Текст книги "Помощница судьбы. Пенталогия (СИ)"

Автор книги: Екатерина Бердичева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 29 страниц)

                       Взбежав на четвертый этаж,  подошла к двери, за которой обычно работали швеи. Прислушалась. А затем и вошла. Девушки были на месте, но не работали, а что-то возбужденно обсуждали.

– Что тут происходит, девочки?

Девчонки взвизгнули и подпрыгнули. А увидя меня, набросились с кулаками и объятиями: – Мы думали, ты пропала, тебя убили… – наперебой затараторили они.

– Рассказывайте, не томите!

                            И девчонки рассказали. Еще сегодня ночью прилетел курьер из родных мест графини Адели. Оказывается, нашего графа обманули! Те люди, которых он считал ее родителями, оказались двоюродными родственниками. И она действительно была больной. И безумно богатой. Серебряные рудники на островах. Граф об этом знал, потому и ухватился за возможность жениться. Но существовало завещание родителей Адель. И оно гласило: дивиденды с этих разработок принадлежат только ей. Но продать, в силу своей болезни, рудники она не имеет права. Управляющий, ведущий дела еще при жизни отца, оставался бессменным и при ее жизни. После ее смерти получал тридцать процентов от всей добычи. При том, что смерть будет естественной. Если Адель выйдет замуж, ее муж имеет право тоже только на проценты с продаж. Если она умрет насильственной смертью, он не получает ничего,  и все переходит родственникам. Управляющего он менять не имеет права. При ее естественной смерти доходы переходят ему. Но ее естественность должна быть доказана независимым расследованием. Если она не выйдет замуж, то ее опекуны имеют право на десять процентов от доходов пожизненно. После смерти Адель все опять возвращается в казну. Поэтому для ее родственников был только один способ получить деньги: выдать девушку замуж и убить. Но граф, прочтя завещание, решил, что эти деньги вполне окупают периодическое затворничество и крепко охраняемую безумную девушку в доме. Он не убивал ее физически. Он медленно сводил ее с ума травками бабки Зафиры. Это он устроил из ее комнат логово зверя, чтобы ей казалось, что она – оборотень.  Значит, жалела я его зря. Он тоже был порядочным гадом! А убил ее тот самый двоюродный брат, которому представилась неожиданная возможность увидеть ускользнувшую из-под надзора девушку,  и во временном прояснении рассудка пытавшуюся бежать. Значит, правильно предупреждал меня граф: в облике Адель мне действительно грозила опасность!

                   Девчонки все щебетали, смакуя подробности, а я закусила в раздумье палец. Кого же хотел подсунуть Величеству вместо настоящей Адели граф? И зачем сюда явился Король? Не на охоту же, в самом деле?

                  Ответ на первый вопрос я нашла быстро: место Адели должна была занять Франциска. Маленькая и бестолковая девушка. Умеющая улыбаться и танцевать. Наверное, она верила в искреннюю любовь графа. Ведь он так обаятелен! Она бы сделала для него все. Ведь наверняка они давно были любовниками! Поэтому меня так волновал его запах. И какой же неожиданностью для Сиятельства оказалась я – чужая душа в привычном теле. Он наверняка все время ломал над этим голову!

  Осталось найти ответ на второй вопрос: зачем сюда явился Величество?

                Наконец девчонки закончили щебетать и сообщили главную новость: сегодня хоронят Адель. И казнят родственника. Ах, сколько событий в один день! Девчонки подхватили меня под руку и поспешили вниз. Там, перед парадным ходом, стоял закрытый гроб на небольшой телеге, в которую был впряжен красивый и сильный вороной конь. Рядом с гробом стояли главные действующие лица: Величество, Сиятельство, гвардейцы и придворные. У дам неожиданно нашлись прекрасные траурные платья. У кавалеров – камзолы и шарфы. Король еще раз внимательно посмотрел в лицо несчастной девушки и что-то прошептал. Офицер махнул рукой кучеру. И процессия медленно поползла в сторону местного кладбища. Я стояла и смотрела на графа: красивый и бессердечный подонок. А я так была им увлечена! Люди проходили мимо меня. А я опустошенно стояла и ни о чем не могла думать, кроме как о собственной глупости. Судьба! Мне разве не пора?

