Текст книги "Помощница судьбы. Пенталогия (СИ)"
Автор книги: Екатерина Бердичева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 29 страниц)
– Брось ребенка и иди сюда! – вкрадчиво предложил он. Я помотала головой.
“Рослик! Меня сейчас убьют!” – мысленно заорала я.
– Никто тебя не убьет, маленькая отважная пума. Ты мне понравилась. Я заберу тебя с собой! – мужчина, внушающий даже мне какой-то животный ужас, подходил все ближе и ближе. Я отступила в воду. Но она провалилась под моими ногами. Я крепко вцепилась в маленькое безвольное тельце, в котором едва теплилась жизнь.
– Ребенка надо накормить, он голодный! Чуть живой! – пыталась разжалобить мужчину. Тот лишь усмехнулся: – Положи его в траву. Скоро придет отец и его заберет.
Я опять взглянула в непреклонно-стальные глаза. Медленно пошла к траве. И вдруг его узнала: это тот самый волк из клетки на площади, которого я заставила выть ударом ноги… Что сейчас будет…
Из леса выскочил Рослик. Обернувшись на ходу, он подбежал к нам: – Ты жива! Мой сын… Как ты догадалась? Где Силья?
Я опустила глаза и подала ребенка отцу: – Твоя женщина мертва. Вождь убил ее. Ребенок очень слаб, его, похоже, не кормили. Ты у него один. Не мсти, пожалуйста. Вырасти своего сына сам. Она будет счастлива, если ты сделаешь это в память о ней.
Рослик наклонился к личику сына и заплакал. Я погладила его по плечу:
– Иди в клан. Манка больше нет, и все сражения отныне будут честными. А лучше вообще не воевать, а жить мирно, торговать, учиться друг у друга… Ну, иди, Рослик, пусть Солнце всегда тебе показывает верный путь в жизни и охоте!
– А ты? – он посмотрел на меня и только сейчас увидел Волка. То, что он сделал, у меня вызвало шок. Рослик упал на колени и пробормотал:
– Помилуй, Всемогущий!
Волк горделиво скосил на меня глаз. Мне стало смешно. Где-то очень глубоко внутри.
– Рослик, а кто этот волк, и чего ему здесь надо? – наивно спросила я.
– Это Миханг, наш небесный покровитель! – с трепетом ответил дарк.
– Миханг, значит. – Я подошла к стоящему в позе статуи командора местному Богу и от всей души залепила ему пощечину. Он подпрыгнул и зарычал.
– Ну ты и скотина! – покачала я головой. У того кончики клыков вылезли изо рта и на руках появились когти. – Как ты мог поступить так с народом, порученным тебе Творцом? Ты должен был объяснять им, как жить, развивать их. А ты? Вместе с ними погряз во грехе. Кем ты стал? Бешеным волком, который готов погубить свой народ просто оттого, что ему надоели его обязанности! Чем ты отличаешься от людей, которые берут нравящихся им женщин силой? Ко мне пристаешь… А ты спросил, бестолковая морда, нужен ли мне такой глупец, как ты?
Волк не выдержал и прыгнул. На меня. Я обернулась и отскочила на волну. Вода удержала меня на своей поверхности. Я помахала Михангу лапой. Он зарычал так, что пригнулась трава и, оттолкнувшись, взвился в прыжке. Вода с удовольствием приняла его в свои объятья. Опять обернувшись, я засмеялась и села прямо на волну.
– Дурак ты, Миханг, хоть и красивый мужчина. А с дураками скучно. Ты мне не интересен, Миханг!
– Я тебя все равно поймаю, и ты будешь моей! – прорычал волк.
– Ты бы дарками занялся, собака озабоченная, а не за бабами бегал. – Грустно сказала я.
Рослик, пока мы прыгали и пререкались, втихаря убежал в лес. Да и Бог с ним. Пусть сына растит здоровеньким. Неожиданно я разозлилась. Я даркам помогаю, подвергаю свою драгоценную жизнь опасности, а в ответ слышу лишь глупости и гадости.
– Брысь, собака облезлая! – заорала я на Миханга. – Чтоб я никогда больше не видела твою наглую и глупую морду. Пшел вон!
