Текст книги "Красотка для мажора. Она будет моей (СИ)"
Автор книги: Елена Чикина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
Я не стала спешить скидывать его руку, мне очень нравилось это ощущение.
– Ну, что? Как у тебя дела? ― поинтересовался он. ― Удачно съемки прошли?
– Удачно. Еще пара неплохих снимков в портфолио. Вряд ли смогу их использовать, конечно ‒ у меня много фоток и получше, но запас карман не тянет.
– Знаешь, давно хотел спросить, тебе кто-нибудь помогал составлять портфолио? Профессиональный фотограф, например? Не уверен, что оно у тебя правильно составлено. Ты явно не на том акцент делаешь.
– В каком смысле? ― я нахмурилась.
– Это портфолио… ну, с какой-то стороны, немного любительское. Некоторые фотки словно второсортный инста-блогер делал. Видел у тебя на флешке кучу более удачных снимков, и по композиции, и по позам, и в целом, имеющих большее отношение к искусству.
Вот черт… Нет, никто мне не помогал. А вкусу Третьякова в этом смысле доверять было можно, я знала ‒ видела его работы, арты и рисунки, очень талантливые.
К тому же я понимала, что люди не совсем адекватно воспринимают собственные фотографии, как и собственное творчество в целом. И даже опытная модель может сделать серьезную ошибку, выбрав снимок, где у нее небольшой нос и плоский живот, а не тот, который получился хорошо с точки зрения фотоискусства.
– Ладно… спасибо, Давид! Надо будет этим заняться.
– Обращайся.
Может в этом самом любительском портфолио и состояла основная причина моих неудач? Хотя, не знаю, как это может быть. У большинства начинающих моделей и такого портфолио не наберется ‒ потом в самом агентстве их и позам, и походке учат, и фотографируют.
Я тяжко вздохнула.
– Да уж. А мне тут еще и мама дикую головомойку устроила ‒ сама дома целыми днями сидит, а мне моделью работать запрещает! Говорит, что это ненастоящая работа.
– А почему она сама не работает?
– Вроде как за моим младшим братом присматривает, но тому уже в школу пора, а она его все младенцем считает. Просто не хочет в офисе сидеть, вот и все.
– Наверное, раз сама в карьере не реализовалась, пытается сделать это через тебя.
– Да, наверное, так и есть. Мама у меня на редкость тяжелый человек. В ее понимании, есть только два мнения ‒ ее и неправильное. Вот бы поубивать всех тараканов в ее голове!
– Ну, в чем-то ее можно понять. Модель ‒ это ведь не совсем настоящая профессия.
И тут внезапно я вспомнила, с кем это я только что так разоткровенничалась. С Давидом Третьяковым, со своим главным врагом!
Повернув голову в его сторону, зло прищурила глаза. Резко скинула с себя его руку.
– Да ну, что ты сразу обижаешься? ― тут же обхватил мою талию.
– С чего мне на тебя обижаться? Обижаться нет смысла, как нет смысла обращать внимание на твое мнение.
– Блин, да ты не так поняла!
– Неважно…
Меня обидело не только его мнение о моей работе. Просто он снова напомнил мне, что никакие мы с ним не друзья, и уж точно не состоим в отношениях.
В последнее время мне было с ним так легко и весело, что в его обществе я забывала обо всем. Ощущала его руку на своей талии, смотрела в серо-зеленые глаза, видела эту нагловато-обаятельную улыбку, которую успела безумно полюбить, и чувствовала себя такой влюбленной! Почти счастливой…
А когда вспоминала о том, кто именно в этот момент находился рядом со мной, то словно пробуждалась ото сна. Понимала, что мы никогда не сможем быть вместе. Получала болезненный удар в самое сердце…
Вместе мы прошли в школьный холл, и перед тем, как направиться в наш класс, я зашла в женский туалет, просто, чтобы избавиться от присутствия Третьякова. И когда вышла оттуда, нигде поблизости его не обнаружила… и одновременно обрадовалась и расстроилась.
Зато следующим ко мне подошел Сашка ‒ когда рядом не было Давида, он тут же возникал, словно из ниоткуда. С ним мы в последнее время еще лучше сдружились. Я продолжала держать парня на расстоянии, но последней надежды пока не лишила, то ли из чувства сострадания, то ли, чтобы Третьяков особо не расслаблялся ‒ сражение между ними двумя было в самом разгаре.
