Текст книги "Красотка для мажора. Она будет моей (СИ)"

Автор книги: Елена Чикина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

То, что он понял, что я на него «запала» совсем меня не порадовало. Но конечно, понял. Так же, как и я поняла, что он хочет меня, как безумный. Было несложно понять. Дрожащие руки, расширенные зрачки. Желание прикасаться, которое он не мог держать в узде. Даже ярость. Ревность. И у него наверняка есть какие-то способы для вычисления влюбленных дурех. Увы, таких, как я…

Тут внизу страницы нашла еще одну запись, посвященную мне:

«Рисовал ее. Черт. Глупо. Рисовал несколько часов подряд. Зачем она перешла в нашу школу?!»

Мое сердце забилось, как ненормальное.

Забравшись в папку с загрузками, быстро пробежалась глазами по картинкам на самом верху. Открыла один из цветных артов… Закусила губу от волнения и внезапно нахлынувших чувств.

Мой портрет.

На нем я была изображена полуобнаженной, но прикрывала руками грудь, как на одной из тех профессиональных фотографий. Чувственные губы были приоткрыты, в глазах мерцал таинственный огонь. Как же… талантливо. И как красиво! Боже… неужели он видит меня такой?

Что же он за человек? Как можно создавать подобные шедевры и при этом так вести себя и так поступать с девушками?

Отчаянно пытаясь это понять, я снова вернулась к его дневнику и через несколько лаконичных отрывков наткнулась на такую запись:

«Спросил, приедет ли на выпускной. Даже не попросил приехать, просто спросил. Не перезвонила. Кто бы знал, как я ненавижу себя за то, что вообще поднял эту тему! ОНА НЕ МАТЬ! Сказала отцу, «Хотел сына, я родила тебе сына, теперь делай с ним, что хочешь», когда они с ним спорили, кому придется растить меня после развода ‒ вбей эти слова в свою голову, заучи наизусть и никогда о них не забывай.

Потому что чувства, любые чувства – это просто инстинкты. Изначально путь в никуда. Мы повинуемся им, хоть не должны. Потому что они дают сбои, как криво написанная компьютерная программа.

Львы и волки съедают свой молодняк. Отцы насилуют дочерей. Матери бросают детей в детских домах.

Я больше не поддамся слепым инстинктам. Вот и все, что я хотел сказать».

* * *

Больше в тот день я не смогла заставить себя прочитать ни строчки.

Душой завладел парализующий холод. Его слова отдавались эхом в моей голове, сердце разрывали противоположные эмоции.

Сочувствие и сострадание. Нежность и любовь. Желание помочь, исцелить его… и безумная потребность бежать от этого человека так далеко, как это возможно, пока он не утянул меня в этот холодный циничный мир, в котором обитает сам, где чувства к родителям называются инстинктами, а любви не дают права на существование. Мир, в котором мне нет места. Мир, в котором меня ждет только боль…

«Даже если он влюбится в меня, во что я просто не поверю, рядом с ним меня не ждет ничего хорошего. Вот что мне необходимо запомнить!», безуспешно повторяла себе, пересекая школьный двор следующим утром.

– Привет, Ника, ― прозвучал слева от меня знакомый голос.

Голос, от которого меня бросило в холод и в жар…

Глава 9. Преследователь

Ничего ему не ответив, даже не взглянув на него, прошла в школьный вестибюль и направилась к одной из лавочек. Но довольно быстро Давид перехватил меня. Преградил мне путь.

– Может, закончим уже эту войну, а, Ларина? ― улыбнулся краешком губ.

Я увидела в его серо-зеленых глазах все ту же затаенную злость. С этой войной покончить явно было не в моей власти. Он хочет меня, хочет выиграть пари, только потому идет на мировую. И какие бы эмоции он у меня ни вызывал, как бы я ни сочувствовала ему из-за проблем с родителями, проблем, которые мне самой были чересчур знакомы… выбросить белый флаг я просто не могла. Не перед этим самовлюбленным мажором.

Сказать ему, что я знаю о том споре? Что у него нет ни шанса меня заполучить?

Нет уж, слишком просто! Пусть сначала побесится, глядя на нас с Сашкой Перовым.

– Может, тебе стоило предложить мне это до того, как ты подговорил Рахметова обыскать мою комнату? ― произнесла с усмешкой.