Миханг, кажется, обиделся. Вылез из воды, отряхнулся и … исчез.
Волна тихо подвезла меня в берегу.
– Спасибо тебе, Ксенс. Будьте счастливы с Ксетием! – пожелала я от всей души и медленно пошла к холмам. Вечер я встретила на той горушке, где ночевала в первую ночь. Надо мной бесконечно темнело фиолетовое небо. Из-за горизонта уже вышел Рэй. Оранжевой полоской обозначилась Соли. Я сидела и слушала шум леса, доносимый ко мне теплым ночным ветром. Красивый мир, но какой-то неправильный. Мне бы не хотелось жить здесь. Я растянулась на нагретом за день камне и задремала. Вдруг ясный свет Соли заслонила чья-то черная тень. Я вскочила.
– Сиди, девочка, сиди. – рядом со мной на травке расположился мой подъездный знакомец.
– А, здравствуйте…
– Ну, как тебе приключение?
– Двоякое ощущение. – Честно сказала я. – Слишком много риска и никакой благодарности.
– Знаешь, детка, Иисуса тоже никто не благодарил. Наоборот, распяли…
– Ой, да я не хочу быть мессией, это не для меня! Да и не учила я никого…
– А Миханга? А Владыку? – Мужчина засмеялся. – От такого унижения он нескоро оправится! Дарки присмирели и не полезут к людям. А люди без манка не полезут к даркам… Видишь, как много хорошего ты сумела сделать всего за три дня!
– Вы заберете меня отсюда?
– Ты не ответила на мой вопрос. Тебе понравилось?
– Не знаю.
– У меня вообще-то к тебе предложение.
– Какое?
– Я хочу нанять тебя на работу. Оплата валютой разных миров, в которых ты будешь выполнять задания Судьбы. Бонусом – свободные путешествия по этим мирам. Это интересно, хоть и небезопасно. Как смотришь?
Я подняла голову к фиолетовым небесам. Рэй и Соли. Ксенс и Ксетий. А маленький Седрик? Он же будет ждать моего возвращения. Несмотря ни на что, я все-таки к ним привязалась! Вот только бы Миханга не видеть!
Я посмотрела на черного помощника Судьбы и улыбнулась. Какая насыщенная жизнь мне предстоит!
Протянув ему руку, торжественно произнесла: Я согласна!
Книга 2. Графиня.
Глава первая. Горничная.
Я шла по ковровой дорожке длинного коридора вдоль множества белых дверей. Мои руки были заняты расшитым парчовым платьем с кружевным лифом. Где это я? Эй, помощник, чтоб тебя, отдохнуть мне не дал, и снова куда-то отправил? Я приостановилась и задумалась. После первого путешествия в панику уже не впадала, но все также совершенно не знала, в чье тело я попала, что должна делать и, самое главное, как ни во что плохое не вляпаться.
Пока вокруг никого не было, я оглядела себя нынешнюю. Горничная, судя по фартуку и форменному платью, брюнетка, судя по отколовшемуся от прически локону. Маленького роста и худенькая, по сравнению со мной изначальной. Итак, что мы имеем? А имеем мы, вернее, кто-то имеет, еще мне не знакомый: богатый знатный дом, (герб имелся в простенке между окон), множество слуг, это если исходить из количества дверей этажа, на котором я находилась, и вероятный прием или праздник, к которому поручено зашить слегка порванную вышивку на рукаве нарядного бального платья.
– Франциска! Где ты, кукла бестолковая, опять застряла? – открылась со мною рядом дверь, и в нее навстречу мне вылетела маленькая рыженькая девушка с подушечкой булавочек, привязанной к запястью. “Швея!”– радостно догадалась я.
– Ты чего так долго идешь? Опять на маркиза засмотрелась? – со смешком она схватила меня за рукав и втащила в швейную мастерскую. Я улыбнулась и молча подала ей платье. Та продолжала свою болтовню, к которой, кроме меня, прислушивались еще две девушки, склонившиеся над вышивкой.
