Текст книги "Красотка для мажора. Она будет моей (СИ)"

Автор книги: Елена Чикина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Красотка для мажора. Она будет моей – Елена Чикина

Пролог

Только со мной могло случиться что-то подобное!

Оказалась в чужой квартире без ведома ее владельцев и спряталась в ванной, когда они внезапно вернулись домой ‒ более дикой ситуации и придумать невозможно. Теперь мне оставалось только надеяться, что никому из них в ближайшее время не захочется в туалет. А такое очень даже легко могло произойти.

И почему я не спряталась в шкаф, как все нормальные домушники?

Заглянув в небольшую щелочку между дверью и косяком, вздохнула с облегчением. Это были не его родители ‒ и на том спасибо. Слава Богу! Хотя… родителям я просто могла бы сказать, что он сам пригласил меня сюда, а потом ненадолго отлучился. А чем закончится моя встреча с этой шайкой, мне и подумать было страшно.

Все та же теплая компашка ненавистных одноклассников…

– Девчонок жаль не было, ― послышалось из-за двери. ― Перед ними я всегда играю еще лучше.

– Кстати насчет девчонок. Эй, Дохлый, ты вроде говорил, что новенькая ‒ твоя сводная сестра?

Я узнала голос Сашки ‒ когда-то он был моим соседом по парте и единственный никогда издевался надо мной, не обижал и не задирал. Неужели и он меня не узнал? Я думала, парень забыл о нашей дружбе, решил не возобновлять знакомство ‒ столько лет прошло, мы все изменились. А выходит, и он просто такой же слепой, как и все остальные.

– Ну, и?.. ― недовольно отозвался мой так называемый «брат».

– Не замолвишь за меня словечко? Скажи ей, что я спортсмен и даже почти отличник. Или нет… просто дай мне ее номер, я ей сам все скажу.

– На кой черт тебе ее номер? Почему в классе не подойдешь?

– Да она же такая… красотка, сам понимаешь. Не знаешь, куда и смотреть: губы, глаза, талия, ноги. Боже, какие ноги! Один взгляд на нее ‒ и я убит. Как вижу, сразу язык костенеет. Не будь гадом, дай номер!

Выходит, не такой уж Сашка и слепой! Это было безумно приятно слышать. Неужели при виде меня кто-то мог лишиться дара речи?

Да и не было ничего удивительного в том, что меня не узнал даже друг детства. В начальной школе я была круглой, как колобок, щекастой, как хомяк. Носила брекеты и жуткие очки, раза в два уменьшавшие мне глаза. Просто ходячее клише из фильмов про уродин. А еще мама заплетала мне два гигантских пышных банта, убирая волосы от лица, что тоже отнюдь не украшало мою внешность.

К тому же после развода она сменила мне фамилию на свою девичью, а заодно поменяла имя, чтобы меня больше не звали как ее ненавистную свекровь.

Была я Вероника Тучина, стала Ника Ларина.

Что ни говори, мама у меня со своими тараканами. И почему она не позволила мне пойти в какую-нибудь другую школу? Начала бы все с чистого листа. А теперь я словно дом на вулкане пытаюсь построить и все жду, что вот-вот рванет…

– Обойдешься, ― фыркнул Коля.

Почему моему сводному брату дали кличку «Дохлый» можно было понять, только сравнив его по габаритам с остальными членами его баскетбольной команды.

– Как друга прошу!

– Отвали, Перов.

– Что, сам на нее запал? ― в голосе Сашки послышалась недобрая усмешка.

– Вот еще. Она не в моем вкусе.

– Мальчиков предпочитаешь? Знали бы, давно бы выперли из команды.

– Хлебало завали.

– Ну, раз уж этот бесподобный длинноногий идеал не в твоем вкусе… Хотя, куда тебе до нее! Она таких, как ты, небось, пачками отшивает.

– Хотел бы, быстрее тебя ее заполучил.

– На что спорим?

Дохлый только еще раз фыркнул.

– Правильно. Не рискуешь – не продуешь.

– Я с тобой поспорю. Твой мяч, подписанный Каримом Абдул-Джаббаром на мою приставку ‒ она будет моей, ― внезапно раздался голос, полный надменной уверенности в себе.

Этот голос…

Голос, при звуке которого меня за мгновение накрыло волной ненависти.

Давид Третьяков. Кошмар моего детства.

Да если бы только детства!

