Текст книги "Лицо врага: Окно первое (СИ)"

Автор книги: Елена Ингверь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

«Я что, жива?»

Она что, немая? Или у неё были повреждены голосовые связки во время этой неудавшейся смерти, и она всё-таки не исцелилась до конца? Хотя нет, она тогда заговорить бы попыталась…

Интересно, Вера и правда собралась тащить в неведомые лагеря тайной службы беспомощную немую младше даже нас, а?

– Ты немая? – уточнила Вера прямо.

Она кивнула. Потыкала палочкой в надпись, как будто это вопрос на самом деле не был риторическим.

– Да, ты почему-то жива, – ответила я.

Она посмотрела на меня широко раскрытыми бледно-голубыми глазами и снова заторможенно кивнула. Потом зачем-то начала грязными руками счищать ряску с мокрых светлых волос. Её бы вымыть… где-нибудь в нормальном месте и какой-нибудь нормальной водой.

Кстати, совсем забыла… Вплела в Доверие и её, чтобы она слышала наши с Верой разговоры между собой. Её порисульки на земле, правда, заметны всем, кому не лень…

– Так как тебя всё-таки зовут? – не отстала Вера.

Она стёрла свой вопрос и написала:

«Яня»

«Яния Ясная»

Ага.

Что называется, яснее некуда.

– Я Верислава Воронова, можно просто Вера.

Ах да… А я и не сообразила, что надо представиться.

– Хель… гия Болотная, Хеля.

На всякий случай своего настоящего имени я решила не называть. Хотя бы чтобы её не путать, да и просто так – ещё никто, кроме Веры, не знал, что я иногда меняюсь телами с Хельгией Болотной, и представляться своим именем в чужом теле мне было неприятно и даже страшновато.

Она немного призадумалась, отломала от своей палочки маленький сучок, чем-то ей мешавший, повертела в пальцах и выкинула. Написала:

«Вы не могли бы приоткрыть каналы, чтобы мы могли общаться телепатически? Хотя бы для моих мыслей. Если не хотите, чтобы я лезла в ваши»

…Она маг? Это… интересно. Впрочем, явно студентка или недоучка. Но что она делает в таком месте? Она что-то не то сделала и попала в лапы тайной службы?

Я открыла канал для принятия её мыслей (тех, которые она хотела мне послать), свои же на всякий случай оставила закрытыми. Доверять всяким утопленницам всё-таки пока рановато. Зато, кажется, появился повод порадоваться. Нас в школе учили закрывать свои мысли, но мой отчим после этого наглядно продемонстрировал, как и почему этот способ неэффективен. И научил нас с Верой, раз уж она тогда гостила в замке, другому, более эффективному и менее трудоёмкому. Постоянно держать своё сознание закрытым должен каждый уважающий себя маг, и я представляю, как с этим страдают мои одногруппники. Тем более, что эта Яня к ним в мозги при должном старании пробилась бы. А к нам – не смогла. Я почувствовала, что она попыталась, хоть и не сказала ничего по этому поводу.

– Спасибо, – сказала она мысленно. Видимо, Вера тоже открыла канал. – Как вы здесь оказались?

– Пришли, – неопределённо сказала Вера. – А ты? Кто тебя… убил?

– Охранник, когда я сбежать попыталась. Вы зря меня спасли. Я… ну, у меня проблемы с тайной службой. Я им… интересна.

Какие мы добрые, однако же. А Теан вот ничего такого не говорил, и вообще как-то о благополучии окружающих не волновался.

– И что ты нам теперь предлагаешь? – с усмешкой спросила Вера.

– Ну… чтобы теперь вы бросили меня тут, мы разойдёмся и больше не вспомним друг о друге. И тайная служба, может, так про вас ничего и не узнает.

А если она оттуда сбежала, то, значит, она там была и что-то там знает. Интересно, что по отношению к ней хуже: бросить её тут на растерзание нечисти, нежити и той тёмной твари, или потащить обратно на растерзание тайной службе, ради побега от которой она уже один раз умерла? Какой интересный, однако, выбор. Вдохновляет…

– У нас тоже проблемы с тайной службой, – твёрдо сказала я. – И мы нарываемся на ещё большие. Не думаю, что ты нам помешала… нарываться.

