Текст книги "Тайна моего дома (ч. 1, 2) (СИ)"
Автор книги: Елена Белая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 50 страниц)
– Моя. Удачно все получилось, да?
– Да уж… Удачнее некуда, – учитель о чем-то сосредоточенно размышлял какое-то время. Остальные терпеливо ждали продолжения. У меня создалось впечатление, что только двое, из присутствующих в этой комнате, понимают суть диалога. Про себя и охрану мудро промолчу, ибо мы скорее представляли собой элементы декора, но и подельники Сыча, красиво обрамлявшие его со всех сторон за столом, похоже, тоже были не в теме. Особенно по этому поводу переживал крепко сбитый мужичок с гиперемией лица. Было заметно, как ходили желваки под кожей, а лицо наливалось кровью. Ой! Сейчас что-то будет!
– Я не понимаю, Сыч, что происходит? Почему этот сквош (грубое ругательство, приравненное мной в дальнейшем к нашему «ублюдку»), расселся здесь как у себя дома, бабу свою притащил и еще чего-то от тебя требует? – не сдержался наш краснолицый уже не друг, и, судя по разошедшимся от скрытой ярости крыльям носа Райна, уже никогда не друг.
– Утихомирься, Свят, – попытался урезонить разошедшегося подчиненного Сыч.
– А почему я должен молчать? Я в своем праве! – взвизгнул мужик, вытирая выскочившую изо рта слюну тыльной стороной руки. Боже мой, он еще и бешеный!
– Во-первых, для общего сведения, я был рожден от официального союза моих родителей, подтвержденного Единым, – с леденящим кровь спокойствием, констатировал маг. – Во-вторых, я пришел не к этой шавке, а к уважаемому мной человеку, которого знаю дольше, чем большинство из присутствующих топчется под этим небом. В-третьих, если он сейчас не сядет на свое место и не заткнется, то мне придется отшлепать этого малыша по попке для внушения уважения к старшим.
Краснолицый Свят уже стал фиолетовым от нахлынувшего возмущения, кажется еще чуть-чуть и его разорвет прямо на наших глазах. Почему-то вспомнился бородатый анекдот о том, что капля никотина убивает лошадь, а хомячка разрывает на куски. Уж кого-кого, а лошадь тот мало напоминал.
– Взять его! – заорал фальцетом убогий, и время для меня превратилось в череду стоп-кадров. Вот из рук мага вырываются длинные плети силы, озаряющие комнату ровным синим светом (блин, он и так может!). Вот одна из них взлетает в воздух с громким шипением, а затем рывком сшибает меня вместе со стулом на пол. Чеееерт, больно-то как! Моя спинаааа! Голову успела приподнять, а вот спину уже ничто не могло спасти. Где-то сзади слышится звук удара и грохот от падения тел, по крайней мере, носорогов, не меньше. Запрокидываю голову и в перевернутом изображении вижу два абсолютно бессмысленных лица, залитых кровью из рассеченных лбов (неужели он их вырубил, просто столкнув лбами?). Так же лежа (раз меня уронили, значит, зачем-то это надо), выглядываю из-за сидения моего опрокинутого стула и вижу последний стоп-кадр. Посиневший от удушья Свят, висящих в воздухе, исключительно за счет силовых плетей, обмотанных вокруг его шеи. Тело мужчины уже слегка подергивается в давящей петле, а я мысленно ору: «Не наааадо! Не убиваааай!». Синие жгуты растворяются в воздухе и бедолага, придушенным кульком, оседает на пол. Слышатся судорожные всхлипы, значит, жив.
Медленно поднимаюсь, стараясь не тревожить ноющую спину, и замечаю ироничный взгляд мельком брошенный на меня, что-то типа: «Ася, ты, Ася! Ну, как ты могла такое про меня подумать?». Ну, вот могла! Там любой бы подумал. Возможно и без моего вопля, мужик бы продолжил свое существование на этом свете, но в тот критический момент у меня на этот счет возникли реальные сомнения, поэтому и не сдержалась.
