Текст книги "Шутка Вершителей (СИ)"
Автор книги: Елена Литвинова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 28 страниц)
Часть вторая. Глава четырнадцатая. Герцог.
История с эпидемией гнойной волчанки закончилась, так и не начавшись: я ошиблась. Но комендант всё равно похвалил меня за бдительность и издал приказ по гарнизону, по которому все солдаты и работники с температурой и странными симптомами должны были сразу же приходить к нам.
– Эпидемии во время войн – обычное дело, Тибо! Начиная с ползунов в волосах, заканчивая смертельными болезнями, от которых никому не возможно скрыться! Война везде собирает свою жатву – и среди воинов, и среди мирного населения.
– Господин комендант, нужны работницы для ухода за ранеными! Мы уже справляемся с трудом! Особенно плохо с ночными дежурствами: господин медикус уже три ночи не спал, всё зашивал раненых… Мне тоже нужно отдыхать хотя бы несколько часов… Про девушек вообще молчу: все валятся с ног!
– Не проси, Тибо! Позови кого-нибудь из горожанок! Неужели никому не нужна работа?
– Не смешите, господин Тренган… Все мечтают устроиться на кухню… Там сытнее и теплее!
Приближалась зима, и жаркое лето начало сменяться осенней прохладой. Пусть вохдух днём всё равно прогревался очень сильно, но ночами даже в моей комнатушке становилось очень холодно, и я стала ночевать в общей зале, за ширмой, вместе с ранеными, там, где ночевали дежурящие ночью девушки. Это помещение отапливалось огромной печью, и мы грелись там, не желая возвращаться к себе.
– А в твоих покоях пуховое одеяло и огромный камин, – как-то сказала мне Эдда, увидев, как я с утра грею руки над печью.
– Моих? – я усмехнулась, – моих…
А однажды мы зашивали одного раненого в правую ягодицу.
– Смотри, Тибо, как чудно! Он уже был ранен в левую! Там явно была дыра, и она недавно только затянулась!
– Что? – я узнала эту задницу. – Смонни!
– Ты знаешь его?
– Конечно, это я обработала ему его рану сразу после ранения…
– А мне сказали, что его бабка – травница его лечила…
Я засмеялась.
– А-а-а, ну да, Тибо! Я уже забыл! Зря ты прятала себя, ой, зря! Если бы герцог увидел тебя такой сразу, то точно бы влюбился ещё тогда! И не было бы ничего плохого между вами!
– Между нами и так ничего нет, господин Кенгор. А этот брак – просто ошибка..
– Да-да… Ошибка божественного уровня… – буркнул себе под нос Кенгор и отстал от меня.
А на следующий день у меня появился неожиданный гость: к нам в кабинет заглянула одна из гарнизонных шлюх, та, что была постарше и понекрасивее.
– Госпожа Тибо? Здравствуйте, – робко, без ужимок и вихляний заговорила она.
– У Вас что-то случилось?
Женщина отрицательно замотала головой, её кулаки сжались, и она протянула мне на вытянутой руке небольшой вышитой кошелёк.
– Возьмите…
– Зачем? – не поняла я.
– Это за то, что второй раз спасаете моего сыночка…
– Какого сыночка? – я никак не могла понять, что она от меня хочет. В последнее время я детей не лечила.
– Смонни… Мой мальчик… Он никому не говорит, что я – его мать… Стыдно ему… Возьмите! – и она опять протянула мне кошелёк. – Или брезгуете взять мои деньги? Не волнуйтесь, это я домик в городе продала, а не тем самым местом заработала…
Я не успела ничего сказать, как она впихнула мне в руку кошель и убежала, слегка прихрамывая. Я хотела её позвать, но не помнила имени.
– Тибо! Давай сюда! Где ты застряла? – и пошла мыть руки, готовясь к операции, решив, что вечером отыщу её и отдам деньги.
Перед ужином я спросила у одной из работниц, где обитают известные всем солдатам дамы и отправилась в их жилище. Две каморки прямо в здании казарм, только с обратной стороны, со стророны стены форта, нашлись мной не сразу. И в одной из них раздавались определённые звуки. Шлюхи работали.
