Текст книги "Лебединые одежды (СИ)"
Автор книги: Екатерина Гордиенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)
ГЛАВА 20
Старая Уппсала представляла из себя северную окраину современного города, переходящую в исторический заповедник с Королевскими курганами, древней церковью и фундаментом языческого капища. В школьных учебниках истории говорилось, что когда-то здесь находился знаменитый Золотой храм со статуями Одина, Тора и Фрейра.
А слухи гласили, что храм можно увидеть и в наши дни, надо лишь войти в Священную рощу, когда поднимется туман, пройти между висящими на деревьях жертвами – собаками, козлами, баранами, жеребцами и людьми – и вот он. Правда, те же слухи сообщали, что вернуться из этого тумана человек не может, и Хильд удивлялась, а кто же тогда узнал про Золотой храм? Теперь она знала, кто способен войти в туман и выйти из него невредимым.
– И как вы надеетесь защитить здесь детей и женщин? – Спросила она, нарушая молчание.
Город, как город – узкие улочки, двухэтажные тесные дома – ни стен, ни рвов, ни заграждений.
– Мы на землях Инглингов (1), Уппсала всегда была достоянием свейских конунгов, и теперь, когда нами правит их прямой потомок, мы вправе рассчитывать на защиту богов.
– И где эти боги?
– Они уже здесь. Разве не чувствуешь?
Орвар кивнул в сторону поля, на котором в цепочку выстроились три конусообразных холма. Между ними действительно клубился туман. Его белесые щупальца тянулись между стволов дубовой рощи, даже лежали в канаве вдоль дороги. Холодно. Мрачно. И да, жутко.
Зато в доме было тепло. По сравнению с родовой усадьбой Хорфагеров, этот домик с его изразцовыми печками, круглыми стеклами окон в свинцовых переплетах и дубовой обшивкой стен казался игрушечным. Но душевая кабина на втором этаже была вполне настоящей и современной. И тоже маленькой.
Рассудив, что Орвар сюда ни за что не поместится, Хильд бросила полусырую одежду на пол и ступила в поддон. Теплая вода стекала по плечам и спине, расслабляла и притупляла чувство опасности. Хильд повернулась и вздрогнула: сквозь запотевшее стекло на нее смотрел Орвар. Вернее, он смотрел на розовые рубцы на ее груди и плечах.
Первым желанием было закрыться, но Хильд заставила себя опустить руки. Пусть смотрит. Пусть видит, что с ней сделали. Это его вина. Если бы он сдержал данное ей слово, они были бы в тот день далеко от Мальмё и Уппсалы, далеко от войны эйги с чужаками.
Орвар положил на край раковины полотенце, подобрал с пола ее одежду и вышел.
Когда она вернулась в спальню, он сидел на краю кровати, занимавшей большую часть по-средневековому маленькой комнаты. Ее сумка стояла в ногах, Хильд взялась за ручки:
– Где я буду спать?
– Здесь, – он похлопал ладонью по стеганому покрывалу.
– А ты?
– Я тоже.
Кровать была не королевского размера, но для двоих вполне достаточная.
– Я не собираюсь спать с тобой.
– Свободных комнат больше нет. В городе тесно, а эйги продолжают прибывать со всего Свитьода.
– Ладно, буду спать внизу на лавке.
– Там спят мужчины. И на кухне у очага тоже. Перестань спорить, Хильд – он встал и начал раздеваться, словно ее здесь и не было. – Ты моя жена и спишь со мной. И не делай такое лицо, будто тебе это не нравилось. – Он на секунду замер, рассматривая ее, затем стянул с себя трусы и двинулся в сторону ванной. – Я не собираюсь тебя принуждать. Мне просто нужно быть рядом.
– Зачем? – Подозрительно спросила она.
Он поморщился, словно от больного зуба:
– Просто нужно знать, что ты жива и здорова. Человек во мне это понимает, а зверю нужно тебя чувствовать.
Шансов возразить он ей не дал, закрыл дверь ванной и включил воду. Стоять посреди комнаты в одном полотенце было глупо. И холодно. Хильд достала из сумки термобелье – майку с длинными рукавами и кальсоны, как раз для первой брачной ночи – откинула край одеяла и нырнула в постель. Простыни были ледяными. Она вернулась к сумке, нашла шерстяные носки, спряталась под одеялом с головой, свернулась в клубочек и стала ждать, когда согреется.