              Развернувшись, я вошла в дом: блестящая и дорогая клетка. И страшная судьба несчастной и никому не нужной пленницы! Вокруг стояла поистине гробовая тишина. Я закрыла ладонями лицо. Судьба! Ну как же так? Как люди могут быть такими чудовищами? И ради чего? Ради денег! Разве граф был так беден? Нет. Мог бы счастливо жениться и родить детей. Разве родственники плохо жили? Нет! Они тоже были состоятельными. Страшно. И так во всех мирах? Что же ты сотворила, Судьба? Или это не ты, а кто-то другой, не менее сильный и могучий? Я передернула плечами. И тут, в глухой пустоте зала, раздались тихие шаги. Они шли ко мне. Я отняла руки от глаз и обернулась. Передо мной стоял Король.

– Это Вы? – тихо спросила я.

– Да. А это – ты. – утвердительно сказал он.

Он поднял руку и медленно стащил с меня чепец. Я схватилась за голову: в волосах сияла сиреневая диадема.

– Это я. Простите меня, Ваше Величество, я ничего не знала.

– Верю. – неожиданно усмехнулся он и провел по моим волосам рукой, снимая украшение. – Это не твое.

– Да. – сказала я, глядя в его небесные глаза. Они были мягкими и грустными. – Я случайно оказалась в гуще событий.

– Знаю, Авид был вынужден мне все рассказать. И про Адель. И про рудники. Про то, как травили несчастную девушку, постепенно доводя ее до животного состояния. И про Франциску. И как однажды он совершенно не узнал свою любовницу. Ты кто, милая девушка?

Я улыбнулась и замялась.

– Вы не поверите, Ваше Величество. Я – посланница Судьбы. Выполнив миссию, я исчезаю, чтобы оказаться в другом мире по какой-то другой причине. Причем, ни о чем не зная.

– У тебя чистое сердце, посланница. Ты скоро уйдешь?

– Да. Думаю, да.

– А ты можешь вернуться?

– Зачем, Ваше Величество? Мавр сделал свое дело… – все также тихо произнесла я. – Мавр может уйти.

– Не уходи… Ты – одна искренняя душа среди всего этого… – он махнул рукой в сторону.

– Ваше Величество! Не подчиниться силе, пославшей меня, я не могу. Но я от всего моего сердца желаю Вам встретить свою единственную, настоящую и чистую любовь. Жениться на ней. Родить кучу девочек и мальчиков. А я… Вспоминайте иногда обо мне, Альберт!

Я уже чувствовала, что приходит мое время и скоро меня заберут. Поэтому спросила:

– Ответьте мне: Вы что-то подозревали, когда собрались ехать в этот отдаленный край?

– Ко мне приезжал управляющий рудниками требовать справедливости: граф хотел его уволить. Говорил разные чудные вещи. Как хороший хозяин, я просто не мог не проверить эту информацию лично. Признаться, не ожидал от бывшего друга таких чудовищных поступков!

– Что с ним теперь будет?

– Он тебе понравился? – Король остро посмотрел в мои глаза.

– Сначала да. А потом я все поняла.

– Выходи за меня замуж! – неожиданно сказал Король.

Я жалко улыбнулась и скривилась:

 – Моя жизнь не принадлежит мне. Может быть, однажды меня отпустят… Но Вы навряд ли дождетесь. Спасибо Вам, Альберт.

– Но ты бы согласилась? –нетерпеливо произнес он.

– Да. – просто согласилась я.

– Скажи мне, как тебя зовут по-настоящему и какая ты?

– Ирина. А какая я, теперь не знаю. Вдруг я Вам не понравлюсь?

– Ирина, – медленно произнес Король. – Возвращайся. Любая. Мне так нужно твое тепло…

Он нагнулся ко мне, взял в руки мое лицо и нежно поцеловал в губы.

Картинка начала медленно таять, и я снова оказалась в чертогах Судьбы.  Черный человек улыбался.

– Ну, как тебе понравилось твое путешествие?

– Ужас. – Честно ответила я.

– Согласен. – ответил мужчина. – А ты действительно готова выйти замуж за Короля и разделить с ним бремя дворцовых и государственных интриг?

