Текст книги "Красотка для мажора. Она будет моей (СИ)"
Автор книги: Елена Чикина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)
Глава 10. Поклонники
Увы, напрасно я говорила себе не поддаваться панике.
С трудом сдерживая вопли ужаса и крики «На помощь!», как ужаленная я помчалась по лестнице вниз. Сердце билось на уровне горла, дыхания не хватало, в крови кипел адреналин. Перед глазами мелькали обрывочные картинки, которые мое сознание выхватывало из окружающей реальности. И как я только не споткнулась и не сломала себе шею на этих ступеньках? Тем более на таких-то каблуках!
Скатившись с лестницы, пулей вылетела в вестибюль. Мне все еще казалось, что за мной гонятся. Завернув за угол, прижалась к стене. Затаила дыхание…
Через минуту я услышала топот шагов и звуки разговоров, правда немного с другой стороны ‒ с соседней лестницы вниз спускались какие-то ребята. Выйдя в холл, они направились к гардеробной; среди них я увидела своего друга детства.
И наконец, смогла выдохнуть…
Господи, да почему я вообще так распаниковалась? Может, тот парень в темном худи и был таинственным Вандалом, но с чего я решила, что он будет гоняться за мной по всей школе? Помимо того, что я даже не была уверена, что надпись «Ника, ты будешь моей!» оставил именно он, так еще и как будто забыла, что его методами всегда были скрытность и хитрость.
А я что подумала? Что он догонит меня и изнасилует? У страха глаза велики.
Наконец, я смогла немного прийти в себя. Но хоть мне и начало казаться, что переживать изначально было не о чем… частью сознания все равно продолжила бояться и беспокоиться. Мне совсем не хотелось идти домой в одиночестве.
– Привет, Саша! ― я подошла к своему старому другу, парень как раз вынес куртку из гардеробной.
– О, Ника, привет! ― он обрадованно улыбнулся. ― Что это с тобой? ― внимательно присмотрелся к моему лицу. ― Ты как будто призрак увидела!
– Можно и так сказать. Я хотела сходить к кабинету директора, записаться на конкурс красоты, а потом…
– Что такое?
– По-моему я видела Вандала! ― против воли голос скакнул вверх.
– Серьезно? ― его глаза расширились. ― И кто это был?
– Просто какой-то парень.
– Ты его не узнала? А с чего решила, что это именно Вандал?
– А… на нем была черная маска, и он рисовал граффити в коридоре на втором этаже. Красной краской, такой же, какой были сделаны другие надписи.
Парень задумчиво потер подбородок.
– Все, что происходит в этой школе, любое мелкое хулиганство, вечно приписывают Вандалу…
– Сколько же здесь этих хулиганов? ― я неуютно поежилась. ― Такое ощущение, что они тут за каждым углом…
Сашка заметил мое состояние.
– Если хочешь, я провожу тебя до кабинета директора. Просто на всякий случай, ― улыбнулся он.
– Спасибо! И я буду тебе очень благодарна, если ты и до дома меня проводишь.
– С удовольствием провожу!
Подтянув спортивную сумку на плече, друг придержал для меня дверь, ведущую на лестницу. Пройдя через нее, я снова изо всех сил прислушалась ‒ не раздастся ли эхо шагов в этих пустых помещениях почти безлюдной школы…
– Не знаю, чего я так испугалась, ― со вздохом пожала плечами, ― я ведь не трусиха! Наверное, вид этой черной маски с прорезями для глаз меня выбил меня из колеи.
– Не переживай так. Кто угодно бы испугался, если бы встретился с Вандалом лицом к лицу.
Вместе мы поднялись на второй этаж.
– Он был здесь… ―махнула рукой в сторону одного из коридоров.
– Пойдем, посмотрим?
Пройдя чуть дальше, мы очутились прямо напротив второго граффити, выполненного красной краской на белой стене. Я почувствовала, что бледнею…
«НИКА, БУДЕШЬ ТОЛЬКО МОЕЙ! Я НЕ ОСТАНОВЛЮСЬ», так и кричала надпись, сделанная огромными пылающими буквами.