– А зачем вы нарываетесь?

Резонный вопрос.

– Потому что мы дуры.

Вера очень грозно на меня посмотрела и явно направила ей воспоминания о произошедших событиях. Она впечатлилась. И задумалась.

– И теперь вы идёте спасать этого Теана, да?

– Ну, а что нам ещё делать?

Я надеюсь, Вера не начнёт снова приводить тонны аргументов уже ей? Надоело их выслушивать, вот честно.

– Не знаю.

– Ожидаемо, – встряла я. – А у тебя какие проблемы с тайной службой?

Я думала, что она тоже перешлёт нам отфильтрованные куски воспоминаний, но, возможно, они были для этого слишком неприглядными.

– Это долгая история. У меня с детства есть странный дар, ну, всегда был. Я видела разные странные события, иногда про знакомых людей, иногда нет. Когда мои родители об этом узнали, меня отправили учиться магии, на факультет Взгляда. Но я там недолго проучилась, мне всё время говорили, что у меня нет никакого дара, я вообще не способна видеть будущее. А в конце пятого курса они совсем перестали обращать внимание на мои видения, так как эти события всегда происходили до того, как я их увидела, и меня исключили. Но агенты тайной службы схватили меня сразу, как только я вышла из школы. Сказали, что мой дар – не прорицание, а что-то совсем другое, неизвестное, но точно полезное. И долго меня исследовали.

Ну что ж, я всегда знала, что в научных отделах тайной службы проводятся эксперименты над людьми в том числе.

– Понятно… а зачем им это?

Как бы покорректнее объяснить Вере, что в таких ситуациях задавать много лишних вопросов как минимум бестактно?

– Ну, то, что я вижу, происходит ведь. А им это надо. Хороший источник информации. Вот только видения у меня хаотичные, а им надо было так, чтобы они спросили – я увидела. Вот и исследовали, как это сделать, или хотя бы от чего это зависит.

– И как? Судя по всему, не получилось?

– Не получилось. Ну, они выяснили, что это зависит немного от впечатлений, ассоциаций. Иногда. Например, если меня с человеком познакомить, или историю мне рассказать, то я, может, что-то связанное с этим увижу. Но не всегда. Чаще всего просто вижу, непонятно, почему. Меня сначала просто спрашивали, всё такое, потом начали какие-то вещества давать и колоть, но это всё не помогало. Если я что-то видела, то они тоже всё проверяли, что это, где это, когда это было. Я теперь даже все видения привыкла автоматически записывать, пока вижу. Если дадите мне блокнотик, то вам может обломиться лишняя информация. Непонятно, правда, о чём.

Да уж, очень странная история. И странный дар. И вообще всё очень странное, и ни о каких подобных вещах я раньше не слышала. Видеть будущее учат. Тех, кто к этому способен. Но видеть прошлое? И я Яню эту точно раньше не встречала, что вполне нормально, боевики с прорицателями вообще не пересекаются, но о её даре, наверное, слухи должны были ходить? И тайная служба же её нашла и забрала… Только вот почему они ничего с ней не делали целых пять лет? Она же им точно была нужна, зачем им так долго ждать? Она же явно вообще не скрывалась. Они хотели подождать, пока она научится, думали, что это поможет структурировать её дар?

Так.

Стоп.

Она что, собирается с нами?

Она что, с ума сошла? Ей обратно, что ли, захотелось?

– Ты что, с нами собралась? – не сдержавшись, излишне эмоционально выдала я.

– Мне некуда идти. В лесу нежить и нечисть. А у вас есть цель, и я считаю её достойной.

– Ясно… Так. Тебе надо вымыться, высушиться, и я дам тебе чистую одежду. Сама магией сможешь?

Откуда мне знать, чему там прорицателей учат и сколько у неё способностей к магии. Но до пятого курса она ведь как-то продержалась.

– Смогу, я всё, кроме прорицания, умею.

– Отлично.

