Текст книги "Тайна моего дома (ч. 1, 2) (СИ)"
Автор книги: Елена Белая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 49 (всего у книги 50 страниц)
ЭПИЛОГ
Спустя восемь месяцев…
На высоком обрыве, уступами спускавшемся к реке, сидела девушка. Расслабленная поза, запрокинутое к солнцу, уже слегка тронутое загаром лицо, лениво покачивающиеся босые ноги. Стайка маленьких мотыльков закружилась над ее непокрытой темноволосой головой, дразня и зазывая поучаствовать в беззаботном веселье. Юное создание, приоткрыло один глаз, наблюдая из-под ресниц за танцем, творящимся в небесной выси. Неведомо откуда возникший, тонкий синий луч прорезал прозрачный воздух, едва не спугнув легкокрылых чудесниц. Что это? Игра света? Нет, синий поток лился из раскрытой ладони девушки. Да возможно ли это? Но луч был настолько реален, что возникало желание протянуть руку и потрогать его.
Четкая синяя линия пошла изломами, и вот к стайке маленьких белокрылых насекомых присоединилась еще одна красавица, эфемерная и не менее прекрасная. Взмах, полет, кружение…
Снизу от реки донесся чей-то крик: «Асяяя!». Девушка встрепенулась, и синекрылая бабочка растаяла в воздухе забытым сном, игрой воображения.
* * *
«Асяяя!» – Женькин зов с трудом пробился сквозь мою сосредоточенность. До сих пор еще требовалось прилагать довольно много усилий, чтобы управлять магией узко направленно, образовывая жгуты или строя проекции изображений. Но я полностью погрузилась в обучение, отдавая этому все свободное время, чтобы не думать, чтобы голова всегда была занята.
Едва только отвлеклась, сразу же потеряла концентрацию, и моя чудесная бабочка рассеялась в окружающем пространстве. Разочарования не было, было скорее удовлетворение от хорошо проделанной работы, ведь с каждым разом получалось все лучше. У меня уже многое получалось все лучше и лучше, например, существовать без него.
Если вы спросите, как прожила все эти бесконечные месяцы, я, скорее всего, вам не отвечу или просто скажу: «Прожила». Как-то… Заставляя себя каждое утро открывать глаза, заставляя улыбаться людям, заставляя верить, что завтра будет чуточку легче.
Возвращение домой было трудным. Пришлось нагонять свою группу по учебе в последнем учебном году, решать проблемы с деканатом, который уже был готов поставить вопрос о моем отчислении, доказывать родителям, что ничего со мной не случилось, что я бодра и, в принципе, весела. Но все это отвлекало от главного, от мыслей о нем и от тоски, щемящей и выворачивающей душу. В тот момент очень помогла моя лечебная магия, оказавшаяся просто незаменимой в обычной жизни, я с радостью и по мере сил помогала близким людям, когда это было необходимо. Осознание своей нужности наполняло мою жизнь хоть каким-то смыслом. Ну, и, несомненно, выкарабкаться мне помогла поддержка Женьки и Сергея, которым пришлось рассказать всю правду о путешествии, тем более, что все случившееся не обошло их стороной.
К моему великому облегчению, Сергей сумел сделать так, что моя подруга совершенно забыла ту нашу встречу на поляне, для нее я просто уехала, а потом вернулась. По молчаливой договоренности мы решили, что Жене совершенно необязательно знать, что она чуть не стала причиной моей смерти. Сам Сергей теперь был молчаливее и казался гораздо старше. Ведь ему пришлось пережить смерть тех, с кем очень долго был рядом и считал своими друзьями. Миссия лидийских магов во главе с Александрой прошла успешно, все отступники, окопавшиеся в нашем мире, были уничтожены. Единственным, о ком нельзя было с уверенностью сказать, оказался незабвенный Эраст Сигизмундович, приемный отец Женькиного возлюбленного. Он скрылся с поля боя с тяжелейшим ранением и больше про него никто ничего не слышал.