– Блин, ничего, что ты первая сперла ноут из моей квартиры?

– Мне не пришлось бы этого делать, если бы ты не украл мою флешку!

– Ну, давай устроим обмен, ноут на твои фотки несчастные.

– Поздно, Третьяков! ― я рассмеялась. ― Свои «фотки несчастные» я уже скачала с твоего компьютера. И разве Дохлый не сказал тебе, что я отнесла его в скупку? Поищи по ломбардам и комиссионкам, может, и найдешь!

Внезапно он сжал мое плечо и притянул меня к себе, так, что я покачнулась на высоких каблуках.

– Правда, продала мой ноутбук? ― угрожающе переспросил, приблизив лицо к моему.

От его близости я ощутила волнение, которое совсем не хотела испытывать.

– Продала, ― через силу улыбнулась, сбросив с себя его ладонь. ― Богатый мальчик, не обеднеешь.

Он отстранился от меня, явно с огромным трудом сдержав эмоции.

– С тебя деньги за ноутбук. Все, что ты за него получила. Может быть, тогда обойдешься малой кровью, и я не натравлю на тебя полшколы.

– Делай, что хочешь ‒ все равно ничего от меня не получишь.

Внезапно парень улыбнулся.

– Получу, Ларина. Еще как получу! Увидишь. Иначе я взыщу с тебя долг как-нибудь по-другому, ― прошелся взглядом по моему телу и улыбнулся шире.

Взыщет долг? Звучит так, будто ему достаточно пальцами щелкнуть, чтобы я перед ним разделась!

– Ну, удачи тебе в этом! ― хмыкнула я.

– Удача мне не понадобится, непослушная девочка.

Мажор снова приблизился ко мне с той же улыбкой на красивых губах. Против воли отступив назад, я ударилась щиколотками о низкую лавочку, уперлась спиной в стену. И все равно между нашими телами почти не осталось пространства.

До меня донесся аромат элитного парфюма, смешанный с его теплом и едва ощутимой ноткой сигаретного дыма. Запах, ставший для меня за короткое время слишком знакомым.

Оливковая кожа, густые черные волосы, изящные мужественные черты… и та особая уверенность, присущая природному лидеру, человеку, которому хотят подражать другие. Ему было сложно сопротивляться. Невозможно…

Внезапно прикосновение сильной руки и близость этого полного рта с острой ложбинкой лука купидона что-то сделали со мной. Мне стало трудно дышать… Я судорожно сглотнула.

Только что этот парень угрожал мне… вел себя, как наглый грубиян! И все равно я безумно хотела снова почувствовать на себе его губы, и ничего не могла с этим поделать. Все это время вспоминала тот поцелуй… и все сильнее и сильнее жаждала повторить этот опыт.

Вокруг нас шумела школа, дети снимали верхнюю одежду, вставали в очередь к гардеробной. Их мысли были заняты предстоящим учебным днем. А все, чего хотелось мне, хотелось больше всего на свете, это узнать, ощутить, что этот парень, нахальный и циничный, испытывает ко мне то же, что и я к нему ‒ настоящие чувства, которые пытается скрыть за хамством и насмешками. Которые отрицает, но от которых не может сбежать, как бы ни старался.

Господи, как же это глупо!.. Я почувствовала, как к моим щекам предательски прилила кровь ‒ничего удивительного, что он понял, что я «запала» на него. Не мог не понять.

Но это не имеет значения. Мои чувства к нему не имеют значения.

– Ты слишком самоуверен, Третьяков, ― наконец, кое-как разорвав паутину этого наваждения, отстранилась, села на лавочку и принялась разуваться. ― И я ничего тебе не должна. Твой ноутбук ‒ моральная компенсация за те домогательства. И за слухи, которые ты распространял обо мне, и за поцелуй, который обманом выманил. Требуй какие угодно долги с того табуна телок, которые за тобой бегают.

– А я очень хочу потребовать этот долг с именно тебя… Ника.

Быстро переобувшись, я встала на ноги… и тут же снова оказалась в его руках.

Давид некрепко сжал меня, так, что в любой момент я могла вырваться. Посмотрел мне в глаза с той же обаятельной уверенной наглостью. Снова пытается обольстить… и у него отлично выходит. Я почувствовала, как сильно мне хочется выкинуть из головы обиды и подозрительность и просто позволить себе быть с ним.