– Нет, этот прием точно затмит день рождения дочки маркизы Амалии! Сколько народу! Какие все важные и нарядные! А наша графиня своей красотой затмит даже вдовствующую герцогиню Истийскую! Видели, – она понизила голос, – третьего дня, на закате, к ней бабка Зафира приходила? Вот старая ведьма! А наша-то на следующее утро прямо-таки молодой красоткой обернулась! Все морщинки разгладились… А ведь говорят, она возвращает молодость кровью девственниц!
– Флоренс, – одна из девушек подняла голову, – перестань болтать ерунду! Какие у нее морщинки? Какие девственницы? И где их у нас найдешь?
– Да, – усмехнулась третья, – наше вельможное сиятельство, граф Скульский, уже всех девиц старше десяти лет к себе в башню перетаскал. На опыты.
Девушки рассмеялись.
– И опытным путем теперь в нашем графстве всем женщинам понятно, откуда берутся младенцы в приюте Святой Урсулы! – рассмеялись все трое.
– А графиня? – хлопнула глазами я, изображая Буренку на выпасе.
– А что графиня? – недоуменно посмотрела на меня рыжая Флоренс.
– Ну, с ней-то он спит?
Теперь недоуменно на меня смотрели все трое. А я на них. Прокололась?
– А, ты же не местная! – вспомнила чернявая толстушка. – Тебя тетка Адели с познийского побережья с собой привезла.
– Да, жаль только, что умерла. Одна она умела сдерживать приступы ярости нашей графини.
Ну, посуди сама, Франциска, какой нормальный муж выдержит рядом с собой чокнутую на всю голову женушку? Вдруг ей в постели приспичит подраться или кинуть стулом вместо нежных объятий и поцелуев? – швеи округлили глаза, а я впитывала информацию, как губка.
– Тогда как же произошло, что наш граф женился на этой сумашедшей?
– А ты не знаешь? – потрясенно уставились на меня все трое.
– Нет… – заинтригованно протянула я.
– Все это произошло на Зимнем балу в Королевском дворце. Наш граф тогда был моложе и куда как хорош собой. Да и состояние у него гораздо больше, чем у многих знатных людей, ведь он не чурается торговых операций с другими странами и колониями. Только есть у Авида Скульского одна маленькая слабость: уж очень любит он играть в карты. Обычно он играл хорошо: голова у него соображает, да и если проигрывал, то немного.
А на зимнем балу собрались тогда красавицы и кавалеры со всего континента, из разных стран, даже побережий, островов и колоний. И многим родителям дочек на выданье нравился молодой и богатый неженатый повеса. А когда начались танцы, королевой бала все мужчины единодушно выбрали малознакомую, первый раз представленную ко двору, Адель Зарецкую, единственную дочь состоятельных, но нелюдимых баронов Зарецких. В своем розовом платье, с алым цветком у лифа и в волосах, юная черноволосая Адель была чудо, как хороша! С ней танцевали, окружали заботой и вниманием все молодые люди, бывшие на балу. Даже наш граф оказался в числе ее кавалеров. Она танцевала со всеми и улыбалась таинственно, но не произносила ни слова в ответ на пылкие речи разгоряченных вином и очарованных ее загадочными глазами юнцов. А поздно ночью, когда дамы и девицы разъехались по домам и гостиницам, а особо приглашенные разошлись по спальням дворца, в одной из зал играли в карты мужчины, потихоньку потягивая коньяк и коллекционное королевское вино.
За одним из столов сошлись в нешуточной игре несколько достойных дворян. Среди них был наш граф Скульский и отец Адель, барон Зарецкий. Барон играл плохо, нервничал, но из-за стола не вставал. В конце концов, он проиграл нашему графу свое имение и фамильный перстень. С отчаянным видом он шепнул, что в его положении остается только застрелиться. Но Авид, как человек благородный, с одной стороны, и как очарованный кавалер, с другой, предложил бедному барону выход, удовлетворяющий их обоих. Граф предложил Зарецкому вернуть его карточный долг в обмен на руку его прекрасной дочери. Барон плакал и в отчаянии поднимал глаза к небесам, но, видя, что бедное дитя останется в состоятельных и надежных руках, согласился. Но с условием: свадьба состоится завтра и очень скромно, без помолвки и объявления в местных газетах. “Не хочу, чтобы трепали мое древнее имя”– объяснил барон. А граф, не долго думая, согласился.