Пока она отмывалась от ила и ряски наколдованной чистой водой, сушилась и переодевалась в моё, мы с Верой сплели магией плот. Вообще-то я настаивала на нормальном деревянном и магией только укреплённом, но мы пришли к выводу, что это долго. Потом я настаивала на хотя бы паре брёвен «чисто для виду, чтобы не нервничать», но мы не нашли подходящих. В общем, пока спорили, могли бы и нормальный сколотить.

Морды этой тёмно-серой, к счастью, нигде не было.

Яния чувствовала себя неплохо, и поэтому мы покормили её, поели сами и решили немедленно двигаться дальше. Душица текла с гор, и, хотя мы точно не знали, как далеко от замка и окружающей его территории она начиналась, мы посчитали это менее трудным и более быстрым, чем блуждать по кишащим непонятно чем лесам. Тем более, что вся защита была при нас, Яню мы в неё ввели, а прицепить на плот винтовой кусок плетения и подновлять его каждый день было вполне несложно, тем более, что магов (недоучек, но всё же) в нашей компании теперь было трое. Прорицателей, оказывается, магии нитей тоже учили, хоть и весьма поверхностно, и в быту они не были беспомощны. А Яня, как выяснилось, была не «не совсем безнадёжна», а просто средней силы, вполне нормальным для её уровня образования магом. Наверное, если бы она не пошла на прорицание, её жизнь сложилась бы лучше. Что ж, я пожертвовала ей блокнотик под недовольным взглядом Веры, так как лишняя информация нам уж точно бы не помешала, даже если она будет о чём-то совершенно левом. Да и интересно ведь.

Мы сели на невидимый человеческому глазу плот и поплыли, выставив первой дежурной от всяких странных тварей Веру. Было странно сидеть как будто бы просто на воде, необычно, но неожиданно интересно. Я сплела нам невидимость, оптическую и нитей, а Яния просто сидела, куталась в мою кофту и о чём-то думала. Она сказала, что постоянно мёрзнет. Невидимость я сделала. Тварь не появлялась. Скоро должно было быть село Кошелёчек, из которого мы так резво сбежали, и мне было немного стыдно, хоть я и понимала, что мы, исчезнув оттуда, сделали только лучше. Тайной службе, да и прочим интересным личностям, там теперь ничего было не надо.

– Вер, – обратилась я, – тебе не кажется, что нам неплохо бы в село заглянуть ненадолго?

– Зачем тебе в село? – недовольно спросила она.

– Яне чего-нибудь из одежды добыть, – ничуть не смутилась я. – Ну и из еды чего по мелочи на всякий случай. И просто узнать, не произошло ли там чего-то важного.

– Ладно, – сказала Вера. – Но пойду туда я одна, а вы будете сидеть здесь и меня ждать, ясно?

– Ну ладно.

Не то чтобы я горела желанием что-то на самом деле делать, так что была только рада тому, что это что-то сделают за меня.

– Какие у вас планы? – вдруг спросила Яня.

– Ну… – синхронно начали мы, переглянулись и поняли, что вопрос был очень хорошим.

– В смысле, как искать Теана, а не сейчас.

– Ну… – и снова, да. Мы умные, мы с самого начала поняли, да.

– Мы постараемся пробраться в замок… ну, там, в горах, замок есть…

– Я знаю, да.

– И найти там Теана. И, что называется, утащить и сбежать, – от внезапно возникшей ассоциации с пирожком мне самой стало смешно. – Я пока не знаю, что и как там будет, поэтому план пока только такой.

Очень разумно, как же иначе. Просто верх гениальности. Все величайшие гении планирования мною бы гордились. Но что тут поделаешь… видимо, надо было всё-таки больше с отчимом общаться.

– Понятно. А с чего вы решили, что он в этом замке будет?

– Теан явно не обычный заключённый, хотя бы потому, что архимагистр Высшего Совета и что они так старательно его ловили. Его наверняка нужно, ну, допросить там, к примеру, а это наверняка надолго затянется. Ты там была?

– Была. Там лаборатории всякие, допросные, жилые помещения для сотрудников и некоторых подопытных, но в основном лаборатории. Это какое-то главное научное… место у них, и там ещё рядом что-то важное для их изысканий добывают. Не знаю, может, он и правда там будет.

