Текст книги "Помощница судьбы. Пенталогия (СИ)"
Автор книги: Екатерина Бердичева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 29 страниц)
– Веди.
И мы пошли ко дворцу.
По раннему утреннему времени все кругом еще спали, но окна теплой ночью были кое-где приоткрыты. Я с сожалением посмотрела на Алкена.
– Извини, но ты сидишь и ждешь. А я пошла.
Вцепившись руками и ногами в колонну, перевитую плющом, я легко влезла на террасу второго этажа. Перегнувшись, махнула рукой Алкену и полезла дальше по лепнине на третий этаж, поскольку именно туда вела путеводная нить, и было приоткрытое окно. Опершись на подоконник, я осторожно заглянула внутрь.
Да, в этом дворце умели жить! Спальня выглядела просто роскошно. Там, у открытого окна, на котором я сидела за щторой, стояла большая, вся в кружевной ткани, кровать. На полу лежал ковер. Дальше, у стены, виднелся камин. Рядом с ним стояло широкое кресло. Весь интерьер был выдержан в сдержанной сине-голубой гамме. Стильно. Дизайнер просто молодец! А кто это у нас там сидит в глубоком и удобном кресле? Я высунула нос с половинкой лица из-за толстой портьеры.
А в нем сидел черноволосый мужчина и еле слышно наигрывал на флейте. Я перевела взгляд на кровать. И кому же так нежно изливал душу искомый объект? На пышных подушках виднелась голова, прикрытая локтем. Из-под белизны покрывал выбивались контрастом длинные темные волосы.
Хмыкнув, я спрыгнула с окна, направляясь по ковру к одухотворенно игравшему Пастуху.
– Привет тебе, Владыка Любви! – помахала ладошкой ему.
Он изумленно опустил флейту и посмотрел на босоногое мелкое чудо, взявшееся неизвестно откуда и, к тому же, посмевшее ему помешать.
– Знаешь, – я подошла и проникновенно посмотрела в прекрасные синие глаза, – нехорошо так обходиться с девушками, влюбленными в тебя. Ты – дух самого прекрасного и светлого чувства на земле, ведь так? Так. А девушка из-за тебя умирает. Непорядок, знаешь ли!
Я выпрямилась во весь свой маленький рост и сердито посмотрела на Пастуха.
– Мы полстраны за тобой обегали. Собирайся. Пошли девушку спасать!
– Какую девушку? Что ты такое, человечек, говоришь?
– А я – не человечек. – Ехидно сказала ему. – Я – посланница Судьбы. А ты, дружок, зарвался. Или, может, хочешь в следующем воплощении попасть в человечью шкуру? – мстительно усмехнулась я.
Пастух побледнел, но бровки не разжал.
– Ты не смеешь… – начал грозно говорить он, но тут вступила в наш диалог третья сторона.
– Значит, все, что ты мне говорил – это ложь? – раздался с кровати юношеский голос, и черноволосый парень, как капля воды похожий на Пастуха, откинул одеяло и резко спрыгнул с высокой кровати. – Ты рассказывал про свои подвиги в честь прекрасных дев и про то, как серенады, сочиненные тобой, успокаивают безнадежно влюбленные души? Значит, ты, родственничек, мне врал?
Парень откинул со лба волосы и посмотрел на меня:
– Говори, посланница, что за безутешную деву он оставил умирать от любви к нему?
Я посмотрела на обоих. Пастух, сжав губы, тихо бесился. Парень, видимо, воспитанный в романтичных традициях, спешно напяливал штаны.
– Да так, одна прекрасная дриада. Увидела его, да услышала волшебную флейту и влюбилась в дивный облик и чудесную музыку… Вот нет, чтобы сначала в содержании разобраться! – Поджала я губы. – Ну и, сраженная сердечным недугом, призналась ему в этом.
– А он?
– Как все мужчины. Запудрят девчонке мозги и сразу норовят смыться. Мол, вечер уже, мамочка к ужину дома ждет, да и темноты боюсь…
Парень кинул свирепый взгляд на Пастуха. Тот – на меня. Но язык уже молол без остановки:
– И вот, представляешь себе картину: одинокая красивая девушка идет, рыдая, среди ночных деревьев, и слезы безутешной дриады, падая на землю, превращаются в перламутровую росу, сверкающую всеми цветами радуги при свете ярких ночных звезд. И тропа, по которой она шла к своему убежищу, ярко горела в притихшем, замершем в предчувствии горя, лесу!
