Текст книги "Минни (СИ)"
Автор книги: Екатерина Соловьева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)
Глава 2
Минни, задрав голову, стояла под мрачным октябрьским небом и смотрела на птиц. Стая диких уток, покрякивая, поднялась с озера и потянулась над парком Малфой-мэнора дальше, в лес. Девушка проводила их завистливым взглядом и плотнее укуталась в шерстяную мантию.
«Вот бы и мне так: раз и улетела! Раскинула крылья, как Феникс…»
И тут же смутилась от этой мысли, вспомнив про Орден Феникса. Почему они назвались так, ведь Феникс – символ свободы, радости? И за что они убили её родителей? За что хотели убить её? За то, что она в этой войне была на стороне Малфоев? Но что такого она могла сделать, если у неё даже палочки нет?
Вопросы со временем всё множились и множились, а ответов не было. Спрашивать у хозяев бесполезно. Домовики чуть что шарахаются и трясутся от страха, от них ничего не добиться. Книги брать нельзя – заработаешь Круцио, чтоб их всех…
«Не велено, не велено… Домовикам запрещено, домовикам нельзя…» Но я-то ведь не домовик!»
Сегодня за завтраком мистер Люциус снова говорил о каком-то Поттере. Судя по всему, он тоже принадлежал Сопротивлению.
– Лорд снова планирует с ним рандеву.
«Поттер, Поттер».
Отчего-то эта фамилия волновала её. В воспоминаниях ничего толком не всплывало, только создавалось ощущение, словно по воде идут круги от брошенного камня. Быть может, они были раньше врагами?
– Надеюсь, на этот раз всё пройдёт удачно, – заметила леди Нарцисса, отпивая чай.
«Надеюсь, ты знаешь, что у твоего мужа левое ухо оттопырено сильнее, чем правое?» – отчего-то со злостью подумала Минни, устремив взгляд на сбитые носки своих туфель.
– В этот раз ему никакие Уизли не помогут, – ухмыльнулся мастер Драко, – в операции участвуем мы с отцом.
– О! – Нарцисса строго посмотрела на обоих. – Вы должны быть очень осторожны!
– Всё пройдёт как по маслу, – ответил ей сын, бросив многозначительный взгляд на Минни, но та о чём-то глубоко задумалась и поэтому ничего не заметила.
Горничная старалась утихомирить внезапно участившийся пульс.
«Уизли? Уизли? Что это за фамилия? Обычная фамилия, но… Что-то в ней тёплое, морковное… Тёплое?»
Она внимательно следила за газетой, которую мистер Люциус бросил на край стола. На первой полосе неразборчиво темнела колдография с крупной надписью «Разыскивается Поттер. Нежелательное лицо № 1». Добыть хоть какую-то свежую информацию стало идеей фикс в последнее время. Но все газеты зловредный Лу подшивал в толстую папку и относил в кабинет мистера Люциуса, так что подобраться к прессе Минни никак не удавалось. Вот и тот экземпляр домовик утащил куда-то под мышкой…
Девушка вздохнула и оглядела неуютный по осени парк. Сегодня она сгребала с газонов прелую листву. Лу щелчком пальцев поджигал рыхлые кучки, и ветер волок горький дым вдоль голых клёнов и дубов. Тонкие ветки можжевельника и жасмина сиротливо тянули чёрные ветви к свинцовому небу и дрожали на холодном ветру.
Очищая от жухлой травы каменные сточные канавки, Минни украдкой поглядывала на высокие стены поместья. Она на мгновение обернулась. Лу колдовал с дымом, отгоняя его от поместья к озеру, и, кажется, смотрел в другую сторону.
«Проклятый шпион!»
Она недолюбливала старого эконома: казалось, что домовик вечно следил за ней, куда бы она ни пошла. Минни подозревала, что здесь не обошлось без мастера Драко, но с тем же успехом это могла быть и леди Нарцисса.
Отложив грабли и склонившись, якобы для того, чтобы поправить тёплую мантию, девушка ощупала пространство между стеной и мокрой почвой. Но нет, камень и земля смыкались плотно, не давая никакой надежды. Минни пробежалась взглядом в обе стороны, и в двадцати футах от того места, где сидела, увидела небольшую яму, будто нарочно подрытую лисицей или барсуком.