На следующий день, в тихой маленькой церквушке у западных ворот, состоялось венчание графа Скульского и Адели Зарецкой. Авид был счастлив, а прекрасная невеста молчалива. Барон их благословил своим отеческим напутствием и, выйдя из церкви, чета Зарецких тут же уехала домой, мотивируя отъезд бесконечным страданием и нежеланием терзать своим видом, внезапно ставшую замужней дамой, дочь.
Вот таким образом Адель стала графиней Скульской. Но Авид радовался недолго. Первой же ночью Адель с безумным взглядом порвала голыми руками подушки и простыни в супружеской спальне. Пришедший к испуганному графу врач констатировал расстройство психики и временное помешательство. А также рассказал, что это, возможно, заболевание наследственное, а состояния ремиссии будут все короче. С тех пор граф возненавидел карты. Первый и последний раз в жизни он проиграл по-крупному. Ведь разойтись с женой по закону он не мог, а детей от такой женщины иметь – это грех. Да и смотреть на нее ему было противно. К тому же, обнаружилось, что в периоды буйства его жена, как кошка в течке, кидается на любого проходящего мимо мужика. И тогда граф, под шуточки и облегченные вздохи придворных, едва не попавшихся на эту удочку, удалился сюда вместе с женой, в свой самый отдаленный замок у подножия гор. Чтобы никто не видел его позора. А со временем и сам стал все чаще прикладываться к стакану и бегать по селянкам. Желаний-то молодого и здорового мужчины никто не отменял!
– А тогда зачем весь этот прием? Зачем столько гостей? Если все знают об этих… особенностях?
– Так наш Король приехал охотиться вместе со своим двором, со всеми господами, дамами, камердинерами и фрейлинами, горничными и любовницами… Они со Скульским в детстве и юности были большими друзьями. Вот и решил он посмотреть, что стало с его пропавшим и не отвечающим на письма другом.
– А Адель? Ей же надо будет приветствовать Короля?
– А, напичкают лекарствами. Ты же слышала, приходила старая Зафира, она сварила травок, и теперь наша Графинюшка будет целые сутки спокойной безэмоциональной куклой, делающей то, что ей прикажет граф.
Коротая время за болтовней, девушки дошили распоротые кружева и сгрузили готовые платья мне на руки.
– Иди, одевай свою госпожу! – подмигнула мне Флоренс. – Сегодня она тихая, волосы выдирать не станет!
У меня ощутимо заныл затылок. Вероятно, она выдирала их мне. Я вздохнула, улыбнулась и вышла за дверь.
Коридор шел направо и налево. Я пришла слева. Значит, мне туда и надо. Я перехватила платья поудобнее, и, не торопясь, пошла по ковровой дорожке. Навстречу мне кто-то шел. Я опустила глаза и сквозь ресницы смотрела на подходящий в неярком свете силуэт. Мужчина был одет хорошо, но, как мне кажется, не по-господски. Блестюшек не хватало, что ли? На всякий случай я слегка кивнула головой. Мужчина сочувствующе улыбнулся и прошел мимо. А я поспешила дальше, к лестнице. Интуиция и прочитанные романы подсказывали, что господские покои находятся всегда на втором этаже. На первом – общественные комнаты, на третьем – либо гостевые, если дом большой, если дом маленький – то комнатки прислуги. И я отважно двинулась по ступеням вниз. Тяжелые огромные платья загораживали мне обзор и я шла медленно, не торопясь ощупывая ногой то, что в данный момент под ней находится.
Здесь уже было гораздо оживленней. То и дело навстречу мне попадались мужчины и женщины, одетые в форменные платья. Некоторые мне кивали головой, а кто-то и отводил в сторону глаза. И что со мной не так?
Ага! Вот на двери знакомый герб. Значит это и есть господский этаж. Я открыла дверь и вошла. Да, коврик на полу побогаче, двери пороскошней и все закрыты. Люди, ау! Куда идти?
Я медленно шла, прислушиваясь к звукам из-за дверей. Ага, вот здесь кто-то разговаривает! Делаю непробиваемо-глупую мордаху и захожу внутрь.
