Текст книги "Тайна моего дома (ч. 1, 2) (СИ)"
Автор книги: Елена Белая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 50 страниц)
Райн подтолкнул меня вперед, выставляя на всеобщее обозрение:
– А это моя Ася, знакомьтесь!
Мужчины дружненько скользнули взглядами по моему лицу, спустились по руке, оценили колечко, недавно водруженное на мой палец, и переглянулись. Кажется, эти парни в курсе, что некоторых из прибывших, дома ожидает Аматис, иначе, как еще можно истолковать крайнюю степень удивления, застывшую на их лицах.
– Здравствуйте, Ася, – поприветствовал меня полубог (или он был богом?), выходя из-за стола. Он сграбастал мою конечность и припал к ней в долгом поцелуе. Поцелуй как поцелуй, никаких особых ощущений, кроме некоторой влажности, я не почувствовала. Не отрывая губ от моей кожи, красавчик заглянул в мои глаза своими, васильково-синими. А мы и так можем? Иронично изогнула бровь и в ответ получила не менее ироничный взгляд. Вот ведь все понимает, шельмец! – Разрешите представиться, все меня знают как Артиста, для вас буду просто Артом.
Это послужило сигналом к тому, что оставшиеся трое из постояльцев гостиницы «У Розы» подорвались со своих насиженных мест и вышли засвидетельствовать свое почтение.
Гидеон и Ганимед – чудные имена для двойняшек. Ну, и Лунь, как вы поняли, это седовласый.
Меня усадили за стол рядом с Райном, у которого так и не получалось расслабиться до конца. Причем, как мне казалось, причина была не в ревности, которая вполне могла мне и померещиться, а в том, что он чувствовал себя виноватым перед этими людьми за свое исчезновение. Ребята уже выразили ему свои чувства отличным ударом в челюсть и вполне успокоились, а этот горемыка все накручивал себя не по делу. Нащупала под столом руку мага и ободряюще пожала. Кривоватая улыбка скользнула по любимым губам, и ладонь сжали в благодарном рукопожатии. С противоположной стороны стола Арт закатил глаза, подшучивая над происходящим. Еще один глазастый на мою голову!
Райн медленно, но верно оттаивал, отвечая на вопросы о его злоключениях, а я потихоньку уплывала на волнах дремы, обнаглев настолько, что пристроила свою голову на плече мага и только что слюну не пустила.
– А девочка-то засыпает, – огласил очевидное Лунь. – Надо ее в комнату отнести.
– Я сама могу, – пробурчала я, вставая, при этом держать глаза открытыми получалось с огромным трудом.
– Можешь, конечно, можешь, но лучше я тебя отнесу, – сообщили мне на ухо, подхватывая на руки. – Лестница крутая, глазки спят, для чего еще тебе муж нужен?
Я бы, конечно, могла рассказать ему, для чего мне нужен муж, но не была уверена, что меня правильно поймут и не сочтут это за приглашение, поэтому изобразила, что сплю, не могу.
В комнате меня сгрузили на кровать, помогли снять сапоги и куртку, поцеловали в лоб с пожеланиями: «Спокойной ночи» и ушли, предусмотрительно повернув ключ в замке входной двери.
Почувствовала ли я себя обманутой? Пожалуй, да. Но сюда так же примешивалось облегчение от того, что мне дали передышку, предусмотрительно избавив от мук «отдаться-не отдаться», хотя бы на сегодня. Как хорошо, что моя мама не подозревает, какие мысли сейчас ходят в голове ее добропорядочной дочери.
Глава 17
Спала я просто замечательно, а проснулась еще лучше. Комната была окутана полумраком раннего утра, отчего предметы, наполнявшие ее, теряли большую часть деталей и казались особенно громоздкими. И в этой немного загадочной атмосфере самым удивительным было то, что ощущалось прямо подо мной. Как и подозревала ранее, ночью я нагло метила территорию, опоясав горячее большое тело не только руками, но и ногами. Практически заползла на Райна, вместо подушки используя его надежное мужское плечо. В отместку чья-то бесцеремонная рука по-хозяйски располагалась где-то в районе окончания спины, все на тех же злополучных ямочках, словно у нее там гнездо.