Наполовину итальянец, настоящий красавчик, мечта любой девушки. Высокий, черноволосый, тренированный, сильный… самовлюбленный и наглый настолько, что это казалось невозможным.

«Ну, удачи тебе, парень», насмешливо улыбнулась я.

Он никогда не выиграл бы этот спор, даже если бы я о нем не узнала, о чем говорить теперь?

Внезапно послышалось жужжание ‒ зазвонил мой телефон. И хоть я догадалась отключить звонок… звук был громким. Слишком громким! Я поспешила нажать на отбой, молясь про себя, чтобы эти парни в соседней комнате ничего не услышали.

Но тут совсем рядом с моей дверью раздались чьи-то шаги.

О Боже… Я пропала!..

Глава 1. Смотри и учись

Давид

Проверил телефон, хоть обещал себе не делать этого так часто ‒ мать так и не перезвонила. Стиснул зубы и постарался выкинуть это все из головы. Ну и что, что скоро выпускной? Конечно, она не приедет. Плевать. Вечно одно и то же. Неужели я все еще на что-то надеюсь? Как говорится, обмани меня раз…

Парни громко заржали; я поднял голову и сразу понял, что их так развеселило. Дохлый вернулся ни с чем, проиграл пари и теперь обязан был выполнить любой наш приказ, даже самый постыдный и унизительный. Поцеловать училку в губы, нырнуть головой в унитаз, кинуть ключи от дома в канализацию ‒ все, что нам, придуркам, придет в голову ему загадать.

– Ну, ты и лох! ― ухмыльнулся Тим, наш центровой, здоровенный, как дом, задиристый, но в целом, добродушный парень.

– Да тут изначально было без шансов, ― пожал плечами Санек. ― Это же Заумова, она два года встречается с тем пацаном из сто восьмой школы. Просто не повезло!

– Да, ну, везение тут ни при чем, ― поспорил я. ― Если с девушками говорить умеешь, возьмешь номер и у Заумовой, да и у кого угодно.

И то, как выглядит Колян, тоже ни при чем ‒ я и с его внешностью сумел бы уломать любую девчонку. Просто харизмы в нем, как в покойнике. И еще видок этот хмурый, и манера бросать отрывистые оборонительные фразы ‒ чему удивляться, что одноклассницы его в упор не видят?

– Твоя очередь, Третьяков. Продемонстрируй нам свое умение, ― презрительно скривил губы Дохлый.

Я только усмехнулся. Мне не было смысла никому ничего доказывать.

– Смотри и учись.

Но следующей во двор нашей школы вошла ученица из параллельного 11«А». Лицо было знакомое, но я даже не знал, как ее зовут ‒ уж больно она была невзрачной. Как мышь. Невысокая, тощая, бледная. Большой нос, маленькие глаза. Серо-русые волосы заплетены в косу. На сумке-портфеле брелок «Хеллоу Китти».

Нет уж, такую клеить было просто ниже моего достоинства!

– На следующей покажу.

– Против правил! ― возразил Санек. ― Должен взять номер у первой, кто войдет.

– Страхолюдины не в счет. Слишком просто. Возьму номер у первой симпатичной, ― усмехнулся я.

И в эту же секунду в ворота прошла другая девушка.

Очень, очень красивая девушка. Раньше я ее здесь не видел.

Густые блестящие светло-каштановые волосы, завитые в локоны на концах. Фигура идеальные «песочные часы». Длинные, просто нескончаемые ноги совершенно офигенной формы, выглядывающие из-под короткой черной юбки. Точеные плечи, хрупкие запястья. И главное, третий размер груди.

Но что сильнее всего бросалось в глаза, даже с такого расстояния ‒ это ее походка. Девушка двигалась легко и грациозно, соблазнительно покачивая бедрами, но при этом держа строгую осанку. И этим она напомнила мне всех моих временных мачех, в огромном количестве прошедших через мою жизнь и мою квартиру за эти годы.

Пассии отца с каждым разом становились все моложе и моложе. Он предпочитал моделей.

Внутри меня поднялось знакомое гадливое раздражение ‒ своих мачех я терпеть не мог. Единственным удовольствием от знакомства с этими девицами, было наблюдать, как наигравшись, отец вышвыривал очередную на улицу без гроша в кармане. Всегда ненавидел таких, как они. Ничего, кроме внешней красоты, гонора, самомнения и завышенных ожиданий от жизни. Да, и эта, небось, точно такая же.