– Что это ты тут копаешься? – проскрипел за спиной Лу. – Чайна и Юна давно ждут тебя в прачечной! Ступай, лентяйка!
– Хорошо, – улыбнулась Минни, отряхивая грязные ладони.
«Кажется, стоит наведаться сюда ещё разок!»
***
В подвале прачечной было душно и жарко. У стены, отделанной цветной мозаикой, в большом тазу шустро полоскалось бельё, заколдованное Чайной, а Юна развешивала в соседней комнате уже выстиранное. Когда Юна забрала последнюю корзинку с чистыми вещами, Минни осталась одна.
Пар от утюга припекал так, что по спине градом бежал пот. Девушка гладила хозяйские простыни, так как одежду Чайна ей пока не доверяла и сама занималась всеми этими кружевными оборками и шёлковыми подкладками.
Поставив маленький чугунный утюг на раскалённую печь, горничная завернула волосы жгутом и скрепила заколкой. Затем плеснула на мятую простыню воды из хрустального графинчика и снова принялась за дело.
Сначала Минни сняла насквозь мокрое платье, оставшись в белом нижнем белье. Но пот натекал и неприятно скапливался под грудью, так что пришлось снять бюстгальтер и остаться только в трусиках. Вздохнув, девушка заперла деревянную дверь на щеколду и вернулась к гладильной доске.
Груда мятых наволочек и пододеяльников слева постепенно таяла, справа росла ровная стопка ароматно пахнущего постельного.
Минни с головой ушла в размышления о том, как бы стянуть газету из кабинета мистера Люциуса, и поэтому не сразу услышала стук в дверь.
– Юна, это ты? Погоди, я сейчас!
Она успела только подхватить платье, как снаружи раздалось громкое:
– Алохомора!
Дверь распахнулась, ударившись о стену. В прачечную, поигрывая палочкой, вошёл мастер Драко. Он замер, увидев, что горничная прикрылась платьем, под которым, похоже, ничего нет.
– Я… кажется, я закончила, сэр, – пролепетала она, хватая одной рукой бюстгальтер. – Простите, сэр, я должна идти.
– Не так быстро, Минни. Погоди-ка…
Мастер Драко загородил ей дорогу, не давая ни малейшего шанса на побег. Он медленно подходил к ней всё ближе и ближе, а Минни отступала шаг за шагом, пока не уперлась обнажённой спиной в холодную мозаичную стену.
Парень заправил за ухо выбившуюся из хвоста белую прядь и коснулся её щеки. Девушка резко дёрнулась в сторону. Он едва заметно усмехнулся, не отрывая от неё тяжелого взгляда.
– Боишься меня, а, Минни?
Видя, как капля пота скользнула с её шеи мимо колокольчиков на ключицы, а затем между едва прикрытыми грудями, Драко облизнулся.
– Ты раздета и совсем одна, надо же… Скажи-ка мне, Минни, – и снова эта интонация, превращающая её имя в половую тряпку, – ты ласкаешь себя по ночам?
От неожиданности она даже ответила, изумлённо округлив глаза:
– Что?!
– Что, сэр.
– Простите, сэр…
– Я спрашиваю, ласкаешь ли ты себя, Минни? Гладишь ли ты себя там? Запускаешь ли в трусики свои шаловливые пальцы?
Минни ощутила, что в прачечной до этого момента вовсе не было жарко. А вот теперь… В горле совсем пересохло. Она сглотнула, намертво вцепившись в платье.
«Да как он может спрашивать меня о таком?!»
– Ответь мне. Я жду.
– Я… не делаю этого… сэр.
Капля пота скатилась по спине и скользнула между ягодицами, словно чьё-то невидимое касание. Минни прикрыла глаза. От духоты кружилась голова. А хозяин Драко стоял напротив свежий, как огурчик, будь он проклят.
Конечно, она это делала! Пыталась расслабиться, когда не падала от смертельной усталости от работы, добираясь до чулана. Но ему-то об этом знать совершенно необязательно!
Его голос понизился до шёпота.
– Я думаю, ты врёшь мне, Минни. Скажи-ка, о ком ты думаешь, когда твой пальчик проникает внутрь?