«Бесят, бесят, бесят пустышки, мнящие себя принцессами! Не успокоюсь, пока не поимею ее», напомнила себе его слова. Злость помогла мне взять себя в руки, не позволила соскользнуть в эту манящую соблазнительную пропасть.

Хм… а ведь в эту игру могут играть двое!

Прижавшись еще крепче к сильному телу парня, я положила ладони на его грудь. Проведя ими вверх, обняла его за шею.

– Но если я тебе это позволю, ― негромко сказала я, ― то тогда уже ты станешь моим должником, Давид… Сделаешь то, о чем я тебя попрошу.

Он провел руками по моей талии сверху вниз, а потом с силой прижал к себе мои бедра. Через одежду животом я ощутила его реакцию на меня.

– Хорошо, ― произнес Третьяков низким от страсти голосом.

Он хотел меня поцеловать, но я остановила его, прикоснувшись пальцами к его губам.

– Пообещай мне это.

– Хорошо, Ларина. Я стану твоим должником, сделаю то, о чем ты попросишь.

Убрав ладонь, приоткрыла губы и приблизилась к лицу Давида… но тут же, рассмеявшись, стряхнула его руки со своего тела.

– Прости, Третьяков, но должники мне не нужны! Да и что ты можешь мне предложить? Еще один ноутбук? Одного мне вполне достаточно.

На секунду он оторопел.

Я попробовала пройти мимо него, но тут, наконец, придя в себя, парень снова преградил мне путь.

– Играешь с огнем, ― его голос дрогнул от ярости. ― Если сейчас уйдешь, пеняй на себя.

– А что ты сделаешь? ― снисходительно улыбнулась.

Зеленые глаза Давида полыхнули злобой.

– Ты в этой школе никто. Думаешь, симпатичное личико спасет тебя от ада, в который я могу превратить твою жизнь?

– Я уже сказала ‒ делай, что хочешь, все равно ничего от меня не получишь, ― окинув парня пренебрежительным взглядом, прошла к окошку гардеробной, благо очередь уже успела рассосаться за это время.

Но на самом деле я была далеко не так уверена, как хотела показать. Его угрозы встревожили меня, я знала, что он действительно способен был превратить мое существование в ад. Со мной уже так уже было в начальной школе.

Давид всегда был слишком популярен ‒ и моя новая внешность не спасла бы меня, если бы он решил испортить мне жизнь. Но ведь не так уж долго нам осталось учиться! Совсем скоро экзамены и выпускной. Ничего страшного, потерплю в случае чего. Я уже не та запуганная девочка. Смогу дать отпор и ему, и остальным одноклассникам.

К тому же Давид поспорил на меня, а значит, просто не сможет ничего мне сделать ‒ иначе как он выиграет это пари?

Третьяков ‒ самоуверенный мажор, привыкший побеждать всегда и во всем.

Он не захочет проиграть. Ни за что не захочет проиграть.

* * *

Сдав пальто, Третьяков догнал меня у входа в рекреацию. Против воли я снова напряглась. В очередной раз будет угрожать… или попытается соблазнить?

– А что ты ответишь, если я позову тебя на свидание, а, Ларина? ― вроде окончательно успокоившись, Третьяков закинул руку мне на плечо.

– Ты зовешь меня на свидание? ― насмешливо приподняла брови.

Парень хмыкнул.

– Я этого не говорил.

– Ну, в таком случае, и мне отвечать незачем.

– Но все-таки? Если бы я позвал тебя в дорогой ресторан и принес большой букет красных роз, тебе бы это понравилось? ― сверкнув зелеными глазами, улыбнулся своей фирменной нагловато-обаятельной улыбкой.

Я не успела ничего сказать ‒ мы вошли в помещение, и перед нашими глазами возникла огромная надпись во всю стену, которую кто-то нанес на нее красной краской. От неожиданности я встала, как вкопанная.

«НИКА, ТЫ БУДЕШЬ МОЕЙ!», горели яркие буквы на белом покрытии.

Мой рот приоткрылся:

– Это ты написал?

Пару секунд парень молчал.

– Нет. Не я.

Переведя на него глаза, я увидела, что он буравит эту надпись напряженным взглядом.

– А кто же тогда?

