Текст книги "Марш-бросок к алтарю"

Автор книги: Елена Логунова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

– Вот и треснул, то есть лопнул, – подытожила я, побуждая собеседницу к продолжению эпического сказа.

– Да. И пришел после него другой приличный человек, тоже из бывших партийцев, вернее из комсомольцев – Геннадий Ратиборский.

– Ратиборский?!

Я подпрыгнула на сиденье, задев локтем задремавшую Трошкину. Она пробудилась и испуганно уставилась на меня, вцепившись в пакеты с дорогими ее сердцу и карману покупками.

– Ратиборский, бывший депутат ЗСК. Он недавно взорвался, ты слышала? – продолжила Вера Осиповна.

– Слышала!

Вот уж это была чистейшая правда! Слышала, чуть не оглохла!

– Так что же получается, злосчастная «Пирамида» теперь снова бесхозная?

– Почему – бесхозная? Ты же меня не дослушала, торопыга! – попеняла мне телевизионная комдирша. – У Ратиборского был совладелец, Левон Айрапетян, не знаешь такого? Он раньше держал овощной рынок на Соломенной, а после реконструкции, когда рынок снесли, вложился в новый торговый центр, в турагентство и в это самое казино. Ну, торговый центр – это долгосрочная инвестиция, турагентство у него уже прогорело, а вот «Пирамида» оказалась отличным бизнесом.

– А после гибели Ратиборского, стало быть, весь этот игорный бизнес перешел единолично Айрапетяну?

Тут я кстати вспомнила, что сыщики, расследуя убийства, подбирают кандидатов на роль преступника по принципу «кому это выгодно».

– Нет-нет! – Вера Осиповна одним восклицанием поломала мне едва сложившуюся версию. Ратиборский еще с полгода назад уступил свою долю компаньону. Ему, как депутату, неудобно было игорный бизнес держать, так что в конце концов пришлось выбирать между сверхдоходами и репутацией.

– Понятно, – сказала я. – Спасибо вам, Вера Осиповна, вы мне очень помогли.

– Ну? Что там? – дождавшись, пока я выключу трубку, боязливо спросила меня Трошкина.

Где «там» подружка не уточнила, а по ее встревоженному виду можно было подумать всякое. Например, что трусиху живо интересует положение дел в охваченной эпидемией свиного гриппа Латинской Америке. Поэтому я прямо сказала ей:

– Результаты борьбы с эпидемией свиного гриппа в Латинской Америке обнадеживают! Повода для паники нет! Спи, Алка, спокойно!

И сама откинулась на сиденье, закрыв глаза.

Полученную информацию нужно было основательно переварить.

3

Молодой и рьяный мушкетер-новобранец Серж Мызин на подходе к нужному дому радикально поменял образ. Он издали высмотрел на лавочке у подъезда старушку с газетой и счел тактически выигрышным предстать перед мирным населением в роли лица глубоко штатского.

Соответствующее выражение Сержик мимоходом перенял у мужика, неторопливо и с большим удовольствием прихлебывавшего пиво из жестянки в тени гаражей. На мужике были сатиновые трусы в мелкую клетку, дырчатая майка и шлепанцы, с давних пор именуемые в народе вьетнамками. Азиатскую тему в экипировке продолжал бумажный веер, который мужик держал в свободной руке, без фанатизма обмахивая распаренное и вспотевшее лицо – наиболее штатское из всех лиц, какие встречались практиканту Мызину за последнее время.

– Че пялишься, салага? – добродушно нахамил мужик с пивом и веером притормозившему Сержику.

– А ниче! – виртуозно сымпровизировал тот, не просто входя, а прямо-таки врываясь в нужный образ.

К образцовому штатскому лицу он присовокупил соответствующую фигуру: расслабил плечи, развинтил колени, сунул руки в карманы и по возможности обратил все прямые движения в волнообразные. Рубашку Сержик выпустил поверх джинсов и расстегнул до пояса, а бейсболку повернул козырьком назад. Это довершило превращение целеустремленного служивого в типичного дворового хулигана. Образ оказался таким органичным, что неуставное приветствие «Йо, бабуся!» выскочило из Сержика непроизвольно, само собой.