Минни вздрогнула, вспомнив ночные фантазии: чьи-то крепкие мужские руки ласкали её, но лица было не разобрать. Тёплое дыхание на коже, нежные касания…
Ноги ослабели, внизу живота словно затянулся узел. Ей хотелось упасть на пол. Он был таким манящим. Холодным. И плевать, что тогда она окажется у ног хозяина. Лениво проплыла мысль: «он ведь этого и добивается… Просто сменил тактику, чтобы жертва упала прямо в руки, как созревшее яблоко… и тогда ты сама сдашься…»
Точно уловив перемену в настроении девушки, Драко ухмыльнулся и провёл по её губе большим пальцем. Он медленно потянул платье на себя, открывая её грудь.
Но тут снова настойчиво зазвенел колокольчик, на этот раз большой. Минни очнулась от наваждения и бросилась в сторону. Зовёт хозяин Люциус, но не станешь же по поместью бегать голышом. Девушка сцепила зубы и вывернула платье на правую сторону – ей казалось, что всё происходит медленно, чертовски медленно! – и натянула его на себя, вынужденно демонстрируя обнажённую грудь. Оно как назло застряло на бёдрах, и пока Минни спешно одёргивала ткань, Драко сдавил её в объятьях так, что она только охнула.
– Дразнишь меня, грязнокровка? – прошипел он. Серые глаза были так близко, что она разглядела своё отражение в его зрачках. – Сегодня я покажу тебе, чем это чревато!
Он ослабил хватку, и Минни кинулась прочь, сжав в кулаке бюстгальтер. На колокольчике появилась надпись, что мистер Люциус у себя в кабинете.
* * *
Робко постучавшись и услышав недовольное «да», она вошла, спрятав бюстгальтер за спиной. В кабинете было сумрачно и дымно, золотистые шторы задёрнуты, повсюду царил горьковатый смолистый аромат. Мистер Люциус сидел в широком кресле вполоборота к ней и смотрел, как огонь пожирает дрова в камине.
Минни сделала заученный книксен:
– Вы звали меня, сэр?
– Что тебя так задержало?
– Простите, сэр… я гладила бельё в прачечной.
«А ещё ваш сын, чёрт бы его побрал, меня лапал!»
Она смотрела, как оранжевые отблески огня румянили бледное мужское лицо, как тени углубляли морщины на лбу и в уголках глаз. Строгий костюм немного измялся от неудобной позы, воротник белой рубашки наполовину расстёгнут, шёлковый галстук торчал из кармана.
«Какая всё-таки разница между сыном и отцом: один вспыльчив, а другой спокоен и невозмутим».
Мужчина поднялся, сбросил пиджак и рубашку на подлокотник кресла и уселся повыше, держа спину прямо.
– Приступай, Минни. Крем на столе.
Горничная взяла маленькую баночку и подошла ближе, окидывая быстрым взглядом его обнажённый торс и редкие золотистые волосы на груди. Встав позади, она положила скомканный лифчик на спинку кресла и провела по плечам хозяина, будто примериваясь, затем аккуратно скрутила его длинные волосы в жгут и перебросила вперёд. Минни открыла крышку и растёрла крем между пальцами. Вкусно запахло ромашкой, мёдом и шиповником. Девушка втянула носом приятный аромат и принялась разогревать затёкшие мышцы мужчины, растирая до красноты кожу, так, что Люциус поморщился.
– Поласковей! Не бельё стираешь.
Горничная поняла, что всё ещё взвинчена словами Драко, и постаралась успокоиться. Она мягко массировала пальцами шею хозяина, легко постукивала по твёрдой спине и тут же разглаживала, но он почему-то не расслаблялся. Морщина всё так же перечёркивала его лоб, словно Люциус был сердит, а не просто чем-то недоволен. Его явно что-то беспокоило, эта глубокая складка появлялась редко, Минни изучила хозяина достаточно хорошо, чтобы понять это.
И тут её осенило.
«Да, точно! У отца иногда, особенно по осени, разыгрывалась ужасная мигрень, и я массировала ему виски, чтобы прогнать мучительную боль. Похоже, у Люциуса то же самое».
Окрылённая внезапным воспоминанием, она решила проверить свою догадку и осторожно коснулась лица хозяина, с его молчаливого разрешения нежно провела вдоль скул. Затем её пальцы опустились на линию подбородка и поднялись к вискам. Люциус постепенно расслаблялся в кресле, дышал глубже, медленнее, и Минни мысленно поздравила себя с победой, поглаживая ласковее, размереннее.