И хоть я знала, что Давид давным-давно выиграл тот спор, все равно болела за своего друга детства. Знала, что у него нет ни шанса, но от всей души желала ему удачи в завоевании моего сердца.
* * *
После уроков большинство учеников потянулось к актовому залу ‒ наступило время конкурса красоты. Он должен был пройти в три этапа. Сначала дефиле в купальниках, потом в вечерних платьях. Затем девушки по очереди должны будут рассказать о себе, продемонстрировать какой-нибудь талант. Я собиралась спеть песню ‒ у меня был неплохой голос.
И хоть я и договорилась с Артуром о том, чтобы они с ребятами сделали внушение Василине и ее приспешницам, все равно продолжала нервничать. Румянцева и ее козни никак не хотели идти у меня из головы. Мне казалось, что в последний момент она обязательно сделает какую-нибудь пакость, устроит очередную ловушку. Помешает как-то выиграть этот конкурс!
Зайдя в один из незапертых классов недалеко от актового зала, я попросила Диану Исмаилову посторожить снаружи, а сама быстро переоделась в бикини. Освежила макияж, поправила прическу. Но снова выйдя за дверь, остановилась, как вкопанная…
Приложила ладонь ко рту. Мои глаза расширились.
Так вот что задумала эта гадина!
Глава 17. Соперничество
Посреди коридора стояли девчонки, Рита и Тина, Василинины подружки, она сама, а так же Давид и Артур.
Наряженная в зеленый купальник Румянцева вся была покрыта какой-то белой мерзкой жижей, полностью облепившей ее волосы, лицо и тело. Девушка пыталась вытереть эту гадость с лица, но у нее не получалось ‒ ее ладони и сами очень быстро измазались, она только гоняла жижу по лицу и даже не могла по-нормальному открыть глаза.
Объяснение происходящему не заставило себя ждать.
– Она ее еще блестками обсыпать собиралась, ― сказала Тина Ковалева, передавая Давиду какое-то ведро.
Парень высыпал его содержимое на экс-королеву красоты, и вся она тут же засияла, как новогодняя игрушка. Блестки попали ей в нос и в рот, и она начала чихать, кашлять и плеваться.
– Что здесь происходит? ― наконец, слегка отойдя от удивления, я подошла поближе к этой компашке.
– Ты моя должница, Ларина, ― улыбнулся Давид.
Мажор оглянул меня с ног до головы, оценив мой внешний вид в этом бикини.
– Не приписывай-ка себе чужие заслуги, чувак! ― возразил Артур.
– А твоя-то в чем заслуга? Ты только сказал мне, что эта нашу красотку прессует, а все остальное сделал уже я сам. Да уж, Ларина, нашла к кому обратиться! Почему с самого начала меня о помощи не попросила? Успел, считай, в самый последний момент!
Воронцов хмыкнул, не согласившись.
– Ну, да, конечно, в последний! Ты же подговорил ее подругу и с самого начала знал обо всем, что она задумала!
– Вот они, слова дилетанта, человека, который понятия ни о чем не имел! Ковалева сама до последнего не знала, каким именно образом Румянцева попробует не допустить тебя до конкурса. Отправила мне смску чуть ли не за минуту до того, как эта вооружилась ведром с клеем. Так что, если бы не я, не моя хитрость и ловкость, стоять бы тебе сейчас, Ларина, облитой ПВА и обсыпанной блестками.
С ума сойти! Да уж… Я и правда, большая его должница, без шуток. Не хотелось бы мне сейчас оказаться на месте Василины!
Наконец, кое-как стряхнув клей с ладоней и продрав глаза, девушка побрела в сторону спортивных раздевалок, явно намереваясь посетить одну из школьных душевых; Рита, вторая ее подруга, пошла следом за ней, время от времени оглядываясь на нас.
Я вздохнула с облегчением.
– Спасибо!
– Думаю, ты найдешь способ отблагодарить меня как следует, ― Давид чуть прищурил глаза и улыбнулся шире. ― Кстати, удачи на конкурсе!
– Спасибо, ― повторила, усмехнувшись.
Парень подошел к Тине, одной из приспешниц экс-королевы (теперь уже бывшей приспешницы); девушка продиктовала ему номер своей банковской карточки, и тот перевел ей значительную сумму денег, оплату за это предательство.
Против воли мое сердце наполнилось горячей благодарностью к этому хитрому засранцу. Поступок в стиле Давида Третьякова… но все-таки рыцарский поступок. Ради меня еще никто не пытался подкупить друзей моих врагов, чтобы обратить их козни против них самих! Я рассмеялась про себя.