Девушка неспешно шла через двор, аккуратно переступая через лужи и островки так и не растаявшего весеннего снега. Ее глаза были устремлены в смартфон, который она только что взяла в свои изящные наманикюренные ручки, достав его из кармана.

А вот и повод для знакомства!

За мгновение сократив расстояние между нами, толкнул девицу плечом, так, что этот телефон упал в лужу к ее ногам, обутым в модные ботильоны на высоком каблуке. Красотка вздрогнула от неожиданности.

За ее смартфоном мы потянулись одновременно.

– Прости, случайно получилось, ― успев схватить его раньше, выпрямился, посмотрел ей в глаза. ― И как я умудрился тебя не заметить? ― проговорил с особым значением, придавая голосу и взгляду выражение, от которого девчонки обычно так и таяли.

Вблизи девушка оказалась еще красивее, намного красивее, чем я мог даже предположить: пухлые, яркие, четко очерченные губы (даже если искусственно увеличенные, это совсем не было заметно), точеные скулы, большие выразительные светло-карие глаза.

В мозгу шевельнулось что-то вроде узнавания ‒ когда-то мне уже встречались похожие глаза цвета молочного шоколада, в которых словно заблудились золотистые искорки, да только где их видел, у кого и при каких обстоятельствах, я вспомнить так и не смог.

При одном взгляде на нее, моим телом завладел вихрь противоположных чувств и ощущений. Сердце забилось быстрее, в крови закипел адреналин, и стало намного теснее в брюках. Но одновременно по моим нервам прошло сильнейшее раздражение, даже бешенство, а отчего, я и сам не смог бы сказать.

Может, дело было в этом тщательно наложенном макияже, придающем ей немного фальшивый, искусственный вид. Или в том, что она была слишком уж красива, и это мгновенно пробудило во мне желание поставить ее на место, показать, что она такая же, как все, ничуть не лучше и не достойна особого отношения. Но скорее всего, в том, какое выражение появилось на ее лице, как только мы столкнулись взглядами…

Я ожидал увидеть удивленное восхищение, как на лицах всех девчонок, впервые увидевших меня, возможно, смущение, некую скованность, вызванную близостью такого парня, как я, или же наоборот, радость, кокетливую улыбку, что-то вроде того. Но эта девица отнюдь не была польщена моим вниманием.

В первую секунду ее глаза пораженно расширились, затем сузились… как будто с неприязнью. Уголки губ опустились вниз, небольшой носик чуть сморщился.

– Можно? ― протянула ладонь за своим смартфоном.

– Конечно, ― рукавом вытер воду с ее несчастного гаджета, но отдать ей даже не подумал. ― Прости еще раз. Могу я как-нибудь загладить свою вину? ― улыбнулся самой обаятельной из своих улыбок, чуть склонив голову на бок.

Но казалось, красотка была совершенно невосприимчива к моим чарам.

– Для начала верни мой телефон.

– Как только ты дашь мне свой номер, ― улыбнулся шире.

Ее брови чуть приподнялись, в глазах загорелась насмешка.

– Извини, всем подряд свой телефон не раздаю. И если ты не хочешь силой забрать у меня тот самый телефон, который ты и так чуть не угробил… я, пожалуй, пойду.

Девушка забрала у меня свой гаджет ‒ я с трудом сдержал желание поднять его над головой, чтобы она не смогла до него дотянуться. Но конечно, я понимал, что это не прибавило бы мне шансов заполучить, наконец, этот гребаный номер.

– Постой.

Взяв ее за руку, придержал рядом с собой, а заодно воспользовался этим предлогом, чтобы подойти к ней еще ближе… до неприличия близко. Наши глаза снова встретились. Мое дыхание коснулось ее кожи.

Я отлично знал, какое влияние оказываю на девчонок. Стоит мне приблизиться, их словно парализует. Зрачки расширяются, на щеках загорается румянец… Они становятся неспособны на сопротивление.

Но в этот раз все произошло с точностью до наоборот. Ее близость совершенно затуманила мне голову ‒ я сразу растерял все остроумные фразы, которыми собирался ее обезоружить.

– Скажи хоть, как тебя зовут?

На ее лице снова промелькнуло какое-то странное выражение ‒ как будто мой вопрос и напряг, и удивил ее.

– Ника.

