Текст книги "Лебединые одежды (СИ)"
Автор книги: Екатерина Гордиенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
ГЛАВА 6
Оказывается в доме Хокона (игровая кличка «Конунг») вставали рано, часа за три до рассвета, совсем, как в рыбацком городке. Хильд это вполне устраивало – не придется сбивать биологические ритмы. Тем более что желудок привык требовать полноценный горячий завтрак в пятом часу утра.
Запахнув поплотнее и завязав потуже все тот же халат, девушка спустилась на первый этаж. В доме стояла тишина. Похоже, слуги начинали работать позже, вот и хорошо. Хильд оглянулась по сторонам. Ну, и где здесь кухня? Из противоположных стен холла смотрели друг на друга двустворчатые двери, судя по богатой резьбе это могли были зал приемов или зал для пиров, в лучшем случае гостиные. Зато за лестницей обнаружился арочный проход, а за ним коридор и небольшая лестница, ведущая в полуподвальное помещение.
Тадаммм! Странный зал с огромным очагом, где еще тлели угли, ярко начищенными медными сковородами и пучками трав над большим разделочным столом явно был кухней. А несколько больших и широких холодильников, современная плита, духовка, кофеварка и множество других приспособлений указывало, что здесь и сейчас готовится еда.
Кстати о еде… на плите стояла сковорода, кастрюля, а рядом лежала упаковка яиц, канистра органического молока, пачка овсяных хлопьев – все, что нужно для приготовления завтрака. Вот только непонятно, кто это должен был приготовить. Ну, если других желающих не нашлось, решила Хильд, пусть это буду я. И кашу, между прочим лучше варить на сливках, а молоком разбавлять только, если она получится слишком густая.
Сливки нашлись в холодильнике, а сушеная черника в одном из шкафов. Оценив размер кастрюли, Хильд высыпала туда весь пакет хлопьев. Затем щедро накромсала в сковороду ветчины и залила взбитыми вместе со сливками яйцами. Один кусочек оставила себе, потому что желудок наотрез отказывался ждать.
Ветчина была такая красивая нежно розовая в тонком ободке сала. Хильд подняла ее двумя пальцами, любуясь на просвет.
– Аф.
Мясо шлепнулось на пол. Огромная черная собака подошла к Хильд, понюхала ветчину и вопросительно посмотрела на девушку.
– Пожалуйста. Ни в чем себе не отказывай.
Пес слизнул мясо, словно каплю молока, понюхал раскрытую ладонь Хильд, словно проверяя, не осталось ли чего, и прошел в дальний угол кухни. Там у него стояла миска, больше напоминающая тазик и поилка.
– Я бы тебя покормила, – сказала Хильд, – но не знаю чем.
Ладно, я подожду; пес лег на пол рядом с миской и прикрыл глаза.
К тому моменту, когда закипел кофейник, а омлет поднялся и зафыркал под крышкой, каша была уже почти готова.
– Пахнет вкусно.
Хильд оглянулась и улыбнулась смущенно:
– Я тут решила похозяйничать, извини.
Фрейя, все в той же пижаме и халате (только розовые тапки сменила на кожаные домашние туфли без задника) прошла на кухню.
– Наоборот, спасибо тебе. Меня сейчас мутит от запаха горячего масла, а завтрак нам с мужем я привыкла готовить сама. – Она понятным всем женщинам мира жестом положила руку на живот. – Потом придут слуги, посетители и Хокону будет не до меня, а так можем еще немного побыть наедине.
Все ясно. Во-первых, хозяйка дома беременна. А во-вторых, внезапное вторжение Хильд нарушает привычный образ их жизни. Ей стало неловко: навязывается со своими проблемами совершенно незнакомым людям.
– Ох, тогда не буду вам мешать.
Хильд двинулась к дверям и чуть не врезалась носом в надпись «Жена ВСЕГДА права». Надпись была напечатана на футболке, а футболка обтягивала широкую грудь конунга Хокона. Он вежливо посторонился, давая дорогу, но тут же прозвучал голос его маленькой жены:
– Куда это ты убегаешь? Мы еще не позавтракали.
Завтракать, судя по всему, предстояло Хокону с Хильд, потому что Фрейя насыпала корма в собачью миску, налила себе чашку чая, прихватила из шкафа пакетик с ржаными сухариками и уютно устроилась под боком у мужа. Хильд выложила на большую тарелку горку омлета для хозяина дома, почти до краев наполнила кашей объемистую фаянсовую миску и с тоской посмотрела на все, что осталось на плите. Она ненавидела выкидывать еду, но справиться одной с этим изобилием не представлялось возможным.
