Текст книги "Затерянная во Вратах (СИ)"
Автор книги: Елена Ловина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)
Но вот что странно, с такими тайными миссиями да на общественную ярмарку, да еще к принцессе в шатер. Я б, наверное, напряглась, будь я на месте жардана Кевора. Но мне велели не забивать мою красивую головку тяжелыми мужскими мыслями, поэтому пришлось замолчать и с гордо поднятой головой уйти с ярмарки – ну и не надо, сами думайте.
***
Я лечу в верхних слоях магического неба и впитываю, впитываю, впитываю… Ощущение, словно я брела по пустыне Куманно несколько седьмиц кряду без воды под палящем солнцем (эту пустыню, кстати, не всякий дрох перелетит за один раз, а уж пройти ее человеческими ногами совершенно невозможно), а потом передо мной выросло озеро с прохладной искрящейся водой и зеленая поляна, окруженная тенистыми деревьями. Я упала в эту воду, пью ее, ныряю и не могу насытиться – все мне ее мало.
Так и с магией высоко в небе: пока ходишь на двух ногах, трогаешь все руками, смотришь двумя глазами и обращаешься к магии нижних пределов, что почти у самой земли растеклась, словно полноводная река, то и не чувствуешь жажды – тебе всего хватает. Но стоит расправить крылья, потянуть и размять все свои шеи, а глазами посмотреть на мир, словно он нарисован на внутренней поверхности шара, а ты внутри этого шара смотришь на все из самой нижней точки, и все – магия нужна другая, сильная, плотная, пьянящая, чтобы наполнила до самых краев, да так, что тряхнешь или подуешь легонько и все расплещешь.
– Эге-гей! – ору я на все пять голов и несусь, обгоняя всех родственниц, что важно и чинно летят в самой вышине. Переворачиваюсь через крыло сначала в одну сторону, а потом в другую, ловлю на себе веселые взгляды стражей и дрохий чуть старше меня – им завидно, что я еще могу позволить себе так носиться по небу и носить на хвосте Ваюни, которая прицепилась клещиком – не отцепишь.
Говорят, что в шестнадцать у дрохии начинается перестройка организма и летать одной, да еще так лихо, как я сейчас, ей категорически противопоказано – только медленно и под строгим надзором лет так до восемнадцати, ну, вот как Ларо сейчас. За эти годы так привыкаешь к размеренному полету, что потом и не тянет ускоряться и обгонять всех.
Хорошо, что мне еще год как можно вести себя безрассудно и ярко, и жаль, что нас потом так резко ограничивают. Возможно, позже мне объяснят причины более понятно, а не так, что я потихоньку у сестер выпытываю да из разговоров слышу (не думайте, я не подслушиваю – оно само как-то). Но из разговоров с сестрами выходит, что мы становимся агрессивными после таких полетов, и эта агрессия передается всем остальным дрохам, кто находится поблизости. Жутко как-то звучит.
Ой, а про мальчиков шестнадцатилетних вообще молчу – они чуть ли не с дикими дрохами сравниваются, которые тысячу лет назад ушли искать лучшей жизни в другие миры, да так и не вернулись. Тссс, поговаривают, что их отправили подальше из нашего мира, потому что они успели уничтожить несколько городов и нападали на всех живых без разбору…даже, говорят, применяли насилие к представителям разных рас…и пола.
Но это только россказни, как говорит прабабушка, сильно преувеличенные слухи.
Скоро садиться, вон и портальная площадь показалась.
Огромные Врата, сквозь которые мы отправимся в путешествие. Только по традиции нужно вновь убрать крылья, вернуться в человеческую форму и, попрощавшись с мужчинами семьи, чинно прошествовать в портал…а уже в переходе снова расправить крылья.
Очень много традиций у дрохов связано с обращением к Свету и Тьме, и только королевская семья, многочисленная, многогранная, с множеством ветвей и веточек, соблюдает эти традиции досконально, вплоть до перехода между мирами. А другие могут отправиться в храм и обратиться к Матери дрохов – она благословит, словно ты сам проделал тот путь между Светом и Тьмой.
