Текст книги "Шутка Вершителей (СИ)"

Автор книги: Елена Литвинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 28 страниц)

Конечно, нет! Лучше пускай отправляют его домой!

Я тоже так считаю. До завтра, Айо! – и мэтр вышел из комнаты. Мы с отцом так и не заменили разбитое стекло в окне спальни Авидеи, просто закрыли ставни. Поэтому в комнате всегда было темно, но тут никто и не жил.

Я легла поверх покрывала, даже не зная, застелена ли кровать. Думала, различные мысли мне не дадут заснуть, но, видимо, усталость взяла своё, и я быстро уснула, как провалилась. И тут, впервые за много дней, мне приснился Гэйелд. Он держал в руках своего сына и показывал его мне, улыбаясь счастливо. Младенец был уже пухлый, годовалый, сосал палец, слюнявя руку, а потом эти слюни размазывал по лицу своего отца.

“Велимир, – сказала я во сне, – привет тебе от твоей тёти и двух кузенов! А ещё от дедушки! Будь счастлив и не огорчай свою матушку!”

“А мне ничего не хочешь сказать, Рокайо Ганн? – вдруг произнёс колдун, продолжая улыбаться. – Я разве не угодил тебе?”

“Угодил? Чем?” – ответила я спокойно. Мне не хотелось выяснять отношения сейчас, во сне, когда малыш на руках мужчины вводил меня в определённое состояние умиротворения.

“Не придуривайся, Айо! Ты должна быть довольна! Не за каждой женщиной бегают из одного мира в другой!”

“А разве я этого хотела, колдун? Разве мне это было нужно?” – начала злиться я.

“Ну всё, всё, Айо! Дело сделано! Хотела ты этого, или нет!” – улыбался колдун, и я не выдержала.

“Твои козни бесполезны! Завтра Верховные жрецы Ады отправят герцога обратно! Так что можешь не веселиться так, Гэйелд!”

И тут чёрный колдун рассмеялся так заливисто, что малыш подхватил его смех, и этот смех, звенящий в моих ушах, взрослый и детский, заставили меня подскочить и проснуться.

Ну, колдунище, напугал меня! – я еле упокоила часто-часто застучавшее сердце. Потом прислушалась. Было очень тихо, но кто-то негромко плакал.

Вставать не хотелось, но этот тихий плач звал меня. Я поднялась и открыла дверь в коридор. В комнате дочери горел свет. А тихонько приоткрыла дверь. Авидея свернулась калачиком. Вначале я подумала, что мне показалось, но нет. Я услышала негромкие всхлипы.

Ави, детка, что случилось? У тебя что-то болит? – я поспешила к ней и попыталась прижать её вместе с одеялом, но Ави не дала мне этого сделать. Она отстранилась и подняла на меня свои огромные заплаканные глаза.

Мама, скажи мне, – произнесла своим полушёпотом дочь, – я стала некрасивая после болезни? Я – урод, да, мама? Мамочка, только не лги мне… – и из её глаз хлынули слёзы.

Ну, что ты такое говоришь, моя красавица! Ты немного похудела, да, но ты видела этих сушёных рыбин во дворце? Там такая красота даже считается эталоном. Ты – очень красивая, даже не сомневайся! – с жаром ответила я ей.

Тогда… почему… он… больше не приходит ко мне, мамочка? Вот и сегодня… Даже не зашёл…

Он не стоит тебя, деточка моя, вытри слёзки, – я начала стирать влагу с её лица. – Я же говорила тебе, что этот глупый мальчишка…

Мальчишка? – Авидея странно посмотрела на меня и оттолкнула мою руку. – Мама, ты не понимаешь… Иди спать…

Как же я усну, если тебе плохо, доченька?

Мне… уже лучше… Иди, мама, иди… – и Авидея повернулась ко мне спиной. Я немного посидела в тишине и ушла. Да, моё письмо гвардейцу королевы стоит написать как можно скорее!

Утром я, кажется, проспала всё: в доме слышались голоса, хлопали двери, колокольчиком звенел смех Бертина. А отец с кем-то негромко спорил во дворе. Сквозь закрытые ставни лился яркий солнечный свет.