Парень, глядя на меня горящими глазами, уже застегивал рубаху:
– Ну и?
– Дошла она до своего мягкого травяного ложа, легла на него и сказала: ” Раз не могу увидеть любимого наяву, пусть снится во сне. Там мне никто не сделает больно, и тот, кто так дорог душе, навеки останется со мной”. Легла она и не проснулась. А она, между прочим, Королева дриад. Лес чахнет и вянет без ее внимания. А молодые дриадки больше не рождаются. Оставшиеся становятся все призрачней и прозрачней.
Вот скажи мне, – обратилась я к Пастуху, – ну что тебе стоило провести с ней ночь? Всем было бы хорошо. Родилась бы маленькая дриадка, Королева бегала бы по лесу, спасая своих зверушек…
– Я еду с тобой! – решительно сказал мне парень. – Девушку надо спасать!
– А ты сумеешь? – скептически подняла я бровь. – С флейтой справишься? А сексом хоть раз занимался?
Парень заалел и отвернул лицо от моей искренней физиономии.
– Она ж дриада, дух леса. Ей много надо. – Продолжала издеваться я.
Пастух не выдержал, вскочил и навис разъяренной физиономией надо мной.
– Ой-ой. – Отклонилась я назад. – Уже боюсь. И все-таки ваши люди ошиблись, присвоив тебе, дружок, неправомерный статус. Вот был у нас такой дух, Нарциссом звали. Прекрасный, как само небо… Ох, он любил… себя. Аж зацеловал бы, если бы получилось.
– И что с ним произошло? – спросил вернувший естественный цвет лица парень. Сапоги он тоже надел.
– Зачах от неразделенной любви. – Вздохнула я и посмотрела на Пастуха и рявкнула:
– Если не поможешь нам, потеряешь его.
И ткнула пальцем в сторону молодого парнишки. Тот, уже упакованный в дорожный одноцветный камзольчик, пытался сверху пристегнуть плащ.
Пастух посмотрел на меня, как на исчадие Ада, испортившего сероводородом чистый воздух, и спросил:
– Куда и где?
– В экипаже и с волком. Он покажет дорогу. На себе больше никого носить не буду.
В большом дворце было по-прежнему тихо. Солнце уже встало, но человечество еще лежало и видело сладкие десятые сны. Мы, осторожно шагая, прошли на конюшню. Кони слегка заволновались, чуя меня, но Дух легко успокоил их, плавно поведя рукой над головами.
– Славко! – требовательно закричал молодой человек.
Откуда-то сверху раздался скрип пружин, топот ног, хлопок двери и перед нами встал высокий широкоплечий дядька с глазами профессионального бабника и следом бурно проведенной ночи на шее.
Я восхищенно цокнула языком:
– Твоя, Пастух, работа?
– А то ж! – гордо надулся он.
На нас уставились две пары потрясенных глаз.
– Я же тебе говорил про радиус действия флейты… – поморщился Дух, отвечая на немой вопрос подопечного.
– Дак, жениться я собрался… – пояснил присутствие следов на шее и груди мужик.
– Экипаж закладывай! – гаркнул смущенный парень.
– Слушаюсь, Ваше Высочество! – тот развернулся и утопал выполнять должностные обязанности.
– Ваше высочество, господин Пастух, мне нужно ненадолго отлучиться. Там с нетерпением ждет тот, кто эти поиски и затеял! Мне бы забрать его, пока он не набедокурил в Вашем прекрасном дворце.
Развернувшись, я вышла в ворота конюшни и, скрывшись от любопытных глаз, уже пумой понеслась как ветер, искать моего заждавшегося Волка.
Тот, понурив голову, в человеческом облике сидел под окнами дворца.
– Вставай! – обернувшись, крикнула ему и схватила за руку. – Бежим! Пастух нас ждет в экипаже!
Волк изумленно и радостно посмотрел на меня и крепко обнял за плечи. Я отстранилась:
– Вот очнется твоя дриада, ее и обнимешь. А мы, ведьмы, существа тонкие. Не дай Бог, испортишь!
Волк отшатнулся от меня и нервно потер пальцы.