– Знаете, пожалуй, да. Мне понравился этот человек. Его принципиальность, хозяйственность. Красота, в конце концов. Я думаю, в глубине души – это мягкий и очень добрый человек, вынужденный быть твердым и суровым. Это его Судьба.

– Но не твоя?

– Не знаю. Если я его больше никогда не увижу, то очень прошу у вас для него умную, красивую и любящую жену. Он этого достоин.

– Хорошо. – Черный человек хлопнул в ладоши. – Твоя просьба принята. А для тебя есть новое задание.

– А отдохнуть?

– Отработаешь – отдохнешь. Да и там, куда ты отправляешься, стоит глубокая ночь.

Он прикоснулся пальцами к моему лбу: – Иди, девочка. Тебе пора.

Мир завертелся перед моими глазами, и я потеряла сознание.

Книга 3. Кинжал Бога.

Глава первая. Эксклюзивное тело.

                     Там, куда я попала, вернее, очнулась, стояла глубокая темнота. Страшно воняло тухлой рыбой. Вот ненавижу рыбу во всех ее ипостасях: живой, дохлой, вареной и т.п. К горлу ожидаемо подкатил  комок, и желудок невежливо напомнил о своем существовании мерзкой отрыжкой. Кружилась голова.  Я приоткрыла рот и зажала одной рукой нос, стараясь дышать через раз. Другой рукой ощупала окружающее пространство: подо мной какие-то тряпки, чуть дальше – голые доски. Постепенно, едва не падая в обморок от запаха, начали включаться и другие чувства. Глазам стало немного светлее, и я увидела смутные очертания каких-то бочек и ящиков. Левее меня, за большим и добротным коробом, едва различалась деревянная узкая лестница, ведущая наверх. Наконец, проснулся слух и общее ощущение тела. И они мне подсказали, что все это сооружение, в котором я нахожусь, покачивается и скрипит. В деревянные стенки тихонько плещет вода. На какое-то мгновение  стало очень страшно: вдруг это затонувший корабль? Вокруг меня ни одного клочочка земли, и я медленно растворяюсь в залитом водой незнакомом пространстве. Я привстала на колени и задумчиво оглядела лестницу с выделенным квадратом на низком потолке: вот поднимусь, открою люк, и сюда хлынут бесконечным потоком холодные бездушные волны…

“Нет, такого не может быть!” – Наконец включился мой рациональный женский мозг. Меня пробрала нервная дрожь, а ноги закоченели до того, что захотелось в туалет. Потихоньку встав на покалывающие иголочками ступни и держась за ящик, я медленно пошла к выходу. Вдруг резко скрипнул и поднялся люк, обнажив темно-серый проем, и по лестнице простучали сапоги. Я снова присела и затаилась.

– Эй, Мелин, крысеныш, ты где? – держась одной рукой за шатающиеся ступени, негромко позвал какой-то парень. – Выходи, я не верю, что ты спишь! Есть для тебя дело. Фалер зовет  к себе! – неожиданно с какой-то досадной ноткой в голосе закончил он.

        Я сидела за коробом, стараясь даже не дышать. Но тут по моей ноге неожиданно пробежали острые коготки, и проехался длинный хвостик.

– Ай-я! – заорала я от неожиданности и омерзения. – Крыса!

Теперь мозги включились окончательно, и я поняла, что нахожусь в трюме корабля или, скорее маленькой рыбацкой шхуны. То, что я приняла за тряпки под собой,  было либо древней и рваной сетью, либо парусом. Шхуна стояла на якоре у берега, а в борта била приливная волна.

– Мелин,  ты что, крыс боишься? – раздался со ступеней все тот же голос.

– Иди сюда, раз смелый, – буркнула я себе под нос. – И где мои сапоги?

Вопрос был очень актуальным, так как без обуви идти было страшно, но под мою шарящую по полу руку так ничего и не попадалось.

– Ты забыл, что проиграл их Щурьку вместе со своим корытом?

– Когда это? – удивилась я, надеясь потянуть время.

– Да вчера же. Играли, ты хвастал последним удачным делом. А потом пришел Щурек со своими ребятами. Я тебе говорил, что он шулер и вор, а тебе пьяному – море с наперсток! Вот он и вытряс из тебя сначала все деньги, потом твое старое корыто, – парень кивнул на трюм, – а напоследок ты продул сапоги и одежду.

