Текст книги "Красотка для мажора. Она будет моей (СИ)"

Автор книги: Елена Чикина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Глава 12. Приглашение

Ника

Наконец, занятия закончились. Закончилась моя первая неделя в этой новой старой школе, и если подводить итог тому, как она прошла… прошла она совсем не так, как я ожидала.

Я на удивление быстро смогла преодолеть свои застарелые комплексы, ожившие в той же среде, среди тех же людей, но столкнулась с новыми трудностями, о которых раньше и помыслить не могла.

Например, вынеся из гардеробной свое пальто, я нашла в его кармане еще одну коробочку, подложенную мне каким-то неизвестным. В ней оказался кулон в виде сердца, инкрустированный перламутром, явно из той же коллекции украшений, что и браслет, и еще одна записка:

«Не могу перестать думать о тебе. Потерявший голову В.»

Я с трудом удержалась от того, чтобы не выкинуть коробочку со всем ее содержимым в ближайшую урну, и только каким-то чудом не сделала этого ‒ в конце концов, украшение было ни в чем не виновато. И если уж на то пошло, в школе выбрасывать ее точно не стоило ‒ если бы Вандал увидел, как я поступила с его подарком… кто знает, что бы он тогда со мной сделал?

Так что, прочитав записку, я просто засунула украшение в свой портфель.

– Ника, не хочешь сходить с нами в кино на новый фильм? ― спросила Света, наматывая на шею кашемировый шарфик.

– Спасибо, я уже смотрела. Да и сегодня вечером точно не смогу пойти.

На этот день у меня был запланирован кастинг в очередное модельное агентство (нужно было успеть, пока мама с отчимом не вернулись из Питера, куда он ездил по работе, а она ‒ забрать оставшиеся вещи). К тому же, от фильмов в 3D высокой четкости у меня начинается тошнота и головная боль похуже любого похмелья. Новый фильм я и до половины не смогла досмотреть, так меня затошнило от мелькания перед глазами кораллов подводного мира ‒ правда, говорят, не много потеряла.

– Ну, тогда увидимся завтра на вписке у Третьякова, ― улыбнулась девушка. ― Правда, вечеринки Давида очень трудно назвать «вписками», обычно они очень крутые. Прямо пиры у Калигулы. На следующий день о них вся школа говорит!

Диана покачала головой:

– Вот поэтому я и не пойду. Скоро экзамены, мне не до вечеринок, и тем более не до буйных оргий.

– Многое пропускаешь!

– Буйные оргии, говоришь? ― переспросила я, заинтересовавшись еще сильнее. ― И часто он такое устраивает?

Вчера он с таким презрением сказал мне «А ты напилась!», словно сам не пьет. А тут, выясняется, что он пиры Калигулы регулярно закатывает для всех своих одноклассников?

– Не так часто, как нам хотелось бы. Именно поэтому нужно пойти! Диана, перестань быть старостой хотя бы на вечерок, не отрывайся от коллектива!

– Нет… все-таки, нет. Вам и без меня там будет весело.

– Да без тебя даже повеселее будет, ― чуть слышно пробормотала Света.

Я с трудом сдержала смех. Звучит обидно, но так уж оно и есть. Диана ‒ положительная, серьезная, умная, на редкость проницательная девушка, но что ни говори, зануда.

Выйдя во двор, мы с девчонками пошли в разные стороны.

Тут, увидев Сашку, направлявшегося ко мне от школьного крыльца, я вспомнила, что он хотел проводить меня до дома. Я ему тогда еще сказала, что буду этому рада. Причем не только сказала, но и обняла, прижавшись всем телом к его груди и эротично проведя ладонями по шее ‒ просто, чтобы Третьяков это увидел.

Наверное, при других обстоятельствах, я даже могла бы закрутить с Сашкой роман… но точно не сейчас, когда все мои мысли занимал один-единственный человек. Раньше со мной так и бывало ‒ серьезное увлечение вытесняло из моей головы все прочие. Я, конечно, могла гулять одновременно с двумя парнями и даже находиться в отношениях сразу с обоими (да-да, можете меня осуждать), но это означало только то, что я ни к одному из них ничего не испытываю.

