Текст книги "Почти цивилизованный Восток (СИ)"
Автор книги: Екатерина Лесина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)
Глава 29 В которой джентльмену поступает еще одно предложение
Глава 29 В которой джентльмену поступает еще одно предложение
Тот же кабинет.
Те же люди.
Почти те же. Человек в серой маске. Человек в белой маске. И этот, в отличие от предыдущего, явно нервничает. Он расхаживает по кабинету. Руки сцепил за спиной, сам слегка сгорбился, отчего сделался еще более похож на уродливую черную птицу.
– Невыносимо, – сказал он, стоило Чарльзу появиться. Сопровождающий, что характерно, моментально исчез. – Это просто-напросто невыносимо…
– Успокойся, – миролюбиво заметил хозяин кабинета.
Еще четверо в масках устроились у стены. Их Чарльз и заметил-то не сразу. А заметив, слегка напрягся. Нет, выбраться он отсюда в любом случае выберется.
– Прошу всех успокоиться и взять себя в руки.
– Мальчишка принадлежит мне!
– К моему величайшему сожалению, уже нет. Ты поставил его на кон. И проиграл. И теперь это собственность клуба, которой клуб распоряжается согласно установленным правилам, – голос управляющего был спокоен и даже мягок. – А правила в данном случае однозначны. Невыкупленная собственность подлежит открытой продаже.
Это он говорил для Чарльза.
И смотрел на него, внимательно так.
– Ты же знаешь, я бы вернул… я все бы вернул… мне нужно было время и только! А теперь… теперь… я прошу предоставить мне ссуду!
– Боюсь, вынужден отказать.
– Но…
– Ты не вернул предыдущую. Я не говорю уже о долгах братьям. Но долги мы могли бы простить. Долги, но не то, что ты… – вот теперь в голосе звякнула сталь. И стало не по себе. Очень не по себе. – Ты продал рекомендации.
Чарльзу?
– Я не… – начал было он.
– Речь не о вас, – Старший брат перебил Чарльза. – Речь об иных гостях. Ты поставил под удар само существование клуба.
– Но…
А этот, в белой маске, испугался.
Открылась дверь. И на пороге появился распорядитель с подносом. На подносе была лишь одна чаша, но сделанная из черепа.
Или… нет, быть того не может. Цивилизованные же люди.
– Нет…
– Виновен, – первый из сидевших у стены поднялся и приложил ладонь к груди. – Именем Лазурной ложи, виновен.
– Я… я могу быть полезен! В конце концов…
Кость не белая, с легким оттенком желтизны. И череп оправлен в серебро, а в глазницы вставлены крупные рубины.
Дикость какая.
Там, на Западе, это как-то… не впечатлило бы, наверное. Но здесь? В самом сердце цивилизованного мира?!
– Виновен, – поднялся второй. – Именем огненной ложи. Виновен.
– Но хоть ты…
– Без имен, – третий встал. – Виновен.
– Виновен, – эхом отозвался четвертый.
– Приговор подтверждаю.
– Я не… я не буду это пить! – голос человека сорвался на визг. Он попятился, но наткнулся на Чарльза. – Это из-за тебя, ублюдка! Ты… все знали, что у меня нет денег! И он… он откуда узнал? Сволочь, тварь…
Чарльз перехватил руку, которая потянулась к маске.
– Не стоит, – попросил он вежливо. – Я не понимаю, что происходит.
Зазвенел колокольчик. И на пороге появились двое в старинных одеждах, различимые лишь цветом париков. Они застыли, видом своим показывая, что готовы действовать. И человек в маске тоже ощутил эту готовность. Он как-то сник. И руки его безвольно повисли. И сам он сгорбился, сделавшись донельзя жалким.
– Прекрати, – с упреком произнес управляющий. – Мы долго терпели твою безответственность. Твою слабость. Все твои пороки, ибо никто не свят. Но сейчас твои действия… причинили не просто ущерб. Они поставили под угрозу само существование братства.
