Текст книги "Мир дважды"

Автор книги: Елена Мариныч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 35 страниц)

9

Развалины остались далеко позади, и Мила с Жекой перешли на шаг. Оглядевшись вокруг, Жека сказал.

– Давай туда, – и указал на небольшую рощицу.

– Туда они не сунуться, там болота, – пояснил он.

– Отлично. А мы там не сгинем?

– Незнаю, – пожал плечами Жека. – Но если повезёт, встретим одного моего знакомого. Уже почти стемнело, надо бы найти какое-нибудь укрытие.

– Там какой-то домик, – неуверенно произнесла Мила.

В сгустившихся сумерках тяжело было что-то разобрать, но вдали действительно что-то виднелось. Они направились туда.

– Ты бы посветила, что ли, – сказал Жека.

– Я незнаю как, – ответила Мила.

– То есть, как не знаешь? Посохом и посвети.

– Да я его второй раз в руки взяла.

– Но ведь обращаться-то с ним умеешь?

– Что я умею делать с посохом, так это наводить беспорядок.

Жека засмеялся.

– Охотно верю. Но ты всё-же попробуй, может получиться?

Мила стала вертеть посох в руках.

– Незнаю, может сказать что надо?

– Нет, вряд-ли. Гиффорд как-то говорил, что этот посох необычный. Он оживает и служит лишь тем, у кого врождённые магические способности и душа светлая. В общем, он служит только добру. И ещё он говорил, что посох понимает своего хозяина.

– Ты хочешь сказать, что я обладаю врождёнными магическими способностями?

– А разве нет? – удивился Жека.

– Я незнаю.

– Ну, теперь знаешь.

Мила замолчала на минуту, сосредоточенно о чём-то думая. Камень на посохе начал слабо светится.

– Получается, – удивлённо сказала Мила. И тут же камень засветился ярче.

– Вот так-то лучше.

Они подошли к небольшому заброшенному домику.

– Посмотрим, – сказал Жека и вошёл внутрь. Дверей и окон не было. На полу росла трава. Были лишь стены да потолок.

– Дааа, – протянул он. – Ну, что ж. Попробуем продержаться до утра здесь.

– А от кого надо прятаться? – спросила Мила.

– Ну, в этих местах в основном оборотни, вампиры да болотники водятся.

Он говорил спокойно и несколько устало. Мила почувствовала, как у неё зашевелились волосы от страха.

– Да ты особо не беспокойся. Вот сейчас забаррикодируемся и даст бог, до утра дотянем.

Мила пристроила посох в углу и, обернувшись, сказала.

– Тогда давай быстрее укрепляться. Я до жути боюсь.

Тут в открытую дверь влетела огромная летучая мышь. Почти перед самым лицом Милы она попыталась остановиться, нелепо замахав крыльями в обратную сторону. Мила пронзительно завизжала. В ответ летучая мышь, тоже завизжала вполне как человек и, метнувшись в сторону, с глухим ударом врезалась в стену. Мила спряталась за Жеку и, дрожа от страха, спросила.

– Это, что было?

– Вампир, – спокойно ответил он.

Мила вновь завизжала. Упавшая летучая мышь превратилась в человека. Прижавшись спиной к стене он, с ужасом глядя на Милу, которая, не переставая визжать, пряталась за Жекой, стал подниматься по стене вверх и, забившись в угол под потолком, спрятал голову под плащом. Мила замолчав, выглянула из-под руки парня и шопотом спросила.

– Он улетел?

– Нет, но ты его здорово напугала, – ответил Жека, и указал куда-то под потолок. Мила посмотрела туда и вновь завизжала.

Когда, наконец, визг прекратился, он сказал.

– Знаешь Мила, если бы у меня на спине были уши, я бы оглох.

– Ты, что не боишся его? – удивилась она.

– Этого, нет.

– Он же вампир, – воскликнула она. – И пьёт человеческую кровь.

– Кто? Я? – послышалось сверху. – Вот уж нет. У меня от неё изжога.

– И несварение желудка, – добавил Жека. – Ну, всё Мелькор, спускайся, – обращаясь к вампиру, сказал он.