– А я Давид. Сходи со мной куда-нибудь сегодня вечером, Ника, позволь загладить эту оплошность, ― я уже почти забыл, зачем вообще все это затевал, и в этот момент уже не знал, чего мне хотелось больше ‒ любой ценой одержать верх над зазнавшейся красоткой… или зажать ее в каком-нибудь темном углу и слизнуть помаду с этого охрененного чувственного рта.

Девушка закусила губу, словно задумавшись, и этим снова перемешала мои мысли. Но затем усмехнулась.

– Не в этой жизни, Давид!

Вырвав у меня свою руку, развернулась и той же грациозной модельной походкой двинулась по направлению к школе.

Отказала. Неужели отказала… мне?

Все так же продолжая смотреть в ее сторону, я вернулся обратно к парням; те снова заржали, правда, немного сконфуженно, отводя глаза ‒ я, вроде как, считался среди них самым главным. Это и спорта касалось, и жизни.

Тим хлопнул меня по спине своей здоровенной ручищей:

– Мощный облом! Зря не подкатил к той страхолюдине!

– Поучительный мастер-класс, Третьяков, ― не сдержал Дохлый глумливой усмешки. ― Учит тому, как делать не надо!

– Кто она такая? ― вдруг спросил Перов, глядя вслед удаляющейся девушке с выражением глупейшей влюбленности на лице.

У меня дико зачесались руки поубивать их всех. И в первую очередь Санька, попавшегося на крючок этой дивы.

– Это Ника Ларина, наша новенькая. Мой отец недавно на ее матери женился, ― ему ответил Колян.

Новая одноклассница, значит…

– Увы, Давид. Проиграл пари ‒ сам понимаешь, что тебе теперь нужно будет сделать! ― усмехнулся Санек, снова переведя взгляд на меня.

Да, я знал, что мне нужно будет сделать.

Мне нужно будет проучить надменную красотку, заставить ее пожалеть о том, что она вообще перевелась в нашу школу.

Губы раздвинулись в улыбке. Зря, очень зря девочка не дала мне свой номер…

Глава 2. Вроде как новенькая

Ника

Красивый. Красивый и чертовски обаятельный, сволочь. Всегда был именно таким, но теперь, в одиннадцатом классе, после всех этих лет, проведенных в баскетбольной команде… для девичьих сердец он стал в миллион раз опаснее!

Высокий, широкоплечий, тренированный. Оливковая кожа, густые волосы цвета воронова крыла, модная стрижка, серо-зеленые глаза.

Перед моим внутренним взглядом снова возникла эта самоуверенная улыбка на слишком привлекательном лице… и по моему телу пробежала дрожь. Потерев руку в том месте, где Третьяков коснулся ее, я встряхнула головой, пытаясь избавиться от любых следов этих чувств и ощущений.

Неужели действительно не узнал?

Сама я узнала его за мгновение. Весь вечер вчера просматривала старые фотоальбомы и странички бывших одноклассников в соцсетях. Морально готовилась… Безуспешно. Стоило мне только приблизиться к этой школе, как на меня нахлынули неприятные ассоциации, воспоминания обо всех тех ужасных днях, которые я здесь провела.

Конечно, я уже давно не та, совсем не та неловкая полная девочка, которой была в детстве ‒ мне казалось, я смогла навсегда похоронить ее в себе, оставить все это за спиной как страшный сон, как что-то, что происходило с кем-то другим…

Но видно, неглубоко похоронила.

В детстве мальчики смеялись, подкалывали друг друга мол, «Ты любишь Тучу!», «Нет, ты любишь Тучу!», пародировали меня, косолапо переваливаясь, словно под тяжестью большой массы тела, поправляя воображаемые очки на носу. А я в слезах возвращалась домой, смотрела на себя в зеркало, мечтая быть кем угодно, но только не собой…

Именно он и придумал эту нехитрую кличку. Туча. Вроде как сокращение от фамилии, которую я тогда носила. По крайней мере, я в детстве пыталась себя в этом убедить.

В нашем классе он всегда был главным задирой и одновременно негласным лидером. Мальчики равнялись на него. Девочки расписывали свои дневники его именем в окружении поцелуйчиков и сердечек.

И что бы он ни делал, одноклассники мгновенно перенимали все его привычки. Купил себе йо-йо, и остальные ребята тут же сделали то же самое. Начал осваивать карточные фокусы – это стало у всех увлечением номер один. Занялся баскетболом, и половина нашей параллели тут же ломанула пробоваться в команду.

