Текст книги "Мир дважды"

Автор книги: Елена Мариныч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 35 страниц)

4

Уже около часа, они продвигались вдоль опушки, не углубляясь в лес, но и не выходя на открытое пространство. Мила то и дело исподтишка поглядывала на Гиффорда. Скрывать под мантией старческое тело уже не было нужды, и он с большим удовольствием сменил ее на вполне обычные брюки и черную рубашку. Гиффорд оказался стройным, мускулистым, молодым человеком с эффектной внешностью. Через плечо он нёс холщёвую сумку, а в руках тот самый посох, которым Мила едва не разнесла лабораторию, которую, впрочем, она все же уничтожила. Однако нагоняя она не получила, хотя даже сама признавала, что заслужила хорошую взбучку. Поэтому она вела себя тихо и даже не задавала вопросов, которых у нее было огромное количество. Альтарес был сосредоточен, и хоть не озирался по сторонам, было заметно, что он следит за всем, что происходит вокруг.

Они долго шли, молча, но вокруг ничего не происходило, и постепенно Мила стала приходить в себя и откровенно скучать. Она уже решила нарушить молчание и даже набрала в грудь воздуха, когда заметила, что Гиффорд взял посох обеими руками, а Альтарес вытянул откуда-то меч. Что, пожалуй, больше заинтересовало Милу, ведь у него не было меча.

Но раздумывать над этой загадкой ей не пришлось, так как из-за деревьев и кустов с диким рёвом на них налетели существа, невероятно мохнатые, с дубинами в руках. Гиффорд оттолкнул Милу к огромному дереву и, используя посох как шест стал отбивать атаки орущих существ. Оказавшись под деревом, девушка стала ловко карабкаться вверх и в мгновение ока скрылась в его кроне. Устроившись наверху, она посмотрела вниз. Альтарес, ловко орудуя мечом, отбивал тяжелые дубины. Гиффорд, опираясь на посох, взлетал вверх и ударами ног сбивал противников наземь. Вращая им, он наносил точные удары, заставлявшие нападающих лететь кувырком. Альтаресу приходилось труднее. На него навалилось сразу пять противников. Он с невероятной скоростью наносил удары и не производил ни одного лишнего движения. Но Мила не собиралась любоваться боем, а оглядевшись, увидела плоды, походившие на цветок тюльпана формой и крепкие как орехи. Они были размером с кулак и довольно увесистые. Сорвав один из этих странных плодов, Мила запустила им в одного из нападавших. Плод попал точно в макушку верзиле и тот взвыл, схватившись за голову. Она кивнула утвердительно головой и стала быстро срывать плоды, собирая их в подол платья. Затем укрепившись на дереве Мила начала атаку. Она швыряла плоды с такой скорость и меткостью, что уже через минуту, воющие существа, уже не так рьяно атаковали людей. Они лишь отбивались, оглядываясь по сторонам и ища, откуда приходит эта боль. На какое-то время атака плодами прекратилась, и они вновь сосредоточили внимание на людях. Альтарес с Гиффордом давали достойный отпор.

Набрав новый запас плодов Мила, посмотрев вниз, увидела, что трое из восьми нападавших уже лежат без движения и довольно улыбнулась. Но тут она увидела как Альтарес, отражая удар, стал падать, а противник, с диким ревом кинулся на него, замахиваясь дубиной. И девушка, во всю силу своих легких, завопила.

– На лежачего нападать!? Ах, ты сволочь, да я с тебя шкуру спущу, урод, – и в него полетели ее снаряды, попадая точно и причиняя ощутимую боль.

– Скотина, тварь – вопила она, не прекращая швырять плоды. Все нападавшие, со страхом смотрели вверх опустив оружие, они пытались увидеть того кто кричит, но плотная листва надёжно скрывала Милу от их взглядов.

– Попомнишь ты у меня, как на лежачего нападать. А вы что? Лучше думаете? А ну пошли вон, твари безмозглые.