– Да ты не комплексуй! Там еще, кроме Пастуха, еще и Принц в экипаже дожидается. Один ты весь старт тормозишь!
Вконец запутанный Волк в человечьем обличье быстро пошел рядом со мной.
А на конюшенном дворе уже собралось маленькое войско. Посередине стоял большой крытый четырехместный экипаж, запряженный шестью лошадями. Рядом с ним душила принца за шею женщина средних лет в изысканной одежде. Видимо, матушка. Справа от этой душераздирающей картины стоял большой рыжий мужик в парчовом халате. Одной рукой он почесывал затылок, а другой периодически дергал женщину за юбку. Бесполезно. Она клещем вцепилась в любимого отпрыска. Полукругом вокруг них со спокойно-скучающими глазами расположились разновозрастные дети в количестве семи штук с рыжими волосами разного оттенка и интенсивности прокраса. Самый маленький, лет четырех, держал мать за платье и сосал палец.
Вокруг королевской семьи быстро кучковалась толпа придворных. Весть об отбытии старшего принца облетела дворец в считанные минуты, и запоздавшие к проводам встречались с высокомерными взглядами тех, кто проявил прыть несколько раньше. Взвод гвардейцев скучал перед воротами, сидя верхом на конях. У кухни срочно грузился едой обоз, состоящий из трех телег, запряженных тяжеловозами.
– Ну как тебе? – подмигнула я ошарашенному Волку.
– Мы не успеем! Сегодня последний день! И мы ее уже не вернем! – вырвалось из глубин его души.
– Стой, как вкопанный. Я сейчас! – крикнула ему, ввинчиваясь в толпу отъезжающих и провожающих.
Вскочив на подножку экипажа, где спрятал свой нос Пастух, я плюхнулась рядом с ним.
– Алкен говорит, сегодня последний день. Сделай милость, давай уйдем по-тихому. Ты – птичкой, а мы – по земле. Нас и не заметят. А мальчик твой съездит на пикник в ближайшую рощу и вернется под мамино крылышко героем. Согласен? – Я заглянула в его удивительные синие глаза.
Он усмехнулся:
– Через пять минут за воротами?
– Через пятнадцать за внешними.
Он кивнул головой и тенью, не заметной никому, выскользнул из экипажа. Я – за ним. Да и кто обратит внимание на маленького мальчишку?
Алкен ждал меня за спинами людей на том же месте.
– Оборачивайся, бежим на выход! – мы перекинулись и побежали. Я вспомнила, что на каком-то из заданий делала маскирующий покров. Сотворяя на бегу плетения и вытягивая из воздуха магические нити, кое-как создала нечто похожее. Накинула на Алкена, потом на себя. Получилось нечто прозрачно-размытое. Сойдет и так!
Вот и внутренние ворота. Стража бдит, слыша глухое оживление в стороне королевского дворца. Все накрепко заперто. Мы сели под деревом, и я, обратившись, сказала:
– Сейчас накину на себя морок, но, как откроют калитку, проскакивай, не бойся. Тебя не видно. Почти…
На скорую руку переработала недоделанную невидимку в шикарное дворцовое платье и плащ с капюшоном. Вроде не просвечивает! И твердым шагом пошла к воротам.
Стражники внимательно смотрели за моим приближением.
– Доброе утро! – очаровательно улыбнулась им.
– Здрасьте, госпожа! Что там происходит? – поинтересовался начальник караула.
– Представляете, – я округлила глаза, – старший принц едет на болота.
– Зачем? – удивился усатый дядька.
– Лягушек целовать.
У того на лоб полезли брови.
– Понимаете, – доверительно зашептала я, – наш принц очень добросердечный и добродетельный. Прошел недавно слух, что злая ведунья превратила прекрасную принцессу в земноводное и бросила в наше болото. Вот он и собрался расколдовывать.
– Как?
– Поцелуем, дяденька, поцелуем.
– Но их в болоте, как комаров. И что, он их всех…?!
– Ну да. С ним едут гвардейцы и придворные. Ловить помогут, да к сиятельным устам прикладывать. Ну и тому, кто найдет, полагается премия… Так что пусти-ка меня, дядя, я первая пойду, пока остальные собираются.
Мужики сначала захихикали, а потом призадумались, открывая мне калитку. Мелькнула смазанная тень. А я бегом припустила по дороге до первого поворота. Там меня уже ждал Алкен. Я присела на землю и, утирая слезинку, захохотала. Волк посмотрел на меня вопросительно.