– А как я здесь? – прошептала я, начиная удивляться обращению ко мне в мужском роде.

– Да я ж и донес. Твой шкипер тебя сюда спустил отсыпаться, сказав, что дерьмо к дерьму не пристанет. Ты, вообще, собираешься свою рухлядь обратно возвращать? Или под мостками теперь жить собираешься? – Разозлился парень.

– Собираюсь – собираюсь… – задумчиво проговорила я, запуская руку к себе в штаны.

Да-а. Такого облома от Судьбы я не ожидала. Вернее сказать теперь: не ожидал. И кто я теперь? А, Судьба?

                         Я цапнула себя за лицо: бороды и усов не наблюдалось. Кожа на подбородке была мягкой и нежной, как у ребенка. Значит, я – мальчик? Но тогда, бабушка, почему у тебя такие длинные ноги, руки и… все остальное? Я схватила себя за нос и, дернув его, переключилась на волосы. А они тоже были длинными: лохматая и неровная коса спускалась ниже лопаток и заканчивалась в районе поясницы. Чучело какое-то!

                        Наконец, терпение у парня на лестнице лопнуло, и он, зажав нос, быстро пробежал ко мне, схватил за рукав моей рубахи и поволок наружу.

                         На улице приятно пахло свежим морским ветром, какими – то цветами, смолой и духами молодого человека, стоявшего рядом. Ну и тухлой рыбой. Куда ж без нее? Я оглянулась. На улице была ночь. Вернее, раннее-раннее утро. Едва наметившая край горизонта желтая полоска зари отделяла небесный свод от морской чаши. С другой стороны, освещенный тусклым светом звезд, виднелся дощатый причал, к банке которого был привязан толстый канат от нашей посудины. Я окинула взглядом свое временное убежище – маленькую рыбацкую шхуну с одной мачтой и забранным парусом. На корме что-то лежало огромной кучей.

                       Парень проследил за моим взглядом: – А сети третьего дня просушить надо было. Теперь сгниют!

– Не сгниют. – Флегматично сказала я, почему-то в этом уверенная. – Да и не мои они уже, а Щурьковы.

– Дурак ты, Мелин! – выругался он. – Думаешь, раз ты своим не нужен, на жизни можно ставить крест? Ты посмотри, как опустился! Играешь, со шлюхами в борделе пьешь! Ты о своем шкипере хоть подумал? Куда старику теперь идти? Вот он точно никому не нужен! – Парень даже ногой от досады притопнул.

– Ладно, хорош орать. Понял, раскаиваюсь. Обещаю исправиться. – Скороговоркой выдала я, удивляясь на свой вполне мужской, а не мальчишечий, немного хрипловатый голос. И развалистой походкой пошла на корму.

– Ты куда? – забеспокоился парень.

– Отлить. – Мрачно процедила я.

                       Да, новый мир накатил на меня неожиданной приливной волной и, накрыв с головой, поставил перед фактом нового задания с растерянной физиономией и трясущимися от смеха и усердия руками.

                       Все той же раскоряченной походкой я добралась до тоненькой доски, соединявшей шхуну с причалом. Парень уже стоял на берегу и призывно махал мне рукой. Прикинув расстояние и ширину “трапа”, машинально поскребла затылок. Вот как тут пройти, когда досочка гнется, трещит и качается в поперечном направлении?

– Ты все еще пьяный, что ли? – нетерпеливо крикнул мой первый в этом мире информатор, и я ступила на трап. Надо же, душа – душой, а тело помнит! Да и первая сущность не подкачала: легко скользнув вдоль опасного мостка, я за секунду оказалась на земле.

– Веди, Сусанин! – хлопнула я рукой по плечу моего спутника. Тот присел и вытаращил глаза:

– Ты все-таки мозги-то включи! Чуть не зашиб, эльф шальной!

Что он там пробормотал? Эльф? Я? Вот отсюда поподробней, пожалуйста!

– Слушай, – проникновенно и вкрадчиво начала я допрос моего пыхтящего от негодования провожатого, – а скажи-ка мне, где я, кто я и что все это значит?