Грудь перед моим носом равномерно поднималась и опускалась (такая ровная, золотистого оттенка кожа, и маленькая темная родинка над ареолой соска почти рядом с моим указательным пальцем…, стоп!), что наводило на мысль, что объект моих вожделений еще спит. Следовательно, у меня был шанс кое-что изменить в позе, чтобы потом было не так неловко за поведение своего спящего тела. Первой пошла нога: приподнять, отлепив от, слегка повлажневшей в местах соприкосновения, кожи, отвести в сторону, опустить на кровать. Теперь рука…
– Ась, ну чего ты там возишься? – хриплый ото сна голос, пробегает по спине сотней ошалевших мурашек, отзываясь в груди ритмом взволнованного сердца. Райн изгибается и свободной рукой, подхватывая под коленку, водружает мою ногу на прежнее место. – Имей совесть, дай еще хоть часик поспать!
– Так я и даю, – удалось с трудом выдавить из себя более-менее вразумительный ответ. Вот объясните мне, почему его голос кажется верхом сексуальности, а мой звучит как старая рассохшаяся скрипка? Нет в мире справедливости.
– Вот и умница, – пробормотали мне, зарываясь носом в лохматую макушку и засыпая. Полежала, прислушиваясь к размеренному дыханию и четкому сердцебиению мужчины и, сама не заметила, как тоже задремала.
А проснулась в одиночестве, когда Ом или Ома заглядывали в окно, оставляя на постели тонкие золотистые лучи, в которых танцевали легкие частички пыли. У одного человека сегодня мной была выявлена еще одна необычная способность – делать все практически бесшумно и незаметно.
Через пятнадцать минут, я уже сбегала вниз по ступенькам, ведомая требованиями желудка и любопытством. Вчера, из-за усталости, пришлось многое пропустить, но сегодня планировала наверстать упущенное. Все обнаружились, конечно, в трапезной за столом, только народу на этот раз было больше. Два стола были составлены вместе, чтобы относительно свободно разместить за ними семерых мужчин и одну девушку.
Если бы я встретила ее на Земле, то решила бы, что она японка. Маленькая изящная фигурка гейши, затянутая с ног до головы в темно-синюю кожу какой-то неведомой твари, раскосые глаза, высокие скулы, чуть вздернутый носик, смоляные волосы, заплетенные в длинную косу. Была ли она красива? Пожалуй, на любителя, слишком уж экзотической внешностью обладала эта малышка.
Первым меня заметил, конечно, Арт, этот золотоволосый полубог, блеснул роскошной белизной зубов и снял воображаемую шляпу, отвешивая шутовской поклон. Сидящие за столом, заметив его пантомиму, повернулись ко мне, приветствуя. Бодро поздоровалась и попыталась определить, куда можно пристроиться с целью перекусить. Райн среагировал первым, как и полагается примерному семьянину, подвинулся, освобождая место рядом с собой на широкой гладкой скамье.
– Доброе утро, дорогая, – пропел он мне с низким обертоном, когда я заняла предложенное место, и сделал это достаточно громко, для того, чтобы услышали окружающие. Игра продолжается? – Как тебе спалось?
– Спасибо, дорогой, очень хорошо, – поддержала я его выступление, украдкой взглянув на кольцо, которое вчера так и не сняла.
– Не стал тебя будить, ты вчера так сильно устала, – вроде бы обычная фраза, причем абсолютно правдивая, но в устах мужчины она удивительным образом приобрела двойной смысл, заставивший меня смутиться, а мужчин за столом понимающе переглянуться.
– Могу я получить свой завтрак? – перевела я разговор в другое русло, стремясь избавиться от чувства неловкости.