– Понятия не имею.

Еще один тайный поклонник? Сколько же их у меня? Может, конечно, это послание было адресовано какой-то другой Нике, но наверное, все-таки мне.

Тогда в мой портфель кто-то подложил коробочку с браслетом, и вот теперь это граффити. Прямо как в средней школе ‒ мальчики в то время часто оставляли признания в любви под моими окнами (я начала пользоваться большой популярностью даже до всех пластических операций ‒ сбросила вес и уже стала красивой). Правда, одно дело писать мелом на асфальте, а другое ‒ портить школьную собственность. Это уже не романтика, а какой-то вандализм.

В этот момент мое сердце остановилось.

Черт… А что если это был… Вандал?

«С твоей красотой он не сравнится, но буду счастлив увидеть его на тебе. Восхищенный В.», было написано на бумажке, прилагавшийся к браслету. Так это загадочное «В» означало «Вандал»?

Неужели я привлекла внимание этого маньяка, покалечившего столько людей? Взорвавшего машину директора школы! Я покрылась холодным потом.

Может быть, этим социопатом действительно был Давид. Но что если… это все же был не он? Что если я стала целью таинственного сталкера, про которого было известно только то, что он неуловим и способен абсолютно на все?

Умею же я находить проблемы на свою пятую точку, ничего не скажешь.

На самом деле со мной далеко не в первый раз случилось что-то такое. Парни и даже взрослые мужчины ‒ они всегда меня хотели, и порой хотели так сильно, что становились готовы на все, чтобы получить свое. Становились одержимы. Часто это оказывалось полезно, но еще чаще приносило огромные проблемы. А иногда и то, и другое.

Мне вспомнился мой бывший, Андрей Вознесенский, главный редактор одного малоизвестного женского журнала, для которого я снималась как-то раз. Тот самый, что предложил оплатить мою ринопластику. Он оказался… женат. Женат на совершенно невменяемой женщине, из-за которой мне пришлось купить газовый баллончик и повредить провод домашнего телефона, чтобы ее звонки к нам не проходили, и мама случайно не взяла трубку ‒ почему-то я никак не могу перестать попадать в такие дурацкие истории, как будто я магнит для неприятностей.

Прежде, чем вы начнете швырять в меня камнями, скажу ‒ нет, я не знала о его семейном положении. И хоть я и считаю, что вина за измену в первую очередь ложится на мужчину, а не на «разлучницу», все равно не стала бы рушить семью, и уж точно не позволила бы этому скоту потратить семейные деньги на пластическую операцию для своей малолетней любовницы.

Я верю, что во Вселенной существуют некие законы, не оставляющие подобные действия без последствий для того, кто их совершает.

* * *

– Так что насчет ресторана и цветов? ― Давид снова вспомнил, о чем мы говорили. ― А после я бы покатал тебя на своей машине… да и не только на машине! И все в плюсе. Что скажешь?

Мы с ним как раз вошли в наш класс.

– Третьяков, ты не забыл, что минуту назад угрожал превратить мою жизнь в ад? Не знаю, может, у тебя раздвоение личности ‒ ты то хамишь и грубишь мне, то обнимаешь и пытаешься поцеловать. Но у меня-то с головой пока еще все в порядке, ― наконец, я сбросила с себя его руку. ― Так что мой ответ ‒ нет. Я не пойду с тобой на свидание. Никогда в жизни не пойду с тобой на свидание!

Мой отказ не удивил и, кажется, даже не задел его ‒ наверное, другого ответа он и не ожидал. Зачем только задал этот вопрос? Хотел почву прозондировать, или подразнить меня обещанием ухаживания?

– Никогда не говори «никогда», непослушная девочка! ― насмешливо улыбнулся, прежде чем направиться к своему столу.

Я только возвела глаза к потолку.

Пройдя между рядами парт, подошла к девчонкам, стоявшим рядом с окном в дальней части помещения.

– О, привет, Ника! ― улыбнулась Света. ― А мы как раз говорим о тебе!

– О той надписи на стене? Да, я уже видела! Как думаете, кто это написал?

– Тебе виднее кто это может быть, ― мне ответила Диана. ― Но кто бы это ни был, он явно взял эту идею у Вандала. Такой же краской написано, как то слово в столовой.

– Или ее сам Вандал и написал… ―я провела ладонью по лбу.

