Текст книги "Ведьмина ночь (СИ)"

Автор книги: Екатерина Лесина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

Глава 13

Ждали меня трое.

– И что деда сказал? – Свята подпрыгивала на левой ноге, правую прихвативши рукой. На руке этой болтались путаные веревочки, на них – бусинки, которые сталкивались и позвякивали. – Девяносто два… девяносто три…

– Велел в невесты записаться. Точнее сказал…

– Девяносто пять… Маверик запишет? Вот и отлично! А платье у тебя есть?

– Какое?

– Девяносто девять! – подхватил рыжий Мор. – Сто!

– Фух! А я говорила, что смогу! Не верил! Он мне опять не верил!

– Мне кажется, – Гор, державшийся чуть в стороне, поправил очки. – Что в данном случае вопрос не лежит в плоскости доверия, но скорее уж представляет собой пример манипуляции, основанной на сомнениях в способностях…

– Сволочь! – перебила Свята и кинула в кузена одуванчиком, от которого тот уклонился. – Я с тобой разговаривать не буду!

– Счастье-то какое!

– Как мне до дома добраться?

Мор спрятался за спиной сколько-то юродного братца и оттуда показал язык. Свята запыхтела и демонстративно отвернулась.

– С этой целью мы вас и ожидаем, – спокойно сказал Гор. – Я предположил, что вам понадобится транспорт. В вашем личном деле имеется пометка о получении вами прав.

Было такое дело.

Инициатива моего начальника. Бывшего. И курсы, оплаченные отделением. К слову, училась я с воодушевлением, но ровно до тех пор, пока не поняла, что я и техника – вещи глубоко не совместимые.

– Гор тебе машину приготовил! – выдала Свята. – Правда, какую-то не слишком красивую…

– Она в отличном техническом состоянии. С малым процентом эксплуатационного износа…

– Спасибо, – тихо сказала я. – Только я вожу не слишком хорошо. И практики давно не было.

Вот с той поры, как экзамен сдала, то и не было.

– Тогда чур я за рулем! – предложила Свята.

– Или я!

– Возможно… вам будет лучше остаться дома, – предложила я.

Ладно, если сама разобьюсь. Обо мне горевать станет лишь Афанасьев. Да и не столько обо мне, сколько о рухнувших коварных планах ловли темной ведьмы.

– А кто тебе дом покажет? – Свята вытащила откуда-то ключ на веревочке. – И вообще, мне тоже домой надо…

– А я провожу! – Мор попытался дотянуться до ключа, но тот исчез столь же быстро, как и появился. И не понять где, потому что одежды на Святе было немного. – Ну, чтобы к вам никто не пристал.

И плечами повел.

Что сказать, фигура его впечатление производило. На кого-то – наверняка.

– Если вы не возражаете, я бы хотел проверить кое-что, – сказал Гор уклончиво. – Для чего мне необходим визит в дом. К слову, я подумал и понял, что был некорректен, указав вам на ваш возраст. Люди женского пола относятся к подобной информации с удивительной предвзятостью.

– Ничего страшного, – я подавила вздох. Отделаться от этой троицы, которой просто было скучно, а ведьмин дом – все приключение – не выйдет. – Так где машина-то?

Темно-зеленая «Нива» сияла лаком и хромом. В салоне пахло химией, но не сильно.

А хороша…

Я ведь подумывала о машине. Нет, не всерьез, конечно. Пусть даже зарплата участковой ведьмы была повыше средней, пусть даже с машинами у меня не слишком ладилось, но все одно… хотелось. Просто иррационально. Чтобы вот за руль. Чтобы поехать, поглядывая на всех свысока. Чтобы доказать себе, что я настолько успешна, чтобы машину купить.

А вот с точки зрения здравого смысла как раз смысла в машине и не было. Жила я рядом с опоркой, участок тоже был невелик, да и обходы плановые сподручней было на ногах делать.

А машина…

Это ведь роскошь. Её купить мало. Её содержать надо. Ну и пользоваться тоже.

– Хорошая, – сказала я, вставляя ключ в замок зажигания. Благо, спорить Свята не стала и упомянутые ключи отдала сразу.

Модель не самая новая, но видно, что о машине заботились. И значит, если мне повезет, она заведется.

Мне повезло.

Мотор чихнул и заработал.

– А метла у вас есть? – поинтересовался Мор, пытаясь подняться с заднего сиденья. Устроился он в центре, а потому в левую его руку вцепилась Свята, в правую – Горислав. Впрочем, их Мор, кажется, не заметил. – Такая, чтобы летать?

– Нет. Ведьмы не летают.

– Я тебе говорила! Да сядь ты уже!

– И пристегнись, – добавила я, осторожно трогаясь с места. – Пожалуйста.

Как ни странно, мальчишка – а иначе я его не воспринимала – послушался. И сел. И пристегнулся. И даже молчал целых три минуты, аккурат хватило на дорогу выбраться. И потихонечку, не спеша…

– А вы умеете в сороку превращаться?

– Нет.

– А в ворону?

– Ведьмы ни в кого не превращаются, – я старалась вести аккуратно. Не хватало в первую же поездку разбить машину, к тому же служебную.