– Конечно, можешь, милочка! – пробасили над моим ухом, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. О! На эту женщину стоило посмотреть. Пока она споро наливала мне тою, выкладывала на блюдо толстенные оладушки, исходящие жаром и щедро политые прозрачным тягучим сиропом, я бесцеремонно разглядывала ее. Вы помните детскую сказку про девочку Элли и ее пса Тотошку? Так вот там были злые волшебницы Гингема и Бастинда. И сейчас мне удалось воочию увидеть ту, что когда-то рисовало детское воображение. Огромного роста, широкоплечая, с густой медной гривой волос, сдерживаемых только атласной красной лентой, с грубыми рублеными чертами лица, с ужасным шрамом, пересекавшим всю правую щеку, в костюме индейской скво. Ух! Это было одновременно пугающе и восхитительно.
– Я – Роза. Да, та самая, в честь кого мой папашка назвал это заведение, – предвосхищая мой вопрос, поведала та, растягивая губы в широкой добродушной улыбке, от чего щека со шрамом как-то очень комично сморщилась (и где был маг-лекарь, когда случилась эта беда?) – Попробуй, такой вкуснятины ты и на своей Земле, наверно, ни разу не пробовала.
Роза ушла, а я обличающе уставилась на Райна. И говорят, что мужики не сплетники. Ведь всем уже все растрепал!
Откусила кусочек пропиаренного лакомства и зажмурилась от удовольствия – хрустящее, тающее на языке, дарящее свою сочность. Как же я смогу теперь жить дальше без этих чудо-оладушек? Вспомнилась реклама, когда-то увиденная по телевизору: «… и пусть весь мир подождет!», в данном случае подписываюсь на все сто процентов. Почувствовала, как сироп стекает от уголка губ вниз. Вот ведь! Даже про приличные манеры забыла напрочь, поискала глазами салфетку, но опоздала…
Райн подхватил стекающую капельку подушечкой пальца, всмотрелся в ее прозрачную глубину, поймал мой взгляд и, пристально глядя мне в глаза, медленно слизнул ее с кончика, смакуя эту сладость. Кажется, я только что говорила: «пусть весь мир подождет»? Забираю свои слова обратно. Весь мир должен подождать сейчас… Розовый, поблескивающий от влаги, неторопливо скользящий по папиллярному узору, исчезающий за тонкими губами со змеистой ухмылкой… язык. Тот самый, что сводил меня с ума тогда…, наверно, еще в другой жизни.
– Ася! – вырвал меня из воспоминаний, слегка раздраженный мелодичный женский голос. Это японочка, оказывается, безуспешно пыталась привлечь мое внимание с целью познакомиться. – Я, Китти.
Узкая длинная ладонь со слегка желтоватым отливом, протянулась ко мне через стол, сильное уверенное рукопожатие, достойное мужчины. Отказываться было грубо, пришлось пожать ее в ответ и сообщить о том, как мне приятно познакомиться, но на самом деле, сейчас мне было все равно. Мой мир сосредоточился на кончике языка этого остроносого беспринципного хищника, наслаждающегося произведенным эффектом.
Так нельзя! Я сильная женщина, я гордая женщина, я независимая женщина. Черт… опять не помогает…
Еще одна рука, протянутая уже через сидящего рядом Райна, с предложением знакомства. На этот раз пергаментно-белая кожа, холодные осторожные пальцы, едва уловимое прикосновение. Совершенно бесцветный человек, ни одной выразительной черты, отвернешься на секунду и уже не вспомнишь, как он выглядел, да и был ли он вообще. И имя вполне подходящее Уайт.
– Ну, рраз все, наконец в сборре, может быть начнем уже обсуждение прредстоящего поиска? – чуть грассируя букву «р», недовольно потребовала японочка. Ого! Кажется, только что в мой огород зашвырнули пробный камушек.
– Итак, предположительно, король должен находиться в непосредственной близости от столицы, чтобы этот козырь всегда был под рукой. Вряд ли он находится во дворце, слишком много постороннего народа, лишних ушей и глаз, – начал Райн.
– Ну, ты же сам знаешь, что в подвалах нашего дворца прятали и не такое. Что такое один человек, если там смогла укрыться чуть ли не целая армия? – прервал его Лунь, оглядывая всю нашу компанию в поисках поддержки.
– Не знаю. Мне кажется, что все же дворец – это слишком нагло. Зачем столько стараний, если можно один раз увезти куда-нибудь и забыть до поры до времени о нем? – встал на сторону Райна Гидеон, или это был Ганимед?