– Подопытных? – удивилась Вера.

– Да, некоторых. Таких, как я, например. Я нужна была им живая и здоровая, не сопротивлялась, вела себя спокойно. Вот со мной нормально и обращались. Там в основном смерть изучают и долгожителей, вроде как хотят найти способ сделать человека бессмертным. Ходили слухи, что какой-то артефакт они уже сделали, но то ли он с дефектом, то ли им ещё надо, то ли это просто слухи. Ну и есть некоторые подопытные по другим темам, как я, но таких мало. Для нас там самое страшное – эти их эксперименты. Но мне вот не было очень страшно.

– А почему тогда ты сбежала?

Не думала, что Вера это спросит…

– Знаете, там уже никто не верил, что что-то получится. Там была одна женщина, госпожа Мирея Марская, директор этого… института, и в конце концов она там одна и осталась из тех, кто действительно верил и думал, как ещё меня можно заставить видеть. Она уже просто озверела, она всегда была самой заинтересованной из всех, и сейчас тоже. И за ней ещё один таскался, её заместитель, Аксандр Хвостьев, белобрысый такой и как будто не из тайной службы… ну, не знаю, как это объяснить, по духу. Вот он тоже верил и старался, но скорее потому, что она этого хотела. Всё время с ней таскался. Шутили, что он действительно ей как хвостик. – Яня коротко улыбнулась. – Остальные уже всё делали просто потому, что она сказала, лениво. А сотрудники мне сочувствовали в основном… кто на это вообще был способен. Любили, кстати, читать то, что я увидела, ну, знаете, у меня это ещё почему-то красиво получается записывать, почти художественно. Я ещё им портретики рисовала, такое всякое. И вот один сказал, что мне бы сбежать оттуда. И помог. Его, правда, убили по дороге… Но я согласилась. Я же там два года, наверное, просидела, и ничего у них не получилось, только госпожа Марская становилась всё злее и злее, а её изыскания – всё неприятнее для меня. Вот я и сбежала.

Госпожа Марская, эта странная женщина? Она что-то так сильно хотела? Или просто… поизучать?

– А с чего он решил, что тебе пора сбежать? Он узнал что-то?

– Не знаю. Он не сказал. Он там пробормотал что-то типа «она как Неяндр Веяславович, только тебя-то и угробить можно», но я не поняла, к чему это всё, да и не знаю даже, кто такой Неяндр Веяславович.

Сказать ей, или не надо? А, я же не представилась… Да и не надо ей загружать голову всякой бурдой. Моими недосемейными проблемами – особенно.

– Понятно. А тебя выпускали? Ты знаешь, где там что?

– В лабораториях я почти во всех была. В допросных, тюремных и жилых помещениях – нет. Но камеры точно в башнях, там подопытных обычно немного. И там особые заключённые. И территорию охраняют мертвецы. И там защита на самом замке. А в небе летает мёртвый дракон, из неразумных, кажется… вроде бы даже и не один, но я точно не знаю. Его глазами наблюдают за порядком на территории, поведением рабочих и сотрудников. Вроде бы поисковики ещё по всей территории ходят.

…Ничего себе система безопасности у них там! Ну, пробиться через неё мы явно не сможем, и над этим надо подумать, причём долго и явно печально. Эх, может, Вера послушает-послушает Яню и передумает туда идти. Вряд ли они рассчитывали защищаться от посторонних, скорее это всё должно предотвращать побеги… и вот это её явно должно воодушевить.

– Извини, что так много странных вопросов, – начала Вера. Ничего себе, в ней внезапно проснулась тактичность. Или она собиралась спросить что-то совсем уж странное? – А вот ты сказала, что видения твои записываются почти художественно. Это как?

– Хм… Я же, когда записываю, я одним движением наношу текст на бумагу магией, и не знаю, что я там написала. А когда потом читаешь, то оказывается, что это и правда как рассказ, там ощущения и чувства персонажей, то есть, реальных людей, описания всякой там природы-погоды, средства выразительности всякие, типа эпитетов, лексических повторов, какие они там ещё есть, я этим вообще никогда не заморачивалась… иногда вообще странно текст выглядит. Я не знаю, почему так, но это действительно как красивые рассказы. Только всё написанное реально. А сама я так писать не умею, проверяли в тайной службе.