Через некоторое время матрас с другой стороны прогнулся.
– Держи грелку.
Ей подложили под ноги что-то восхитительно горячее, затем тепло потекло к спине, она закрыла глаза и приказала себе заснуть.
* * *
За окном ярко светило солнце. Кажется, это был первый солнечный день в этом году. Тем более странной казалась тонкая вуаль тумана, колеблющаяся над булыжной мостовой. Хильд закрыла окно и повела плечами. Со вчерашнего дня теплее не стало, но сегодня свежий воздух бодрил и побуждал к действию.
А еще очень хотелось есть. Даже жрать, давайте называть вещи своими именами. Ее вчерашняя одежда была аккуратно разложена на печке. Хильд натянула джинсы и свитер поверх термобелья и спустилась вниз.
– А где все?
Нет, в том, что дом заселен до самого чердака, она не сомневалась. Об этом свидетельствовала и гора чистой посуды, сохнущая на полотенце посреди стола, и дорожные сумки под широкими лавками и свернутые тюфяки в углу. Но сейчас в доме было чисто, пусто, тихо.
Только Орвар со своей кружкой кофе, прислонившийся задницей к холодильнику.
– Подвинься.
Она достала масло и сыр и соорудила два больших бутерброда на зерновом хлебе. Развела в горячем молоке пару ложек какао, вонзила зубы в хлеб и чуть не застонала от наслаждения. Организм, еще несколько дней назад отчаянно сопротивлявшийся любой пище, теперь требовал еще и еще. И ветчины. И сыра. И меда.
Орвар тянул свой кофе и смотрел на нее нечитаемым взглядом.
– Где твое кольцо?
– Положила в карман твоей куртки. Забери, оно мне не нужно.
– Ты моя жена. Ты должна носить золото, как любая благородная женщина.
– Я не чувствую себя твоей женой.
Он слегка поднял брови:
– Мы можем это исправить. – Шагнул вперед и наклонился, словно собирался поцеловать.
– Даже не думай! – Хильд ткнула пальцем ему в лицо, жаль, в глаз не попала.
Орвар пожал плечами и вернулся к своей чашке. Видимо, он получил все, что хотел, и теперь был согласен притвориться джентльменом.
– Фрейя здесь?
– Конечно. Сейчас она с женщинами в ратуше. Шьют одежду и одеяла. Дети учатся и тренируются. Мужчины патрулируют окрестности. Все заняты делом.
– Я хочу ее увидеть.
И попросить о помощи. Или посоветоваться, на худой конец.
– Старая площадь вверх по улице. Только не забудь надеть кольцо, когда выйдешь из дома.
Его тон предупреждал, что это требование ей нарушить не позволят. Вот только сейчас она его не боялась. Наоборот, любая попытка припугнуть вызывала ярость. Если опять попробует душить, лишу потомства, пообещала себе Хильд.
– Зачем ты вообще меня сюда притащил. Мы заключили договор. Ты его нарушил. Я имела право уйти.
– Я знаю, – согласился он.
– Теперь не думай, что я тебе что-то должна.
– Не буду. Но ты останешься.
– С какой стати? Это ты лгал мне и изменял, не я. Я все равно уеду.
– Я снова тебя верну.
– Это не поможет, Орвар. Повзрослей уже! Ты подвел меня не раз и не два. Я никогда не смогу тебе доверять.
– Не надо. Просто будь со мной.
Она устало отодвинула чашку:
– Нет, ты все-таки спятил.
Крыша потекла, как говорили в детстве. Кукуха слетела. Делириум одолел.
– Я не могу, – она опустила лицо, чтобы он не видел ее наполняющихся слезами глаз, – я просто больше не выдержу. От меня почти ничего не осталось. Хочешь похоронить меня здесь?
– Хильд, – он рванулся к ней, но она выставила вперед раскрытую ладонь.
