Текст книги "Лебединые одежды (СИ)"

Автор книги: Екатерина Гордиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

ГЛАВА 14

Конечно, Хильд не ждала, что решение Орвара обрадует его сестру. Конунг, например, повел себя предсказуемо: нахмурился, но промолчал. Фрейя же не стала скрывать свои чувства, она была откровенно расстроена и взволнована.

– Ты уверена, что это правильное решение?

– Он хочет покончить с криминальным бизнесом, Фрейя. Что в этом неправильного?

Какая-то ее часть еще надеялась увидеть удивление, даже возмущение, но жена конунга была спокойна.

– Орвар обеспечивает безопасность Стаи, на нем слишком много завязано. После его ухода останется большая брешь, закрыть которую будет не так-то просто.

Хильд прикусила губу, борясь с подступающими слезами. А чего она, собственно, ожидала? Ей нравилась Фрейя, о такой подруге можно было только мечтать, но та в первую очередь была женой конунга и давно привыкла взвешивать каждое решение, соотнося его с возможными последствиями для Стаи.

Хильд сделала глубокий вдох и приказала себе успокоиться.

– Сам факт, что меня похитили посреди города средь бела дня говорит о том, что обеспечить полную безопасность невозможно. – И добавила тонким и дрожащим голосом: – У меня на глазах изнасиловали девушку, почти ребенка. Меня не тронули только потому, что собирались получить выкуп от Орвара. А если бы он отказался?

– Отказался? – Фрейя быстро шагнула вперед и обняла ее. – Ты плохо знаешь моего брата, раз так думаешь о нем. Он не откажется от тебя ни при каких обстоятельствах. Он даже собирается уйти из Стаи, подумать только!

Фрейя гладила девушку по голове, хоть самой было впору заплакать. Эйги никогда не жили вне Стаи, это противоречило самой их сути. Конечно, Скрытый народ – альпы, винники, хульдры – умели жить среди людей и даже получали выгоду от общения с ними. Но эйги! Никогда.

Исключение составляли лишь берсерки, потерявшие человеческий облик. Те неспособные контролировать себя безумцы, которых изгоняла сама Стая. Они жили вдали от людских поселений, в горах и дальних фьордах. Во времена, когда Великий Свитьод был еще не так густо заселен, такая возможность оставалась. Но сейчас… нет. Если Орвар примет боевую форму на людях, его просто пристрелят и все. Эта девушка, Хильд, была ему просто жизненно необходима, а раз так, пусть уезжают.

– Я понимаю, – сказала Фрейя. – После того, что ты пережила, оставаться здесь просто невыносимо. Меня воспитывали с мыслью о долге перед семьей, и все равно мне было трудно смириться с ограничениями, которые наша жизнь накладывает на женщину. Дни, когда я жила за пределами Фози, в бедном районе, могли стать самыми счастливыми в моей жизни.

– Могли? – Хильд уже успокоилась и слушала с интересом.

– Ну, да… Если бы не некоторые обстоятельства. Например, смерть моего отца.

– Ох, я очень сожалею.

– Ничего. Все виновные уже понесли наказание. Наша с братом честь восстановлена.

– А тот поединок на Бьёркё, он имел отношение к этому делу? – Кажется, Хильд начинала что-то понимать.

– Самое прямое. Анунд был помолвлен со мной, что не помешало ему предать и ложно обвинить моего отца. Он был повинен в его смерти, как и прежний конунг.

– Значит, вмешательство полиции для вас исключено при любых обстоятельствах?

– Конечно. Мужчина-эйги должен сам защищать свою честь, свою семью и землю. Даже Анунд, каким бы трусом он не был, не стал прятаться за спинами людей.

– И в результате погиб.

– Погиб с честью! – Подняла палец Фрейя. – С мечом в руке. Теперь он пирует в Вальгалле за одним столом с лучшими воинами, и когда-нибудь плечом к плечу будет сражаться с ними в последней битве мира. А его жена, кстати, получила право вернуться в Стаю и сохранила все свое достояние.

– Его жена?

– Ты должна ее помнить. Это Турид, которая говорила с тобой так нелюбезно.

Та противная баба с силиконовыми сиськами и ядовитым языком?

– Да уж, помню.

– Вот-вот, – вздохнула Фрейя. – Так что постарайся меня понять. Вы с братом уедете, а Турид-то останется. И у Хокона прибавится проблем, потому что поддержка Орвара и его побратимов была одним из краеугольных камней в фундаменте власти.