Во время этой недолгой речи я даже успела украдкой проверить, не лжёт ли она. Не уверенна всё же, что она не заметила короткого пасса и нити плетения, но вот говорила точно правду.

Совсем уж странная история.

Однако мы подплыли к селу. Вера остановила плот, зафиксировала магией на одном месте, слевитировала на берег и скрылась. Мы остались её ждать.

Я вообще ожидала, что Яния спросит у меня что-нибудь про недоверие, но она лишь закуталась поплотнее и снова задумалась. Я отвернулась и стала рассматривать лес, пустила поисковик. Обнаружила, разумеется, уже привычное огромное количество нечисти и нежити, и двух людей.

Совсем рядом, за деревьями.

Я надеюсь, Вера им не попалась? Хотя, конечно, уж она-то точно не должна была. Но всё же…

Я прислушалась. И услышала голос нашей вдовы.

– Точно всё забрали, я три раза обыскала. А что было – не знаю, не смотрела я. Я к ним вообще заходить боялась, если честно. Неприятные они, страшные, особенно рыжая эта.

– А украсть вы не могли? – с нажимом, грозно спросил мужской голос, так, что испугалась даже я, а ещё сразу стало понятно, что вопрос риторический. И что за ним должно последовать наказание.

Наверное.

– Говорю же, заходить боялась. Девка рыжая как сказала, что защита там жуткая, так я сразу поняла – помру я на месте, коли попытаюсь. А я же вам живя нужна, я могу… Аа!!!

Взметнулось пламя. От воя женщины мне заложило уши, но он прекратился так же резко, как и начался. Меня затошнило. Сжигать на месте – это… это… это…

Твою ж мать!!

Рядом захрипела и забилась в конвульсиях Яния, и мне волей-неволей пришлось отвлечься от воплей и придержать её, хотя я совершенно не понимала, что с ней.

Так.

Стоп.

Он из тайной службы. И он спрашивал у неё доклад. О нас.

И она не справилась с заданием.

И за это он её сжёг.

То есть, Гевера Вельгиевна работала на тайную службу? Она должна была наблюдать за нами? Она должна была что-то у нас взять? Украсть? Как давно? Это что, было всё спланированно? Или просто?

Гевера Вельгиевна выглядела женщиной вполне типичной, в меру мудрой, в меру глупой, в меру вредной, но доброй, необразованной, не умеющей готовить, боязливой… вполне обычной, в общем.

Но как? И зачем?

Или это всё была маска? На самом деле она… кто?

Да нет. Это уже чушь собачья. На самом деле она обычная местная жительница, её не так давно завербовали, ну, или просто заставили. Только вот зачем? Уж точно не ради каких-то там нас. Давно уже? Или перед исполнением плана по натравливанию взрывника на нелояльных архимагистров? На всякий случай?

Раздался характерный треск телепорта.

Я отвернулась от Яни, с которой на вид было всё нормально, и беззвучно заплакала. Я с Геверой Вельгиевной прожила под одной крышей около двух недель, познакомиться по-нормальному не успела и успевать не собиралась, но её всё равно было жалко. И она ведь правда не смогла бы ничего у нас украсть. Наоборот, мы с Верой не погнушались бы и сыворотку правды ей подлить, только заподозрив в чём-то подобном. Вера точно бы это сделала.

Да и… не каждый день такие вещи узнаёшь о вполне нормальных с виду окружающих.

Не знаю, сколько времени прошло.

Но оторвала от переживаний меня Яния, робко потрогав плечо блокнотом. Я почему-то даже не удивилась.

В блокноте было страниц семь аккуратным однообразным магическим почерком.

– Может, отвлечёшься, – послала она мысль.

«Утро у Мирите началось… не очень. Мягко сказать. Очень мягко.