А сейчас речь шла даже не об увлечении…

Но тут, не успел Сашка подойти ко мне, как кто-то обхватил рукой мою талию.

– Ларина, может, уже прекратим играть в эти игры? ― подняв глаза, я увидела губы Давида Третьякова, раздвинутые в его фирменной нагловато-обаятельной улыбке. ― Мы же оба знаем, что ты от меня без ума!

Такое заявление, еще сделанное хоть и шутливым, но безапелляционным тоном, на несколько секунд смешало мои мысли.

– Ну, да, ― фыркнула, наконец, придя в себя. ― И это явно следует из того факта, что я тебя преследую, устраиваю сцены ревности, выпрашиваю твой телефон и пытаюсь тебя поцеловать. Ой, постой-ка! ― засмеялась я. ― Это ведь не я, а ты все это делаешь.

– А я и не скрываю, что без ума… если не от тебя, то от определенных частей твоего тела точно, ― его ладонь переместилась на мою пятую точку.

– Прости, Третьяков, но ни одной из моих частей тебе и близко не светит, ― я сбросила с себя его руку. ― Предлагаю тебе вернуться к тому табуну телок, которые, и правда, от тебя без ума. Ну, или, как вариант, к своей порнухе.

– Уверен, что еще как светит, ― усмехнувшись, парень снова обхватил мою талию. ― Ладно тебе, Ларина, сходи со мной на свидание! Ресторан, цветы ‒ все как договаривались. Тебе же нравится такое? Зайду за тобой сегодня в пять.

– Сегодня я занята. И разве я не говорила тебе, что никогда в жизни не пошла бы с тобой на свидание?

Остановившись со мной у подъезда, Давид обнял меня обеими руками. Находиться в его объятиях было до безумия приятно, как бы я ни пыталась это отрицать.

– Говорила. А я тебе не поверил, ― наклонился к моему лицу. ― Я знаю, что с тобой происходит, Ника, ― прошептал он, и в его голосе прозвучало настоящее волнение.

Сердце забилось с такой скоростью, словно вот-вот разорвется. Я посмотрела в его серо-зеленые глаза…

В моей душе снова всколыхнулось все то же искушение.

«Нет, дорогая моя, я в вас не влюблен – как и вы в меня, но если бы даже и был влюблен, то вы были бы последним человеком, которому я бы в этом признался», вспомнилась мне еще одна цитата из моей любимой книги.

Ретт Батлер долго, очень долго убеждал Скарлетт, что ничего, кроме простого желания к ней не испытывает. Просто потому что не мог признаться, что любит ее.

– Ты слишком самоуверен, Третьяков, ― снова сказала, но каким-то приглушенным голосом, словно сомневаясь в своих словах.

Не слушая меня, он нагнулся к самой моей шее. Я ощутила на коже его горячее дыхание… Почувствовала, что не могу сдвинуться с места. Не могу ему сопротивляться… просто не могу. Не могу сказать «нет» самой себе, не могу выкинуть из сердца эту глупую надежду! Я все еще помнила вкус его губ. Их нежность, сладость. Помнила невыносимый жар, охвативший все мое тело, когда они прикоснулись ко мне…

Но тут, краем глаза я снова увидела Сашку ‒ оказывается, он пошел к нашему дому следом за нами.

Сашка, мой друг. Мальчик, который никогда не издевался надо мной, даже в те времена, когда против меня были настроены все ребята в классе. Ребята, которых натравил на меня Давид Третьяков.

И вот теперь ему придется смотреть на то, как мы целуемся? И это при том, что завтра я обещала пойти с ним на свидание!

– Может, я и сходила бы куда-нибудь с тобой, Давид… не будь ты таким наглым, самовлюбленным, невыносимым хамлом, ― сразу придя в себя, вывернулась из его рук.

Он попытался задержать меня, но у него этого не вышло ‒ через пару мгновений я уже была у двери в подъезд. Обернувшись, увидела его самоуверенную улыбку… и недобрый блеск в зеленых глазах.

– Зайду за тобой в пять!

– Меня не будет дома!

Как я вообще до этого дошла? Парень прямым текстом говорит, что без ума не от меня, а от определенных частей моего тела, нахально лапает меня, а я… я позволяю ему это? Мечтаю о поцелуе?