Тот потихоньку начал спускаться, опасливо поглядывая на Милу.

– Мы с ним приятели, – сказал Жека. – Ты уж не пугай его больше. Ладно?

Мелькор спустился и бесшумно подошёл к ним.

– Я ведь не знала, – сказала Мила и, повернувшись, увидела рядом с собой вампира. От неожиданности, она подпрыгнула на месте и громко взвизгнула. Мелькор тут же взвился вверх и застыл на потолке.

Женька захохотал.

– Тебе смешно, – опускаясь плавно вниз, сказал Мелькор. – А я чуть со страху не умер.

– Ты же не можешь умереть, ты же уже мёртв!?

– Я!? С чего Вы взяли?

– А разве нет? – неуверенно проговорила Мила.

– Нет, конечно! – возмутился Мелькор. – Я жив, и собираюсь пожить подольше. Хотя теперь я не уверен, что у меня это выйдет, потому что Вы, юнная леди, доведёте меня до инфаркта, – закончил он, на повышенных тонах.

– Ну откуда я могла знать, – слегка виноватым тоном сказала девушка.

– Ха. Все знают, а Вы одна не в курсе.

– Да откуда мне знать? – возмутилась Мила. – Я здесь вообще недавно.

– И откуда же Вы к нам прибыли? С Луны, что ли?

– Почти. Я из другого мира, и сюда попала случайно.

Наступила пауза, которую нарушил Жека. Уперев руки в бока он, усмехнувшись, сказал.

– Ну, жуки. И ничего не сказали, – он почесал затылок. – Хотя мог-бы и сам догадаться. За четыре года полстраны исходил и не встретил ни одного человека с огненными волосами.

Тут он заметил, что Мелькор стоит, застыв с открытым ртом и вытаращенными глазами. Жека подошёл к нему и щёкнув пальцами перед его носом нараспев сказал.

– Очнись дружок, у тебя пирожки стащили.

Мелькор вздрогнул и ничего не понимая, спросил.

– Какие пирожки?

Мила и Жека расхохотались. Поглядев на них с удивлением, Мелькор махнул рукой.

– Да ну вас.

– Не обижайся, – сквозь смех сказал Жека и, успокоившись, обратился к нему. – Послушай, здесь так неуютно, а Мила всё-таки дама. Не приютишь на ночь?

– Куда ж я денусь. Только не визжать, – тут-же поставил он условие.

– Не буду, – пообещала Мила. Она уже пришла в себя, но благоразумно держалась поближе к Женьке, что вполне устраивалоМелькора, который предпочёл держаться от неё подальше.

Примерно, через полчаса, они подошли к небольшому и уютному домику. И лишь войдя внутрь, вздохнули с облегчением. В не большой гостинной горел камин. Обставлена гостинная была со вкусом, хотя, по мнению Милы, слегка мрачновато. Однако на столике у окна она заметила большую вазу с живыми цветами. «Ну, хоть что-то» – подумала она. Но высказывать вслух свои мысли не стала.

Тут Мила смогла спокойно рассмотреть Мелькора. Это был худощавый мужчина лет тридцати, среднего роста с аристократической внешностью. Аккуратная причёска, ухоженные руки с длинными пальцами, какие бывают у музыкантов. Бледноватое лицо, прямой нос и тёмные глаза. Из-под верхней губы виднелись два клыка, от которых у девушки мороз прошёл по коже. Он был одет во всё чёрное, а на плечи был накинут широкий, чёрный плащ.

– Может это и к лучшему, – произнёс Мелькор, опускаясь, в мягкое кресло, и жестом приглашая гостей последовать его примеру.

– Узнают, кого приютил, уважать будут, – мечательно добавил он.

– Мелькор, единственный такой, – пояснил Женька, усаживаясь в кресло. – Остальные и кровь человеческую пьют, и безобразничают.

– А почему уважать будут? – поинтересовалась Мила.

– Да предсказано, что явится в наш мир, могущественная волшебница, неся в своих волосах свет солнца, а в глазах зелёное пламя. И никто не сможет скрыть от неё свою душу. Она будет наказывать тех, у кого увидит мрак в душе. А на днях прошёл слух, что предсказание сбывается. Мол – видели её.

