Текст книги "Помощница судьбы. Пенталогия (СИ)"
Автор книги: Екатерина Бердичева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 29 страниц)
Конечно, нашему меланхоличному и одинокому Алексу все это было в диковину. После завтрака, когда молодежь отбывала, его брал с собой двоюродный брат правящих близнецов принц Симон. Он был старше Алекса лет на десять, но еще не женат. Поэтому ему на пути то и дело встречались какие-то милые барышни, с трудом изыскавшие приглашение во дворец, и надеющиеся ему понравиться. А кроме этого, он был отличным магом, как и все в этой семье.
Просканировав Алекса, Симон нашел в ауре нашего принца тонкую ниточку магического дара и, обрадовав его поначалу, затем запряг в серьезную и трудную работу по его развитию. Он терпеливо объяснял непонятное, успокаивал нервные срывы и нагружал заданиями все больше и больше. Потом, после обеда, на Ренийца наваливался дядя молодых принцев, Лион, который обучал его психологии, языку мимики и жестов, то есть, тому, что у нас называется НЛП, а также администрированию и немного дипломатии. А вечером, после занятий, возвращались веселые и голодные молодые люди, которые поужинав, утаскивали его покататься на яхте, если погода хорошая, а если не очень, на конную прогулку по парку. Ну а если небо хмурилось и грозилось, то во дворце был замечательный бассейн…
Поэтому принц Алекс в десять часов вечера уже падал замертво в кровать, забывая помечтать о своей несчастной любви. На его бледном худощавом лице, наконец, появился румянец, а глаза все чаще останавливались на принцессе Дилире, которая в кругу семьи была своим пацаном и нисколько не обращала внимания на нежного и заторможенного чужеземного мальчика.
А я проводила время весело. Раздобыв в кладовой новехонький костюм горничной, я днем превращалась в худенькую, аккуратную служанку, убирающую парадные и гостиные комнаты внизу. Потом, в награду за хорошую работу, меня перевели в административное крыло здания, где находились кабинеты и лаборатории. Работать было не трудно, так как для этого использовались всяческие магические приспособления. Я думаю, что королевская семья и вовсе бы смогла обойтись без посторонних в своем доме. Но, увы, сиятельные гости такого игнорирования этикета просто не поймут. Поэтому по дворцу летали хорошенькие девушки, быстро и ненавязчиво наводя лоск и блеск. Чтобы меня сразу и без вопросов приняли, я вложила свой образ в голову дамы, командующей над персоналом. И каждый день, на рассвете, выйдя вместе с принцем из спальни, пума исчезала в парке, появляясь снова только вечером, когда принцы возвращались из академии, а горничные заканчивали работу.
Гвардейцы вместе с магами немного посуетились, разыскивая меня, но потом перестали, решив, что дожидаясь принца, я где-то просто сплю.
Зато я теперь знала кое-какие новости. Во-первых, Король Синеон дал свое согласие на обучение принца Алекса в Корнельской Академии на факультете правоведения и дипломатии. Алекс этому обрадовался и каждый день готовился к суровым вступительным экзаменам без скидок на его венценосное происхождение. Во-вторых, Корина тис Сандел засадил в лабораторию изучать диагностику и проявления наведенной любовной магии и изыскивать противоядия. В-третьих, тис Ренский, еще немного побегав за мной, но, не преуспев в этом, поссорился со своим секретарем Леонардом, который начал возмущаться таким интересом к чужой кошачьей персоне. После краткого выяснения отношений секретаря быстренько убрали из дворца и перевели на более легкую, в моральном плане, работу в город. По слухам, тис Ренский порвал с ним всяческие отношения и теперь совершенно свободен. А в-четвертых, в сентябре должен состояться визит эльфийского принца Миллеинора.
Узнав эту новость, Дилира заказала новые платья, а я задумалась.