Прямо как Василина Румянцева в мой первый день в этой школе. Стоило Давиду пальчиком ее поманить, как она сразу забыла, что до этого он ее прилюдно чуть ли не обзывал.

Выходит, у меня, как и у нее, совсем нет гордости?

Или, скорее, силы воли…

Не могу сказать «нет» своим желаниям и чувствам, как бы ни пыталась это сделать.

* * *

Восемь лет назад

– Вера, хватит дома сидеть, иди на улицу! ― отобрав у меня книжку, мама положила ее на журнальный столик.

Мне совсем не хотелось идти гулять. Что я буду делать на площадке? Когда остальные дети из моего класса будут играть в прятки и салочки, в карты, в тысячу других веселых совместных игр… что в этот момент буду делать я? Сидеть в углу, надеясь, что никто из них меня не заметит? В моем животе забурлила привычная смесь страха и стыда.

– Не хочу. Никто из ребят не будет со мной играть.

Даже Сашка, с которым я общаюсь в школе, и тот не будет. Во дворе у него своя компания, мальчишеская, в которой мне нет места.

– А я тебя спрашивала, хочешь ты или не хочешь? Подыши свежим воздухом! Лето на дворе, а ты бледная, как сметана.

– Они будут надо мной смеяться, ― прошептала чуть слышно, поправив очки на носу.

У меня были большие светло-карие глаза, как у моей красавицы-мамы, которые за этими стеклами выглядели по-поросячьи маленькими. Такие же, как у нее, густые блестящие волосы, которые она упрямо собирает мне в два ужасных хвоста. Большие щеки, двойной подбородок. Уродливое расплывшееся тело…

Я и сама не стала бы с собой играть. Потому что на меня даже смотреть невозможно.

Я страшилище.

– Ну, так просто погуляй, не подходи к ним! Сделай гимнастику, походи туда-сюда. Это полезно, и для фигуры тоже.

Тяжко вздохнув, я поплелась в свою комнату. Открыла шкаф, переоделась в одно из платьев, розовое, с бантиком на том месте, где должна была находиться талия. Оно было бы симпатичным, если бы было нормального размера. А так, оно еще больше подчеркивало мое сходство с поросенком. С гигантским розовым поросенком.

Прихватив с кухни пачку чипсов и бутылку колы, положила их и свою книжку в маленький белый портфель с единорогом. Спустилась вниз, прошла через узкое пространство между двумя домами на одну из наших площадок ‒ если повезет, никто из одноклассников меня даже не заметит. Миновала рощицу недавно посаженных разноцветных кленов, баскетбольно-волейбольный корт, песочницу и вышла к небольшому замку.

Замок этот был чем-то вроде не то лазилки, не то беседки. Большой популярностью он не пользовался, потому что был слишком тесным и, к тому же, находился немного на отшибе. Я иногда приходила сюда, когда на соседствовавшим с ним корте никого не было. Вот и сейчас решила устроиться именно здесь.

Забравшись наверх, наконец, открыла одну из своих любимых книжек. Вообще, я уже читала всю серию, но с удовольствием прочитаю еще раз. А может, и еще раз. Некоторые книги можно перечитывать до бесконечности.

Тут было неплохо. Даже по-настоящему хорошо. Резная тень от кленовых листьев, солнышко, ясное летнее небо и приятный ветерок. Может быть, мама была права, и эта прогулка действительно пойдет мне на пользу?

Погрузившись в волшебный книжный мир без остатка, я потеряла счет времени. Перелистывая страницы одну за другой, любовалась яркими картинками, бередившими воображение, и представляла героев именно такими, какими они были изображены. Наслаждалась свежим и теплым летним днем.

Но тут внезапно кто-то стянул очки с моего лица… Раздался громкий обидный смех ‒ смеялось сразу несколько человек. Подняв голову, увидела одни размытые контуры лиц, но я и так знала, кто из ребят украл мои очки.

– Давид, отдай… ―я пыталась звучать грозно, но из меня вышел какой-то еле слышный шепот, угрюмый и жалкий.

– А где «пожалуйста»? Туча, почему же ты всегда такая… туча? Будь проще, и люди к тебе потянутся, ― засмеялся мальчик. ― Скажите, пацаны?