– Йо, внучек! – с готовностью отозвалась Елена Давыдовна Крупенникова, разворачиваясь к Сержику всем корпусом, как танковая башня.

Огромный практический опыт сделал бабушку Крупенникову большим специалистом по межличностной коммуникации. Обращения, приветствия и иные традиционные зачины разговора она вычленяла легко и быстро, отнюдь не ограничиваясь пределами нормативной лексики русского языка. Елена Давыдовна с лету распознавала любые жаргонизмы, диалектизмы и иноязычные заимствования в диапазоне от общепонятного среднеазиатского «Салям алейкум!» до малоизвестного китайского «Нихау!». Если бы во дворе дома номер шестнадцать приземлилась летающая тарелка с нерусскоязычными инопланетянами на борту, бабуля Крупенникова не посрамила бы земное человечество, наладив контакт с братьями по разуму в считанные минуты! По сути, Елене Давыдовне самое место было не на лавочке у подъезда, а в дипломатической миссии ООН.

– Чего тебе тут надо, милок? – сразу же после интуитивно понятного «Йо!» спросила она Сержика.

Добавленная в дрожащий от любопытства голос доза родственной теплоты призвана была сгладить гестаповскую прямолинейность вопроса.

– Да так… – уклончиво молвил Мызин, не успевший отшлифовать свою легенду.

– Так, так! – повторила Елена Давыдовна, сканируя глубоко штатские лицо и фигуру Сержика острым взглядом поверх приспущенных очков.

Этого визуального осмотра многоопытной старушке хватило, чтобы выявить определенные смысловые связи и построить стройную версию:

– Ищешь кого али потерял что-нибудь?

Сержик закашлялся, скрывая растерянность.

Тягаться с полномочным представителем армии любознательных и бдительных пенсионерок практикант Мызин готов не был. Возможно, противостоять Елене смогли бы капитан Никифоров, лейтенант Березкин и полковник Исаев, более известный под именем Штирлиц, вооруженные должным опытом, профессиональной выдержкой и хваткой. Практикант Мызин ничем таким пока не обладал и потому был обречен на поражение в неравной схватке с превосходящим противником. Бабушка являлась асом бытового шпионажа и мастером завуалированного допроса. Ее высокоэффективные и малозатратные методы разработки источников и добычи из них информации при переносе на процессы пользования недрами оставили бы без работы половину шахтеров и рудокопов страны!

– Молодой, а кашляешь, – отметила наблюдательная бабушка и тут же сделала логическое умозаключение: – Куришь много, небось?

При этом в ее не девичьей памяти отчетливо нарисовались вчерашние молодцы-курильщики. Незнакомые и подозрительные, как и этот юноша.

– А ты не к Лешке ли Гольцову? – Елена Давыдовна ударила прямым вопросом не в бровь, а в глаз.

Сержик Мызин непроизвольно зажмурился и натужно затянул искусственный кашель. Бабуля Крупенникова безошибочно трактовала это как положительный ответ и перешла в наступление по всему фронту:

– И чего вам всем надо от хорошего парня?!

– Он… Я…

Погибающий практикант Мызин мысленно призвал на помощь сослуживцев Березкина, Никифорова, Исаева-Штирлица и вдохновенно соврал:

– Этот ваш хороший парень у меня девушку увел!

Это был гениальный ход. Как большинство одиноких пенсионерок, бабушка Крупенникова существовала одновременно в двух мирах, одним из которых была реальность, данная ей в ощущениях, а другим – затягивающая виртуальность телесериалов. Елена Давыдовна переходила из одного мира в другой по расписанию, пропечатанному в программе передач, подсознательно все больше тяготея к телемиру. Упоминание типичного мелодраматического сюжета мгновенно увело старушку в область романтических фантазий, и подозрительность в ее голосе сменилась сочувствием, которого, безусловно, заслуживал несчастный участник любовного треугольника:

– Да что ты?! Ах он подлец!