Когда я присела обратно на свой стульчик (аккуратно пристраивая на жесткой спинке огроменный синячище, который весьма болезненно растекался по моему хребту), двое мужчин, оставшихся сидеть во время инцидента за столом, уже достаточно хорошо справились со своими эмоциями. Старик, как ни в чем ни бывало, продолжал затягиваться трубкой, а мрачно-худощавый жадно пил что-то, смутно напоминающее вино, из высокого бокала. Жалобные стоны, доносящиеся с пола, они благоразумно игнорировали.
– Если ко мне никаких претензий больше нет, то давайте вернемся к нашему разговору, – предложил Райн, возвращаясь на свое место. – Кроме Шута и Дрейна, остальные живы?
– Пару лет назад в одной из драк был убит Чико, остальные вроде бы живы.
– Где я могу их найти? – тяжело вздохнув, поинтересовался маг.
– Я не знаю, где они сейчас обитают, давно уже никого не видел.
– Уверен, у тебя сохранились выходы на них.
– Думаю, смогу помочь, только на это потребуется какое-то время, – протянул Сыч, прикидывая что-то в уме.
– Сколько?
– День-другой. Точно не знаю, – последовал ответ.
– Хорошо, мы подождем.
– Будьте моими гостями, – чуть ли не ласково предложил старик, – Подниметесь наверх, найдете Матильду, скажете, что Сыч велел подобрать для вас теплое гнездышко, подальше от чужих глаз. Она все сделает, по всем бытовым вопросам тоже к ней.
– Еще мне нужна связующая Сфера, помнится, была у тебя такая.
– Только с возвратом, она у меня единственная. Сам знаешь, как трудно такую достать, – кряхтя Сыч вылез из-за стола, и стало видно, что нижняя часть его тела выглядит намного хуже верхней. Тончайшие прутики костей и почти полное отсутствие плоти и мышц на них, нельзя было скрыть никакой одеждой. Этот контраст между довольно массивным верхом и иссушенным низом выглядел ужасающим, как он вообще мог передвигаться, для меня оставалось загадкой. Старик доковылял до высокого шкафа, стоявшего в углу комнаты, открыл одну из многочисленных дверок и извлек квадратную серую коробку. Обратный путь проделал еще медленнее, но никто даже не попытался встать и помочь ему. Лишнее напоминание о немочи, похоже, расстраивало Сыча.
Райн встал, подхватив коробку одной рукой, кивнул на прощание Сычу и направился к выходу. Я тоже поднялась, обошла сидящих елочкой охранников. Хорошо их приложило, раз до сих пор пребывали в прострации. Маг, отодвинул засов на двери, и мы покинули удушливый смрад комнаты. Сразу же возникло ощущение, что мне дали кислородную подушку. Конечно, воздух за пределами кабинета авторитета тоже не отличался кристальной свежестью, но после получаса, проведенного в обществе курящего наркотик человека, казался просто манной небесной. Маг нащупал мою ладонь, крепко сжал ее, мысленно приказав: «Все вопросы потом!», и потянул за собой.
Не буду описывать, как мы искали Матильду, добирались до своих апартаментов. Когда без сил упала на кровать, чувствовала себя выжатым лимоном, и эмоционально и физически.
Райн расположился рядом, раскинув в разные стороны руки, едва касаясь рукавом моих волос, и мы какое-то время просто лежали в относительной тишине. Откуда-то снизу доносились приглушенные звуки продолжающегося веселья, но они мало нас беспокоили. Было так хорошо оказаться на этом маленьком островке спокойствия, за плотно закрытой дверью, вдвоем, вне времени, вне жизни.
Думать о чем-либо не было желания, шевелиться тоже, я бы наверно могла пролежать так целую вечность, если бы голодный желудок не напомнил о себе довольно неприятными ощущениями: «Да знаю я, знаю, что ты с обеда ни одной маковой росинки не видел!».