Я постояла, постояла, и решила постучаться всё-таки в другую дверь, за которой мне показалось, что стояла тишина.
– Ну, кто там ещё? Дождитесь очереди! – закричал мужской голос, на что я ответила:
– Эта комната Темпоры Домарик?
– Нет! Соседняя! – перед моим носом сразу открылась дверь, и я увидела лицо смутно знакомого мне солдатика. Он однажды приходил с чем-то лёгким к нам. – а что, эта старая шалава заразила кого-то? Так и знал, что с ней что-то не в порядке!
– Нет, – ответила я. – А вот эта…
– Вот гадина! – выскочив из дверей, солдатик начал застёгивать мундир. – Вы же вылечите меня, госпожа? Просите, что хотите!
– Успокойтесь, э-э-э…
– Мирор!
– Успокойтесь, Мирор! Я пошутила… Эти… работницы регулярно проходят осмотр и были в последний раз вполне здоровы! А теперь извините… У меня дело к Темпоре…
– Додж! Выходи! Кобель старый! Тут избранница герцога пришла! У неё дело к этой старой шл… Извините, госпожа Тибо! – закричал во всё горло мужчина.
– Ничего! – звуки за второй дверью затихли, и оттуда вышел импозантный седовласый солдатик. Он раскланялся со мной, и я опять постучала в дверь.
– Входите! – и я вошла в эту обитель порока. Комнатушка была скромной, но чистой. Лишь небрежно заправленная кровать указывала на то, что тут недавно происходило. – Чем могу служить?
Женщина я вно нервничала.
– Вам не стоило сюда приходить…
– Позвольте решать это мне, Госпожа Темпора, – и я вынула из кармана формы кошелёк и положила его на кровать. – Мне не нужны деньги за мою работу… Вернее, мне нужны деньги, но не от Вас… Комендант заплатит мне и так…
Я немного приукрасила действительность, но нужно же было что-то говорить!
– Но, как же… Мой сынок… Он жив только благодаря Вам, госпожа!
– Не выдумывай! – резко ответила я, и осмотрела ещё раз комнату: в лицо женщине смотреть мне не хотелось. Вдруг какая-то деталь показалась мне то ли знакомой, то ли странной, выбивающейся из моего восприятия мира. Я потрясла головой. Но чувство узнавания никуда не проходило! – Купи на эти деньги парного мяса и печень, и приготовь для своего сына рагу! Это ему пойдёт на пользу!
И я уже собралась уходить, как женщина упала передо мной на колени и запричитала:
– Правду говорили… А я, старая дура, не верила! Вы – святая! Простите меня, что усомнилась!
– Прекратите немедленно! Встаньте! – я подняла её с колен. – Я – не святая… А лечить людей – моя любимая работа! Любимая! Понимаете? – я встряхнула Темпору.
– Да-да! – женщина мотала головой в такт своим словам. – Только прикажите! Всё для Вас сделаю!
– Ничего мне не нужно, спокойной ночи! – и я опять взглянула на комнату. На столике возле окна лежала кучка из медных и серебряных монет, а в ней – моя серёжка!
Я медленно подошла к столу.
– Откуда это у Вас? – и я показала на серьгу.
– Так, притащил кто-то… расплатился… Только зачем мне одна серьга? А золота в ней так мало, что даже перекупщик брать её отказался. Да и камень там не настоящий, а стекляшка…
– А можно я её возьму? Вместо тех денег?
– Конечно… Кому она она нужна? Одна серьга…
Мне! Она была нужна мне! Я уже простилась с этим артефактом, дарованным самой Адой, но вот судьба сама привела меня к этой женщине и вернула серьгу! Значит, мне скоро предстоит вернуться обратно!
Я схватила свою добычу и быстрым шагом покинула казарму.
Раненых с каждым днём становилось всё больше. Я ужасно уставала, но мне грело сердце то, что теперь я могла спокойно вернуться домой!
Только моё возвращение каждый день откладывалось.