Что касается Сергея, маги не тронули его. Конечно, мне бы хотелось думать, что это мое заступничество сыграло такую роль, но, полагаю, здесь сработало то обстоятельство, что мужчина отказался сражаться «на стороне зла», добровольно пошел на сотрудничество, позволив считать свою память. Конечно, он не был безгрешен, но пытался изменить свою жизнь.
Я спустилась к реке, где меня уже ждала Женя, совершенно не пытаясь скрыть свое нетерпение и раздражение. Оно и понятно, надо было ехать, выбирать обручальные кольца. В этом году мы закончили университет, получили дипломы и открывали новую страницу своей взрослой жизни. Моя подруга решила открыть ее сразу свадьбой. Вы спросите, зачем я была столь необходима для такого личного, интимного дела, как покупка колечек? Все просто. Меня теперь везде таскали как аксессуар, чуть ли не спать укладывали между собой. Так выглядел в Женькином понимании процесс реабилитации. Мне было почти все равно, куда меня везут и кладут, а Сергей мужественно терпел все это безобразие. Вот так мы и жили все это время.
Поездка по ювелирным магазинам уже начинала меня порядком утомлять, когда, наконец-то было найдено Оно! То самое, достойное и «чтобы не стыдно было». Поэтому меня с миром отпустили домой, где я с нетерпением дождалась наступления ночи.
Никому об это не рассказывала, ни маме, видевшей, как болезненно переживаю расставание с человеком, которого не получалось разлюбить, ни Жене, ставшей моей опорой в прямом смысле слова. Ночь дарила мне сны. Сны полные любви, нежности и его… Райна.
Впервые он мне приснился спустя четыре месяца после возвращения. До этого никаких сновидений, просто проваливалась в темную яму и утром открывала глаза. Но в одну из таких ночей, уже в полудреме, услышала звон колокольчиков, такой нежный и зовущий, что просто не смогла не откликнуться на него. Густой туман обволакивал меня со всех сторон, не позволяя рассмотреть ничего вокруг, приходилось ориентироваться только по звуку. Шла, аккуратно ставя ноги, не было желания проверять, что же там внизу, под подошвами обуви. Постепенно хлопья воздушной ваты становились все прозрачнее и вот уже совсем растворились в окружающем полумраке леса. И… бабочки целое облако, вьются, кружатся, словно толкают куда-то. А две особенно назойливые, одна – ярко-синяя, другая солнечно-желтая, словно наполненные нашей с Райном магией. Ох уж эти настырные насекомые, постоянно присутствуют в моей жизни, никуда мне от них не скрыться.
Шаг, еще шаг, тишина притихшего леса, а потом чуть слышный выдох за моей спиной: «Ты пришла…». Замираю, боясь сдвинуться с места и больше никогда не услышать любимый голос. Тоска сжимает сердце жесткими пальцами, заставляя его трепетать от нахлынувших чувств. И пусть ты лишь обман, мой сон, но как сладко слышать этот бархат в хрипловатом голосе и на краткое время возвращаться в воспоминаниях туда, где я была счастлива. В тот первый раз я не посмела обернуться, чтобы не спугнуть наваждение, чтобы еще хоть чуточку побыть в плену собственных иллюзий. Но потом наступила еще одна ночь, за ней следующая…
Райн приходил и молчал, просто смотрел на меня безумно печальными глазами с тенью легкой улыбки на губах. Я прошла через все стадии: отрицание, гнев, истерику, радость, грусть, а он просто смотрел и молчал, и так каждую ночь. Тогда я начала разговаривать с ним, рассказывать все большие и маленькие события моей жизни, делиться наболевшим, мечтать о том, каким было бы наше будущее, если все сложилось иначе. Так появилось ощущение, что Райн продолжает оставаться в моей жизни, быть рядом, где-то за моим правым плечом…
Но сегодня я проснулась с ощущением потери, потому что впервые за последние несколько месяцев мой маг не пришел ко мне во сне. Стало страшно, безумно, панически. А если с ним там, на Лидии, что-то случилось? Но ведь сновидения всего лишь результат психической активности моего мозга, и они не могут быть ниточкой связующей наши два мира. Или могут? Металась по квартире, испытывая чувство нарастающего беспокойства и, вдруг, поняла одну простую вещь. Мне просто жизненно необходимо узнать, что Райн жив, что с ним не произошло ничего непоправимого. Не важно, что он с другой, главное, что жив и счастлив.