– Ничего, ничего. – Ответила я сквозь слезы. – Вот так и рождаются легенды!
И мы с ним снова помчались по дороге, теперь уже к нижним воротам.
Глава десятая. Возвращение к дриадам.
На выходе из города над нами заложила вираж красивая черно-коричневая птица с белыми острыми крыльями. И мы втроем, выкладываясь по полной, бежали и летели, срезая дорогу, где только это было возможным. А днем, когда мы все уселись у ручейка попить воды, мне в голову опять пришло воспоминание из прошлого путешествия. Странно, когда только я очутилась здесь, еще что-то помнила, а теперь, как сквозь сон… Так вот, воспоминание было о полете, о воздушной руке, подхватившей плотным ветром мое тело… Короче, надо попробовать, а то время за полдень и, боюсь, можем не успеть даже к вечерней заре.
– Мальчики, – попросила я Пастуха и Алкена, – посидите тихо, я тут поколдую немного!
Отойдя в сторону, я подняла руки с жестом мольбы к воздуху, одновременно вытаскивая из окружающего эфира его голубоватую магию.
– Воздух, милый, помоги нам, сколько можешь, своей силой! – уплотняла магическую структуру я. – Перенеси нас на крылах своих далеко, хоть тебе это нелегко! Там смертным сном Дриада спит, ее Пастух будить спешит! А мы за ним хоть в снег, хоть в зной! Нам помоги попасть домой!
Приговаривала я, пока не сделала прозрачный, но плотный полог, на который уселась сначала сама. Потом походила и даже попрыгала. Хорошая работа! Надеюсь, в воздухе не развалится.
– Добро пожаловать на борт нашего воздушного судна! Экипаж в моем лице приветствует вас!
Пастух – птиц смело уселся на край. Ему-то что, он крылатый. А Алкен с опаской запрыгнул и сел, скрестив ноги и закрыв глаза.
– Эй! – я подергала его за плечо. – А дорогу кто будет показывать?
– Я высоты боюсь! – тихо сознался он.
– Тогда до ночи не успеем! – мстительно сказала я. – И твоя любимая помрет. Навсегда один останешься. Или тебе хочется локти грызть и выть на звезды по ночам от того, что целовать некого?
Пастух с интересом склонил голову и прислушался к нашему разговору. Алкен покраснел и открыл глаза.
– Кораблю – взлет! Земля, прощай, в добрый путь! – проорала я все то, что вспомнила к случаю.
И наш воздушный, прозрачный корабль поднялся над елочными макушками и поплыл вслед за облаками.
Скоро Алкен вошел во вкус и уже уверенно командовал “правее” ”левее”. А я гнала вперед наше прозрачное облако изо всех своих магических сил. А скоро прямо по курсу появился городишко, где меня когда-то пытались сжечь, и лес, на опушке которого я вылечила Клениса и встретила Алкена…
Наш ковер-самолет стремительно снижался. Но солнце тоже уже клонилось к закату, и нам надо было торопиться. Кубарем скатившись на траву, потому что воздушную платформу я уничтожила рановато, мы поднялись и поспешили в лес, сразу выстеливший для Алкена травяную дорогу.
И вот дерево-великан на изумрудной поляне. С него с тихим шелестом опадали листья.
– Девочки! Дриадочки! – возопила я. – Мы привели того, кто вылечит вашу Королеву! Откройте путь!
Но ответом нам было молчание и шепот золотого дождя.
– Алкен! Где ее дом?
– Не знаю. – совсем поник Волк. – Я там никогда не был.
Я сосредоточилась и припомнила жилище Королевы, его энергетику и тепло.
– Нам туда. – Показала на дерево. – Она внутри. Только не пойму, это как… – я пощелкала пальцами, – другое измерение, что ли…
Пастух уважительно посмотрел на меня, взял в руки флейту и сказал:
– Я буду играть и идти. Вы след в след идете за мной. Если кто-то оступится, выбросить может где угодно. Понятно?