В животе заворочалась безысходная злость, но на глазах выступили слезы.

Вот так всегда. Мне говорят, что нужно уметь постоять за себя, но когда я действительно пытаюсь это сделать, называют букой. Именно поэтому он и дал мне это прозвище, а не потому, что я тучная.

Потому что я угрюмая. Хмурая.

Но… какой еще я должна была быть, после всего, что они мне сделали?..

– Пожалуйста, отдайте очки, я без них ничего не вижу, ― постаралась произнести спокойно и уверенно, но мой голос дважды неловко скакнул не туда от волнения.

– Зато на лице, наконец, появились глаза. И зачем ты их прячешь? Совсем другой вид. Эй, Давыдов, ― обратился к одному из своих приятелей, ― за сколько бы ты поцеловался с Тучей?

– Фу-у-у! Ни за сколько!

– За тысячу рублей? За десять тысяч?

– За миллион бы не поцеловался!

– Ты подумай, без очков она не такая уж и страшная. Хотя кого я обманываю, еще какая страшная.

– Ты не накрашенная страшная и накрашенная, ― пропел Дима, не попав ни в одну ноту.

– Это я ни с кем из вас и за миллион бы не поцеловалась! ― не выдержала я.

Мое лицо покраснело как помидор ‒ я уже готова была пожалеть, что вообще что-то сказала в свою защиту.

Но мальчишки только громче рассмеялись.

– У-у, кто подал голос!

Один из них предложил поиграть со мной в «собачку» с этими очками.

– Да она же ничего без них не видит. Решишь сыграть, а ей самой собака-поводырь понадобится, ― усмехнулся Третьяков. ― Значит, так, Туча… что ты можешь предложить мне за свои очки?

Я задумалась на несколько мгновений.

– У меня есть чипсы и кола.

– Отлично, гони.

Вздохнув, отдала ему свои запасы.

«Ладно… можно сказать, отделалась малой кровью», подумала, было, но тут Давид углядел у меня еще кое-что интересное.

– А это что? Книга? И ее тоже гони.

Мне совсем не хотелось расставаться с этой историей, я как раз дошла до самого интересного. Да и что я буду делать на улице, в одиночестве и без книги? Я же с ума сойду от скуки!

– Туча, ты что, оглохла?

Сжав зубы от злости, протянула ему, от сердца оторвала небольшой иллюстрированный томик, доставшийся мне еще от папы.

– «Семь подземных королей»? ― взяв в руки, Давид посмотрел на название. ― А, уже читал.

И недолго думая, равнодушно швырнул его вместе с очками прямо в грязную жижу под своими ногами.

У меня исчезло дыхание. Сердце остановилось, обратилось в лед.

Мальчики отошли немного в сторону, начали обсуждать, чем им заняться дальше.

– Ну что, в казаки-разбойники? ― предложил один из них.

– В пионербол, ― возразил их главарь. ― К корту через пять минут девчонки должны подойти.

Спустившись на землю, я подошла к застарелой жирной луже, в которую он скинул мои вещи. Вытащила заляпанные очки… и то, что осталось от третьей книги в серии, которую я так полюбила.

Я протерла стеклышки влажной салфеткой, и наконец, надела очки на лицо. Мир перед глазами снова обрел четкость и ясность.

Повернувшись в сторону ненавистной компашки, посмотрела на него. На того, кто положил начало этим гонениям. На красивого высокого черноволосого мальчика… который плевать хотел на меня и на мои чувства.

К корту подошли девочки, симпатичные и стройные, одетые в модную одежду, какую же, как у взрослых, только уменьшенную до размера десятилетней. Одну из них Давид закинул на спину, и, пробежавшись по корту, сделал вид, что хочет забросить ее в баскетбольное кольцо. Девчонка притворно завизжала.

Компашка тоже подтянулась к своему лидеру (куда же они без него?). Смеясь и отпуская шутки, ребята начали играть в «козла».

Мне казалось, я все на свете могла бы отдать, за то, чтобы присоединиться к ним. Чтобы стать такой же, как они, почувствовать себя своей в их компании. Чтобы черноволосый мальчик покатал меня на спине, явно надеясь произвести на меня впечатление. И чтобы все, что произошло рядом с замком, обернулось страшным сном.