– Еще бы не подлец! – талантливый враль Мызин оседлал волну и понесся на ее гребне. – У нас с Наташкой все серьезно было, мы уже о свадьбе подумывали, а этот Лешка, мерзавец, заморочил ей голову и разлучил нас!

– А сам-то на Наташке твоей небось жениться не хочет? – догадалась заслуженная телезрительница.

– Не хочет! – подтвердил Сержик. – И я теперь не знаю, что делать. Может, морду ему набить?

– Набьешь ты ему морду, как же! – фыркнула Елена Давыдовна. – Ты, милок, не обижайся, совсем заморыш, а Лешка вон какой лоб здоровенный, под два метра вымахал! И боксер.

– А я слышал, его недавно побили! – злорадно напомнил Мызин, искренне обидевшись на «заморыша».

– Говорят, так, – согласилась бабушка Крупенникова. – Мамаша Лешкина, Анна, соседке жаловалась, что сынок ее на опасной работе состоит – мол, за депутатские дела уже не раз страдал, даже в больнице полежать пришлось. Точно, вчера бегал тут с перебинтованной башкой, как красный командир из песни…

– А чего ж бегал, а не лежал, если раненый? – завредничал Сержик.

– Видно, надо ему было. Может, встречался с кем, – Елена Давыдовна покосилась на хмурого Мызина и не удержалась, добавила: – Может, как раз с Наташкой твоей! Вона, за гаражами, такое местечко есть подходящее – парочки, что своей жилплощади не имеют, там частенько встречаются.

Сержик Мызин, выбравшийся из топкого болота собственных фантазии на твердую тропу свидетельских показаний, азартно засопел. Истолковав производимые им звуки по-своему, чувствительная бабуля Крупенникова сочла нужным утешить страдальца и сказала еще:

– Да ты не ревнуй, похоже, не задалась у Лешки вчерашняя свиданка за гаражами! Он уже через пять минут обратно прибежал весь взъерошенный и недовольный. А еще попозже к подъезду два парня подошли, хмурые, вот как ты, и тоже курильщики… Стояли, смолили, Лешку поджидали… Я вот думаю…

Старушка сделала эффектную паузу.

– Что? Что вы думаете? – спросил благодарный слушатель.

– Я теперь думаю, может, то тоже были какие-нибудь обиженные женихи? Не похоже, чтобы они Лешке чего хорошего желали. Доброжелатели таких штучек в карманах не носят!

С этими словами Елена Давыдовна вытянула из кармана прогулочной жилетки свою вчерашнюю находку – черную трикотажную шапочками с дырками для глаз.

– Это они потеряли? – неподдельно обрадовался Сержик. – Вот здорово!

С появлением материального свидетельства таинственное дело о злоумышленниках в черных масках вышло из области фантазий, обещая практиканту Мызину времяпрепровождение более интересное и общественно полезное, нежели скоростные забеги за бубликами.

Подробное описание вчерашних курильщиков-растерях Сержик получил у Елены Давыдовны в обмен на информацию о существовании неких Виктора и Василия, так же, как сам Сержик, пострадавших от донжуанских порывов Гольцова. Хотя Василия с Виктором Сержик попросту придумал, это не помешало ему «узнать» их в добросовестно нарисованных бабушкой Крупенниковой словесных портретах.

Практикант Мызин и предводительница домовых пенсионерок Елена Давыдовна расстались в высшей степени довольные друг другом. Обмен интересной информацией был произведен по курсу, устроившему обе стороны.

4

Платье я купила сказочное, и отнюдь не за баснословную цену! Незатейливый балахончик глубокого лилового цвета невыигрышно смотрелся на вешалке, а вот на мне…

– Фантастика! – молитвенно сложив ладошки, сказала Трошкина. – Казалось бы, обыкновенная шелковая наволочка с прорезями, а какой шарм!

– Только надо немного укоротить, чтобы больше открыть ноги. – постановила я, повертевшись перед зеркалом.

– Чем больше ног, тем больше шарма, – согласилась Алка. – Подошьем!