– Так, может быть, и вы с нами, а?

В глазах Хильд светилась такая надежда, что Фрейя чуть не рассмеялась. Женщине почти двадцать четыре года, а наивности, как у шестнадцатилетней.

– А кто его заменит? Кто примет Чашу и Меч?

Хильд лишь хлопала глазами. Какая, блин, Чаша? Какой Меч? Живут же люди в маленьких городах, пусть не в таких роскошных усадьбах, пусть скромно, но спокойно, в относительном достатке и безопасности. Чего еще этим эйги нужно?

– А ты просто представь, что мы взяли и ушли из Мальмё.

Как раз это Хильд представляла себе очень хорошо.

– А что в этом плохого? Новое место, новая жизнь.

Фрейя сощурилась, словно видела перед собой совсем иную картину:

– А кто придет на наше место, знаешь? Кто будет контролировать порт, доки, склады? Не знаешь? Я тебе скажу: все отребье, что переселилось в город из Магриба, Ассирии, всех халифатов и одни боги знают откуда. Вакуум власти немедленно будет заполнен торговцами оружием, людьми и наркотиками, потому что это самая понятная для них форма наживы.

– Как будто вы сейчас мешаете им!

– Да, мешаем. Районы, находящиеся под нашим контролем, безопасны для людей. Там нет ни проституции, ни наркотиков, ни перестрелок. И зона влияния эйги в городе неуклонно растет. Даже я не понимаю, как это Хокону удается. Вижу только, какой ценой. И после ухода Орвара, его возможности сильно уменьшатся. Боюсь, ему даже придется временно оставить часть завоеванных территорий.

Она посмотрела на Хильд в надежде, что та понимает, насколько серьезные последствия влечет за собой уход Орвара. Судя по сосредоточенному взгляду Хильд, кое-что она понимала. Но судя по упрямо сжатому рту – не до конца.

– Ну, ладно, – больше Фрейя давить на подругу брата не собиралась. Они помирились, и это уже был добрый знак. – Вы ведь уезжаете не завтра. Орвару нужно передать дела, а тебе обдумать, где вы устроитесь. Некоторое время мы еще побудем вместе.

Хильд молча кивнула. Она теребила край большого мужского свитера, в который была закутана от шеи до колен. И думала.

Думай, безмолвно попросила ее Фрейя. Думай очень хорошо, девочка, потому что слишком многое сейчас зависит от твоего решения.

ГЛАВА 15

Если Орвар надеялся, что Хильд не услышит тихое гудение его телефона, то ошибся. Она вздрогнула и открыла глаза, с тревогой переводя взгляд со светящегося в темноте экрана на хмурое лицо мужчины.

– Что случилось?

Он быстро встал и стал одеваться, причем вставил в ухо гарнитуру прежде, чем надел боксеры.

– Нападение на наш клуб. Я должен ехать.

Он уже нашарил брошенные на пол джинсы. Хильд выскользнула из-под одеяла и, не заботясь, что и сама оставалась в чем мать родила, подошла к комоду. Через секунду она уже протягивала ему чистую майку и носки. В другой руке Хильд держала его кобуру с пистолетом и ножны с креплением на бедро. Пока он крепил ножны на поясе, опустилась на пол и ловко застегнула ремешок над коленом. Затем встала:

– Оставайся целым. – То ли Хильд случайно произнесла те самые слова, с которыми следовало отправлять мужчину в сражение, то ли Фрейя ее научила. И добавила: – Вернись ко мне.

Орвар оглядел ее, словно стараясь навсегда вобрать в себя образ стоящей перед ним женщины. Справедливые прямые брови, сухие строгие глаза, высокая грудь, способная выкормить не одного младенца, прямые плечи, длинные и сильные руки и ноги. Хильд была выше любой из женщин эйги, как раз Орвару под стать. Такая станет отличной хозяйкой в доме: и слуги у нее лениться не будут, и дети вырастут здоровыми и работящими, и мужа сковородой вразумит, если вдруг переберет хмельного и загуляет невзначай.

– Обязательно вернусь.

Он поцеловал ее так, что перехватило дыхание, повернулся и вышел. Еще прежде, чем хлопнула дверь, он уже отдавал приказы своим людям.