Для начала, она проспала. Потом по дороге порвала юбку, неудачно споткнувшись и упав при этом в лужу. После этого сочла, что на открытие университета после войны лучше опоздать, чем прийти грязной, оборванной и несчастной, и пошла домой переодеваться. Потом решила, что раз уж она всё равно безбожно опоздала, то можно и пирожок на завтрак купить.

…И так, чуть прихрамывая после падения и доедая на ходу пирожок, она вышла к университету. И не доела.

Кровь и гарь от стенок оттирали все дворники района. Если у кого-то замечали блеснувшую на солнце слезу, печальное выражение лица или трясущиеся руки, то работы оставшимся прибавлялось. Наблюдатели магии на них не жалели.

Мирите затошнило, она поспешила отвернуться. Что случилось, было понятно без слов. Свою вторую родину она уже успела узнать очень хорошо.

Один из солдат направился к ней. Жечь на месте не стал, так как на её лице не было заметно сожаления или печали, но такая реакция всё равно мало походила на одобрение казни и порицание казнённых, которое требовалось демонстрировать всем проходившим мимо жителям.

– Девушка, вам плохо? – спросил он, казалось бы, даже участливо.

– Н-нет… – почти прошептала Мирите, которой отчаянно не хватало воздуха. – Просто я вида крови боюсь… и просто противно.

Несмотря ни на что, она точно знала, что отомстит, что просто не имеет права этого не сделать. И именно поэтому ответила на звесском. Иначе бы, наверное, не прожила и мига.

– Сочувствую, – ровно ответил солдат. – Можно ваши документы?

Мирите отвернулась от здания окончательно и достала оба паспорта.

– Мирите ти Марианни? – уточнил он зачем-то. – Почему двойное гражданство?

– Я родилась здесь, но до поступления жила в Звессе, у меня отец оттуда. Родители сразу дали мне двойное, но мне было лень отказываться от лийского. Всё равно я бы потеряла его по достижении двадцати пяти.

Она тоскливо вспомнила, как ругалась с отцом из-за его получения, но сразу же отогнала эти мысли. Когда лжёшь, надо верить в свои слова сильнее, чем если бы они были правдивы.

– Вы учились в этом университете?

– Да.

– Вы сейчас пришли на открытие?

– Разумеется, нет. Я же знала, что оно не согласовано с оккупационным правительством. Я просто гуляла… но не ожидала, что встречу здесь такое зрелище.

– Это будет уроком для всех непокорных, – кивнул солдат. Теперь, встретив человека, с которым можно было поговорить на звесском и на равных, он заметно расслабился. Но сомнения у него всё же оставались. – Вы можете чем-то это подтвердить?

– Ну, открытие должно было начаться, – она глянула на часы, – больше часа назад. А если бы я просто опаздывала, я бы, думаю, бежала сюда бегом и не стала бы покупать пирожок, – она наигранно тоскливо посмотрела на лежащий на земле огрызок. – Но ничего такого, чтобы совсем как алиби, у меня, к сожалению, нет. Вы мне не верите?

– Нет-нет, верю. А как вы узнали о том, что будет открытие? Вы общались с сокурсниками?

– Всех по почте оповестили. Так и написали, что собираются заново открыть закрытый во время войны университет, но не согласовали это. И даже назначили дату защиты диплома, ну, знаете, из-за войны в прошлом году никто не выпустился, хотя она в июне началась.

– Понятно, – кивнул солдат. – Хорошего дня.

Он спокойно пошёл обратно. Мирите украдкой кинула последний взгляд на закопчённые стены и дворников под охраной, навсегда оставляя в душе эту картину, и быстро-быстро пошла обратно – рыдания надо было додержать до дома.»

…Если честно, я вообще не поняла, к чему это, когда и когда это могло быть. Но от Геверы Вельгиевны отвлеклась, хоть описанная картина и была немного жутче.

Пришла Вера. Слетела в плот и сказала обеспокоенно:

– Пахнет горелым мясом. Человеческим.

– Поплыли отсюда, и я расскажу.

