Текст книги "Мир дважды"

Автор книги: Елена Мариныч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 35 страниц)

8

– Как вам удалось вернуться? – спросил Гиффорд.

– Через аномальную зону, – пояснил Глеб. – Вы ведь сами нам говорили, что это способ пройти сюда.

– Мы просто выбрали самую известную зону, о которой постоянно говорят, – добавил Влад. – Там постоянно пропадают люди. Ну и пошли туда. Даже ждать не пришлось. Похоже, эта зона никогда не закрывается.

– Да, – подтвердил Зэйден. – Таких зон пять, по нашей стране.

– Надеюсь, ничего такого не произошло? – с опаской спросила Мила.

– И не надейся, сестрёнка, – ответил ей Влад.

– Тут, в общем, такое дело, – начал Глеб. – Мы точно не знаем важно это или нет, но все-же решили, что лучше будет вам принести, а вы уж разбирайтесь.

– Что принести? – не понял Альтарес.

– Начну сначала, – Глеб, откашлявшись, начал. – Во время землетрясения, на раскопках, которые вёл какой-то институт, произошёл обвал. И благодаря этому обвалу, на поверхность, можно сказать, вышел некий предмет. Учённые полагают, что ему две с половиной тысячи лет. Поднялась неимоверная шумиха.

– Благодаря этой шумихе, мы и узнали о находке, – вставил Влад.

– Понимаете, какое дело, – продолжал Глеб. – Учёные полагают, что этот предмет использовался древними колдунами для магических действий. Короче, вот.

Глеб извлёк из сумки обувную коробку и, открыв, достал сверток, в котором находилась золотая пластина. В центре пластины, находился узор из драгоценных камней. В середине узора был чёрный камень, в форме ромба. От него в каждую сторону отходили лучи из камней формы удлинённого ромба. По три луча с каждой стороны. С правой стороны, вверху был голубой камень. В середине, красный. А внизу, зелёный.

С левой стороны, такие же камни распологались в обратном порядке.

– А с внутренней стороны какие-то знаки, – сказал Влад. – Из-за них собственно и решили, что это вещь принадлежала колдуну или колдунам.

– Так-же выдвигалась версия, что этой пластиной пользовались друиды, для лечения людей, – добавил Влад. – Не пойму почему. Эта штука вроде не смахивает на лекарство.

– А где его нашли? – спросил Гиффорд, разглядывая пластину, не прикасаясь к ней.

– В Англии, – ответил Глеб.

– Вы что, успели в Англию смотаться? – удивилась Мила.

– Нууу, – протянул Влад. – Бешеному кобелю, несколько тысяч километров не крюк.

Мила прыснула.

– Так. Я сейчас карту принесу. Названия стран другие, но материки на том, же месте. Покажете, где эта ваша Англия находится, – сказал Альтарес и удалился.

– И всё-же как вам удалось, попасть в Англию?

– Так это не трудно. У родителей там друзья живут. Вот мы и попросили, чтобы они нам вызов гостевой прислали. Сказали, что хотим немного развеятся, сменить обстановку.

Вернулся Альтарес, неся карту. Он расстелил её на столе, и Глеб указал на остров, который здесь назывался островом Ангела.

– Надо же, – удивился он. – А название то-же, почти.

– Мммда, – Морган потёр подбородок. – Местечко то ещё.

– В смысле? – не поняла Мила.

– На этом острове очень сильная магия. Я имею в виду природная.

– Что? Сильнее нашей магии? – удивилась Мила.

– Нет. Не сильнее, – сказал Гиффорд. – Она другая. На острове Ангела влавствуют более яростные и менее управляемые силы. Обычному магу зачастую бывает весьма сложно с ней справиться. Поэтому и возникает ощущение, что там более тёмная магия, хотя это не так. В Сорсии же магия более мягкая, душевная, более спокойная. И именно поэтому обе эти магии имеют много общего, они переплетаются между собой. Остров Ангела и Сорсия, словно…брат и сестра, что ли.

– Ааа, понятно, – протянула Мила.

– Морган взял в руки пластину и внимательно стал рассматривать знаки на обратной стороне. За ним наблюдали с напряжённым вниманием. Морган вновь потёр подбородок и положил пластину назад.

– Ваши учёные польстили этой вещи, в плане возраста, – сказал Морган.

Все молчали, ожидая от него пояснений.

– Две тысячи с половиной лет назад, этот язык уже был забыт. И я не помню ни одного мага, который бы его употреблял в колдовстве. Так что ему гораздо больше лет, но надо признать, что сохранился он прекрасно.