Везет тем, кто может остаться здесь…
Но нам везет больше – мы почувствуем иную магию, ни с чем не сравнимую, первобытную и первозданную, ту, что зарождает миры.
Глава 10. Свет, Тьма…и крылья
Свет, Тьма и… крылья.
Первой на портальной площади приземлилась прабабушка. Ох, какая же она красивая, статная, благородная. Я вот думаю, если я проживу столько же, сколько она – я останусь такой же величественной? Наверное, нет.
Прямая спина, строгая прическа, ясные глаза, легкая мудрая улыбка, обращенная ко всем и к каждому в отдельности. Ей подражают все женщины нашей семьи: бабушка и бабушка, обе, мама, тети Каммей и Ллой, Кассии, Ларо, кузины Зуммаль, Ситтель и Румани. У меня не получается. А вот Ваюни, Химмо и Руид пока не замечают ничего подобного – для них она всего лишь бабушка.
Мы все опустились на площадь. Старшие проделали это на столько плавно и по-королевски, что ни одна пылинка не взмыла в воздух. Сестры и кузины немного поторопились, поэтому получилась небольшая толчея: кто-то кому-то наступил на платье, кто-то оторвал оборку, но все справились молча, потом дождутся перехода в портал, а там начнут разбираться, кто виноват. Ну а я с мелкими немного задержалась и опустилась уже с цепочкой из шестилеток на хвосте под всеобщее молчание. Получилось эпично, потому что мы все повалились на землю, да еще и кувырком прокатились немного.
Н-да, неодобрительно на нас смотрели все, не только женская часть семьи, но и мужская, те, кто остается в Арх-Руа в ожидании нашего возвращения.
Конечно, мама, бабушки, прабабушка, тетя, замужние кузины – все в первую очередь направились к своим мужьям и детям-мальчикам. Ну а мы…конечно к дедушкам и прадедушке.
Сначала к дедушкам, каждая к своему, как говорится, у кого провел детство, а потом все разом чуть лбами не столкнулись возле прадедушки Праммера.
Он у нас всех самый-самый. Каждая из нас сможет рассказать, чем любит заниматься с ним и какие шалости мы с ним затевали, пока нас никто не видел.
У каждой свой секрет.
Я с прадедушкой любила ходить на рыбалку. Да-да, с удочками, червяками, подкормкой и с раннего-раннего утра. Даже мотыля могу в руки взять, хотя по виду это та еще гадость – червяк как-то привычнее, хоть и извивается.
Однажды наша рыбалка сорвалась из-за страшной непогоды, но Праммер нашел выход. Представьте: гроза, молнии чуть ли не каждое мгновение, ветер бьет в окна с такой силой, что вот-вот вывалятся стекла, да еще свистит по залам и коридорам, выдувая тепло, а мы в тронном зале устроили рыбалку. Несколько тазов и корыт с водой, рыбки настоящие, подготовленные для пруда, и мы с дедом нанизываем на крючок по червяку и закидываем удочки, причем обязательно со свистом, чтоб из-за спины крючок угодил в корыто и лучше в самое дальнее – там самая откормленная рыба.
И где-то в середине нашего веселья в тронный зал входит отец, несколько его министров и король соседнего Куар-Арха со своими представителями. А у нас самый клев!
Отец только зубами скрипнул на нас с Праммером, да только что скрипеть, если его гость, сам король присел рядом с нами и принялся помогать закидывать удочки. И ведь поймал в тот раз больше меня, вредина.
А потом представьте лицо нашего главного повара, когда мы втроем принесли к нему на кухню наш улов с требованием зажарить к обеду.
В общем, прадед Праммер – самый лучший дед в нашем мире и во всех остальных мирах тоже, так что с ним прощались все мы – чуть не задавили друг друга и чуть не передрались.
Ну а потом уже встали в ожидании открытия портала, окружив маму кольцом, а уже нас всех в кольцо взяли телохранители. Нас много оказалось: пятнадцать дрохий и вдвое больше телохранителей.