День обещал быть погожим и тёплым. У нас редко такое бывает. Даже летом. Я поднялась с незаправленной постели. Какая-то неправильность скреблась на душе острым когтем.

Точно! Герцог! Он же не ночевал у нас! Или просто я проспала? Я поспешила к отцу во двор.

Папа, а где наш гость? – выкрикнула я прямо с порога. И тут увидела знакомую спину супруга. Он как раз выпрямлялся, отвлекаясь от чего-то на земле.

Я рад, что ты волновалась, Айо, – ответил он мне вместо отца. – Я пришёл под утро.

И где же Вы были?

Гулял, – его глаза улыбались, хотя синяки под глазами выдавали бессонную ночь.

Вы думали сбежать? – спросила я, слегка понизив голос. – Но жрецы Великой могут отыскать Вас везде. Даже в горах.

И не собирался. Я уже принял твоё решение, Айо. Смирился с ним. Я не могу больше себя навязывать.

Пока мы перекидывались фразами, отец и мой сын вошли обратно в дом, видимо, не хотели нам помешать. Герцог сделал несколько шагов в мою сторону. На улице и вправду было достаточно тепло. На его лице выступила лёгкая испарина, а тонкая рубашка не скрывала вздувшихся от работы и напряжения мышц на руках. Я невольно залюбовалась их перекатами. И герцог поймал меня на этом.

Неужели нравлюсь? – усмехнулся он. – Не боишься пожалеть потом?

Не боюсь. Будь, что будет!

И тут в калитку вошла Арьяна.

Здравствуй, Айо. Что это ты такая неприбранная ещё? Только встала?

Извините, я сейчас, – спохватилась я и помчалась приводить себя в порядок. Когда я пришла на кухню, чтобы позавтракать, там уже Арьяна что-то втолковывала герцогу и моему отцу. Муженёк хмурился, но слушал внимательно, а Ваухан у неё переспрашивал:

Четверо Верховных? И ни одного ученика?

Да… Они привезли артефакт Открывающий Пути. Будут им воздействовать на Врата, чтобы те открылись. Ведь до следующего открытия теперь три зимы.

А если не откроются? – спросил мой отец, и все притихли. Я посмотрела на свою семью. Здесь была и Авидея. Её усадили возле стены, чтобы она могла подняться, опираясь на неё. Все молчали и смотрели на Арьяну Сугисту. Глава ответила:

Я не знаю, что тогда. Но вряд ли иномирца оставят в покое. На это даже не надейтесь!

Да-а-а, подкинул нам проблем твой Клодиус, – сказал отец, не глядя на главу.

Это не он, – ответили мы с Арьяной одновременно, и мужчины удивлённо посмотрели на нас.

А кто тогда? – Ваухан был непреклонен. – Разве не этот лекаришка сообщил в канцелярию королевы о нашем госте?

Нет, папа. Это я заподозрила в охотнике герцога, – я вдруг виновата взглянула на мужчину. Тот как окаменел, а руки его сжались в кулаки. – И я побежала к Арьяне, чтобы она сделал запрос на родину того охотника… Помнишь того советника, что приезжал к нам допрашивать меня после возвращения? Велх Штарт, кажется? Он ещё помог нам с Авидеей в столице… Так вот…

Он и сообразил, что к нам попал иномирец, – закончил фразу Арьяна Сугиста. – Нельзя советникам королевы отказывать в уме. На таких должностях нет глупцов. Они бы там не выжили. Так что перед закатом жду вас всех в начале тропы к Вратам. Дети, языком не трепать. Нам не нужна куча народа, как на ярмарке в Стревине!

Бертин, ты слышал?

А мне? Мне можно посмотреть? – сынок, как и все мальчишки, отличался любопытством.

Нет. Нельзя оставлять Авидею дома одну.

Значит, ты хочешь проводить меня? – спросил, сидевший до этого молча, герцог.

Да, я провожу Вас. Надеюсь, Вы благополучно доберётесь до дома.

И тут на улице каркнул вран. Мы все вздрогнули.