– Нет! Не прикасайся. Ты сам видел, на мне живого места не осталось. Я…
Она поперхнулась и замолчала. Некоторое время он так же стоял молча, затем вздохнул и покачал головой:
– Ты очень сильная, Хильд. После нападения Фрейя двое суток не могла пошевелить ни ногой ни рукой, а ты убила двух колдунов! Две наших женщины погибли в том тумане, их мужья сошли с ума от тоски через неделю. А ты приколола колдуна к дереву, словно жука, провела несколько дней в больнице, а потом опять сбежала! Я никогда не встречал такой сильной и бесстрашной женщины. Ты сильнее любого мужчины. Ты сильнее меня.
– Скажешь тоже! – Фыркнула она.
И все-таки кое в чем Орвар был прав: она помогла Фрейе. Чавкающий звук, с которым копье вошло в тело мунгики, до сих пор вызывал в ней злобную радость. И, просыпаясь от ночных кошмаров, она больше не дрожала и не плакала, а выхватывала из-под подушки нож.
– Ты сильнее меня, – с непоколебимой уверенностью повторил Орвар. – Ты смогла жить без меня, пока я лишь блуждал в темноте. Иногда я выпадаю из действительности и потом не могу вспомнить, что делал. Ты возвращаешь меня к свету. Не люби меня. Не прощай. Но будь со мной. Я дам тебе все, что пожелаешь.
– Я хочу уйти. Больше ничего.
– Это я позволить не могу.
Слов уже не было, она просто покачала головой.
– Тогда ты ничего не можешь мне дать.
– Можно решить все иначе. Убей меня. И будешь свободна. Богата. Счастлива.
Он вытащил из-за спины нож и вложил в ее руку, обхватил ее пальцы и сжал их на рукояти:
– Смотри, это просто. – Острие уперлось под челюсть. – Не бойся, тебе даже делать ничего не нужно. Просто держи нож и смотри мне в глаза.
Орвар слегка наклонился вперед, и она почувствовала, как его тело сопротивляется проникновению железа.
– Держи крепче. – Он неотрывно смотрел ей в глаза.
По его шее потекла струйка крови. Хильд успела убрать нож в тот момент, когда Орвар всем телом качнулся на нее.
– Это шантаж! – Она швырнула в него бесполезную железку.
– Это твой билет на свободу. – Он поднял нож с пола и вернул его Хильд. – Оставь себе… на случай, если передумаешь.
– Хочешь сказать, что позволишь зарезать себя, как курицу? – Фыркнула она.
– Даже пальцем не пошевелю, – пообещал он, и Хильд скорее почувствовала, чем увидела – не врет.
Нож, кстати, был отличный. Сантиметров двадцать длиной, отлично сбалансированный. Рукоять из черного дерева, клинок, скованный из бесчисленного количества слоев стали, руны вдоль желобка для стекания крови.
– Я не смогу быть прежней, – сказала она. – Ничто уже не будет, как раньше.
– Я знаю. Все будет иначе. Ты больше не будешь платить за мои ошибки.
Он притянул ее к себе, не давая опомниться, поцеловал в лоб и вышел из кухни.
1. Инглинги – древня полулегендарная династия скандинавских королей
ГЛАВА 21
Орвар проводил ее до дверей старой ратуши, причем всю дорогу держал за руку и не давал вырваться. Когда Хильд дернулась особенно сильно, он попросил:
– Потерпи, пожалуйста. Мне это нужно.
Как он мог объяснить ей, что ему просто физически было необходимо прикасаться к ней, проверять, что она ему не приснилась и не пригрезилась в тумане. Гьёлль (1) любила поиграть с детьми Одина, заманивая тех, кто потерял близких на свои топкие берега. Вернуться оттуда было почти невозможно.
Тихое отчаяние в его голосе заставило Хильд замереть на секунду, затем она расслабилась и больше не сопротивлялась. На пороге Орвар притянул ее к себе и поцеловал, теперь уже в губы.
– Это тоже необходимо?
– Да. Пусть все видят, что ты моя. Если не хочешь носить мое кольцо, то придется действовать по-другому. – И он снова потянулся к ее губам.
– Так, все! – Хильд оттолкнула его, достала из кармана кольцо и натянула на палец. – Доволен?