Где-то за левым плечом маячил Валер, но я в его сторону не смотрела, потому что впереди дядя Раридан и магистр Клевр открывали портал: голубое свечение между двух высоких колонн словно поток воды в водопаде – прозрачный, но при этом упругий и прохладный.
И вот мы идем к порталу. Первая – мама. Телохранители встали по бокам, а рядом со входом магистр Клевр в полупоклоне и с такой широкой открытой улыбкой дарит ей розу на длинном стебле.
Роза – просто шедевр садоводства, только не нашего. Наверняка лел Сасакс за такие розы готов отдать две, нет, три своих головы. Крупная, бутон полураскрывшийся величиной с кулак Торбурга, не меньше, листья широкие, мясистые, шипы мощные, чуть ли не с коготь первого дроха, а аромат – просто сказка, словно в морозный день срезали цветок, и он только начинает источать свой аромат, едва уловимо, но при этом узнаваемо и головокружительно.
– Начнем это путешествие с новой традиции, – магистр смотрит на маму спокойно, уверенно, открыто и улыбается широко, протягивая розу, а у него в руках еще четырнадцать таких же – для каждой из нас.
И улыбается каждой как-то по-особенному, словно улыбка только ей принадлежит. Кажется, даже бабушки зарделись, не то, что тети или кузины.
Кассии вот не приняла его улыбку – смотрела мимо на своего Миллора и чуть розу не выронила, такую красоту.
Ларо прямо вспыхнула, когда магистр Клевр, вручая ей розу, слегка задел ее пальцы своими.
– Буду с нетерпением ждать новой встречи, Саянара, – голос у магистра какой-то бархатистый, словно ласкает и щекочет – до мурашек – а улыбается действительно притягательно. Да что уж говорить – красивый он, очень. Если сравнивать, то Валер и Торбург с ним рядом не смотрятся, теряются оба, а вот если папу поставить и дядю Рари, то конечно папа лучше всех будет, а потом даже не знаю… Вообще дядя – это же дядя, родственник, но…все равно они оба на втором месте.
Я вхожу в портал двенадцатой вслед за Ларо, а за мной малышня опять чуть не испортили величественный проход порталом, потому что за завесой мы выходим снова дрохиями и расправляем крылья.
Жаль розу: в лапах не удержишь, в зубах тем более, да только при переходе порталом что-то с ней случилось странное, словно магия схлынула, оставив после себя лишь заготовку, из чего делали сам цветок. И под лапой вдруг оказалась какая-то мутноватая дурно-пахнущая жижа, похожая на грязь или болотную тину. Фууу.
– Все, что подарено не от чистого сердца, при переходе порталом меняет структуру, – Ларо как-то подозрительно всхлипывает – ей жалко цветок, да что ей – все мои родственниц озадаченно и сокрушенно смотрят себе на лапы, в которых цветок медленно растекается, словно плавится.
Кстати про портал Ларо права – она учится у дяди Рари и у магистра Зумана именно портальному делу, так что знает все лучше кого-нибудь из нас. Я-то вообще первый раз порталом перемещаюсь в другой мир, вернее между мирами, так что мне гораздо интереснее посмотреть вокруг, понять, где мы очутились.
Если представить в нашем мире степь бескрайнюю, широкую, такую, что вокруг взгляду зацепиться не за что, то здесь та же степь, только без растений, без животных, без воздуха – только магия, которую ни вобрать, ни впитать не получается.
Магия принимает причудливые формы, словно у нее есть память, и она может вспомнить и сформировать то, что когда-то касалось ее. Поэтому вокруг нас странные грибы выше роста самого крупного дроха, папоротник еще выше и крупнее, чем эти самые грибы, и три солнца: одно высоко в зените и два недалеко друг от друга над горизонтом.
И шелест. Абсолютной тишины нет. Шелестящий звук раздается везде, словно мы зашли в пустую комнату с высокими потолками без гобеленов и ковров, способных приглушить звуки и сделать помещение более теплым и комфортным.