– Да куда же ты идешь, бестолковая корова! – заорал на меня мужчина, сидящий в низком кресле с бокалом вина и полуобнаженной красоткой у ног. Я покраснела и вылетела за дверь. Вслед мне летела отборнейшая ругань. Ошибочка вышла! Прощения просим! Вероятно, это был граф Авид Скульский собственной персоной.
Внезапно очередная дверь резко открылась настежь, снеся меня с ног. Я упала на пятую точку, продолжая держать платья на вытянутых руках и глупо улыбаться.
Глава вторая. Граф.
Из-за распахнутой настежь двери вылетел высокий и какой-то встрепанный мужчина в расшитой самоцветами одежде и сразу сделал шаг в сторону. Выдохнул и резко захлопнул створки за собой. Изнутри в нее ударилось что-то тяжелое. “Мне туда…”– с унынием поняла я, глядя на тяжело дышащего мужчину. Тот перевел дух и только тогда увидел меня. Покачал головой: – Не входи, убьет! И, самое главное, ей за это ничего не будет… Вот стыд!
Он по стенке опустился рядом со мной и закрыл лицо руками.
– Как это чудовище сегодня на ужине показывать всему двору? И настойки помогают все реже и реже…
Я бросила платья в сторону, подползла к нему и погладила по растрепанной голове: – Да не отчаивайтесь Вы так! В каждой ситуации всегда есть два выхода. Просто хорошенько подумайте и выберите правильный.
Тот отнял руки от лица и заинтересованно посмотрел на меня, словно неожиданно с ним заговорил таракан.
– И какие же выходы, детка, по-твоему, можно найти?
– Выход первый: неожиданная смерть от несчастного случая. Пойдет?
– Нет, – покачал он головой, – не сейчас. Даже если и от несчастного, назначат самое суровое расследование. В замке король. Вдруг покушение было на него?
– Да. – Согласилась я. – Не вариант. Тогда выход второй. Король и свита ее в лицо ведь помнят плохо? Сколько лет прошло, да и видели они Адель всего несколько дней. Надо найти подходящую девушку ее комплекции и цвета волос. Может быть, немного похожую на госпожу. Одеть, нарядить, как графиню. Ручаюсь, даже домашние не распознают за блеском драгоценностей эту маленькую подмену. Король уедет и всем будет хорошо. Как Вам этот вариант?
Мужчина привстал на колени и одобрительно посмотрел на меня сквозь выбившиеся на лицо пряди:
– Соображаешь. Горничная?
– Да, господин.
– Что-то не помню тебя…
– Ну мы же все в форме, вроде как на одно лицо. А я приехала с побережья, с теткой графини. Она умерла, а я осталась прислуживать ее сиятельству Адели…
– Да, конечно… Как тебя зовут?
– Франциска, господин.
Тот очень странно посмотрел на меня, словно отказываясь узнавать, а потом поднялся и протянул мне руку, заодно забирая у меня тяжелые платья. Я с благодарностью воспользовалась его любезной помощью. Однако он руки моей не отпустил, а отведя ее в стороны, внимательно осмотрел меня с головы до ног. Потом бесцеремонно сдернул чепец и осмотрел волосы.
– Идем со мной. – Резко бросил мне он и, не отпуская, потащил куда-то по коридору.
Я задыхаясь, бежала, семеня ногами вслед его широким шагам.
В конце длинного коридора он своим ключом открыл тяжелую, кованую железом, дверь и под локоть затащил меня вовнутрь. Передо мной оказалась маленькая площадка со ступеньками, ведущими вверх. Он быстро запер ее за собой и повел меня по маленькой винтовой лестнице. Платья тяжелым атласом подметали пол. Еще несколько шагов – и мы оказались в круглой, роскошно обставленной комнате с камином и кучей мягких шкур. Я состроила испуганную мордаху.
– Да ладно, не притворяйся, все ты уже поняла! – сказал мужчина, падая передо мной в низкое кресло. Подумав мгновение, я тоже отбросила церемонии и плюхнулась в соседнее, стоявшее ближе к окну.
– Так-то лучше. – Усмехнулся мужчина.