Когда моя сущность влетела в его тело, его собственная душа оказалась только сторонним наблюдателем. Замученный своей нелепой и трагической судьбой, юный эльф искал возможность либо отомстить своим обидчикам, либо умереть. Это стало целью и смыслом отчаявшейся и никому не интересной жизни. Он не видел другого выхода из создавшейся ситуации. И хотя он помнил, кем был, Мелин не мог вернуться обратно и рассказать родителям, что его глупое любопытство стало причиной страшной смерти единственной и любимой сестры. Родные не должны узнать, что случилось с пропавшими детьми. Поэтому молодой и ожесточившийся из-за невозможности решения проблемы эльф опускался все ниже, несмотря на теплое отношение начальника порта тиса Ренского, взявшего мальчишку в свой дом.
И тут – неожиданная гостья, которая вторгается в тело, превращая личность Миллеинора в запертого на замок узника, все видящего и слышащего, но не могущего ничего, даже слова сказать! Я поначалу его даже и не ощущала. Но, проходя вместе путь борьбы с магами, мы неожиданно научились и слышать, и осязать друг друга. Иногда его душа даже брала управление на себя. И ему, с моей смелой подачи, неожиданно открылась дремлющая в нем эльфийская исконная Магия во всем своем великолепии и красоте. В короткий промежуток времени он научился видеть в людях и других существах не только врагов, но и друзей. А Судьба, наверное, в благодарность за наш общий труд, наконец, смилостивилась над ним, отправив эльфа на давно покинутую Родину.
Тогда, когда мы были едины, я чувствовала, как отогревается иззябшая душа, как он смеется над шутками и радуется нашим удачам. Как, поддерживая друг друга в смертельных ситуациях, мы мысленно говорили: «Я – это ты, ты – это я. Все будет хорошо!» И нам действительно было хорошо. Мое сердце и сейчас рвется к нему, единственному, кому я действительно была нужна. Но в моем личном мире прошло около месяца с тех пор, как мы расстались. А в его мире – целых десять лет. В его жизни произошло множество событий. Он нашел родных и помирился с ними. И он хочет жениться на принцессе Корнельской Дилире. Правда, об этом не объявляли, но предполагается, что этот визит как раз с этим и связан. Он эльф и сильный маг. Она – красавица, умница и магичка. Принцесса. А я? Бывшая наемница Судьбы? Солдат удачи? И умений-то, только кошкой оборачиваться, да со стихиями договариваться. Может быть, он постарался поскорей забыть меня, как нелепое недоразумение, произошедшее однажды… А все, что я видела внутренним взором, просто мне померещилось оттого, что очень этого хотелось? Короче, одни вопросы.
Как-то вечером, мысленно разговаривая с отцом Диком, я была в таких расстроенных чувствах, что он почувствовал это за многие сотни километров. И, конечно, поинтересовался причиной моего уныния. А я, неожиданно для себя, все рассказала, правда, не называя имен. Но Дик как-то понял из моего сбивчивого повествования с недомолвками и пропусками, самую суть. И задал всего один вопрос: «Ты уже заказала платье для бала?» Когда я выдала недоуменное «зачем?», Дик рассмеялся. И сказал прописную истину: «Сначала мужчина влюбляется глазами. А к душе приходит гораздо позже. Тебе же с ним заново знакомиться придется. Вот и ошеломи, порази его. Тогда он захочет поближе узнать и твою суть. Так-то, девочка». «Но я откладываю деньги на таверну для тебя!» И умный Дик мне ответил: « Если у Вас все сложится, то и у меня все будет так, как надо. А по-другому и таверна не спасет».
Ночью, под усталое сопение Алекса, я все еще раз продумала, а утром, отпросившись, пошла в город. Заказывать самое потрясающее платье.
Чатакка был теплым и уютным приморским городком с маленькими домами под красными и коричневыми крышами. Каждый из них считал своим долгом обзавестись трехступенчатым крылечком с коваными перилами и козырьком над ним. Причем узор ковки нигде не повторялся. В одном месте это были морские змеи, переплетенные между собой в отчаянной борьбе или страстной любви. На каждом из гадов виднелись даже чешуйки, не говоря о четко очерченных раскрытых зубастых пастях и тоскливо-безумных глазах. На другом крыльце распускались розы. Бутоны и уже раскрытые цветки перемешивались между собой, удерживая стебли колючками, а на отдельных листиках блестели металлической гранью искристые капельки росы. Еще один дом поразил голубями. Я в этом мире их не видела ни на улице, ни в воздухе. Но вот они! Металлические, поддерживающие кончиками раскрытых крыльев узкие деревянные перильца. А наверху, у козырька, они нежно соприкасались клювиками, сложив крылышки среди тоненьких, покрытых листвой веток.