То мне просто требовался ещё день, чтобы долечить сквозную рану, то я пообещала медикусу, что помогу ему при сложной операции. Либо я принимала роды у горожанки с тяжёлой формой беременности. Так пролетело ещё шесть дней, и я поняла, что уже почти увязла в этих людях и этом месте. Если бы не физическая тоска по родным, то я бы всё-таки рассмотрела вариант своей жизни здесь, в мире Вена! Дома моя жизнь была очень спокойной, монотонной, расписанной по часам. В форте же я чувствовала, что меня постоянно стало накрывать чувство азарта, интереса, к людям, своей профессии, разным случаям. А так же я увидела, как поменялось отношение ко мне всех этих людей: я стала для них уважаемой женщиной, лекаркой. Со мной советоваливась, меня благодарили, мне преклонялись…
Был ещё один большой минус моего пребывания в форте Хэней: это герцог. Моё замужество было таким отвратительным, что при мысли о том, что я опять попаду в одну кровать с этим мужчиной, на душе становилось плохо так, что в области желудка начинался спазм от ужаса!
А на седьмой день во дворе форта началась страннаЯ суета. Все куда-то бежали. Воины, даже перевязанные, метались по улице, словно их покусали бешеные блохи. Я как раз шла из трапезной для раненых, готовила какую-то настойку, как раздался стук барабанов, и во внутренний дворик форда въехала странная кавалькада.
Впереди на высоком коне сидел крупный мужчина с аккуратной бородой в военной форме. За ним ехали двое офицеров, один из которых был с роскошным знаменем, а второй – уже знакомый мне посланник короля Грельдии – господин Юргент как там его! И тут я увидела, что за ними следует повозка, которую охраняют четверо солдат.
– Медикуса сюда! Живо! – закричал тут крепкий мужчина, и все ещё сильнее забегали вокруг меня. Я боялась, что разобью пузырь с настойкою.
– Ваше Величество! Давайте его сюда! – вдруг раздался за моей спиной голос Кенгора, и я оглянулась: крепкий мужчина оказался самим королём!
"Нужно спрятаться!" – мелькнуло у меня в голове, и я быстрым шагом помчалась в нашу пристройку.
– Где его кашани? Пусть явится немедленно! – тем временем продолжал надрываться король, и я припустила в противоположную сторону чуть ли не бегом. Кашани? Что? Я резко остановилась и оглянулась: в этот момент воины снимали с повозки кого-то, чьи знакомые мне руки и ноги, свисали мягкими тряпками!
"О, Ада! Это же герцог! Он ранен!" – я стояла и смотрела на то, как Аррат Кенгор суетится рядом со своим командиром, отдавая короткие указания солдатам, но сил в себе сдвинуться с места не находила.
"Неужели мне его жаль?" – подумала я и поняла, что, скорее да: несмотря на его отвратительное отношение ко мне, я не желала смерти этому человеку! Я уже собралась сделать шаг обратно к въехавшим, как услышала:
– Ну, наконец-то! Вот и ты! Бери за руку своего мужчину и помоги ему выкорабкаться из лап Мары!
И я увидела, что король, брат герцога, берёт за руку Осталию и подводит её к раненому мужчине. Осталия сразу же ухватила герцога за руку и стала что-то причитать, глядя на его лицо. Я почувствовала себя лишней опять. Мне оставалось только развернуться и продолжить свой путь к остальным раненым воинам. Видимо, всё-таки, я им была нужнее, чем своему супругу, даже когда он был без сознания…
А вечером господин Аррат зашёл к нам в зал, прошёлся между рядами воинов, послушал жалобы работниц, ухаживающих за ними, и отозвал меня за мою ширму.
– Не дури, Тибо! Иди и признайся нашему королю, что кашани – это ты! И лучше сделай это сама прямо сейчас! Иначе будет хуже для тебя! При чём Юргент Тренвик точно знает, что Осталия – не кашани!
– И что? Прикажет выпороть меня? – я усмехнулась: у меня в кармане лежала серёжка, я теперь не расставалась с ней, и этот факт придавал мне смелости.
Аррат только покачал головой и ответил, уходя:
– Если спросят у меня, то врать своему королю я не буду… так и знай!
А я решилась, наконец, на бегство. Только собралась провернуть всё утром, перед тем поспав и набрав хоть немного еды. По моим подсчётам до открытия Врат Ады оставалось ещё две недели. Ночи становились всё холоднее, и мне нужно было что-то есть и где-то спать, например, завернувшись в одеяло!