Мы кивнули и приготовились. Красавец-мужчина поднес свою волшебную флейту к губам и заиграл незатейливую мелодию. В ней расцветали дивные цветы, бегали молодые волчата, и величаво гоняло белые облака голубое небо. Я, не отвлекаясь, шла по следам Великого Духа. Ибо от его флейты хотелось плакать от невыносимой для человеческого сердца любви ко всему сущему. Хотелось подняться высоко и оказаться в объятиях того, кто был мной. И кем была я. Сзади хлюпал носом и пыхтел Вожак. Мы не смотрели по сторонам, идя вслед за Пастухом. Но вот и она – комната Спящей Королевы. И травяное ложе. Уже не зеленое, а пожелтевшее, как высохшая трава по осени. А на нем – Дриада. Серебристые волосы, чудное лицо и руки, сложенные на груди.
Небесный Пастух, не прекращая играть, кивнул Алкену на Королеву.
– Что? – прошептал грустный Волк.
Я изо всех сил толкнула его кулаком в бок:
– Целуй ее, болван!
Он упал рядом с ней на колени и снова робко посмотрел на нас. Мы синхронно нахмурили брови, а я еще показала пальцем в небо. Солнце почти село.
И Алкен, словно ныряя в прорубь, приник губами к бледным губам Королевы, а потом обхватил ее за плечи и приподнял. Послышался вздох. Королева начала открывать глаза.
– Бежим! – шепотом крикнула я Пастуху. Тот согласно кивнул, схватил меня за руку, и мы снова вдвоем очутились на поляне. Листья с дерева уже не падали, а ветви на глазах покрывались молодой листвой.
– Получилось! – завопила я, размахивая руками и прыгая на месте от радости. – По весне в лесу родятся волчатки-дриадки!
Пастух перестал играть и привлек меня к себе:
– Ты такая чудесная девочка! – сказал он, чмокнув меня в макушку. – Тебя куда-нибудь перенести?
– Нет. Меня заберут. Наверное. – пожала я плечами.
– Тогда будь счастлива, малышка! Буду нужен, позови. – Он смахнул упавшие на лоб черные пряди и улыбнулся чистыми синими глазами. – Тогда мне пора. Солнце зовет!
– Спасибо, Небесный Пастух. Будь и ты счастлив. А из парнишки надо бы сделать мужика, способного не только кружева носить и говорить о любви…
– Учту, девочка. – Пастух, улыбнувшись напоследок, просто растаял в фиолетовом вечернем небе.
А я села на траву и приготовилась ждать. Глаза как-то сами собой закрылись и под кронами деревьев возрождающегося леса я крепко заснула.
Проснулась, словно от толчка и села, непонимающе оглядывая окрестности. Кругом было темно, но как-то прозрачно и все видно. Деревья кругом были словно увешаны маленькими звездочками, освещавшими ночной мрак. По лесу скользили в ночи шальные животные, которые не охотились, а играли, резвились, как маленькие. Дриады, уже не прозрачные, а вполне себе проявленные и плотненькие, носились по лесу, поправляя хозяйство, заброшенное во времена великой скорби. И самое главное, я увидела Их: Королеву и Алкена, под руку идущих по лесной зеленой тропе и улыбающихся друг другу.
“Нет, чтобы дураку сразу ее поцеловать!” – подумала я. – “Ведь перебаламутил полкоролевства и духа впридачу!”
Но они были так увлечены друг другом и счастливы, что мне оставалось только пожелать этого им навечно. Вглядываясь в серую даль, я увидела болото под столицей. Перекопано оно было так, словно тут велись торфоразработки самыми варварскими методами с применением современных землеройных машин. И давно пора бы успокоиться, да и посмеяться над шуткой! Но нет. Двое самых стойких все еще бродили по трясине в поисках неведомой лягушки-царевны. А приглядевшись внимательней, в одном из них узнала рыжего Клениса, отмеченного на всю жизнь моей пятерней. Впрочем, заклятие имело оборотную силу. Но поймет ли он это когда-нибудь?
Принц, сидя в кружевном камзольчике в далеком дворце рядом с маменькой, рассказывал придворным дамам о результатах своей поездки. Дамы в нужных местах ахали и прикладывали платочки к сухим глазам. А кое-кто тихонько зевал туда же.
Жизнь продолжалась, и это было прекрасно!
Глава одиннадцатая. И снова Майлер.
Я снова в пляжном коротеньком халатике сидела в шезлонге на песчаном океанском берегу. Теплый ветер развевал мои длинные волосы. На столике рядом стоял ананасовый коктейль. Дежа вю, мон шери.