Отвлёкшись на массаж, она совсем позабыла, что перед ней взрослый полуобнажённый мужчина. Хозяин. Чистокровный волшебник. Пахнущий шиповником и кориандром. Злой колдун. В одних, чёрт возьми, брюках!
Распалённая собственными мыслями, которые пробудили слова Драко, девушка перегнулась через спинку кресла, чтобы увидеть лицо хозяина. Люциус, казалось, задремал: белые волосы раскрутились и рассыпались по плечам, лицо расслаблено, ресницы вздрагивают, рот приоткрылся. Сейчас он меньше всего походил на злого колдуна, каким обычно бывал. Минни задержала взгляд на его тонких изогнутых губах.
«Должно быть, когда он целует жену, прикусывает её верхнюю губу, потому что с такими узкими губами…»
И тут же мысленно выругала себя.
Это ведь просто массаж. Прямо как отцу. Откуда же такие «недочерние» мысли?
И тут Люциус резко открыл глаза, уставившись на горничную, низко склонившуюся над ним, словно внезапно проснувшийся хищник – на жертву, что подобралась к нему слишком близко. Девушка побледнела. Её и без того большие карие глаза стали просто огромными, губы задрожали. Она мигом отпрянула, едва успев схватить бюстгальтер и спрятать его за спиной.
«Теперь он меня убьёт. Да, точно убьёт», – подумала Минни и ляпнула:
– Простите, сэр, я просто хотела узнать, почему вон тот портрет на стене всегда пуст?
Люциус нахмурился, разом потеряв добрую половину своего очарования.
– Не твоего ума дело.
Он резко поднялся, расправил плечи и набросил рубашку. Бегло застёгивая пуговицы, маг привычно отдавал приказы.
– Сегодня будет приём в большом зале. Будешь прислуживать за столом. Иди… Пусть домовики подберут тебе что-нибудь не столь… ветхое.
Минни уже шмыгнула к двери, но его голос остановил её.
– Что это ты там прячешь?
«О, нет. Только не это».
– Ничего, сэр. Я…
Но Люциус уже шагнул к ней и взял руку, разжимая пальцы.
– Какая распущенность! Как ты смеешь ходить без белья?
Минни было так стыдно, что она не уловила в его голосе насмешку, только брезгливое осуждение.
– Я просто гладила бельё, сэр, – тихо пробормотала она. – А там, в прачечной, слишком жарко…
– Оденься немедленно!
– Хорошо, сэр, – горничная сделала очередной книксен и взялась за ручку двери.
– Сто-я-ать, Мин-ни, – протянул Люциус, явно наслаждаясь ситуацией.
Девушка обернулась, обречённо комкая в кулаке лифчик. Она уже чувствовала подвох, но ещё не понимала, где он кроется.
– Уж не думаешь ли ты, что я позволю тебе разгуливать по поместью без белья? – с напускной строгостью заметил хозяин. – Надевай его здесь. Да не медли.
Он снова сел в кресло и сложил пальцы домиком, будто предвкушая незабываемое зрелище.
«Это происходит не со мной, – подумала Минни. – Это всё сон, надо просто проснуться, проснуться…»
Она повернулась спиной к нему и лицом к двери, стаскивая платье и вознося молитвы Мерлину, чтобы никто не вошёл в кабинет именно сейчас. Это была бы просто катастрофа, может быть, всё вряд ли ограничится Круцио, возможно, её ещё и запрут в чулане без еды и воды.
Лифчик никак не желал застёгиваться. Минни нервно крутила руками за спиной и безуспешно царапала одним крючком о другой. Она уже хотела спустить его на талию, чтобы было удобнее, как вдруг тёплые пальцы коснулись её спины и ловко сцепили застёжки между собой. Девушка замерла, боясь вздохнуть. Мистер Люциус только что задержал руки на её спине дольше, чем следовало, или это ей просто кажется? И тут она услышала провокационный шёпот у самого уха:
– Нежнее, Минни, нежнее…
Горничная не помнила, как натянула многострадальное платье, как шагнула за порог в спасительную прохладу тёмного коридора. Ей казалось, она втянута в какую-то слишком хитрую игру, правила которой ей совершенно неизвестны.