– Это ты про меня что ли? – удивилась она.

– О Вас, милая леди, – сказал он. – Волосы огненного цвета, глаза зелёные. Внешность подходит под описание.

– Да, что вы заладили, огненного цвета, да огненного цвета. Я просто рыжая и всё. У нас много таких.

– У вас может быть, а у нас ни одного, – сказал Жека. – А знаешь ведь он прав. Внешность подходит и мужику влепила за дело.

– Ага, и сдачи получила.

– Ну, наказала же!?

– Женечка! – ласково сказала Мила. – Ты случайно не перегрелся на солнышке?

– Да даже если всё не так, зачем разубеждать людей, – не обратив внимания на её слова, сказал Жека.

– Рано или поздно правда ведь откроется!? – возмутилась Мила.

– А почему ты считаешь, что не можешь ею быть? – поинтересовался Мелькор.

– Вот именно, – поддержал его Женька. – Мы уже выяснили, что у тебя врожденные магические способности. И то, что посох Гиффорда тебя слушается, о многом говорит.

– Гиффорд мне говорил, что в нашем мире рождаются маги, но это вовсе не значит, что я та о ком у вас тут предсказывали.

– Но это ведь можно проверить, – сказал Мелькор.

– Как? – поинтересовался Жека.

– Видишь ли, прикосновение волос этой волшебницы любому ночному существу приченяет боль. Обжигает, – пояснил он. И взглянув на Женьку, воскликнул. – Ты что это задумал?

– Ну, ты ведь ночное существо?

– Ночное, – подтвердил он и добавил категорично. – Но я не псих, чтобы на себе опыты проводить.

Мелькор начал вставать с кресла, заметив, что Жека встал и направляется в его сторону. Пятясь от надвигающегося на него парня, вампир, заговорил.

– Даже не думай.

– Ну, что ты испугался? Мы осторожно, совсем чуть-чуть. Может ничего и не произойдёт.

– А если обожжёт? Тебе хорошо говорить, а мне вот совсем не хочется, проверять, – говорил Мелькор пытаясь отойти от Женьки подальше. Но тот его упорно преследовал.

– Сам подумай, если всё так, у тебя, ведь даже доказательства будут. Покажешь ожог, и никто сомневаться не будет. Ну не упрямся, будь хорошим мальчиком. Ведь сам считай, предложил.

– Язык мой, враг мой, – остановился Мелькор. – Ну ладно, так и быть. Только чуть-чуть.

– Вот и умница, – похвалил его Жека.

Вздохнув, Мелькор медленно подошёл к Миле.

– А может всё-таки, на ком нибудь другом попробуем?

– На ком?

– Ну, на ком-нибудь. А?

– Мужайся ты единственный кому я верю.

– Да вы с ума посходили. – возмутилась Мила. – Прямо как дети, честое слово. Наслушались сказок и поверили во всю эту чушь.

– Вот сейчас и проверим, чушь или нет.

Мелькор закатил рукав и, зажмурившись, протянул руку вперёд. Жека взял прядь волос Милы и отделил несколько волосков. Затем подумав, добавил ещё немного. Мила фыркнула. Жека поднёс палец к губам и прошептал.

– Тихо. Эксперимент начинается.

Он осторожно провёл волосами по руке Мелькора. Тот, взвыв от боли, отдёрнул руку и стал махать ею в воздухе, подвывая. От руки шёл дым и не прекращался, как Мелькор не пытался потушить невидимый огонь. Мила подскочила и, подбежав к вазе с цветами, схватила её. Выбросив цветы, она выплеснула воду на руку Мелькора, заодно облив и его самого. Что-то зашипело, и дым исчез. Мелькор стоял, держа перед собой обожжёную руку. С него стекала вода, и вид у него был страдальческий.

– Нет. Я так и до утра недоживу. – жалобно проговорил он.

10

Едва забрезжило утро, Мила и Женька собрались в путь. Мелькору нельзя было выходить на свет, и поэтому простились в гостинной.