– Мелин, да тебе пить совсем нельзя, а ты ж вчера самогон хлестал, как водичку! Я тебя целый вечер пытался утащить из этого дерьмового кабака, а ты все отмахивался... – начал жаловаться мой, по-видимому, друг.

– А с чего бы я так нажрался? – задумчиво протянула я.

– А ты этих, своих, из Серебряной Долины что за Горами, встретил! – сверкнул на меня глазами в темноте парень. – Ты, как родственничков встречаешь, так сам не свой декаду бегаешь и ищешь, кому бы морду набить… или чтобы тебе набили, не знаю. Вот сколько раз можно тебе твердить: забудь  наконец, что ты – полукровка! Пусть воротят, куда хотят, свои породистые носы и тощие задницы! Ты все равно самый красивый и самый талантливый погодник нашего побережья. Все капитаны только у тебя заговаривают от течи и бурь свои суда, а девки так и вешаются тебе на шею... – как-то горько закончил пламенную речь мой спутник.

– Да плевал я на них, – поморщилась я. – Что-то я действительно вчера с катушек слетел... – я демонстративно потерла лоб. – Ни себя, ни тебя не помню. Вообще, что было, не помню! Как хоть нас зовут?

Мой спутник остановился и вытаращил на меня глаза: – Мелин! Ты меня, правда, не помнишь?

– Нет! – наичестнейшим образом я хлопнула глазами. – Я и себя-то плохо помню.

Парнишка остановился, положил руки мне на плечи и заглянул в глаза. Мои очи были девственно пусты и чисты. В его – плескалось беспокойство и  испуг. Потом его лицо как-то искривилось и он хлюпнул носом.

– Эй, – испугалась уже я, – ты не реви! Давай-ка присядем, и ты мне все-все расскажешь с самого начала.

                      Мы нашли подходящий ящичек среди стоявших вокруг крепких амбаров, и присели на него.

– Итак?

Парень еще раз взглянул на меня и начал рассказывать:

– Тебя зовут Миллеинор. Десять лет назад к нам приплыли купцы из Серебряной долины и, расторговавшись, бросили тебя умирать в порту. – Парень осторожно посмотрел на меня: как я отреагирую? Я спокойно покивала ему головой, и он, выдохнув, продолжил: – Ты был избит и истекал кровью. Такой беззащитный и израненный светловолосый эльфийский мальчишка... Отец проходил мимо причалов, подумал, собачонка скулит какая, а там – ты. И он принес тебя к нам домой. Сначала ты лежал и просто глядел в потолок, не реагируя ни на что. Доктора говорили, что с такими ранениями не выживают. Я потихонечку прокрадывался в твою комнату, когда нянька уходила, и играл рядом, рассказывая про своих кукол, солдатиков и лошадок. А потом, когда меня начали учить читать, я приносил к тебе в комнату книжки и вслух читал  сказки... И тогда я увидел, какие красивые у тебя глаза, когда ты смотришь в мою сторону... – мечтательно прикрыл ресницы мой … друг?!

                    Мне как-то поплохело, и я невольно отшатнулась от парня. Тот сразу ухватил меня за руку:

– Не падай, расшибешься еще в таком состоянии!

Я сглотнула вязкую противную слюну и выдавила: – Тебя-то как зовут, трепетное создание?

Он, не отпуская моей руки, прижал ее, невзирая на мое настойчивое сопротивление, к своему сердцу и сказал укоризненно:

– Ну как ты мог меня забыть? Корин Ренский меня зовут… Вспомнил?

– Не-а. – я со злорадством покачала головой. Ночь перестала быть томной, и я с тоской подумала: “Во что же ты меня на этот раз вляпала, а, Судьба?”

– А скажи-ка мне Корин, почто ты меня крысенышем обозвал, друг любезный?

– Так кличка в порту у тебя такая – Мелин Крысеныш, – удивился парень.

– Почему?

– Ну, ты же беловолосый, как крыса, да с таким же длинным хвостом. Отец тебе сколько раз говорил: обрежь свои волосы, а ты отвечал, что память должна быть долгой.

– Так. А папа у нас кто? И почему я ушел на шхуну из вашего дома? Или выгнали? – нахмурилась я.

– Нет, – с жаром наклонился к моему лицу собеседник, – ты сам ушел. Захотел быть самостоятельным. Вот шхуну купил, иногда за рыбой да крабом ходишь к островам. Вдвоем со шкипером. – поджал губы парень.