– Вставайте, госпожа, вставайте!
Я нехотя приоткрыла отёкшие от усталости глаза. Передо мною, за ширмой, стояло несколько воинов из форта, а за ними – тот самый аристократ, супруг госпожи Терциссии.
– Его Величество велел привести Вас, госпожа Ганнарик!
Слава Аде, что я теперь всегда ложилась спать одетой! Причесав рукой свои растрёпанные волосы, я будто случайно засунула руку в карман, проверив наличие своего волшебного артефакта: серёжка была на месте!
Тогда я встала и пошла, окружённая воинами, словно под стражей. Меня вновь окунуло в тот кошмар, что я пережила не так давно, когда меня арестовали по злому навету соперницы! Сразу захотелось просто взять и исчезнуть, вот прямо сейчас, в этом коридоре! На этой лестнице!
Я не знала, куда меня ведут, но догадывалась: покои герцога могли находиться только тут, наверху господского здания. Но я тут была всего один раз, днём, и сейчас, в темноте, ничего не узнавала!
И тут меня подвели к высокой и широкой двери, перед которой вытянулись двое стражей.
– Кашани герцога Кольфеноя Томарика доставлена! – выкрикнул вельможа из-за моей спины, и тут же стражники распахнули перед нами двери, за которыми предстала, видимо, спальня герцога, сейчас залитая ярким светом ночных светильников. На огромной кровати, в ворохе подушек, распластано тело, стонущееот захлестнувшего его жара, а перед этой кроватью, в кресле, в нижних брюках и одной белой рубашке сидел сам король Грельдии, брат моего супруга, Его Величество Винцер Пятый!
Правда, сейчас он не смотрелся так величественно и грозно, как днём во дворе форта, но я ещё помнила его голос и взгляд, от которых бросало в дрожь!
– Пришла, мерзкая потаскушка? – чуть ли не с порога заявил мне король. – Что ж нашему роду так с женщинами не везёт? Достаются одни дряни…
Меня, конечно, так и распирало от возмущения, но я не видела смысла что-либо доказывать своему родственничку. Видимо, кто-то постарался, чтобы у короля было такое мнение обо мне!
– Иди к своему миэру, дура! И помоги ему!
Я молча подошла к кровати и взяла герцога за руку, вспомнив, как это сделала днём Осталия. От этого воспоминания меня перекосило. Я не увидела, что король, оказывается, внимательно наблюдает за мной!
– Что морщишься, гулящая тварь? Как подарочки от моего брата принимать, так ты первая, а как от Мары спасать, то тебя нету?!! К солдатикам пошла… Грязная подстилка… Если бы ты была тенни, то уже удавил… Собственными руками! – зашипел мне в лицо король. На это я отпустила руку своего муженька и сделала шаг назад от кровати: этот спектакль мне уже надоел! Я хотела убраться отсюда, как можно дальше! Моя рука сама потянулась к карману, где лежала моя дорога домой!
– Не смей его бросать! – король грубо схватил меня за эту руку и дёрнул, чуть не вывернув мне её! Я закричала от боли, а рука повисла плетью.
– Ваше Величество! Прекратите! – через кровавые круги, что начали кружиться у меня перед глазами, я увидела господина медикуса, выступившего откуда-то с другой части спальни. – Вы покалечили мою лучшую помощницу!
Я не понимала, как это этот трусливый докторишка посмел заступиться за меня перед самим королём!
– Помощницу? Как это?
– А вот так! Только благодаря ей Ваши воины легче переносят раны и теряют сознание во время перевязок! А какие она готовит настои! От сердца, желудка, мочевого пузыря! для всего у неё найдётся лекарство!
Аррат Кенгор говорил столь увлечённо, практически не глядя на меня, что я догадалась о том, что он просто забалтывает короля! И осторожно схватилась другой рукой за спинку кровати, иначе просто бы упала на пол от резкой боли в плече.
– Кашани моего брата не может работать помощницей гарнизонного медикуса! Это нонсенс! Кашани слишком редки, чтобы оставаться без внимания их мужчин! Неужели тебе недостаёт средств, Тибо, что ты решила таким образом позаработать? Мой брат плохо содержит тебя!