Прощаясь с Мелькором, девушка сказала.

– Ты очень хороший и я рада, что познакомилась с тобой.

– А уж как я рад, – сказал он и добавил с теплотой. – Вы, берегите себя.

– Ну, пока. Ещё увидимся. – Жека похлопал вампира по плечу.

Они вышли из дома и направились в сторону болот. Путь хоть и был опасен, но можно было не бояться встречи с всадниками.

– Интересно, куда Малыш отнёс ребят? – вслух подумала Мила.

– Незнаю, но думаю туда, где безопасно.

– Это понятно. Только где нам их теперь искать?

– Давай для начала выберемся из болот.

– Знаешь. А мне кажется, что нам никого не придётся искать. Ведь Малыш не бросит нас?

– А почему ты назвала его Малышом?

– Потому, что он большой.

– Интересная логика.

– А разве во всём должна быть логика? Это же скучно.

Они, переговариваясь, пересекли редкий пролесок, и вышли к болотам.

– А ты знаешь дорогу через болота? – поинтересовалась Мила.

– Приходилось тут бывать, так, что не потонем.

Сверху послышался крик трифина, и они увидели снижающегося Малыша.

– Я же говорила, что он нас не бросит, – радостно воскликнула Мила.

– Лёгок на помине, – произнёс Жека глядя вверх. – И сам прилетел и гостей привёл, – добавил он.

Вслед за трифином летели ещё с десяток каких-то птиц. Малыш приземлился возле Милы, и она тут же бросилась ему на шею.

Птицы, которых Женька заметил ранее, подлетели ближе, и оказалось, что это вовсе не птицы. Это были люди, с большими, белыми крыльями. Мила наблюдала, как они приземляются, не веря своим глазам. Они были одеты во всё белое и походили на ангелов. Приземлившись, люди-птицы поклонились, и один из них вышел вперёд.

– Меня зовут Кримус. – представился он. – Нас послали с трифином, чтобы отыскать вас и принести на остров Митту.

– Гиффорд с Альтаресом там? – спросила Мила.

– Да и они очень беспокоятся о Вас, – обращаясь к Миле, сказал Кримус.

– Как они? С ними всё в порядке?

– Всё хорошо, они перед рассветом пришли в себя. Мы отнесём вас на остров, и вы всё там узнаете.

Они расстелили на земле куски плотной материи, к углам которой были приделаны петли.

– Вам лучше лечь, – сказал Кримус. – Так будет безопаснее, да и нести удобнее.

Мила без разговоров улеглась на расстеленую ткань.

– А не уроните? – поинтересовался Женька. – Я ведь не мало вешу.

– Мы ведь вчетвером понесём, – успокоил его Кримус.

– Ну ладно. Была, не была.

Женька устроился поудобнее. Люди-птицы взялись за петли и легко поднялись в воздух. Мила лежала как в гамаке, слегка покачиваясь при каждом взмахе крыльев, при других обстоятельствах, скорее всего непременно бы уснула. Рядом летел Малыш, время от времени делая круги над летящей компанией.

Люди-птицы были неутомимы. Ниразу не приземлившись, они к полудню подлетели к большому острову. В центре острова находилась большая гора, а у подножия был виден густой лес с небольшими полянами. На вершине горы находился настоящий город, спускавшийся вниз по склону, где-то до половины горы. На одну из площадей этого города они и приземлились. Мила сразу-же вскочила на ноги и стала озираться по сторонам. Вокруг были красивые здания с большими террасами, увитые плющом и украшенные резьбой. Все дома были сделаны из белого камня. Даже площадь и дороги были вымощенны белым камнем. «Прямо белый город какой-то» – подумала Мила. К прилетевшим направлялся крылатый мужчина лет сорока, приятной внешности.

– Ну, наконец-то. Вас зовут Мила? – поинтересовался он.

– Верно, – подтвердила она.

– Я лекарь. Моё имя Луэ.

– Что с Гиффордом и Альтаресом?