– Ника… ―неуверенно произнес Сашка.
– Это он обо мне! ― прошептала, прижав руку ко рту.
Написано как раз в коридоре перед тем классом, в котором завтра у нас будет проходить первый урок. Хочет, чтобы я это увидела…
Невольно я вздрогнула.
– Не бойся, ― друг обнял меня за плечи сильной рукой. ― Он никогда и ничего тебе не сделает. Я не позволю!
Да что Сашка вообще сможет сделать с этим психом?
– Вандал взорвал машину директора…
– Не бойся! ― повторил, сжав меня крепче. ― Да и мало ли в нашей школе девушек по имени Ника? К тому же, я не думаю, что тебе вообще хоть что-то грозит. Скорее уж бояться стоит армии твоих поклонников, от которых он может начать избавляться по одному!
– Спасибо! Успокоил! ― издав нервный смешок, я перевела на него шокированный взгляд.
Господи… Я подозревала, что мне нелегко придется в этой школе, но понятия не имела насколько. Давид Третьяков, которого я никак не могла выбросить из своего сердца и которому мне становилось все сложнее сопротивляться, королева красоты, угрожавшая обрезать мне волосы… а теперь еще и этот террорист решил, что я буду его и только его?
Это уж слишком.
– Ладно, идем!
Дойдя, наконец, до кабинета директора, мы вместе прошли в него, и я, поколебавшись, записалась-таки на конкурс красоты.
Была не была! Может, мне и не стоило так рисковать ради этой несчастной короны (тем более что в этой школе мне и учиться предстояло всего ничего, а внешность модели была важна как ничто другое), но и отступать я не собиралась. Не в моих это было привычках. Я овен по гороскопу!
Сашка проводил меня до главного холла и подождал, пока я заберу свою куртку из гардеробной.
– Спасибо, что провожаешь меня! Не хотелось показаться испуганной маленькой девочкой…
– Тебе спасибо. Всегда к твоим услугам! И не бойся просить о таком. Тут нечего стесняться.
Мы вышли из школы… и тут внезапно краем глаза я заметила кое-кого. Заметила высокого черноволосого красавчика, стоящего с сигаретой возле школьного крыльца в компании других мажоров.
– А ведь я дала тебе номер телефона, ― приняв решение, повернулась к другу, улыбнулась. ― Ты так и не позвонил!
– Если честно, не хотел отпугнуть тебя навязчивостью, ― смущенно потер шею ладонью. ― Разве не полагается ждать три дня, прежде чем звонить?
– Всегда считала это правило надуманным, да и ненужным. За три дня я обычно умудряюсь забыть, кому именно дала телефон! ― я рассмеялась. ― И разве мы уже не договорились о встрече? Ты еще тогда угрожал, что иначе расскажешь Давиду, что я забралась в его квартиру.
– Ну, не то чтобы угрожал… А куда бы ты хотела пойти? ― его глаза заблестели.
– Удиви меня!
– Как насчет этой субботы?
– Почему бы и нет?
Мы прошли до ворот, и, повернувшись в сторону своего дома, боковым зрением я увидела, что Третьяков не отрывает от нас взбешенного взгляда. Мысленно я похвалила саму себя. Цель достигнута! Представляю, каково ему видеть меня рядом со своим соперником в этом споре!
Вместе с Сашкой мы дошли до моего дома.
– Я бы очень хотел и завтра так же тебя проводить, ― парень задержал мою руку в своей.
Я снова улыбнулась, но если честно, мне совсем не хотелось «вертеть им», как выразилась моя соседка по парте.
«Вы так жестоки с тем, кто любит вас, Скарлетт. Вы принимаете любовь и держите её как хлыст над головой человека», вспомнилась мне цитата из моей любимой книги «Унесенные ветром» Маргарет Митчелл.
Я никогда не ассоциировала себя со Скарлетт, но нередко вела себя именно так. Играла сердцами парней и мужчин и преступления в этом не видела. И все же именно этот парень меньше всего заслуживал, чтобы я разбила его сердце. Ведь он всегда хорошо ко мне относился, даже в детстве, когда я была Тучей. А теперь я заигрываю с ним, только чтобы отомстить человеку, которого ненавижу и одновременно люблю?
