Текст книги "Минни (СИ)"
Автор книги: Екатерина Соловьева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)
Она оказалась права в своих догадках: Люциус при поцелуе действительно прикусывал верхнюю губу. Но когда он принялся посасывать нижнюю, девушка не удержалась от стона и приоткрыла рот. Люциус не замедлил завладеть им, окуная Минни в водоворот чувственных ласк. От того, что проделывал его язык, можно было сойти с ума, и пока она таяла, мужчина принялся за округлую грудь. Он уже видел её накануне, когда заставил Минни надеть лифчик: такую маленькую, аккуратную и необычайно аппетитную, и теперь, получив возможность безнаказанно ласкать, наслаждался этим в полной мере. Розовые ягодки сосков быстро твердели под уверенными пальцами, вызывая у девушки тихие вздохи.
Услышав их, Люциус разоблачился и прижался к ней, дав ощутить его готовность и твёрдость. Минни распахнула свои огромные глаза, когда его пальцы раздвинули ей ноги и опустились на влажные губки.
– Раскройся для меня, Минни!
И она подчинилась: ему, своему хозяину, своему телу и своему новому, неизведанному чувству. Это не было похоже на бесцеремонное вторжение пальцев Драко, Люциус был так нежен, что Минни всё шире раздвигала ноги, позволяя ему проникать глубже.
Её сорванное, учащённое дыхание лишило Люциуса остатков контроля. Он улёгся на неё, прижав всем телом.
– Расслабься, Минни!
Мужчина двинул бедрами и протолкнулся внутрь. Минни ахнула и задёргалась, пытаясь выползти из-под него.
– Пустите! Больно!
– Ш-ш-ш… потерпи… неужели у тебя ещё никого не было?
– Нет… Нет!
Люциус крепко сжал её плечи, удерживая на месте. Сама того не понимая, девушка ёрзала на члене, вызывая совершенно непередаваемые ощущения.
Собрав в кулак остатки самообладания, он прошептал:
– Теперь ты моя, малышка… mea est anima tua aternum*…
Минни почувствовала, как тёплая магия приятно обволакивает тело, позволяя расслабиться. Люциус рвано выдохнул и завладел её губами.
Дав ей возможность привыкнуть к незнакомым ощущениям, он принялся размеренно двигаться в ней. Она была такая горячая внутри, такая восхитительно тугая, что каждое движение отзывалось невероятным наслаждением, и мужчина не удержался от стона. Люциус взял её руку, нежно покусывая подушечки пальчиков. С каждым толчком колокольчики между грудей жалобно звякали, будто прощаясь с прежней хозяйкой.
Минни раскраснелась, прикрыла глаза и непроизвольно обняла Люциуса. С губ срывались тихие стоны, девушка перестала себя контролировать. Боль ещё чуть-чуть осталась, но новые удивительные ощущения перекрывали её. Сладость растекалась от места, где они с Люциусом соединялись, их тела словно пробовали друг друга и наслаждались чудесным вкусом.
– Посмотри на меня, малышка!
Она распахнула глаза и встретилась с его взглядом, полным дикой страсти. Минни закусила губу, обняла Люциуса и запустила пальцы в спутанные белые волосы. Её прикосновения побудили его ускориться, а когда девушка стала подаваться ему навстречу, мужчина почувствовал, что мир взрывается, распадаясь на сотни фрагментов, и со стоном излился.
Он вызвал Чайну, и та наколдовала небольшую ванну. Потом они с Минни сидели вдвоём в тёплой воде и молчали, поглядывая на трескучее пламя в камине. Люциус рассеянно гладил скулу девушки и потягивал вино, охлаждённое заклинанием. Он не мог припомнить, когда ему было так же хорошо, как сейчас. Чувствуя, как коленки Минни упираются ему в грудь, он поймал себя на шальной мысли, что и в этой позе тоже стоит попробовать. Мужчина склонился над ней, удобно устроившись между ногами.
– Горюешь, малышка?
Она облизнула распухшие от поцелуев губы и хрипло ответила:
– Думаю, нет…
Люциус смотрел, как в её бездонных глазах отражаются блики пламени, и не мог поверить: он опять хотел её. Вытащив девушку из ванны, он снова и снова покрывал поцелуями влажное тело, добиваясь неистовых стонов. А потом жадно овладевал, вбиваясь в податливое нежное тело. Когда она билась под ним в оргазме, мужчина пил её хриплые крики, чувствуя себя словно в садах Авалона.