Рассказывать Вере ничего и не понадобилось – Яня послала ей воспоминания. Но её почему-то произошедшее вообще не впечатлило – видимо, от тайной службы она ждала и не такого… в отличие от меня, да, я признаю свою ошибку, или как там подобное называется. Надо было больше общаться с отчимом, да. Может, и умнее была бы… неприятно подобное, конечно, но шпионы же хоть как-то работают, даже если им куда неприятнее.

– Что она должна была у нас украсть?

– Я-то откуда знаю? – огрызнулась я. Почему-то её слова заставили меня в красках представить, как Гевера Вельгиевна сгорает на месте.

– Ладно, – спокойно ответила Вера. – Но давай ты выслушаешь мои мысли по этому поводу? Могу успокоительного накапать.

– Давай. Или лучше плетением успокой.

Вокруг моей головы обвилась успокоительная нить.

– Ей приказали за нами следить, когда мы подобрали Теана.

– Откуда ты знаешь?

– А раньше – зачем? Дальше, она должна была украсть что-то ценное, что было у Теана. Тоже потому, что у нас нечего красть.

– Понятно. А дальше что?

– А дальше у меня нет никакой информации, так что всё.

– Ну ладно.

Зато видение Веру впечатлило немного больше.

– Какая милая Мирите, – с усмешкой сказала она. – Война между Звессой и Лие была лет… чуть больше сорока назад. По-моему. Нет, пятьдесят. Или нет… Я точно не помню. Неважно. Это нам точно совсем не нужно, но… Хель, ты в истории разбираешься, что там с этим университетом такое было?

– Ну, там во время войны это всё было закрыто, а потом в каком-то магическом университете, кажется, каком-то очень крутом артефакторском, решили начать заново проводить занятия. Я так понимаю, про согласие с оккупационным правительством они вообще не думали… или, судя по видению, думали, но недолго и не придали этому значения. Или эта Мирите просто так сказала, что они там написали, я бы на её месте вообще чушь какую-то от ужаса несла… короче, не знаю. Но, в общем, там прямо на открытии ворвались звесские солдаты, всех вывели и сожгли у стенки, объявив это бунтом и неподчинением, или чем-то вроде того.

Не то чтобы я люблю, когда меня просят рассказать что-то историческое, потому что я обычно почти ничего не помню, а ещё историю в меня впихивал в основном отчим, разве что с ней у меня было несколько лучше, чем с некромантией. Но Вера в чём-то права – узнать о некой Мирите, которая выжила, потому что она раздолбайка, было интересно.

– Янь, а у тебя бывают видения про одних и тех же людей?

– Бывают. У меня вообще больше всего видений про знакомых. Или про тех, про кого мне рассказывают. Ассоциации, впечатления, всё такое… Или про тех, про которых мне не рассказывают, но потом выясняется, что знают. Обо всех, кто каким-то образом относится с знакомым мне людям. Но эту Мирите я точно не знаю.

– А как часто у тебя видения?

– Что называется, по пять раз на дню. А то и больше. Правда, в основном они такие, что их словами описать нельзя, или это просто бессмысленно, потому что они очень короткие, они разные бывают. Но их правда много.

Когда Вера в следующий раз скажет, что я зря сюда всю свою макулатуру тащила, я ей это напомню.

– Мда, – сказала Вера, – надеюсь, польза нам от этого тоже будет, но это и так прекрасно.

– Правда?

– Разумеется. Очень интересно.

Кажется, они нашли друг друга. Ну, или Вера просто пытается что-то про эту Янию понять, тоже вариант. Или хочет сразу наладить отношения. У неё это обычно плохо получается, но немножко лучше, чем у меня. Обычно, правда, потому, что я ни с кем общаться особо не хочу, но всё же.

Солнце уже клонилось к закату, из-за гор наступала синяя темнота, и мы остановились ночевать на «нашем», людском берегу реки, Душица сейчас текла на север, и нужный берег был от нас справа. Не думаю, что кто-нибудь в своём уме захочет лезть в Подрожные леса, если есть возможность в них не влезать. Поели, выставили дежурство, не по методу Теана, правда (Вера громко заявила, что жирно мне будет столько дрыхнуть, и я решила не спорить), но хотя бы не по два человека, как изначально хотела Яня. Она вообще много нервничала, но это было вполне ожидаемо.