Но я взяла свою измазанную книгу и пошла домой. Если прямо сейчас смыть грязь со страниц… может, мне и удастся как-то привести ее в порядок?

Кто знает, может, мне и удастся спасти то хорошее, что у меня еще осталось…

* * *

Наши дни

Сегодня мне приснился очень яркий сон, и в этом сне я вернулась в свое прошлое, снова вспомнила, каково это быть Тучей, самой непопулярной девочкой в школе.

В то время мне казалось, что жизнь проходит мимо меня. Словно все остальные ребята с удовольствием купаются в реке, плещутся, брызгаются в ярких солнечных лучах, а я сижу на берегу одна-одинешенька.

Эти воспоминания остались чем-то вроде шрама на моей душе. Странное ощущение…

И мне кажется, я понимаю, почему этот сон приснился мне именно сейчас. Он словно был голосом разума, который хотел быть услышан, четким посланием из подсознания: «Давид Третьяков ничуть не изменился за эти годы, как бы ты не пыталась в чем-то себя убедить».

Я знаю, что этот голос совершенно прав… да только игнорировать биение сердца с каждым днем становится все сложнее. Боже, дай мне сил пережить эту вечеринку без потерь!

Ближе к пяти я начала готовиться к вечеру у Третьякова (Сашка предупредил меня, что нам нет смысла приходить непосредственно к самому началу, и сказал, что зайдет за мной в шесть).

Я приготовила себе питательную маску для волос, от которой они становятся блестящими и гладкими, но при этом не теряют объема (доля желтка, доля нерафинированного масла, доля кондиционера для волос, нанести на пять минут, прежде чем мыть голову шампунем ‒ серьезно, лучше любой самой дорогой косметики, очень советую), зашла в ванную и приступила к водным процедурам.

Но тут, не успела я смыть с себя гель для душа, как шторка распахнулась… и передо мной возник Коля Рахметов, собственной персоной. Парень уставился на мою грудь, на то, как по моему телу бегут струйки воды, и его всего словно парализовало.

Пару секунд мы просто молча смотрели друг на друга.

В первый момент меня и саму словно парализовало от шока и возмущения. Но эта его выходка была настолько дикой, возмутительной, нелепой, что это, как ни странно, даже помогло мне быстрее взять себя в руки.

Спокойно смыв остатки геля, я выключила воду, отжала тяжелые влажные волосы, накинула на тело полотенце, завернулась в него… и только после этого двумя пинками вытолкнула спятившего сводного за дверь.

– Извращенец!

– Я не знал, что в ванной занято, ― усмехнулся Дохлый.

– Рахметов, ты унылый жалкий никому не нужный вуайерист! Как тебя самого еще от себя не тошнит?

Тут, повернув голову, я встретилась взглядом со своим отчимом, Рахметовым-старшим, сидевшим на кухне с чашкой чая. Меня передернуло.

Почему-то тот факт, что он увидел меня мокрой, полуголой, завернутой в полотенце, внушил мне еще большее отвращение, чем тот, что его сын увидел меня полностью обнаженной. Этот человек не сделал мне ничего плохого, даже слова дурного не сказал ни разу, но по какой-то неведомой причине меня воротило от одного его вида.

У него были темные вьющиеся волосы с легкой сединой, смуглая кожа и худощавое телосложение. Карие глаза, впалые щеки, твердый подбородок. Самые обычные черты лица, даже приятные ‒ уж во всяком случае намного приятнее, чем у того же Коляна.

Что же меня в нем так раздражало? Возможно, даже не внешность, а эти мягкие интонации в голосе, елейный взгляд, какая-то искусственность в манерах ‒ если честно, я не представляла, как мама могла выйти за него замуж.

Большую часть времени, что я здесь прожила, они с ней провели в Питере, но вот вернулись… и я снова пожалела, что так и не сняла себе отдельную квартиру рядом с моей предыдущей школой. Или хотя бы комнату в коммуналке. Да хоть койку в хостеле! Ведь были же деньги, куда я их все потратила?

Вернувшись в ванную, я снова заперла ее (увы, замок этот был чисто номинальным и легко открывался снаружи).