– Я… я все исправлю! В конце концов, это просто… просто приглашения! Все их раздают! Вон кто-то ему сунул…
– После долгого обсуждения кандидатуры и поручительства еще двух братьев.
Стало быть, дружище Байни не один состоял. Кто еще? Кто из тех, с кем Чарльз встречался в клубе, в обычном клубе, которых великое множество, завсегдатай этих вот аукционов?
И не только зритель.
– Ты же… ты счел себя самым умным.
Зубы черепа сверкали позолотой. Но они были кривоватыми, да и вместо клыка виднелся выточенный под него камень.
Неужели все-таки настоящий?
– И сейчас, дорогой наш… брат…
От этого слова человек в маске дернулся было.
И оглянулся.
На ряженых.
На тех, кто встал у стены. На Чарльза… а если попросит помощи? Если…
– В зале присутствует некий Бальтазар Азерос… если ты о нем слышал.
Чарльз вот слышал. Имя так точно. Слишком уж необычное, цепляющее… но вот что именно? В голове пустота. И не отпускает ощущение, что все это – спектакль, который разыграли специально для Чарльза.
– Ищейка… – выплюнул кто-то из старших.
Лазурный?
Или огненный? Или еще какой? А и плевать.
Ищейка, стало быть из полиции… имя надо запомнить. На всякий случай.
– И как знать, что ему удалось разнюхать.
– Но… но эту проблему можно решит? – в голосе обвиняемого прозвучала робкая надежда. – Это же… это просто человек… сегодня есть, а завтра…
– Проблему решат, – спокойно ответил Старший брат. – Но правила клуба весьма однозначны. Брат, по вине которого существование клуба поставлено под угрозу, должен быть исключен.
– Я требую суда…
– Суд состоялся. И голосование в каждой из лож подтвердило, что ты, дорогой мой, безусловно, виновен… мне жаль… мне очень жаль…
– Я…
Он все-таки огляделся.
– Вы его взять решили? Конечно… кого ж еще… вам просто понадобилось место… освободить…
– В Клубе уже появилось свободное место. Седьмой брат, к сожалению, занемог. Так что нет, дело не в этом. Мы просто хотим показать, что правила клуба одинаковы для всех. Ты… был весьма полезен. И мы ценим это. И потому я лично подношу тебе последнюю чашу.
Управляющий взял череп с подставки.
И протянул.
– Испей. И не держи зла.
Руки у человека в белой маске дрогнули. Но чашу он принял и удержал. Поднес к губам. Приподнял маску. Даже сумел сделать глоток. Потом другой. И третий.
Как его не стошнило-то?
Допив, он перевернул кубок.
– Ни капли…
Он обвел комнату взглядом.
– А вы все… вы пожалеете… вы… все тут… пожалеете…
– Будьте добры, проводите гостя. И позаботьтесь, чтобы он добрался до дома в целости и сохранности, – Управляющий махнул рукой. – А я прошу прощения, что вы стали невольным свидетелем… присаживайтесь. Кандидат.
Прозвучало веско.
И пугающе.
Чарльз молча опустился на указанный стул. И спина сама собой выпрямилась.
– Хотите о чем-то спросить?
Такой ласковый голос. Столько внимания…
– Что с ним будет? – Чарльз сглотнул и отчетливо понял, какого именно вопроса от него ждут.
– Ничего! Вы подумали, что в чаше яд? – Управляющий рассмеялся. Смех у него был неприятно-дребезжащим. И пальцем погрозил. – Экий вы… затейник.
Что хотел сказать?
– И не попытались остановить?
– Боюсь, это было бы неразумно с моей стороны, вмешиваться в дела клуба, членом которого я не являюсь.
– Пока не являетесь, пока… но спешу вас успокоить. Никакого яда. Вот, возьмите. Можете сами взглянуть.
Чарльзу протянули череп.
Кость была тепловатой.