Кыш, кыш, вороньё! – крикнула Авидея. Я глянула на неё, и у меня от радости потекли слёзы. Моя дочь заговорила в полную силу!

Часть третья. Глава шестнадцатая. Шутки Великих.

День пролетел, будто его и не было. Герцог работал с отцом. Он больше не старался подходить ко мне, да и не подавал вида, что вечером будет происходить то, что ему не понравится. Я же сидела крутилась на кухне, стараясь наготовить побольше, чтобы устроить прощальный ужин. Пускай у моего муженька не останется плохого мнения о нашем мире! Авидея сидела рядом, попросилась побыть тут, внизу.

Днём прибежал соседский мальчишка с запиской от мэтра.

“Рокайо, к закату я приду к вам в дом, и побуду с детьми, пока вы с отцом проводите своего гостя до Врат. В поселении почти не осталось охотников. Они все ловят бера, напавшего на мельничиху. Но одного воина Арьяна нашла. Помнишь, мы лечили мальчишку, которого покусали сумархи? Так его отец оказался дома. Он и проводит вас с отцом туда и обратно. Только к Вратам запрещено подходить. Жрецы уже там, колдуют. Они передали, что не желают видеть никого из местных рядом. Случайно туда таскался только Ольдат Тронг, но он сейчас в горе. Мельничиха ещё не пришла в себя. Её раны очень сильны. Поэтому посторонних там не будет. Сильв”

Я дала мальчишке горячую булочку и попросила подождать, а сама села писать ответ.

“Мэтр, благодарю Вас за поддержку. Буду рада, если Вы побудете с детьми. Сегодня Авидея заговорила в полный голос. Думаю, что прогресс очевиден, и всё это благодаря Вам. Рокайо Ганн”

Мальчишка убежал, а я посмотрела на дочь. Она сидела возле окна и улыбалась.

Мама, это кто написал?

Мэтр Сильв.

Да? – она подняла на меня свои красивые глазки с длинными ресницами. – И что он… хотел?

Её голос дрогнул. Но я понимала, что рано ещё говорить о полном восстановлении связок.

Он придёт сегодня вечером. Побудет с тобой и Бертином. Заодно осмотрит тебя.

Вот как… – Авидея о чём-то задумалась. – Хорошо! Пускай приходит. Мама, но мы же не маленькие. Мы можем остаться дома сами!

Нет, Ави. Ты – возможно. А вот за Бертином нужен глаз да глаз! Если он решит сбежать, то ты его не сможешь остановить. Ты ещё слаба, Авидея.

Да, проклятый клещ… И откуда он только взялся!

Меньше надо было шастать с молодыми людьми по оранжереям. Бального зала было мало?

Ну, мам!

Молчу. Теперь уже что вспоминать? Кстати, я сегодня утром написала письмо тому воину, что вёз нас из Деменеции домой.

Да? И зачем?

Ну, ты же помнишь тех гвардейцев, что провожали нас к королеве. И там был один такой… Высокий, симпатичный юноша, который позвал тебя на Малый бал! Как же его зовут?

Там было двое: Густав и Берон… – ответила мне Авидея. – Мамочка, не нужно было…

Почему? Что плохого, если юноша напишет тебе письмо?

Мама! Не хочу об этом!

Не всю же жизнь думать об этом Сокесе и его липучке Ауфине!

Да причём тут Сокес! Я о нём и не думаю! Но навязывать себя парню я тоже не хочу! да и не помню уже их! Надеюсь, ты не отправила это письмо! И вообще, не надо!

Чего не надо? – опешила я от напора дочери

Ни-че-го! – произнесла она чётко, разделяя по слогам. – Я сама разберусь, мама… Я уже взрослая! Ты же сама познакомилась с папой, без помощи родителей! Зачем тогда это делаешь со мной?

Что за шум, а драки нет? – вошёл на кухню герцог. – Айо, что-то случилось?

Да нет, просто немного повздорили с дочерью, – начала оправдываться я, не понимая, почему Авидея, всегда любящая мужское внимание, так резко отнеслась к моей идее с письмом. Что тут такого ужасного?