– Саюни, можно я на твоем хвосте полечу – я устала, – захныкала Ваюни, а с ней Химмо и Руид. – И я есть хочу. Хочу булочку или пирожок.
Вообще для Ваюни это будет тяжелое путешествие. Она совсем недавно только-только расправила крылья, с головами еще не совладала полностью, поэтому может полететь в ту сторону, куда смотрит какая-нибудь одна голова, забывая прислушиваться к основной – ведущей.
А еще проблема в том, что мелкие дрохи просто невероятные обжоры. Где-то после десяти лет аппетит или голод физический перестает играть для нас какую-нибудь роль – мы начинаем усваивать магию высоких слоев и в форме дроха вообще не питаемся, а вот до этого времени прокормить дроха-ребенка достаточно сложно. Обычно, расправив крылья в первый раз в шесть лет, до десяти лет дрохи летают крайне редко, а уж если летают, то до полета и после мы в человеческой форме наедаемся до отвалу, чтобы полетать над землей какую-то терцию или две.
Мама говорит, что из трех ее старших дочерей самой прожорливой была я, как говорится: «не в дроха мясо», особенно если учесть, что я в семье самая мелкая, даже Ваюни, говорят вырастит и будет выше меня на голову. Но я не о себе, просто невозможно предугадать, сколько мелкий дрох съест, а тут еще два месяца придется только в крылатой форме находиться. Мы, конечно, взяли с собой еду для детей, причем с запасом, иначе придется свернуть путешествие где-то в середине – я ведь помню, сколько я съедала мяса, когда летать училась (наверное, поэтому у меня в форме дроха такая толстая попа и хвост неповоротливый).
Химмо и Руид проще – им уже восемь и девять – их период прожорливости давно сбавляет обороты, иначе б нам пришлось брать с собой просто целый обоз с едой. Да еще девочки все же крепче Ваюни: и пролететь могут больше, и капризничают меньше, и себя обслужить смогут, чтобы не отвлекать старших.
– Ваюни, милая, дай, пожалуйста, Саян немного передохнуть – ты итак на ее хвосте летала совсем недавно, – бабушка Куэларо опередила маму, которая собиралась уже взять младшую дочь к себе на хвост, но не тут-то было. – Давай ты полетишь сама немного, как взрослая, а потом, если устанешь, то на мне.
Ваюни сразу возгордилась, что ей предлагают лететь как взрослой, ну а конец фразы «если устанешь» вообще в ее глазах прировнял ее к нам, более старшим дрохиям.
***
Свет
Прозрачный воздух сменяется ярким бело-желтым маревом, словно колышущийся воздух в пустыне на границе песка и линии горизонта. Летишь вперед, и магия забирается под каждую чешуйку и приятно согревает. Свет не слепит и не обжигает… пока. Он словно родная стихия, хотя у каждого дроха она своя. Здесь можно дышать свободно, словно нет той тяжести магии, что наполняет наш мир. Здесь не нужно подниматься в высокие слои магии, чтобы напитать вторую форму силой и энергией на долгие месяцы – здесь все пропитано именно той магией – здесь вокруг высокие слои, даже если ты у самой земли.
Мы летим мимо других миров, только мельком отмечая портальные воронки-двери, сквозь которые мир можно рассмотреть внимательнее, более кропотливо, что ли.
Вот пролетели мир, где нет людей – только перевертыши: волки, медведи, змеи.
Вот мир только из воды состоит – ни кусочка суши. Там жители с хвостами и жабрами. Но они могут проходить порталами в другие миры и жить в них, как будто они родились на земле, а не в воде.
Вот мир без магии, вернее их тут целая вереница – как бусины, нанизанные на одну нить. Жители этих миров не увидят магию, если кто-то извне придет к ним и начнет демонстрировать силу.
Это все Ларо рассказывает мелким, а я делаю вид, что мне не интересно, но тоже слушаю. Ларо у нас портальщик – средний пока, но дядя Рари говорит, что со временем дар разовьется, если Ларо не будет по свиданиям бегать, а займется собственной магией. Дядя горит, что взял бы ее в ученицы, если бы она была не такой ленивой. Не любит дядя, когда поверхностно к урокам относишься, поэтому Ларо только вольная слушательница в его школе.