Лето давало мне некоторую свободу выбора, и, если не считать, необходимости заниматься поисками работы, то вполне можно было попробовать по-быстрому перейти в соседний мир, добраться до домика Исайи, и у того узнать последние новости Лидийской жизни. А дальше ни ногой. Узнаю и сразу же вернуться, как бы не хотелось вновь увидеть всех друзей, прикоснуться к острому носу моего чудесного Изьки, заглянуть в прозрачность льдистых глаз, наяву, а не во сне.
Ясно осознав, что никуда мне не деться, и, сколько бы ни уговаривала себя, приводя вполне разумные доводы, я все равно совершу этот переход. Перед поездкой требовалось провести ряд подготовительных мероприятий. Во-первых, убедить Женьку, что вернусь назад как раз непосредственно ко дню ее бракосочетания. Во-вторых, убедить Женьку, чтобы она вновь прикрыла меня перед родителями. В-третьих, успокоить родных тем, что еду на отдых в какой-нибудь пансионат и беспокоиться за меня нет необходимости, тем более что через месяц они сами планировали потратить свой отпуск на свою нерадивую дочь. Родители не скрывали, как за меня волнуются, особенно после того, как приехала на зимние каникулы к ним на север в совершенно разобранном состоянии. Конечно, понимала, что причиняю им боль своим опустевшим взглядом и существованием на уровне «автомата», но внутри было так пусто, что казалось, что выгорело все. Не было сил притворяться, совсем не было, и за это я до сих пор чувствовала свою вину перед ними.
Договорившись с подругой о встрече в кафе, оделась и захлопнула дверь квартиры. Еще не прошла и пяти ступенек, как поймала себя на ощущении чужого присутствия. Прислушалась к гулкой тишине подъезда, вроде бы никого. Уютные звуки домашней жизни, чье-то покашливание из-за двери, трель телефонного звонка. На всякий случай натянула легкий щит, которым в последнее время, надо признаться, частенько пренебрегала, и сбежала вниз, отгоняя шизофренические мыслишки прочь.
Улица меня встретила легкой прохладой пасмурного дня. Трудовой день был в разгаре, поэтому на улицах было не многолюдно, как и в кафе, где меня уже ждала Женя. Надо сказать, что выглядела она замечательно, словно внутри горел маленький неугасимый огонек. Стоп… Огонек? Взглянула на девушку внутренним зрением и открыла в изумлении рот. Внутри красивого женского тела тлело маленькое солнышко новой жизни, такое теплое, лучистое и уже любящее. Как я это поняла? Без понятия. Тем удивительнее было то, что я вообще смогла понять, что Женя беременна. Раньше не замечала подобных вещей у других женщин, может быть дело в том, что малыш должен был родиться магом?
– Жень, а ты мне ничего не хочешь сказать? – осторожно поинтересовалась у подруги.
– О чем ты? – недоуменно переспросила та, неторопливо помешивая сахар в крохотной чашечке кофе. Неужели не знает? И Сережа не в курсе?
– Жень, вот только сейчас не волнуйся, но мне кажется, что скоро ты станешь мамой, – выдала я сакраментальное. На мгновение лицо девушки стало каким-то по-детски беззащитным и растерянным, она медленно протянула ладонь и накрыла ей свой пока еще совершенно плоский живот.
– Ты ведь не шутишь, Ася? – голосом, ставшим чуть сипловатым от волнения, уточнила недоверчивая дева.
– Нет, я вижу его свет.
– Это он? Мальчик? – продолжила расспросы подруга, по-прежнему пребывая в состоянии легкого шока.
– Понятия не имею, но знаю, что он будет самым настоящим магом.