Я не ссорилась с мамой, – ответила дочь герцогу, – просто она лезет в мою личную жизнь. А я этого не хочу! Ты не поможешь мне подняться в спальню? – обратилась Авидея к муженьку. Обратилась сама. И на “ты”! А до сих пор выкала ему, хотя носила его ребёнка!

Герцог молча подошёл к Авидее и протянул ей согнутую в локте руку. Она двумя руками схватилась за неё и рывком поднялась со стула. А потом мой супруг подхватил мою дочь на руки и понёс её к дверям, ногой толкнул её и отправился дальше. И проделал это всё так ловко, будто не первый раз. От удивления я открыла рот. По шагам я поняла, что он занёс её на второй этаж, а потом Авидея сказала ему:

Спасибо тебе, дальше я сама!

И герцог тут же спустился, а Авидея, видимо, самостоятельно, медленно отправилась к себе.

Твоя дочь уже взрослая девушка, Айо. Не нужно так сильно опекать её!

Не нуждаюсь ни в чьих советах! – я хотела сказать “в твоих”, но привычка оказалась сильнее, и я так и не смогла тыкнуть этому человеку в лицо!

Он усмехнулся и тихо сказал:

Я не хочу с тобой ссориться перед нашим расставанием, Айо. Возможно, это последние часы, что мы вместе.

Я сразу пришла в себя. Что со мной? Меня уколола ревность? И кому? К собственной дочери? Я же не сошла с ума? Это просто беременность. Просто…

И тут супруг подошёл ко мне и дотронулся кончиками пальцев до тыльной стороны моей ладони.

Ты сегодня необыкновенно хороша! Будто светишься изнутри. Рада, что избавляешься от меня навсегда? – опять усмехнулся он. Я же посмотрела в его серые-голубые глаза, что опять проступили за чертами рыжего охотника.

Я стояла и смотрела на него, стояла и смотрела, пытаясь сохранить в памяти хотя бы частичку его лица, взгляда, усмешку губ.

Дети, – вошёл на кухню отец, – прощаетесь? Неужели ты так и сдашься, воин? Безропотно примешь то, что уготовят тебе жрецы Великой Ады? А ты, Айо? Неужели ты просто помашешь своему мужчине рукой и будешь смотреть, как его выкидывают из твоего мира? Не воспротивишься?

У меня сжало горло. Только сейчас я поняла, что это – всё! Конец моей истории с герцогом, хорошая она была или плохая. Я всхлипнула, а Кольфеной взял меня и притянул к себе, спрятав моё лицо у себя на груди.

Ну, что ты, Рокайо Ганн! Незачем плакать. Всё будет хорошо. Вот увидишь! – его руки крепко держали меня, а дыхание шевелило волосы. Может, и правда, мне не место тут, в твоём мире. Ты найдёшь другого мужину, доброго, верного, которого полюбишь сама, а не по указанию божества. А я…

Ты вернёшься к Осталии, – прошептала я, – и мы будем жить дальше…

Да, – он опустил свои руки и сделал шаг от меня. Я подняла глаза на него. Он смотрел в сторону, – так будет правильно. Зачем мне просить здесь то, что безо всяких просьб мне дадут в другом месте?

Его лицо окаменело, и он вышел во двор.

Дочка, может…

Не может, отец… Ты слышал всё сам! – я вытерла глаза рушником и тоже вышла из дома. Бертин играл во дворе.

Мама, ты выспалась?

Да, сынок.

А мы завтракали вместе дядей Фейлендом и дедушкой! А правда, что скоро вы пойдёте к Вратам? А мне можно, можно, ну, мам? – заканючил сынок, но я сразу резко пресекла все подобные разговоры.

Конечно, нет. Может, и я тоже не пойду. Мы останемся дома. Дедушка проводит гостя один.

И я почувствовала взгляд. Сильный, пристальный, почти прожигающий. Я не знаю, где до этого стоял герцог, но сейчас он вышел на дорожку и в упор смотрел на меня. Моя кожа покрылась мурашками, а нутро зажгло. Это был его взгляд, моего иномирного мужа. Я замерла, как птаха перед гадом, мечтающим её сожрать.