– Кушать-то как хочется! – закинула я пробный шар.
– Хочется, да, – отозвался друг, не пошевелив даже ни одной конечностью.
– Я вниз не пойду, – поставила я в известность.
– Не ходи, – согласились со мной, продолжая неподвижно созерцать потолок.
– Но ведь кушать-то хочется, – повторно намекнула.
– Всем хочется, – вновь согласились со мной.
– Ну, Рааайн! – нашла в себе силы возмутиться я.
– Ну, Аааася! Не кипишись, как только ужин будет готов, его сразу же принесут в нашу комнату, я договорился.
– Ах, ты…, – я с досады шлепнула по первой попавшейся под руку части тела. Этой частью оказалось бедро, плотное и пружинистое.
– Ай! Больно же… – мою руку поймали и вернули на то место, по которому я ударила, да еще и накрыли сверху широкой ладонью для надежности. – А теперь погладь, чтобы быстрее заживало.
– Может, еще и подуть? – сглотнула я, чувствуя, как тепло его тела окутывает мою ладошку со всех сторон. Кроме очевидного воздействия на все мои органы чувств, происходящее напрягало своей непонятностью. Это просто такая шутка на грани дозволенного или попытка склонения к быстрому перепихону? Уж простите мне мою нарочитую грубость и неверие в неожиданно проснувшуюся любовь со стороны мага.
– Лучше поцеловать, – раздался тихий шепот, после чего мою ладонь выпустили из жаркого плена. Как-то и, правда, жарковато тут. Чего они комнаты не проветривают? Совсем распустились, не следят за порядком.
Подскочила на кровати, ведомая всепоглощающим желанием очутиться срочно в душе, в ванне, в лохани, где-нибудь…
– Ванна там, – указующий перст был направлен на неприметную дверь в углу комнаты.
– Здесь есть ванна? – неверяще уставилась на дверь, боясь, что она тот час же растворится в воздухе, как утренний сон.
– Здесь есть все, – выдали мне многозначительную фразу.
– Чур, я первая! – подскочила с кровати, зная, что протестовать никто не будет.
– Иди, только не утони там. А я пока дождусь ужина и поколдую над Сферой.
– Зачем тебе Сфера? – поинтересовалась я, вытаскивая все необходимое из рюкзака. Надо не забыть еще вещи грязные постирать, а то чистых осталось критически мало.
– Ты же хотела поговорить с родными, если я ничего не путаю?
– Так я смогу это сделать сегодня? – с надеждой уставилась на маг, продолжавшего с отрешенным видом возлежать на ложе. Тьфу, блин, ну какое ложе, обычная кровать? Еще бы сказала ложе любви. Ася, ты не исправима!
– Сможешь, если у меня получится сделать так, чтобы твои родители считали, что ты связалась с ними через скайп, – ответил Райн, приподнявшись с кровати, опираясь на локоть. Отросшие темные волосы падали на глаза. У меня даже подушечки пальцев начали зудеть, так хотелось отвести непослушные пряди в сторону, чтобы не закрывали эту прозрачную глубину.
– Ты не представляешь, как я тебе буду благодарна, – сложила я руки в молитвенном жесте, состроив просительное выражение лица.
– Мне кажется, что у тебя будет возможность продемонстрировать мне свою благодарность ближе к ночи, – мужчина лениво улыбнулся, окидывая меня с ног до головы выразительным взглядом.
Что!!!? Это гад на что сейчас намекает? От возмущения все слова застряли где-то глубоко в горле, из которого донесся только невразумительный хрип.
– Ну, ты же поделишься со мной своим десертом? Если мне не изменяет память, здешнее заведение всегда славилось отличной кухней, особенно хорошо удавался щербет, сделанный по какому-то стародавнему семейному рецепту семьи Сыча, – объяснил Райн, невинно хлопая глазками, словно и не было только что этого раздевающего маслянистого взгляда.