– В таком случае, этот предмет должен обладать огромной силой, – сказал Гиффорд.

– Пап, а сколько тебе лет? – спросила Мила.

– Я ещё в полном рассвете сил, – туманно ответил он.

– Ну, правда. Если стесняешся скажи на ушко. Я ни кому не скажу. Честное слово, – пообещала девушка.

Морган хмыкнул и покачал головой.

– Ну, хорошо. Только потом не говори, что из меня песок сыплется, – заранее предупредил он. – Я прожил шесть, с хвостиком.

– Шесть тысяч? – Глаза Милы округлились.

Морган пожал плечами.

– Не так уж много, по-моему.

– Да, да. Конечно, – быстро ответила Мила.

– А ты случайно не знаешь этот язык, – спросил Гиффорд, переводя тему.

– Нет. К сожалению ни чем помочь не могу. Знаю лишь, что в древности им пользовалось одно племя. Использовало в магии и строго хранило секрет. Говорили, что они общались напрямую с богами и поэтому, никогда не употребляли тайные знания в быту или для ворожбы. Было лишь три ситуации, в которых эту магию разрешалось употреблять. Это: защита, нападение, с целью защиты клана и любовь.

– Видимо это племя было на светлой стороне, – высказал мысль, Альтарес.

– Вообще-то, они не были ни на чьей стороне. У них вся жизнь была связана лишь со своим кланом. Сейчас о таком понятии как клан, уже стали забывать. Племя было весьма могущественным, но однажды они решили обуздать неизведанное и поплатились за свою гордыню. Как гласит легенда «Земля разверзлась и поглотила племя, дерзнувшее бросить вызов силам, перед которыми склонялись даже боги» – процитировал Морган.

– То есть, как я понимаю, даже в дни твоей юности об этом племени ходили лишь легенды? – спросил Гиффорд.

– Так и есть. Но легенды эти были ещё молоды и не успели обрасти красочными подробностями.

– Это ж, сколько тогда лет этой штуке? – проговорил Глеб.

– Много, если она и впрямь принадлежит тому племени, – ответил Морган.

– Я не понимаю, – сказал Гиффорд. – Если исходить из того, что легенды о племени не выдумка, то гордыня и жажда власти им не присущи. И если они и впрямь попытались обуздать неизведанное то, скорее всего – это неизведанное угрожало каким-то образом их клану, и они создали некий магический предмет, для того, как я понимаю, чтобы напасть ради защиты клана.

– Логично, – согласился с ним Морган. – И чего же ты не понимаешь?

– А то, что они использовали в создании магического предмета, в качестве его основы – золото, – Гиффорд начал заводится, что на него не было похоже. Всегда спокойный и терпеливый, он начал нервничать и даже злиться. Это встревожило Милу, и взгляд её невольно обратился к пластине, лежащей на столе. Уж не в ней ли дело?

Между тем, Гиффорд продолжал.

– Известно, что золото служит скорее тьме, искушая человека и ведя его к собственной погибели, и используют его в изготовлении магических предметов крайне редко, даже тёмные маги, так как, золото непредсказуемо и может обернуть магию против самого создателя предмета. Не думаю, что колдуны племени были настолько глупы. И ещё одно, если приглядеться, то можно заметить, что все камни соединены между собой тонкой нитью чистого серебра. А это абсолютно не вяжется с золотом. Издревле, серебро использовалось для борьбы со злом, и соединять эти два металла просто глупо. Они нейтрализуют силу друг друга и такая основа становиться лишь украшением магического предмета, а пользы от неё никакой.

Влад в недоумении переглянулся с братом. Им не приходилось ещё видеть Гиффорда таким. Глеб, секунду подумав, подошёл к столу и положил на пластину диванную подушку, которую прихватил по пути к столу. Едва он сделал это, как Гиффорд слегка качнулся и недоумённо огляделся по сторонам. Словно человек приходящий в себя после потери сознания.

– Простите, – прошептал он. – Незнаю, что на меня нашло, – сказал он и провёл рукой по лбу, словно вытирая пот.

– Похоже, это она, – Глеб указал на пластину, лежащую на столе под подушкой.

– А вы когда несли её сюда, не ссорились? – спросил у братьев Альтарес.

– Мы, нет, – в голос ответили братья.

– Но мы ведь и магией не обладаем, – добавил Влад.

– Магией может и нет, но ведь не бесчувственные же, – возразил Альтарес.

– Думаю тут дело не в магии и не в чувствительности, просто вы близнецы, – сказал Морган.

– Ну, и что? – Глеб непонимающе взглянул на перворожденного.