Лениво повернув голову направо, в соседнем кресле увидела моего Судьбоносного Куратора Майлера. Взглянув в его черные глаза, сразу ясно вспомнила прожитые в чужих телах жизни и того, кого хотелось увидеть больше всего на свете.
А теперь все мысли долой, и – улыбка. Ослепительная улыбка до ушей и много – много лести. Мужики, хоть Боги, хоть кураторы, хоть носороги, ее оч-чень уважают и всегда принимают за чистую монету!
– Привет! – проворковала я, потянув руку за коктейлем. Терпеть не могу ананасы, но игра должна состояться при любой погоде, как говорил Озеров. Вот и сыграем! МХАТ должен обрыдаться. – Я так рада тебя снова видеть! Ты такой мужественный, такой красивый… Я так скучала! – пела я, обводя кончиком языка край бокала.
Куратор задышал чаще, а пальцы слегка задрожали.
– Ты, наверное, с другими подопечными и работой совсем забыл про меня? – я капризно надула нижнюю полную губку. Думаю, получилось эротично. Главное, палку не перегнуть. А лучше, вообще не поднимать и не трогать.
– Нет, я помню о тебе. – Хрипло ответил Майлер и отпил коктейль. – Я только тебя приглашаю к себе в дом.
– А сколько у тебя подопечных? – продолжала выпытывать я, сладострастно облизывая соломинку.
– Шестеро вместе с тобой. – Сглотнул он, не отрывая глаз от моих губ.
– Тебе, наверное, тяжело постоянно держать в руках нити чужих судеб? – потянулась я с кошачьей грацией, невзначай оголив бедро.
Видимо, живший на голодном пайке, парень уронил взгляд на мои ноги, да так и забыл его поднять.
– Я их не держу. Каждый сам себя ко мне привязывает, боясь остаться в чужих местах без поддержки и опеки. Мне же остается только отслеживать события по этой связи.
– А вдруг кто-нибудь потеряется? Или связь пропадет? – округлила я глаза.
– В мирах много потенциальных смертников. Берешь любого и ставишь вместо прежнего. И он работает дальше.
– А потерянный?
– Застревает в том мире, куда попал. Или погибает, уйдя на круг реинкарнаций. Это если нет якоря.
– А что такое якорь? – спросила его, поглаживая себя то по одной, то по другой ноге. Клиент изошел слюной и, ни о чем не думая, отвечал на вопросы.
– Дети, любимые, привязанности. Идем купаться! – хрипло сказал он, срывая с себя халат и протягивая мне руку. Да… Хоть он и дух, но и мужчина… По нему это было явственно видно.
– Пойдем! – кокетливо спустила я с плеча халатик, который с тихим шелестом упал к моим ногам.
Майлер подхватил меня на руки и занес в теплую, еле плещущую соленую воду.
– А мы, твои подопечные, – промурлыкала я ему в ухо, нежно заправляя черную мокрую прядь, – навсегда отданы тебе?
– Нет. – Неожиданно нахмурился он. – Как раз об этом, малыш, я хотел с тобой поговорить…
– Что такое? – я разжала руки и соскользнула с его груди. – Что случилось?
Майлер снова привлек меня к себе:
– Забирают тебя у меня, Ирочка. Говорят, ты готова к более ответственным заданиям и теперь у тебя будет другой куратор. – Он рывком поднял меня повыше и впился в мои губы страстным поцелуем, а рукой попытался освободить меня от купальника.
– Ты что?! – возмутилась я, отталкивая его с силой. – Продаешь неизвестно кому, а на прощание решил попользоваться?
Я висела на волнах и сверкала на него глазами.
– Ирочка! – жалобно сказал он. – Ты и правда мне так нравишься!
– Так не отдавай, борись за меня. Сделай что-нибудь!
– Не могу. Меня ведь тоже могут отправить в земное воплощение!
– Жалко терять ради меня теплое место? – кипятилась, как чайник, я. – Ну да, понимаю. Ты – это ты. А вместо меня может быть Маша, Даша или Гризель какая… Удовлетворил свое желание и отправил… – Я шмыгнула носом. – Ненавижу мужиков – захребетников! -Выкрикнула ему со злобой.