– Ммм… пахнет вкусно.
Она чуть не выронила половник. У нее за спиной, очень близко, стоял Орвар в спортивных штанах и майке с надписью «ХиШный, но симпатиШный» и босой, и с мокрыми волосами. Наверное, уже успел пробежаться и принять душ. А что пришел босой по холодной земле, так здесь от порога до порога километр от силы, мелочь какая.
Он принюхивался то ли к каше, то ли к самой Хильд.
– Так бы и съел.
Его глаза с расширенными зрачками остановились на ее побледневшем лице, ноздри чуть подрагивали.
– Не пугай мою гостью, родич. – Голос у Хокона был низким и рокочущим, как отдаленный гром. – Будь моим гостем и раздели со мной пищу.
Медленно, словно ему требовалось усилие, чтобы перестать смотреть на девушку, Орвар отвернулся и подошел к столу.
– Доброе утро. Я как раз голоден, как зверь.
– Вот и ешь… кашку, – пригласила его сестра. – И нечего обнюхивать мою гостью. А ты, Хильд, ничего не бойся, я тебя в обиду не дам.
Девушка благодарно улыбнулась и села напротив Орвара так, что бы он не смог дотянуться до нее через широкую столешницу. Он едва заметно поморщился, но повернулся к Хокону и через несколько секунд они уже вполголоса обсуждали какие-то дела. Фрейя ухмыльнулась и подмигнула.
На некоторое время Хильд предоставили себе самой. Она ела и незаметно рассматривала Фрейю и Орваром. Брат и сестра. Одна кровь. Одни гены. Разные сердца.
– Хильд!
– А? – Голос Фрейи словно вытолкнул ее из-под воды. – Что?
– Я спросила, как вы познакомились с моим братом?
Конунг, эмоциональный, как свежеокрашенная стена, продолжал жевать, его жена подняла брови, а Орвар ухмылялся своей наглой фирменной улыбочкой.
– Да ничего особенного, – сказала Хильд. – Я ждала автобуса, Орвар предложил подвезти и вот…
Она пожала плечами.
– Как романтично, – вздохнула Фрейя.
Да уж. Если бы она успела на предыдущий рейс, если бы не заснула за столиком кафетерия, если бы… если бы… если бы… Не было бы у нее двух счастливых лет с Орваром Хорфагером. И не попала бы она в такую беду сейчас.
Орвар смотрел, как улыбка соскользнула с лица Хильд и сменилась печалью. Ее лицо было для него словно белый снег, по которому скользят тени проплывающих облаков. Можно догнать, нельзя удержать. И страшно подумать, что он мог в тот день не заехать на автостанцию. Но так захотелось пить, что подумал – умрет, если не найдет сейчас воды.
И резко свернул с трассы на боковую дорогу.
Часть зала ожидания была огорожена под зону отдыха – кофейный автомат, еще один с галетами и шоколадками, шкаф-точка буккроссинга, пластиковые стулья и столики, пара туристов, путешествующих где автобусами, где автостопом. И девушка, почти девочка, тоже с рюкзаком, в спортивных ботинках и шортах цвета хаки. Она спала, положив голову на руки, руки на рюкзак, а рюкзак на соседний стул.
Из небрежного хвоста выбилась прядь чуть волнистых светлых волос. Она падала на лицо и, наверное, щекотала нос, потому что девушка время от времени морщилась, но не просыпалась.
– Орвар… – Он недоуменно оглянулся. За спиной стоял Кьяртан. – Ты в порядке?
Видимо, его ждали долго, раз его побратим, самый терпеливый из всех, отправился на поиски. Сколько же он простоял вот так, пялясь на золотистые ресницы, созвездие веснушек на чуть вздернутом носу и легкую прядку волос?
– Тише, – попросил он. – Не разбуди.
Кьяртан внимательно оглядел девушку.
– Да ее сейчас и пушкой не разбудишь. Совсем из сил выбилась, даже не доела.
Действительно, судя по запыленным ботинкам спящая красавица прошла немалый путь по проселочной дороге, а недоеденный бублик и почти нетронутая бутылочка йогурта указывали, что она заснула, не успев закончить завтрак.
– Наверное, из этих… – сочувственно произнес Кьяртан, – … дурочек-феминисток. Закончат школу в своей деревне, так уже думают, что перед ними весь мир открыт. А сами доверчивые и глупые, как цыплята. Садятся в машину к кому попало, спят в парках, по рок-фестивалям без охраны таскаются.