А вот меня он взял в ученицы! Конечно, мне далеко до Валера, из-за которого два самых сильных мага, дядя Рари и Клевр, даже расписание составили уроков, которые будут лично ему преподавать. А мне пока учиться и развивать…, правда, порой дядя грозит мне ограничительные камни впаять в область сердца, если буду личный резерв задействовать. Но ведь это так интересно: попытаться изменить камень, его структуру, магические свойства, чтобы создать артефакт не из всеми принятой породы, а из совершенно неожиданной.
Ну и конечно я хулиганю иногда: делаю еду из камня. Лучше всего у меня получается делать сухарики: фруктовые, хлебные, картофельные, мясные. Не могу соединить три составляющие разом: структуру, вкус и запах. Если структура обязательно должна быть узнаваемой, то к ней могу добавить только одно – либо вкус, либо запах, как с той клубникой.
А здесь, в Свете, ощущение, словно мне даже внутренний резерв не нужно задействовать, чтобы получит правильную ягоду: сочную, насыщенную, ароматную, сладкую. Здесь магии столько, что мне даже напрягаться не придется – все само создаться, стоит только пожелать. Мечта!
Свет становится плотнее и ярче, он уже подавляет все цвета и звуки, которые могли быть в этом пространстве. Даже взмахов крыльев не слышно, а своих же голов не видно. Свет словно туманом становится, обволакивающим, почти шелковым и нежным, но таким ярким, что хочется развернуться к нему спиной.
А мы все еще летим. Даже когда Свет из тумана превратился в тугое облако, а потом вообще стал походить на плотную вату, сквозь которую в итоге нам приходится продираться, словно сквозь плотные заросли кустов.
Мелкие уже давно на хвостах у бабушек и прабабушки, даже я сама готова попросит телохранителей взять меня на буксир.
В этот момент все резко заканчивается. Воздух становится прозрачным и леденистым. Резко исчезает плотность, свет, тепло. Мы в сумерках, то ли предрассветных, то ли в закатных – не понятно, потому что вокруг нет ориентиров – только вновь бескрайняя степь и непривычные формы растений, которые принимает магия между мирами.
И светится здесь только мама, получившая благословение Света, да тетя Ллой…
***
Тьма
Во тьму мы летим, словно в сгущающихся вечерних сумерках, только над головой нет привычных ночных светил и звезд, которые бы давали ориентиры в пространстве.
Во Тьме спокойно, умиротворенно, после яркого плотного беззвучного Света здесь просто тихо, воздух словно проходит вокруг легким ветерком, обдувая и даря прохладу.
Словно после длинного долго дня входишь в полутемную спальню, чтобы добраться до кровати и провалиться в долгожданный сон. Мы не спим уже второй месяц, и порой мысли о сне становятся навязчивыми, словно грезишь.
Мимо проносятся миры, которые мы видели во время полета к Свету – их легко определяешь по узнаваемой ауре. А еще встречаются другие, еще не узнанные, непонятные.
Я видела мир, где только снег и метель. А еще проносились мимо пустыни и движущихся барханов. И был мир, где камни обладают жизнью, даже являются хранителями мира.
Когда-то дрохи могли летать по мирам беспрепятственно, направляясь от Света во Тьму и обратно, но существа стали оседать, расширять свои поселения, строить города, и дрохам пришлось перейти на такие вот коридоры – пространства между мирами, где жизнь – это такие вот путники, как и мы, движущиеся из точки в точку, от цели к цели.
Кстати, люди почему-то решили, что это сильные маги их мира силой своей крови создали преграду для Света и Тьмы, а еще для нас и других существ. Не совсем они правы, между прочим.
Мы, кто перемещается между Светом и Тьмой, сами оградили наши маршруты от чужих поселений, ведь, пролетая над чьим-то жильем, нельзя быть уверенным, что на тебя просто посмотрят отчужденно и приступят к своим делам.