– А-а, – догадалась я, – папе наверняка не понравилось, что ты за мной всюду таскаешься, да университет прогуливаешь?

– Ты вспомнил! – засияли глаза Корина.

– Догадался. – лаконично остудила его пыл. Как бы ненароком не запутаться с этими родами! Парень я теперь, не тетка, и не девушка. Вот дела! Я горько помотала головой.

– Что, голова болит? – сочувствующе спросил Корин.

– Нет. Так кто у нас папа? И чем я зарабатываю на жизнь?

– Папа – начальник порта. Ты не обижайся на него, он не со зла тебя отругал. Это я во всем виноват. Но я ничего не могу с собой поделать: сижу на лекциях и думаю, где ты? Ну почему ты отказался идти в универ вместе со мной? Ты же талантливый маг воды! А мог бы работать и с воздухом!

– Итак, я зарабатываю на жизнь …магией?

– Ну да, договариваешься с морем!

– А ты?

– А я – земляной. Правда, слабенький. А могли бы с тобой вместе…

– Ой, не начинай. Тебя же кто-то там за мной присылал? Или ты запамятовал?

– Да! – Корин вскочил с ящика и потянул меня к выходу из порта. – Работу тебе предлагают: фалеровские товары от ворья да порчи заклясть, да на амбаре заговоры обновить. Да дорогу спокойную кораблю по морю выложить. Идем, Мелин!

– А зачем уходить? Товары-то здесь, на складах лежат.

– Ты собираешься в таком виде идти в его солидную контору? А если там другие деловые люди будут? Оборванцу ведь и веры-то нет!

Я проворчала нечто нечленораздельное, но позволила ему увлечь себя на дорогу.

Глава вторая. Такси вызывали?

                         Заря уже окрасила изумрудно-желтыми цветами четверть неба, когда мы вышли за ворота. Темь и тени строений и складов остались позади, и я как следует смог разглядеть своего верного спутника. Лет ему приблизительно шестнадцать – восемнадцать. Ростом он был  ниже меня нынешней или, вернее сказать, нынешнего. Волосы темные, короткие, уложенные аккуратной прической. Бледное в утреннем холодном свете ровное овальное лицо, небольшой нос, немного припухлые юношеские губы с пробивающейся над ними щетиной, круглый подбородок с маленькой, но упрямой ямочкой и яркие карие глаза, преданно заглядывающие на каждом шагу мне в лицо. Хороший добротный сюртук, узкие брюки, заправленные в чистые сапоги, и белоснежная рубаха составляли резкий контраст с моим ободранным и пахучим видом: брюки типа шаровары были вымазаны в грязи, сапоги отсутствовали, рубаха с кружевами, когда-то серая, была заляпана пятнами всех цветов радуги и  размеров. На руке, в которую крепко вцепился Корин, кружева были оторваны совсем. Голые ступни саднило от всевозможных мелких камешков, то и дело попадающих под мои ноги на широкой проезжей дороге.

                       Подставив еще не совсем адекватную голову под чистый воздух, гонимый встречным ветром, я с удовольствием огляделась по сторонам. Сзади мирно и спокойно вздыхало еще дремлющее море, заходящее своим вытянутым широким щупальцем в обустроенную людьми гавань, на которую сверху, с невысокого плато, окаймленного по периметру небольшим горным хребтом, взирал привольно раскинувшийся и утонувший в зелени город. Домики тут и там ступеньками взбегали по холмам все выше и выше. Дорога, единственная и широкая, по которой мы в данный момент двигались, зайдя в поселение, разбегалась несколькими лучами в разных направлениях, теряясь в сплетениях поперечных улиц, сквериков и крыш. Но самым заметным сооружением, несомненно, был огромный темный замок, похожий на древнюю хищную птицу, раскинувшую крылья у самого подножья рассветных гор.

                         До города было не близко, но сбитые ноги напрочь отказывались идти. И я со стоном упала на большой валун, стоявший у дороги верстовым столбом. Корин опустился передо мной на колени и, ухватив руками за щиколотки, поставил мои ступни себе на бедра. Я дернулась.

– Ты идиот? – спросила я.