Он ухмыльнулся, как сытый крокодил:
– Неплохо… для начала. Потом продолжим.
– Даже не надейся.
Она потянула на себя высокую резную дверь и вошла внутрь. Уже не боясь, что Орвар увидит, коснулась губ кончиками пальцев: ну, по крайней мере, за недели ее болезни и отсутствия целоваться он не разучился. Или на ком-то тренировался? Хильд отбросила в сторону ненужные мысли и сосредоточилась на предстоящей встрече.
К тому, что женщины эйги имеют по любому вопросу собственное мнение, часто отличное от мнения их мужчин, Хильд уже привыкла. Когда она жила в усадьбе Орвара, не все были рады приветствовать ее в Стае. Кое-кто кивал без улыбки, кто-то шептался за спиной, а были и такие, что смотрели сквозь нее, отказываясь признавать ее присутствие.
Сегодня ей кланялись, вернее, делали старомодные книксены. Только несколько совсем старых женщин ограничились вежливыми кивками. Кто-то даже улыбался, но были и такие, кто смотрел с благоговением, надеждой или страхом.
– Таращатся на меня, как на мартышку, – проворчала Хильд, предварительно расцеловавшись с Фрейей. – У меня что, хвост вырос?
– Хвостами нас не удивишь, – бодро сообщила та. – Мы сами… с хвостами. А ты чудо чудное. Отбилась от трех колдунов, причем одного взяла на копье. Потом исчезла, а теперь вернулась с золотом Хорфагеров на пальце. Наши кумушки теперь не скоро уймутся, им будет что обсудить, пока шьют одеяла.
Одеяла были повсюду, на столах, на подоконниках, даже на полу. Женщины простегивали пласты овечьей шерсти вручную, как еще сто лет назад, но работа двигалась на удивление быстро. Фрейя сказала, что нескольким мелким Стаям пришлось уходить из домов практическим, в чем были, бросив все свое достояние. Конунг выделил им денежную помощь, а женщины помогали обживаться на новом месте.
– Пойдем-ка, поговорим в спокойном месте, – сестра Орвара взяла Хильд под руку и они направились через площадь к желтому оштукатуренному дому с деревянной вывеской в виде пивной кружки. В верхнем зале сидели люди, вернее, эйги – Хильд сама не понимала, каким шестым чувством она отличает их от обычных людей. Впрочем, нет. Вот тот бледный мужчина у окна не был оборотнем, но и человеком тоже не был.
– Винник, – пояснила Фрейя, проследив за ее взглядом. – Безобидный. А вон там две альпы. Питаются эмоциями, могут спровоцировать на скандал, но здесь ведут себя прилично. Город переполнен. Сдается каждый угол, каждая свободная койка. Будут скандалить, мигом окажутся на улице.
И вздохнула. Раз со своих насиженных мест бежит даже «скрытый народец», значит, дела в городах совсем плохи.
– Пойдем-ка вниз, там спокойнее.
В нижнем зале под старинными кирпичными сводами было действительно малолюдно и тихо. Фрейя заказала им обеим горячий мед, что было правильным выбором для такого промозглого дня.
– Итак, я могу тебя поздравить? – Спросила жена конунга, когда официант поставил перед ними две больших глиняных кружки и ушел.
Хильд пошевелила пальцами. Кольцо было тяжелым, но по-варварски красивым: с гладко отполированными рубинами и рунами, вырезанными как внутри, так и снаружи. Наверное, носить его считалось в Стае большой честью, но она этого не хотела.
– Кажется, ты не очень рада, – как всегда, Фрейя была проницательна и предпочитала не избегать неприятных тем. – Мой брат опять тебя принудил?
– Ну, не совсем…
– Но что-то мне говорит, что он не встал на одно колено, когда просил твоей руки.
Нет, он приставил пистолет к голове Хельги Левши.
– Посланец от вельвы опоздал?
– Нет, он прибыл вовремя.
– Он привез мед забвения?
– Да, привез.