Плоды полетели во всех. Нападавшие существа, побросав дубины, и закрывая головы руками, побежали прочь. Надо отдать им должное, но даже страх, не заставил их бросить своих товарищей. Хотя унесли они их с собой своеобразно – таща за ноги.

– Уррраааа!!! – послышался сверху ликующий крик и существа припустили еще быстрее.

Гиффорд потряс головой, склонив ее на бок.

– У меня в ушах звенит, – и, подняв голову, крикнул. – Спасибо.

– На здоровье, – послышалось сверху.

Листва зашевелилась, и показались ноги, нащупывающие опору. Нога уперлась в сухой отросток, и едва Мила перенесла на него свой вес, он треснул, но не обломился.

– Ой, – тихо произнесла Мила, и отросток угрожающе затрещал. Альтарес и Гиффорд рванулись к дереву, но не успели добежать до него. Сухая ветка с треском обломилась и Мила ухнула вниз. Подол платья зацепился за обломанный отросток и она, перевернувшись набок, на секунду зависла, а затем послышался треск разрываемой материи, и Мила упала на руки, первым подбежавшего Гиффорда.

Стоя на земле, Мила оглядев, своё порванное платье вздохнула, и резким движением разорвала ткань. Через пару секунд, длинное платье, стало коротким.

– А так даже лучше, – сказала она и добавила. – А в брюках было бы еще лучше.

– Пока походишь так, – сказал Альтарес. – А потом что-нибудь придумаем. К тому же тебе идёт.

– Ну что ж, пошли дальше, – добавил он, и они продолжили путь.

Пройдя немного, Мила спросила.

– А кто это был?

– Это Зайдуки, – ответил Гиффорд. – Они живут в лесу, занимаются охотой, не большого ума. Видимо они решили, что ты лесной дух, которого они разгневали, иначе бы не убегали с такой скоростью.

– Ну, дух не дух, а разгневали точно. А почему они на нас напали?

– Кушать хотели, – спокойно сказал Альтарес.

– Чтооо? Они что, хотели нас съесть!?

– Ну, можно же иногда полакомиться.

– Ты шутишь?

– Вовсе нет, кстати, о еде, – сделал неожиданный переход Альтарес. – Где бы нам сделать привал?

– Не далеко отсюда, есть подходящее место, – ответил Гиффорд, и двинулся вперед.

Мила и Альтарес последовали за ним.

Через полчаса они уже сидели возле небольшой пещерки, которую скрывали свисающие стебли какого-то растения. Рядом рос огромный дуб, а чуть ниже пробегал ручеёк. У подножия дуба они и разместились. Доставая из сумки, еду, Альтарес сказал.

– Еды немного, но вполне хватит, чтобы до вечера не умереть с голоду.

– А что будет вечером? – спросила Мила.

– А к вечеру мы дойдем до деревушки у подножия скал, где и заночуем, – за Альтареса ответил Гиффорд.

На расстеленной салфетке появился хлеб, зажаренная утка, солидный кусок сыра и фляжка с чаем.

– Интересно, я не видела в замке ни одного человека, им что, запрещено показываться на глаза?

– Вовсе нет, просто там, кроме нас никого не было, – ответил Гиффорд.

– А кто же тогда готовит, убирает?

– Никто. Для этого достаточно обычной, домашней магии.

– Это хорошая магия, – сказала Мила и мечтательно протянула. – Не надо полы мыть, готовить, стирать. Красота!

Издалека послышался шум крыльев и Альтарес приложил палец к губам, подавая знак к молчанию. Но Мила и не думала шуметь. Судя по звуку, это было что-то большое. Через минуту по земле заскользили тени, от огромных крыльев. Крона дуба надежно укрывала их, но и не давала увидеть обладателей, этих огромных крыльев. Но смотреть на них Миле совсем не хотелось, ей стало не по себе, и она сидела не шевелясь. Когда шум стих, Гиффорд произнес.

– По нашу душу полетели, представляю, как они будут разочарованны.

И как ни в чем не бывало, принялся за еду. Альтарес и Мила последовали его примеру.