Глава 3
На вечерний приём прибыли двенадцать человек. Кого-то Минни уже видела в поместье и раньше, кто-то был вовсе незнаком. Среди известных персон она узнала мистера Пия Толстоватого по чёрной эспаньолке, мистера Яксли – по длинной седой косе, мистера и миссис Паркинсон с дочерью, чету Гойлов с сыном и, разумеется, леди Беллатрису, явившуюся в багровом платье с жемчужным ожерельем. Мрачные женщины под длинными тёплыми мантиями обнаруживали вычурные платья викторианской эпохи с кринолинами и буфами, хмурые мужчины сбрасывали Минни на руки рединготы с беличьей опушкой, чтобы остаться в длиннополых сюртуках и шёлковых жилетах.
В большой гостиной было сумрачно, как и всегда. Тёмно-зелёные стены освещало пламя камина, свечи в тяжёлых канделябрах с хрустальными подвесками и маленькие фонарики под потолком у самой лепнины – их в последний момент наколдовала Юна.
Гости прохаживались вдоль стола с бокалами аперитива, но за накрытый стол не садились. Леди Малфой в бледно-желтом платье, которое, по мнению Минни, ей удивительно не шло, мелькала то тут, то там, поддерживая светскую беседу. Мистер Малфой в сюртуке цвета ультрамарин раскуривал свой бриар в компании с мистером Гойлом и мистером Яксли, которые дымили сигаретами. Мастер Драко за карточным столиком в углу затеял игру в баккара с мистером Грегори и мисс Персефоной.
Сама Минни стояла у стены с подносом, низко наклонив голову. Юна нарядила девушку в старое платье леди Нарциссы, но его всё равно пришлось укорачивать и убавлять в талии, а затем спарывать банты и бисерную вышивку, чтобы не смотрелось слишком роскошно. Тёмно-синее, строгое, с воротничком под самое горло и юбкой чуть ниже колен – самое то для незаметной горничной. Даже туфли выдали другие: поношенные чёрные «лодочки» на невысоком каблуке.
Гости негромко переговаривались друг с другом, но в воздухе чувствовалось напряжение, будто самый главный гость ещё не прибыл. Вскоре Минни убедилась в своей догадке. Из камина в зал шагнул высокий волшебник в чёрной шерстяной мантии, и горничной подумалось, что, похоже, он постоянно мёрзнет. Это впечатление усиливала бархатная шапочка с кисточкой на совершенно лысой голове, и шапочка эта кого-то до боли напоминала, знать бы ещё, кого. Но как только гость вошёл в зал, сочувствие покинуло девушку разом. Это был монстр с бледным змеиным лицом, словно сошедший со страниц рассказов Роберта Говарда о «Конане-киммерийце». А следом за чудовищем из камина выползла громадная анаконда, такая страшная, что горничная вцепилась в край подноса, чтобы не закричать от ужаса.
Жуткий гость молча проследовал, сел во главе стола, и только тогда остальные гости принялись рассаживаться по местам, с опаской поглядывая на змею, свернувшуюся у его ног.
– Добрый вечер, друзья мои! – монстр простёр бледные руки с чёрными когтями, словно желая обнять присутствующих. – Я рад, что мистер Малфой великодушно устроил этот приём, на котором мы обсудим нашу дальнейшую тактику по избавлению мира от Сопротивления. Но сначала я хотел бы выслушать ваши отчёты. Прошу вас, мистер Толстоватый, мистер Яксли.
Те заговорили по очереди. Минни вслушивалась, но из-за недостатка воспоминаний улавливала только суть: Министерство встало на ноги и крепко как никогда, волшебники выдают мятежников одного за другим за приличные вознаграждения. Пленники заключены в Азкабан под охраной дементоров, а под Южным Уэльсом снова видели членов Сопротивления, теперь у них появилась своя «метка», над каждым убитым Пожирателем Смерти парит алый феникс.
– Достаточно, – когти монстра от плохо скрываемой злобы поцарапали полировку столешницы. – Скоро мы покончим с этим отребьем. Я уничтожу Поттера через несколько дней… Я уже назначил ему встречу у Стоунхенжда, и он должен явиться туда один, чтобы… Кстати, Люциус… – он развернулся к хозяину поместья, – как поживает твоя горничная?
Мистер Малфой вежливо улыбнулся и кивнул в сторону Минни:
– Прекрасно, мой Лорд, уверяю вас. Сыта, одета и послушна.
Тот, кого хозяин назвал Лордом, повернулся к Минни и уставился жутким взглядом алых глаз.