Вот только она его не выпила. Колебалась и размышляла почти сутки, и вот результат. Если бы она сразу распечатала рог с волшебным напитком, то к моменту приезда Орвара просто не узнала бы его. И покрутила бы пальцем у виска при виде его брачного договора. И что бы тогда он сделал? Привез ее в Стаю? Тогда в дело вмешался бы конунг. Увез бы куда-нибудь подальше? Тоже не вариант, учитывая, в каком положении оказалась Стая.
Если бы, если бы… короче, сама виновата. Бродила по берегу, сомневалась, думала, а где сейчас Орвар, что с ним? Глупо было врать себе самой: в глубине души Хильд надеялась, что он появится в последний момент, что все исправит. Появился. Исправил, блин.
– Скажи, Хильд, мой брат так уж тебе противен?
Она сглотнула, вспомнив Орвара, каким он сегодня вышел на кухню – босой, в спортивных штанах, с блестящей от пота после утренней тренировки кожей.
– Нет, – Хильд порозовела под пристальным взглядом теперь уже золовки. – То есть сам не противен, но некоторые его поступки… убить за них готова.
– О! – С понимающим видом ухмыльнулась Фрейя. – Узнаю себя шесть лет назад. Добро пожаловать в клуб.
– Что? – У Хильд чуть глаза не выпали. – И ты тоже? Но я видела вас вместе, Хокон на тебя не надышится.
– Угу, а машину самой водить не разрешает. И в город я выходила только с пятью телохранителями. И это, заметь, в мирные времена. И обнюхивают меня при каждом удобном случае, даже брат родной уже не рискует ко мне прикасаться.
У Хильд плечи опустились:
– Ваши мужчины что, все такие?
– А то! – С не очень обоснованной гордостью подтвердила Фрейя. – Наши с тобой еще не самый худший вариант. Они еще достаточно вменяемые.
– И как с этим жить? – Вид у Хильд был действительно растерянный.
– А живи, как хочешь, и будет тебе счастье, – предложила сестра Орвара. – Ты не обязана все время спрашивать у братца разрешения. Делай, что считаешь нужным. Если ему что-то не нравится – это его проблема. Сам прибежит, сам все исправит, а потом еще и извинится. Вот они где у нас! – И потрясла маленьким кулачком.
Хильд сжала пальцы: ее кулак был в два раза больше, чем у Фрейи, и чё? Она покачала головой. Уверенность Фрейи, что Хильд может быть счастлива в подобных обстоятельствах, казалась непостижимой. Это все равно как из букв «ж», «о», «п» и «а» сложить слово «счастье».
Кстати…
– Я должна сказать, что Орвар застав… мы подписали брачный контракт.
– Ну, правильно. Надеюсь, мой брат не оказался жлобом?
– Нет! Наоборот, он слишком щедр. – Вот именно, слишком. – Мне не нужно наследство Хорфагеров, я готова, если придется, вернуть все тебе.
– Глупости не говори. – Фрейя отмахнулась так, словно речь шла о старом башмаке, а не об солидном куске экономики всей Швеции. – Мужчина обязан обеспечить жену и детей.
– К-к-каких д-д-детей?
Никаких детей, к счастью, пока даже в проекте не было.
– А? – Фрейя на несколько секунд зависла, Хильд наблюдала, как она переваривает новую порцию информации. – То есть, вы пока заключили брак лишь по человеческим законам?
Ну, если подписание брачного договора, обряд с пастором и гражданская регистрация здесь назывались «человеческими законами», то да.
– А что, надо еще что-то сделать? – То есть это еще не конец, и у Хильд есть шанс избежать этого нелепого брака? – Что?!
– Так-так-так, – шок у Фрейи быстро прошел, и она уже веселилась вовсю. – То есть вы еще не совсем муж и жена? Ха! Ну вот что, сестренка, у тебя есть какое-то время, чтобы как следует потрепать нервы Орвару. Он сейчас наизнанку вывернется, лишь бы уговорить тебя принять Чашу. Хочешь вынести ему мозг конкретно и обстоятельно – у тебя все козыри на руках. Он тебе сейчас ни в чем отказать не посмеет. Действуй!
– Это как?
Глаза Фрейи светились, как у кошки. Она с заговорщицким видом перегнулась через стол и открыла рот. Хильд затаила дыхание…
Где-то наверху хлопнула дверь, на лестнице послышались шаги.