– Попробуйте найти двух людей, двух друзей, двух братьев, более преданных друг другу и с такой верой друг в друга как близнецы и я отдам тому остаток своей жизни, – сложив руки на груди, сказал Морган.

Близнецы несколько смущённо одновременно подняли руки и почесали затылки.

– Вот и я о том же, – в ответ на их двойной жест, сказал Морган. – Интересно весьма, но думаю, что заняться этим должны люди сведущие в магических камнях и в изготовлении самих предметов магии.

– Верно, – согласился с ним Влад. – А пока, спрячу-ка я его обратно в коробку, от греха подальше.

– Я могу попросить о помощи маму, – подала голос Эвелина. – Она может посоветовать нам, к кому лучше обратиться.

– Помоему лучше не придумаешь, – поддержал её Альтарес. – Ведь дэльфы древнейшая раса и среди них есть знатоки подобных вещей.

– Верно. И чтобы не затягивать, я провожу тебя к твоей матери, – сказал Морган. – Заодно и поболтаю. Я ведь её уже давно не видел, даже не знал, что у неё такая прекрасная дочь.

Эвелина смутившись, прижалась к плечу Альтареса

9

Концерт Стивена прошёл при полном аншлаге. Публика была в восторге и рукоплескала не щадя ладоней. Впрочем, как всегда. Да и кто мог устоять перед его голосом, его талантом, который дарил людям столько радости, столько чувств и эмоций. Несмотря на молодость, Стивен Рэйли, имел всемирную славу, им восхищались, и это восхищение было заслуженно. Он имел не только талант, но и запоминающуюся внешность. Светлые глаза в сочетании с тёмными волосами притягивали взгляд. От уголка левого глаза, шёл небольшой, но глубокий шрам, который оттягивал вниз уголок глаза. Создавалось впечатление, что один его глаз грустит. Он странствовал по миру и пел, не беря при этом плату. Всё, что нужно было для жизни, ему давали его поклонники в благодарность за пение. Было удивительно то, что Стивен никогда не использовал магию для создания шоу. Более того, зачастую он пел без сопровождения, покоряя слушателей своей искренностью. Казалось, что музыка звучит в нём самом и рвётся на волю. Не обременнёный домашним скарбом и деньгами, он налегке путешествовал и был доволен своей жизнью. Но мало кто догадывался, какие бури терзают его душу.

Единственный сын, Великого лорда острова Ангела, Стивен, родился простым человеком, и его родители не смогли смириться с этим. Ведь все Рэйли рождались и становились со временем достаточно могущественными магами. Да и титул Великого лорда они получили благодаря силе своей магии, когда их предок встал с перворожденным плечом к плечу и сразился с древним демоном Гулибом. В благодарность ему был дан титул, который он мог передавать по наследству.

Но это было давно, и его потомки уже не походили на своего славного предка. Они не совершали подвигов, не подвергали свою жизнь опасности и думали лишь о престиже. Тем более велико было их разочарование, когда родился сын, единственный наследник, на которого они возлагали столько надежд. Даже имя ему дали тоже, что носил их славный предок.

Когда стало ясно, что Стивен не обладает магическими способностями, его отец отдалился от сына, а затем и вовсе постарался забыть о нём. Мать была рядом, но без устали повторяла, что он никчёмный сын, что он позор их рода. Мальчишки с презрением относились к нему и старались поддеть, зацепить побольнее. Он защищался кулаками, единственным орудием, что у него было. В одной из потасовок он и получил свой шрам. Пока, наконец, мальчик не выдержал и не сбежал из дома. Он поселился в лесной хижине, на которую случайно набрёл, блуждая в лесу, стремясь уйти подальше от этих жестоких людей. И неизвестно что стало бы с ним, не познакомься он со странным человеком, который однажды просто подошёл и сел рядом с ним.

Это был забавного вида, маленький старичок, с косматой бородой, добродушным видом и лукавым взглядом. Он курил длинную трубку, блаженно щурясь, и мелкие морщинки собирались в уголках его глаз. Казалось это обыкновенный старичок, но заглянув в его глаза можно было увидеть весь мир, словно он поселился там. Он мог творить удивительные вещи одним взмахом руки, его взгляду повиновались все звери и птицы, и казалось даже травы и деревья вели с ним разговор.

Представился он как дядюшка Шелест. Но это было потом, а в тот день, он просто подошёл к сидевшему на земле мальчишке, в глазах которого было столько боли и тоски, что казалось, она вот-вот поглотит его и назад пути не будет. Именно так себя чувствовал Стивен. Он не знал, как жить дальше, что делать и как можно справиться с этим. Дядюшка Шелест присел с ним рядом и закурил свою трубку. Стивен даже не испугался, а лишь недоумённо посмотрел на него и, не ощутив никакой угрозы, посмотрел туда, куда смотрел старичок.