Он разглядывал меня, а я – его. Так вот он какой, гроза местных девиц! Или грёза? Потому что граф Авид был действительно хорош собой: высокий, хорошо сложен, (думаю, в те времена и эпохи это было необходимостью: мечами махали часто), русоволос, чернобров и сероглаз. Нос аристократический: то есть, прямой и тонкий, неожиданно чувственно-алые губы и упрямый подбородок. Мощная шея и крепкое тело, которые прикрывали изящные кружева нижней рубашки и расшитый узорами и драгоценностями кафтан с выпущенными на руки кружевами. Брюки в цвет кафтана и низкие домашние замшевые сапожки на длинных вытянутых ногах. И, самое главное, запах! После кошачьего тела эта возможность ощущать ароматы на расстоянии, вероятно, осталась при мне. И от запаха этого человека моя голова, вернее, голова маленькой и глупой Франциски, тихо шла кругом.
Сделав над собой усилие, я закрыла и вновь открыла глаза:
– Я внимательно Вас слушаю, Ваше сиятельство!
Сиятельство, протянув ко мне руку, неторопливо обвел овал моего лица. Погладил волосы. Лицо загорелось. “Стоп! – сказала я себе. – Тело не твое. Это раз. Увидя меня настоящую, он точно бы отвернулся, сморщив нос. Это два. А в-третьих, ему нужна на несколько дней верная помощница и актриса. Причем, неизвестно, что будет со мной, когда маскарад закончится. Ведь это очень опасно, когда твою тайну знают чужие, не так ли?”
И я взяла себя в руки:
– Командуйте, что надо делать, я согласна Вам помочь.
– И даже провести со мной ночь?
– Согласна. В одной комнате. Но в разных кроватях. Мне, Сиятельство, проблемы не нужны.
– А что тебе нужно за эту небольшую помощь?
– Домик подальше отсюда. Совсем маленький. И скромное обеспечение на оставшуюся жизнь. Извините, если просимое вознаграждение показалось Вам слишком большим.
– Да нет. Оно действительно скромно. Особенно после того, что ты вынесла. – Он подумал и убрал от меня свою руку. – Хорошо, я тоже согласен. Посиди здесь, пока я спрячу мою дражайшую супругу куда-нибудь подальше. Не высовывайся в окна. Да, можешь примерить эти платья на себя.
Он встал и подошел к небольшому шкафчику. Щелкнула пружина, и повернулся ключ. За шкафчиком оказалась ниша, в которой блестела металлом небольшая дверь. Он открыл ее и позвал меня. Я подошла. Любопытство раздирало на мелкие заглядущие и загребущие частицы: это же настоящая сокровищница! Мой спутник зажег лампу и зашел первым, приглашая за собой. В-общем, там было все достаточно прозаично: стеллажи, сундуки, сундучки и коробки с коробушечками. Я начала их обходить, что-то открывая. Итак. Платья у меня были сиреневым и салатовым. Значит, к ним надо подобрать подходящий гарнитур. Так понимаю, это что-то вроде испытания. Пройду – принята на работу. Нет – закопают? В камнях я разбиралась не очень. Как-то не прижились на мне драгоценности в прошлой жизни. К чему корове седло?
Открыв одну из коробочек, я нашла крупные сиреневые камни в оправе из серебра. Или другого белого металла, внешне похожего на него. Они были темнее, чем платье и замечательно подходили к его нежному тону и изящной вышивке с цветками, окаймленными серебряной нитью. Идеально! Я разобрала гарнитур. Там была узкая диадема, длинные, но не тяжелые каплевидные серьги и неширокая металлическая сеточка на шею, в местах соединения которой блестели камни. А, и браслеты на обе руки: тоже сеточки с камнями, один пошире, другой – поуже. На правую и левую руки? Они что, разного размера? Или второй браслет на ногу? Ладно, разберемся позже. Я отложила коробочку под одобрительным взглядом графа Авида. Теперь салатовое. Я начала искать зеленый комплект, но подходящее цветосочетание все никак не находилось. Зато я нашла комплект из белых камней в светло-желтой оправе. К салатово-золотистому корсету – как раз в самый аккурат. Я показала его Графу. Он с улыбкой согласился и показал мне на выход. Я с облегчением поняла, что тест пройден, и я принята на работу.