Одним словом, перед колледжем познают большой мир традиционным способом – колесят по всему Старому свету, работают на фермах, на археологических раскопках, в кафе, словом, везде, где требуется молодой энтузиазм и дешевая рабочая сила. Неплохой, кстати, опыт. Вот только с наплывом мигрантов-чужаков эти путешествия становились очень небезопасными. Особенно для девушек. Особенно для таких хорошеньких.
– Может, подвезем ее? – Орвар и сам не понял, зачем спросил.
– Как скажешь, – пожал плечами Кьяртан и ухмыльнулся: – Если разбудишь.
Орвар подошел ближе и наклонился.
– Эй, барышня.
Осторожно, чтобы не испугать, коснулся ее плеча. Никакой реакции.
– Эй… – Он нежно отвел с ее лица надоедливую прядь волос.
Никакая она не хорошенькая. Настоящая красавица. Интересно, какие у нее глаза?
– Просыпайся, принцесса.
Погладил кончиками пальцев мягкую щеку. Даже не пошевелилась. Придется будить радикальным способом, как в сказке. Конечно, такую красотку должен разбудить прекрасный принц, причем поцелуем истинной любви. А что будет, если спящую красавицу поцелует чудовище? Если…
С расстояния в несколько сантиметров на него смотрели самые удивительные в мире глаза, чистые и прозрачные, как воды Маларена. И улыбка у нее была необыкновенная, ясная, как солнышко в день Мидсоммара (1). В маленьком зале ожидания деревенской автостанции на Орвара смотрела самая красивая девушка Свеаланда.
А он… он был обыкновенным чудовищем.
– Спасибо за завтрак. – Он резко встал, взял с тарелки отложенный кусочек ветчины и кинул собаке, затем собрал свою посуду и отнес ее в раковину. – Было очень вкусно. Спасибо хозяйке этого дома.
– Благодари Хильд, – сказала Фрейя, – она сегодня готовила.
А то он не узнал ее фирменный омлет. Он подошел и наклонился совсем как тогда, пять лет назад:
– Спасибо, Хильд.
Взял ее сжатую в кулак руку, бережно расправил пальцы и коснулся их легким поцелуем.
– Замечательная каша. Змечательный омлет. Невозможно оторваться.
Она вздрогнула и вырвала у него руку.
– Рада, что тебе нравится моя стряпня, Орвар Хорфагер.
– Очень нравится. – Он окинул ее голодным взглядом и облизнулся. – Пожалуй, я теперь буду все время завтракать у вас.
Конунг закашлялся, и это был не притворный кашель. Жена заботливо постучала его по спине, брату же сказала:
– Приходи, без проблем. Только веди себя прилично.
– Обязательно, – пообещал тот. – Спасибо за приглашение.
И убрался наконец.
Попробуй тебя не пригласи, с тоской подумал Хокон. Он до последней секунды ждал, когда же наглый родич расстегнет штаны и обосс… пометит его кухню, как свою собственную. Каким-то чудом Орвар сдержался, чтобы не гадить в доме, но за сад и парк ручаться было нельзя. Видимо, теперь придется каждую ночь обходить усадьбу, обновляя свои метки.
Фрейя сочувственно погладила его по колену.
Гарм, тот самый черный пес, обнюхал еще один кусочек посланной ему провидением ветчины, фыркнул и, цокая когтями, вышел из кухни. Мясо так и осталось лежать на полу.
1. Мидсоммар – день летнего солнцестояния
ГЛАВА 7
Фрейя, конечно, предложила ей свою одежду. Хильд натянула джинсы и вздохнула. Нет, в поясе и бедрах они сидели хорошо, но снизу голые ноги торчали на целую ладонь, делая ее похожей на цаплю-переростка.
Фрейя хихикала, не стесняясь:
– Придется все же попросить Орвара прислать твои вещи. – И еще громче засмеялась, увидев, как вытянулось лицо Хильд. – Не беспокойся, я сама.
– Не нужны мне его вещи. Пусть лучше вернет мою сумку.
Там у нее и джинсы были и свитер и домашняя одежда.
Кажется, Фрейе даже не пришлось связываться с братом, потому что через пять минут в дверь спальни уже стучала горничная:
– Барышня, к вам пришли.
К ее облегчению, посреди холла стоял не Орвар, а Кьяртан – еще один друг Хорфагера, которого она хорошо помнила по старым временам, веселый легкий парень, в отличие от Греттира совсем не страхолюд. Он вежливо склонил голову, мастерски игнорируя ее халат и тапки:
– Фрёкен Хильд.
– Херр Олафссон. – Да, она тоже умеет быть вежливой.