– Забирай хоть весь, – сердито буркнула я, прячась в ванную комнату. Закрыла дверь на замок (благо он тут имелся) и прислонилась лбом к косяку. И что это сейчас было? Совершенно определенно он со мной флиртует. Но зачем? Решил воспользоваться ситуацией и снять напряжение, раз уж мы окажемся в одной постели? Это вполне возможно… все же он нормальный половозрелый мужчина в расцвете сил. Просто издевается? Ну, ладно… издеваться он не будет, он никогда преднамеренно не причинял вред моим чувствам. Тогда просто шутит? Возможно, на него подействовала эта атмосфера вседозволенности и распущенности, или просто слишком увлекся своей ролью? Ведь такое бывает, когда актер глубоко входит в роль, то и реагировать на все начинает именно в заданных рамках. Есть вероятность, что нечто подобное произошло и с магом.
Стараясь отключиться от подобных мыслей, расположилась в роскошной ванне. Если наша комната выглядела отлично (видимо, расстарались для вип-гостей), то ванна была просто великолепна. На изящных, изогнутых в виде лап какого-то животного ножках, находилась округлая чаша с закругленными бортиками, куда при желании можно было усадить еще двоих человек. У меня тут же возникли подозрения, что для подобных увеселений она и предназначалась. Но не это сражало насмерть, поверьте не это… а золоченый кран в виде фаллоса. Это была похоронная песня самой махровой невинности, ибо реалистичность была доведена до крайнего предела. Я долго стояла в изумлении, прежде чем рискнула-таки включить воду, чтобы набрать ванну. Пол и стены, окружавшие меня, были отделаны розовой плиткой в мелкий голубоватый цветочек, а зеркало в темной позолоте с херувимчиками по углам, занимало полностью целую стену. Надеюсь, что в Лидии прогресс не ушел еще так далеко, как у нас, и за этим стеклом не сидит какой-нибудь похотливый извращенец, жадно ловящий каждое движение человека, находящегося в этом помещении.
Боже, Ася, а с тобой что происходит? Все мысли неуклонно сводятся к одному. Может, это так действует тот наркотик, которым нас обдымил Сыч у себя в кабинете, или своеобразные шуточки Райна, или у тебя началось обострение на сексуальной почве? А ведь еще надо изображать пару.
– Ооох! – громко выдохнула я, забыв, что могу быть услышана.
– У тебя все нормально? – тут же раздался настороженный голос с той стороны двери.
– Да, все хорошо, уже заканчиваю, – крикнула я, быстренько намыливая мочалку. Надо быть осторожнее.
К тому моменту, как я вышла чистенькая и слегка порозовевшая из помывочных апартаментов, на столе исходил чудесными дразнящими ароматами ужин, а на свободном краю испускал бледное мерцание шар, охваченный лапами паука (что-то пауков развелось видимо-невидимо), лежащего в основании, в диаметре сантиметров двадцать – двадцать пять. Сфера выглядела так, словно только что сошла с экрана телевизора, из кинофильма о жизни прорицательниц и гадалок.
Учитель приглашающим жестом предложил мне занять одно из свободных мест за столом, а сам быстренько ретировался на освободившуюся территорию. К своему прискорбию, должна признаться, что наплевала на все приличия и занялась поглощением еды, не дожидаясь возвращения мага, но он вроде бы этого и не заметил.