Я ходила и рассматривала эти произведения искусства, ругая себя за то, что за последние полтора месяца ни разу не удосужилась прогуляться в город. Здесь также, как и в Ренине, было очень чисто и красиво. Между домами не было заборов. Только цветущие кусты. Женщины, проходящие мимо и играющие с малышами в своих дворах, выглядели счастливыми и нарядными. Мужчины – деловито-сосредоточенными и довольными.
Через какое-то время я вышла на местную торговую площадь. Здесь не возводились палатки или ряды. Не валялись ошметки тухлой капусты или рыбы. Просто стояли двухэтажные магазины с прозрачными окнами-витринами. На вывесках затейливыми буквами с завитушками – названия и рисунки. Причем, на первых этажах – продукты, на вторых – платья, белье, обувь. Немного в стороне – кузнецы со своим товаром: оружием и образцами художественной ковки. Засунув нос практически во все магазинчики, я выбрала три нужных мне салона. Один принимал к заказу и продавал готовые платья. Второй – обувь. А третий – белье.
С него-то я и начала. Потратив часть денег на нечто кружевное кремового и белого цвета, а также чулки, я отправилась заказывать платье. Про модные в этом сезоне фасоны я знала все, так как в них щеголяли дамы, охотящиеся во дворце за принцами. Но мне нужно нечто другое. Не пышное и круглое с бантами, а приталенное, с длинной струящейся юбкой и небольшим декольте с невысокой и тонкой линией кружев. Силуэт мастеру я нарисовала сама. Он приятно поразился и повел меня смотреть ткани. На улице стояла теплая и летняя погода, которая, по рассказам местных девушек, работающих со мной, продлится почти до короткой бесснежной зимы, наступающей через несколько месяцев. Поэтому я выбрала для платья плотный, но легкий и струящийся шелк синего цвета, а отделку заказала серебристую, под цвет своих глаз. Второе платье, на смену, я придумала с почти прямой юбкой, но с разрезом справа впереди и вставкой из тонкого собранного шелка. Цвет ткани переливался от темно-вишневого до красного. Вставка была нежно-розовой. Эпатаж, конечно, но на что только не пойдешь, чтобы привлечь внимание самого дорогого мужчины в своей жизни? Туфельки под синее платье я заказала бежевые, под цвет кожи, а под красное – черные.
– Все это, конечно, прекрасно,– задумалась я, – но сиятельные девушки на балу будут увешаны драгоценностями, словно новогодние елки – бусами. А денег у меня осталось немного.
И я снова обратилась к отцу за советом. Довольный Дик только спросил, где я нахожусь. Когда я объяснила, он присвистнул и поинтересовался, не на принца ли Данияра я затеяла охоту. Я искренне рассмеялась и заверила, что королевская семья мне не по зубам. Дик хмыкнул и, кажется, не поверил. Но пообещал прислать маленький подарок. Когда я поинтересовалась, каким образом этот подарок успеет прибыть к балу, он таинственно прошептал, что увижу.
Через две недели я получила платья и туфли. Когда я разглядывала их в своей маленькой комнатке, снятой в городе, мне в руки из раскрытого окна свалилась черная деревянная коробка, охваченная розовой лентой. Когда я подхватила ее, легкий порыв ветра несильно хлопнул оконной рамой.
– Дик! – заорала я на весь дом.
«Получила?» – возник в голове его голос.
– Да! – прошептала я.
«Открой!»