– А я бы вот его спрятал в нудлусской крепости у южан. Так ведь Китти? Твой народ издавна промышляет воровством людей, причем концов потом вообще не найти, особенно если речь идет о милых светлокожих мальчиках, – подначивал гейшу Арт, скалясь как довольная псина.
– Это не прромысел, а бизнес, малыш, – угрожающе прошипела та, с ненавистью глядя на мужчину. Да, тут у них целая куча подводных камней прячется! – И я бы на твоем месте уже начинала беспокоиться, милый светлокожий мальчик.
– Девонька, зачем им уже не молодой, потасканный мужик? Меня уже не переломаешь.
– Что-то подсказывает мне, что не молодому потасканному мужику вполне может понрравиться поза, стоя на коленях, – съехидничала женщина, изобразив приторную улыбочку.
Арт расхохотался, наслаждаясь агрессией Китти, а я непонимающе уставилась на Райна, может, он пожелает мне объяснить подоплеку подобных шуточек. «Китти принадлежит к довольно малочисленному народу нудлуссов, который проживает на юге Лидии. Представители этого народа отличаются необыкновенной ловкостью, гибкостью, изворотливостью, то есть теми качествами, которые незаменимы для отличного вора, но больше всего они славятся как любители однополых отношений. Поговаривают, что большинство украденных мальчиков и девочек, спустя много лет, обнаруживаются именно в крепостях нудлуссов в качестве наложников и наложниц», – мысленно пояснил маг, следя за моей реакцией. «То есть Китти это…, ну типа лесбиянка?» – учитель подавил улыбку. «Вполне может быть, так что будь поосторожней с ней», – порадовали меня.
Пока я с подозрением косилась на гейшу, спор за столом не угасал, решались организационные моменты.
Участия в разговоре я не принимала, поскольку мало понимала лидийские реалии и вряд ли своими репликами могла вызвать что-то кроме раздражения. Прислушиваясь к обсуждению, изучала нашу разношерстную компанию. Все люди, собравшиеся здесь, были совершенно разными, по внешности, темпераменту, типу поведения: насмешливый Арт, играющий на публику, вспыльчивая, но отходчивая Китти, невозмутимые двойняшки, идеально копирующие друг друга в жестах, напористый Лунь, с командирскими замашками, незаметный, мимикрирующий Уайт и рассудительный, ироничный Райн. Что объединяло их вместе? Судя по возрасту, нудлусска и полубог на момент исчезновения мага, находились еще в нежном детском возрасте, но, раз учитель согласился на их участие в Поиске, значит, у него было достаточно оснований для того, чтобы доверять этим двоим. Остальные присутствующие, судя по всему, и были теми друзьями, на помощь которых рассчитывал Райн, только вместо пяти их оказалось четверо. Один ушел за Грань, так и не дождавшись этой встречи.
– Итак, значит, решено. Начинаем через пару часов, долго тянуть нельзя, потому что нас ищет не только королевская Гвардия, но и люди Сыча, от которых спрятаться не в пример труднее, да и ночью толпа всадников на пустынных улицах привлечет намного больше ненужного внимания, – подвел итог обсуждения Райн и, оглядев всех, добавил. – Спасибо, что вы здесь, спасибо, что помогаете. Для меня это очень важно.
– Мы просто не могли пропустить такую интересную заварушку, Арахн, – Арт, изобразив лицо не обремененное интеллектом, шутливо побоксировал с воздухом, невольно вызвав у всех улыбки. Он полностью оправдывал свою кличку, не упуская ни одного шанса покрасоваться перед публикой.
Народ начал расходиться, чтобы потратить оставшееся время с наибольшей для себя пользой: кто-то ушел наверх, а кто-то решил составить компанию магу, отправившемуся в ближайшую лавку лекаря за травами, с помощью которых было значительно легче погрузиться в транс, необходимый для Поиска. Меня оставили на попечении Луня, запретив выходить на улицу во избежание казусных ситуаций. Можно подумать, я их создавала на каждом шагу! Да, и было-то всего пару раз, подумаешь, оборотень напал, да от куста побегала, с кем не бывает?