– Это…
– О, это череп основателя клуба. Он был весьма эксцентричным человеком. И всего себя… да, да, безусловно, всего себя отдал клубу… до конца.
Еще смешок.
А камни пылают ярко. И… они что, думают, будто Чарльз способен определить отраву на вкус? Или по запаху? Пахло вином, сдобренным какими-то травами.
– Чаша – скорее символ. Её подносят тем, кто решился встать на путь познания, и тем, кто свернул с этого пути не туда, как наш бедный брат. Он слишком потворствовал собственным страстям. Это его и сгубило…
– Значит…
– Сегодня он вернется домой и напьется с горя. Он будет зол и обижен, и это, несомненно, плохо скажется, что на душе его, что на теле. Завтра он проснется с головной болью и той же обидой, которую в силу особенностей характера станет переживать долго. Возможно, он будет искать встречи. Многие так делают. Вернется сюда, но… он не получит более приглашений. И стало быть, не сумеет найти дом.
Значит, Эдди был не совсем прав. Но с этим Чарльз разберется позже. А пока он вернул череп на поднос.
И распорядитель исчез. Все же как-то слишком уж мягко двигаются они. Плавно. Характерно.
– Но вреда… нет, нет и нет… мы – мирное сообщество людей, желающих изменить мир к лучшему. Ищущих знаний, всех, новых и утерянных. Верящих, что лишь путь разума способен возвысить человека, сделать его равным героям древности!
Будут приглашать.
И… что делать? Соглашаться? Эдвин инструкций не оставил.
– Мы ищем тех, в ком горит пламя познания!
– Во мне… не сказать, чтобы… горит.
– Снимите маску, – прозвучала просьба, правда, обманываться не стоит, она скорее была приказом. Чарльз коснулся гладкой поверхности.
– Мне обещали анонимность.
– Понимаю. И ваши сомнения в том числе… но я готов пойти навстречу. Я понимаю, что равные отношения без доверия невозможны. И… я вам доверяю, Чарльз Диксон.
Управляющий снял маску.
И под ней оказалось совершенно невыразительное лицо. Круглое. С глазами бусинами, с курносым носом, на котором виднелась капля родимого пятна. Пухлые щеки. Округлый рот, и тонкие усики над ним лишь подчеркивали чересчур мягкие очертания губ.
– Вот… – Старший брат развел руками. – Зовите меня… скажем, Феликсом.
Чарльз молча снял маску.
Поставил рядом с серой.
Провел ладонями по лицу, смахнув испарину. Надо же, он вспотел… от волнения, не иначе. И сейчас оно никуда не делось. А появилось еще и беспокойство.
Милисента.
Эдди…
– Не стоит переживать. Ваша… удивительная супруга в полной безопасности, как и ваше приобретение… полагаю, вы вернете девушку в любящие объятья отца?
– Брата. Мы с ним знакомы. Так уж получилось.
– Что ж, ничего не имею против. Бертрам Орвуд – весьма достойный молодой человек. И в любом ином случае мы бы… скажем так, попытались бы свести с ним личное знакомство.
А эти четверо, что вновь застыли у стены, так и будут в масках?
– Увы, это добровольное решение. Его нужно уважать… и мы уважаем… да… однако вы нервничаете, а не стоит… на самом деле все не так плохо, как кажется. Аукцион, безусловно, человеку неподготовленному покажется действием ужасным, но на самом деле ничего действительно страшного здесь не произошло. Девушки нашли покровителей… джентльмены – тех, кто может дать им любовь и заботу…
Чарльз хмыкнул.
И покосился на череп. Рубины в глазницах полыхали ярко.
– Что до артефактов, то… да, есть вопросы законности. Но иногда закон стоит на пути прогресса. Вам ли не знать, сколь интересны бывают старые вещи. Сколь много тайн они скрывают.
– Утраченное знание, – проговорил один из сидящих.
– Именно. Утраченное. Забытое. Способное изменить мир.