5

Покончив с едой, они продолжили путь.

– Может, уже объясните, что происходит? Почему за вами охотятся? – спросила Мила.

– Вкратце, – сказал Альтарес.

– В деталях, долго и много? – хитро прищурившись, спросила она.

– Верно, – ответил он. – Начну с того, что изначально, ваш мир и наш, были единым миром, в котором жили как те, кто мог управлять магией, так и те, кто был лишён этого дара. Сама понимаешь, что в подобных случаях всегда возникают проблемы. Появляется противостояние. Каждый стремится доказать своё право на существование, пытается защитить себя и так далее. При этом уничтожаются магические существа.

– А зачем их уничтожать?

– Просто, скажем, рог единорога обладает огромной силой, которую может использовать и простой человек, а на пегасах можно летать.

– И не только, – добавил Гиффорд.

– Решение проблемы нашли в том, что создали барьер, на основе волшебства земли. Ведь магия существует в природе; в воде, воздухе, камнях, деревьях, повсюду. Человек лишь пользуется ею. Так и появились два мира, живущих параллельно. В последние время всё чаще и чаще люди из вашего измерения стали попадать сюда, а люди из нашего проваливаться в ваш мир.

– А это разве возможно?

– Возможно. Это, так называемые, аномалии. Барьер в таких местах истончается и сквозь него легко пройти. Через некоторое время барьер восстанавливается. Это было учтено, но слишком частые разрывы внушают опасения. Вот правитель и попросил нас заняться этим делом.

– Значит, вы находитесь на службе у правителя?

– На службе у правителя находятся все, ведь каждый должен подчиняться его воле?

– Я не это имела в виду, – слегка раздраженно сказала Мила. – Есть же официальная служба, и потом, ты сказал, что правитель попросил, а не приказал. Значит вы на хорошем счету? Так ведь?

– Ну, хоть я и не совсем послушный сын, но с отцом мы не ссоримся. Так, спорим иногда.

– Так правитель твой отец?

– Ну да.

– И ты молчал? Мог бы, и сказать!? – возмутилась Мила. – Это просто нечестно, обманывать.

– Да я и не думал тебя обманывать. Мне просто и в голову не приходило, что это важно. Ну, принц, ну и что в этом такого? Да я и во дворце не часто бываю.

– Это уж точно, – подтвердил Гиффорд. – Возле трона, скорее корову увидишь, чем законного наследника.

– Да не нужен мне этот трон, – возмутился Альтарес. – Сидеть в четырех стенах, принимать всякие делегации, выслушивать жалобы, соблюдать этикет, наконец. И вообще трон жёсткий и неудобный, а я не хочу заработать себе гиморой, – с большим возмущением, скороговоркой проговорил Альтарес.

Гиффорд и Мила, не удержавшись, расхохотались. Альтарес с недоумением посмотрел на них, а затем присоединился к хохочущим друзьям. От неудержимого смеха, Мила практически согнулась пополам, одной рукой держась за живот, а другой, опираясь на стоящего рядом, Гиффорда.

Наконец, насмеявшись, вдоволь, и успокоив дыхание, Мила произнесла.

– Я тебя понимаю. Но, честно говоря, я и не ожидала, что ты можешь быть таким.

– Каким? – непонимающе спросил Альтарес.

– Ну, ты всегда такой строгий и хмурый.

– На это у него есть весьма основательные причины, – став серьёзным сказал Гиффорд.

– Ну да, не особо-то весело, когда на тебя охотятся. Я понимаю. А кстати, почему, ты ведь так и не объяснил.

– То, что за нами охотятся, это уже становится привычным. Конечно, неприятно и страшновато, но дело не в этом. Разбираясь с этим делом, мы узнали, что барьер сам собой не может истончиться, так как в его создании задействованы силы природы. И барьер может рухнуть лишь тогда, когда погибнет земля, а разрушить его не под силу ни одному человеку, пусть он будет трижды магом. К тому же нам всячески начали мешать. Естественно мы пришли к выводу, что барьер разрушает кто-то сознательно и это явно не человек. С этим я и отправился к отцу, но явившись во дворец, был схвачен и посажен в тюрьму. На мое счастье Гиффорд не пошел со мной и смог меня оттуда вытащить. Там я узнал, что мой отец пропал, а его место занял Пролок, – Альтарес замолчал.