Выйдя из сокровищницы, он вернул шкаф на место и указал мне на мое кресло: – Садись и веди себя, как мышка. Кто бы ни стучался, ни звал и не бился в двери, ты – не открываешь. У меня свой ключ. Жди до моего возвращения.
Он накинул плащ с капюшоном, серый однотонный камзол с серой же рубахой, высокие сапоги. Хорошо, штаны передо мной не снял. Собственно, чего я возмущаюсь? Я – обслуга, мебель, которую не стесняются. Уже хорошо, что по нужде не пользуют.
Затем мужчина убрал длинные волосы в неряшливый хвост, затянув его шнурком. Мне это не понравилось: зачем оставлять улики в виде длинных волос? Попросив у него расческу, я усадила его на кресло, встала сзади и, расчесав длинные густые волосы, туго заплела косу, прихватив ее для крепости все тем же шнурком почти от головы. Затем, доплетя до конца, подвязала к основанию, сделав петлю, и накрепко примотала оставшиеся концы остатком ремешка. Подергала и потрепала. Волосы лежали ровно и плотно. Я осторожно дотронулась до его плеча: – Готово, Сиятельство!
Тот вскочил и ушел куда-то внутрь, вероятно, к зеркалу. Мужчины не меньше нашего, а то и больше, в него смотрятся. Вернулся довольный. Сразу накинул капюшон и погрозил мне пальцем: – Никуда!
Я махнула рукой и села в кресло, вытянув ноги. Снизу хлопнула дверь.
Немного посидела. Стало скучно. Я встала. Здесь где-то есть зеркало. Надо бы узнать, как я выгляжу на этот раз. И я пошла бродить по личным покоям графа, стараясь не приближаться к окнам. Нашла прекрасную ванную с водопроводом. Краник наличествовал. Правда, один. Открывать не рискнула. Не хотелось подводить хозяина. Зеркало тоже обнаружилось здесь же. Женская фантазия нарисовала смотрящуюся в него высокую обнаженную мужскую фигуру в капельках воды…Я закусила губу и громко подышала носом. Помогло. И наконец, посмотрела на свое отражение. Ну, что могу сказать? Из всех моих трех обликов первый был самым бездарным и безобразным. Второй – грациозным и очаровательным в своей нежной юности. Сейчас мне можно было дать лет двадцать, и даже с хвостиком. Лицо овальное, чистое. Немного бледное. Черные длинные волосы, заколотые в пучок. На затылке действительно чувствуется небольшая подсохшая ранка. Видимо, хорошо дернула. Черные брови и черные ресницы. Серые глаза. Маленький ровный носик и губки бантиком. Действительно, Франциска имела кукольный вид. А если она еще, к тому же, была бестолковой… Короче, на нее не подумают и подмены не заподозрят. Жаль, что я не видела Адель. Можно было бы скопировать ее какие-то жесты, интонации, словечки. Хотя… Она же должна быть под действием травок и подчиняться графу. Молчать. Чудесно. Вот так я и поступлю: улыбаюсь и молчу.
От скуки примерила платья с драгоценностями. Сначала салатовое. С белыми сверкающими камнями и вышитым зототой нитью лифом оно смотрелось бесподобно. Я пощипала щеки: заалев, они сделали мое лицо очень симпатичным, даже красивым. Покусав губы, я добилась идеального результата: если бы Франциска была бы женой графа, Авид не отошел бы от нее ни на шаг. Приподнявшись на цыпочки, немного покрутилась. Красавица!
Неожиданно в моем мозгу всплыла проблема: а танцевать – то я не умею! Наверняка будет бал, иначе чем займут себя придворные дамы и кавалеры? Я должна соответствовать: хоть сумасшедшая, но светского обучения никто не отменял, да и в королевском дворце Адель танцевала со всеми подряд! А приборы за столом? Если их здесь, как у нас, выкладывают к тарелке по двенадцать штук, что делать? Даже горничная должна знать эту премудрость!
Вот так, получив по лбу дверью, я влетела в очередную интригу госпожи Судьбы, постоянно перебирающей своими задумчивыми пальцами карты наших судеб.