Лунь, проводив уходящих задумчивым взглядом, достал из кармана куртки трубку и мешочек, откуда извлек что-то по внешнему виду напоминающее заварку, чем и набил свою трубку. Закурил, втягивая дым с блаженным выражением лица. Заметив мой недовольный взгляд, тут же замахал активно руками, разгоняя сизые клубы.
– Прости, пагубная привычка, как по молодости начал дымить, так вот уже, почитай, лет семьдесят не могу с ней расстаться. И рад бы, да не могу. Хорошо хоть у сынишки ума хватило не увлекаться этой гадостью.
– У вас есть сын? – поддержала я разговор.
– Есть и ты его даже знаешь, – лукавая усмешка в глазах и новое облачко дыма уплывает вверх, повисая почти у самого потолка. Знаю? Попробовала прикинуть, кто может подходить на эту роль.
– Неужели Арт?
– Что, не сильно похож? – рассмеялся мой собеседник и тут же закашлялся, захлебнувшись дымом.
– Вы знаете, не очень, – извиняюще развела руками.
– Он весь в мать, такой же красавец. Она была известной наури, красивее женщины я никогда не видел. Много лет назад у нас случился страстный роман, результатом которого стало рождение ребенка. Ради меня она согласилась выносить его и родить, хотя для женщины ее профессии – это был нонсенс, у них ведь даже свой штатный лекарь имеется на подобный случай. Моя Мари любила меня так, как могла и сына любила, но отдала мне на воспитание, считая, что просто недостойна быть его матерью, – в голосе рассказчика все отчетливее проступали печальные нотки.
– А почему она не бросила все и не ушла к вам, раз вы любили друг друга? – поинтересовалась наглая я.
– Значит, недостаточно сильно любила… Ася, ты уже взрослая девушка, поэтому я не буду тебе объяснять, что женщина не всегда получает максимум удовольствия в постели. А выше всего ценятся такие наури, которые могут получать удовлетворение от любого мужчины, независимо от его опыта и умений. Вот поэтому многих девочек подсаживают на сатору – это такая травка, которая повышает чувствительность кожи. Когда человек находится под ее воздействием, то осязание настолько обостряется, что иногда достаточно всего нескольких прикосновений, чтобы…, – Лунь замялся, не зная как покорректнее сказать. Было забавно наблюдать, как старательно он подбирает слова, чтобы не использовать в речи привычные грубые выражения. – Ну, в общем, ты поняла меня. Так вот, проблема в том, что к саторе быстро привыкаешь и потом уже не можешь обходиться без нее. Эта травка стоит баснословные деньги, даже заложи я свою душу, и то не смог бы ее постоянно покупать. Моя Мари оказалась в числе тех, кто не нашел в себе сил отказаться от саторы даже ради нас с сыном.
Мы довольно долго просидели в молчании, прежде чем я собралась спросить:
– Арт общается со своей мамой?
– Сатора – коварная травка, она дарит не только блаженство, но и забирает жизнь. Однажды сердце Мари не выдержало и остановилось. Арту тогда было пятнадцать и, если хочешь остаться в живых, никогда не спрашивай у него, помнит ли он свою мать.
– Почему вы мне это рассказали? – не удержалась я от вопроса.
– Сам вот удивляюсь, наверно, становлюсь старым, сентиментальным, а в тебе есть что-то такое, что вызывает меня на откровенность. А может быть, ваша любовь с Арахном напомнила мне про то мое далекое счастье. Кто знает? – Лунь, затянулся в последний раз и отложил в сторону свою трубку.
Наша любовь? А мы, оказывается, хорошо играем… Или все же не играем?
– Скажите, а как вы все оказались вместе здесь? Вы такие разные, но вы вместе. Или это временно, чтобы помочь нам? – перевела я разговор в другое русло.
– Ну, в случае с моим сыном, ты уже поняла, а вот всех остальных объединяет то, что мы друзья и это не изменят никакие годы, обиды и непонимание. Мы были нужны ему и вот мы здесь.