– Всё же, надежда на то, что правитель Зэйден жив, есть, и не малая, – заговорил Гиффорд. – Во-первых; Пролоку незачем скрывать смерть правителя, а скорее наоборот, она ему выгодна, и он во всеуслышание объявил бы о его смерти и представил бы доказательства. Во-вторых; Зэйден, крепкий орешек, о который можно легко сломать зубы.

– А этот Пролок, что за птица? – спросила Мила.

– Злобный, мстительный, с комплексом неполноценности человек. Как маг, он впрочем, кое-чего стоит, но не настолько, чтобы захватить власть.

– Тут и ежу понятно, что он лишь пешка, – сказала Мила. – Интересно кто за ним стоит?

– Извини, кому понятно? – поинтересовался Гиффорд.

– Ежу, – ответила Мила и увидев непонимающий взгляд, добавила. – Зверёк такой. Колючий. Земной. Но ты не зацикливайся, это просто выражение такое.

Из-за холма показалась деревушка, расположенная у подножия скал. Некоторые дома были выдолблены прямо в скалах. Другие построены вплотную к ним. Поэтому вся деревушка как бы выстроилась в ряд. Мила насчитала всего четырнадцать домов. Уже начали сгущаться сумерки, и на улице не было видно ни одного человека.

– А почему у вас, как только начинает темнеть, все прячутся по домам? – спросила Мила.

– Потому что начинается время ночных жителей, с которыми очень трудно найти общий язык. Давай-ка поспешим.

Они ускорили шаг, и вскоре подошли к крайнему дому. Гиффорд постучал в дверь, и немного подождав, они услышали за дверью легкие шаги. Щёлкнул замок и дверь распахнулась. Свет падал изнутри, и поэтому невозможно было рассмотреть человека, который открыл дверь. Было ясно одно – это женщина.

– Слава богу, вы живы, – послышался мягкий голос, в котором слышалось облегчение. – Проходите же, – пригласила их хозяйка дома.

Пройдя в комнату Мила, смогла рассмотреть её. Это была женщина лет сорока на вид, с добрыми глазами и приятным лицом.

– Ох, господи, – приложив руку к сердцу, выдохнула она, глядя на гостей.

Все, всклокоченные, с синяками и ссадинами, в порванной одежде.

– Ну, хоть живые! – произнесла она.

– Да с нами всё в порядке, Матушка, – успокоил её Гиффорд.

– Да вам не привыкать, а вот девочку могли бы, и поберечь, – укоризненно сказала она.

– Кого? Милу? – с преувеличенным возмущением воскликнул Альтарес. – Кто бы нас от неё поберёг, – несмотря на возмущённый тон, было ясно, что говорит он шутя.

– К тому же, мы её бережем, – сказал Гиффорд и добавил совсем по-детски. – Честное слово.

– Когда она ничего не взрывает, конечно, – вставил Альтарес.

Мила виновато потупила взгляд. Гиффорд подошел к ней и, взяв за плечи, с благодарностью в голосе, сказал.

– Позволь представить, Матушка – это Мила и именно благодаря ей я сейчас такой как есть.

– Значит, это ты помогла Гиффорду вернуть свой настоящий вид?

– Да, – ответил он за Милу. – Правда при этом взорвала лабораторию, но это ведь ерунда?

– Правильно, – согласилась с ним Матушка и добавила, меняя тему. – Уже поздно, пора ужинать. Умывайтесь и за стол.

6

Утром, после завтрака, Матушка сказала.

– Мне нужно уйти ненадолго. Попейте пока чаю, – и ушла, оставив их одних.