Девушку мгновенно скрутило от мерзкого ощущения, будто мозг сжимают чьи-то ледяные когти. Она побледнела и изо всех сил вцепилась в поднос. Когда жестокая рука отпустила, Минни поняла, что вся дрожит, а по вискам стекает пот. Голоса доносились словно сквозь толстый слой ваты.
– Она ничего не помнит. Я вижу, она боится тебя, Драко. Это так?
– Мой Лорд, я всего лишь указал её место.
– Что ж, хорошо, мой мальчик, но смотри не переусердствуй… в ближайшее время…
Минни внезапно поняла, что монстр не испытывает боли, потому что просто не может чувствовать, будто он не человек, а живой мертвец, который вдруг ожил по чьей-то ошибке. Но в то же время его мучает панический страх. Такой липкий и противный, что аура его распространялась на всё вокруг.
«Чего же ты боишься? Чего?»
– Думаю, на сегодня хватит деловых разговоров, ведь мы прибыли сюда затем, чтобы отдохнуть.
Минни смотрела, как гости с аппетитом накручивали на вилки длинные белые нити, словно спагетти, и отправляли в рот, закрыв от наслаждения глаза. Клош-черви под ливерпульским соусом. Чайна их готовила так, что пальчики оближешь. Увидев их впервые на сковороде, девушка с трудом сдержала рвотный позыв: так мерзко шевелились они, ещё живые. Но когда ей удалось из любопытства тайком от хозяев и домовиков попробовать этот деликатес, Минни ощутила, как во рту от удовольствия выделилась слюна: бесподобно, непозволительно вкусно, и сладковатое мясо так и таяло на языке.
Сама она успела перехватить на кухне миску лукового супа и кусок грибного пирога, да и тот ей по доброте душевной дала сердобольная Юна.
И теперь, разливая по бокалам вино, Минни с завистью смотрела, как гости с аппетитом едят розовые медальоны из свежей форели, бризоли и шашлычки из жареной трески.
После трёх перемен блюд и напитков за столом постепенно завязались негромкие разговоры, мистер Яксли отпускал сальные шуточки, мистер Гойл посмеивался, тряся двойным подбородком. Леди Беллатриса с улыбкой поглядывала на сестру, опустошая бокал за бокалом. Лорд принял благодушный вид, потягивая белое вино и поглаживая плоскую голову своей ужасной змеи.
Лу притащил старый граммофон с громадной трубой, поставил пластинку и завёл ручку. Минни ожидала, что сейчас раздастся шипение, треск, скрип иглы по исцарапанному винилу, но внезапно из аппарата полилась такая чистая музыка, что девушка невольно заслушалась. Нежный девичий голос под аккомпанемент ирландской арфы поочерёдно выводил «Hindero Horo», «Scarborough Fair» и даже кельтскую «Ev chistr 'ta, laou». Из всего репертуара горничная узнала только «Вересковый мёд».
Она вдруг с тайной радостью поняла, откуда знает песенку про Мэри и башмачки: её пела мама в детстве.
Горничная прикусила губу, когда её вдруг пронзила мысль, что она вспомнила отрывки ещё нескольких песен. Но откуда бы ей знать их? Не все же пела мама, значит, сама Минни раньше много читала. Так почему же ей нельзя брать книги теперь? Что так существенно изменилось? Что скрывает мистер Люциус?
Тем временем гости закружились в причудливом парном танце, напоминающем торжественный полонез, а потом, когда мелодия сменилась на более быструю, выстроились в сложную фигуру кадрили.
Запыхавшись, леди Беллатриса упала на стул, жеманно обмахиваясь веером. Она опустошила бокал, и тут ей попалась на глаза юная горничная.
– Эй ты, грязнокровка! – подозвала она небрежным жестом. – Повесели нас. Спой что-нибудь!
Минни замерла, прикрываясь подносом, словно щитом. Мастер Драко смотрел с холодным интересом, леди Нарцисса поджала губы, морщась от очередного каприза сестры.
– Простите, леди, но я не знаю…
– Я приказала петь, а не бормотать себе под нос! – рявкнула она. – А ну, пой!
Минни скрипнула зубами от злости. Пусть бы эта ведьма мучила Круцио, но так издеваться…
«Хватит с меня! Что ж, я тебе спою…»
Она облизала пересохшие губы и откашлялась. Среди песен, всплывших сегодня в памяти, только одна подходила для подобного исполнения.