Засыпая, Люциус мысленно поздравил себя с тем, что девчонка оказалась невероятно страстной и сексуальной. Он ощущал себя с ней настоящим мужчиной, ведь Минни – такая живая и женственная.
– – – – – – – – – – – —
• Твоя душа моя навеки (лат.)
Глава 5
Минни больше не давали тяжёлую или грязную работу, и о просторах парка, к сожалению, приходилось только мечтать. Обязанности горничной сводились к сервировке обедов, закручиванию волос леди Нарциссы в причёску и прочим мелким поручениям вроде разрезания листов «Ежедневного пророка», к которому теперь пропал весь интерес. Какой толк в этих новостях, если нет никакой возможности их использовать? Разворачивая газету, она бегло смотрела на чёрно-белые колдографии, на незнакомые угрюмые лица, неизвестные фамилии, которые ни о чём не говорили.
Мистер Люциус сам перевесил цепочку с колокольчиками с шеи на пояс. Отчасти Минни была рада этому, потому что прежде она напоминала себе домашнее животное. Но теперь приходилось постоянно передвигать связку колокольчиков на бедро, поскольку, когда они под собственным весом перемещались, оказываясь между ногами, и звонили, возникали совершенно ненужные ощущения. Она подозревала, что, возможно, мистер Малфой нарочно перевесил их, но молчала: уж лучше на поясе, чем на горле, как петля или унизительный ошейник.
Тёмный чулан сменила маленькая комната на первом этаже с видом на кленовую аллею, светлая и чистая. Окно закрывали голубые шторы, а на столике в вазе скромно белели хризантемы.
Чайна без единого слова выдала новую одежду и обувь, добротные скромные платья, удобные изящные туфли.
Увидев Минни за завтраком в наряде жемчужного оттенка, мастер Драко заметил:
– Наконец-то прислуга прилично одета. Впрочем, сюзерен всегда заботится о своём вассале.
Девушка вспомнила о клятве и опустила глаза.
Теперь вся работа у неё руках так и спорилась, будто поместье живое и помогает новому члену семьи. Но Минни это не интересовало, она всё делала машинально: несла ли кофе в библиотеку, поливала ли комнатные цветы. Что-то сломалось внутри, какой-то стержень, что держал до сих пор.
Минни так и не могла простить себе близости с нелюбимым мужчиной, который, к тому же и её не любил. Она прекрасно понимала, что никакими чувствами здесь и не пахнет, это всего лишь иллюзия, и на самом деле Люциусу от неё нужно только тело. Но она была так одинока и подавлена, что надежда и вера – всё, что у неё оставалось, ведь никакой любви не было и в помине.
Её предало собственное тело, когда охотно отозвалось на ласки Люциуса, душа же ныла от пустоты и ощущения ненужности, пытаясь заполнить эту бездну и принять желаемое за действительное: страсть за любовь.
* * *
На протяжении нескольких дней изредка наблюдая за Минни, Люциус с тревогой заметил её безучастность ко всему. Это озадачило его, омрачив сладость победы, и неожиданно задело мужское самолюбие. Он помнил, что после первой брачной ночи Нарцисса смотрела на него, как на божество, да и редкие адюльтеры оставляли дам в совершенном восторге, а эта магглянка смела остаться равнодушной к его стараниям.
«Ей же нравилось… Она обнимала меня, такие стоны не сымитируешь! Но что же случилось сейчас?»
Девчонка оказалась интересной загадкой, а Люциус любил поломать голову над сложным изящным ходом. Очевидно, к ней требовался более тонкий подход, и Малфой взялся за разработку нового плана.
Он мало знал о Гермионе Грейнджер и, вспомнив её ещё маленькой девочкой во «Флориш и Блоттс», прижимающей к груди книгу, как щит, пригласил Минни в библиотеку. Она с недоверием оглядывалась по сторонам, справедливо ожидая очередного подвоха.
– Минни, – Люциус приобнял её за плечи и подвёл к стеллажам, – ты теперь член семьи. Теперь тебе позволено брать книги в свободное от работы время.