Подшивать изделие из натурального шелка, будь то даже простая наволочка, дело сложное. Лично я по части кройки и шитья не далеко ушла от Папы Карло: кукольную курточку из бумаги и колпачок из носка соорудить вполне могу, но даже за такое мое рукоделие никто не даст и десяти сольдо. А вот Трошкина настоящая мастерица, она умеет шить даже собачьи комбинезоны из парашютного шелка, чем и зарабатывала себе на жизнь одно непростое время.

– Вот мы сейчас аккуратненько шовчик подпорем, потом его разутюжим, снова подогнем, загладим и прострочим! – Алка вкратце проанонсировала программу своих действий, вооружаясь бритвенным лезвием.

– Благословляю тя, – величественно кивнула я, подсаживаясь с тарелкой абрикосов к подружкиному компьютеру.

Уминать фрукты и бороздить просторы Интернета мне было гораздо интереснее, чем утюжить шовчики.

– Только не на «Одноклассники»! – попросила Трошкина.

Она не доверяет этому сайту, полагая его хитрой выдумкой спецслужб, желающих поместить «под колпак» население целой страны.

– На «Одноклассники» не пойду, – согласилась я. – Надеюсь, против официального сайта Законодательного собрания края у тебя возражений нет?

ЗСК в Алкиных глазах себя ничем еще не скомпрометировало. Я без помех зашла на сайт наших местных законодателей и попыталась выяснить сферу деятельности комитета по молодежной политике, но быстро утонула в поразительно восторженных и столь же бессмысленных текстах, призывающих, агитирующих, прославляющих, клеймящих позором… Чувствовалось, что в качестве ведущего автора материалов выступает некий неленивый товарищ старой комсомольской закалки. Чувствовалось также, что молодежная политика – дело кипучее, как кастрюля с пельменями. Но, в отличие от кастрюли, крайне редко выдающее на гора удобоваримый продукт.

– Ну как же? – возразила Алка, с которой я поделилась своими мыслями. – А вот же вполне реальный результат! Читай: «На вчерашнем заседании ЗСК депутаты отвергли предложение фракции „Деловой Юг“ отсрочить вступление в силу закона о запрете игорного бизнеса на территории края. Это решение разочаровало владельцев казино, которые до последнего откладывали перенос своего бизнеса в специально отведенную зону, и вызвало протесту „Деловых южан“. Однако новый руководитель комитета по молодежной политике Вениамин Коржов в своем выступлении напомнил собравшимся, как много усилий приложил для продвижения „анти-игорного“ закона трагически погибший недавно депутат Геннадий Ратиборский, и призвал коллег быть столь же принципиальными и последовательными. „Довольно игорным баронам наживаться на сломанных судьбах молодых людей и горе их семей!“ – заявил Коржов, сменивший Ратиборского на посту руководителя комитета».

– «На данный момент в специально отведенной игорной зоне заканчивается сооружение инженерных коммуникаций. Закон о переносе игровых клубов и казино вступит в действие 1 июля», – прочитала я из-за плеча подружки, бесцеремонно оттеснившей меня от компьютера. – Так-так-так… Недолго им осталось… Надо бы нам поторопиться.

– Куда? – с подозрением спросила Алка, возвращаясь к швейным работам.

Она не очень любит внезапные вылазки.

– Предупреждаю сразу: в игорную зону я на ночь глядя не поеду! Тем более что там еще не завершено сооружение инженерных коммуникаций, а кое-кто из нас только что наелся абрикосов! – твердо сказала Трошкина и перекусила нитку.

– Ик-красиво излагаешь! – одобрительно икнула я. – Не бойся, в поля, где еще не ступала нога игромана и ассенизатора, мы с тобой не поедем. Я думаю всего лишь о походе в казино! А что? Давай! Протестируем свои праздничные обновы!

– И, если повезет, вернем должок! – неожиданно воодушевилась Алка.

Я поняла, о каком долге она говорит: о десяти евро, оставленных в самом знаменитом казино Монако. В прошлом году мы с подружкой были там на экскурсии и, опрометчиво поверив в заманчивое предание, будто новичкам в игорных заведениях непременно везет, рискнули сделать ставки – минимальные, по десять евро, но и их было жалко до сих пор. Впрочем, еще больше жалко погубленной веры в высшую справедливость, которая должна была обеспечить нам, новичкам, хоть какой-то выигрыш.