– Магом? Боже ты мой… Надо сказать Сереже, – Женька полезла в сумочку в поисках телефона. Понимая ее состояние, решила не лезть со своими проблемами и дать ей время успокоиться и поделиться новостью. Сережа меня не разочаровал. Улыбка полная нежности и нескрываемой радости, расцветшая на лице будущей мамочки во время разговора с будущим папочкой, рассказала мне обо всем лучше любых слов. У этих двоих, нет, уже троих, все будет хорошо.
Не дав возможности даже попытаться пробиться росткам зависти, еще раз полюбовалась маленьким трогательным огонечком будущей жизни. Где-то на задворках сознания вновь мелькнуло ощущение, что за мной наблюдают. Да, что же это такое? Приняв независимый вид, просканировала окружающее пространство, насколько это было возможно, но ничего необычного не заметила. То ли у меня мания преследования, то ли начинает происходить нечто странное.
Следующие несколько часов, которые мы потратили на предсвадебные покупки, обсуждение Жениного нового состояния, и на попытки отговорить меня от экспедиции на Лидию, заставили засомневаться в том, что кто-то заинтересовался моей скромной персоной. Горизонт был абсолютно чист и вполне дружелюбен.
Попрощавшись с подругой, зашла в магазин, купив себе к ужину и для предстоящей поездки все необходимое. Пакет оказался довольно тяжелым, он и отвлек меня…
Удар пришелся прямо в спину, между лопатками. Острой болью, пронзая все тело, сбивая меня с ног, лицом прямо в землю, разбивая в кровь губы. Лежала, чувствуя, как внутри меня разрываются огромные снаряды боли. Мозг, почти отключенный этим ощущением, слабо сигнализировал о полной невозможности сопротивления. Собственная беспомощность уже даже не пугала, хотелось, чтобы все это просто закончилась. И уже не важно как, лишь бы отпустило.
Но процесс моего полного уничтожения неожиданно затянулся. Оказалось, что мой убивец был отвлечен кем-то от столь увлекательного процесса. Неведомый кто-то принял удар на себя. Я слышала звуки боя, легкое шипение файеров и вибрирующий гул защиты. Собралась мысленно и заставила свою лечебную магию заняться процессом восстановления повреждений. Конечно, поза, лицом в землю, не самая для этого удобная, но выбирать не приходилось. Когда немного отпустило, удалось поменять положение тела и увидеть хотя бы часть происходящего вокруг.
Следовало бы и раньше понять, что злые дядьки, как во всех уважающих себя романах, не могут тихо и спокойно умереть где-нибудь вдали от тебя, истекая кровью от полученных ран. Они непременно должны прийти и отомстить за все нанесенные обиды. И отомстить именно тебе.
Эрастик тоже посчитал, что у него ко мне имеются старые счеты. Его удар был хорош, даже великолепен, он почти достиг цели, если бы не дохленький щит, принявший на себя часть магического удара. Вряд ли это можно было посчитать моим везением или его просчетом, следующий файер был бы последним в моей жизни, если бы не появилась третья сила, принявшая мою сторону или просто посчитавшая, что я уже выведена из игры.
Если Эраста я видела замечательно, подмечая каждую недовольную гримасу на его осунувшемся, напряженном лице, то его противник не попадал в поле моего зрения, как бы ни старалась извернуться. Процесс восстановления шел медленно, поэтому мне отводилась только роль наблюдателя.
Эраст Сигизмундович был сильным магом, но ключевое здесь именно «был». Едва только он попытался закончить процесс моего умерщвления, видимо, предчувствуя свою скорую гибель и замышляя взять с собой на тот свет хоть кого-нибудь, чтобы не было так обидно, как его сопротивление было смято, снесено волной синего пламени.
Я лежала и смотрела, как человек заживо сгорает в магическом огне и не могла оторвать глаз. Ужасное, но завораживающее зрелище заставило меня на какое-то время забыть о собственной не утихающей боли и о том, что за моей спиной стоит некто, кто может посчитать, что мне самое время отправиться вслед за убитым магом.