– И Китти? – не скрыла я свое недоумение.
– С ней особая история. В свое время Райн путешествовал по южным землям и оказался в одной из нудлусских крепостей. Там царят очень жестокие нравы, детей муштруют чуть ли не с младенчества, обучая их мастерству виртуозного воровства. Китти была дочерью вождя, к ней предъявлялись особые требования. Помимо обычного обучения, девочку начали подкладывать всем нужным людям. Последним ее «делом» стал твой муж. Увидев это чудо, раскрашенное косметикой практически до неузнаваемости, в прозрачном пеньюаре на голое костлявое тельце и с бездной горя в глазах, он просто сгреб ее в охапку, разгромил пол крепости и отбыл в Мараву. С тех пор девчонка в нем души не чаяла, таскалась везде за ним, как собачонка. Она очень тяжело пережила его исчезновение, если бы не Арт, то не знаю что бы с ней стало.
– Арт?
– Да, он сумел ее растормошить тогда. Как ты уже успела заметить у них любовь – ненависть. Вместе они находиться не могут, обязательно поцапаются, но любой из них отдаст свою жизнь за жизнь другого не задумываясь. И мне она давно уже стала дочерью.
Из кухни выглянула Роза и позвала Луня к себе. Тот, извинившись, скрылся за дверями, там, где творилось кулинарное таинство великанши. Заняться было совершенно нечем, поэтому решила подняться в номер и разложить вещи, в спешке вчерашнего побега, кое-как засунутые в сумки.
Минут через десять вернулся Райн и выложил на стол несколько дохленьких пучков травы. Травка ничем особым не пахла, и выглядела довольно безобидной на вид. Отмахнувшись от моих вопросов, маг вытащил из загашника небольшую ступку, и начал методично крошить туда все принесенное, в неизвестной мне пропорции. Затем был извлечен из тех же закромов пестик, и начался методичный процесс растирания растений по дну чаши. Мужчина выглядел весьма сосредоточенным, словно про себя отсчитывал сколько раз надо повести этим пестиком налево, а сколько направо. Я развалилась на кровати и наблюдала за Райном. Вот если бы на его голову надеть черный длинный колпак, понавесить вокруг лапки лягушек, сушеные внутренности каких-нибудь тварей, сгустить за окном сумерки, зажечь свечи, то происходящее приобрело бы более зловещее впечатление. А так… Словно ужин решил приготовить.
Когда процесс подошел к концу, мне сообщили, что будут внизу у Розы, и отбыли, оставив меня маяться от безделья. И почему я не догадалась захватить сюда какую-нибудь интересную книжку?
Долго маяться у меня не получилось, захотелось хоть одним глазком взглянуть на процесс варки чудо-снадобья, но я опоздала, мой спуск совпал с подъемом Райна наверх. Признаваться в том, что я его преследую, мне не хотелось, поэтому я гордо прошествовала вниз по лестнице, полностью игнорируя ироничную ухмылку мага. Ну, да, мне любопытно! И любому было бы любопытно, так что нечего тут ухмыляться.
Внизу вся наша копания присутствовала почти в полном сборе, не хватало только двойняшек. Побродив между столами, засунув нос на кухню, откуда на меня сразу же зашикали (подумаешь, тоже секреты! И не нужны мне вовсе ваши тайны приготовления оладушек! Вру, конечно…), решила вернуться в комнату. Приближалось время, назначенное для начала Поиска.
Райна опять застала у окна (вот ведь полюбились они ему), обернулся и как-то очень серьезно посмотрел на меня. Сейчас начнется…
– Ася, я решил, что тебе лучше остаться здесь, с Розой. Вряд ли ты нам там чем-нибудь поможешь, а вот то, что это будет опасно, понятно уже сейчас.
– Я здесь не останусь, – твердо произнесла я, глядя исподлобья. – Мы с тобой договаривались, что я участвую во всем и не надо сейчас все переигрывать.
– Не хочу тобой рисковать. Защитить тебя я не смогу, потому что буду сосредоточен на Себастиане, понимаешь?