– Орвар Хорфагер шлет вам свой поклон и просит передать вот это. – Кьяртан действительно слегка поклонился и протянул ей купленный Орваром телефон. – А так же ваши вещи.
Хильд перевела взгляд ему за спину и нервно сглотнула. Да, здесь действительно были ее вещи. Все! Половина холла была заставлена стойками для одежды, с ее платьями, пальто и шубками. А еще были ящики с бельем, коробки с обувью и… С таким же вежливым поклоном Кьяртан сунул Хильд в руку дорожную шкатулку для драгоценностей, и ее сразу перекосило набок от этой тяжести.
Хильд поставила шкатулку на пол и растерянно уставилась на ряды дорогих шмоток. Если учесть, что все это она успела купить всего за два года жизни с Орваром, то ее можно было считать на редкость прилежной девицей. Как говорится, упорство, достойное лучшего применения.
– А… – она попыталась прогнать наступающую панику, – … где моя сумка.
– Сумка?
Да, ее сумка с ее старыми вещами! И кое чем еще.
– Сумка! Надеюсь, ее не выкинули.
Кьяртан поспешно схватился за телефон, а Хильд подошла к вешалкам. Там уже стояли слегка ошеломленный Хокон и откровенно веселящаяся Фрейя.
– И куда мы все это уберем? – спросил конунг. – Может, в подвал?
У Хокона было ощущение, что Орвар пытается вытеснить его из его собственного дома. Предположение, близкое к истине. Раз уж его женщина волей случая оказалась здесь, он пытался максимально расчистить пространство вокруг нее.
– Весь подвал уже забит твоими игрушками.
И подмигнула Хильд. Гостье пока не стоило знать о небольшом арсенале оружия, хранящегося у них под ногами.
– Не надо убирать. – Хильд сняла с вешалки куртку, джинсы и мягкую шерстяную рубашку. – Я возьму это, а остальное можно отправить в офис Армии спасения. Пусть отдадут бедным.
– А бедным, конечно, очень нужны эти шелка и меха, – Фрейя перестала хихикать и задумчиво осматривала внезапно свалившееся на ее дом богатство. – Повседневные и теплые вещи отправим. А с остальными сделаем вот что…
* * *
Решение оказалось простым и гениальным: вечерние платья, роскошное белье, пальто и шубы вкатили в гостиную, посреди комнаты выставили огромную, больше похожую на ванночку для купания младенцев, чашу для пунша (пока пустую), и принесли из винного погреба несметное количество шампанского и медового эля.
– И никакой это не дебош и не оргия, – объяснила Фрейя мужу, – а просто небольшой девичник. Плюс благотворительный аукцион. Реализуем Хильдины шмотки среди своих, а деньги передадим Армии спасения. Попроси секретаря разослать приглашения всем семьям, где есть девицы и молодые женщины. – И добавила: – Заодно и с Хильд познакомятся.
То ли обитатели странного района не посмели отказать жене конунга, то ли действительно заинтересовались распродажей, но к назначенному часу гостьи стали прибывать целыми делегациями – в сопровождении старших женщин, а некоторые даже с телохранителями. Горничные с ног сбились, принимая куртки, пальто и шубки в холле.
Ну что ж, подумала Хильд, оглядывая румяных и оживленных гостей, видимо заявление Орвара, что женщины в их общине не демонстрируют чужим людям свое тело, относилось только к ней. Потому что они очень даже демонстрировали, только, в основном, друг другу, потому что телохранители сразу затворили двери гостиной, и двое мужчин встали перед ними, словно последние защитники Йомсборга (6).
И да, Фрейя отлично понимала, что делает, потому что при всем демократизме отношений, женщины явно отличались друг от друга толщиной кошельков, так что девушкам, одетым в простенькие платья от Hope, Monki и Marc O’Polo очень понравилась идея получить недорого наряды от Chanel, Armani и Prada.
То, что аукцион при таком количестве лотов может затянуться на неделю, жена конунга поняла очень быстро. И сразу разрешила проблему:
– А теперь, дорогие фрёкен и фру, предлагаю вам брать с вешалок то, что понравится, а деньги бросайте сюда. – Она пнула ногой чашу. – Решайте сами, какая плата кажется вам справедливой.
К удивлению Хильд толкотни и давки не случилось. Гремела музыка, рекой лилось шампанское и эль, барышни прикладывали шмотки друг к другу, советовались и делили неожиданно свалившиеся на их головы соровища без споров.
– Это тебе не «черная пятница», – заметила Фрейя, – никто не захочет терять лицо в присутствии жены конунга.