– Надо ли, – тихо спросил Чарльз.
– Менять мир? Безусловно! Взгляните! Вам жаль этих девушек? Но большая часть их попала сюда ввиду ужасающей нищеты, их породившей. Их продали родные и близкие, которых бедность заставила потерять всякое сходство с человеком. Сколько таких девочек попадают в публичные дома? Сколько детей оказываются в канавах, потому что родители не способны их прокормить? Сколько несчастных каждый год умирает? От голода, от болезней… этот мир должен измениться! И так, чтобы в нем не осталось голодных, больных и несчастных!
Он сам понял, что несколько переборщил с патетикой.
– Поэтому, – не удержался Чарльз. – Вы собираетесь, пьете вино, продаете таких бедных заблудших девиц…
– Да, выглядит весьма… своеобразно. Но Аукцион – один из способов получить деньги, которые нужны, чтобы продолжить исследования. Не буду лукавить, для многих братьев клуб – лишь способ отдохнуть. Весьма своеобразный, конечно, но вам ли не понять, каково это, тонуть в блеске светской жизни. Пресыщаться ею, искать чего-то иного… не находить. Или находить.
– Чего вы хотите от меня?
– Во-первых, чтобы вы принесли извинения Орвудам и попытались отговорить их от поисков. Виновные уже наказаны. А поиски в лучшем случае ни к чему не приведут. В худшем… репутация девушки будет безнадежно испорчена. Если вдруг кто-то узнает, где она была…
Господин выразительно замолчал.
– Её репутация и без того испорчена, – заметил Чарльз. – А Орвуды весьма… упорны в достижении цели.
– В этом случае им придется отступить. Что до репутации… ничего непоправимого не произошло. Вот увидите, о юной леди позаботятся. Если она станет личной протеже какой-нибудь весьма достойной дамы… это многое изменит. К слову, не только для нее. Ваша супруга – воистину удивительная женщина.
Получилось не скрипеть зубами.
– И многие ныне вам позавидовали, но… общество закостенело. Оно не готово принять то, что отличается от древних пыльных идеалов.
– Вы и ей протекцию составите?
– Безусловно. Мы стараемся сделать все, чтобы члены клуба не отвлекались на всякого рода пустяки…
Чарльз погладил артефакт, который лежал в кармане. И подумал, что подобные вещи в карманах не носят. С подобными вещами обращаются бережно и с почтением.
Хранят в семейных сокровищницах. И извлекают исключительно по особым поводам.
– Во-вторых… отвлекаясь от этой неудобной ситуации… от имени Клуба я готов сделать вам подарок. Этот мальчик… интерес к нему связан с…
– Со старым долгом, – Чарльз осторожно вытащил артефакт. – Я кое-чем обязан его матери. И не только я.
– Вы… встречались? С сиу?
– Случалось. И не только с сиу.
Братья переглянулись и крайний склонился к соседу, что-то шепнув на ухо.
С чего такая вот…
– А брат вашей супруги происходит из… орков?
– На половину. Или даже на три четверти. Но с орками я тоже имел дело.
– Чудесно… тогда вы не откажетесь принять этого юношу под свое покровительство.
– А как же…
– Правила клуба имеют ряд исключений, – в светлых глазах мелькнули искры смеха. – Если Первые братья согласны…
– Согласен, – поднялся левый. И трое других повторили слово. Будто эхо.
– Правда, мальчик весьма… своеобразен. Но надеюсь, вы справитесь. Одна просьба. Не отправляйте его пока на восток.
– Почему?
– Это… скажем так, это связано с работой Мастеров, – Старший брат поднялся и заложил руки за спину. Он обошел Чарльза. Остановился у окна, за которым переливалась всеми оттенками тьма. – Эта история началась не сто лет тому назад, и не двести… даже в архивах клуба не сохранилось данных о том, кто и когда отыскал дракона…
Глава 30 О драконах и мировом благе
Глава 30 О драконах и мировом благе
Подали напитки.