Попытаться заснуть снова было бы пустой затеей. Хильд и не пыталась. Она туго завязала халат, накинула на плечи шаль и вышла на галерею второго этажа. Через высокое окно холла было видно, как со двора один за другим выезжают бронированные внедорожники. Раз Орвар взял эти замаскированные для передвижения по городу танки, происходило что-то действительно серьезное. Из ворот соседнего поместья выезжала такая же колонна, только несколько длиннее. Огни фар скользили по асфальту улицы, по заборам и тротуарам. От молчания, в котором двигались машины и люди, становилось только страшнее.

Наверное, стоило зайти к соседям, посмотреть, как там Фрейя, но со стороны дом конунга казался спокойным, лишь светился розовый ночник в окне второго этажа. Сколько раз сестре Орвара приходилось вот так провожать мужа посреди ночи и ждать, не зная, вернется ли он назад? Так она и бродила по опустевшему дому, как привидение: со второго этажа на первый, из гостиной в спальню. Число выпитых чашек кофе приближалось к десятку, стрелка часов к цифре пять, но ни звонка, ни единого сообщения на ее телефон так и не пришло.

Наверное, она все-таки заснула, потому что плечи затекли, и немного болела шея, видимо, от того, что голова так неловко лежала на сложенных на столешнице руках. Небо за окном стало серым, в доме стояла все та же невыносимая тишина.

Хильд снова поднялась на второй этаж, откуда было видно, что происходит за заборами соседних усадеб, и вздрогнула. Машины вернулись. Несколько стояли во дворе, какие-то перед домом конунга, остальные выстроились в цепочку на улице вдоль тротуаров. Окна первого этажа в доме Фрейи были ярко освещены. Там явно что-то происходило, но при этом никто не попытался сообщить ей, что случилось… и куда делся Орвар.

Во дворе дома конунга по-прежнему развевался его флаг, но у машин стояли люди. Курили, тихо переговаривались, выносили на улицу столы. Из-за дома тянуло жареным мясом.

Едва Хильд ступила за дверь, на нее нахлынуло предчувствие беды. Здесь мужчины уже не прятали оружие под пиджаками и куртками. Воздух гудел от сдерживаемой ярости. Но на столах она не заметила ни одной бутылки не то что водки, даже пива. Вода, вскрытые ампулы лекарств, окровавленные и чистые бинты – это все. Откуда-то доносился голос конунга, спокойный, слишком спокойный, словно ледяной. Двойные двери столовой были широко распахнуты. В конце длинного стола сидел Орвар. Его майка и свитер валялись на полу, кобура лежала у локтя, плечо и рука были покрыты полосами застывшей крови.

– Готово. – Сидевший рядом Кьяртан выпрямился, что-то звякнуло в пустой стеклянной пепельнице. – Можно зашивать.

– Орвар. Ты ранен?

Он мельком посмотрел на нее и отвернулся. Как будто это была не она, не Хильд. Как будто он вообще не знал ее.

– Пойдем, Хильд. – Кто-то потянул ее за рукав. – Не нужно сейчас мешать мужчинам.

За спиной Хильд стояла Фрейя.

– Он ранен? – Хильд позволила увести себя из гостиной. – В него стреляли? Ему нужно в больницу!

– Не нужно, все в порядке. Кости целы, а мелкие раны на эйги заживают почти без следа.

Пулевое ранение в руку считалось мелким? С другой стороны Хильд видела на теле Орвара несколько толстых, больше похожих на валики рубцовой ткани, шрамов; страшно подумать, как выглядели поначалу те раны.

– Другие пострадали больше. – Сказала Фрейя. – У нас трое раненых и один убитый. Совсем молодой парнишка, это была его первая война.

Хильд прикрыла рот ладонью. Она сама не понимала, что испугало ее больше, количество пострадавших или слово «война». «Почему именно сейчас?», спросил тихий голос в ее голове. В последние недели все шло так хорошо. Орвар обучал нескольких мужчин, которые должны будут заменить его. Они собирались отпраздновать Йоль со Стаей, а потом уехать.

Сначала в Паялу. Фрейя не нашла в городских записях подтверждений о существовании Хильд Йоханссен, но должна же отыскаться хоть какая-то ниточка, какая-то зацепка. А потом, сказал Орвар, они уедут в Норейг, так эйги называли Норвегию. Там фьорды, горы, мало людей и больше свободы для берсерка. Если угроза внезапного оборота исчезнет, они смогут переехать в какой-нибудь город. В любой, Хильд было все равно, лишь бы с Орваром.