Когда он появился в зоне видимости вновь, я чуть не подавилась остатками того десерта, который был обещан Райну (надеюсь, он меня простит, но удержаться не было никаких сил). Этот наглец вплыл в комнату, практически совершенно голый, полотенце, обернутое вокруг бедер, я за одежду вообще не считаю. Влажные растрепанные волосы, гладко выбритое лицо, плохо вытертые капельки воды на коже, тронутой легким загаром, узкие босые ступни с красиво вылепленными пальцами и полотенце… вернее то, что оно почти не скрывает, а скорее очерчивает, мягко облегая все изгибы. Мамочка, моя!!! Может, это месть за слопанный десерт? Мысленно простонав еще пару раз, принялась самозабвенно соскребать остатки щербета с тарелки, но периферийное зрение никто не отменял, как и мою тягу к этому мужчине. А тот, не торопясь, дефилировал по комнате, расчесывал волосы и собирал одежду. Да, он же меня соблазняет! Нагло так и не прикрыто, как в дешевых дамских романах, вот ведь, дала ему поковыряться в Интернете на свою голову, набрался всяких запретных приемчиков. Хотя… мужик взрослый, скорее всего и без сети был в курсе, какое влияние может оказывать своим телом на неокрепшие умы.
Когда его высочество соблаговолили все же свалить обратно с целью приодеться, я перевела дух. Оказалось, что все это время я и дышать-то нормально не могла, только урывками, да и щербет уже не казался таким уж аппетитным, то ли я наелась, то ли в поле моего зрения появилось кое-что значительно превосходящее десерт по привлекательности.
Спустя несколько минут Райн возвратился, а я все еще продолжала соскребать уже практически несуществующий десерт с тарелки. Как часто в жизни нам удается удивить самих себя, проявив неожиданную смелость, стойкость, сострадание? Пожалуй, что не так уж и часто. Но сегодня был мой день! К сожалению, я не поразила себя обнаружением каких-то особенных человеческих качеств, увы… Я была сражена наповал силой собственного желания, одержимостью этим мужчиной.
Объект моих размышлений, улыбаясь каким-то своим мыслям или просто предвкушая удовольствие от предстоящей трапезы, сел за стол, напротив меня. Проследив пару раз, как бережно губами мужчина снимает с вилки аккуратные кусочки пищи, поняла, что мне категорически противопоказано сегодня вообще смотреть в его сторону. Любое движение, жест, взгляд казались наполненными сексуальным подтекстом: мелькнувшие белоснежные зубы, язык, слизнувший соус с уголка губ, длинные пальцы с бледно-розовыми лунками ногтей, сжимающие вилку, мышцы рук, слегка бугрящиеся под синей тканью рубашки. И где прикажете взять силы, чтобы противостоять этой лавине чувств, поглотившей меня почти целиком, еще чуть-чуть, и я начну захлебываться своей любовью? Вопрос остался без ответа, поэтому поступила по привычной схеме – сбежала: очухаюсь, и заодно одежду постираю (заметили? Сегодня определенно вечер забегов в ванну). Если Райн и был удивлен моим поспешным уходом, то виду не подал, полностью увлеченный поглощением содержимого подноса.
Вода меня всегда успокаивала, и на этот раз тоже помогло. Тугой комок, в который превратились мои внутренности за последние пару часов, потихоньку начал распускаться, напряжение отступило, даже начала напевать себе под нос незатейливый мотивчик.
Развесив вещи около небольшого обогревателя, где весьма предусмотрительно были натянуты несколько веревок, оглядела фронт работ. Одежды было не так уж и много, все же походный образ жизни не позволяет иметь обширный гардероб. Но несколько трусиков и бюстгальтеры, разнообразных форм и расцветок, висящие на самом видном месте, несомненно, радовали взор. Получи, фашист, гранату! Не думаю, что ты сможешь равнодушно пройти мимо женского нижнего белья. Уж на что, на что, а на него денег я никогда не жалела. Некоторые образчики даже места для фантазии не оставляли. На душе сразу как-то полегчало, не одной же мне мучиться.
– Ась, ты там на всю ночь решила остаться? – реальность напомнила о себе зовом из комнаты.
– Иду! – оценила еще раз дело рук своих, выдохнула и шагнула в логово льва.
Поднос с остатками ужина был уже куда-то инсталирован ловким магом, а посередине стола царствовала Сфера.