Торопливые шаги заставили меня сжаться в ожидании удара, но вместо этого услышала слова, которым просто не поверила: «Жива, слава Единому!», и тут же живительная магия потекла равномерным потоком через ладонь, прижатую к моей окровавленной спине.
Потом меня перевернули, позволяя захлебнуться нежностью льдисто-прозрачных глаз и почувствовать крепость знакомых объятий. Мимо проходили люди, совершенно не замечавшие нас, по небу проплывали столь же равнодушные облака, а мы вглядывались друг в друга целую вечность, молча, позволяя только глазам говорить за нас.
«Пришел…»
«Конечно…»
«Я ждала…»
«Знаю…»
«Так долго…»
«Раньше не смог…»
«Ненавижу тебя…»
«Я тоже себя ненавижу…»
Виноватый взгляд и тепло от подушечек его пальцев на моем лице заставляет меня прийти в себя. Тряпка! Рохля! Ничтожество! Размякла тут, разлеглась, все простила. Да, ни за что! Вырываюсь из рук Райна, отползаю в сторону, замечая, как стекленеют его глаза и четко прорезаются разочарованные складки в уголках губ. А чего же ты ждал, милый? На что надеялся?
– Пойдем домой, мне сейчас трудно поддерживать Отвод, – устало произнес маг, протягивая мне руку, чтобы помочь подняться. Совершенно намерено проигнорировав предложенную помощь, с некоторым трудом приняла вертикальное положение и огляделась. Нас окружала легкая пелена, совершенно не видимая обычным зрением, но отлично воспринимаемая на интуитивном уровне. Вряд ли редкие прохожие понимали, что их заставляло изменять привычный маршрут движения и проходить не по проторенной тропинке, а огибая ближайшие кусты по большому радиусу.
Защитная пелена истончилась и растаяла в воздухе, я оглянулась. Райн, такой родной, домашний и усталый, стоял с моим пакетом в руке, ожидая от меня вполне определенных действий. Внутри шевельнулось сочувствие и какая-то непрошеная тоска. Зачем же ты пришел? Неужели я еще зачем-то тебе понадобилась? Или просто были какие-то дела в этом мире, и ты заглянул на огонек, проведать свою ученицу? И я планировала получить ответы на все эти вопросы в самое ближайшее время.
Молча пошла по направлению к подъезду, зная, что мужчина последует за мной. Физически я уже почти восстановилась, но этого совершенно нельзя было сказать про мое душевное равновесие. Как-то многовато событий для такого короткого отрезка времени: попытка моего убийства, сожжение Эраста, встреча с Райном.
Дома, распихав все купленное по полкам, глянула на себя в зеркало и ужаснулась. Лицо в грязных разводах, земля в волосах, слегка припухшая нижняя губа и совершенно ошалевший взгляд. Да уж… Думаю, что мне удалось поразить воображение Райна. Ох, о чем это я? Ему же все равно, будь я хоть чучелом огородным, у него же эта… Амааатис! Подогревая таким образом в себе раздражение, которое не позволяло размякнуть от счастья лицезреть этого гада рядом, взяла шорты с майкой и гордо удалилась в ванную, отмываться.
Вернулась спустя двадцать минут в полной боевой готовности, накрученная до предела: «Ну, давай поговорим, дорогой, раз уж пришел!», но разговаривать было не с кем. Мой маг мирно спал, растянувшись поперек кровати. Остановилась в растерянности и окинула его взглядом. Похудел, подстригся почти совсем коротко, зарос двухдневной щетиной, измотался.
Присела рядом и позволила себе немного полюбоваться этим острыми чертами. Ничего не прошло, я по-прежнему любила его, не смотря на все произошедшее, и следовало с этим смириться. За столько месяцев так и не смогла заставиться себя возненавидеть его, начать презирать за предательство, слишком много между нами было хорошего и честного. Сколько раз он спасал мою жизнь, как часто был рядом в трудный момент, и неважно из каких побуждений. Если отодвинуть в сторону все обиды и разочарование, то следует признать, что он так и остался моим другом. Вот и сейчас пришел и сделал так, чтобы жила дальше. Я выслушаю все, что он скажет (если, конечно, скажет) и даже попытаюсь ему поверить.