Ну все. Я его довела. Причем, два раза. Первый раз – почти до экстаза, второй – еще чуть-чуть, и до смертоубийства недалеко. Тем более, я – расходный материал. Его пронзительные глаза блеснули бешеным черным огнем.
“Готовься!”– про себя подумала я.
Вокруг меня начала бешено закручиваться темная воронка. “Ты – это я, я – это ты. Я иду к тебе. Где ты, мое самое близкое во всех мирах существо? Держи меня, тяни к себе!” – Я выбросила вверх руки, обрывая за собой все привязки и хвосты. Я хочу туда, к Нему. Он ждет меня, я это знаю точно!
Все исчезло. Подернулось черной пустотой, в которой осталась я сама и множество точек – миров.
“Где ты? Откликнись!” – шептала я, в панике глядя на эти звезды.
И вдруг от одной, голубой звезды, ко мне словно бы протянулся лучик теплого света. И самый родной голос прошептал прямо на ухо:
– Иди, я давно уже жду тебя!
Чернота расплылась, а потом и вовсе растворилась светлым пятном. Я застонала и приоткрыла глаза. Бирюзовое море лизало фиолетовые рассветные скалы. Небеса радостно пылали подсвеченными снизу облачками. Я повернулась и приподнялась на локте. Кругом, сколько хватало взгляда, под обрывом шумел океан. Травка, на которой я обосновалась, была в росе. С другой стороны, на земле, шумели высокие сосны. Дикий, пустынный и прекрасный пейзаж! Я встала и осмотрелась вокруг.
– Если это ты, голубая звездочка, и я не промахнулась, то я найду тебя, мое сердце! Ты – это я. Я – это ты. Жди меня. Я уже в пути!
Книга 5. Голубая звезда.
Глава первая. Необитаемый остров.
В высоких сосновых кронах шумел свободный океанский ветер. Я шла по высокому каменистому берегу, вцепившись посиневшими пальцами в локти. Мои длинные волосы кое-как прикрывали спину, но чаще развевались за плечами подобно флагу. Было довольно прохладно.
С каменной высоты утеса открывался великолепный вид на рассветное розовое безбрежие. Белые облачка у горизонта едва подернулись просыпающейся солнечной улыбкой. Сине-зеленые валы, накатываясь на валуны у подножия скал, с высокими белыми брызгами разбивались на тысячи капелек и падали на песок белой, с розоватым утренним оттенком, пеной. Небо, привольно раскинувшееся надо мной, пыталось поразить меня разнообразием цветов и их всевозможным сочетанием: то наплывет облачко синее, глядишь, через секунду оно – зеленое, а потом и вовсе ярко – оранжевое. Мир изо всех сил пытался меня развлечь и понравиться.
Я через силу улыбнулась трясущимися губами. Спасибо тебе, что приютил, что не дал сгинуть на запутанных тропах среди мерцающих звезд! И откликом на мою мысленную благодарность горизонт неожиданно пронзила яркая огненная вспышка – показался край солнца, тут же прочертив алую дорожку по воде от себя до меня.
Присев на так кстати подвернувшуюся корягу, я подставила лицо навстречу восходу. Быстро теплело. В соснах перекрикивались пичужки. Ослабив немного мертвую хватку пальцев и вытянув сбитые на камнях ноги, я задумалась: «А туда ли, собственно говоря, я попала? Где я? Может, Майлер на излете успел меня куда-нибудь переместить?»
Оглядев себя со всех сторон, пришла к выводу: от куратора я каким-то чудом все-таки сбежала. Тело мое выглядело так же, как в его личном мире, да и длинные волосы никуда не делись. Вот только одежка оставляла желать лучшего: на мне не было ничего, кроме купальника. Да, к аборигенам в таком виде не сунешься, дорожку не спросишь! Знать бы, о чем еще спрашивать! И о ком…
Я содрогнулась при мысли, что могу всю жизнь искать того, кто… А, в прочим, посмотрим. Ирина Михайловна – женщина настойчивая и упрямая. Если уж от ведомства удалось сбежать, то найти среди множества миров того, кто нужен, как часть тебя – вообще раз… короче, попытаться стоит.
Теплое солнышко уже вовсю освещало меня своими теплыми лучами. Мозги, наконец, прогрелись и проснулись, выдав неутешительную информацию о том, что далеко с ободранными ступнями я не уйду. А гостиницы или хотя бы обувного магазина для российских попаданок здесь как-то предусмотреть позабыли. Что ж, придется вспоминать собственные навыки, приобретенные за время моих путешествий.
