждения. Не могу насытиться ею. Налюбоваться. Не могу выпустить её из рук.
Моя она. Вся, до последней молекулы моя.
– Очень… – запоздало шепчу я, целуя сладкие, искусанные мною губы.
Скользнув взглядом по Машиной груди, склоняюсь над ней, нежно облизывая истерзанный сосок. Затем дую на него, чтобы охладить. Содрогается, закатывая глаза.
– Божжже, Рус… Четвёртый раз я не выдержу, прости.
Довольно улыбаюсь, осознавая, что перегнул палку. За год во мне скопилось столько энергии, столько тестостерона, что за ночь не растратить никак.
– Если не выдержишь, тогда я с удовольствием поужинаю. В прямом смысле, – добавляю, сжимая пальцами грудь вокруг ареолы. Выдавливаю струйку молока. Жадно, с каким-то диким азартом слизываю его с кожи и меня по новой кроет. – Маш.., я голодный как волк.
Поднимаю на неё осоловевший от предвкушения взгляд. Чувствую, как пах в очередной раз наливается свинцом. Тяжелеет.
«Беги, девочка… Беги от меня скорее. Иначе я снова тебя залюблю…»
Услышав каким-то чудесным образом моё мысленное предупреждение, Машка выползает из-под моего напряжённого тела, чтобы покинуть кровать.
Нехотя выпускаю её из рук.
Перекатившись на спину, издаю разочарованный вздох. Приходится обхватить ладонью занывший член и направить всю свою энергию на то, чтобы усмирить возникшую похоть.
Мне бы снова под душ.
Холодный.
Желательно без неё.
Без моей соблазнительной ведьмы…
Матерь божья, всё ещё не верю, что Маша жива…
– Что? – спрашивает она, поймав меня за голодным разглядыванием её утончённого тела.
– Сама как думаешь? – опуская взгляд на аппетитную грудь жены, слизываю с губ остатки молока. Заметив это, Маша до корней волос загорается неловким румянцем. Становится ещё более сексуальной и привлекательной.
Любуюсь её гибкостью, движениями. Залипаю взглядом на попке, когда она приступает поднимать с пола разбросанную нами одежду и как бы невзначай прикрываться ею.
Как же было в ней тесно и охренительно горячо.
Нахлынувшие воспоминания вынуждают зажмурить глаза и задержать дыхание.
Считаю до пяти.
Черррт! Лучше так не делать сейчас.
Не в этом доме.
– Накормишь? Ужином, – выдыхаю, подразумевая совсем другое.
– Половина четвёртого, какой ужин? Скорее завтрак, – жена мило ворчит, поспешно пряча свою наготу в халат.
– Плевать, – бросаю я, поднимаясь с постели и ловя свою девочку обратно в объятия. – Вряд ли я сегодня усну, – шепчу ей в макушку. – У меня с некоторых пор неизлечимая бессонница.
– Рус, дети скоро начнут капризничать, – неохотно вырывается она, когда я бесцеремонно задираю подол её халата и сжимаю ладонями упругие ягодицы. – Нужно приготовить для них смесь. Займёшься этим ты!
– В смысле? – не понимая, к чему она клонит, широко распахиваю глаза и шокировано застываю. – Какую смесь? Ты не дашь им грудь?
– Грудь? – нервно хохотнув, Машка запахивает халат потуже. – Нет уж! Спасибо! После тебя мои соски не выдержат дополнительного насилия. Идём на кухню, волчара. Посмотрим, что в холодильнике осталось.
– Оставишь их одних? – бросаю взгляд на спящих детей в кроватках, испытывая противоречивые чувства.
– Захвачу с собой приемник от «радионяни». Не волнуйся. Мы их услышим. Одевайся и догоняй, – вручив мне новый банный халат, Маша отправляется на кухню.
«Отлично!» – нарочито громко вздыхая, закатываю глаза.
Лучше не придумаешь, черт возьми.
Если бы мне сказали, что я буду самозабвенно трахать свою жену в доме Георгия, а затем расхаживать по его кухне в чем мать родила, я бы ответил, что это бред!
Мать вашу… до чего мы докатились..?