– Тс-с. Тихо. Сейчас подлечу.

Он поводил руками сверху вниз, как бы поглаживая, и саднящая боль стала отступать.

– Ну как, легче? – минуту спустя спросил он.

– Да, благодарю. – Сказала я, снимая пыльные ноги с его колен. Но парень продолжал сидеть, прикрыв глаза.

– Эй! – Я легонько толкнула его в плечо, но он лишь вымученно улыбнулся. И тут я заметила капельку пота, стекавшую по его виску. Сколько же он положил сил, чтобы заживить мои исцарапанные ноги?  Внезапно мертвенная бледность разлилась по его лицу, и он стал заваливаться на бок. Да что ж с ним такое? Теперь на колени уже встала я и, обхватив его голову руками, пристроила поудобнее на своих коленях и похлопала ладонью по щекам:

– Корин, малыш! Очнись! – я легонько подула ему на лоб, представив, как светлые искорки рассеивают черноту его сознания. И неожиданно увидела бледное сияние, окутывающее облачком его голову. Глаза молодого человека открылись, и он тихонько прошептал:

– Спасибо, Мелин, мне так хорошо!

                              Я озадаченно посмотрела на него: так это и была эльфийская пресловутая магия? Или ему в обнимку со мной хорошо? Бред какой-то. Я посадила Корина у камня и вышла на дорогу. Неожиданно захотелось проверить, маг я теперь или как? Вот сейчас и посмотрим. Я вытянула вперед длинную мужскую руку с тонкими и чуткими пальцами и прикрыла глаза. Представила, как из пальцев выходят неосязаемые и невидимые лучи, тянущиеся вдоль дороги в город. Итак, нам нужна повозка. Где же ты, возница с лошадкой и пролеткой, телегой или что там у них движется? Такси, ау! Ага! Чего-то я нащупала. Теперь этот транспорт надо повернуть к нам. Иди, цыпочка, к мамочке, то есть, к папочке! Ути, ути! Ко мне, иди, иди!

                            Я чувствовала, как неведомый экипаж, все ускоряясь, движется в нашем направлении. Чей-то слабый разум посопротивлялся немного и скис, предоставляя выбор пути мне. И вот все мои пять лучей-нитей крепко держат пойманный транспорт, с каждой минуткой приближая его к нам.

– Что ты делаешь? – слабо удивился Колин.

– Такси поймал. – буркнула я и увидела стремительно надвигающийся на нас ком пыли. А теперь – аккуратно тормозим. Все. Такси вызывали?

Пыль осела, и я увидела перед своим эльфячьим носом странный экипаж: красивое, раззолоченное открытое ландо, запряженное парой великолепных грифонов. Сильные, мощные задние лапы, звериное туловище и величественная клювастая орлиная голова. Вернее, две головы. Сверкающие в рассветных лучах розово-серебристые крылья аккуратно уложены вдоль спины. Янтарные умные глаза устремлены на меня. Казалось, я читаю их мысли: “Позвал, мы пришли. Что дальше?”

                            Я подошла и погладила одного по светлым перьям рядом с мощным клювом.

– Какие же вы красивые, какие умные, спасибо, что откликнулись на мою просьбу! Видите, там, у камешка, сидит мой друг. Ему очень плохо. Вы не могли бы нас доставить в город? – вежливо поинтересовалась у них. Тут же в ответ пришло понимание их согласия, но в экипаже, где еще не осела пыль, вовсю раздавались возмущенно– испуганные голоса и кашель.

“Хозяева?”– приподняла я одну бровь и мотнула головой в направлении звуков.

“Вроде того…”– грифоны дружно усмехнулись, и я поняла, что отношения их с людьми  –  не кабала, а обоюдовыгодная сделка, потому что приручить таких умниц или сделать их домашними животными просто невозможно. Проведя пальцами по золотистой спине, не торопясь, дошла до изящного и дорогого экипажа. Там обнаружились три слегка присыпанные пылью личности: молчащий кучер в нарядной экипировке, спереди серой, сзади – зеленой; молодой человек, одновременно кашляющий и ругающийся, и барышня, трясущимися руками оттирающая пыль с лица.

– Здравствуйте, уважаемые господа! – я небрежно склонила голову и подошла к подножке. – Придется вам немного потесниться.