1. Гьёлль – река, отделяющая царство мертвых от мира живых
ГЛАВА 22
Увлекшись разговором, Хильд не заметила, что в нижний зал спустились два эйги в темных костюмах, они быстро осмотрели зал, затем один из них что-то сказал в закрепленный на лацкане микрофон. За ними последовали еще несколько мужчин: конунг, Кьяртан и Орвар. С ними были два человека. Все скрылись за небольшой дверью в конце зала, а Хильд уставилась на Фрейю круглыми от удивления глазами:
– Это действительно мэр Мальмё? Мне не показалось?
– Угу. А второй – это национальный комиссар (1) Торнберг.
– А… что они здесь делают?
В этой забегаловке? В этом относительно небольшом городе? На тайной встрече с официально несуществующими оборотнями. Фрейя подняла брови:
– Ты действительно не сознавала масштабов катастрофы? Криминальные новости крутят по всем каналам с утра до вечера.
– Там, где я была, телевизора не было.
А так же интернета и телефонной связи.
Фрейя вздохнула:
– Когда мы уходили из Мальмё, то надеялись, что пришлые начнут делить освободившиеся территории и первым делом передерутся между собой. Но они каким-то образом договорились и начали наводить свои порядки.
Как оказалось, первое время власти пытались замалчивать возросшую статистику преступлений, но чужаки быстро установили контроль над мелким и даже средним бизнесом, взяли в оборот профсоюзы и начали атаку на корпорации и муниципалитеты. Чиновники, наконец, сообразили, что такими темпами и под ними скоро кресла загорятся, и попытались навести порядок. В результате несколько десятков убитых полицейских в разных городах и ни одного свидетеля. Таким образом, правительство оказалось между двух огней: признаться в собственной несостоятельности либо подождать, когда это станет очевидным всем вокруг. Переходить к отчаянным мерам вплоть до введения военного положения либо решить проблему тихо, эффективно… но немножко незаконно.
Так что, конунг ничуть не удивился, когда с ним связался представитель Департамента полиции.
– А откуда у вас эти сведения?
– От Орвара, конечно. Он возглавляет информационную службу Стаи. Эти господа… – Фрейя небрежно кивнула в сторону двери кабинета, – …думают, что сообщат Хокону нечто шокирующее, а у него в кармане уже несколько вариантов решения проблемы. – И добавила гордо: – Уж я-то его знаю.
В кружке оставалось несколько глотков меда. Рассматривая жену конунга поверх края кружки, Хильд думала, что не просто так они оказались в это время в этом подвале. Если Фрейя планировала показать Хильд, чем на самом деле занимается Орвар, и каково его положение в Стае, то свою задачу она выполнила полностью. Если собиралась произвести на Хильд впечатление, то ей это тоже удалось.
Но главным открытием, потрясшим мир Хильд до основания, было осознание, что мира и покоя сейчас нет нигде. Можно уехать на самый дальний остров, спрятаться на самом неприступном берегу, но беда все равно придет за тобой. Так, может быть, нужно не пытаться спрятаться, а встать и встретить опасность лицом к лицу? И, может быть, Орвар был прав, а она ошибалась? Как было неприятно это осознавать, блин.
– Ты не злилась на меня за то, что я пыталась увести Орвара из Стаи?
Фрейя медленно покачала головой:
– Не скажу, что была согласна с этим. Но, с другой стороны, я не знала, как ему следует поступить. Наши родители крепко любили друг друга, их пример у меня всегда был перед глазами. Я помню, как отец говорил Орвару, что женщину нельзя принуждать к любви страхом, потому что страх порождает только ненависть. Надо стать настолько необходимым, чтобы она не представляла свою жизнь без тебя. Мой брат наломал дров и теперь должен ответить за свои поступки. Вот так я все это вижу.
Хильд перевела дыхание, словно на минуту забыла о кислороде:
– Ты любишь своего брата.
– Да. Он моя кровь. Единственный, кто остался от нашей семьи.
– Но ты все равно с самого начала встала на мою сторону. Почему? Ты меня даже не знала толком.
– Ну, считай, что я в тебя поверила. А теперь пойдем шить одеяла.