Прости меня, Сашка…
Но тут я снова увидела Третьякова ‒ оказывается, он пошел за нами к нашей элитной высотке. Мое сердце взбрыкнуло, а потом забилось в тысячу раз быстрее.
Прости меня, Сашка, но вы оба с Давидом заслужили свое наказание ‒ я не просила на меня спорить. Сами в это ввязались, теперь не жалуйтесь.
Сделав шаг навстречу другу, я обняла его, скользнув ладонями по его шее.
– Буду этому рада, ― негромко произнесла, прежде чем разорвать объятие.
На прощание я еще раз ему улыбнулась.
* * *
Пройдя под козырек, я не успела набрать на домофоне нужный код, как кто-то провел по замку магнитным ключом.
– Думаешь, я не понимаю, чего ты добиваешься? ― Давид открыл передо мной дверь подъезда.
Взглянув на него, я увидела, что он уже успел взять себя в руки. Только в глазах по-прежнему плескалось затаенное пламя, выдавая его истинные эмоции.
– И чего же, по-твоему, я добиваюсь? ― насмешливо приподняла брови.
Давид улыбнулся.
– Пытаешься вызвать во мне ревность.
Хоть меня и возмутили его слова, и смутило то, что он догадался о моих намерениях, я только рассмеялась:
– Ты сама самоуверенность, Третьяков, как обычно! Поверь, мой мир не вертится вокруг тебя, что бы ты там себе ни надумал. Но судя по тому, как ты реагируешь, ты и правда ревнуешь!
– В твоих мечтах, Ларина!
Вместе мы вошли в открывшийся лифт, оказались в тесном замкнутом пространстве… и в этот момент напряжение между нами словно усилилось в тысячу раз.
Мы посмотрели друг на друга. Прошла какая-то доля секунды.
Я не успела осознать, в какой момент это произошло. Даже не поняла, кто из нас сделал первый шаг навстречу другому… но как-то сразу оказалась в его руках.
Его горячее дыхание вызвало обжигающую волну по всему моему телу. Он прислонил меня к стене. Жадно провел ртом по моей шее… Сжал до боли мою талию и опустился ладонями ниже. Прижал к себе мои бедра. И, наконец, добрался до губ.
Раскрыв их, языком Давид проник в мой рот, глубоко и жарко. Наши языки переплелись, слились воедино, как два огонька пламени. И я почувствовала, что горю… Просто не могу вытерпеть этот жар.
Господи…
– Ника, ― переведя дыхание, низко прошептал в мои губы, прижался лбом к моему лбу… и снова поцеловал меня, еще жарче, еще слаще.
Давид Третьяков, моя первая… моя единственная любовь
Мне хотелось, безумно хотелось всегда чувствовать себя именно так. Чувствовать на себе его мускулистые руки, движение языка, голод нежных горячих губ. Я никогда и ни с кем такого не испытывала. И не могла испытать. И не смогла бы.
Я не знала, каким сладким, страстным, безумным может быть обычный поцелуй…
Но конечно, эти ощущения не могли продлиться долго. Очень скоро мне пришлось опуститься с небес на землю.
Лифт поднялся на одиннадцатый этаж, двери раскрылись. В образовавшемся проеме показалась моя соседка с двумя детьми, близнецами, мальчиком и девочкой.
– Фу-у-у! ― мальчуган засмеялся.
Сквозь эту горячую головокружительную дымку, я обернулась на звук. И сразу увидела шок и отвращение на лице молодой женщины. Она попыталась прикрыть своим детям глаза.
«Да, ладно, поцелуй, что тут такого?», мелькнула мысль в моем мозгу.
А потом вдруг я осознала, в каких позах они нас застукали. Руки Давида по-прежнему стискивали мои бедра, со всей силы прижимая их к себе. Моя юбка задралась, открыв все на свете чужим взорам ‒ зрелище было явно шестнадцать плюс, если не больше. Наше дыхание было таким тяжелым, словно мы бежали марафон.
Видимо, она решила, что мы тут сексом занимались.
– Извините, ― хихикнула я.