– Скажу сразу, что с ними всё будет в порядке. Конечно, у обоих разбиты головы и по паре рёбер сломано. А так-же расстяжения мышц рук и ещё по мелочи, синяки, ссадины, в общем, ничего страшного. Да вы не волнуйтесь. Через три дня кости срастутся, раны затянутся. Но конечно придётся недели две побыть здесь, до полного восстановления.

– Три дня? – удивилась Мила. – А разве возможно за три дня срастить кости?

– Уже лет шесть как возможно. С помощью особого эликсира.

– Значит, с ними всё будет в порядке? – переспросила Мила.

– Я, кажется, уже говорил это, – неуверенно произнёс лекарь. – Да вы не волнуйтесь так. Только у нас возникла проблема.

Сердце у Милы ёкнуло.

– Понимаете. Им нужен полный покой, чтобы эликсир лучше действовал, а они не успокоятся, пока вас не увидят.

Мила с облегчением вздохнула и даже улыбнулась.

– Вы уж, пожалуйста, навестите их, пусть убедятся, что с вами всё впорядке. Только помните, им нужен покой.

– Конечно. Слышал Жека, с ними всё будет в порядке! – оборачиваясь, радостно сказала Мила, но Женьку не увидела. – А где он? – расстеряно произнесла она.

– Спит, – сказал Кримус. – В полёте укачало.

Жека лежал на боку, подложив руку под голову, и сладко посапывал во сне.

– А сон у него богатырский, – восхищённо сказал один из крылатых людей, что стояли тут-же.

– Ну, не стоить его будить. Перенесите его в дом, – сказал Кримус.

Мила потихоньку вошла в комнату, где находились Гиффорд с Альтаресом. Они лежали на кроватях стоящих рядом, между которыми был лишь небольшой столик. Мила остановилась, войдя в комнату. На глаза навернулись слёзы. Она чувствовала свою вину в том, что её друзья находились в таком плачевном состоянии, и не знала что сказать.

– Мила, – с теплотой в голосе и даже нежностью произнёс Гиффорд.

– Слава богу, с тобой всё в порядке, – в свою очередь сказал Альтарес.

– Простите меня, – прошептала Мила.

– За, что? – удивился Альтарес.

– Это ведь из-за меня вам так досталось.

– Не говори глупостей, – спокойно произнёс Альтарес.

– Случиться может всякое, – поддержал его Гиффорд. – И на нашем месте ты поступила бы так-же. Разве нет?

– Конечно. Но…

– Так что не вини себя. Я очень рад, что ты с нами и ни минуты не жалел, что ты осталась. И не собираюсь жалеть, – такая длинная речь отняла много сил у Гиффорда, и он замолчал тяжело дыша.

– Я хоть и хотел тебя отправить домой, теперь об этом и не думаю. Без тебя будет скучно, – добавил Альтарес.

Мила с благодарностью посмотрела на них и проговорила.

– Какие же вы хорошие.

Она осторожно поцеловала каждого в щёку. Гиффорд довольно заулыбался.

– Если-бы это не было так болезненно, я бы почаще получал.

– Ну, успокоились? – спросил Луэ, наблюдавший за ними с порога. – Может, будем лечиться?

– Будем, – всё ещё улыбаясь, кивнул Гиффорд. Луэ подойдя к столику, налил в два стакана какую-то жидкость и протянул их больным.

Альтарес, выдохнув, залпом выпил содержимое стакана и, морщась, сказал, обращаясь к другу.

– Не мог, что повкуснее придумать? Такая гадость.

Гиффорд выпив свою порцию и так-же морщась, произнёс.

– Действительно гадость. Надо было делать с малиновым вкусом.

– Так этот эликсир ты придумал? – спросила Мила.

– Кому ж ещё придумывать такие эликсиры, как ни тому кто чаще других ломает себе кости, – сказал Луэ.

– И не правда, я себе ни разу ничего не ломал, – возмутился Гиффорд.

– Верно, извини, тебе их другие ломают, – слегка язвительно произнёс лекарь. – А теперь спать и без возражений, – строго добавил он.

– Слушаюсь, – зевая, сказал Гиффорд и тут же погрузился в сон. Альтарес уже спал, и Мила с удивлением взглянула на Луэ.