Король повернулся ко мне, и тут он увидел, что я еле стою на ногах.
– Подвиньте скорее кресло! – и я уже через мгновение сидела в огромном кресле, где до этого отдыхал сам король, а медикус осторожно осматривал моё плечо. – Почему на кашани моего брата эта рванина? А обувь? Что за обувь на её ногах? – король внимательно осматривал мои ноги, показавшиеся из-под платья. Ботинки на них уже выглядели так, будто им было несколько лет! – Ольфен в прошлый свой приезд приказал пошить десять пар обуви для своей супруги, и там были прекрасные ботинки из кожи единорога… Я же сам выдавал из казны для этого деньги…
Голос короля становился всё задумчивее и задумчивее. Потом он подошёл быстрым шагом к двери.
– Где кё комната? – крикнул Винце Пятый кому-то в коридоре, и оттуда что-то ему пробурчали. – Я хочу увидеть всё сам!
И Его Величество оглянулся на меня, посмотрел пристально через плечо и умчался.
– А теперь – терпи! – и я вдруг подлетела с кресла вслед за своей рукой и дёрнувшим её медикусом:
– А-а-а!
От моего крика раненый герцог что-то простонал на кровати на самерханском… Но я ничего не поняла: меня замутило от боли…
– Ничего, сейчас всё пройдёт! Попей! – Аррат подал мне кружку с водой.
– Спасибо, господин медикус… Только вывихи вправлять Вам нужно ещё поучиться!
И мы слегка улыбнулись друг другу, но тут же поняли, какой это стало ошибкой, когда рассерженный король произнёс:
– Так-так-так… Вот и твой любовник, Тибо! Всё понятно!
– Но Ваше Величество, – попытался заговорить медикус, но король никого не слушал:
– Пусть вылечит моего брата и убирается куда захочет! – он показал пальцем на меня, а потом – на господина Кенгора. – А ты уже уволен!
– Нет! – вкрикнула я.
– Да! Я не допущу, чтобы под носом у моего брата ты водила шашни со своим дружком!
– Между нами ничего нет! Я клянусь Вам! – быстро сказала я, понимая, что мои слова летят в пустоту. – Лучше накажите меня! Но оставьте тут господина Аррата! Форт же пропадёт без лекаря!
– Вон, я сказал! А ты, голубушка, уже наказана… Я так понимаю, что мой брат не отдал тебе все те вещи, что привёз из столицы! Он узнал о твоих изменах? Ведь так? – король задрал голову и строго посмотрел на меня, а я всё смотрела на дверь, за которой скрылся мой начальник, и не понимала, о чём ведёт речь Его Величество. – Так?
– Что? Извините… Я не знаю, о чём Вы говорите, но если дадите своё королевское слово, что после выздоровления Вашего брата отпустите меня, то да…
– Приказываю: по истечении срока, когда мой брат поднимется на ноги живым и здоровым, его супруга Тибо… э-э-э…
– Ганнарик…
– …Ганнарик освобождается моей королевскою волею от брачны уз!
Юркий молодой человек, откуда-то взявшейся за спиной короля, быстр всё записал. Король снял с пальца кольцо и поставил на бумаге оттиск.
Мне оставалось только скрыть свою радость: мотивы короля были мне не понятны, но то, что произошло, развязывало мне руки! И я принялась за лечение герцога.
Часть вторая. Глава пятнадцатая. Врата.
Если я думала, что Его Величество оставит меня в покое, то я заблуждалась: король практически ни на минуту не оставлял меня наедине со своим братом. Он совал нос в каждое зелье, в каждый настой, что я давала своему названному супругу, он поставил двух солдат ходить за мной по пятам, якобы для охраны. Но на самом деле он просто уберегал герцога от того выдуманного им самим зла, что я могла ему причинить.
– Постарайся чаще держать своего миэра за руку… Это помогает ему наладить внутреннюю энергию… Через взаимодействие с кашани мы получаем доступ к божественной милости, той добродетели, что позволяет паре миэр – кашани жить очень долго, гораздо дольше обычных людей… – вещал мне король, а брала бессознательного герцога за руку и держала её почти всю ночь. А король сидел рядом на кресле и наблюдал за мной. Только на рассвете я засыпала, но перед завтраком меня всегда будили, и я брела приводить себя в порядок.