Дрожащий девичий голос негромко затянул:
К двум сестрам в терем над водой, Биннори, о Биннори,
Приехал рыцарь молодой,
У славных мельниц Биннори.
Колечко старшей подарил, Биннори, о Биннори,
Но больше младшую любил,
У славных мельниц Биннори.
И зависть старшую взяла,
Биннори, о Биннори,
Что другу младшая мила,
У славных мельниц Биннори.
Вот рано-рано поутру,
Биннори, о Биннори,
Сестра гулять зовет сестру
У славных мельниц Биннори.
– Вставай, сестрица, мой дружок, Биннори, о Биннори,
Пойдем со мной на бережок
У славных мельниц Биннори.
Над речкой младшая сидит, Биннори, о Биннори,
На волны быстрые глядит
У славных мельниц Биннори.
А старшая подкралась к ней, Биннори, о Биннори,
И в омут сбросила с камней
У славных мельниц Биннори.
– Сестрица, сжалься надо мной,
Биннори, о Биннори,
Ты станешь рыцаря женой,
У славных мельниц Биннори.
Подай перчатку мне свою, Биннори, о Биннори,
Тебе я друга отдаю,
У славных мельниц Биннори.
– Ступай, сестра моя, на дно,
Биннори, о Биннори,
Тебе спастись не суждено,
У славных мельниц Биннори.
Недолго младшая плыла, Биннори, о Биннори,
Недолго старшую звала
У славных мельниц Биннори.
В плотине воду отвели,
Биннори, о Биннори,
И тело девушки нашли
У славных мельниц Биннори.
Девичий стан ее кругом, Биннори, о Биннори,
Узорным стянут пояском,
У славных мельниц Биннори.
Не видно кос ее густых,
Биннори, о Биннори,
Из-за гребенок золотых,
У славных мельниц Биннори.
В тот день бродил у берегов, Биннори, о Биннори,
Певец, желанный гость пиров,
У славных мельниц Биннори.
Он срезал прядь ее одну, Биннори, о Биннори,
И свил упругую струну,
У славных мельниц Биннори.
Он взял две пряди золотых, Биннори, о Биннори,
И две струны плетет из них,
У славных мельниц Биннори
К ее отцу идет певец,
Биннори, о Биннори,
Он входит с арфой во дворец,
У славных мельниц Биннори.
Струна запела под рукой, Биннори, о Биннори,
«Прощай, отец мой дорогой!»
У славных мельниц Биннори.
Другая вторит ей струна,
Биннори, о Биннори,
«Прощай, мой друг!» – поет она
У славных мельниц Биннори.
Все струны грянули, звеня, Биннори, о Биннори,
«Сестра, сгубила ты меня
У славных мельниц Биннори!»
Минни смолкла, выравнивая сбившееся дыхание. Она вздрогнула, когда Лорд медленно захлопал в гулкой тишине. По всей гостиной раздались редкие аплодисменты и сдержанные смешки.
Горничная бросила быстрый взгляд на Беллатрису. Та обменялась многозначительным взглядом с Нарциссой, которая едва заметно насупилась и поджала губы.
«Бинго! Они, видимо, когда-то ссорились из-за рыцаря. А кто же рыцарь? Люциус? Вот это номер!»
Беллатриса вдруг одарила её таким взглядом, что Минни только сглотнула.
Ведьма медленно, словно танцуя, подошла к ней, поигрывая палочкой. На дне агатовых глаз вспыхивали искры злого безумия, острый язык играл на полных губах.
– Маленькая грязнокровка вздумала играть со взрослыми волшебницами?
Минни вся сжалась, отступив к стене. Она зажмурилась, приготовившись к мучительной пытке. Но мышцы не пронзала острая нестерпимая боль, и девушка опасливо открыла один глаз. От хриплого неприятного скрипа мороз продрал по коже.
Лорд смеялся.
– Вижу, грязнокровка задела тебя, Белла? Умей ценить противника! Она нужна нам, ты помнишь?
Леди Беллатриса отступила и спрятала палочку в потайной карман багровой юбки. Но в её чёрных полоумных глазах Минни прочла обещание мучительной мести.