И вот теперь всем их планам угрожала война. Она встряхнула головой и встала. Нужно было поговорить с Орваром, пока он снова не умчался воевать.

Она нашла его в саду. Орвар сидел на скамейке, слегка припорошенной снегом, все в тех же закапанных кровью джинсах, но в чистой майке, великоватой даже для его большого тела. Наверное, с плеча Хокона, тот был настоящим великаном. Рядом стоял стакан, но Орвар не пил, а стряхивал в него пепел. Хильд поборола в себе желание принести ему куртку – все никак не могла привыкнуть к его нечувствительности к холоду – села рядом и тесно прижалась плечом.

– Как рука? – Спросила она.

Он вытянул вперед правую руку с чуть согнутыми, как когти, пальцами.

– В порядке. Оружие держать могу.

Этого она и опасалась.

– Мунгики объединились с хашишийя и одновременно напали на наши точки в разных районах. Их было намного больше, чем нас… намного. – Заговорил он наконец. – И мы оказались не готовы. Я оказался не готов.

– Орвар…

– Они убили Гуннара, внука дяди Олафа. Первая война, ему было пятнадцать лет.

Пятнадцать? Господи…

– Но это же ребенок!

– Он уже был мужчиной. Я сам его тренировал. В рукопашном бое или на ножах он вышел бы победителем, но Хильд! У них были автоматы! Я пропустил поставку оружия, и вот результат.

– Ты не виноват, Орвар. Ты не можешь отвечать за всех.

– Я Хорфагер. Второй в Стае после конунга. Я действительно отвечаю за всех.

– И что же теперь будет? – Хильд затаила дыхание в ожидании его ответа.

– Я должен отомстить за Гуннара.

Вот оно. Хильд казалось, что Орвар у нее на глазах превращается в то чудовище с заброшенного склада. В существо, от которого она когда-то сбежала и пряталась три года.

– Это ничего не изменит, Орвар, – сказала она.

– Они должны заплатить. По двадцать врагов за каждого убитого. По пять за каждого раненого. Это честный счет.

– Орвар, ты сам знаешь, что это никогда не закончится. На место убитых придут новые. Эта война бесконечна.

– Гуннар убит, – тихо сказал он.

– Да.

– И это моя вина.

– Нет! Ты не виноват.

– Я передал контроль за улицами Боли и Эйрику, они недостаточно опытны и пропустили засаду. Я так торопился уехать, стал ленивым, слишком много времени проводил в постели с тобой. Я вел себя неправильно.

Она закрыла глаза, молча принимая удар. Согласно его логике, она так же несла часть вины перед его Стаей.

– Я должен все исправить.

Орвар встал, его лицо было неподвижно и бледно, и только облачко пара изо рта показывало, что перед ней стоит живой человек, а не каменный болван. Вот сейчас он уйдет, и неизвестно, увидятся ли они вообще.

– Орвар! – В отчаянии она попыталась достучаться до него в последний раз. – Ты обещал! Ты дал мне слово!

От его взгляда сердце в груди сжалось в комочек. Сейчас он смотрел на нее так, словно это она убила того мальчика.

– Это было глупо и безответственно, – слышать, как он говорит с ней таким безразличным тоном, было просто физически больно. – Я послушался тебя, обабился, а заплатили за это другие.

– То есть ты отказываешься?

– Я вообще не должен был тебя слушать. – Он окинул взглядом всю ее сжавшуюся на скамейке фигуру. – Я позволил тебе влиять на мои решения. Этого больше не повторится.

Его голос звучал четко и ясно, но сам он, казалось, был далеко от нее. И ни дотянуться в эту даль, ни докричаться до него она не могла. Хильд смотрела на Орвара широко открытыми глазами и понимала: вся ее будущая жизнь летит под откос, как сошедший с рельсов поезд. На нее навалилась невыносимая тяжесть, не дающая ни вздохнуть, ни пошевелиться.

– Собери необходимые вещи, Хильд. Сегодня все женщины и дети уезжают в Уппсалу.