Убрав от себя руки парня, вышла наружу. Он последовал за мной, а женщина, качая головой, вошла в лифт.
– Стыдно, девушка!
Я достала, было, ключи и прошла к своей двери, но тут была снова поймана в охапку:
– Если хочешь, можем продолжить и у тебя, но думаю, у меня будет удобнее! ― шепнул мне в шею.
Продолжить? Серьезно? Он думает, что я позволю ему закончить то, что мы начали в лифте?
В этот момент я возблагодарила Бога за то, что появилась эта женщина с детьми ‒ выражения их лиц напомнили мне, почему мы не можем продолжить.
Не потому, что это стыдно. Не из-за этого спора. Не потому, что я боялась «быть использованной» самым отпетым бабником нашей школы ‒ мне было бы плевать на это, будь на его месте кто-то другой.
Кто-то другой. Не парень, писавший в своем дневнике, что хочет меня поиметь. Не парень, столько значивший для меня. Не парень, разбивший мне сердце…
Получится ли у меня объяснить, почему я скорее съела бы десяток живых тараканов, чем стала бы для него очередным номером в списке свершений?
– Отвали, Третьяков!
– Скажи еще, что сама этого не хочешь, ― хрипло произнес, прижав меня к двери в мою квартиру.
– Явно хочу не так сильно как ты! ― вывернулась из захвата. ― Это был всего лишь поцелуй. А ты уже губу на что-то большее раскатал?
На его лице проступило раздражение.
– Ты девственница что ли?
– А это тут при чем?
– По опыту сужу. Хорошие девочки иногда до последнего ломаются ‒ уже и трусики с них снимешь, а они все «Нет, постой, подожди!». Так ты цветочек нетронутый? ― усмехнулся, окинув меня взглядом. ― Никогда бы не подумал.
От злости и отвращения у меня потемнело перед глазами. Я ничего ему не ответила.
С трудом сдержав желание снова ударить мажора по лицу, как после нашего первого поцелуя, наконец, открыла дверь в квартиру своим ключом.
И тут же захлопнула ее у него перед носом.
Сначала йога, потом медитация. Сегодня мне это нужно, как никогда.
Этот парень ворвался в мою жизнь, словно ураган, напрочь лишив меня внутреннего спокойствия. А ведь я столько работала над собой, чтобы его достичь…
Пару лет назад я побывала на Бали, и сказать, что поездка изменила меня ‒ ничего не сказать. Тогда-то я и осознала, сколько энергии трачу на то, что не представляет ценности в моей жизни. Со всей четкостью увидела, что ношусь, как собака за собственным хвостом, пытаясь догнать, получить то, без чего прекрасно обойдусь ‒ успех, деньги, внимание окружающих людей. Осознала, как далек мой характер от гармоничного. Осознала, но так же увидела, что это поправимо! Увидела выход из этого положения и ощутила настоящий восторг!..
Поняла, что могу быть просто счастлива. Счастлива, не имея для этого материальных, «осязаемых» причин. Наверное, все это звучит банально и дешево, но так все и было.
Не подумайте, это чувство не сделало меня монахиней-отшельницей, которой больше не нужны материальные блага. Я по-прежнему мечтаю о карьере модели, радуюсь новой одежде, украшениям, да и что скрывать, люблю деньги ‒ кто же их не любит? Просто больше я не чувствую, будто внутри меня зияет дыра, которую я пытаюсь заполнить всякой ерундой. Я ощущаю, что и сама по себе самодостаточна, без всего наносного во мне, и это чувство помогает мне обрести внутреннее спокойствие ‒ то, чего мне раньше так не хватало.
Но к сожалению, вдали от магического острова, это ощущение несколько поблекло, и теперь каждый день мне приходится упорно работать, чтобы вернуть себе его.
И вот теперь, в один миг… этот парень разрушил все!
Больше я не чувствовала себя счастливой. Не чувствовала самодостаточной. Не чувствовала, что ни в чем не нуждаюсь, чтобы заполнить эту зияющую дыру внутри меня…
Но я верну себе это ощущение. Верну!