Увидев, как широко раскрылись карие глаза, он понял, что на верном пути.
– Правда, сэр?
– Конечно. Ты ведь пока свободна? Вот и возьми любую. Хотя бы вон с той полки, третьей снизу, те книги не пытаются отхватить тебе палец.
Она торопливо подошла к стеллажу и пробежалась тонкими пальцами по корешкам. Сначала взялась за одну, потом за другую, в конце концов, осторожно вытянула третью, поглаживая тиснёную золотом обложку. Люциус понял: Минни не могла выбрать, ей хотелось прочесть всё.
– Что тебя заинтересовало, позволь полюбопытствовать? – с хитрой улыбкой спросил он.
Девушка робко посмотрела на него и тихо ответила, видимо, опасаясь, что книгу сейчас же придётся вернуть:
– Это «Метаморфозы» Салазара Слизерина. А кто такой Салазар Слизерин, сэр?
Люциус усмехнулся. Он решил, это даже забавно: рассказать маленькой грязнокровке о Слизерине в своей интерпретации и тем самым заинтересовать её. Пленить так, чтобы покорность стала естественной. Шальная мысль о том, что из невинной девчонки, возможно, получится послушная метресса, искушала.
Он придвинул к столику два кресла и зажёг свечи в медных канделябрах. Минни нерешительно переминалась с ноги на ногу, видя, как хозяин усаживается для долгой беседы. Когда он жестом предложил располагаться напротив, девушка робко села на самый краешек.
– Салазар Слизерин был великим волшебником, Минни, – начал Люциус, набивая трубку. – Он был змееустом и говорил на парселтанге. Он изобрёл много весьма любопытных заклинаний. Давным-давно, когда Британия была населена кельтами и дикими пиктами, в деревушке Йейтс, где сейчас Девоншир, развелось много ядовитых змей. Волшебники перепробовали все известные чары, но змеи не уходили. И случилось так, что великий Салазар проходил как раз через эту деревню и остановился там на ночлег…
Минни зачарованно слушала, теребя пальцами край подола. Мистер Люциус оказался прекрасным рассказчиком. Его приятный негромкий голос обволакивал её, унося в далёкие времена, и девушка забывала, что перед ней хозяин. Она видела просто умного мужчину с явным талантом к интересному повествованию. Сладковатый дым трубки окутывал библиотеку, погружая обоих в сказочный мир грёз и волшебства.
Спустя некоторое время Люциус с удивлением осознал, что чувствует необычайный прилив сил и магии, как будто не только близость, но и общение с Минни подпитывала его.
Ему становилось тепло, он странным образом отогревался рядом с ней, задаваясь вопросом, отчего же так пусто и холодно на душе было раньше. Невольно напрашивался вывод, что на самом деле он совершенно одинок: Нарцисса давно забыла о нём, интересуясь исключительно организацией званых обедов и собственной сестрицей, а Драко вырос и теперь вёл самостоятельную жизнь.
А сейчас, когда Люциусу удалось увлечь её, Минни вышла из апатичного состояния, «оттаяла», в большие тёмные глаза вернулся блеск. Она с таким неподдельным интересом слушала его рассказы о волшебниках и заклинаниях, что не хотелось останавливаться. Лишь бы девушка и дальше расспрашивала и с любопытством внимала каждому слову, лишь бы смотрела на него карими глазищами, восхищаясь его умом и умением интересно рассказывать, услаждая мужское самолюбие.
Однако реальность диктовала свои правила. Пятнадцатого октября метка запульсировала, неприятно стягивая кожу на предплечье. Люциусу в такие моменты всегда казалось, что вытатуированная змея свербит под кожей, будто мерзкий червь. Малфой набросил тёплую мантию и трансгрессировал к барьеру Хогвартса.
По пути к замку он привычно оглядывал окрестности. Хогсмид провожал унылыми заколоченными окнами в домах: после битвы слишком многие предпочли убраться отсюда. Остались только старики и те, кому бежать совсем некуда или нечего терять. Осенний ветер гулял в переулках и зло завывал, словно вервольф в полнолуние. Покосившиеся заборы, старые ставни, скрипящие, будто келпи в ночь разлива Темзы, сгнившие доски – жизнь в деревушке едва теплилась, оставляя неприятный осадок обречённости и безнадёги. Над головой грязным одеялом лежали свинцовые тучи, ещё больше усиливая тягостное впечатление.