– Я понимаю, почему вы называете её «Матушка», именно такой должна быть мама, – сказала Мила. – Но как её имя?

– Мария, – с теплотой в голосе сказал Гиффорд.

«Мария»– подумала Мила – «Это имя ей очень подходит. Как-бы мне хотелось, чтобы у меня была такая мама» – с тоской подумала она и отвернулась, пытаясь скрыть навернувшиеся слёзы.

Спустя немного времени, вернулась Матушка, неся какой-то свёрток.

– Вот Мила, возьми, переоденься. В этом, тебе будет гораздо удобнее.

Девушка взяла свёрток и, кивнув, вышла в соседнюю комнату.

– Каким путём собираетесь идти? – спросила она.

– Через ущелье я думаю? – вопросительно посмотрел на Альтареса Гиффорд.

– Я тоже так думаю, – согласился с ним Альтарес. – Через ущелье будет безопаснее.

– Ну, для вас сейчас везде опасно, – она вздохнула и добавила. – За девочку я беспокоюсь. Вы уж постарайтесь, присмотрите за ней, да не обижайте.

– Обещаем Матушка, – за обоих ответил Гиффорд.

В комнату вошла Мила с довольным, прямо-таки, сияющим лицом. Что было не удивительно. На ней была, зелёная, мальчишеская рубашка, удобные брюки и лёгкие ботинки. Волосы были заплетены в косу и перетянуты резинкой. Если-бы не коса, её легко можно было бы принять за мальчика. Симпатичного, стройного мальчика.

– Ну вот, другое дело, – удовлетворенно глядя на нее, сказала Матушка. – В дороге-то в брюках сподручней? Верно?

– Конечно! – ответила Мила и показала язык Альтаресу.

– Ну вот, что дети, а теперь серьезно. Идти через ущелье вам нельзя, да и через перевал тоже. Вас там, скорее всего, уже поджидают.

– И как-же нам тогда выбраться отсюда? – поинтересовался Гиффорд, понимая, что Матушка хочет предложить им другой путь.

– Идти нужно, через заброшенные шахты. Там есть проход в пещеры, из которых можно выйти недалеко от города.

– Но ведь из пещер еще никто не выходил!? – воскликнул Гиффорд.

– Так уж и ни кто? Я всегда этим путём в город хожу. Так ближе.

Гиффорд и Альтарес в удивлении открыли рты.

– Не беспокойтесь, я вас провожу. Вот только переоденусь.

Через несколько минут, Матушка была готова. Она переоделась в брюки и удивительно изменилась. Оказалось, что выглядит она гораздо моложе и у неё стройная, спортивная фигура. Светлые волосы были убранны на затылке в хвост, чтобы не мешали.

– Ну что, пошли? – улыбнулась она, видя расстерянный вид молодых людей.

– Пошли, – соглашаясь, кивнул головой Гиффорд.

Но пошли они не к двери, а в заднюю комнату. Мила удивилась, но спрашивать ничего не стала. Пройдя в комнату, женщина приподняла ковёр, за которым находилась дверь и толкнула её. Дверь легко открылась и все по очереди проскользнули в неё. За дверью начинался узкий туннель, уводящий вглубь горы. Метров через сто он заворачивал и уходил полого вниз, постепенно, расширяясь. Дорогу освещал Гиффорд, своим посохом. Камень, венчавший его, светился и давал достаточно света, чтобы видеть дорогу. Некоторое время все шли молча. Сознание того, что они находятся глубоко под землей, действовало угнетающе.

– Неужели вы здесь ходите одна? – не выдержал Альтарес.

– Ну, кому-то нужен простор, а кому-то и под землёй не плохо. Я ведь здесь выросла, каждый поворот знаю, каждый спуск и подъём.

– Ну да, я как-то об этом не подумал.

Мария тихо засмеялась.

– А из других домов, тоже такие выходы есть? – поинтересовалась Мила.

– Конечно, потому нас и не трогают, – ответила ей Мария.

– То есть? – не поняла девушка.