Встала в стойку. Сарвангасана, асана терпения и эмоциональной устойчивости. Мать всех асан.
Краем сознания полюбовалась на свои прекрасные стройные ноги, вытянутые вверх у меня над головой.
Затем, ширшасана, или вертикальная стойка на согнутых в локтях руках. Вообще, отнюдь не простая в выполнении штука, я довольно долго ей училась.
Встав на голову, постаралась правильно распределить нагрузку. Травмоопасненько все это.
Но тут сзади меня кто-то толкнул, так, что я упала на свой коврик, ударившись всем телом об пол и едва не свернув себе шею.
Надо мной, ухмыляясь, стоял Рахметов, мой так называемый «брат».
– Мать твою… Дохлый, ты… урод, ты чуть не убил меня! ― от шока и возмущения я начала заикаться. ― Я могла сломать шею!
– Ну, не сломала же, ― сморщил свой немалых размеров нос.
– Убирайся из моей комнаты, долбанутый!
– Это не твоя комната, как и не твой дом. Хочешь остаться в Москве, сначала выйди за москвича, как твоя мамаша.
Он поглядывал на мою грудь в коротком узком топике, на обнаженный живот и ноги в обтягивающих тренировочных лосинах. В его глазах горела все та же искорка.
– Это ты что ли, москвич? ― я выгнула бровь.
– Ага, ― усмехнулся.
А у братца, оказывается, все-таки есть чувство юмора!
– То есть это предложение руки и сердца? ― с трудом сдержала смех.
– Предложение или нет, зависит от того, что ты мне ответишь.
– Вали из моей комнаты, Рахметов ‒ вот мой ответ!
Глянув на меня свысока в последний раз, сводный все же вышел за дверь. А я со вздохом бросилась на кровать и взяла в руки телефон ‒ давно не звонила Еве, нужно было выговориться. Медитация подождет.
Но, ответив на звонок, подруга предложила встретиться. У ее парня были какие-то дела, так что и у нее выдался свободный денек.
– Мы же так и не отпраздновали твой день рождения!
– Твой тоже не отпраздновали!
– Но тогда мы еще не переехали в Москву. А твой был совсем недавно!
– Ладно, я же не спорю. Пойдем праздновать! ― я рассмеялась.
Медитация подождет еще немного ‒ выговориться мне было очень нужно. А еще выпить, и побольше ‒ наши с Евой редкие встречи никогда не обходились без алкоголя.
Она умеет пить, хоть и хорошая девочка-отличница.
Это я ее научила!
* * *
К ресторану Макар привез Еву на своей машине, на офигенном дорогом спортивном «Порше» серебряного цвета. После сам вышел из него ‒ такой же красавчик, как Давид, а скорее, еще красивее (хоть, если честно, я и не представляла, что это вообще возможно). И явно из той же породы парней. Засранец-мажор, привыкший к полной вседозволенности. Но с ней он другой, это сразу видно.
Но и она с ним просто преобразилась. Шутит, смеется. Живая, очаровательная. Влюбленная. Где та, моя старая добрая социофобка Ева? Видимо, канула в прошлое.
И вот мне пришлось наблюдать, как они с парнем прощаются ‒ так, словно, больше никогда не увидятся. О Господи… Я с трудом сдержала желание возвести глаза к небу. Я для этого поехала за тридевять земель, чтобы на их взаимное счастье любоваться?
Ладно, не так уж я им и завидую. Ладно, немного завидую. Ну, ладно, завидую так, что готова лопнуть! А что вы хотели? Мое сердце кровоточит, я надеялась немного его подлечить, а не наоборот.
Но вот, наконец, мы с Евой вошли в этот несчастный ресторан и сели за столик возле окна.
– Как вы вообще начали встречаться? ― удивленно спросила, наблюдая, как автомобиль ее Макара выруливает на шоссе.
– В двух словах не объяснишь.
Но как бы мне ни хотелось послушать эту невероятную историю, я в первую очередь хотела поговорить о самой себе.
Заказав еду и выпивку, начали разговор с обсуждения краха моей модельной карьеры ‒ это у нас с ней обычная тема.