В «Кабаньей голове» вместо братца Дамблдора теперь хозяйничал некий Эстебан Торрес из Лютного. Поговаривали, что он подливает в виски клиентов сонное зелье, чтобы незаметно срезать кошелёк. Зато ассортимент алкоголя существенно расширился, благодаря контрабанде и запрещённым напиткам вроде «Лепреконовой радости». Люциус знал это от Макнейра и Эйвери, которые частенько наведывались сюда.
Проходя мимо «Трёх мётел», он невольно вспомнил, как ещё юнцом отдыхал здесь с однокурсниками. Как весело было, набравшись сливочного пива и спрятавшись за тем старым дровяным сараем, обстреливать снежками растяпу-Флитвика или толстого, как бочка, Амоса Линтри с Пуффендуя.
По пути к замку Малфой мрачно думал о том, когда же всё это закончится. Лорд так часто обещал рассвет новой эры после и процветание победы, что с каждым разом его речи звучали всё фальшивее. А наблюдая за разорённым Хогсмидом и Косой аллеей, Люциус поневоле признавал, что светлое будущее откладывается на весьма продолжительное время, поскольку Сопротивление сдаваться не собиралось.
Лорд долго восстанавливал замок после битвы. Но он зачем-то решил кое-где оставить дубины великанов и валуны, которые они натащили. Вероятно, так он выражал своеобразное уважение к чести павших, если камни символизировали безымянные надгробья.
Люциус прошёл сквозь двор, занесённый листвой, миновал молчаливую отныне горгулью и поднялся в кабинет директора.
Нагайна, хвала Мерлину, обитала где-то в другом месте. Раньше, как он помнил, на столах и полках вертелись какие-то серебряные механизмы, теперь же все горизонтальные плоскости занимали книги: открытые, растрёпанные, с загнутыми страницами, с пометками на полях, стопками на полу и стеллажах. Будто нынешний директор что-то отчаянно искал.
Лорд стоял, заложив руки за спину, и смотрел в окно на школьников, пересекающих внутренний дворик. В этой шапочке с кисточкой он так напоминал покойного Дамблдора, что Люциус поморщился, гадая о том, знает ли об этом сам Лорд.
– Люциус.
– Мой Лорд.
Молчание пролегло между ними, символизируя разницу во всём: в статусе, положении, возрасте и даже сущности.
– Мне иногда недостаёт Питера…
Люциус мысленно вздохнул. Он терпеть не мог эту трусливую крысу, которая получала удовольствие от пыток Бербидж. Вопли погибшей учительницы до сих пор вспоминались с тошнотворным отвращением. Малфой вообще подозревал, что Петтигрю только так и чувствовал себя мужчиной: мучая тех, кто слабее. Может, иначе он не мог выразить свою истинную сущность… или возбудиться.
– Будь он жив, возможно, я бы знал, какую ошибку он допустил тогда, на кладбище…
Голос Лорда понизился до шёпота, который звучал в кабинете слишком громко. Люциус замер, боясь пропустить что-то жизненно важное.
«Мерлин! О какой ошибке он говорит?!»
Но тот замолчал. Когтистые пальцы за спиной подёргивались, создавая неприятное ощущение, что их хозяин что-то отвинчивает, вонзает или раздирает.
– Мой Лорд?
– Завтра. У Стоунхенджа. Возьмёшь с собой Беллу, Долохова, Эйвери. И Яксли, у него хорошая хватка. И грязнокровку, разумеется. Я прибуду следом за вами.
– Вы убьёте Поттера, мой Лорд?
Он резко развернулся, зашелестев мантией, и Люциус встретился с мрачным взглядом запавших глаз.
– Сомневаешься в этом?
– Конечно, нет, мой Лорд.
Повелитель разглядывал его с усталым интересом и, похоже, с досадой или даже завистью.
– Ты словно светишься, Люциус. Что делает тебя таким счастливым?
– Власть, мой Лорд, – улыбнулся Малфой, вспомнив о Минни.
Он предпочёл поскорее покинуть Хогвартс, пока Лорд в хорошем расположении духа и не намерен к чему-нибудь придраться, чтобы угостить Круцио.