Когда Лорд покинул поместье вместе со своей жуткой змеёй, гости заметно расслабились. Домовики едва успевали подавать ликёры дамам, а мужчинам – виски. Минни уже три раза унесла пустые бутылки и подала новые закуски. Она очень устала, ей хотелось присесть, чтобы унять ноющие ноги, но тут зазвенел маленький колокольчик. Подавив нехорошее предчувствие, горничная поспешила на небольшую террасу, обнесённую на зиму волшебным стеклом. По пути она наткнулась на страстно целующуюся парочку у стены: джентльмен забросил ногу леди себе на талию, а она, пыхтя, возилась с застежкой его брюк. Узнав в них мисс Паркинсон и мистера Гойла-младшего, Минни припустила быстрее. Влажные звуки разносились по галерее, преследуя её.
На террасе по бокам от журнального столика сидели в креслах леди Беллатриса и мастер Драко. Минни подошла и сделала книксен, едва держась на ногах.
– Вы звали меня, мастер Драко?
Тот осмотрел её с ног до головы, и по его затуманенному алкоголем взгляду девушка поняла, что сегодня он претворит свои намерения в реальность. Так или иначе.
– Твои услуги требуются леди Беллатрисе.
Ведьма вальяжно откинулась на спинку кресла, вытащила из пачки тонкую сигариллу и вставила её в длинный мундштук.
– Минни, распутай-ка моё ожерелье, пока оно не задушило меня!
Девушка подошла и послушно склонилась над многослойными жемчужными нитями. Она не могла взять в толк, как можно было их так между собой запутать. И ответ пришёл в голову, когда девушка почувствовала, как рука мастера Драко одним движением задрала подол её платья и уверенно погладила бедро. Только сейчас она поняла, в какой позе стоит перед ним: попа, ноги в тонких чулках и все интимные места открыты взгляду… и рукам. Минни попыталась вильнуть бёдрами, чтобы отодвинуться, но парень крепко сжал её ягодицу, а Беллатриса прикурила, смачно затянулась и нетерпеливо бросила:
– Ну, грязнокровка? Что ты там возишься? Хочешь, чтобы я тебя как следует проучила?!
Минни осознала, что угодила в ловушку. Белые бусины выскальзывали из вспотевших рук, проще было разрезать это чёртово ожерелье. А мастер Драко не терял времени даром. Его пальцы прошлись по её промежности и принялись поглаживать губки сквозь ткань. Горничная стояла, ни жива ни мертва: трусики намокли, низ живота предательски отяжелел.
Она дёргала спутанные нити жемчуга, чуть не уткнувшись в декольте Беллатрисы. Горничная тяжело дышала, и в нос впивались острые запахи табака, приторных женских духов и помады. Минни громко всхлипнула, когда тонкие пальцы отодвинули ткань и проникли внутрь.
Беллатриса сильно затянулась и хрипло заметила:
– Драко, ты что же, залез ей под юбку?
– Ну, тётя Белла… – протянул он, даже и не думая останавливаться.
– Пора бы тебе остепениться, племянник!
В надежде на то, что теперь она будет избавлена от домогательств Драко, Минни взмолилась:
– Леди Беллатриса!
Та выдохнула горький дым, прикусила мундштук гнилыми зубами и отрезала:
– Молчать, грязнокровка! Веди себя потише! Подумаешь, какое дело: мужчина залез под юбку! Ну же, что ты копаешься?!
Минни подташнивало. Руки дрожали, распутывая проклятые нити. Мастер Драко тёр указательным пальцем клитор, а большим методично трахал её, ничуть не смущаясь соседством родной тётки. Девушка только постанывала сквозь зубы от слишком частых проникновений, но это, казалось, только сильнее заводило парня. Минни задыхалась и почти ничего не соображала, ещё чуть-чуть и она сама начнёт подаваться назад, насаживаясь на палец.
Мерлин знает, сколько бы это продолжалось и чем бы закончилось, если бы вдруг не раздался голос, в котором сквозило едва уловимое раздражение:
– Белла, Драко, вот вы где. Я считаю, Лорд достаточно ясно выразил свои пожелания насчёт грязнокровки.
Минни отпустила последние нити распутанного ожерелья и с горящим от стыда лицом поднялась, оправляя платье. У порога, сложив руки на груди, стоял мистер Люциус.
– Ладно тебе, – протянула леди Беллатриса, – как будто ты сам таким не был. Мальчик становится мужчиной…