Именно Давид Третьяков «ввел в моду» издевательства надо мной. Он это начал. Сделал мое существование невыносимым!

А теперь имел наглость попросить номер моего телефона? Думала, у меня не получится скрыть свои эмоции.

Войдя в просторный школьный вестибюль, больше похожий на холл какого-нибудь театра, современный, но пышный, сдала в гардеробную замшевую куртку. Краем глаза увидела свое отражение в одном из зеркал, охватывающих по периметру высокую колонну, и недолго им полюбовалась с гордостью и чувством удовлетворения от проделанной работы ‒ прямо как художник шедевром. Я, и правда, уже совсем не та, что раньше.

В создание своего образа я вложила столько сил и средств, что и сказать невозможно.

Конечно, за модой следят все ухоженные девушки, и все простые, не слишком обеспеченные девушки вынуждены работать или заводить богатых парней, чтобы этой моде следовать. Диеты, утренние пробежки, йога. Маски для волос и лица, биологические добавки, ну, и конечно, здоровый сон. Обычные составляющие образа жизни таких, как мы.

А я пошла чуть дальше. Сделала немного больше.

Отбелила зубы, сделала небольшую ринопластику, удалила комочки Биша, а так же увеличила губы гиалуронкой.

И результат поражает!

С самого начала я дала себе одну важную установку, «Не переборщи с этим, Ника, не превратись в силиконовую куклу». И я не переборщила. Изменила немногое, сделала ровно то, что нужно было сделать, чтобы довести свой образ до совершенства.

Нос стал лишь чуть-чуть меньше. Губам я дала время прийти в естественную форму, не побежала за новой добавкой гиалуронки, как только сошел отек. Но самой крутой моей идеей оказалась операция по удалению этих несчастных комочков, благодаря которой мои скулы стали настоящим произведением искусства ‒ до этого я была похожа на хомяка, ибо щеки мои ни в какую не хотели худеть, что бы я ни делала.

И теперь, ловя на себе восхищенные взгляды парней, я не могу не прийти к однозначному выводу ‒ это того стоило.

Но дело тут, конечно, не в парнях и не в их внимании… точнее, не только в нем. У меня есть мечта, ради осуществления которой я готова пойти на что угодно.

Мечта… Далекая труднодостижимая цель. Возможно, вы уже догадались, о чем я говорю?

Бросив последний взгляд на отражение, я мысленно сравнила свое лицо его с тем, другим. Нет, не думаю, что меня невозможно узнать. Может, и Третьяков только притворился, что не понимает, кто я такая? В моем воображении возникла занятная картинка ‒ мажор записывает мой номер, а затем разрывает бумажку на куски и с ухмылкой подмигивает мне, «Купилась? Туча, на кой черт мне сдался твой телефон? Что с тебя взять? Даже на один раз не пригодишься».

От одной мысли об этом меня затошнило от злости ‒ образ был очень ярким, а главное, отлично соответствовал моему представлению об этом человеке.

Впрочем, такое вряд ли могло произойти. Уж в чем я была уверена, так это в том, что ни один парень не отказался бы затащить меня в постель. Правда, ничего особо лестного я в этом не видела. Как я всегда говорила, если парни тебя хотят, это не значит, что они хотят с тобой встречаться.

Сменив ботильоны на симпатичные туфли, я со вздохом отправилась искать свой старый новый класс.

На том, чтобы я снова вернулась в эту гребаную школу, упрямо настаивала моя мама (она так активно вмешивалась в мою жизнь, словно мне было не восемнадцать, а десять). И все потому, что школьное здание находилось на территории закрытого элитного комплекса, в один из домов которого мы недавно переехали.

В общем, настаивала на этом вроде как из соображений удобства и безопасности, явно не подумав о моем душевном спокойствии.

Найдя нужный кабинет, я остановилась на несколько секунд перед его большими двойными дверями, сделала глубокий вдох и, наконец, вошла в помещение. Огляделась по сторонам.

Старшеклассники болтали, сидя за партами или стоя в проходах между рядами. В дальней части класса две девчонки запускали и ловили бумажные самолетики, а совсем близко от меня стояли два парня, которых я сразу узнала.

Артем Щербаков и Миша Лаптев. Один как-то раз запустил куском льда мне в лицо, разбив очки и чуть не сломав при этом нос, второй наотрез отказался танцевать со мной в паре на детском утреннике, назвав «этой стремной бегемотицей».