Трошкина трусовата, но азартна. В предстоящем набеге на местное казино она усмотрела возможность отыграться и не стала допытываться, каковы мои собственные мотивы. А я даже не думала о реванше!

Мне просто интересно было побывать в «Пирамиде» и сравнить интерьер этого казино с запечатленным на видео с участием седобородого Ратиборского.

5

– Лосев, ты идиот! Где твои мозги?!

Майор Кроткий в сердцах запустил в стену картонную коробку с кефиром и схватился за голову, словно проверяя, на месте ли штатное содержимое его собственной черепной коробки.

Мозги лейтенанта Лосева пребывали в густом алкогольном тумане. Сивушная мгла свела видимость к нулевой и очень мешала движению мыслей. Аркадий думал медленно и говорил короткими фразами:

– А что такое?

Откровенно говоря, лейтенант надеялся, что начальник его похвалит. В конце концов, именно благодаря Аркадию Лосеву коллеги сумели выйти на горячий след и задержать злостного рецидивиста Гопака. Правда, потом те же коллеги задержанного упустили, но в этом конфузе никакой вины лейтенанта Лосева не было.

Майор Кроткий взял себя в руки. За последние дни ему сделали немало промываний, и, хотя данной лечебной процедуре подвергались отнюдь не мозги, те извилины, которые в черепе, тоже заметно очистились и просветлели. Майор ясно понимал, что не сумеет выполнить задание, оставаясь в больничной палате. А терять репутацию и надежду на отпуск ему совсем не хотелось. Кроткому нужен был помощник. Он пристально посмотрел на похмельного лейтенанта Лосева и внятно спросил:

– Какого размера у тебя брюки?

Неожиданный вопрос привел Аркадия в замешательство, но после тягостной паузы он все же ответил:

– Пятидесятый, а что?

– Сними ремень и дай мне! – потребовал Кроткий.

– Товарищ майор! – лейтенант не сдержал возмущения. – Телесные наказания еще в царской армии отменили!

– Зря отменили, – буркнул майор и пошлепал ладонью по прикроватной тумбочке.

Обиженный Лосев вместе со стулом отодвинулся от постели больного драчуна.

– Веник! – ласково позвал Кроткий в благополучно найденный на тумбочке мобильник. – Здравствуй, Веничек, дорогой, это я!.. Ну, как мои дела – хреново! Лежу в больнице с острым отравлением, а дела стоят, хотя ждать не могут… Да, Веник, ты можешь мне помочь. Только ты один и можешь!

Милицейский майор, разговаривающий по телефону с веником, – это было зрелище не для слабонервных. Лейтенант Лосев сокрушенно вздохнул и подумал, что надо позвать доктора. Лучше всего психиатра.

– Я помню, у тебя в музее самоделок был ремень с сюрпризом, так? Есть он?! – Кроткий заговорил заметно бодрее. – Веник, ты можешь одолжить мне эту штуку на пару дней? Да, конечно, с возвратом! Отлично! Мой человек подъедет к тебе и возьмет ремень под расписку.

Майор закончил разговор, улыбнулся встревоженному лейтенанту так мило, словно Аркадий был ему таким же другом, как неведомый говорящий веник, и велел:

– Аркаша! Сейчас поедешь в ПТУ № 6, найдешь директора, возьмешь у него ремень и нынче же ночью пойдешь с ним в казино «Пирамида»!

– С веником или с ремнем? – уточнил лейтенант, проявляя похвальную дотошность.

Хотя при любом варианте ответа расклад представлялся ему очень странным.

– Почему – с веником? Веник останется у себя. Зачем тебе веник в казино? – удивился майор. Ты с ремнем пойдешь!

– А ремень мне там, значит, понадобится? – помрачнел Аркадий.