– Я знаю, ты в такие вещи не веришь, но мне был знак… четкий знак от Вселенной, что я добьюсь успеха. Но я начинаю терять надежду.
Я привыкла доверять своей интуиции, привыкла верить в приметы, знаки, гадания, даже гороскопы. Перечислять устанешь, сколько раз я убеждалась, что все это правда. Вы можете считать это бредом, но мне всегда казалось, что с помощью знаков и тонких намеков, которые вижу только я, мы с миром общаемся на одном нам понятном языке.
Вот, например, как Вселенная сказала мне, что я стану известной моделью. Шла я как-то раз с одного из кастингов и мысленно вопрошала мир, стоит ли мне вкладывать в это дело столько усилий, и не обречено ли оно изначально на провал. Дело было весной, и что-то заставило меня сорвать веточку сирени. Я поняла, что если найду на ней цветок с пятью лепестками, это будет небольшим, но знаком того, что я иду в правильном направлении.
Так вот, я нашла на ней цветок с десятью лепестками. Никогда такого не видела, ни до, ни после. Так я поняла, что мои усилия окупятся, и результат превзойдет все мои ожидания. Правда, в этот же день мне был другой знак, говоривший, что быстрого успеха я могу не ждать. И вот, так и не дождалась…
Подруга тоже считала, что все это бред, но сегодня оказалась настроена далеко не так скептично, как раньше:
– Теперь верю. И ты же в знаки почему-то верить начала. Вот и не сомневайся, продолжай доверять своему чутью, ― задумчиво произнесла, болтая трубочкой в своей ром-коле.
У меня округлились глаза. Она всегда советовала мне смотреть на факты и забыть о том, что мне кажется «знаками», говорила, что иначе рано или поздно я обязательно сделаю ошибку и пожалею об этом.
– Что этот парень с тобой сделал? Где моя подруга, куда он ее дел? Это счастье тебе так в голову ударило?
– Да нет! ― она засмеялась. ― Просто теперь я думаю, что ты изначально была права. В мире существует много такого, что трудно понять и невозможно доказать. Так что если тебе помогают знаки свыше, медитация, вера во что-то большее, чем ты, то почему бы и нет?
Меня ее слова неплохо приободрили.
Потом мы принялись обсуждать парней, и, как оказалось, в этом наши ситуации изначально были очень схожи. Макар тоже грубил ей, и она долго его ненавидела. Но потом они оба осознали, что не могут друг без друга. Что дополняют друг друга, вместе меняются к лучшему.
Я только завистливо вздохнула.
– По-моему, мы с Давидом не дополняем друг друга, а взаимоуничтожаем, ― положила на руку порядком отяжелевшую от алкоголя голову. ― Как бы я хотела никогда его не встречать!
– Ты прямо моими словами говоришь. Знаешь, сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что по большей части сама себя мучила. Слишком близко к сердцу принимала его слова и поступки, обижалась, всеми силами избегала. Я считала его ужасным человеком, подлецом, и даже шанса ему не хотела дать. Но если бы я с самого начала доверилась ему… Все плохое, о чем я думала и во что верила, оказалось просто игрой моего воображения. В итоге я узнала, что он полюбил меня задолго до того, как я полюбила его! Может, и у вас с Давидом похожий случай?
– То, что ты говоришь, будет иметь хоть какой-то смысл, только если он тоже меня любит.
Я покачала головой. Сытому голодного не понять. Да Ева и сама уже забыла, как мучилась в свое время с этим парнем. Да, оказалось, что их чувства взаимны. Им удалось преодолеть все кризисы, разрешить недопонимания. Но все много раз могло повернуться совсем по-другому ‒ она сама мне рассказывала, как они были близки к тому, чтобы навсегда расстаться.
А теперь говорит, что все плохое было игрой ее воображения? Ну, да, конечно!