* * *
Минни сама не заметила, как к ней вернулась жажда жизни и лёгкая улыбка. Прислуживать и слушать глупые упрёки портретов по-прежнему претило, но теперь, когда книги оказались в её распоряжении, она всякий раз спешила в библиотеку. Девушка не теряла надежды отыскать что-нибудь о беспалочковой магии и пустить её в ход, чтобы снять обязательства клятвы и сбежать.
Однако Минни временами ловила себя на мысли, что мистер Люциус очень симпатичен, как мужчина, и всё, что случилось той ночью, было довольно приятно. Она старалась не думать об этом, поскольку не знала, что делать с чувствами, которые вызывал хозяин. Но раз за разом возвращалась к этому, особенно когда с удивлением обнаружила, что и мистер Люциус тянется к ней, как и она к нему. Едва они оставались наедине, в его льдистых глазах загорался огонь, а на устах расцветала довольная улыбка, делающая его таким красивым. И Минни в эти моменты больше всего на свете хотелось, чтобы он сжал её в объятьях и никогда не отпускал, доказывая, что она нужна ему. Но признаться в этом было страшно даже себе.
Мастер Драко по-прежнему следил за ней, Минни чувствовала его тяжёлый угрюмый взгляд, цепляющийся за лиф платья или открытую шею. Девушка помнила его обещание и ожидала, когда же он приведёт его в исполнение, чтобы понять, наконец, защищена ли она теперь мистером Люциусом или нет.
Минни знала, что раньше парень часто уходил на какие-то рейды и возвращался с них в мрачном спокойствии, но в последнее время он редко выходил из дома, и это его заметно раздражало.
Горничная протирала широкие листы гигантского фикуса в холле, когда мастер Драко стоял у окна, изредка посматривая на неё. Она привыкла видеть его там, и когда он неожиданно оказался близко, вздрогнула, выронив тряпку.
Мастер Драко стоял и разглядывал её с ленивым любопытством. Вдруг он протянул руку и, прежде чем она успела отшатнуться, заправил ей за ухо выбившуюся прядь. Минни с ужасом смотрела, как с его пальцев вдруг закапала кровь.
– Вот, значит, как, – медленно произнёс он, даже не пытаясь залечить порез. – Страшно подумать, что случится, если я попытаюсь тебя отыметь…
Он вдруг склонился к ней и заговорил тихо, так тихо, словно не хотел сам слышать свои слова.
– Зачем ты выбрала его, Минни? Он использует тебя и выбросит, как раковину от устрицы. Он всегда так делал. Зачем ты выбрала его?
Девушка замерла, ощущая на щеке тёплое дыхание.
– Я… Я боялась вас, сэр.
– А его, стало быть, не боишься? Зря я считал тебя умной… Да что он может дать тебе?!
Минни слышала, как отчаянно колотится сердце.
«Как будто у меня был выбор…» – подумала она, а вслух так же тихо спросила:
– А вы, сэр? Что можете мне дать вы?
Мастер Драко выпрямился. Он медленно облизнул пальцы, не сводя с неё задумчивого взгляда, достал палочку и залечил раны.
Развернувшись на пороге, парень обронил:
– Если ты забыла, я ещё не женат…
Минни не верила собственным ушам, ей с трудом удалось сдержать горький смех.
«Леди Минни Малфой! Грязнокровка! Ну не бред ли?! Да на что он рассчитывал, бросив это заявление?»
Однако мастер Драко добился своего: капля яда была добавлена, и Минни в очередной раз расстроилась, вспомнив о своём двусмысленном положении.
Вечером мистер Люциус потребовал её к себе в кабинет. По дороге Минни встретила мастера Драко и чуть не уронила поднос с кофейником и чашками: таким взглядом он проводил её.
Расставляя приборы, девушка украдкой бросила опасливый взгляд на кровать, которую мистер Люциус так и оставил в кабинете. Хозяин после отлучки был явно чем-то расстроен и напряжён: губы сжаты, на лбу морщинка. Он молча кивнул на баночку крема на столе, сел в кресло и стянул волосы лентой.
Минни усердно растирала шею и плечи, она старалась действовать механически и не думать о том, что перед ней красивый мужчина. Просто человек, которому нравятся её прикосновения, ведь поэтому он взял её руки и положил себе на грудь.