Очень часто дрохам «прилетало» от людей боевыми заклинаниями, а фиорестинам (существам земли, которые двигались исключительно под землей) стало сложно ходить своими тропами, потому что на каждом повороте они натыкались на закладной магический камень, от которого строились охранные контуры домов, поселений, городов.
Про амиофов нам рассказывали только, что их стихия вода, но люди как-то влияли на нее, что чистота стихии вызывала сомнения, а амиофы – самые чистоплотные из существ, вплоть до маниакальности, ну с нашей точки зрения, конечно.
В общем, мы сами сплотившись, создали коридоры между мирами, чтобы легче было двигаться, а потом стали забывать и про них, оседая в своем мире, привязываясь, пуская корни, как говорят старшие дрохи.
Мы не разговариваем…почти. В темноте мы видим свечение мамы и тёти, и оно является для нас ориентиром, куда лететь.
Мне приходится изредка развлекать мелких, рассказывая им легенды, когда кто-то из бабушек начинает уставать от вечных «Как? Зачем? Почему?». Мы с сестрами и кузинами разделили эту обязанность, потому что реально сломать мозг можно, причем не один, а целых пять, ведь на вопрос: «Если перевернуться животом вверх, то звезды тоже перевернутся за нами?» нужно не просто ответ найти быстро, а еще такой, чтобы удовлетворил пытливый растущий разум мелкого дроха.
Тьма становится плотнее, словно мы уже не летим, а плывем в прохладных водах моря, которое выталкивает все выше и выше, обволакивает и напитывает магией, уже другой, бархатистой.
И во Тьме уже не хочется никуда плыть/лететь, а действительно повернуться на спину и посмотреть, куда денутся звезды, ведь они уже везде: и сверху, и снизу, и впереди – словно они светлячками порхают вокруг нас.
В какой-то момент мы вновь очутились в степи, где воздух прозрачен, где вечные сумерки и глазу не за что зацепиться, а воздух в этот раз теплее и мягче.
Мама и тетя теперь мерцают словно сотканное из темного неба полотно, на котором закрепили поблескивающие звезды – это тоже благословение – благословение Тьмы.
Теперь их магия уравновешена. Теперь дорхи родятся крепкими, сильными, насыщенными изначальной магией.
Теперь можно возвращаться домой!
ЧАСТЬ I I I (Как легко потеряться.) Глава 11. Портал
империя Арх-Руа, Портальная площадь
Раридан Улла Рау
Сегодня две колонны, между которыми формировался портал всего лишь два месяца назад, видоизменен в огромную арку грота, за которой вроде как плещется море, но это всего лишь иллюзия.
Зачем Клевр решил поправить арку – непонятно. И не спросишь – магистр уже второй день отсутствует. Придется Раридану открывать портал одному – это очень энергозатратно и долго, но ничего не поделаешь – раньше нужно было думать и воспитывать портальщиков среди своих учеников, а не надеяться на друга.
– Ты точно справишься, Рар? – отец подошел и сжал плечо, как обычно делал в моменты сильного волнения. Мать всегда говорила, что его лучше к порталам не подпускать: от его нервозности порталы закрываются сами собой.
– Все хорошо, отец, иди к Гайяту – его нужно приободрить, а то за два месяца он слишком нервным стал.
Раридан глянул на названного брата и усмехнулся. Кто бы мог подумать, что король так быстро соскучится по семье. Еще два месяца назад он уверял, что стоит только передать старшую дочь в другую семью, а двух средних направить на учебу в школу Раридана, как у короля начнется настоящий отпуск. Еще бы младшую принцессу ненадолго сдать бабушкам/дедушкам и полное счастье гарантированно.
И вот уже на следующий день после закрытия портала, в который вошли все женщины королевской семьи, в дом Раридана с раннего утра заявился Гайят и принялся донимать его вопросами портала, возможности сократить время пребывания жены и дочерей в пространстве между мирами и вообще вернуть всех раньше запланированного срока. И так два месяца.