– Понимаю, но я одену щиты и ничего со мной не случится. А если ты меня оставишь здесь силой, то обязательно найду способ выбраться и последую за вами в любом случае. Ты понимаешь? Я не смогу здесь сидеть, я сойду с ума!
Текучим движением мужчина скользнул ко мне, заставляя меня отступать назад. Его шаг, мое отступление, шаг, отступление, но это не могло длиться вечно, за спиной стена, а передо мной пытливые островки тающего льда. Одна рука опирается сбоку от меня на стену, отрезая путь к побегу, пальцы другой нежно поглаживают мое лицо, очерчивая брови, глаза, линию носа, изгиб губ. Замерла, боюсь даже пошевелиться, чтобы не спугнуть то прекрасное ощущение хрупкого счастья. Ведь могу же я себе позволить хотя бы минуточку его? Пусть самообман, но такой прекрасный.
– Моя хорошая, не могу позволить, чтобы с тобой что-то случилось. Как я потом смогу жить дальше? Пожалуйста, останься, я тебя очень прошу, – чуть хрипловатый голос, обволакивает меня, пробирается через поры прямо внутрь, к сердцу. Желанные губы медленно, словно неуверенно приближаются к моим. Но это не честно! Воспользоваться моей слабостью, моей любовью, чтобы надавить и сделать так, как он хочет. Нет!
Откидываю руку в сторону и выбираюсь из ласкового плена.
– Почему ты боишься? Почему все время убегаешь? – мне кажется, или я слышу отголоски горечи в бархатистом голосе?
– Я боюсь? Да, я смелее всех самых смелых женщин. Это ты все никак не можешь разобраться со своим чувством вины, со своей неуверенностью, со своим чувством долга! Никто никого не предает, понимаешь? Пятьдесят лет прошло, целых пятьдесят лет! Думаешь, она тебя там ждет, сидя у окошечка? Да, она уже давно вышла замуж, родила детей и счастлива. А ты все мечтаешь о ней, переживаешь! – выкрикнула ему в лицо наболевшее, понимая, что причиняю боль. – Аматис, не Аматис, да какая вообще разница? Придумал себе эту дурацкую идею и теперь сам мучаешься и меня мучаешь!
Распахнула дверь и выскочила в коридор. Сзади меня обхватили крепкие руки и прижали спиной к сильному телу. Ну, уж нет! Кольнула легким пульсаром, заставив мужчину охнуть и выпустить меня из медвежьих объятий. Отлетела в сторону и развернулась к Райну всем корпусом. Ну, что? Получил удовольствие? Я тебе не комнатная собачка, захотел – погладил, захотел – прогнал! Единственное, что у меня осталось – это гордость, и я не собираюсь с ней так легко расставаться, даже ради любимого человека.
Оглянулась на него, растерянно стоящего посреди пустого коридора, чуть сгорбленного, с опущенными руками и губами, сжатыми в одну тоненькую нитку. Люблю! Как же сильно я тебя люблю! А следом накатило чувство сожаления о том, что не сдержалась и высказала все, что думаю. Зачем я все сказала? Кому сейчас это нужно? Кому вообще это нужно? Как всегда… не время, не место…
– Я все равно пойду, хочешь ты этого или нет, – побольше твердости мне бы сейчас совсем не помешало.
Райн, так же сутулясь, словно на его плечах лежит вся тяжесть моих неосторожных слов, и, опустив низко голову, скрывая под длинной челкой выражение лица, разворачивается и исчезает за дверью нашей комнаты.
Что случилось с моим зрением? Мир вокруг начинает вздрагивать и расползаться. Смаргиваю и чувствую, как горячая слеза прочерчивает дорожку по коже. Этого еще не хватало! Сердито вытираю мокрый след тыльной стороной ладони и, громко стуча каблуками, сбегаю по лестнице вниз.
Здесь уже чувствуется нарастающее напряжение: разговоры затихают сами собой, едва начавшись, пол меряется широкими шагами, взгляды то и дело устремляются к лестнице в ожидании мага. И, когда, наконец, слышится дробный перестук по деревянным ступеням лестницы, по залу проносится ощутимая волна облегчения.