Подождав, пока Диана тоже переоденется в купальник, вместе с ней я отправилась в актовый зал. Мы прошли в помещение через большие двойные двери, зашли за сцену и встали в одну шеренгу с другими девушками, участвовавшими в конкурсе (если честно, я не увидела среди них серьезных конкуренток).
– Тебе очень повезло с фигурой. Не знаю, как с тобой соперничать хоть кому-то из нас! ― Диана словно прочитала мои мысли.
– Дело тут далеко не только в везении, ― поспорила я. ― Я дипломированный тренер по йоге, бегаю по утрам, качаю ягодичные мышцы. Плюс упражнение «вакуум».
– Тебе нужно завести блог о красоте и здоровом образе жизни.
Сама Диана была высокой и довольно симпатичной, у нее были красивые серые глаза и черные брови идеальной формы, большая грудь и длинные ноги. И все же количество жира в ее теле не совсем соответствовало современным понятиям о красоте. В одежде это не было заметно, но в купальнике, увы, сразу бросалось в глаза.
Заиграла музыка, зазвучали аплодисменты. Наконец, одна за другой девушки начали выходить на сцену. По очереди проходя на середину, они с улыбкой вставали в позу, замирали перед зрителями на пару мгновений, а затем присоединялись к остальным конкурсанткам в длинном ряду перед красным занавесом.
Я волновалась, но совсем чуть-чуть ‒ в конце концов, публичные выступления для меня были не в новинку. Проделав этот путь на глазах у всей школы, пройдя его своей легкой профессиональной походкой, я гордо продемонстрировала всем идеальную фигуру, которую своим трудом довела до совершенства.
И пусть эта сцена не подиум, а школьный конкурс красоты ‒ не парижская неделя моды, и даже не московская, все равно сегодня, оказавшись в центре всеобщего внимания, я почувствовала себя на своем месте. В этот момент я ощутила еще большую признательность по отношению к Давиду ‒ ведь этот день стал возможен только благодаря ему.
После того как мы переоделись и прошлись по сцене в вечерних платьях, наступило время самой интересной части этого шоу, по крайней мере, для зрителей.
Нам начали давать разные мелкие веселые задания и поручения: с помощью жестов продемонстрировать какое-то слово или понятие, сочинить стих на заданную тему, пронести стопку книг на голове через всю сцену, описать себя в трех словах и т. д. С этими заданиями я справлялась с переменным успехом, здесь перед другими конкурсантками никакого преимущества у меня не было.
Но затем каждую из нас попросили продемонстрировать какой-нибудь талант, и тут мне снова было чем блеснуть. Возможно, голос у меня был и не очень сильный, но верный, и слух хороший. Я собиралась спеть песню «Весна» Алсу, нежную и приятную, хорошо подходящую по случаю ‒ ведь сейчас на дворе как раз стояла весна.
Выйдя к микрофону, я дождалась, когда организаторы включат нужную мелодию… и запела. Запела чисто и красиво, без труда попадая в каждую ноту. Я почти не волновалась ‒ в своей предыдущей школе я состояла в хоре, да и песня эта была знакома мне с самого детства.
Весна… время, когда все в мире пробуждается к жизни, время, когда нам всем особенно хочется любить и быть любимыми… Песня подходила по случаю даже сильнее, чем могло показаться постороннему. В свое исполнение я вложила что-то глубоко личное… и мой голос прозвучал особенно трепетно и с большим чувством.
Мое выступление подошло к концу; и зал разразился аплодисментами. В этот момент кто-то из зрителей выстрелил из гигантской хлопушки, и в воздух взметнулся огромный столб блестящего разноцветного конфетти. Я поискала глазами того, кто это сделал. Ну, конечно это был Сашка Перов! Я послала ему персональную улыбку и воздушный поцелуй.
Какие же все-таки они милые, и Саша и даже Давид! Они оба поняли, как для меня был важен этот день, и решили во что бы то ни стало поддержать меня, помочь мне!
* * *
Остальные мои соперницы тоже продемонстрировали свои таланты: девушки пели и танцевали, читали стихи, жонглировали и показывали фокусы.
Но вот, наконец, наступил самый волнительный момент этого дня…
Заместитель директора, Оксана Ивановна, вышла на сцену с букетом цветов, красной лентой и красивой хрустальной диадемой на подушечке (на эти призы все конкурсантки сдавали по триста рублей), взяла в руки микрофон и произнесла небольшую речь.