– В эликсир добавлена сонная роса, – пояснил он. – Идём, вам тоже не помешает отдых.

11

Милу отвели в дом, где она смогла принять ванну и привести себя в порядок. Ей дали белую одежду, в которой ходили женщины в этом удивительном городе. К радости Милы все женщины здесь носили брюки. Оно и неудивительно, ведь в платье летать неудобно.

Плотно пообедав, Мила, вышла на улицу. Ей хотелось посмотреть город, и она шла, рассматривая дома. Из одного дома послышался какой-то шум. Видимо упало что-то тяжёлое, и из дверей на улицу вылетел полураздетый Женька. За ним выбежал Луэ, с баночкой мази в руках.

– Постой, – крикнул он. – Ну, куда ты припустил.

Женька подбежал к Миле и попытался за неё спрятаться.

– Это ведь совсем не больно.

– Ага, не больно. Зато щиплет, – воскликнул Жека. Закрываясь Милой, как щитом, он старался не подпустить к себе лекаря.

– Ты же взрослый человек, можешь потерпеть немного. – Луэ пытался добраться до Жеки.

– Думаешь, взрослого щипать не будет? – возмутился он.

Тут до Милы дошло, в чём дело и она громко рассмеялась.

– И ничего смешного, – обиженно произнёс Женька.

– Ну, будь благоразумен, – увещевал его Луэ. – Такой огромный кровоподтёк весьма болезненная штука. Я просто смажу его, и он быстро пройдёт.

– Пусть уж он сам проходит. Я потерплю.

– Послушай, Жень, – вступила Мила. – А давай я буду дуть тебе на спину и щипать, сильно не будет.

– Правда не будет? – недоверчиво произнёс Жека.

– Она абсолютно права, – подтвердил её слова лекарь, и добавил. – И я буду дуть, только давай смажем.

Жека всё ещё колебался.

– А точно меньше будет щипать? – уточнил он.

– Точно, – твёрдо сказала Мила. – Поверь мне. Я всегда так делаю, когда царапины смазываю.

– Ну ладно, – нехотя согласился Женька. – Всё равно ведь не отстанете.

– Вот и умница, – разговаривая, словно с ребёнком проговорил Луэ и стал осторожно смазывать огромный кровоподтёк на спине у Женьки. Мила, сдерживая слово, начала дуть.

– Удивительное дело, – размышлял вслух Луэ, смазывая рану. – Настоящие мужчины, небоящиеся смотреть смерти в лицо, чаще всего боятся обычных процедур. И причём почти все.

– Надо же чего-то бояться, – сказал Жека морщась.

– Вот и всё, – сказал лекарь и отошёл назад. – Только придется немного без рубашки походить.

И он пошёл в дом, оставив их одних.

– Может, погуляем, город посмотрим? – предложила Мила.

– Пойдём, – согласился Женька, и они пошли вдоль улицы.

Гуляли они долго, болтая ни о чём и рассматривая город. Солнце уже коснулось горизонта, а на улицах всё ещё было много народа, и никто не торопился уходить. Поняв, что Милу удивляет, Женька пояснил.

– Здесь нет необходимости бояться темноты.

– А что, здесь нет ночных жителей?

– Есть. Как и везде, но здесь живут безопасные и миролюбивые существа. В лесу живут редкие животные и птицы. Крылатые люди лучшие лекари. Они лечат и ухаживают за ними. А кентавры непревзойдённые бойцы, охраняют и следят за порядком.

– Здесь есть кентавры? – воскликнула Мила.

– Да есть. Они тоже в лесу живут.

– А единороги тоже есть? – поинтересовалась Мила.

– И единороги есть. Только не здесь. Они на тайном пастбище. Их особо охраняют.

– Ух-ты, – восхищённо выдохнула она. – А в море, русалки водятся?

– Говорят, водятся, но я не видел. Однажды столкнулся с морским правителем и всё.

– А как столкнулся?

– Вооон, видишь скалы? – указал Жека на видневшиеся вдали скалы.