Девочки пораженно переглянулись.

– Кошмар какой! Надеюсь, все-таки, что нет! ― Света встряхнула кудрявой головой. ― Если это он, то слова «Ника, ты будешь моей!» какой-то не тот смысл приобретают. Нездоровый.

Мне тоже хотелось бы верить, что моя догадка неверна. Если мной одержим этот жестокий социопат… что он может сделать дальше? Страшно подумать!

Но может быть, это, конечно, не он. Я заметная девушка, к тому же новенькая. Кто угодно мог очень быстро влюбиться в меня. Тайный поклонник пока не сделал мне ничего плохого. Красивый браслет с милой надписью, невинное граффити… Буду надеяться на лучшее.

– А ты как считаешь, кто это может быть? ― спросила Марина.

– Возможно… Давид Третьяков, ― ответила, поколебавшись. ― Я совсем в этом не уверена, но других подозреваемых у меня нет.

– Да, мы видели, как вы обнимались в холле! ― Света улыбнулась. ― И в класс пришли вместе. Всем интересно, что между вами происходит, но никто не решается спросить…

Пожалуй, объяснить было бы слишком сложно.

– Ну… он за мной охотится, ― усмехнулась я.

А может, не так уж и сложно. Девочки сразу понимающе закивали.

– Он тот еще бабник, ― сказала Диана. ― Не хочу лезть с непрошеными советами, но я бы на твоем месте с ним не связывалась.

– Думаю, Ника отлично понимает, с кем связалась, ― ее подруга задорно мне подмигнула.

– А может, в этот раз он настроен серьезно? ― Марина взглянула на Давида из-за моего плеча. ― Он как раз сейчас смотрит на тебя.

Я с огромным трудом сдержала желание проследить за направлением ее взгляда.

– Кстати, хотела спросить, ты будешь участвовать в конкурсе красоты? ― внезапно сменив тему, Света еще сильнее оживилась. ― Диана участвует, но у нее мало шансов победить!

– Спасибо, дорогая подруга, ― кисло улыбнулась староста.

– Не обижайся на правду ‒ у меня, вот, вообще нет шансов победить, я и не участвую. Марина слишком низкая. А ты, Ника, прямо настоящая модель!

В ответ на комплимент я только улыбнулась, хоть мне и хотелось сказать, что я, и правда, настоящая модель.

– Да и нам всем, если честно, хочется, чтобы ты отобрала корону у этой жабы Румянцевой.

Интересно, чем им всем не нравится эта девочка? В начальной школе она здесь не училась, и я ее совсем не знала. Наташа тогда говорила, что Давид ее не любил и прилюдно чуть ли не обзывал, по крайней мере, до того как решил за ней приударить. Может, это он ее на весь класс как-нибудь неприятно ославил, как меня в детстве?

– Поучаствую, конечно! Но мне, вроде, нужно было записаться у директора, а теперь…

– Запишись у заместителя директора. Подойди к кабинету после уроков.

– Хорошо, так и сделаю.

Посмотрев на Василину Румянцеву, красивую высокую девушку с темно-рыжими волосами, свою соперницу в этом конкурсе, внезапно я поймала ее недружелюбный взгляд…

Ну, может, ее действительно недолюбливали по каким-то объективным причинам, как знать.

* * *

Увы, узнать, за что в школе не любят «эту жабу Румянцеву», мне пришлось очень скоро и на собственной шкуре.

После последнего, шестого урока она и две ее подруги подошли ко мне и попросили на пару слов.

– Ника, да? ― улыбнулась девушка. ― Говорят, ты тоже собираешься участвовать в конкурсе красоты?

– Да, как раз хотела пойти записаться.

– По-моему, это не очень хорошая идея! Настоятельно не советую. Лучше тебе этого не делать.

Я хмыкнула. Если честно, мне было непонятно, к чему вообще весь этот разговор. Василина думает, что сможет уговорить меня не участвовать? И как она себе это представляет?

– А по-моему, идея отличная! Пойду-ка и прямо сейчас запишусь.

Но тут, оглянувшись на дверь, ведущую из класса, откуда как раз выходили последние ученики, девчонка сделала знак своим подруженциям, и те схватили меня с двух сторон.