Все с изумлением взглянули на наглого оборванца, посмевшего не то, что голову от земли поднять, но и заговорить с такими высокими особами.

– Пошел вон! – проскрипел молодой человек.

Я все еще надеялась закончить переговоры миром и, подняв руки, продолжила:

– Моему другу очень плохо и я буду очень признателен господам, если они возьмут его в свой экипаж и подбросят к дому.

Молодой человек вскочил, откуда-то сбоку вытянул оружие и, размахивая им, заорал:

– С дороги, оборванец, иначе…

Еще со времен родимой Земли ненавижу подобных мальчиков-мажоров. Поэтому мое девичье терпение сразу лопнуло. Я сжала пальцы в кулак, словно стискивая его кривляющееся тело, и резко отвела руку за спину. Мой оппонент поднялся в воздух, сделал там гимнастическое сальто и вперед головой влетел в придорожные кусты. Все-таки магия – дело удивительное и непредсказуемое!

– И так будет с каждым… – воинственно пробормотала я, ошеломленно разглядывая плод своей  деятельности, крепко застрявший в ветвях.

Со стороны грифонов раздалось сдавленное хмыканье.

– Леди?

Леди замотала головой и прикусила розовыми губками грязный платок.

– Вот и славненько.

Попросив скакунов подождать еще немного, я подошла к камню, подхватила на руки улыбающегося блаженной улыбкой Корина и посадила его в экипаж рядом с девушкой. Потом вскочила сама и села напротив.

– Корин! Ехать куда?

– Домой! – глаза парня сомкнулись, и он засвистел носом, прислонившись к девушке.

– А где твой дом, гуцулочка… – неожиданно пришли в голову строчки старой песни.

– Знаю я, – обернувшись ко мне, неожиданно сказал кучер. – И его знаю, и Вас.

– Приятно. – кивнула головой я.

Возница тронул вожжи, и мы тихо покатили в город. В уплывающих назад кустах шевелилась и выражалась застрявшая в колючках трепыхающаяся тушка.

– Зря Вы с ним так, уважаемый Мелин. Баронский сынок – неплохой маг. А пакостник, каких поискать. – уже тише закончил говорить возница.

– Спасибо, учту. А Вы, милое дитя, что делали ночью наедине с этим замечательным молодым человеком?

Девица побелела и опустила глаза.

– Так господин кататься пригласил. – наябедничал кучер. – Отказаться–то нельзя.

– Как это? – поинтересовалась я, разглядывая розовеющие в утренних солнечных лучах небольшие светлые рощицы и первые домики между ними.

– Вы, господин Мелин, все больше в порту, в город совсем не ходите. А этот, – кивок назад, – как в прошлом годе после учебы в столице к батюшке своему вернулся, так и начал безобразить. А барон ни в чем ему и отказать не может! Единственный наследник. Мать-то родами умерла, вот барон и считает себя виноватым по сю пору. Наследничек сначала все служанками увлекался, теперь на дочек горожан перешел.

– И что, бока ему никто не обломал?

– Так он колдун сильный! Да и ходит частенько не один, а с наставником. Братьев тиссы Ненилки по очереди в городской пруд наклоном пальца уложил, когда они вступились за нее. Теперь всех девчонок по домам прячут. Где уж он эту, – старик зыркнул на барышню, – подцепил, одному Богу известно. Не нашенская она.

– Ты чья, детка? – поинтересовалась я. – Давай, к дому подбросим!

Девушка нахмурила лобик и замотала головой.

– А куда тебя, болезная? – я с жалостью оглядела пропылившийся насквозь когда-то красивый наряд, заодно скользнув по прозрачным кружевам декольте. В штанах что-то шевельнулось при виде двух высоких, припорошенных дорожной пылью холмиков. Я удивилась и положила ногу на ногу. Вот ведь… инстинкты! Стало больно, но ногу я не убрала. Девушка вдруг оглянулась по сторонам и приподнялась:

– Здесь остановите! – звонко выкрикнула она. Когда грифоны остановились, она легко, без помощи, спрыгнула с подножки и побежала по тропе, быстро растворяясь в утренней тени деревьев. Напоследок мне почудилась насмешка в скользнувших по мне глазах.