Так прошло три дня. Рана герцога стала затягиваться, дыхание пришло в норму.
– Ты молодец! – высокомерно сказал король, самолично осмотрев своего брата после моего доклада. – Проси, что хочешь!
– Я прошу свободы…
– Я дал тебе её своим указом… Неужели моего слова тебе недостаточно, Тибо? Ты теперь не жена Кольфеною…
– У меня… только… спросить… забыл… – вдруг донеслось с постели.
– Она миловалась с твоим медикусом прямо на моих глазах! – зарычал король. – Я не позволю тебе совершить ту же ошибку, что совершил я!
– Не суди всех женщин по своей шл… – выкрикнул герцог, – извини, Тибо… Но никуда я тебя не отпущу… По древнему Статуту только миэр волен распоряжаться судьбой своей кашани… Никакой правитель не может этого оспаривать, иначе он отлучается от Единой Церкви Вена и предаётся анафеме!
Мой супруг присел, говоря всё это. Его руки держали ослабевшее тело, по лицу текли капли пота, но взгляд прожигал и короля, и меня!
– Ты ещё не родила мне наследника, Тибо! Колдун предсказал мне сына! И ты его мне родишь! – он откинулся на подушки. – А потом катись, куда хочешь…
Последние слова он произнёс еле слышно, но я их поняла. Вот значит как! Хоть старая, хоть, красивая, но я сама мужу была не нужна, были нужны только дети от меня, те дети, что я могла родить миэру, как кашани!
Я сделала шаг назад. Что-то объяснять и доказывать у меня сил не было, и вышла во двор форта. Двое солдатиков неотступно следовали за мной. Я брела бесцельно, не понимая, куда я иду. Наш лекарский домик был закрыт, да и без Аррата там мне было бы пусто!
– Тибо! – вдруг донёсся до меня крик Эдды. – Ты куда?
– А ты? – женщина была с огромной корзиной белья.
– Нужно прополоскать бельё, в крепости сейчас недостаток воды, иду на реку.
– Так холодно же!
– Пока льдом не сковало, можно полоскать. Зимой снег топить придётся…
– Давай я тебе помогу! – я схватила корзину за одну из ручек, и Эдде пришлось выпустить её из рук и дать мне иоже нести бельё.
Воины следовали за нами, но ни один из них не вмешался, чтобы помочь, мы и не просили.
Дойдя до реки, я поняла, что сейчас сделаю. Я подхватила какую-то тряпку и стала усердно её полоскать на мелководье, взбаломутив воду. Ледяная вода хорошо прочистила мне голову!
– Тибо! Прекрати сейчас же! Ты только наловишь песка!
– Я отойду подальше! – я разулась и ступила босыми ногами в воды реки. Река Хэней была мелкой, но очень быстрой, но я заходила всё глубже и глубже.
– Тибо, выйди сейчас же! Ты же простудишься и умрёшь! – я обернулась и рассмеялась, глядя на очумевшую Эдду и бегающих по берегу солдат: они не знали, что им делать! Залазить в ледяную воду никто из них не хотел!
И тогда я сделал вид, что оступилась, и тут же раздались громкие крики ужаса. А я уже вынула из кармана серьгу и проворачивала камень пальцами. Я не знаю, как, но через мгновение я уже не хлебала ледяную воду и лежала на песке в каменном городе напротив Врат Ады. Где-то наверху подвывал ветер, отражаясь от каменных стен. А я лежала, словно в пузыре, и глядела на каменный круг с символами. Потом меня начало знобить.
Я поняла, что в своём спектакле я по дурости дошла до абсурда: вместо того, чтобы взять вещи и продукты, я со злости совершила большую глупость, и надежда у меня теперь только на чудо! На то, что я найду недалеко от Врат воду и еду, что тут не бродят хищники и что двуногие тоже не собирутся забрести в такую глушь!
Я подползла к высокому камню и прислонилась к нему спиной. Он нагрелся за день и теперь щедро делился со мной своим теплом. Но нужно было осмотреться и устроить себе убежище и ночлег. А как это сделать, если отходить от Врат далеко просто нельзя? Пришлось внимательно оглядеться.