Я быстро сорвала бант и открыла коробочку. Там, в голубой ткани, лежали серьги из белого металла, похожего на нашу платину, которым были прихвачены огромные сапфиры того глубокого цвета, каким переливался материал платья. Рядом – такая же подвеска на цепочке крупного плетения, в звенья которой были вставлены мелкие белые камни, бликующие, как бриллианты. Под ней – перстень.
Я испустила тоненький визг. «А внизу ты тоже посмотрела?» – спросил меня вкрадчивый голос папы Дика. Вытащив голубую ткань, я нашла под ней еще розовую. В ней лежало золотое колье, выполненное в виде тоненькой сеточки с вкрапленными в места соединения мелкими красными камнями, сияющими огненными сполохами даже в сумраке моей комнаты.
– Откуда? – только и смогла спросить я.
«Подарки воды и пламени. Я просил ветер, он принес. Будь счастливой, детка! Я тебя очень люблю».
– Знаю, папочка. – Прошептала я сквозь слезы. – Возвращайся быстрее!
«Через полтора месяца. Ты же знаешь.» – донесся его ответ.
Закрыв невидимой и прочной воздушной защитой свои богатства, я заперла комнату и отправилась во дворец в превосходном настроении. Под ноги разноцветными камешками стелилась мостовая, сверху пригревало ясное солнышко, ветки деревьев и кустов легко раскачивались в дуновениях морского ветра. Приложив к губам пальцы, я послала ему воздушный поцелуй. А он, в ответ, взлохматил мою прическу. Я шла, улыбаясь всем встречным людям. А они улыбались мне. И вдруг я замерла на месте. Боже, какая бестолочь! Мой взгляд уперся в вывеску на одном из домов: «Уроки танца и этикета». Кошмар! Я совсем забыла, что никогда не видела здешних танцев. Как-то все не до этого было. Хороша была бы Золушка на балу! А, может, бедная девушка тоже не умела танцевать? И когда принц ее пригласил, она от смущения ударилась в бегство?
Ну что ж, моя сказка еще не дописана, поэтому я решительным шагом отправилась в дверь под вывеской. Поднявшись на традиционные три ступеньки и восхитившись кованым узором крыльца, я позвонила в колокольчик. Открыла мне улыбающаяся девушка чуть старше меня.
– Здравствуйте! – ответно показала я зубки. – Можно поучиться танцам?
– Конечно. – Она сразу бросила взгляд на мою фигуру. – Проходите.
Мы вошли в небольшую прихожую, а оттуда сразу в светлый большой зал с зеркалами до пола и традиционными перилами по периметру.
– Располагайтесь. – пригласила она присесть на единственный низенький диван, спрятавшийся в углу и сама села рядом. – Каким танцам вы хотите обучиться?
– Не знаю. – Я радостно пожала плечами. – Так случилось, что мне никогда не приходилось танцевать. Не до этого было. А вот сейчас – просто необходимо. Дело в том, что я приглашена на Осенний Королевский Бал. Сможете мне помочь?
У девушки, по мере моего коротенького объяснения сначала приподнялись брови, а потом она рассмеялась, как серебряный колокольчик.
– Не обижайтесь. Просто это так необычно! – Она ласково смотрела мне в глаза. – Конечно, я Вас научу. Меня зовут Лана. А Вас? Вы, наверное, магичка? Знаете, они после своей Академии где только не пропадают, а потом оказывается, что в обычной жизни и знать толком ничего не знают!
Это просто искрящийся фонтан, а не девушка! Я не успевала отвечать на вопросы, как она накидывала кучу новых.
– Когда приступим к занятиям? – Наконец, спросила она.
– У меня остался еще час. Так что можем начать, а заниматься, если это возможно, будем вечерами после восьми и до половины десятого.
– Конечно, так даже лучше. Все мои ученицы предпочитают день. Так что вечером я совершенно свободна!
И начались мои упражнения. Лана тронула какую-то маленькую коробочку. Со всех сторон зала полилась музыка, чем-то напоминающая наш полонез.
– Смотри! – кивнула мне Лана.– Это танцуется так!
Она плавно двигалась в такт музыке. Я встала рядом, пытаясь повторить движения. И скоро у нас вместе уже получалось нечто приличное.