Находится рядом с ним и не дотрагиваться, было невыносимо трудно, поэтому заставила себя отправиться на кухню и приготовить ужин. На двоих… Впервые. Как же глупо об этом думать… И только горькая усмешка по губам и побелевшие костяшки пальцев на сильно сжатых кулаках.
Когда поджаренная картошка, отбивные и салат уже заняли почетное место на столе, повернулась, чтобы пойти в комнату разбудить мага, но в этом уже не было необходимости. Райн стоял в проеме двери, облокотившись на косяк, обхватив себя руками так, словно ему было холодно. Сколько он так простоял? И ведь совершенно не почувствовала ни присутствия, ни взгляда, даже странно как-то, неужели и мне глаза отвел? Зачем? Ведь не для любования же мной?
– Получилось поспать? – как можно спокойнее поинтересовалась я, усаживаясь за стол, жестом приглашая мужчину присоединиться.
– Немного. Извини, ночью совсем не удалось сомкнуть глаз. Пока переход, пока то, да се…, – немного смущенно оправдался маг. Вымыв руки (откуда только все это берется?), он занял предложенное место. Какое-то время мы не беспокоили друг друга разговорами, просто утоляли голод. Райн был сосредоточен, возникало ощущение будто он ест, не чувствуя вкуса, полностью погруженный в свои мысли. Готовится к разговору? Это хорошо, его молчание было бы худшим из возможных вариантов.
– Как там ребята поживают? – не выдержав установившейся тишины, поинтересовалась я. Для этого пришлось поднять на него глаза, за что я тут же поплатилась бешеным сердцебиением. В ответ мужчина улыбнулся, тепло и радостно, мысленно переносясь обратно в Лидию.
– Хорошо поживают. Себастиан руководит ремонтом дворца, говорит, что его чуть не убила вся эта безумная какофония цвета. Арт женился на Кэтти этой весной, они, наконец-то, нашли в себе силы признать очевидное. Лунь занимается тренировками королевской гвардии, днюет и ночует с ними в полевых условиях. Близнецы отправились вместе с Лессом налаживать дипломатические отношения с эльфами, но, по-моему, просто захотели немного попьянствовать и покуролесить в компании с наследниками. Твой Марко продолжает сопровождать торговые караваны под командованием Вала. Оба просили передать, что надерут тебе мягкое место при первой же встрече, – не торопясь, рассказывал маг, внимательно отслеживая мою реакцию на сказанное.
– Марко сильно обиделся, да? – внутри меня всколыхнулось уже слегка притупившееся чувство вины. Неприятно, когда нарушаешь обещание, тем более данное близкому для тебя человеку.
– Я даже не знаю на кого он обиделся больше, на тебя или на меня, – пробормотал Райн, задумчиво проверяя подвижность своей нижней челюсти. Ай, да, Марко, молодец! Чувствуется, врезал он магу от души, раз тот до сих пор помнит. Невольно заулыбалась, представляя себе разъяренного парня поправляющего ударом лицо Райну. Мужчина ухмыльнулся, понимая, что могло вызвать у меня столько удовольствия. – Ты права, твой дружок был очень красноречив и убедителен в гневе. Он вполне справедливо решил, что в твоем уходе виноват я.
Мы помолчали, сверля друг друга глазами, оба понимали, что обойти стороной причину моего побега не удастся, но пока не решались заговорить об этом открыто.
– Тебе удалось выяснить, кто стоял во главе заговора?
– Удалось…, – было видно, что магу неприятна эта тема, но он перевел дух и признался. – Все это провернул Амадео, отец Лавинии, человек, которого мы считали своим другом…
Вот это удар, должно быть, для обоих, Себастиана и Райна. Причем, для второго намного более болезненный, учитывая отношения, которые его связывают с дочерью того, кому привык доверять.