Высокий графин с золоченым горлом и пять простых глиняных кубков, которые Старший брат наполнил… водой?
По запаху.
И вкусу.
– Пейте, Чарльз. Это и вправду вода… вода – суть основа основ жизни. И потому-то так сложно отравить воду. Но не невозможно.
Смешок.
И взгляд пристальный, внимательный. Но кубок Чарльз берет, стараясь отогнать мысли о том, что травить можно не только воду. Сам кубок.
Край кубка.
И… вода холодная, с металлическим привкусом.
– Итак… вы не напишете записку вашей супруге? Она начинает переживать, а нам бы не хотелось завершить и без того непростой вечер каким-нибудь инцидентом…
Перо и бумагу подали.
Как и чернила.
Пара слов… поверит ли Милисента? А сам бы Чарльз? Но оставалось надеяться, что поверит. Уйти она точно не уйдет, и понимание того грело душу.
– Вы обещали историю, – он протянул сложенную пополам записку.
– Да, чтоб его… это все затягивается, – сидящий у стены человек снял маску. Его лицо показалось смутно знакомым. И… откровенность? Как бы не так. В булавке для галстука сокрыта капля силы.
Искажающий артефакт?
Что-то… вроде.
И несмотря на это ощущение знакомости, обманываться не след. Узнать этого человека не выйдет.
– В них довольно-таки душно, – сказал он. – Альфа.
Человек чуть склонился.
– Бета, – представился второй. И снова ощущение того, что это вот простоватое, слишком уж простоватое лицо на самом деле знакомо. Вот только…
– Гамма, – третий взъерошил короткие темные волосы. – Никогда не понимал смысла этих масок…
– Не нам судить. Порядки установлены. А члены клуба соблюдают правила неукоснительно, ибо иначе кара постигнет их.
Странно, но сказано это было без толики пафоса, даже обыденно, что и заставляло прислушиваться.
Присматриваться. Хотя… нет, смотреть так бессмысленно. Пусть одни маски сняты, но другие остались. И эти пятеро знают, что Чарльз понял.
Очередная игра.
– Время, – сухо произнес он.
– Время… безусловно… время беспощадно. Все началось незадолго после того, как первые колонисты обосновались на сих благородных землях. Их жизнь была тяжела, а зачастую и коротка. И вполне возможно, что будь они менее упрямы, эти земли по-прежнему принадлежали бы диким племенам.
Чарльз поморщился.
Почему-то теперь эти самые племена не казались такими уж дикими. Историю не изменить. Но и относиться к ней можно по-разному.
– Чем дальше продвигались колонисты, тем больше удивительных вещей встречалось на их пути. И если одни были сотворены сиу либо орками, чья сила не поддавалась пониманию, то происхождение других оставалось загадкой. А потом один… весьма достойный человек, организовал экспедицию. Он верил, что сумеет отыскать город, о котором упоминали орки. Да и сиу тоже.
Рассказчик выразительно замолчал.
– До города он так и не дошел, но ему удалось отыскать дракона.
Чтоб его…
– Вернее останки его.
– Дракона ли…
– Дракона. Да, сейчас много говорят об ископаемых ящерах, которые якобы заселяли земли в древние времена, но поверьте, это существо было иного плана. Не динозавр, а именно дракон. Пусть плоть его иссохла, но шкура и кости уцелели. Это и позволило восстановить великого зверя во всем его величии.
То-то Милисента обрадуется.
Заодно уж сравнит, насколько оно истине соответствует.
– Рядом с ним были обнаружены тела, несомненно, человеческие. И многочисленные артефакты той, ушедшей, эпохи. Артефакты с удивительными свойствами, построенные на неизвестных, порой совершенно противоречащих науке, принципах, однако при всем том работающие, несмотря на то, что с момента их создания прошли тысячи лет.
Чтоб их…
Насоздавали.