– Ты молодец! – восхищалась она. – Давай попробуем другой танец! Он танцуется, не меняя партнера. Здесь девушка должна много кружиться, поэтому, чтобы не закружилась голова, надо ее поворачивать…
– Вот так. – показала я, услышав звуки вальса. Танцевали его здесь немного по-другому, разделяя на фигуры. Причем, партнершу действительно много крутили. Она показала все, что полагается протанцевать, а в оставшееся время мы дружной парой вихрем облетели маленький зал.
– У нас так здорово все получилось! – восторгалась Лана. А, перед тем, как мне уйти, она, немного помявшись, спросила:
– А ты все время занята?
– Смотря по обстоятельствам.
– Хочешь, приходи в ресторан на Сосновой улице завтра в восемь вечера. Меня пригласили там выступать со своей программой!
– Спасибо! – улыбнулась я. – Обязательно приду!
– Ты не переживай из-за денег. Просто заходи с черного хода. Назови мое имя и тебя проведут!
– Договорились! – радостно обняла я девушку, а потом вспомнила: – Лана, а сколько я тебе буду должна за уроки?
– Если тебе не нужен этикет, то за все – пять серебрушек.
– Но это так мало! – я уже была знакома со здешними ценами.
– А тебе многого и не надо! – Лана обхватила меня за плечи, выпроваживая на крыльцо. – Иди, а то уже опаздываешь! И не забудь, я тебя буду ждать!
Стартуя с места почти рысью, я обернулась на углу улицы. Светловолосая девушка с голубыми, как небо, глазами смотрела мне вслед с крыльца. Я помахала рукой и побежала бегом к телепорту.
На следующий день, поменяв платье горничной на купленное в лавке готовой одежды, я поторопилась на Сосновую улицу. Это был район, где жила элита города, часто бывавшая во дворце. Столичные дворяне, переезжавшие вслед за Королевским двором на летние месяцы к морю, местные дворяне, все время пытающиеся доказать столичным, что они богаче и родовитее, состоятельные купцы – их большие дома, как шахматные клетки, располагались на холме, соседнем с Королевским. Радовали взор широкие улицы, серпантином извивающиеся по склону и замощенные разноцветным камнем. У каждой их них был свой цвет. Красивые лужайки и купы деревьев. Кругом – цветы и веселые детишки, беззаботно гуляющие рядом со своими неогороженными домами. Двери в каждом – стеклянные, а окна первого этажа – почти до земли. Конечно, в таком теплом климате и при отсутствии преступности это вполне позволительно. Глазея по сторонам, я незаметно дошла до ресторана, стоявшего на скалистом выступе холма. Он был двухэтажным. И на первом, и на втором этажах блестели светоотражающим стеклом панорамные окна. А на плоской крыше я заметила перила смотровой площадки. Наверное, сверху – потрясающий вид на гавань!
К широким дверям то и дело подкатывали экипажи, подвозя разряженных женщин и солидных мужчин. И просто богатых молодых людей, желающих весело провести время, таких, как только что зашедшие в двери четверо друзей в шляпах и коротких плащах, весело переговаривающиеся между собой.
Обогнув ресторан, я обнаружила черный ход и толкнула дверь. Спросив первого попавшегося мне человека, где гримерка Ланы, пошла в указанном направлении по коридору. Интересно, снаружи ресторан кажется гораздо меньше. А тут идешь-идешь, конца-края не видно! Большая кухня, вероятно, располагалась внизу, в подвальном этаже, поскольку ее присутствия здесь даже не чувствовалось. А вот и привинченная табличка: «Лана». Коротко и ясно. Стукнув согнутым пальцем в дверь и получив отклик, я вошла внутрь и была полупридушена моей новой знакомой, бросившейся мне на шею.
– Как хорошо, что ты пришла! – возбужденно заговорила она, поправляя уже надетый сценический костюм, – А то я ужасно переживаю!
Она обернулась к зеркалу, подкалывая в волосы цветы.
– А что ты будешь показывать?