На одном из камней я обнаружила вкрапления белого камня, что крошился под моими руками и оставлял следы. Я отломила чуть и нарисовала на большом камне два крестика с двух сторон. Это будет моей меткой, сигналом, что я добралась до места!
Оставляя большой камень в пределах видимости, отошла чуть дальше: вокруг были только развалины и пустота. Но я не унывала: я опять пометила один из камней, бывших когда-то стеной огромного храма, только кружочком, теперь уже чёрным, похожим на уголь, камешком. Так, оставляя следы, я опять добралась до конца развалин древнего города.
Мне вспомнилась дорога, что начиналась сразу за руинами крепостной стены. Перешагивая россыпи мелких битых камней, я добралась, наконец, до дороги. тут я вспомнила, что через день пути будет поселение. Там и можно будет найти еду и питьё, а также тёплые вещи.
Это всё я собиралась выменять на кольцо-шпиона, за не имением ничего более ценного на мне!
Дорога, как и тогда, во время моего прибытия на Вензос, была пустынной. Постиоянно оглядываясь, я пошагала по ней, вспоминая местность.
Время до вечера пролетело незаметно, хорошо, что на пути моём оказалась небольшая речушка, лежащая чуть в стороне от дороги, и я смогла напиться. День был прохладным, но безветренным. Я торопилась. Без еды, вещей и фляжки под воду мне было просто не выжить в пустынных развалинах, где стояли Врата!
Но, слава Великой, я добралась.
Поселение, правда, встретило меня тишиной и пустотой. окна в большинстве домов были заколочены, да и двери тоже. Лишь старая бабка сидела на лавочке перед домом и смотрела на меня.
– Откуда ты взялась тут? – спросила она.
– Здравствуйте… А где люди?
– Ушли… Скоро тут пройдёт войско наших врагов, вот все и сбежали, кто куда, прихватив детей и скотину…
– А когда пройдёт?
– Может, завтра, а может, и никогда… Старая я стала, знаю, что люди могут и набрехать…
– Бабушка, мне бы чего поесть да фляжку или туесок какой под воду…
– Как тут ты оказалась? На чём приехала?
– Да вот, так получилось…
– Входи в дом, найду чего тебе…
Бабка тяжело поднялась, поправила платок на седой голове и открыла передо мною дверь. Я осторожна вошла внутрь.
Чистый коридор сменился такой же очень чистой комнатой. Бабка усадила меня на какой-то сундук, а сама пошла в другое помещение и вынесла потом из него испечёный хлеб и кувшин с молоком.
– Ешь, бедолага…
Я поела, получила с собой большой кусок хлебной лепёшки, несколько головок лука и кусок деревенского рассыпчатого сыра, завёрнутый в кусок цветастой ткани.
– Бабушка, благодарю… Возьми! – я протянула той свою единственную драгоценность.
Бабка взяла кольцо, с деловитым видом осмотрела его, но потом вернула обратно.
– Пошто мне оно? Носить его я не смогу, а продать некому… Так что забирай! Лучше подари мне во-он тот камень, что у тебя на шее…
– Но… – как мне было объяснить старой женщине, что без камня я не буду ничего понимать в Топии…
– Вижу, не простой он… Да и ты тоже! Так что подари мне камень, девушка, и мы будем в расчёте…
Я подумала и ответила:
– Хорошо! Только добавьте мне для расчёта тёплую душагрейку и обувку какую-никакую! Босая ведь я! А ещё мне нужно кресало…
– Кресало? – бабка взглянула на меня с любопытством сквозь кустистые брови. – За такой камень – бери!
Как бабка почувствовала, что камень – это артефакт, я не понимала, но ещё не понимала и того, почему она не почувствовала волшебства от кольца!
Я сняла с шеи камень и в последний раз взглянула на него.
– Вот это подойдёт? – спросила меня женщина, поднимая вверх что-то похожее на очень длинную шубку.
– Да, – ответила я, понимая, что всё поняла! Неужели артефакт не просто переводил мне речь чужаков, но и обучал иному языку? – Возьмите!
Я ошарашенно протянула камень вместе с веревочкой женщине, забирая у неё подбитую молью шубку и высокие мужские сапоги.