– Все девушки очень красивые, и все же победительницу мы выбрали единогласно. Итак, в этом году в конкурсе побеждает…
Она сделала длинную паузу, и мое сердце замерло, дыхание исчезло.
– …Ника Ларина! Поздравляем!
На мгновение я почувствовала себя совершенно невесомой, легкой, как перышко.
Зрители захлопали еще громче и еще веселее ‒ они явно были согласны с мнением судей.
Счастливо улыбнувшись, я вышла к микрофону, произнесла слова благодарности и приняла цветы из рук заместителя директора. Она повесила мне на грудь красную ленту, на которой серебряными буквами был выведен мой новый титул, и одела мне на голову эту сияющую хрустальную диадему.
С улыбкой я окинула взглядом этот переполненный зал и постаралась как можно лучше запомнить этот момент и это чувство.
Это может показаться глупым… но эта победа, и правда, очень много значила для меня. Ведь после всего, через что мне пришлось пройти в этой школе, в этой самой школе, которая когда-то была для меня настоящим адом, и учителя, и ученики, единогласно признали меня самой красивой девушкой, королевой красоты.
Где-то я слышала мнение, мол, не стоит вкладывать ни во что слишком большие усилия, ведь даже если вы добьетесь успеха, чувство удовлетворения будет кратковременным, быстро пройдет и не окупит даже малой толики сил, которые вы вложили в это дело. Отчасти я с этим согласна (и мои йоговские практики учат тому же, учат быть довольным тем, что имеешь), и все же не совсем.
Иногда мечты сбываются потому и только потому, что вы в них верите.
Верите и продолжаете идти к своей цели несмотря ни на что.
* * *
Мной по-прежнему владело радостное праздничное настроение, мне хотелось смеяться, хотелось петь и танцевать. Я никак не могла налюбоваться на свою диадему.
– Поздравляю, Ника, никто из нас не сомневался, что в этом конкурсе победишь именно ты, ― искренне произнесла Диана.
– Спасибо большое!
Вместе мы прошли в тот же самый класс, в котором переодевались до этого. Но внезапно девушка заметила, что не забрала из-за кулис чехол от своего вечернего платья.
– Подождешь меня тут?
– Хорошо, конечно!
Я начала, было, переодеваться в свою обычную одежду, но тут дверь распахнулась… и в нее вошла Василина в сопровождении последней приспешницы, которая у нее осталась.
Экс-королева уже успела смыть с себя большую часть той белой жижи, но в ее влажных, слегка слипшихся от клея рыжих волосах все еще посверкивали блестки.
– Поздравляю с победой, ― улыбнулась Румянцева. ― Очень красивая корона! Прими и мой подарок ‒ тот, который я тебе пообещала. Ты его заслужила, ― и с этими словами девушка вытащила ножницы из-за своей спины.
Стерва обещала обрезать мне волосы, если я запишусь на этот конкурс. Но не думает же она, что я буду просто стоять и ждать, когда она это сделает?
– Василина, я уже победила. Обрежешь ты мне волосы или нет, от этого ничего не изменится!
– Знаешь, почему я до сих пор не выполнила своей угрозы? Не потому что пожалела тебя, а потому что побоялась, что из-за этого меня дисквалифицируют. Но, спасибо твоим прихвостням, об этом я больше могу не волноваться!
– Ты сама во всем виновата! Не рой другому яму!
Не слушая, Румянцева кивком указала на меня своей подруженции, и они начали медленно приближаться ко мне, каждая со своей стороны.
Схватив стул, я принялась отчаянно размахивать им из стороны в сторону, чтобы они не смогли и близко ко мне подойти. И все равно, их было двое, а я была одна! Сдаваться я так или иначе не собиралась, но это означало, что между нами завяжется драка, в которой моя драгоценная внешность может пострадать сильнее, чем я могу себе позволить.
Мне оставалось только надеяться, что Диана вернется раньше, чем эти стервы смогут что-то мне сделать… Продержаться нужно было во что бы то ни стало!
– Не подходите ко мне, чокнутые!
Я продолжала размахивать стулом, как ненормальная, но в какой-то момент Рита сумела выхватить его и резким движением вырвать из моих рук. Девушки подобрались ко мне слишком близко ‒ пока они медлили, раздумывая, как бы поудачнее схватить меня за волосы, но долго ждать они явно не собирались.
– Спокойно, Ника! А то мы не только волосы тебе обрежем, ― девица угрожающе защелкала ножницами.