– Танцы народа степей. – Лана кивнула на свой яркий лоскутный костюм и колокольцы на обнаженных щиколотках. – А потом эльфийский танец. Он сейчас в моде.
И она завела глаза к потолку.
– Что и такой есть?
– Знаешь, как много народностей на нашем континенте и островах? И у всех что-то свое, особенное: костюмы, музыка, ритм и инструменты…
– А какой инструмент полагается к степным?
– Бубен, барабан. Только вот здесь барабанить некому. Придется под записанный танцевать. Но это совсем другая энергетика!
Я в задумчивости посмотрела на большой бубен, лежащий на диванчике среди вороха пакетов и костюмов.
– А что, – проследила она мой взгляд, – чувство ритма у тебя есть. Давай сейчас попробуем. Просто следи за моими ногами. Давай!
Лана сунула мне бубен и, медленно притопывая и позванивая колокольчиками, закружилась на одном месте, плавно раскрывая руки, словно цветочный бутон. И вот, словно сами собой, мои ладони начали отбивать такт. Сначала тихо, потом быстрее и громче. Это походило на пляски индийских танцовщиц. Стоя на одном месте, у нее работало все тело: крутились бедра и грудь, двигались руки: то как волны, мягко и медленно, то резко, быстро и четко, как молния. Голова то запрокидывалась вверх за дрожащими пальцами, словно умоляя о чем-то небо, то склонялась на грудь.
А потом она остановилась, как ни в чем не бывало, и улыбнулась:
– Видишь, все получилось!
А я не могла отдышаться.
Скоро к нам постучали, и в дверь просунулась голова распорядителя:
– Ланочка, детка, на сцену!
И мы понеслись по коридору: танцовщица в развевающихся одеждах и я, с бубном в руках.
И вот объявляют наш номер. Пробегающий мимо мужчина хлопнул меня по плечу:
– Удачи!
И Лана вышла на сцену, под яркий свет. А я встала сзади, в полутени. Люди в зале захлопали. На улице смеркалось, солнце почти ушло за холмы, поэтому тех, кто сидел вокруг, видно не было, только разноцветные огонечки магических шаров на столах мерцали неяркими бликами. Да официанты светлыми тенями неслышно скользили между столиков.
Лана топнула ногой. Зазвенели колокольчики. Я тихо ударила в бубен. Лана мягко-мягко начала перекатываться с мыска на пятку, одновременно делая движения бедрами и плавно покачивая поднимающимися вверх руками. Я смотрела на нее, словно загипнотизированный змеей кролик. Мои руки сами отбивали ритм, то ускоряясь, то падая до еле слышного поглаживания. Передо мной уже стояла не женщина. Это был цветок любви, ставший неистовым огнем, а потом – птицей, отрывающейся от земли и улетающей в небеса за кем-то, наверное, безумным возлюбленным, который не хотел жить на земле, а стремился к горящему в вышине солнцу. Он не слышал любимую, умолявшую вернуться обратно. И вот тот, за которым стремилось ее горячее сердце, уже падает вниз с обожженными черными крыльями, умирая прямо на ее глазах. Она тихо опускает его на землю, которую он так хотел покинуть и, целуя его навеки закрывшиеся глаза, снова взлетает в воздух. Она, как лебедь, не может жить без него. Поднимаясь все выше и выше, она призывает смерть. Но свирепое солнечное пламя обтекает девушку, не принеся ей никакого вреда. Тогда она опускает крылья и смотрит вниз. Слезы застилают ее горестные глаза. Длинным лучом света она несется к земле. Душа не желает жить, выкручивая тело неистовой болью. Земля – извечная мать, ее уже ждет, раскрыв навстречу свои объятья. А потом нежно, словно любимое дитя, принимает в себя скорбную погибшую душу. И в том месте, где упокоились молодые сердца, из скалы вверх взметнулся прозрачный горный родник.
Я опустила бубен. Сердце выпрыгивало из груди, а в глазах стояли слезы. Публика взорвалась аплодисментами. На сцену со всех сторон полетели цветы. Положив бубен, я подхватила несколько и подала танцовщице. Она взяла меня за руку, поставив рядом в световом круге. Часть ее славы досталась и мне.