– Ну, смысла нет, на нас нападать. Мы уйдем в пещеры, и ищи нас. А следом ведь никто не пойдет. Были такие смельчаки, да сгинули. Пещеры знать надо. Тут свои законы, не такие как на поверхности.

– Это в смысле говорить тише, и чтобы не заблудиться поворачивать только в одну сторону?

– Молодец, – похвалила её Матушка. – Теперь я буду спокойнее за этих оболтусов. С тобой они, попав в пещеры, не заблудятся.

– Ну, Матушка, это ведь давно было, – сказал Гиффорд.

– Давно-то давно, а в пещеры вы до сих пор заглядывать побаиваетесь.

– А, что случилось? – Миле стало любопытно.

– Да по девять лет им было, когда пропали они. Два дня искали их, всю округу на ноги подняли, нигде найти не могли, как в воду канули. На третий день, ко мне малец из соседней деревушки прибежал, да и говорит – «В пещеры они пошли, неподалеку от вашей деревни». «Что ж ты раньше молчал?» – спрашиваю. А он чуть не плачет – «Они с меня слово взяли, что никому не скажу». «Ну, говорю, показывай, а за слово не переживай, жизнь дороже». В общем, нашла я их в пещере голодных, оборванных, перепуганных. И ведь зачем полезли, сорванцы. Летучих мышей наловить, чтоб проучить, городского чародея. Он и впрямь заслужил, плохой человек, прямо скажем. Потому я и не сказала их родителям правду. Соврала, каюсь.

– А как проучить?

– Так ведь чародей тот, до ужаса летучих мышей боялся.

– Но, мы его всё-таки проучили, – довольно сказал Гиффорд.

– Ещё как! – засмеялась Матушка. – Чародей-то любил приёмы закатывать. Народу приглашал много, да всё таких, которые задарма поесть любят, или таких же как он сам, что простых людей и в грош не ставят. Так вот, в один из таких приёмов, ребята и запустили в зал с гостями с дюжину поросят. Да ещё и бантики им навязали. Ой, и переполох же был. Поросята меж гостями насаются, визжат, а гости от них не отстают, тоже визжат. Да побежали вон из дома. В дверях давка, на всю улицу орут благим матом, а ни туда, ни сюда выбраться не могут. Народ собрался, смеются все, гости в дверях лежат, друг друга норовят пихнуть, а поросята через них выскакивают и разбегаются. Вот потеха была, до сих пор вспоминают поросячий переполох. Гостей тогда пришлось расстаскивать.

Матушка так красочно рассказывала, что Мила зажав рот руками, начала приглушенно хохотать, да и Альтарес с Гиффордом не отставали, вспоминая как всё было.

– Чародей тот, сразу же уехал.

– Ну не совсем, он сначала к отцу пришел жаловаться, – сказал Альтарес. – Ну и досталось же нам тогда.

– Ещё бы! – подхватил Гиффорд. – Зэйден вызвал нас тогда и спрашивает. «Ну и что скажете в своё оправдание». Тут-бы промолчать, но Альтарес с невинными глазками говорит – «Мы думали, они не заметят».

– А, сам? – тут же откликнулся Альтарес. – «Мы им просто привели компанию».

– Ну и всыпали нам по первое число.

Они шли уже довольно долго. Пройдя заброшенные шахты, Матушка повела их вглубь пещер. Узкие переходы соединяли огромные залы. Подъёмы, чередовались со спусками. Продвигались они довольно быстро.

– Я хочу вам кое-что показать, – сказала Матушка. – Идите за мной.

И она свернула в боковой проход, с низким потолком. Им пришлось продвигаться на четвереньках. Вскоре они оказались в огромной пещере, посреди которой находился самый настоящий колодец. Вокруг, по всему залу были разбросаны кирки, молотки и всевозможные предметы, назначение которых они не знали. Вдоль стен виднелись лестницы, ведущие в крохотные жилища, в которых было всё необходимое для жизни. Маленькие кровати, такие же стулья и столики. Шкафчики и тумбочки. И всё было настолько миниатюрным, будто сделанным для детей. Вокруг стояла ничем не нарушаемая тишина.