За дверью раздались голоса.

– Коля, ты что, подсматривал за своей сестрой?

– Нет! Просто случайно зашел, она придумывает! И никакая она мне не сестра!

– Больше никогда так не делай.

– Я не…

– Больше так не делай. Ты меня понял?

И снова вместо благодарности я почему-то ощутила раздражение.

И все же, почему Колян решил зайти в мою ванную именно сейчас, когда его отец вернулся домой? Я ведь и до этого много раз принимала душ в этом доме, правда принимала рано утром, еще до того, как сводный просыпался ‒ может быть, дело действительно было в этом. А сейчас он что же… просто не сумел справиться с искушением? Меня снова передернуло.

Нет, определенно, из этого дома нужно было уходить так быстро, как только возможно.

Деньги у меня скоро должны были появиться ‒ работы для модели в Москве хватало. По крайней мере, в такой работе, к которой я привыкла, недостатка точно не было.

Вчера я ездила на кастинг в одно из лучших модельных агентств страны (в ближайшее время я собиралась обойти их все). Но и у моего питерского агентства P.B.J. MODEL (да-да, какое-никакое, но агентство, я, и правда, настоящая модель, что бы вы ни думали) так же было отделение в этом городе, и потому мне, слава Богу, даже после переезда так и продолжили поступать предложения о работе.

На этот понедельник у меня были назначены съемки для интернет-каталога женской одежды, которые должны были продлиться несколько дней. Заплатить должны были очень приличную сумму. Ну, как приличную… Смотря с чем сравнивать. Для школьницы, так вообще целое состояние. Для настоящей востребованной модели ‒ сущие копейки.

В любом случае, деньги у меня должны были появиться в самое ближайшее время. Правда, сниму я себе новое жилье или нет, от этого мало что изменится. Я уже хожу в эту проклятую школу, так что, и от Третьякова, и от Вандала мне все равно не скрыться, пока я ее не окончу. Да и от маминого вмешательства в мою жизнь мне так и так не избавиться, сними я квартиру хоть на Марсе. Но все равно переехать нужно, хотя бы, чтобы сводный больше не смог меня доставать.

Поговорю с папой, может быть, он не будет против приютить меня на то время, что я учусь в школе? Конечно, мне не хотелось делить квартиру с его сожительницей и ее дочерью, но уж если выбирать между ними и гребанными Рахметовыми…

Я понимала, что мама не придет в восторг от того, что я перееду к папе. Но ничего страшного. В конце концов, от чего и когда она приходила в восторг?

Придется ей просто смириться с моим решением.

* * *

Вернувшись в комнату, я надела эффектное бежево-золотое коктейльное платье и туфли на высоком каблуке. Полюбовалась своим отражением в зеркале. И как в меня можно не влюбиться? Ну, красотка же! Да и платье довольно дорогое ‒ взглянула на него, и тут же вспомнила, куда ушли все мои модельные гонорары.

Ближе к шести за мной зашел Сашка Перов. Казалось, при виде меня он снова на мгновение потерял дар речи.

– Вау, Ника, сегодня ты просто… ослепительна!

– Спасибо! Ты тоже хорошо выглядишь. Ну, что, пойдем? ― улыбнулась я.

Весь этот день перед вечеринкой я ощущала все возраставшее волнение и никак не могла с ним справиться. Вечер в доме Давида Третьякова… что именно он мне принесет?

Вместе с Сашкой мы поднялись на последний этаж, вошли в дверь знакомого пентхауса ‒ в роскошной гостиной уже успела собраться большая часть наших одноклассников. Играла музыка, шторы были задернуты, в комнате царил интимный полумрак. Темноту в ней разгонял приглушенный свет уютных настенных светильников и маленьких свечек, расставленных тут и там на столиках между блюдами и бутылками алкогольных напитков.

Сам Третьяков сидел на диване в окружении других мажоров из его компании. Подняв голову, он встретился со мной глазами через всю переполненную комнату. В этот момент Сашка обнял меня за талию, явно стараясь подчеркнуть, что мы пришли сюда вместе.

Не отрывая от меня пристального взгляда, Давид закинул в рот стопку какого-то янтарного напитка.

Ох, чувствую, вечерок предстоит интересный!