Потом она танцевала лихой танец с цветами, в конце снова бросив их в публику. Последним номером ее программы стал тот самый эльфийский танец. Бубен сменил воспроизводящий музыку блок. Мелодия переливалась, словно солнечный луч среди сосновых ветвей, а танцовщица – как бабочка, порхающая в его прозрачной и теплой сути, играла с ним в любовь. У меня в груди рос теплый и нежный комочек. Хотелось любить всех и смеяться от счастья.
Наконец, Лана закончила и, получив еще кучу цветов и оваций, утащила меня за руку в гримерку. Она уже оттерла лицо и сменила сценический костюм на обычное платье, когда к нам постучали. В двери показалась голова администратора.
– Ланочка, голубушка, богатые клиенты просят вас с подругой немного посидеть с ними за столом. Не отказывай, солнышко.
Я растерянно посмотрела на приятельницу. В мои планы такое не входило.
– Венц, они адекватные или это золотая молодежь?
– Взрослые и приличные мужчинки. Состоятельные и очень миленькие. В дорогих эльфийских шляпах. Пьют немного. Больше кушают и разговаривают.
– Ирра, давай ненадолго! Венц, если что, отобьет!
Я с сомнением посмотрела на пухлого и накрашенного Венца.
– Но мне надо возвращаться, иначе меня начнут искать!
– Ну, капельку! Иначе с этим местом придется попрощаться! А здесь платят не в пример частным урокам!
Я вспомнила про серебрушки и спросила Венца о времени.
– Девять. – жизнерадостно отозвался он.
– У меня есть всего полчаса.
– Тогда идем!
И мы, ведомые Венцем, вошли в зал. В дальнем и темном углу за столиком с пригашенным светильником сидели четверо мужчин. Когда мы подошли, они дружно встали, отставляя нам свободные стулья.
– Здравствуйте! – заговорил один из них тихим голосом, когда мы уселись. – Мы, – он оглядел всех остальных из-под тульи своей шляпы, – были покорены Вашим танцем и Вашей, – поклон уже в мою сторону, – игрой. И захотели познакомиться с такими талантливыми особами. Меня зовут Мор. Мои друзья : Вин, Сан и Дес. Как зовут наших очаровательных гостий?
– Лана. – Сразу и без смущения протянула руку танцовщица. – Моя ученица – Ирра.
– Вина? Настойки? Может, морс?
– Даже не знаю… – Засмеялась Лана.
Материализовавшийся рядом с нами официант поставил тарелки и положил приборы.
– Рекомендую осенний салат с крабами. Очень легко и вкусно. – Прошептал он.
Мы переглянулись и согласились. К нему нам налили немного белого вина. Веселая и жизнерадостная Лана, запивая салат вином, с удовольствием поддерживала разговор о малочисленных народностях, их культуре и вере. Она рассказывала про интересные поездки по континенту в поисках очередного экзотического или мистического обряда, который затем перерабатывала в танец. Я слушала, клевала салат и думала, как вежливо, никого не обижая, сказать “до свидания”.
– А почему молчит Ирра? – Все также тихо спросил Мор, сидевший напротив.
Я подняла голову и улыбнулась:
– Мне, к сожалению, сказать нечего. Танцами интересуюсь исключительно по долгу службы и собственной необходимости.
– Может быть, Вы играете?
На нас сразу переключилось внимание трех других мужчин. А Лана допила вино.
– Нет, не играю. – У меня от этого допроса начало колоть кончики пальцев, словно с них собиралась сорваться молния.
– Тогда поете?
– Только для себя в ванной. – Я скомкала салфетку. – Прошу меня извинить. Лана, мне пора. Я тебе говорила. Тис Мор, тис Сан, тис Дес и тис Вин. Прошу прощения. Вежливый Дес приподнялся и отодвинул мой стул. Также вежливо поднялись и остальные.
– Может, Вас проводить? – спросил настойчивый тис Мор.
– Нет, спасибо. Ревнивый муж, знаете ли.