Там, он увидел вековой дуб, который рос на поляне. Дуб был огромен и величественен, с густой кроной и крепкими ветвями.

– А ведь когда-то он был жёлудем, – наконец нарушил молчание старичок. – Потом стал слабым ростком, молодым деревцем. А уж ветров, сколько пережил, гроз да бурь. И одинок ведь был, а не сломался, лишь сил набрался. Теперь посмотришь на него, и у самого как-будто силы прибавляются.

– Наверное, дубом быть легче, чем человеком, – вздохнул мальчик.

– Я бы так не сказал, – рассуждая, отозвался старичок. – У всего живого свои проблемы, но ведь не это важно. Проблемы приходят, уходят, решаются или нет, важно то – как человек живёт. Сложно не проблемы решать, а себя не потерять.

– А если и терять нечего? – поникшим голосом спросил Стивен.

– Ты всю жизнь слушал других, а ведь они говорили не о тебе, а о том, чего хотят от тебя.

– Что Вы хотите этим сказать? – слова старичка его удивили.

– Хочу сказать, что пришло время прислушаться к себе, и понять, кто ты есть, – Шелест пристально посмотрел на Стивена.

Знакомство с дядюшкой Шелестом, позволило Стивену справиться с собой и осознать себя как человека. Он понял, что дядюшка прав, и он лишь слышал, что от него хотят другие, а это вовсе не значит, что он действительно никчёмный человек. На душе у мальчика посветлело, и вот тогда он впервые запел. Запел, просто потому, что ему захотелось, потому что музыка, родившаяся в освободившейся от боли груди, рвалась на волю. И он не мог, да и не хотел её держать взаперти.

Сильный и звучный голос разнёсся по лесу, будоража лесных жителей, заставляя их прислушиваться и идти туда, откуда доносилась песня. Магические существа, живущие в лесу, подходили со всех сторон и заворожено слушали. Дядюшка Шелест наблюдал за всем сидя на отростке дуба и улыбаясь, кивал головой.

Лес, Стивен покинул, когда ему исполнилось семнадцать. И первый раз он запел стоя на холме, неподалеку от какого-то селения. В поле работали фермеры, их жёны во дворах возились с детьми или выполняли обыденную, домашнюю работу. Улыбок на лицах было мало, да и радоваться особенно было нечему. В таких местах жизнь текла одинакого и редко, что происходило. Стиву захотелось чем-то их порадовать, и он запел. Нельзя сказать, что он не волновался. Его сердце билось быстро, и в руках он ощущал лёгкую дрожь, но он отдался песне, и она повлекла его, заставляя забыть страх.

Фермеры оторвались от работы и сначала с недоверием посмотрели на чудака, который стоял на холме и пел. Но постепенно лица их посветлели и они потянулись к холму, чтобы лучше слышать этот удивительный голос. Стив пел одну песню за другой, а люди подходили и подходили, и вскоре вокруг него уже были все жители села.

Это был его первый концерт, после которого полетела весть о певце, который дарит радость пением и при этом бескорыстно. Это стало началом.

10

– Ты шут, ты выступаешь на потеху публике, ты позоришь наш род, ты позоришь меня.

Эти слова, молодой человек услышал, поднимаясь по лестнице, и остановился на мгновение.

– Опять явился, – не довольно пробормотал он. – Когда же они, наконец, оставят Стива в покое. Спустить бы этого папашу с лестницы.

Молодой человек был высок, строен, и в нём чувствовалась сила и уверенность. Слегка грубоватое лицо со шрамом на скуле, внушало уважение, и некий страх. Он носил усы, которые слегка прикрывали его верхнюю губу.

– Какие претензии ко мне? – послышался голос Стива. – Ведь ты меня родил, и у меня не спрашивал, хочу ли я.

– Молодец парень, – похвалил молодой человек, продолжая подниматься по лестнице.

– Как ты смеешь? Я запрещаю тебе петь на потеху этим ничтожествам.

– Сегодня на моём концерте была жена правителя с дочерью, им передать твой комплимент? – в голосе юноши послышались нотки сарказма.

Молодой человек прыснул в кулак.

– Ты прекрасно понимаешь о чём я. Если ты и будешь петь, то лишь для правителей и других достойных людей.