– Вот оттуда я и сверзился прямо в море. Пока барахтался, меня течением и отнесло от берега. Ну думаю, пиши пропало. А тут ещё из воды что-то полезло несуразное. Толи кит, толи осьминог. От такого чудища не отмахаешся. Да на моё счастье, морской владыка мимо проплывал. Монстрятину прогнал, а мне помог до берега добраться. Ничего мужик, но зануда редкий. Мы пока до берега плыли, он мне всё лекции читал, об осмотрительности, да безопасности. Аж голова опухла.

Мила засмеялась. – А как же тебя угораздило сверзиться? – сквозь смех спросила Мила.

– Да случайно. Мы там, на привал остановились, ну мне приспичило отойти. Вот и отошёл. Чуть в мир иной не ушёл.

На небе стали появляться первые звёзды. Людей на улицах стало ещё больше. Они подходили поздороваться, спросить, как устроились и не нужно ли чего. Это были приветливые и гостеприимные люди. И уже скоро у Жеки и Милы появилось множество новых знакомых.

Три дня, Гиффорд и Альтарес, практически всё время спали, и Мила с Жекой забегали лишь на минутку, чтобы перекинуться парой слов. Луэ не позволял им долго беседовать, и они подчинялись, вздыхая. Выздоровление проходило быстрыми темпами и уже на четвёртый день, осмотрев больных, Луэ отменил сонную росу и разрешил вставать. Бледные и слегка похудевшие друзья, осторожно переступая, вышли на террасу и устроились в удобных креслах. Мила с Жекой разместились тут же.

– Ну вот, наконец-то можно и поговорить, – сказал Альтарес.

– Расскажете, что произошло? – попросил Гиффорд. – Мы ведь отключились ещё на поляне, а пришли в себя уже здесь.

– Давай я. – предложил Жека. – У меня лучше получится.

И он стал рассказывать всё подробно и в своей манере. Рассказывал он красочно, с юмором, размахивая руками. Говоря о переполохе, устроенном Милой, он не скрывал своего восхищения. И остановился на том, как Малыш унёс их неизвестно куда.

Когда смех поутих, Жека сказал.

– Но это ещё не всё, мы кое-что выяснили важное, но сначала мне хотелось бы узнать. Почему вы не сказали мне, что Мила не из нашего мира?

– Да, честно говоря, мы уже и забывать об этом начали, – пожав плечами, сказал Гиффорд. – А что, были проблемы? – обеспокоенно спросил он.

– Да нет что ты, так по мелочи. Просто сначала напугали Мелькора, потом ввели его в ступор и провели над ним один интересный эксперимент.

И Жека рассказал о встрече с Мелькором и последующих событиях.

– Интересно, – задумчиво сказал Гиффорд. – Я ничего не слышал об этом предсказании.

– Неудивительно, – пожал плечами Альтарес. – Оно ведь больше представляет интерес для ночных жителей.

– Я с первого дня подозревал что-то подобное. Ещё когда посох ожил в твоих руках.

– И ничего не сказал, – слегка обиженно произнесла Мила.

– Не обижайся, я не хотел говорить о предположениях.

– Но я ведь не могу быть «могущественной волшебницей» – это смешно.

– Ну, если тебе так не нравится «могущественная волшебница» мы придумаем тебе другой титул.

– Да причём тут титул, я вообще говорю.

– Мила, родная моя, – ласково проговорил Гиффорд – То, что тебе дано природой, нельзя изменить. И бояться не надо. Ты прекрасный человек, добрый и справедливый. Ты можешь сделать много хорошего, многим помочь.

– И меньше сдачи получать, – ввернул аргумент Жека.

– И это тоже, – согласился с ним Гиффорд.

– А нельзя мне быть, просто Милой? – как-то жалобно сказала она.

– Ты и есть, просто Мила, и будешь ею всегда.

– А для нас ещё и очень хороший друг, – добавил Альтарес.

Гиффорд обнял Милу одной рукой и погладил её по голове.

– Всё будет хорошо.

Мила положила голову ему на плечо и притихла. Ей стало так спокойно, и она наконец-то поняла что значит, быть не одной.