А еще Фрейя верила в любовь. И искупление.
* * *
Одеяла были толстыми и тяжелыми. И, наверное, очень теплыми, но простегивать их вручную было сущим наказанием. Хильд исколола все пальцы, отсидела ногу в неудобной позе и придумала несколько предлогов, чтобы сбежать из ратуши. Ни один из них не был достаточно правдоподобным.
Спасение пришло в образе гламурной дивы в норковом жакете, перчатках до локтя и ботфортах на шпильках. Длинные ноги, до бедер упакованные в черную замшу, не спеша, прошествовали от двери и остановились в поле зрения Хильд. Судя по короткой юбке, их владелица не планировала садиться на пол, чтобы шить одеяло. А зачем тогда приперлась?
– Фру Хорфагер? – Ноги изобразили почтительный книксен, но голос был полон яда. Хильд подняла голову. Так и есть. Противная Турид, единственная женщина в Стае, открыто выказавшая ей неприязнь. – Слышала, вас можно поздравить?
Было бы с чем. Хильд посмотрела на свое кольцо и постаралась не поморщиться.
– Спасибо.
Похоже, одного «спасибо» Турид было мало. Она наклонилась вперед и с заговорщицким видом произнесла:
– И как же тебе удалось подцепить самого выгодного холостяка Стаи? О нем уже лет десять сохли все девицы и кое-какие вдовы, и тут явилась какая-то человечка и уже с его кольцом на пальце. – Кто-то хихикнул за спиной. – Умеешь делать что-то особенное в постели? Или проколола презерватив?
Хихиканье стало громче. Краем глаза Хильд видела, как со своего места поднимается Фрейя, но гордость помешала ей дожидаться помощи жены конунга. В конце концов, жена конунга не сможет оберегать каждый ее шаг. И, в конце концов, она теперь была Хильд Хорфагер, жена второго и последнего в Стае берсерка, а муж Турид, по слухам, был даже не ульфхеттаром, а всего лишь свинфилкингом (2), то бишь, кабаном… свиньей, то есть. Следовало объяснить этой кабанихе, чьи в лесу шишки.
– А ты, Турид, тоже надеялась стать женой Орвара?
Гламурная красотка распахнула шубку и подбоченилась, демонстрируя свои довольно впечатляющие активы.
– А почему бы нет? Орвар отнял у меня мужа, было бы справедливо, если бы он дал мне нового. На мне золото Хорфагеров смотрелось бы лучше, чем на тебе, замухрышка.
Отлично! Эта тошная жаба хочет ее Орвара? Да пожалуйста! Хильд выпрямилась в полный рост и расправила плечи, теперь она была на ладонь выше Турид.
– Здесь, в присутствии женщин Стаи Турид, вдова Анунда, сказала, что хочет получить моего мужа. Все это слышали? – Кто-то кивнул, кто-то выдавил из себя внятное «да»; никто больше не смеялся. – Ты можешь взять его, но при одном условии. Будешь сражаться со мной на хольмганге. Победишь ты, Орвар твой. Выиграю я, отрежу твой ядовитый язык. Согласна?
Турид слегка побледнела и сделала шаг назад. Такого поворота «кабаниха» явно не ожидала. Видимо, до сих пор никто не пытался привлечь ее к ответственности за свои слова. Хильд злорадно усмехнулась и добила соперницу:
– Биться будем на ножах и копьях.
Ну, конечно, Турид тоже была в курсе, чем закончился для черных колдунов тот неприятный инцидент в тумане. Ее брови поползли вверх, а челюсть вниз. Вид у нее был такой нелепый и испуганный, что Хильд не смогла удержаться:
– Бу!
«Кабаниха» развернулась в прыжке и бодро порысила к дверям, спотыкаясь на высоких каблуках. Теперь смеялись все: свободно, громко, чуть не до слез.
Хильд подняла подбородок и двинулась в том же направлении. К черту одеяла, к черту иголки, у нее появилась идея поинтереснее.
1. Национальный комиссар – в Швеции возглавляет Департамент полиции
2. Ульфхеттар, свинфилкинг – воин, воплощающий в себе силу волка или кабана