– Вот нужно было раньше отменять эту традицию, – бурчал Гайят каждое утро. – Для чего это путешествие к Свету и Тьме? Чтобы дрохия смогла выносить яйцо, а маленький дрох напитался магией для развития в этом яйце. Но ведь мы уже почти тысячу лет не откладываем яйца! Дети у нас рождаются живыми, как у людей, так зачем нам этот пережиток прошлого?
Раридан звал на помощь отца Гайята и деда, а те, как могли, отвлекали короля от мрачных мыслей. Терций так пять или шесть, а потом втроем грустили и вздыхали, пока Раридан не выгонял их из дому по делам королевства.
Он даже Галлу пригласил пожить в его доме, чтобы королевская семья пореже к нему наведывалась. Объяснял, что с дрохией у него неудовлетворенная страсть, а они им мешают.
Посещения стали реже, а вот запросы Галлы набирали обороты, и теперь уже Раридан с нетерпением ждал дня открытия портала, чтобы был повод отправить Галлу обратно в ее семью (такое у дрохов возможно, если не разгорелось Истинное пламя, только приятного в этом вообще ни на пушинку, ни на чешуйку).
Раридан смотрел на портал и мрачнел. Что-то в плетении узоров на своде грота его настораживало, интуиция ворочалась внутри и расправляла крылья, словно окаменелый дрох на вершине горы, которого разбудили от столетнего сна.
Плетения были стандартными, но почему-то в конце каждого слова, знака, формулы присутствовала закорючка, едва заметная и тонкая, которой, в общем-то, не должно быть в формуле открытия порталов. Вроде бы эта закорючка не несла в себе функциональность, но интуиция требовала присмотреться повнимательнее.
Присматривался долго, но так и не смог понять, откуда такие изменения. А тут и время подошло портал открывать, а сзади дышали в затылок все члены королевской семьи.
– Гунна воля буато руст! Воллао карритас мант! Гунна карритасис муант!
Формула открытия этого портала была сложной, поэтому обычно этим занимались два сильных мага, ну или с десяток середнячков, но в данный момент все портальщики, что средние, что слабые были разосланы на границу с пустыней, к которой приближалась песчанно-магическая буря, и ни одного не оставили в столице. Раридан даже не задумался, когда подписывал документ, потому что и он и Клевр были сильными магами и вдвоем могли открыть портал под любое количество дрохов.
Но вот нет Клевра, что крайне странно.
Портал откликался неохотно, но это было явление понятное – силы разом вливается меньше, вот и воронка раскручивается медленнее. Что странно, так это цвет пространства внутри грота: оранжевый и зеленый (правда племянница Саюни могла назвать эти цвета иначе, но для дроха, открывающего портал, оттенки не имеют значения – только основные цвета), а никак не синий, каким должен быть свет внутри портальной воронки. Плохо-то как!
Словно в ответ на его мысли воронка начала раскручиваться стремительнее, ускоряясь непропорционально приложенной силе, а закорючки на плетениях вдруг принялись вспыхивать, складываясь в своеобразную формулу – другую, запредельную, запретную.
Раридан вздрогнул и лихорадочно принялся выкрикивать формулу закрытия портала под недовольные и возмущенные крики за спиной – кто-то из родственников короля все же знал верные формулировки и угадал в рычащих утробных звуках формулу с обратным действием.
– Буато гунна воля! Карритасис мант! Гунна Воллао карритас муант! – не останавливался Раридан, но воронка ускорялась, словно не замечая его усилий.
Все шло не так – Раридан это чувствовал – из портала уже веяло магией междумирья, но какой-то не совсем чистой, смешанно, словно с другой стороны тоже открывался портал.
– Что происходит, Рар? – голос Гайята рычал у самого уха, но даже это не могло отвлечь от отчаянной попытки закрыть воронку.
Если он не успеет и соседний портал откроется, то дрохии будут затянуты в тот, в другой мир.