И я, быстро пролетев по ресторану, выскочила на освещенную яркими белыми фонарями улицу. А теперь – бегом! До портала еще очень далеко.
Я бежала по ночным улицам и анализировала свои последние ощущения. Что это со мной такое приключилось? Почему так ощетинилась моя сущность? Может, они были магами и пытались меня просканировать? Но я всегда ставлю утром защиту, а снимаю, когда ложусь в комнате Алекса спать. Слишком много во дворце магов, способных узнать то, что им и видеть в страшных снах не полагается! Ничего не придумав и потому выбросив из головы это случайное знакомство, я зашла в портал.
Во дворце было достаточно тихо, ведь заканчивался обычный будний день. Персонал разошелся кто по домам, а кто и по своим комнатам. Дворяне, живущие здесь по приглашению, либо ложились спать, либо развлекались в городе. Поэтому до подсобки я дошла без труда. Закрыв за собой дверь, я переоделась. Спрятав одежду и закрыв ее невидимостью, перетекла в кошачий облик и поспешила в апартаменты Алекса.
К моему безграничному удивлению, Алекс еще не спал, а расхаживал по гостиной полностью одетым.
– Где ты была? – сразу накинулся на меня.
Я молча села и отвернула морду.
– Извини, ну извини, пожалуйста! Просто не знаю что делать! Надо посоветоваться, а тебя все нет и нет! – он горько покачал головой и упал в кресло.
Я подошла и села на пол рядом с ним.
– Представляешь, завтра приплывают эльфы! Она целый день бегает сама не своя, ошибается на занятиях. Представляешь, на алхимии она так приготовила эликсир долголетия, что он взорвался!
Я представила и фыркнула в усы.
– А они улыбаются, говорят, надо наладить его поставку магам Северного замка!
Меня уже мелко потряхивало от смеха.
Алекс уронил голову на руки. Вот еще полтора месяца назад я видела в его исполнении этот жест, когда он страдал по певице. А сейчас-то что? Я встревожено повернула голову и заглянула ему в глаза.
– Девочка моя, ОНА меня не любит! – зарыдал он. – К ней приезжает ее эльф. Поехали домой!
Опаньки. Только сейчас я поняла, что скоро увижу того, ради которого вернулась в этот мир. Сердце забилось часто-часто. Алекс плакал. Я пыталась отдышаться. Но вот, наконец, взяв себя в руки, лизнула принца в растрепанную макушку. Он обнял меня за шею.
– Что мне делать, Ирра?
Я толкнула его мокрым носом и посмотрела в зареванные глаза.
“Бороться!”– внушила свою мысль мальчишке. – “Перестань вести себя, как ребенок, которому не дали игрушку. Улыбайся. Пытайся произвести впечатление своим обаянием, остроумием, без глупостей, конечно. И постарайся стать тем плечом, на которое могла бы опереться эта умная девушка”.
– Я не сдамся. – Решительно сказал принц. – За настоящую любовь надо бороться. Иначе это не любовь, а просто увлечение. Ведь так?
“А это любовь?”
– Знаешь, я не хочу ее терять. И я готов побороться даже с этим непонятным эльфом!
Я замурлыкала.
– Ты считаешь, что я прав?
“Утро вечера мудренее” – ласково сказала я.
И, как всегда, приняв мои мысли за свои, он потянулся и решительно встал с кресла:
– Нечего раскисать. Пора ложиться. Завтра – трудный день.
Утро следующего дня началось, как всегда, с разминки у принцев и с завтрака на кухне у меня. Ради приезда высоких гостей вся королевская семья осталась во дворце. И так как мой Алекс тоже был дома, мне пришлось следовать за ним повсюду. Среди придворных дам чувствовалось приподнятое настроение. Из гардеробных доставались свежие модные платья. Все это великолепие обливалось немереным количеством благоухающего парфюма и увешивалось фамильными драгоценностями. Еще бы, столько неженатых и красивых молодых нелюдей! Понятно, что живут они не в пример дольше и на обычных человечках не женятся, но помечтать-то можно? А уж пофлиртовать – сам Тимос велел!