– Это, что? Городок гномов? – спросил Гиффорд, оглядываясь вокруг. – А где они сами?

– Они ушли, примерно полгода назад, – ответила Матушка. – Когда гномы не вышли в оговоренный день из пещер для обмена, мы пошли сюда узнать, что случилось. И обнаружили покинутый город. Конечно, мы не сразу решились идти в пещеры, но и долго не затягивали.

– Должно быть, случилось что-то из ряда вон выходящее, раз они ушли.

– Должно быть случилось. Гномов просто так не напугаешь, не из трусливых. Мы проверили шахты, в которых они вели разработки и кое-что обнаружили. Тебе это будет интересно, – сказала она, обращаясь к Гиффорду.

Матушка подошла к одной из лестниц и, наклонившись, стала что-то доставать.

– Надеюсь, что сохранилось. Вот, – в руках она держала баночку, в которой что-то светилось тусклым, зеленоватым светом. – Это мы нашли в шахтах. Такие следы были на полу, только в одной из шахт. Конечно, всех это свечение напугало, но я подумала, может это, то из-за чего гномы ушли? Поэтому собрала, немного в баночку и еще прихватила камень, на котором были такие же следы. – И она достала камень, на котором ничего не было.

– Видимо вещество испарилось, – с интересом разглядывая камень, сказал Гиффорд. – А в банке сохранилось, потому что она закрыта. Интересно. Надо сделать анализ, может, что-то узнаем.

Он осторожно положил баночку в свою сумку.

– Как знал, что на что-нибудь сгодится, – сказал он, доставая обрывок платья, и завернул в него камень.

– А зачем тебе камень? – спросил его Альтарес. – Ведь на нём ничего нет.

– Ну, мало ли. Надо проверить.

– Сам ведь говорил. «Если ты ничего не видишь, это не значит, что ничего нет» – съязвила Мила.

Альтарес почесал затылок и, усмехнувшись, сказал.

– Гляди, запомнила!?

– Ну ладно, – улыбнувшись, сказала Матушка. – Пошли отсюда.

– Да, пошли, а то здесь как-то жутковато, – поёжившись, согласилась Мила.

Выйдя из городка гномов, они продолжили путь. Но прошли совсем немного, как вдруг Мила почувствовала головокружение и тошноту. Стены начали двигаться, то сужаясь, то расходясь в стороны. Пол пошёл волнами, и Мила рухнув на колени, уперлась руками в землю, чтобы не упасть. Гиффорд и Альтарес проделали то же самое. Лишь Матушка стояла спокойно. Она уперла руки в бока и громко сказала.

– А ну прекрати свои фокусы, слышишь? Забыл про договор? Вот оставлю без сладкого, будешь знать!

Тут-же всё прекратилось. Матушка помогла подняться Миле, у которой ещё немного кружилась голова, и она слегка пошатывалась.

– Без сладкого? – переспросил Альтарес, держась одной рукой за голову, а другой, упираясь в пол.

– Это пещерник, – ответила она и добавила. – Не сиди на полу, простудишься чего доброго. У нас с пещерником договор, он не трогает нас, а мы приносим ему фрукты и шоколад. Он ужасный сластёна.

– А что это за зверь такой, этот пещерник? – спросила Мила.

– Как он выглядит, никто не знает. Он никогда не показывается на глаза.

– Но, явно не дух, раз шоколад трескает, – поднимаясь, сказал Гиффорд.

– А защититься от него можно? – спросила девушка. – Без шоколада, – добавила она.

– Можно конечно, но для этого особый дар нужен, которым обладают немногие.

– Какой дар?

– Умение видеть истинное сквозь иллюзию.

– Так это была иллюзия?

– Да, как и любые чары, – подтвердила Матушка.

– Значит это просто гипноз?

– Нуу, где-то близко, – протянула Матушка.

И они двинулись дальше.