– Именно тогда и возник Клуб. Изначально он собрал единомышленников, желавших разгадать загадку того, позабытого мира. Члены клуба организовывали экспедиции, порой и сами направлялись, желая достичь Мертвого города. И у некоторых получалось.
Чарльз допил воду.
– Но увы… мы смогли добраться до границы и только. Составить карты. Отметить пути… выяснить, что город не один, что их явно было два или три.
Больше.
Куда больше, если верить Милисенте.
– Что обитали в них существа необычайной силы, сумевшие, по-видимому, подчинить себе драконов. Кости тех находились за границей города, пусть и в небольшом количестве. Но это объяснимо. Драконы наверняка были сильны и агрессивны.
Они себе не представляют, насколько.
– И содержать подобных тварей было бы накладно… вы побывали в городе, Чарльз. Единственный, кому это удалось.
– Не совсем, чтобы единственный… я там был не один.
– Именно! – воскликнул Альфа. – Вы провели через город людей…
– Скорее уж это меня провели.
Про драконов пока стоит помалкивать. Как-то… не поверят. Чарльз и сам бы не поверил. Да и с остальным тоже…
– Не суть важно. Вы вошли. И вышли. Живым. Вы… принесли наглядные тому подтверждения.
Это он про побрякушки?
– Вы видели то, что сокрыто от прочих, вы…
– Я понял, – оборвал Чарльз. – Вам нужно в город.
– Нет, нет… не совсем… смотрите… мы сотни лет изучали артефакты. И не скажу, что всегда успешно, но очевидно, что та, сгинувшая цивилизация была много выше нашей. Во всяком случае в том, что касается магии.
Чтоб их всех… и драконов, и искателей. Хоть ты посоветуй запретить археологию как науку. Во избежание так сказать.
– Братство хранит принципы, но братство их и развивает. Нам больше не интересно познание ради познания. Но… если верить некоторым легендам, то властители Мертвого города были способны менять мир! Они обращали вспять реки! Взращивали горы! Они создавали сады там, где ныне лежит пустыня.
Может быть. Только закончилось все хреновато.
– Пока сложно сказать, почему цивилизация столь развитая пала…
Потому что драконы были ублюдками.
Кончеными.
И эти, если доберутся, ими же станут. Но жаль, водица закончилась. Пить и молчать проще, чем просто молчать.
– Как правило, мы приглядываемся к человеку… долго… оцениваем его поведение в клубе и вне стен клуба. Отношение к другим людям… вы умны, Чарльз. Очень ответственны. Вам не чужды понятия долга и чести. Для вас имеет значение дружба, иначе вы не стали бы рисковать ради глупой девчонки… вы тот, кто нам нужен.
– Весьма… польщен. Но я как-то… я и вправду здесь за девочкой. И намерений вступать куда бы то ни было не имел.
– Понимаю. Все это довольно неожиданно, но… вот, взгляните, – Старший брат вернулся к столу, откуда извлек тонкую папочку. – Почитайте на досуге.
– Что это?
– Результаты одного весьма занимательного исследования. Даже не одного, но все-то они сходятся на том, что магия мира уходит. И потому так важно найти источники её. Возможно, древние знали… понимали… обладали способностями.
Про способности у Милисенты спросить надо. Надо ли? Но папку Чарльз взял. Очень уж внимательно на него смотрели.
– Благодарю, но…
– Клуб возник как… своего рода… не знаю, прикрытие? Или скорее возможность взглянуть на людей поближе? Их мечты, надежды… пороки… вы не представляете, сколько всего пороки рассказывают о человеке. А заодно способствуют… делу.
Шантаж?
Нет, нет, не прямой, иначе этот, первый клуб, давно прекратил бы свое существование. Скорее уж завуалированный… разве брат не окажет помощь брату? Особенно тому, которому известно о маленьких слабостях. Или больших.
– Мы начинали с малого. Но сейчас… – Старший брат стиснул кулак. – Братья – люди… высокого положения. И больших возможностей, которых они достигли благодаря братству…
…а потому преданные ему до конца.