Интересно, а как тут с магией? Я поставила ладони друг напротив друга, привычно вызывая тепло между ними. Огонь разгорался трудно. Через полчаса титанических усилий и зубовного скрежета я добилась лишь маленького огонечка на пальцах. Яркая и светящаяся молния здесь получаться никак не хотела. Так. С этим понятно. А где мой теплый и уютный мех? Вот бы сейчас под кустик и поспать часика три… пять…
Конечно, если аборигены найдут такую кошку, пристрелят однозначно, но что могут сделать с почти голой женщиной, думать совсем не хотелось. Поэтому я поднатужилась, вспомнила, как проминаются под подушечками тяжелых лап сосновые иглы и совсем не режут камни… Как тепло и легко в пятнистой шкуре спать на земле… Как здорово бежать, не опасаясь, что двуногие нагонят…
Короче, у меня получилось. Я снова могу стать пумой! С удовольствием оглядев яркий, в черную точечку, мех, попыталась превратиться обратно. Но не тут то было! Видимо, магической составляющей мира в этом месте находилось на удивление мало, и я, исчерпав свой резерв, на какое-то время останусь в шкуре большой и пушистой кошки. В конце концов, это даже неплохо – быстрее выберусь к людям!
Встав с песка и отряхнувшись, я бодро порысила по склону вниз, потихоньку удаляясь от океана. Там, чуть дальше, в окружении сосновых вершин, я заметила высокий и совершенно лысый утес. Заберусь-ка я туда, да огляжусь. Может, что-то и увижу интересное! В смысле, человеческое.
Продираясь по мелкому подлеску болотца, удивилась непуганности местных птиц. Какая-то розоватая курочка с птенцами меня только обругала, вместо того, чтобы со всех крыльев-ног убегать от зубов крупного зверя. Мелкие косули, недоуменно косясь на мою роскошную шкуру, маленькой стайкой пробежали краем леса.
Но вот низинка закончилась, и вновь взметнули к небу лапы высокие сосны. Здесь мелких кустов и валежника совсем не было, и я быстро перемещалась к гольцу, корректируя свой путь по солнцу. Понемногу местность начала подниматься, и из-под хвойной подушки и брусничника начали вылезать камни. Сначала маленькие и почти незаметные, но чем выше я забиралась, тем серьезней и объемней они становились. А в одном месте мне пришлось переходить небольшую каменную речку. Не знаю, была ли вода там, внизу, под нагромождением валунов? Я засунула свой любознательный черный нос под камни и принюхалась. Пахло только сырой землей и плесенью. Я чихнула. Возможно, когда-то здесь тек настоящий поток, размывая и разламывая скалы где-то высоко в горах и неся на своих могучих волнах эти камни к океану? Не знаю, не геолог. Но прыгать с камня на камень приходилось с осторожностью. Не хватало еще лапу сломать! На той стороне реки привычно щетинился иголками сосновый лес, и над ним нависала и пугала своей высотой та самая гора, к которой я так стремилась.
Поднявшись по склону еще немного, я услышала веселое журчание ручейка. Повернув голову в ту сторону, я остановилась и подумала. Гора как стояла, так и будет еще миллион лет стоять, а пить я хочу уже сейчас. И лапы самостоятельно повернули мое тело в нужную сторону.
Несколько шагов, и я вышла на почти круглую полянку, заросшую мелкой травкой в голубой цветочек. Посередине привычно наличествовал большой валун, а из-под него искристым фонтанчиком бил родник, который давал начало мелкому, шустрому ручейку, уже проложившему русло в каменистой почве. Я с удовольствием плюхнулась у родника и протянула язык к фонтану. Холодная! Я встряхнула головой, и брызги с морды разлетелись в разные стороны. Хорошо! Солнышко светит и греет, но не ярко, а сквозь легкую кисею тихо плывущих по небесам облаков. Негромко поют птицы и стрекочут какие-то насекомые. Опасных животных поблизости нет… Глаза постепенно закрывались, и голова периодически падала на вытянутые лапы. В конце концов, часик погоды не сделает… Я отвалилась на бок и, умиротворенно вздохнув, закрыла глазки.