Такого поворота я точно не ожидала, но начала отчаянно вырываться, и между нами завязалась драка. К сожалению, численный перевес был не в мою пользу. Девочки скрутили меня, перевязали запястья и лодыжки скотчем, еще кусок приклеили поверх моего рта и в таком виде водрузили на парту.

– Тебе повезло, что у меня под рукой нет ножниц, иначе я обрезала бы твои прекрасные длинные волосы, Ника! Считай это предупреждением. Ты не будешь участвовать в конкурсе. А если все-таки посмеешь записаться, мы тебя еще и не так отделаем! С фингалом под глазом, без волос, а может, и без пары зубов, тебе его точно не выиграть! ― усмехнулась рыжая. ― Смотри сама, чем ты готова пожертвовать ради шанса на победу!

Вот стерва! Наверняка и прошлый конкурс выиграла, вот так по одной избавляясь от самых опасных соперниц!

«Все равно буду участвовать!» попыталась прокричать через скотч на лице.

– Что говоришь? Тебя не слышно! ― засмеялась девица. ― Наверное, думаешь, что раз парни клюют на твою долговязую фигуру и губастую морду, пишут на стенах любовные послания, то ты уже королева красоты? Но этот титул нужно заслужить! Пойдемте, девчонки!

Махнув подругам, направилась к выходу из класса, а я осталась лежать на парте лицом вниз, связанная по рукам и ногам.

Дверь захлопнулась.

Я понятия не имела, как буду выбираться из этой переделки. Очередное приключение на мою пятую точку… И как только я их нахожу? Наверное, это компенсация за то, что обычно мне везет по мелочам (а порой и по-крупному). Вселенная так уравнивает счет. Выиграла тысячу рублей в лотерею, получила незаслуженную пятерку на контрольной ‒ вот тебе какая-нибудь безумная ситуация, из разряда тех, что с нормальными людьми обычно не происходят.

Я принялась кричать, надеясь, что кто-то меня услышит… хотя, если честно, мне совсем не хотелось, чтобы в таком виде на меня кто-то смотрел. Да и кто меня мог услышать, если уж на то пошло? Занятия закончились, дети отправились по домам. Шестой урок ‒ следующего не будет.

Собрав все внутренние силы, скатилась с края стола и, недолго пролетев, упала вниз, как куль с мукой. От падения из меня выбило весь воздух. Тело пронзила короткая острая боль. Но, по крайней мере, теперь я могла нормально сесть на полу.

Я огляделась в поисках чего-то, чем можно было бы разрезать эти путы, и тут заметила внизу доски уголок ее полочки для мелков. Он был достаточно острым.

Кое-как поднявшись, допрыгала на связанных ногах до стены. Это заняло у меня добрых минут двадцать. Еще полчаса я пилила этим уголком скотч, которым были перевязаны мои запястья. И, наконец, с горем пополам, чертыхаясь про себя и обливаясь потом, я освободила руки. Сразу отклеила кусок, прикрывавший мне рот, и начала распутывать лодыжки.

И вот окончательно освободилась. Фух… Победа!

Выйдя из класса, в котором меня заперли королева красоты и ее подпевалы, пошла по пустынным коридорам в сторону вестибюля.

Неужели она думает, что смогла меня запугать? Запишусь на конкурс и просто буду осторожнее. Или пожалуюсь на нее кому-нибудь из учителей.

Эти мысли настолько занимали меня, что я почти ничего вокруг себя не видела. Но на втором этаже, проходя мимо одного из ответвлений этого здания, внезапно заметила движение.

На одной из стен какой-то парень что-то писал красной краской из аэрозольного баллончика. Издалека мне было видно, что он был одет в просторное темное худи, полностью скрывавшее его фигуру. На его голове был капюшон…

Тут парень обернулся ко мне, и сквозь прорези в темной маске на его лице, я встретилась с ним глазами…

Мое сердце ухнуло вниз. Ладони покрылись липким противным потом.

Так, Ника… просто повернись и продолжай идти.

Отвернувшись от этого человека, вышла на лестницу, начала спускаться по ступенькам. Я уговаривала себя не паниковать…

Но тут с той стороны, откуда я пришла, до меня донесся звук шагов, рождавший негромкое эхо в пустых помещениях безлюдной школы.

Шаги звучали все ближе и ближе ко мне. Через мгновение они перешли на бег.