– Так это, Аркаша, не обычный ремень! – смеялся майор. – Это прекрасный кожаный ремень со встроенной в пряжку видеокамерой! Объектив замаскирован под декоративный камень и окружен стразами, выглядит очень богато и стильно! Будешь смотреться как миллионер из трущоб! Сейчас я объясню тебе, какая твоя задача…

6

К казино «Пирамида» мы с Трошкиной подъехали около полуночи. Таксист, всю дорогу с интересом поглядывавший на мои коленки (новое шелковое платье мы с Алкой укоротили изрядно!), напоследок многозначительно пожелал нам доброй охоты.

– В каком это смысле? – нахмурив бровки, спросила Трошкина у ближайшего столба.

Он был увит светящимся шнуром и увенчан новогодней гирляндой. Разноцветные лампочки сияли, моргали и во множестве отбрасывали на физиономию Трошкиной красные, желтые и зеленые блики. Выглядело это очень нездорово. Пятнистую Алку хотелось немедленно определить в инфекционное отделение.

– Ты больная, что ли? – так и спросила я. – Непонятно разве, что таксист принял нас с тобой за девиц легкого поведения?

– С чего бы это?! – возмутилась Трошкина и резко одернула подол своего серебристого вечернего платьица.

Поскольку никаких плечиков у модного платья не было, от рывка оно едва не превратилось в юбочку. Полуобнажившаяся Алка в ужасе пискнула и потянула свое платье вверх, тем самым укоротив подол до супер-мини.

– Революционная ситуация! – сочувственно заметила я. – То верхи не могут, то низы не хотят!

Трошкииа с угрюмым сопением тягала туда-сюда эластичный трикотаж. Я поняла, что борьба за равновесие верхов и низов может затянуться, и тактично отвернулась от подружки, обратив свой взор на «Пирамиду».

В густой шоколадной тьме фасад двухэтажного купеческого особняка сиял огнями не хуже, чем круизный лайнер в ночном море. Светящиеся шнуры и гирлянды вились вокруг колонн, тянулись по аркам и обрамляли оконные проемы. С козырька над крыльцом густо, как бахромчатые щупальца медузы, свисали китайские фонарики. Над ними раскинулся иллюминированный щит длинной вывески, весь утыканный ярко вспыхивающими точечными светильниками. Из этой ослепительной звездной россыпи могучим метеоритом выпирал объемный логотип заведения – тыквенно-желтая пирамидка, болезненно искрящая и вызывающая у мирного прохожего хулиганское желание запустить в нее первым попавшимся камнем.

При этом слух мирного прохожего страдал не меньше, чем зрение: динамики, аккуратно размещенные на ступенях высокого крыльца, исправно работали и глушили народ децибелами, как рыбу динамитом. Ясно, что с почтенными египетскими пирамидами одноименное заведение никак не соотносится. Ни одна уважающая себя мумия не залежалась бы в таком безобразии! А на месте жителей квартала я бы давно организовала вооруженную атаку на электрораспределительный щит казино и от имени и по поручению Тутанхамона устроила бы этой «Пирамиде» хорошенькую темную.

Впрочем, сделать это было бы не так просто Вероятно, именно на случаи партизанского нападения за колоннами у входа прятались два дюжих охранника в душных черных костюмах. Любительский стриптиз Трошкиной привлек их внимание и снискал молчаливое одобрение. Оно ясно читалось в ухмылках, которыми секьюрити проводили нас с Алкой в заведение.

– Вечно у нас с тобой все не как у людей! – досадливо сказала я подружке, оказавшись в холле с видом на высокие двустворчатые дубовые двери с любовно вырезанными на них аллегорическими фигурами – типичные врата ада!

– Вот, кстати, а как тут у людей? – отозвалась Алка и завертелась волчком.

– Что ты делаешь?! – рассвирепела я.

– Ищу уголок потребителя с правилами поведения! – ответила эта дурочка.

Я заметила, что из темного угла к нам выдвигается очередной громила-охранник. Вид у него был пугающий.

– Вот сейчас этот мордоворот утащит тебя в свой уголок и там употребит по-своему! – пригрозила я Алке. – Стой, раз-два! Правила поведения усвоим по ходу жизни. Думаю, нам туда!

Я крепко взяла подружку за руку и отважно устремилась к символическим вратам ада. При нашем приближении они плавно и бесшумно распахнулись, и мы вступили в просторный зал с превосходным кондиционированным воздухом и хорошим освещением.