Мама, можно я поднимусь к Ави? – дёрнул меня за руку Бертин, и я очнулась.

Да, сынок.

Калитка хлопнула. Герцог ушёл. А я осталась стоять во дворе под тёплым летним солнцем, зябко поводя плечами.

В обед к нам пришло много народа. Отец, правда, никого не пригласил в дом, все столпились в нашем маленьком дворе. А я стояла в комнате Авидеи и рассматривала пришедших в окно. Выходить к гостям я не собиралась.

Там были и Клодиус Сильв, и Арьяна Сугиста, и Диорн, тот самый охотник, который единственный остался в поселении. Также несколько незнакомых мне жрецов с такой же странной внешностью, впрочем, как и все они. Один из них выделялся особенно: он был лысый, правда, без рисунка на голове. Зато у него был огромный живот, который снизу был подвязан верёвкой. Позади всех стоял герцог. Лицо его было каменным. Губы его шевелились лишь тогда, когда он что-то отвечал жрецам Великой. Как-будто почувствовав мой взгляд, он посмотрел на окно, а я отпрянула от него.

Нечего, Рокайо! Нечего мечтать о несбыточном! Боги иногда шутят очень жестоко, но эта шутка, кажется затянулась, и пора её заканчивать. И тут я поняла, что все уходят. Я посмотрела внимательно в последний раз на герцога. Он шёл чётким шагом, ступал, как король, хотя был в простой одежде. Но его осанка и поступь были воистину королевскими! На дом или окно он больше не оглянулся.

Сердце моё сжалось. “Ну, всё, всё, не будь дурочкой! Он же сказал, что ты ему не нужна!”

Мама, – дёрнул меня Бертин за руку, – мы с Ави хотим твоего пирога с рыбой. Можно я схожу на кухню и принесу нам по кусочку?

Конечно. Разве я запрещаю?

Тогда я побежал… А тебе взять?

Нет, – мне бы сейчас не полезли в рот даже самые вкусные королевские яства. Я продолжала смотреть на уходящих людей. Последним выходил тот пузатый жрец. Вот он как раз оглянулся и тоже безошибочно уставился прямо на меня, хотя я была спрятана занавеской. Мне показалось, что лицо его тоже поплыло, как у герцога, и что за этим отталкивающим образом прячется кто-то другой. Но жрец быстро отвернулся и смешно подметая длиннополым одеянием дворовую пыль, вышел прочь.

Я стояла и смотрела на двор, кусочек улицы, калитку, а из моего левого глаза катилась слеза. “Вот и всё!” Мне придётся смириться с одиночеством. Вряд ли я теперь захочу новых отношений с мужчиной! Это же так… мучительно больно… Я бы и дальше стояла и жалела себя, если бы не слова Ави:

Мама, мне кажется, что хлопнула входная дверь. Кто-то пришёл?

Ну, что ты, дочь, – я повернулась к сидящей на кровати в окружении подушек дочери. Она обустроила себе уютное гнёздышко из подушек, что помогали ей сидеть. Мыщцы на спине Авидеи были ещё крайне слабы. – Если бы кто-то пришёл, я бы увидела. Наверное, Бертин выскочил во двор.

Мама, давай быстрее за ним! Он все уши прожужжал, что хочет увидеть, как откроются Врата Ады!

Я запретила ему, он не посмеет меня ослушаться!

Мама, ты что, не знаешь этих мальчишек?

Авидея не на шутку растревожила меня. Я быстро спустилась вниз.

Берт, сынок, ты где? – крикнула я. Ни в гостиной, ни на кухне его не было. Я быстро забежала в их с дедом комнату. Но и там меня встретила тишина и пустота. Тогда я выскочила во двор.

Берти-и-ин! – закричала я. Но лишь фырканье длинноухов у соседей и птичий щебет стали мне ответом.

Ну, попадись мне, негодный мальчишка! Никогда не била тебя хворостиной, а сейчас, клянусь Великой, отлуплю до красноты! – и я накинула шаль и помчалась в сторону Врат.