Не все. Те, в чумных масках, играют. Интересная игра в тайну и избранность, приправленная легким нарушением закона. А вот эти… клуб в клубе, маска за маской.
– Заговор, – Чарльз поставил кубок на поднос. – Ваших рук дело?
– Скажем так, не мы его затеяли, но если бы планы реализовались, мы бы воспользовались ситуацией в свою пользу.
Не врет.
Но и всей правды Чарльзу не скажут.
– Я… если я соглашусь, что от меня потребуется? Помимо преданности братству? Скажем так, чего конкретно от меня ждете.
Они не те люди, которые поверят в то, что Чарльза сходу захватила идея изменить мир к лучшему.
– И что можете предложить взамен?
Угадал.
На губах Управляющего появилась улыбка, а взгляд потеплел.
– Поверьте… нам всегда найдется, что предложить достойному молодому человеку, готовому делом доказать свою полезность.
И начались торги.
Эдди старался на девицу не смотреть. Что он там не видел? Но взгляд, блуждая по опустевшему залу, – а их весьма вежливо попросили дождаться господина именно тут – постоянно возвращался к светлой макушке.
Сама девица… скажем так, была неправильной.
Ей бы рыдать. Или руки там заламывать, стеная о загубленной жизни… как-то он попал на театральное представление. Случайно. И театр, что-то подсказывало, был не из лучших. Главное, что там девица долго руки заламывала и рыдала о загубленной жизни, прежде чем в бездну вод кинуться.
Но тут бездны не наблюдалось.
К счастью.
– Что они там… – девица осеклась, осознав, что не в её положении вопросы задавать. И вздохнула. – Долго…
Но не расплакалась.
Хорошо, что не расплакалась все-таки, потому что Эдди понятия не имел, что делать с рыдающими девицами. А тут… и вправду долго.
Надо было сразу уходить.
Мальчишку, конечно, жаль, но… жалостью жив не будешь. А вот влезли. И Милисента нервничает. Сидит прямо, только ноготком по подлокотнику постукивает. И выражение лица такое вот… упрямое.
– Леди, – распорядитель в парике подал записку. – Господа скоро завершат переговоры.
И поклонился.
И вышел.
А потом вошел, но уже другой и с мальчишкой. Наверное, можно было бы выдохнуть с облегчением. Если мальчишка тут, то… то у Чарли получилось. Купить, выменять… один хрен, главное, что получилось. Правда, мальчишка, судя по мрачной роже, не слишком обрадовался.
Ну да понятно, что он-то как раз и не знал, чего от жизни ожидать.
– Сядь, – велел Эдди. И пальцем указал, куда. – И ты тоже не ерзай. Скоро уже.
– Скоро, – повторила Милисента, аккуратно складывая записку. На кой, если протянула её Эдди? Хотя… понятно.
Нервы.
Эдди кинул взгляд. Неровные нервные буквы. Пара слов, которым… стоит ли верить? Хотя чего уж тут, можно подумать, выбор у них большой. Да и…
– Если бы чего не так, нас бы просто прибили бы, – сказал он, потому уже покосился на девчонку. Надо бы поосторожнее, все же леди.
Хоть и лохматая.
Милли кивнула. И глаза прикрыла. И пробормотала.
– В следующий раз если во что вляпаетесь да без меня… сама пристрелю.
Эва покосилась на Милисенту… и на Эдди.
И…
Так дальше и сидели, в напряженном молчании. Причем довольно долго. Пустота зала давила на нервы, тянуло встать, пройтись, но не отпускало ощущение, что за ними наблюдают. И как знать, чем обернется лишнее любопытство.
А потом Чарли все-таки появился.
И сказал:
– Домой.
Даже дышать стало легче… но все равно не отпустило чувство, что за ними наблюдают. До самого порога не отпускало.
И только на улице, в экипаже, исчезло.
Что за…
Хрень.