– А когда ты от тайной службы убегала, ты тоже так боялась? – спросила её вечно везде лезущая Вера.

– Нет. Куда больше. Но это всё очень быстро было. Мы выбрались, бежали, он отстал, потом его вообще сожгли, а потом я добежала до реки, оглянулась, и в меня сразу попал ускоренный магией меч. Это всё буквально за полчаса случилось, я только бежала, и всё.

– Понятно, – кивнула она. – Но пока здесь всё хорошо. Мы невидимы, мы неслышимы, мы защищены, мы бдительны, а когда нужно будет начинать по-настоящему бояться… думаю, ты это сразу поймёшь.

Хорошее утешение, тут уж ничего не скажешь.

Я молча проверила защиту.

– Вер, во-первых, мне тоже страшновато, но это ничего не значит. Это просто делает нас более осторожными. Я вообще очень сомневаюсь в успехе и осмысленности этой операции, но… хм, в общем, всё нормально. – Думаю, не стоит добавлять, что я иду туда только ради неё, да? А то ещё поссоримся, а это нам точно ничем не поможет, только единственному нормальному человеку в компании покажет все наши не лучшие стороны. – Лучше вот скажите мне другую куда более интересную вещь: вы обленились или обнаглели? Почему и защиту, и невидимость, и Доверие держу одна несчастная маленькая я? У меня ещё на бои должно остаться хоть сколько-то магии, между прочим.

– Ну не такая уж ты и маленькая, – фыркнула Вера.

Но мой вопль праведного гнева неожиданно всё же возымел эффект, причём оба желаемых: Вера прекратила нести Яне чушь (а Яня – слушать её чушь), и обеим стало стыдно.

– Можно мне Доверие?

Я передала. Вообще, конечно, нехорошо такие заклинания передавать немой только что встреченной девушке, но я настолько устала это всё поддерживать, что передала бы сейчас хоть тайному советнику.

Вера же запросила невидимость.

Яня что-то увидела снова, но записать не смогла – было про какую-то голодную чайку, а они, как известно, думать не умеют. Потом все поели и легли спать, я осталась дежурить первая. Правда, ничего не происходило – шумел ветер в листьях, шуршали какие-то животные и мелкая нечисть, иногда доносился тихий плеск с реки. Поисковики, которые я в конце концов стала запускать скорее от скуки, чем по необходимости, исправно показывали одну и ту же картину, менялось только количество разнообразных тварей, но считать я их не собиралась. Тоже мне, овечки от бессонницы. Они за всё время не сделали ни одной попытки напасть – как будто всё так и должно быть, а я просто боюсь непонятно чего и излишне осторожничаю.

Потом часы-плетение с искрами магии вместо песка наконец досыпались до конца. Поначалу мне казалось, что я ждать уже устала, засиделась и вообще сейчас засну, но потом как-то даже и не заметила, что прошло три часа. Я разбудила Веру и легла спать сама, заснуть только почему-то не получалось очень долго. И получилось только после того, как я опять проверила все наши защитные плетения.

Я пошла по узенькой тропке высоко-высоко в горах, над обрывом. С одной стороны от меня был чистый воздух и прекрасный серо-зелёный пейзаж, виднелся между двумя пиками лес, простирающийся в бесконечности пространства и вдалеке теряющийся в сизой дымке, сливающийся с облаками, и в нём не было видно ни одной дороги, ни одного городка. С другой стороны был камень, почти отвесная стена, и мне постоянно приходилось поджимать уже порядком исцарапанную левую руку, и только иногда сверху на меня смотрели странные, страшные лики, вытесанные в камне нечеловеческими руками. Я знала, что глаза их были когда-то живыми. Я знала, что безумно хотела бы видеть их живыми сейчас.

Хотя бы их.

– Яня!

Даже эха не было.

Ведь ещё я звала. Звала и знала, что не дозовусь.

– Яния!

Я точно знала: произошло что-то, что переломало весь мир, превратило всё сущее в нечто иное, и вместе с тем лишило меня возможности дозваться хоть до кого-нибудь.