ГЛАВА 16

Колонна внедорожников напоминала маленькую армию на марше. Хильд не удивилась бы, обнаружив, что их отход прикрывает пара танков. Или на худой конец, Хаммеров с пулеметом на крыше. Фрейя уже успела объяснить ей, что женщины и дети для эйги были высшей ценностью, залогом самого их существования. Вот почему конунг лично вынес из дома на руках свою слегка беременную жену, заботливо усадил на заднее сиденье бронированной машины и укутал белой шубкой. Так же вели себя многие из мужчин.

Орвара среди них не было, он вообще не пришел.

– Не обижайся на него. – Фрейя словно читала ее мысли. – Он сейчас очень занят. Она почесала своего черного пса за ухом и тихо приказала ему: – Иди к Хокону. Охраняй.

– Не успокаивай меня, – фыркнула Хильд. – Орвар меня ненавидит.

Видимо так и было, потому что жена конунга не спорила, только тихо сказала:

– Дай ему немного времени. Он все поймет.

Хильд плотнее запахнула куртку и отвернулась к окну. Трехмесячный срок почти истек. Скоро у Орвара будет все время мира. А у нее было несколько часов в дороге, чтобы обдумать свою будущую жизнь. С Орваром или без него, а в Паялу она все равно поедет.

Наверное, она задремала, потому что резкий рывок чуть не заставил ее впечататься лицом в спинку переднего сиденья. Хильд вытянула шею и широко открытыми глазами смотрела вперед через плечо водителя. Шедшая впереди машина с телохранителями медленно ползла по мокрому асфальту к большому дереву, поваленному точно поперек дороги.

– Оно не могло упасть само, – сказала Фрейя. Ее лицо было бледно, но голос спокоен. Женщина непроизвольно поглаживала живот, словно убеждая своего ребенка не бояться. – Его протащили метров двадцать, вон след.

След точно был – рваная черная борозда на белоснежном покрове спящей земли.

– Не выходите, – сказал Хельги Левша. – Сейчас ребята посмотрят, что там. А вы пригнитесь на всякий случай.

И в ту же секунду на стекле напротив его головы расползлась небольшая паутина трещин. Стекло не осыпалось, но если вторая пуля попадет в то же место… Уже слышались хлопки спереди и сзади. Стреляли из-за поваленного дерева и откуда-то сбоку. И еще сзади.

Хильд посмотрела в заднее стекло. Следовавшие за ними машины уже начали разворачиваться. Правильно, подумала она. Обочины слишком крутые, есть риск перевернуться или увязнуть в снегу, надо успеть вернуться, пока не… Позади громыхнул взрыв, затем еще один.

– Засада, – говорил в телефон Хельги, пока Кьяртан доставал из-под сиденья автоматы и проверял магазины. – Стреляют с трех сторон. Пока можем продержаться в закрытых машинах. Ждем.

Полиция торопиться не будет, подождут, пока все стихнет, а потом приедут составлять свои протоколы. Хильд отстраненно удивилась ясности своего разума. Страха не было, хоть тело гудело от возбуждения. Долго сидеть в машине им не дадут, это было понятно. Попытаются выкурить, но как? Оставалось надеяться, что нападающие не подумали об огнеметах.

Бутылка врезалась в боковое стекло прямо напротив ее лица, осколки разлетелись по сторонам.

– Что это? – Спросила Фрейя.

Она пыталась держать себя в руках, но голос предательски дрожал. Запахло бензином и почти сразу потянуло дымом. Хельги выругался.

– Коктейли Молотова. Выкуривают нас, как крыс.

Скоро Хильд сообразила, что бутылки и пули летят только с трех сторон: слева, спереди и сзади. Справа было тихо. Наверное, туда-то нас и пытаются выманить, подумала Хильд. А что делать?

– Смотрите!

Фрейя показывала пальцем как раз вправо. Хельги и Кьяртан оглянулись и дружно выдохнули, явно с облегчением. И что они там такого хорошего увидели?

До лесной опушки, густо заросшей то ли лещиной, то ли мелким осинником было метров двести. За придорожной канавой лежала полоса ровной земли, и по ней к машинам ползли щупальца тумана. Да уж, туман в солнечный декабрьский день был аномалией, но в эпоху глобального потепления можно было, наверное, ожидать и не такого. А затем из тумана вышла большая белая собака, постояла, глядя на дорогу, развернулась и потрусила в сторону леса.

– Волк Хорфагеров!