Мама, ну за что ты меня так ненавидишь?.. Неужели не поняла, как нелегко мне здесь придется?

Артем перехватил мой взгляд:

– Ты не заблудилась?

– Это 11«Б»? ― спросила, будто еще сама этого не поняла.

– Он самый, ― мне ответил Лаптев. ― Ты что-то хотела?

– Да, ― я улыбнулась. ― Найти свободную парту. Теперь буду учиться вместе с вами.

Парни переглянулись с какими-то удивленно-обрадованными выражениями на лицах. Я поймала на себе несколько заинтересованных взглядов ‒ наш разговор явно привлек повышенное внимание остальных ребят.

– Перевелась в выпускном классе в самом конце года? Не повезло, так не повезло! ― Миша сочувственно покачал головой.

– Да ладно, ― философски пожала плечами, ― осталось всего лишь сдать ЕГЭ и получить аттестат. Это ведь где угодно можно сделать.

На самом деле я была далеко не так оптимистично настроена ‒ с учебой у меня и так были серьезные проблемы, а тут еще и переезд, и стресс, и одноклассники, от одного вида которых я снова начинала чувствовать себя Тучей.

Еще раз мысленно «поблагодарила» маму ‒ и себя за то, что пошла у нее на поводу.

– А как тебя зовут?

Снова этот вопрос…

– Ника, ― ответила, поколебавшись мгновение.

Парни тоже представились мне.

Выходит, и эти двое меня не узнали? Хм… Может, сказать им, что я училась вместе с ними в начальной школе?

Но почему-то мне совсем не хотелось говорить об этом.

И казалось бы, почему? Я давно не бегемотица, очков не ношу, а благодаря тем брекетам моя улыбка только красивее стала.

Но мне и раньше было неприятно говорить о своем детстве ‒ просто вспоминать о нем, и то не хотелось. Я даже самым близким подругам не рассказывала, что надо мной раньше издевались ‒ хотя именно они-то сумели бы отлично меня понять, учитывая, что с ними и самими происходило что-то похожее, причем с обеими. Ева страдала от серьезной социофобии, Элиза до девятого класса была полной, как и я.

– Можешь сесть за первую парту, ― Щербаков кивнул в сторону нужного стола, ― рядом с Наташей Цай никто не сидит.

Наташа Цай? Что-то я не помнила такой девочки. Видимо, новенькая.

– Спасибо!

Прежде, чем направиться к своему новому месту, успела увидеть, как Артем с Мишей еще раз переглянулись и один из них беззвучно сказал другому «Вау!..», выразительно округлив глаза. Это неплохо меня приободрило.

Сев рядом с черноволосой девушкой азиатской наружности, сразу представилась ей:

– Привет, я Ника!

– Наташа, ― улыбнулась в ответ с каким-то странным видом, не то мрачным, не то нервным.

В целом, Наташа показалась мне довольно обычной. Стройная, хоть не особо фигуристая, черты лица грубоватые, но нормальные, вполне приятные. Но сидела в одиночестве она, видимо, потому что считалась странноватой ‒ лично у меня такие люди, наоборот, сразу вызывали симпатию и желание помочь.

Так в свое время я и подружилась с Евой, одной из своих самых близких подруг ‒ умной, красивой девчонкой с какими-то совершенно необъяснимыми проблемами с общением. Я пыталась давать ей советы, но если честно, и сама не могла до конца понять, что мешало подруге нормально говорить с людьми ‒ уж у нее-то с внешностью всегда был полный порядок.

– Давно учишься в этом классе?

– Два года.

Наташа оказалась наполовину китаянкой, дочерью управляющего филиалом крупной китайской фирмы по производству бытовой техники. Ее мама была русской. Мы довольно быстро нашли общий язык ‒ она была вполне общительной, и вроде, очень неглупой.

– Будешь? Мне бабушка из Китая прислала, ― протянула мне пакет белых ирисок в бумажках, расписанных иероглифами.

– О… нет, спасибо.

Лишний сахар мне точно был ни к чему. Диета была моим образом жизни.

В этот момент что-то заставило меня повернуться к двери… и я снова увидела его. Высокого черноволосого красавчика, так и притягивавшего к себе все взгляды.

И то, чем он был занят в этот момент, не могло меня не взбесить…