– Кто-то прибег к запретному знанию, – прорычал Раридан, разглядев за оранжево-зеленой пленкой дрохий и их телохранителей. – Стойте, не приближайтесь к порталу!
Он рычал на сестру и мать, которые уже приблизились к полупрозрачной пленке и даже попытались пройти ее насквозь, но грот вдруг сжался и разжался, словно пульсирующее сердце, а дрохий отшвырнуло от портала в противоположную сторону.
– Ни к одному из порталов! – рявкнул король, осознав, что происходит что-то из ряда вон выходящее, и также рыкнул на всех родственников, что толпились за его спиной. – Стойте, где стоите – нам нельзя разрушать равновесие.
Но было уже поздно. Там, за спинами всех дрохов, второй портал открылся в полную мощь, и где-то вдали можно было четко угадать фигуру мужчины с посохом и крупным шаром в навершии – этот мужчина вытягивал дрохов в свой, полностью открывшийся портал.
Ни звука не раздавалось с той стороны, хотя видно было, как все до единого дрохи усиленно цепляются лапами, пытаясь замедлить свое движение, и как они при этом проигрывают, кубарем вкатываясь в окно портала.
Раридан краем глаза заметил, как король расправил крылья и ринулся на внешнюю оболочку портального окна, но черная фигура подняла посох, и молния, проскочив от навершия через два прохода, врезалась в грудь Гайята и отбросила его к самому краю площади.
Рык бессильной злобы раздавался то сзади, то слева, то справа, а следом крупные пятиголовые ящеры грудью пытались пробить окно портала и неизменно получали удар за ударом – портал не пропускал дроха в крылатой форме.
Вот теперь Раридан наконец-то смог понять письмена, в которые как-то не желали складываться закорючки-окончания на каждом из слов формулы. Эти закорючки сами были формулой, не пропускающей дроха сквозь арку – что с этой стороны, что с той.
Глубоко вдохнув полной грудью, Раридан прошептал несколько слов, которые огненными знаками повисли рядом с ним, и сделал один единственный шаг в портал.
В портал он вошел человеком, а вышел за полупрозрачной пленкой уже дрохом.
А слова, что остались висеть огненными всполохами, предназначались названному брату и висели до тех пор, пока тот не вернулся к затухающему порталу и не прочел слова Раридана.
Гайят, верь, я приложу все силы, чтобы прорваться сквозь портал и вернуть всех домой. Но помни: твое Истинное пламя способно стать маяком, если быстро решить не получится. Найди того, кто нас предал, а я позабочусь о наших женщинах.
***
Империя Бранвер.
Одна тысяча лет назад до встречи короля Гайята Даммас Арх и императора Артура Третьего Рух в империи Бранвер.
Человек в мантии стоял в отдалении и смотрел на город: дома, шпили башен, сады, кузница, пекарня – люди живут и не догадываются, что произойдет в ближайшее время.
Люди гуляют, смеются, любят, живут. Близится полдень.
Мужчина поднял вверх руки и воткнул перед собой длинный жезл-посох, с крупным прозрачным камнем, который принялся менять цвета, а затем вспыхнул ярким белым светом, почти молочный туман внутри хрусталя.
И вот где-то в центре города начала разворачиваться воронка, раскручивалась-раскручивалась, пока из нее не повалили ЧУДОВИЩА: крупные пятиглавые ящеры с крыльями, чешуей, длинным хвостом и взглядом змеи, только зрачок иногда меняет направление и ложится почти горизонтально, чего не т ни у одного животного в Бранвере.
Ошалелые и дезориентированные, чудовища вылетали из портала кубарем, едва не сворачивая себе все пять шей, ломая или подворачивая крылья, крутились на месте, метались, что-то или кого-то искали…и топтали людей и животных.
Их было около пятидесяти, даже, скорее всего, меньше, но количество голов превращало одно чудовище в пять, и люди тоже шалели от ужаса и рвались прочь от воронки и от ящеров, сбивая с ног тех, кто попался на их пути, затаптывая самых невезучих, кому не повезло споткнуться и упасть под ноги паникующей толпе.