– Эта история началось давно, еще до того, как Себ вернул себе престол. Амадео на тот момент подобрался к вершине власти настолько близко, насколько это возможно для человека, не принадлежащего к правящей семье. Его вполне устраивал Ольгер, мнительный, одинокий и поддающийся влиянию человек. Появление Себастиана стало для него ударом, столько времени и усилий было потрачено впустую, с новым правителем надо было начинать все с начала. Но Советник был достаточно дальновиден, чтобы открыто демонстрировать свои чувства. На тот момент Себастиан словно слепой котенок тыкался во все стороны, ему требовался поводырь в светской жизни и учитель в делах управления страной и в этом я ему был плохим помощником. Амадео же сделал все от него зависящее, чтобы занять пустующее место рядом с молодым королем. Причем, он не гнушался ничем и готов был пожертвовать даже собственной дочерью. Изначально Лавиния предназначалась именно Себастиану, но здесь, неожиданно, она проявила характер, и Советнику ничего не оставалось, как согласиться с выбором дочери.
Райн замолчал, попросил воды и припал к бокалу, словно путник, умирающий от жажды. Ох, и нелегко тебе дается этот рассказ, сколько за ним скрывается разочарования, злости, бессилия и огорчения.
– Почему Амадео решил тебя убрать со своей дороги? Ведь ты же был женихом его дочери, можно сказать «своим человеком»? Он мог бы рассчитывать на твою лояльность, – решила я прояснить еще один момент в этой истории.
– Он не мог рассчитывать на то, что я предам Себастиана, даже ради Лавинии. Я не умею предавать тех, кого люблю, – пристальный многозначительный взгляд прямо мне в душу, и где-то внутри меня сжимается тугой комок. Что ты хочешь донести до меня этими словами? То, что ты меня совершенно, ни капельки не любил тогда? Или то, что никогда не предавал? Комок запульсировал внутри, разрастаясь, мешая нормально дышать. Пожалуй, и мне не помешает стаканчик воды. Подрываюсь, резко прерывая зрительный контакт и, повернувшись спиной к Райну, маленькими глотками пью. Да, именно так, медленно, чтобы вернуть чуть было не утраченное самообладание.
– Дело в том, что Клайс погиб не случайно. К тому времени Амадео стало ясно, что Себастиан не станет его марионеткой, поэтому он начал готовить государственный переворот, тот самый, который ему удалось провернуть позднее. Не знаю каким образом, но Клайс узнал о предстоящем. Советник не мог допустить, чтобы я или Себастиан усомнились в его преданности, пока еще не все было готово, поэтому подстроил нападение на нашего учителя. Клайс, умирая, не успел рассказать ничего, но в его кармане мы нашли бумаги, доказывающие, что в Совете находится человек, который подготавливает почву для свержения короля. Я допустил ошибку, поделившись этой информацией и своими планами по выяснению личности предателя с Главным Советником. Я стал опасен. Уже вовсю велись поиски Шварца, мага, который был бы в состоянии долго носить личину короля. Мысль о том, чтобы использовать для этого меня, Амадео с огромным сожалением отмел в сторону, в открытом противостоянии ему против меня было не выстоять. Поэтому и было разыграно похищение Лавинии и все последовавшие за этим события. Когда неугодный маг был отстранен, планомерно занялись постепенной изоляцией Себастиана. Чем меньше круг общения, тем меньше вероятность, что кто-либо заметит подмену. На поиски и подготовку Шварца ушло около года, после чего Себ стал тоже не нужен. Как поступили с ним, ты знаешь.
Да, знаю… Некоторые личности почему-то считают, что обладают правом распоряжаться судьбой других людей ради реализации собственных амбиций, и могут решать кто имеет право жить, а кто должен умереть. Амадео жаждал власти, но по праву рождения не мог обладать всей ее полнотой. Какой-то захудалый аристократический род дал миру извращенное сознание, для которого человеческая жизнь не имела никакой ценности. Это действительно страшно.