Время шло, было скучно. Где-то на улице слышался смех, ржание лошадей, разговоры. В башне же было тихо и спокойно. Лишь голуби гулькали на карнизах, да в окнах виднелось ясное голубое небо. Я сняла с себя салатовое платье и надела сиренево-фиолетовое. Только сейчас разглядела, что лиф был светлее и нежнее юбки. Я в испуге открыла коробочку с сиреневыми самоцветами и приложила их к платью. Слава Богу, камни точно соответствовали цвету подола. Сначала натянув корсет, который на маленькие крючочки застегивался спереди (хорошо, что не на ленты сзади), я влезла в роскошное произведение портновского искусства. Но оно было скроено по-другому, нежели салатовое, и застегивалось на крохотные пуговички на спине. Распределив диадему в волосы, колье – на шею, серьги – в уши, а маленький браслет на руку, полюбовалась собой в зеркало. Этот цвет был моим. Я была ослепительна! Напевая и крутясь перед зеркалом, не заметила, как пришел граф. Как долго он наблюдал за мной, не знаю, но он тихо стоял в двери и с усмешкой смотрел на мои прихорашивания. Внезапно увидев его, я смутилась, покраснела и робко сказала:
– Извините, мне надо было себя чем-то занять…
– А все же ты прехорошенькая! – с удовольствием заметил граф и, цапнув меня за талию, завалился вместе со мной на кровать, бесцеремонно запуская руку под мою юбку.
Я – земная, почти нецелованная тетка. И что на инстинктах я могла сделать? Естественно, оттолкнуть и залепить от всей души пощечину.
– Да Вы что? – вскочила я. – Мы договаривались!
– Ты чокнутая? – с обидой посмотрел на меня граф.
– Если Вы также вели себя со своей невинной женой, кто может знать, какую душевную травму Вы нанесли ее психике! – запальчиво воскликнула я, поправляя длинную юбку.
– Детка, а кто-то говорил, что ты глупа, как пробка…– задумчиво протянул мужчина.
– С такой внешностью, как у меня, кем только не притворишься, чтоб озабоченные самцы оставили в покое! – фыркала я, встав на всякий случай позади кресла и готовясь дорого продать свою невинность.
– Все. – Он поднял вверх руки. – Больше не буду! Иди ко мне, покажу, как носят браслеты.
Я осторожно подошла к кровати и присела на самый краешек. Он взял мою руку, снял браслет и, вытянув из коробки второй, ударил легонько камешек о камешек. Ничего не изменилось. Авид хмыкнул.
– Что, оковы страсти без любви не куются? – сочувственно поинтересовалась я.
– Увы… – вздохнул хитрый граф и бросил мой браслет мне. Я надела.
– Ваше сиятельство, – начала серьезно я, – каждый прием включает в себя непременные развлечения для знати. Так?
– Естественно. – Скульский, откинувшись на мягкий мех, рассматривал мое лицо из-под ресниц. – Чего тебя волнует?
– В чем предполагается мое участие и что я должна делать? Я не хочу вас опозорить перед всеми, а наоборот, показать им, что Вы – не аутсайдер, а просто очень счастливый мужчина, скрывающийся от всего света!
– Это очень интересное предложение! – мужчина резко вскочил с кровати и начал ходить по комнате. – Сегодня, приблизительно через два часа, будет дан торжественный обед в честь Короля Альберта. Ты должна присутствовать вместе со мной, сидеть рядом. Улыбаться. Коротко отвечать на вопросы Короля. Остальных можно игнорировать. А что такое аутсайдер?
– Словечко с побережья. Означает – вылетевший из круга, неудачник.
– Да, Франциска, мы докажем всем, что мне можно позавидовать!
Надо же, запомнил, как меня зовут.
– Зависть – плохое чувство, завистники доставляют много неприятностей. Не провоцируйте их, Сиятельство!
– Франциска, зови меня Авид. Мы же супруги!
– Тогда я – не Франциска, а Адель.
– Адель… – Авид поморщился. – Гадость какая.
– Авид, – вернула его на важную тему, – столовые приборы и блюда. Что-то будет особое? Я – простая девушка, многого не знаю.
– Я буду сам угощать тебя. Не бойся.
– Хорошо, только прошу, вместо вина наливай мне чистую воду! Можно немного подкрасить.