– Ну, и? – кивком указала на шар.
– Удалось?
– Удалось, – с самодовольной улыбкой, Райн отодвинул стул, чтобы я присела. – Сейчас у вас около девяти часов вечера, я настроил сферу на твоих родителей, к сожалению надолго энергии не хватит, минут десять, не больше. Подумай, о чем будешь рассказывать из своей колхозной жизни, и постарайся не расстраиваться. Думаю, твои родители итак так уже волнуются, что ты им так долго не даешь о себе знать, не стоит давать лишний повод для волнений.
Конечно, друг был тысячу раз прав, надо было выглядеть совершенно беззаботной и довольной жизнью, чтобы никто не бросился спасать свое дорогое чадо из картофельно-колхозного плена.
Какое-то время ничего не происходило, внутри шара клубился белый туман, но вот что-то зарябило и из середины Сферы выплыло мамино лицо. Оно озарилось широчайшей улыбкой, и раздался крик: «Сережка! Ася звонит!». Откуда-то сбоку выплыл папа, не скрывающий своего ликования: «Ну, я же тебе говорил, что с ней все хорошо, видишь, довольная, розовощекая, счастливая! А ты волновалась, деревня есть деревня!». На его плечах восседал счастливый братишка, с энтузиазмом намахивая мне руками, периодически влепляя ими папе по ушам.
Вскоре выяснилось, что не получив от меня ни одной весточки за все это время, мама подняла небольшой шухер, дозвонилась до декана, но тот на наше счастье был слишком занят и ничего вразумительного не сообщил. Женьке удалось немного придержать этот ураган, но маман была на исходе и уже готовилась к марш-броску на мою кафедру с целью выяснения местонахождения любимого чада. Я позвонила крайне вовремя.
Родные всей кучей, наперебой набросились на меня и потребовали отчет по всем статьям, но пришлось делать это максимально кратко, уповая на вынужденную краткость нашего общения. Кое-как удалось ответить на все вопросы, надеюсь, что смотрелось это естественно. Саму же меня интересовали не только домашние новости, но и как справилась с произошедшим Женька. К сожалению, мама никаких подробностей про нее не знала, кроме того, что она продолжала встречаться с Сергеем. А это было уже само по себе хорошим знаком. Райн подал сигнал, что пора прощаться, я прижалась пальцами к холодной поверхности шара и с той стороны ко мне протянулись две взрослые ладони и одна маленькая детская. Горло сдавил спазм, захотелось нырнуть с головой в этот облачный шар, чтобы хоть на секундочку почувствовать их близость.
– Я вас очень люблю и скоро вернусь домой, дорогие мои, – успела я сказать, прежде чем погасло изображение, и шар потемнел.
Тоска сжала все мои внутренности в кулак, захотелось снова стать маленькой и разреветься от души, только неимоверным усилием смогла подавить в себе это чувство. Не знаю, сколько я так безучастно просидела, продолжая вглядываться в потухшую Сферу, но мне не дали провести эту ночь, сидя на стуле, упиваясь страданиями. Учитель разобрал постель, притушил свет, поднял со стула. Разделась, оставив одну футболку. Райн откинул одеяло и помог мне улечься на любимый правый бочок, потом накрыв меня по пояс, задрал на спине футболку. Не успела я возмутиться, как почувствовала его ладонь на своей спине, прямо там, где ноющей болью напоминал о себе, заработанный мной при падении синяк. Не забыл! Волшебное тепло заструилось через кожу, забирая с собой неприятные ощущения и тоску, принося взамен спокойствие и умиротворение.
А через десять минут, я уже спала. Тихо, без сновидений, совершенно не чувствуя, как меня обхватили, словно защищая от всех напастей, нежные руки; как прижались ко мне крепким телом, каждой его ямкой и выпуклостью, и уткнулись носом в затылок. К сожалению, я тупо спала.