Понять восторг в голосе Фрейи Хильд никак не могла. Собачка, да, была– таки похожа на волка, но какая им сейчас от него польза? А машина, между тем, горела, и до взрыва бензобака оставались считанные секунды.

– Идем, Хильд!

– Куда? В лес?

Да их там перещелкают, как тараканов.

– Надо добраться до тумана. Там мы будем в безопасности. Фюльгья (1) указывает нам дорогу.

– Идите, – сказал Кьяртан. – Мы прикроем.

Ну, фюльгья так фюльгья, мысленно согласилась Хильд. Раз все вокруг сошли с ума, почему бы не присоединиться с такой хорошей компании.

– Есть еще оружие? – Спросила она.

– Вот. Держи. – Кьяртан нагнулся и вытащил из-под штанины нож. – И ты возьми, Фрейя.

– У меня свой! – Жена конунга непонятно откуда извлекла ножик, неслабый такой, в полторы ладони длиной. – Идем, Хильд!

От дороги к кустам уже бежали женщины и дети. Старшие держались рядом с матерями, младших тащили на руках. Фрейя прыгнула в канаву и сразу увязла по пояс, Хильд приземлилась рядом и протянула ей руку. И откуда только силы взялись: она летела по глубокому снегу, как вездеход. Пробивала тропу, за ней пыхтела Фрейя, кто-то из женщин, поняв, что так получается быстрее, встали в цепочку за ними. Это заставило Хильд увеличить темп.

Им удалось! То ли туман скрадывал звуки, то ли действительно дело с ним было нечисто, но от внезапно наступившей тишины звенело в ушах: ни стрельбы, ни шорохов леса, ни хруста снега, ничего. Даже сердце в груди словно затаилось в ожидании чего-то.

– Все ушли? – Спросила Фрейя.

– Не знаю. Пойду проверю.

На то, чтобы вернуться, вытащить завязшую в снегу женщину и провести ее под укрытие деревьев ушло минут пять. Хильд была уверена, что это была последняя. Вдоль дороги уже передвигались фигуры в черных масках. Если они надеялись отрезать телохранителей от леса, то сильно рисковали – поле с дороги отлично простреливалось. На что рассчитывали эти самоубийцы, Хильд не понимала. Ясно было одно: у женщин появился шанс продержаться до подхода помощи. Нужно было только не выходить из этого магического тумана. Кажется, ни одной живой души, кроме эйги здесь не было.

Впереди смутно темнел широкий ствол дерева, пятно земли под ним было свободным от снега. Там можно было сесть и подождать. И там уже маячили две фигуры. Наверное. Фрейя была одной из них.

Одна из фигур повернулась к Хильд, девушка замерла на месте. Это был мужчина. И никакой маски у него не было. За маску она приняла его черную кожу и короткие жесткие волосы. Кажется, это их Орвар с Фрейей называли странным именем «мунгики». На взгляд Хильд это был самый что ни на есть обыкновенный африканец. Если, конечно считать обыкновенным тот факт, что он стоял на снегу босой, в какой-то странной пятнистой тряпке и (вау!) с копьем в руке.

Она застыла на месте, а мунгики, наоборот, начал медленно приближаться. Копье в его руке повернулось горизонтально, острие наконечника слегка покачивалось из стороны в сторону. А если бросит, какие у нее шансы увернуться или отбить удар?

Хильд скинула куртку и обернула ее вокруг левой руки. Не щит, конечно, но за неимением лучшего сойдет. Выдернула из-за спины нож и чуть пригнулась. Хоть и готовилась и смотрела внимательно, но бросок пропустила. Увернуться смогла только потому, что тело сработало само, не дожидаясь команды мозга. А потом тело ловко уклонилось от второго удара, уже ножом, развернулось и замерло.

Глаза нападающего были совсем рядом. Он почти дышал ей в лицо… то есть уже не дышал. Повисший на ее правой руке груз стал невыносимо тяжелым, Хильд разжала пальцы и выпустила нож. Мунгики повалился на землю, все еще продолжая неотрывно смотреть на нее уже мертвыми глазами. Она недоверчиво посмотрела на свои испачканные кровью пальцы. Это что же? Она убила человека?

Тихий стон пробился сквозь туман, и Хильд отбросила лишние в этот момент мысли. Под деревом что-то происходило. Она видела, как согнулась над землей и начала раскачиваться вторая фигура. Это тоже был мунгики, а перед ним кто-то лежал… женщина… и она плакала.