Вот черт… Позвать на помощь? Или меня все равно никто не услышит?
Но не успела я подумать над этим, как Рита вцепилась в мои руки и дернула меня на себя. Я лягнула ее в голень, вырвалась… но тут Василина мертвой хваткой впилась мне в волосы, дернула мою голову вниз.
«Неужели это конец?», промелькнуло в моем мозгу.
Но тут, словно в ответ на мои молитвы, в открытую дверь вошел Давид Третьяков.
* * *
Окинув взглядом это поле битвы, парень остановил его на Василине.
– А ну, отпустила ее!
Поколебавшись, девушка ослабила хватку, и я сразу вырвалась из ее рук.
– Румянцева, неужели тебе мало того клея, который я вылил на тебя час назад? ― парень угрожающе сузил глаза. ― Проблем захотелось?
Василина кивнула Рите, своей приспешнице, и хотела, было, выйти в коридор, но тут мажор преградил дорогу им обеим.
– Извинись перед ней! ― недобро усмехнулся он.
На лице экс-королевы отразилась злость… и все же связываться с Давидом она не рискнула.
– Прости, ― через силу выдавила она, снова взглянув на меня.
Наконец, Третьяков сделал несколько шагов в сторону, пропуская Василину и ее подругу к выходу из класса ‒ девушки покинули поле битвы, так ничего и не сумев мне сделать.
Я вздохнула с облегчением, уже второй раз за этот день. Давид снова появился как нельзя вовремя ‒ не представляю, что бы со мной было, если бы не он! Он будто знал, что мне угрожает опасность, и пришел именно в тот момент, когда был мне особенно нужен.
– Теперь ты дважды у меня в долгу, Ларина! ― внезапно сказал мажор, повернувшись ко мне.
Парень нахально оглянул мое нижнее белье ‒ из-за этих стерв я так и не успела одеться до конца.
Так вот оно что… Вот зачем он пришел в этот класс сразу, как закончился конкурс! Потребовать оплату за свою защиту? Интересная форма рыцарства!
Если еще пару секунд назад я испытывала по отношению к нему искреннюю благодарность, то сразу после его слов от нее не осталось ни следа. В моей душе поднялось возмущение.
Давид помог мне, и теперь, по его мнению, я должна на шею ему кинуться или сразу раздеться перед ним? Ну-ну. Размечтался.
Он прямо как те мелкие мошенники, которые дарят людям на улицах флажки или магнитики, а потом требуют с них за это «добровольное» пожертвование.
Третьяков в своем репертуаре, как всегда!
Не глядя на мажора, я подняла с пола свою одежду, не спеша накинула ее на себя, упаковала платье и туфли в чехол.
– С тебя свидание, непослушная девочка. На этот раз не отвертишься,―улыбнулся Давид. ― Что скажешь насчет японской кухни? Зайду за тобой в шесть!
– Не знаю, сколько раз я говорила тебе, что никуда с тобой не пойду! ― фыркнула я.
– Надеюсь, ты это несерьезно?
– Серьезно. Я оценила твое своеобразное рыцарство, но это не значит… Это ничего не значит.
Взяв свои вещи, я двинулась, было, по направлению к двери, но тут парень остановил меня, сжав мою руку повыше предплечья.
– То есть, даже после того, что я для тебя сделал, ты так и продолжишь меня динамить? ― пораженно переспросил он.
– Я благодарна тебе, Давид, но ты сделал это не для меня, а для самого себя! Просто, чтобы меня уломать, наконец!
– То есть, вот как ты думаешь?
– Не думаю, а знаю!
– Ничего ты не знаешь, ― он сжал руку сильнее, и его голос дрогнул от ярости… но в нем явно промелькнуло еще что-то.
В этот момент в моей душе шевельнулось сомнение. Так Давид просто хотел воспользоваться моей благодарностью, или, и правда… хотел меня защитить? Я заглянула ему в глаза, пытаясь найти ответ на свой вопрос.
– То есть это не ты пришел требовать с меня какие-то долги сразу после конкурса?
– Просто я надеялся, что ты передумала насчет свидания.
Какое-то время я молчала.
– Прости, Третьяков, не передумала, ― наконец, вырвав у него свою руку, продолжила путь к выходу из класса.
В этот момент мной снова завладели смешанные эмоции, как всегда после разговоров с этим парнем. Я чувствовала раздражение, злость, возмущение… но так же сожаление, мучительное желание поверить в его искренность.