– Дорогой отец, я буду петь для всех, кто будет меня слушать, и мне нет разницы, кто это будет, правитель, фермер или гоблин. И не делай такие глаза, ты перестал быть моим отцом, когда я был ещё ребёнком и по собственной воле, я тебя не бросал, – голос Стивена зазвенел от напряжения. – И я давно уже решаю свою судьбу сам, и так будет и впредь, – и уже более спокойно, он добавил. – Передавай привет маме, надеюсь у неё всё впорядке. И спасибо, что навестил.

Молодой человек, наконец, поднялся по ступенькам и открыл дверь в комнату. Словно незамечая гостя, он прошёл внутрь и, бросив на кушетку шляпу, как ни в чём не бывало, произнёс.

– Опять фурор, как и следовало ожидать, поздравляю.

– Спасибо Гэбриэль, тебя, где носило? Я не видел тебя на концерте?

– Главное, что я тебя слышал, – ответил молодой человек, садясь на кушетку, что было сродни оскорблению Великому лорду. Потрясённый такой наглостью он, молча, стоял посреди комнаты.

– Это оскорбление. Я не потерплю… – начал было закипать гневом лорд, но Стив его оборвал.

– Да будет тебе известно, что Гэбриэль, принц земель фэнхов, на твоём месте я бы извинился и постарался исчезнуть как можно быстрее, – тихо проговорил Стив.

– Простите, я не прав, – Великий лорд поклонился Гэбриэлю и быстро удалился пунцовый, толи от стыда, толи от гнева.

– Принц из земель фэнхов? – спросил Гэбриель.

– А разве не так тебя величали на родине?

– Верно, – усмехнулся молодой человек. – Принц бродяг и воришек.

– Ну, это уже подробности, – улыбнулся Стив. – Так, где ты был?

– В городе, собирал новости. Стив, тебе нужно хоть на время уехать с острова, иначе сорвёшся. Дай себе отдых.

– Чтобы отец решил, что я сбежал из страха перед его гневом?

– Послушай Стив, почему тебе так важно, что именно подумает твой отец. Он ведь не о тебе печётся, а о своём положении в обществе. О том, что скажут все эти вельможи. Тебе то, какое до этого дело.

– До этого – никакого, – Стив замолчал, задумавшись, и со вздохом продолжил. – Я ведь просто хочу иметь отца, а не Великого лорда.

– Это я могу понять, и может когда нибудь тебе удастся что-то изменить, но не сейчас. Сейчас тебе нужен отдых. И у меня есть новости, которые позволят тебе слинять отсюда и это не будет похоже на бегство.

– Что за новости? – устало, спросил Стивен.

– Новости из Сорсии. Там намечается грандиозное торжество. Тройная свадьба. Причём женяться Альтарес, Гиффорд и их друг Жека. Слышал о таком?

– Это который сбросил каменную статую на демона?

– Точно, а ещё говорят, что он одним ударом может свалить взрослого быка.

– Новость действительно хорошая, я отправлюсь в Сорсию, и если они не будут против, то с удовольствием спою у них на свадьбе.

– Хотел бы я посмотреть на того человека, который откажется послушать тебя.

– Только как бы нам перебраться через пролив.

– Через пролив можно попросту перелететь на ящере.

– И где мы его возьмём?

– Помнится неподалёку от пристани, на отшибе, живёт кто-то и держит ящеров. Может поговорить с ним?

– На отшибе живёт Уилберт Графт, и мы с ним связываться не будем, – сдвинув брови, отчеканил Стив.

– Тааак, – протянул Гэбриэль. – А с ним ты, что не поделил?

– Я пел там, как оказалось на землях этого Графта, так эта сволочь деньги с людей брал за мой концерт.

– Деньги? Вот дрянь. Ну, хорошо, – недобро проговорил Гэбриэль. – Вот что, я займусь транспортом, а ты пока отдыхай. На тебе лица нет.

Гэбриэль вернулся поздно ночью и застал Стива сидящим у окна.

– Ты почему не спишь? – спросил Гэбриэль, хотя и знал, причину.

– Послушай Гэб, ты ходишь ночью, словно никакой опасности в этом нет, поделись секретом, почему ночные существа тебя не трогают?

– Это просто моё обаяние, я такой душка, – Гэб комично захлопал глазами.

Это рассмешило Стивена, и Гэбриэль был этому рад.

– Раз ты не спишь, тогда отрывайся от стула, и двинули.

– Куда?

– В Сорсию конечно, что время-то тянуть. Ящера я нашел, так что пошли.

– Ты забыл, я ведь не такая душка как ты и моё обаяние, боюсь, не отобьёт у ночных существ аппетит.

– Так ведь ты со мной, а моего обаяния хватит на двоих.