Я бежала по улице нашего посёлка, не замечая ничего и никого. Кто0то из соседей, кажется, окликнул меня, но я была нацелена только на то, чтобы догнать Бертина. Я боялась сейчас так, как не боялась никогда и никого. Что будут делать жрецы с Вратами? Как они будут открывать проход на Вензос? Безопасно ли это, и не затронет ли одного непослушного мальчишку? А вдруг он решит посмотреть поближе, и сила Врат утянет его в иной мир? Как я тогда буду жить?

Сердце билось о рёбра, дыхание постоянно прерывалось, но упорно бежала, пока под моими ногами не закончилась мощёная дорожка и появилась широкая тропа, ведущая к мельнице. Я побежала ещё быстрее, понимая, что могу не успеть. И вот, перебирая ногами из последних сил, я выскочила на узкую тропу, что вела прямо к Вратам. Невольно у меня перед глазами предстали картины того, как я шла тут вместе с отцом прошлой зимой, прежде, чем мы нашли чёрного колдуна, раненого и обессилевшего на поляне, которая вот-вот должна была показаться вон за теми елями.

Я, почти без сил, выскочила на знакомую мне поляну, где, касаясь сводом самой вечности, стояли Врата Великой. Внизу суетились жрецы, расставляя что-то по земле. Отец, мэтр Сильв и Арьяна стояли на противоположном конце поляны и что-то тихо обсуждали, а герцог… Он вдруг показался мне таким несчастным и потеряным. Его одинокая фигура в охотничьей куртке посередине поляны так и притягивала мой взор. Будто почувствовав мой взгляд, он оглянулся и посмотрел прямо на меня. Я тоже остановилась, как ударившись об стену, таким странным был его взгляд. В нём было столько надежды и удивления. Но я, через силу, отвернулась от него и побежала прямо к отцу, закричав:

Папа, папочка! Бертина тут не было?

Дочка? Что случилось? – издалека крикнул отец. На его крик жрецы, стоящие возле Врат, оглянулись, как по команде.

Бертин! Бертин!

Что с ним?

Пропал! Я не знаю, где он! Сбежал! – переговаривались мы, перекрикиваясь. На поляне моего сыночка точно не было. В лесу он прятаться бы не стал, а поспешил бы к деду. Я торопилась к отцу, чтобы он помог мне, чувствовала только взгляд герцога, что прожигал меня, но я старалась на него не смотреть. Лишние переживания были мне не нужны, пустые слёзы о несбыточном перекрывались насущной необходимостью отыскать сына.

Когда до стоящего отца мне оставалось около двадцати шагов, я вдруг услышала где-то в кустах с боку от себя жуткий утробный рёв. От неожиданности я подпрыгнула, моя нога попала в яму в траве, и я начала падать, краем глаза заметив, как что-то огромное, тёмно-бурое с огромной скоростью движется в мою сторону. Я даже не успела ничего осознать, как увидела метнувшуюся наперерез мужскую фигуру, у которой в руках было что-то длинное и блестящее. Громкий рёв огласил всё вокруг. Удар тяжёлой лапы – и фигура сломанной деревянной игрушкой отлетела в сторону. Но движение этого бурого, грязного существа замедлилось. Но он продолжал двигаться ко мне со всей пугающей неотвратимостью.

И тут вжикнула пролетевшая стрела. Она попала этому существу прямо в шею, но тот даже не остановился, продолжая идти ко мне. И когда до меня осталось не более пяти шагов, я услышала голос Арьяны:

Королева! Ну, давай же! Айо, немедленно пригнись!

Я тут же нырнула лицом в траву, а потом накрыла голову руками. И вдруг в мире не осталось больше звуков. Оглушающая тишина прокатилось над лесом, Вратами, поляной и, кажется, целым миром. А потом раздался тихий хлопок, и ужасная тяжесть легла мне на плечи. Я думала, что во мне не останется ни одной целой кости! Страшно заболела нога, которой я оступилась. Но через несколько мгновений всё закончилось: сначала спала тяжесть, а потом зазвучал мир. Я лежала, боясь приподнять голову. Но тут кто-то сказал незнакомым голосом:

Не думал, что мне придётся увидеть, как королевы используют Дар Богини. Ваше Величество, я в восхищении!