Может быть он, и правда, просто хотел защитить меня от злых козней Василины, помочь выиграть этот конкурс? Может быть это, и правда, было настоящей заботой с его стороны?
Я не смогла бы выразить, как мне хотелось, чтобы это действительно было так.
* * *
В коридоре я подождала Диану, и после того, как она переоделась, мы с ней присоединились к остальным девчонкам из нашей компании. Мы собирались сходить отметить мою победу (я обещала проставиться в местной кофейне, если выиграю конкурс).
Вечером, вернувшись домой, я увидела несколько сообщений от Артура. Он снова звал меня на свидание в свойственной ему веселой манере ‒ парень помог мне с Румянцевой, как и Третьяков, и точно так же, как и он, явно рассчитывал на мою признательность.
Я решила ему перезвонить.
– Не пойми меня неправильно, но пока не поймают этого маньяка, я вообще ни с кем не смогу пойти на свидание!
– Ты это о чем? ― со смехом спросил Воронцов.
– Ну, ты же читал эти надписи: «Ника, ты будешь моей!», «Ника, я тебя добьюсь!». Я не знаю, кто именно это писал, но это явно был Вандал. И если честно, идти на свидание с Вандалом мне совсем не хочется.
– Ты же не думаешь, что это я написал?
– Да не думаю, конечно. Но тут у кого угодно развилась бы паранойя!
–Я не Вандал ‒ кто угодно, но только не я. И как мне это доказать?
– Не уверена, что это как-то можно доказать! ― засмеялась я. ― Но как только этого маньяка поймают, ты будешь первым, с кем я пойду на свидание!
Тут, правда, я немного слукавила, дала Артуру пустое обещание, не особо надеясь, что социопата действительно когда-нибудь поймают.
– Заметано. Ловлю тебя на слове!
Мы еще немного поболтали. Артур мне действительно нравился, и возможно, я и правда могла бы сходить куда-нибудь с ним, но…
Но мои чувства к Давиду Третьякову напрочь отбивали у меня желание идти на свидание с кем-либо, кроме него. Правда, и с самым настойчивым из своих поклонников я так же никуда идти не собиралась. Наверное, поэтому в последнее время меня начало мучить ощущение, что моя жизнь стоит на месте.
Ни гулянок, ни свиданий, ни секса ‒ такими темпами я скоро должна была превратиться в монашку.
* * *
Во вторник после занятий мы с девчонками собирались пойти посмотреть баскетбольный матч, который должен был пройти в спортивном зале. Невозможно сказать, насколько в нашей школе был популярен баскетбол ‒ и все из-за успехов команды, конечно. Даже во время товарищеских матчей поболеть за нее приходила вся школа.
Игра началась уже какое-то время назад. Со стороны спортивного зала слышались голоса игроков и болельщиков, скрип кроссовок, звон мяча и пронзительные трели судейского свистка. К тому времени, как мы вошли в него, на трибунах почти не сталось свободных мест. И все же нам удалось найти парочку, правда, не вместе, а по отдельности. Девчонки уселись на первом ряду ближе к входу, а мне пришлось подняться на третий в самом конце помещения.
Мне давно хотелось побывать на баскетбольном матче, посмотреть на игру парня, которому я отдала свое сердце, да и просто поболеть за остальных своих знакомых и друзей из этой команды.
Ну что ж, посмотрим, каков ты в действии, о, знаменитый капитан Давид Третьяков!
Взглянув на большое светящееся табло, висевшее над затянутыми сеткой окнами, я увидела, что по количеству очков наша команда в несколько раз опережала команду соседней школы, и ощутила одновременно гордость… и раздражение.
Стоило ли удивляться тому, что у этого парня было так раздуто самомнение? Как он тогда выразился? «Большинство девчонок продали бы душу ради свидания со мной»? Увы, это действительно было так. Потому что он был не только самым красивым парнем в этой мажорной школе, не только одним из самых богатых. На спортивной площадке Давид был реально крут.
Невольно я залюбовалась его высокой мускулистой фигурой, облаченной в баскетбольную форму, этими ловкими отлично сработанными движениями и точными бросками по кольцу. Третьяков спокойно и четко отдавал команды другим игрокам, уверенно вел мяч через все поле, ловко обходя соперников. Передавал пас, когда видел, что это необходимо. Играл одновременно на нескольких позициях.
Господи, какой же он все-таки привлекательный, сказать невозможно!
И тут, словно в ответ на мои мысли, до меня донесся один очень любопытный диалог…