– В сапогах – портянки! Ноги обернёшь! Переночуешь у меня?
– Нет, мне нужно возвращаться…
– И куда же?
Я промолчала. А потом ещё полночи шла почти в кромешной темноте. Только ближе к середине выплыло ночное светило, чтобы указать мне, что я не сбилась и не потерялась, а иду в правильном направлении!
Переночевав в развалинах, проснулась от того, что мою шубейку стали заливать струи холодного осенного дождя. Я поторопилась отыскать свои метки и площадку перед Вратами. Ждать их открытия мне предстояло ещё очень долго.
За первые несколько дней я нашла себе сухое укрытие из двух стоящих под углом друг к другу камней, образующих шалаш. Затем обследовала развалины, ища что-нибудь интересное или опасное. Но было тихо и пустынно. Один раз мне показалось, что вдали на дороге раздаётся какой-то шум, но всё затихло так быстро, что я даже ничего не поняла.
А потом возникла необходимость опять добыть себе еды. За водой к речке я ходила, но еду брать было негде.
И я опять решила навестить старушку. Что ей я могла теперь дать взамен, не знала, но голод вёл меня к людям.
Я опять шла весь день. От усталости, я сразу не поняла, что что-то не так. Тяжёлая шуба волочилась за мною по пыльной земле. Даже тут, далеко на юг от форта Хэней, наступали холода, и я спала, закутавшись в эту шубу, и не рискнула отправиться в поход за провиантом без неё! Поэтому я была не просто уставшей, а измученной: шубейка из шкуры неизвестного животного весила немало!
И тут я поняла, что что-то не так. Над двумя домами вился дымок из печных труб. Значит, в поселении кто-то был, помимо уже знакомой мне бабки!
Я не хотела ни с кем встречаться: ни с воинами герцога или короля, на с солдатами их врагов из Миргалии, или даже местными жителями, почему-то вернувшимися обратно.
Прячась между заборами и стенами домов, я перебегала от жилья к жилью, разыскивая домишко старухи. Что-то мне запамятовалось, где он стоит! Наконец-то, я нашла его.
Постучала в дверь, но никто мне не ответил! Тогда я толкнула её и вошла. Мне сразу ударил в нос сладковатый запах тлена. Я осторожна прошла в комнату.
На полу, на левом боку, запрокинув голову, лежало мёртвое тело знакомой мне женщины. От неё и шёл этот тошнотворный аромат самой смерти! Я остановилась, не зная, как поступить! Ран на теле, по крайне мере, видимых, не было, значит, старушка умерла своей смертью. Лицо её, по сравнению с руками, было синюшного цвета, возможно, это был удар.
На более тщательный осмотр не было времени. Да и место было не то! Мне нужно было срочно найти еду и убираться из посёлка! До открытия Врат было ещё где-то дней шесть, и их нужно ещё протянуть!
Осторожно обойдя тело женщины по кругу, я вошла в ту комнату, где хранила свои запасы хозяйка. Там уже вовсю похозяйничали грызуны, название которых я не помнила, но знала, что Эдда в крепости вела с ними не прекращающуюся битву.
Несмотря на беспорядок, я нашла несколько целых хлебов, сыр в большой посудине, скисшее молоко. Попив молока, я свернула всё в кусок чистой ткани, и вышла из дома.
На улице меня ждал неприятный сюрприз: прямо напротив крыльца, на другой стороне, стоял бородатый мужчина в странного кроя высокой шапке, жёлтой военной куртке и высоких сапогах. На поясе у него была длинная сабля.
– А ну, стиять! – вдруг на каком-то жутком наречии выкрикнул он, когда я попыталась сойти с крыльца. И я поняла тогда, что возможно, это – воин из Миргалии! Попадать в руки воякам я не собиралась. Мне сразу вспомнились ужасы, что рассказывала мне Арьяна Сугиста про женщину и множество мужин в условиях войны!
Я забежала обратно в дом и захлопнула дверь, понимая, что это не остановит мужчину! Я быстро побежала на обратную сторону дома, выбила окно и выскочила из него! Свёрток с едой мешал мне, но бросать я его не собиралась. За моей спиной раздался шум, топот и крики.