Я осторожно приподняла голову и оглядела поляну. Жрецы окружили того пузатого с лысой головой и по очереди целовали ему руку. Ваухан помогал подняться Арьяне, отряхивая её роскошное пальто от грязи и травы. Мэтр спешил ко мне, размахивая лекарским чемоданчиком. И в его огромной руке он казался крошечным. Я посмотрела туда, откуда на меня неслось нечто огромное и очень опасное. Там лежала туша огромного бера-шатуна. Его не до конца полинявшая шерсть свалялась и казалась темнее, чем обычно. Из-за этого я и не поняла, кто пытался напасть на меня.

Бер-людоед? – спросила я у подошедшего мэтра. Отец с Арьяной тоже спешили ко мне.

Да, скорее всего тот самый, напавший на женщину. Пока охотники его ищут у перевала, он, оказывается, и не собирался далеко уходить от посёлка. Айо, ты как?

Нога… Подвернула, кажется.

Да… Твоему иномирцу повезло меньше! – сказал мне отец, показывая на какую-то странную кучу тряпья, лежащую невдалеке от нас.

Папа, нет! Папа, – я начала подниматься, но резкая боль в ноге не давала мне этого сделать.

Айо, обопрись на меня! – сказал мне мэтр и протянул руку. Я схватилась за неё изо всех сил, и сделала шаг в сторону лежащей кучи.

Нет, Великая, только не это! Нет, нет, нет… – думала я, осторожно ступая вслед за мэтром. Мне кажется, время замедлилось так, что я не могла пробиться сквозь него, как через густой взвар. Мы подошли к лежащему телу. Это был герцог, в странной позе на боку, одна нога его была неестественно вывернута, а на боку запеклась густая кровь..

Кольфен, нет! Этого не может быть! Как же так? – спросила я, поняв глаза на мэтра. Тот деловито подошёл к герцогу и пощупал у того пульс. Потом оглянулся на меня и покачал головой.

Нет, этого не может быть, – прошептала я, – как же глупо! Глупо, глупо, глупо…

Ваше Величество, – опять раздался голос Арьяны за моей спиной, – мне кажется, что Ада может вмешаться ещё раз. Посмотрите, как она его любит, несмотря ни на что. Она носит ребёнка от него. Это хороший повод установить между нашими мирами дружественную связь!

Я могу его вытащить из мира мёртвых, но лечить его будете уже сами! – раздался в ответ мужской голос с писклявыми нотками. Я оглянулась: на меня смотрел тот самый пузатый жрец в длинной хламиде, подпоясанный верёвкой. Черты лица его поплыли, и там опять проступило нечто другое, более женственное и величавое.

Ваше Величество? – охрипшим голосом спросила я у него.

Да, Рокайо Ганн, это я, твоя королева! Терпеть не могу, когда кто-то умирает на моих глазах. Так и быть: помогу! А теперь отойдите отсюда все! А лучше – отвернитесь! Возвращение из мира мёртвых – то ещё зрелище…

Мэтр протянул мне руку, и я опять встала на здоровую ногу. Мы все отвернулись, отойдя чуть в сторону. Лишь один жрец остался смотреть на колдовство королевы. Позади нас долго ничего не происходило, затем раздался вой и чей-то утробный стон, от которого меня передёрнуло от макушки до пяток.

Можете повернуться, – сказал тихий женский голос устало, – кажется, я выдохлась!

Мы с мэтром повернулись, как и все, находившиеся на поляне. Возле герцога сидела в огромной хламиде маленькая фигурка женщины. И да, это была наша королева – госпожа Каас. Только лицо у неё было гораздо моложе того, что я запомнила из своей поездки. Да, у неё были круги под глазами и чуть поплывший овал, но не обрюзглости, не пресыщенности на её лице больше не было. Один из жрецов подхватил её на руки.

Ваше Величество, нам нужно немедленно покинуть поселение, иначе люд, узнав, что Вы почтили их своим присутствием, не даст Вам восстановиться. Заклятие Верной Смерти и Призыва Душ сразу друг за другом – такого не знала история Адании! Моя королева… Какая сила, какая мощь!