– Вот к этому помещению у нас с Тутанхамоном никаких претензий нет! – одобрительно сказала я, и Трошкина взглянула на меня с боязливым недоумением.

Оказывается, казино только снаружи выглядело, как шумный ярмарочный балаган. В игорном зале было тихо и вполне респектабельно. Я нахально цапнула с подносика пробегавшего мимо официанта два бокала с шампанским, один вручила Алке, другой пригубила сама и неспешно осмотрелась.

Интерьер был оформлен в стиле, который мой брат-дизайнер определил бы как смесь помпезного сталинского с поздним рококо. Меня особенно впечатлили позолоченные борозды на беломраморных колоннах и тяжелые портьеры из малинового плюша, затканного желтыми бурбонскими лилиями. Вне всякого сомнения, именно на этом запоминающемся фоне неизвестный автор таинственной видеосъемки запечатлел загадочную фигуру Ратиборского в седых бровях, усах и бороде. Я кивнула, довольная своей наблюдательностью. Теперь бы еще понять, с какой стати Катин Геночка явился в некогда собственное казино в серьезном театральном гриме?

– Ясно же, что он не хотел, чтобы его тут узнали! – ответила Алка, которой я переадресовала вопрос.

– Кто?

– Гм… – Трошкина задумалась.

– Ты же не думаешь, что наш депутат всерьез опасался встречи с высокоморальными представителями передовых молодежных организаций? – нажала я. – Передовые и высокоморальныс в казино не играют!

– Я слишком мало знаю о привычках и образе жизни завсегдатаев казино! – отвертелась Алка.

– Я тоже.

Честно говоря, какого-нибудь Уголка потребителя с базовой информацией о происходящих в зале процессах действительно не хватало. Я пожалела, что не попыталась ознакомиться с правилами поведения и игры заранее, хотя бы с помощью Интернета. Понять что-либо самостоятельно, без предварительной подготовки, было сложно. То есть там, где крутилась рулетка, мне все было ясно, а вот за карточными столами… Я с сожалением осознала, что без посторонней помощи разобраться в происходящем не смогу.

– И я не смогу! – огорчила меня всезнайка Трошкина.

Она взяла второй бокал шампанского, залпом выпила его и вдруг предложила:

– А давай возьмем «языка»!

Я внимательно посмотрела на подружку. Глаза у нее лихорадочно блестели, и сказанное походило на бред… Хотя… Я тоже хлопнула вторую порцию шипучки, мгновенно пересмотрела свою оценку поступившего предложения и весело согласилась:

– А давай!

И мы приступили к выбору жертвы. Сначала думали взять одного из охранников, но побоялись, что не справимся с тренированным здоровяком. Заставить такого давать показания силой в отсутствие этой самой силы не представлялось возможным. А по-хорошему секьюрити с нами болтать не станут, им наверняка запрещено трепаться с клиентами.

– Надо взять одного из посетителей, – подсказала Алка. – Не игромана, которого от стола не оттащишь, а просто игрока, который все знает и будет рад поделиться информацией с новичками. Знающего человека!

– Этого, в гавайке! – постановила я.

Молодой человек, на которого я указала, производил вполне приятное впечатление. Подумав, мы с Алкой решили, что он подходит нам по всем статьям. Во-первых, у потенциального «языка» было хорошее славянское лицо (со знойными брюнетами мы решили не связываться). Во-вторых, он казался трезвым, хотя и пил минералку, как «после вчерашнего». В-третьих, он не выглядел как тупой мальчик-мажор или высокомерный и дегенеративный потомок обедневшей дворянской фамилии.

– Хотя я все-таки должна заметить, что заправлять гавайку в джинсы – это моветон, не удержалась от шпильки Трошкина, испорченная тесным общением с моим стильным братцем. – И брючный ремень он то и дело теребит – в туалет хочет, что ли?

– Пусть хочет, – одобрила я. – Пойдет в клозет – там мы его и возьмем!