Итак, ролевые игры продолжались, даже в современных костюмах и декорациях. Впрочем, Хильд уже поняла, что скучно ей не будет. Ну и ладно, лишь бы не стало страшно.
Чаша постепенно наполнялась купюрами разного достоинства, причем гостьи не скупились. А потом они по очереди подходили к Хильд, чтобы поблагодарить за устроенный им праздник. Все были безупречно вежливы, любезны и неуловимо снисходительны, словно даже последняя замарашка считала себя в чем-то выше гостьи самого конунга.
Несколько раз до нее донеслось едва слышное «человечка», но что это значило и чем грозило самой Хильд, она так и не поняла. От скуки девушка начала считать. И насчитала пять Ингвильд (1), три Улвы (2), две Гуллы (3), семь Торхильд (4) и не меньше десяти Хиллеви (5). Ну и остальное так, по мелочи. А вот Турид была одна. И она не взяла ничего – ни нитки, ни пуговицы. Зато остановилась поболтать.
– Неплохо задумано, – бросила она между двумя глотками шампанского. – Только не поможет.
– Чему не поможет? – Удивилась Хильд.
– Как ни старайся, эйги тебя не примут. Как была человечкой, так человечкой и останешься.
И кто такие эйги? И чем она хуже них? Спросить Хильд не успела, потому что Турид приблизила свое лицо вплотную к лицу Хильд:
– Говорят, тебя привез к нам Орвар Хорфагер.
Кажется, она собиралась откусить Хильд нос. А еще от нее пахло – не элем и не шампанским, а кое чем покрепче.
– Да, и что?
– Ничего. Просто один хороший совет. Такие, как он, не женятся на таких, как ты. Так что прицелься пониже, милая. А еще лучше, стреляй в другую сторону.
– А мой тебе совет, – заявила внезапно возникшая рядом Фрейя, – не разбавляй шампанское водкой. Иначе мой муж пожалеет, что разрешил тебе вернуться в Стаю.
Пряча глаза от хозяйки дома, Турид опустила голову и ретировалась.
– Не обращай внимания, – сказала Фрейя. – Она не тебя хотела уколоть, а меня. Мы с Турид когда-то были подругами…
– А теперь?
– А теперь наши пути разошлись.
Ну что ж, бывает, ничего странного, все как у людей. И все же слова Турид оставили на языке гадкий привкус. Нестерпимо захотелось его прогнать. Хильд шагнула к столу, где вокруг бочонков и бутылок толпились бокалы всей мастей и форм – от классических стеклянных флейт до стилизованных под старину оловянных и даже серебряных кубков.
Не глядя, взяла первый попавшийся, плеснула воды из кувшина и выпила до последней капли. Вода немного горчила, словно в нее капнули полынной настойки. Нестерпимо захотелось на воздух, подальше от шума и суеты.
– Я выйду, подышу, – сказала она Фрейе.
Хильд говорила тихо, но во внезапно наступившей тишине ее слова словно эхом отразились от стен. И что она опять сделала не так? Все присутствующие смотрели на нее, как дети на глотающего огонь факира, а затем дружно склонили головы. Разбираться со всеми сегодняшними сюрпризами сил уже не было. Хильд открыла одну из больших стеклянных дверей, позволяющих из гостиной выйти прямо в сад.
Внезапный визг, резкий, почти нечеловеческий, заставил ее оглянуться. Стоящая у стола Турид трясла рукой, словно обжегшаяся кошка. Ну и хрен с ней. Хильд шагнула в темноту сада и наконец вдохнула полной грудью.
Дышать стало легче, а вот тоска усилилась. Она слышала тихий шепот последних листьев над головой, журчание далекого ручья и даже шелест приближающихся крыльев. И трубные лебединые голоса.
Почему-то эти лебеди с наступлением темноты не спустились, чтобы подкормиться и переночевать на земле, но сейчас плыли по небу, как небольшие белые льдины. И крики их становились все громче и настойчивей.
Сестры мои, подумала Хильд, чистые, как снег, вольные, как ветер, заберите меня с собой. Она раскинула руки, выгнулась всем телом и с радостью ощутила, как внезапный порыв ветра толкнул ее в спину, словно действительно мог сорвать с земли.
Где-то каркнул ворон, с недалеко стоящего дерева ему ответил другой, совсем рядом хрустнула ветка. Она открыла глаза и оглянулась. В круге света от садового фонаря стоял Орвар.
–
1. Ингвильд – воительница Инга
2. Улва – волчица
3. Гулла – битва
4. Торхильда – битва Тора
5. Хиллеви – сильная воительница
6. Йомсборг – крепость полулегендарного братства викингов