Охватившая ее ярость была похожа на порыв штормового ветра – хватило бы одного дуновения, чтобы отбросить эту черную фигуру прочь.

– Пошел вон!

Мунгики даже не повернул головы, он медленно, двумя руками поднимал над головой нож. Она не успеет, с безжалостной ясностью осознала Хильд. Там лежит Фрейя, а она не успеет добежать.

– Ху! – Копье само прыгнуло в руку. Нога уперлась в землю, плечо пошло назад, затем толчок, и копье поплыло по воздуху.

Медленно… Она следила за полетом, уже понимая, что попала. Хруст, чавкающий звук и хрип были ей подтверждением. Мунгики не успел упасть, его пришпилило к дереву. Пальцы скребли древко копья, а ноги дергались, словно он куда-то бежал.

Это было второе в жизни Хильд убийство, и случилось оно всего через несколько секунд после первого. Наверное, ей должно было стать плохо. В кино после такой сцены герои начинают блевать, а еще у них трясутся руки или подгибаются колени.

Ни! Хре! На! Все, что она чувствовала сейчас – дикую радость. Ей захотелось так же, как Орвар когда-то, поднять лицо к небу и бросить ему свой победный клич:

– Ху!

Дыхание внезапно перехватило, шею сжало, словно петлей. Ее дернуло назад. Хильд оглянулась – над землей клубилось черное облако из ее кошмаров. Из него высунулись две худые, похожие на паучьи лапы, руки и быстро перебирали перед собой, словно тянули невидимую веревку. И ее тянуло вслед за ней. Она сделала несколько шагов на подгибающихся ногах и упала лицом на землю.

Сознание возвращалось и уплывало. В какой-то момент Хильд осознала, что уже лежит на спине, а эти страшные руки мелькают у нее над лицом. Краем сознания она удивилась часам на запястье, уж очень они не вязались с образом непонятной, но бесконечно злой силы. Она попыталась поднять руку, но та не слушалась.

Колдун бормотал что-то так заунывно и однообразно, что хотелось закрыть глаза и заснуть, пусть даже навсегда. Не сопротивляться… не думать… не двигаться.

– Каррр! – Донеслось сверху.

Надо же, удивление пробивалось словно сквозь вату, птицы здесь все-таки есть. Она сжала и разжала кулак. Ее тело, кажется, оживало.

– Каррр! – Уже ближе.

Колдун забормотал быстрее, рука скрылась в облаке, а затем вынырнула обратно уже с ножом. Кажется, он собирался сделать с ней то, от чего она спасла Фрейю. Вот только оружия у нее больше не было. И помочь ей было некому, разве что эта дурная ворона…

Шлеп! Что-то сверху свалилось прямо в черное облако, в стороны полетели брызги. Раздался визг, вполне себе человеческий, и да… рядом с Хильд на корточках действительно сидел человек. Еще один мунгики, старый, сморщенный, но с белым лицом. Он ругался и яростно тер глаза.

– Ква-ха-ха! – Раздалось сверху уж совсем не по-вороньи.

Господи, да она его обгадила, догадалась Хильд. Отбомбилась так, что любой летчик позавидует. И подарила ей несколько секунд драгоценного времени.

Плохо было то, что ноги по-прежнему не слушались. Хильд рывком поднялась на локтях, и попыталась ударить колдуна в лицо. Не дотянулась, рука скользнула вниз, пальцы зацепились за висящие на груди старика амулеты, дернули и сорвали какую-то дрянь. Это был кожаный мешочек, грязный и вонючий. Фу, гадость…

Хильд отшвырнула его в сторону и примерилась нанести следующий удар. Не успела. От дикого визга заложило уши. Колдун не стал больше маскироваться под черное облако. Он перехватил нож и ударил ее в грудь. От силы удара перехватило дыхание, боль скользнула по телу змеей – от груди к плечу. Мунгики на несколько мгновений замер, глядя на нее, затем поднял нож и ударил снова и еще, и еще.

Уже непонятно было, режет он ее или нет. В глазах было темно, но Хильд все еще чувствовала боль и, значит, была жива.

А потом сознание выключилось, и все исчезло.

1. Фюльгья – дух-хранитель, сопровождающий своего хозяина в облике животного или человека. Своим появлением может предсказывать важные события