***
Верчу в руках халат, и нервный комок к горлу подкатывает.
– Нахрен! – глухо рыча, швыряю его на постель.
Снимаю со спинки стула рубашку с брюками. Одеваюсь прилично, как и положено бизнесмену моего уровня. Застегнув несколько пуговиц на рубашке и закатав рукава, тихо покидаю спальню.
– Мясо или рыба? – спрашивает Маша, услышав мои шаги. Спустя мгновение выглядывает из-за дверцы холодильника и шокировано застывает.
– Мясо, – отвечаю, подходя к столу, чтобы выпить воды.
– Почему ты одет? – звучит её неуверенный голос. – Уже уходишь?
– Хочешь, чтобы я остался? – наполнив стакан водой из стеклянного графина, перевожу на Машу задумчивый взгляд.
Знаю, она хочет. Не зря же голос дрожит. И глаза на мокром месте…
– Если тебе нужно уехать, то… – замолкает, сглатывая подступивший к горлу ком. Неуклюже вручает мне стеклянный лоток с мясом, сама же приступает растерянно гипнотизировать глазами полки с продуктами.
Освободив руки, обнимаю её сзади. Прижимаю к груди. Дрожит, издавая судорожный вздох.
– Не сейчас, Маша. Расслабься, – шепчу ей на ушко, поглаживая руками живот.
У самого за грудиной сердце в фарш перемалывает. Мог бы, так бы и стоял, никогда не отрываясь от неё.
– Не люблю в чужом доме ходить в неглиже.
– Я и не напрягалась, – как-то неуверенно парирует, прихватывая с полки миску с нарезанными овощами.
– Серьёзно? – обхватываю ладонями грудь, задевая пальцами острые соски под махровой тканью. Всхлипнув, жена роняет на пол салатницу. Звук битого стекла взрывает тишину.
– Боже, ты рехнулся? – шумно вздыхает, не глядя на пол.
Захлопнув дверцу холодильника, молча подхватываю её на руки. Отношу к столу, чтобы не поранила ноги. Усадив задницей на столешницу, вклиниваюсь между её раздвинутых бёдер.
Улыбаюсь, сука, точно малохольный, созерцая, как густо краснеет её лицо. Как поверхностно она дышит. Как часто вздымается её грудь. Как губы сексуально распахивает, силясь добавить что-то ещё.
– Шшш… – запечатываю пальцем её рот. – Рехнулся, Машенька… – хрипло выталкиваю, приближаясь к тонкой шее губами. Втягиваю сладкий аромат. Не удержавшись, целую небольшую родинку на изгибе, затем обнажившуюся под отворотом халата тоненькую ключицу. – Смотреть на тебя готов часами.
– А как же твой бизнес? Совещания? Командировки? – скользя ладошками по моей груди, Маша жмурится от удовольствия.
– Прервусь. Выкрою неделю отпуска. Может быть, даже две, – выдыхаю, целуя линию подбородка, а затем и приоткрытые губы. С языка её вкус слизываю. Улетаю от ощущений. – Отпразднуем наш медовый месяц на каком-нибудь сказочном острове вместе с детьми.
– Рус… они скоро проснутся… – Маша отрезвляет горячим шёпотом.
Сделав над собой усилие, отстраняюсь. Обвожу глазами её лицо, замечаю слева на виске небольшую гематому, и меня слепит болью. Грудь жгучим холодом прошивает.
Откуда у неё синяк?
– Где ты ушиблась? – автоматически слетает с уст. Убираю волосы, чтобы лучше рассмотреть. Припухшая сине-фиолетовая шишка. Причём, свежая.
Блять...
– Да ерунда, забудь, – Маша пытается увильнуть от ответа. – Просто ударилась. До свадьбы заживёт.
– Где ударилась? – напираю, чувствуя, как внутри всего потряхивает. – Я всё равно выясню, Маш, лучше сразу правду. Я жду.
– Я машину разбила… – отрывисто выдыхает, а затем соскакивает со стола. – Всё нормально, Рус. Со мной всё отлично. Хватит. Мне уже Гера мозг вынес. И ты туда же.