Ты понял теперь, Клодиус, почему не меня выбрала Великая? – спросила вдруг Арьяна у мэтра Сильва. – Разве я когда-нибудь смогла бы совершить такое?

И Арьяна показала куда-то в сторону. И я поняла, почему все жрецы так восхищались силой королевы: Врата Ады, которых не затронули столетия, природа и войны, оказались разрушены! На месте дороги в другой мир лежала лишь пыльная груда камней.

Не прибедняйся, Арьяна! Как моя кузина ты смогла бы наследовать силу и мощь Великой, но ты не была прилежной ученицей. Кстати, я прощаю тебя. Можешь вернуться в столицу на прежнюю должность!

Спасибо, но… – Арьяна посмотрела на моего отца.

Ваухан пускай тоже возвращается ко мне. Я давно уже всё простила мятежному командиру. И его женитьбу на простой селянке, и отказ сотрудничать с Тайной Канцелярией.

И тут наш разговор прервал чей-то кашель, переходящий в стон. Я посмотрела на герцога. Он открыл глаза. Я тут же потянула мэтра в сторону лежащего супруга.

Мэтр, осмотрите его, пожалуйста!

Герцог, видимо, услышав мой голос, скосил глаза на меня, а потом произнёс:

Опять этот мерзкий лекаришка отирается рядом с тобой, Айо! Надеюсь, что ты действительно не можешь стоять сама. Иначе, я не знаю, что с ним сделаю!

Не могу, – замотала я головой, – нога…

И из глаз покатились слёзы, я всхлипнула, отпустила руку мэтра и упала на грудь Кольфеною, уткнувшись в его окровавленную куртку лицом, и разрыдалась.

Мама, мама! – вдруг раздалось со стороны тропинки, и на полянку выскочил Бертин, а за ним наш соседский мальчишка. А потом целая толпа народа. Тут были и соседи, и стражники, и охотники, почему-то именно сейчас вернувшиеся обратно.

Мама! – Бертин подбежал ко мне и обнял меня.

Где, ты, был? – спросила я, улыбаясь сквозь слёзы.

Так кормил пирогом детёныша Рыськи. Эвлат нашёл его раненого рядом с околицей. У него гноились глазки, было распорото брюхо. Мы вместе ухаживаем за ним!

Эвлат, соседский тощий мальчишка, чуть младше Бертина, с любопытством смотрел на меня, герцога, жрецов, мэтра и всех остальных.

А как ты вышел со двора?

Так через дыру в заборе. Зачем тратить время, обходить по улице? Мы так давно с Эвлатом ходим друг к другу… А твой рыбный пирог… Детёныш съел его полностью! Мама, а что тут было? Мы в посёлке слышали только ужасный грохот…

Тише, тише, парень… Не так много вопросов сразу, – заулыбался герцог. – Мама потом тебе всё расскажет.

Айо, поднимайся с земли, девочка, пора домой, – сказал мне отец. Мэтр отступил, а Ваухан Ньево подхватил меня на руки. Я смотрела через плечо отца, как дюжие стражники укладывают герцога на носилки, а жрец с королевой на руках тоже следует за нами. Все жители кланяются им. Так, длинной процессией, мы добрались до Общинного дома.

Королеве нужно отдохнуть! – заявил один из жрецов, и зеваки сразу разочарованно выдохнули. А меня и герцога отнесли в лекарскую. Учуяв знакомый запах лекарственных трав, я облегчённо выдохнула. Тут же почувствовала, как кто-то взял меня за руку. Это был герцог, лежащий тут же на лавке напротив меня. Отец кашлянул смущённо и сказал:

Я пойду к Бертину, Айо.

Мэтра, почему-то, ещё не было, но нас это сильно не волновало. Мы сидели и смотрели друг на друга, сидели и смотрели. Я не знаю, прочитал ли он в моих глазах всё мое волнение за него, всё то ещё неясное, что я чувствовала сейчас, но в его глазах я видела лишь нежность и робкую радость.