Мы сбегали к местам общего пользования, чтобы определиться с позицией для засады, и с радостью обнаружили в тупичке за туалетами дверь черного хода. Никакого охранника там не было, и наш план захвата «языка» сформировался в общих чертах. Ждем, пока жертва пойдет в уборную, подстерегаем на выходе и непринужденно заводим разговор, плавно переходящий в обстоятельную консультацию, – вот и все!

Однако парень в гавайке довольно долго еще ходил кругами вокруг зеленого стола, испытывая наше с Алкой терпение. А мы тем временем вынужденно тестировали крепость собственных вестибулярных аппаратов – от нечего делать выпили по четыре бокала шампанского на брата, то есть на сестру!

Зря, конечно, мы это сделали. На трезвую голову я не стала бы пугать незнакомца, с расслабленным и счастливым видом выходящего из сортира грозным окриком: «Стой, стрелять буду!» И Трошкина, не будь она откровенно нетрезва, не повалилась бы на постороннего мужчину, как подрубленное дерево!

Впрочем, парень в гавайке тоже повел себя неадекватно. Вместо того чтобы посмеяться над нехитрой шуткой одной пьяной красавицы и с готовностью принять в объятья другую, он борцовским приемом перебросил Алку через себя и без разговоров отступил к выходу.

Бедолага Трошкина шлепнулась на пол как перезревшая слива.

– Стой! – с нескрываемым возмущением повторила я.

И, будь у меня при себе хоть что-нибудь огнестрельное, непременно пальнула бы в грубияна!

Не обращая внимания на мой крик, он повернулся и распахнул дверь черного хода.

– Уйдет, гад! – плаксиво ругнулась Трошкина, распластанная, как дверной коврик.

– Врет, не уйдет! – пробормотала я и сдернула с плеча вечернюю сумочку на длинной цепочке.

Вообще-то она у меня маленькая, больше похожая на бабушкин кошелечек для мелочи. Но, если в мягкий кожаный кошелек затолкать металлическую пудреницу и два комплекта ключей от квартир, где деньги лежат, то получается, скажу я вам, весьма увесистая и угловатая штуковина, вроде малогабаритной булавы! А если еще перед прицельным ударом хорошенько раскрутить ее на цепочке…

Средневековое орудие, замаскированное под дамскую сумочку, с размаху ударило отступающего хама по затылку, и он не ушел, а буквально нырнул за порог, сверкнув в воздухе подметками туфель!

– Ага! – злорадно вскричала отмщенная Трошкина.

– Ой, мама, – промямлила я, обмирая.

Демонстрация скрытых боевых возможностей кожгалантерейной продукции превзошла мои ожидания.

– Ну, что стоишь? – Алка, успевшая подняться и выйти за дверь, заглянула в проем, чтобы меня поторопить. – Давай уносить добычу!

– И ноги, – пробормотала я, оживая.

По коридору к туалетам кто-то топал. Не дай бог, охранник!

Я шустро метнулась за порог, закрыла за собой дверь и помогла Трошкиной поднять успешно добытого «языка». Он повис на наших с Алкой хрупких плечах, как салажонок на турнике.

– Раз, два, взяли! – скомандовала Трошкина. – Понесли!

Кряхтя и пошатываясь, по лунной дорожке между мусорных баков мы вывели жертву из тихого и темного переулка на оживленную городскую улицу. Такси предупредительно остановилось рядом с нами по собственной инициативе.

– Перебрали? – сочувственно спросил водитель, открывая для нашей колоритной группы заднюю дверцу авто.

– Брали, брали – перебрали, – ворчливо подтвердила я.

– Практики не было, – припечатала Трошкина.

Полагаю, она хотела сказать, что у нас с ней маловато опыта по части взятия «языка» – действительно, до сих пор я это делала только в гастрономе, покупая по папулиному заказу субпродукты для заливного. Но таксист понял сказанное по-своему и всю дорогу рассказывал нам с Алкой, как надо правильно пить, чтобы не напиваться в хлам. Трошкина, кажется, честно пыталась запомнить полезные советы, а я их вовсе не слушала. Я думала, что же делать с успешно взятым «языком» дальше.