– Где сейчас Амадео? – спросила я, хотя на самом деле, меня куда больше интересовала судьба Лавинии, а не ее ретивого папаши. Поскольку он и был тем самым кукловодом, которого пытались вычислить мои друзья, его дочь, после раскрытия заговора оказалась в незавидном положении, независимо от того была ли она причастна ко всем этим козням или нет. Конечно, статус невесты придворного мага и друга короля мог бы послужить ей защитой, но кто знает, как на самом деле сложилась ситуация.
– За преступления перед народом Лидии он был казнен спустя полгода после твоего отъезда, – немного отрешенно произнес Райн, глядя в сторону. Вот ни за что бы не хотела стоять так близко к власти, там слишком много лжи, алчности и смертей.
– А Лавиния? – вырвалось у меня прежде, чем успела закрыть рукой свой говорливый рот.
– Ее участие в заговоре не удалось доказать, – нехотя признался Райн. – За организацию и проведение запрещенного ритуала на ее силу была наложена ограничительная печать, на все имущество арестовано. Сама Лавиния уехала в имение дальнего родственника, где-то на юге Лидии. Наша помолвка была разорвана мной в одностороннем порядке…
Итак, он свободен, но разве стало мне от этого хоть чуточку легче? Свободен от нее, но свободен ли для меня?
– Нам нужно с тобой прояснить еще один момент во всей этой истории, – после некоторых раздумий выдал маг, пытаясь поймать мой взгляд. – Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Догадываюсь, – выдавила я из себя, чувствуя, как от волнения влажнеют ладони, а меня начинает слегка потряхивать, зябко. Мне бы нужно было напрячься и поактивнее поучаствовать в разговоре, ведь именно этого так ждала и желала, но почему-то думалось совсем о другом. О том, как Райну шла эта стрижка, с чуть удлиненной челкой, а непривычная худоба делала его похожим на темного колдуна из сказок. О том, что несмотря на целый день в дороге, он умудрялся как-то совершенно чудесно пахнуть, таким родным ароматом, что хотелось дышать не переставая, и только им. Как вы понимаете, голова была полна всякими глупостями и сентиментальностями.
– Я знаю, почему ты тогда ушла… Лессу пришлось мне все рассказать, – признался, наконец, мужчина, продолжая испытующе смотреть на меня.
– Надеюсь, обошлось без увечий? – почувствовала легкий укол совести, все же тогда подставила эльфа.
– На них все зарастает быстрее, чем на магах, – «порадовал» меня собеседник. – Ничего страшного с этим ушастым не произошло, подумаешь, не разговаривали пару месяцев. Он вполне сносно пережил изоляцию, а когда соскучился, пришел и не оставил мне выбора.
Мне сейчас почудилось или Райн и, правда, намекнул на особое отношение к нему Лесса? Неужели догадывается о том, что спрятано столько лет за внешне невозмутимой оболочкой? Недоверчиво уставилась на мага, пытаясь понять: «Знает? Не знает?».
– Я уже давно в курсе, – ответил тот, на мой невысказанный вопрос, потирая усталое лицо ладонями. Видимо, это знание совершенно не приносило ему радости. Не хотела бы я однажды понять, что моя лучшая подруга испытывает ко мне совершенно иные чувства, нежели я к ней. – Во время одной из наших пьянок, мы в шутку обменялись впечатлениями. Лесс был ооочень нетрезв и не смог качественно спрятать свои мысли. Вот тогда и понял, что все серьезно. Признаюсь честно, я сбежал, ничего не объясняя. Не знаю, сколько бы еще маялся дурью и переживал, но отец нашего эльфа довольно качественно вправил мне мозги. Теперь все делаем вид, что никто ни о чем даже не догадывается.
– Как он жил, пока ты был в моем мире?
– Думаю, что если бы не помощь отца, то Лесс мог бы развоплотиться. Обычно эльфы поступают так, когда теряют своих возлюбленных, отдают свою сущность всему живому и перестают существовать… Но мы с тобой отвлеклись от главного, – неожиданно резко заявил учитель, строго взглянув на меня, словно я одна была виновата в том, что мы перескочили на другую тему. – Пожалуй, имеет смысл начать эту историю с самого начала…