Я представила себе, как убеждаю себя довериться Давиду. Мы с ним проводим вместе несколько горячих ночей, а может, даже начинаем встречаться – почему бы и нет? Одного раза со мной парням всегда было мало, им хотелось еще и еще. Ну, а потом…
Потом он либо очень быстро бросает меня, либо начинает мне изменять, потому что такова его натура, либо меня вконец доводит наша эмоциональная несовместимость, и тогда уже я его бросаю. И к этому моменту между нами вырастает такая мощная стена обид и недопонимания, что нынешняя ненависть кажется нам ерундой. А притяжение становится еще мучительнее… и разрыв обращает мое сердце в пепел. Я пытаюсь забыться, начинаю есть как не в себя. Набираю пятьдесят килограмм.
Есть еще и второй вариант. Я просто доучиваюсь эту четверть, сдаю экзамены и уезжаю обратно в Питер, не позволив ему выиграть тот несчастный спор. Не позволив получить желаемое, «поиметь» меня. Не дав ему шанса окончательно поселиться в моем сердце. Как можно глубже хороню в своей душе образ первой несчастной любви, как уже делала в прошлом, и живу дальше.
Хм, какой же вариант мне выбрать? Даже и не знаю! Я невесело рассмеялась.
Мы с Евой еще долго, очень долго говорили, и наши разговоры начали ходить по кругу. Бутылочка рома тем временем тихонько опустела, что сделало их еще бессвязнее.
Но зато, я, наконец, почувствовала, что выговорилась, и от этого мне стало хоть немного, да легче.
* * *
Вечером за Евой приехал Макар, а заодно и меня предложил подвезти до дома. И хоть в пьяном виде я неплохо держалась на ногах, конечно, воспользовалась его предложением. Мы с Евой кое-как разместились вдвоем на переднем сидении этого роскошного двухдверного автомобиля.
Довезя свою девушку до ее квартиры на Автозаводской, до которой было рукой подать, парень повез меня к моему элитному комплексу недалеко от метро «Парк Победы».
– Макар, так за что же ты так любишь Еву? ― пьяно хихикнув, спросила, пялясь на безупречный профиль этого богатенького мальчика.
– Ты же ее подруга, наверное, и сама понимаешь, за что ее можно полюбить, ― ответил, смотря перед собой этим спокойным надменным взглядом.
Глаза как льдинки. Нет, этот парень явно был не в моем вкусе. Точнее, не совсем в моем.
– Ну, все-таки? Я ее люблю в основном за то, что она терпеливо слушает мой бред, ― я рассмеялась. ― А ты за что?
– Она знает меня лучше всех и при этом любит. Мне никогда не бывает скучно рядом с ней. И у нее самая красивая попа, из тех, что я видел, ― усмехнулся Макар.
– Ну, просто девушка-мечта, ― не сдержала еще один смешок.
– Именно.
Ему не бывает скучно рядом с Евой? Ну, надо же.
«Она знает меня лучше всех и при этом любит», про меня и Давида так тоже можно будет сказать, если он когда-нибудь мне доверится и откроется. Увы, сейчас эти слова точно не про нас двоих. По-настоящему я его не знаю.
Между нами нет никакой тонкой незримой эмоциональной связи, как бы я ни пыталась убедить себя в обратном. Я ее придумала. Придумала, что он скрывает свои чувства за грубостью. Сама убедила себя в этом.
Так я и заснула на соседнем сидении, проворачивая эти мысли в своей нетрезвой голове. Через какое-то время меня разбудил Макар, и, выпроводив из машины, даже довел до дверей ‒ после этого недолгого сна под мухой помощь действительно была не лишней.
– Еве с тобой повезло, ― улыбнулась я ему.
Но тут, войдя в подъезд, внезапно я увидела Давида, и от неожиданности чуть не свалилась с этих каблуков. Пьяно покачнулась, ухватилась за стену.
Через окно проводив Макара до «Порше» пораженным взглядом, парень остановил его на цветах, которые увидел в моей руке. На цветах, которые мне на день рождения подарила Ева.
Поняв, как все это выглядело со стороны, я с трудом сдержала смех ‒ в Макаре мажор явно увидел настоящего соперника, равного себе. Красивого, богатого, самоуверенного.
Господи, нарочно не придумаешь!
Но очень быстро смех замер на моих губах, потому что взгляд Давида остановился на моем лице. В нем было скрыто что-то дикое.
И тут парень двинулся в мою сторону.