Мистер Люциус покосился на кофейник с чашками и сжал пальцы девушки.
– К драклам кофе, – он потёр переносицу, встал и прошёл к бару. – Здесь оставалось «Мерло»…
Наполнив два бокала, мужчина взял один и вернулся в кресло.
– Чего ты ждёшь?
Минни взяла бокал и несмело подошла к нему. Мистер Люциус подхватил её за талию и усадил к себе на колени. Глядя, как она вся напряглась и залилась краской, он медленно отпил и улыбнулся.
– Как ты держишь бокал? Нет, ну что за невозможное плебейство! Смотри, – он взял её руку с бокалом вина в свою, – держать нужно только за ножку, от пальцев вино через стенки нагревается, и так пропадает весь вкусовой букет…
Минни чувствовала его руку на талии и боялась шевельнуться. Мужчина поднёс бокал к её губам. От вкуса вина и запаха его одеколона закружилась голова. Девушке вдруг вспомнились слова Драко о выпотрошенной устрице, и вопрос сорвался прежде, чем она рассудила, стоит ли говорить это.
– Готовите из меня леди Малфой, сэр?
Мистер Люциус мгновенно изменился в лице. Он столкнул её на пол и зло процедил:
– На колени!
Минни с ужасом смотрела на него снизу вверх, слыша, как опрокинутый бокал откатился в сторону. Мужчина расстегнул брюки, и перед лицом девушки оказался член.
– Займи делом свой рот, если не можешь держать его закрытым!
– Я не… не умею…
– Оближи!
Он ткнулся ей в губы, неожиданно тёплый и гладкий. Минни приоткрыла рот и попробовала на вкус нежную кожу. Она мягко облизала член и принялась водить языком вверх и вниз.
Мистер Люциус обучал её, будто куртизанку: «нежнее», «возьми в рот», «глубже, так, да», и девушка послушно всё выполняла. Минни чувствовала, как всё тело пробирает дрожь, а внизу живота разливается приятное тепло.
Украдкой она поглядывала на хозяина. Сначала он не спускал с неё распалённого взгляда, но потом прикрыл глаза, вцепившись пальцами в обивку кресла.
– Достаточно…
Минни думала, что мистер Люциус уже смягчился, раз он взял её на руки и уложил на кровать, торопливо стаскивая платье и бельё.
Но когда его тяжёлое тело опустилось сверху и белые волосы коснулись лица, жаркий шёпот обжёг ухо:
– Забыла своё место, Минни?
Она вскрикнула от резкого проникновения и вцепилась ему в плечи.
– Так я тебе напомню! Оно здесь, подо мной!
Каждый его размашистый толчок сопровождался их общими вскриками. Ей казалось, она теряет сознание от переизбытка ощущений: он задевал внутри что-то такое, от чего улетучивались все мысли. Мужчина делал всё так, как нужно, иногда замедлялся, а порой набирал такой темп, что перехватывало дыхание.
Вдруг он поднялся и развернул её, поставив на колени.
– Прогнись, малышка, – приказал он охрипшим голосом и снова вошёл в неё.
Минни подчинилась, но и этого ему показалось недостаточно. Люциус прошёлся ладонью по её влажной от пота спине, нагибая ещё ниже и сжимая в кулаке пышные волосы, ощущая эйфорию от своей власти. Он играл на её теле, как на музыкальном инструменте, и оно с готовностью отзывалось ему, пело в искусных руках. Особенное удовольствие доставляло отыскивать на её теле всё новые эрогенные зоны, такие, как внутренняя сторона ладоней или впадинка на спине между лопатками, которую он целовал, обжигая горячим дыханием. Движения его стали грубыми и сильными, но и от жестоких ласк девушка таяла в его руках, будто воск.
– Ты же будешь хорошей девочкой, Минни?
– Да… сэр…
– Тогда кончи для меня, малышка!
Он отпустил её волосы и сжал ягодицы, вбиваясь так быстро, как только мог. Минни вскрикнула, судорожно стиснув в кулачках одеяло, когда её накрыл яркий оргазм. Она чувствовала, как Люциус бурно кончает и вжимается в неё, тяжело дыша.
И шепчет:
– Умница…