Райн спускается к нам с абсолютно пустым лицом и стеклянными глазами. Слегка заторможенные движения, словно он постоянно прислушивается к чему-то внутри себя, боится это спугнуть. Подходит к Луню, стоящему в оцепенении, и, проводя ладонью по его лицу, слегка улыбается одними уголками губ. Возникает ощущение, что он узнал своего друга даже в таком состоянии. Маг огибает всех кто стоит на его пути и приближается ко мне. Теперь пришла моя очередь застыть в оцепенении, глядя в эти огромные воронки зрачков, почти поглотивших всю льдистую радужку. Ладонью трепетно, едва касаясь подушечками пальцев, проводит по моему лицу, и шепчет: «Моя!», на секунду замирает, прикрыв веки, потом вдруг распахивает широко глаза и поворачивает голову в сторону коридора. Три коротких удара сердца и мужчина срывается с места, устремляясь к выходу.
Мы, стараясь не отставать, бросаемся вслед за ним, в спешке мешая друг другу в узком пространстве. Арсы во дворе уже стоят оседланные, поэтому спустя каких-то пару минут выезжаем за ворота гостиницы, ведомые своим проводником. Главное нам его сейчас не потерять, потому что в таком состоянии он практически беззащитен, почти не воспринимает реальность, чувствуя только зов крови. Как объяснили нам утром, впадая в подобное трансовое состояние, маг начинает ощущать всех, кто связан с ним кровно. Для образования такой связи необходимо обменяться с другим человеком кровью на добровольных началах. Постойте! Но ведь у нас же не было обмена с Райном. Мою кровушку он испил для восстановления сил перед боем с лайей, и все… Обмена не было! Тогда почему он меня узнал, как и Луня, с которым был связан, как и с Себастианом узами крови? Может, сыграло роль то обстоятельство, что сознание мага долгое время присутствовало в моей голове, и мы могли контактировать посредством бабочки, до сих пор обитающей на моем предплечье в виде татушки?
Улицы Маравы были заполнены людьми настолько, что иногда приходилось совсем останавливаться, чтобы пропустить особо настырных пешеходов, которых не пугали даже опасные хвосты наших коняшек. Тогда Райн ощутимо начинал волноваться, понукая своего арса, и, если бы не твердая рука одного из близнецов (понятия не имею которого), удерживающая Летящего, то без травм и увечий среди тех, кто периодически лез под копыта, не обошлось бы. Однако, чем дальше мы удалялись от центра, тем свободнее становилась дорога. Я немного расслабилась, пока все проходило довольно спокойно, и тут же вспомнила про щиты, которые нацепить, конечно, забыла. Итить! Я практически закончила формирование силового кокона, когда раздался громкий оклик:
– А ну, стоять! – на перекресток выезжал небольшой отряд стражников в полном боевом облачении, во главе которого гордо восседал на черногривой коняшке усатый дядька, счастливый обладатель роскошного пивного брюшка. В униформу пузо никак помещаться не желало, рвалось на свободу и вполне успешно, о чем свидетельствовали пустая петелька и пуговица, сиротливо повисшая рядом на тоненькой ниточке.
– Кто такие будете? – втягивая живот и распрямляя плечи, строго произнес стражник. Но ответить ему не успели, потому что Райн, совершенно игнорируя происходящее, попытался повернуть Летящего для того, чтобы объехать внезапно возникшую преграду. Взгляды представителей закона скрестились на безучастном лице мага.
– А с этим что случилось? Чего у него с глазами? – поинтересовался глава стражников, подозрительно глядя на Райна. Ох! Надо что-то делать… Видимо, не мне одной пришла в голову подобная мысль, потому что Арт, выехал из-за спины Луня и громко запричитал:
– Ну, что ж вы за люди-то такие? Видите, беда с нашим хозяином, совсем умом тронулся, не разговаривает, никого вокруг не узнает, только все рвется куда-то ехать. Не иначе порчу на него навели!
– Порчу? – усатый продолжал вглядываться в лицо Райна, словно силясь что-то вспомнить. А вот в этом нет никакой необходимости!