– А я превращаюсь!

– Вижу.

– Хотите посмотреть?

– В другой раз.

– А…

– Мне кажется или подобное многословие вкупе с пустым любопытством прежде было тебе не свойственно.

– Это ему просто Яна понравилась! – выдала Свята.

Я вздрогнула и едва не выпустила руль.

Не слушать.

Смотреть за дорогой. На дорогу. И… вон, улица показалась. Светофор впереди маячит. А улица-то прямая и асфальт гладкий, будто вчера уложенный. Дома аккуратные. Тротуар выложен цветною плиткой, желтой и зелененькой. Через каждые метров двадцать стоит куб, той же плиткой обложенный, а из него дерево высовывается. То есть, ствол. Корни-то в землю уходят, а кроны – над землей. И аккуратные, выстриженные идеальными шарами.

– Это неразумно. Вы разного возраста.

– Между прочим…

– Я имею в виду психологический возраст, – отозвался Гор. А Свята высунулась из окна и кому-то помахала. Не знаю, помахали ли ей в ответ.

– Дальше куда?

Город я все-таки не знала.

– Прямо! Вон до третьего светофора, под ним еще памятник будет, а потом налево и до конца.

– Прапрапрадед построил этот город квадратным. И теперь все улицы в нем идеально-ровные, – то ли пожаловался, то ли похвастал Мор. – Даже речка по линеечке течет!

– Это наиболее рациональный план, позволяющий в полной мере использовать ресурсы среды.

– Я ж не спорю…

Третий светофор был по счету третьим. А вот памятник я увидела не сразу, сперва приняла его за живую собаку, которая, правда, застыла под фонарем, задравши ногу.

– Не, Мор, она больше дяде Люту подходит, Горка прав…

Я вцепилась в руль.

Это дети.

Просто дети. Большие, бестолковые и уверенные, что знают жизнь. Да и болтают они не со злобы. Привыкли вот так. И чужие чувства… когда детям было дело до чужих чувств?

– Отец предпочитает женщин другого типа…

– Очень за него рада, – пробормотала я.

– Ему нравятся брюнетки с короткой стрижкой. И спортивные.

Спортивной я никогда не была. Да и брюнеткой тоже.

– Можно перекрасить… – предположила Свята. – И остричь.

– Не дамся.

– Ну или мелирование сделать… полосочками. Полосочка черная, полосочка белая.

– И получится женщина-зебра, – я повернула, куда указано. – Как дом узнаю?

– Узнаешь… нет, мелирование не подойдет. А если не остричь? Просто слегка подрезать…

– Ерунда. Что он у тебя любовниц таких таскает, так это да… – голос Мора гремел, заглушая рокот мотора. – Но надо от противного идти! Он же ни одной замужество не предложил, стало быть, не нравятся ему. Чтобы по-настоящему.

– Возможно, еще предложит, – нехотя признался Гор.

– Чего?

– Я… позвонил ему. После обеда.

Это когда мы с князем пошли чаи распивать? Гор поерзал.

– Хотел… предложить участие. В конкурсе.

– А он чего?

Подозреваю, не обрадовался.

– Сказал, что предложение глупое… и что он скоро представит мне одну женщину.

– Как представит, так отставит, – отмахнулась Свята. – Долго ли тут, умеючи… если что, вон, попросим Янку отворотное зелье сварить.

– Нет, – я действительно узнала дом издали.

Такое чувство, что… мой он. Весь мой. Целиком. С оградой этой – белые столбики и кованые решетки удивительной красоты. С красною крышей и желтыми, теплыми стенами, которые уже начал обживать девичий виноград. С темными окнами и кустами чубушника, усыпанного белым цветом.

– Не умеешь? – уточнила Свята. – Хочешь, я рецепт найду…

– Рецепт я и сама найти могу, – я остановилась у ворот. – Нельзя так.

Смотрят. С удивлением. И недоумением. Почему нельзя? Они же как лучше хотят.

– Во-первых, вы не знаете, что это за женщина…

– Очередная стервозина, – Свята скривила нос. – Будет ходить по дому, как по своему, и командовать. Горку учить станет.

– Даже если так. Это его выбор. А зелья… они опасны. И приворотные, и отворотные.

Все равно не понимают. Они не хотят вреда, наоборот, они хотят, как лучше. А разве можно, чтобы как лучше и во вред? Нет, конечно.

А у меня нет сил объяснить. И я глушу мотор.

– Приехали, – говорю. – У кого там ключ был?

Ворота отворились со скрипом. И чувство такое, что… не знаю даже, как описать. Остановилась на пороге. Дом не сказать, чтобы большой. Хотя по сравнению с прошлой моей квартиркой, то просто огромный. Два этажа и веранда, на которой осталось старое кресло-качалка, столик и пустая ваза.

Дорожка, выложенная все тем же камнем, желтым и зеленым.

Цветочница.

Надо будет посадить что-нибудь. Или… нет, это все-таки чужой дом. Не мой. И не стоит привыкать. То, что меня пустят сюда пожить, это… это само по себе чудо.

– А чего она не идет? – громким шепотом поинтересовался Мор. – И вообще… она здоровая?

– Дурак ты.

– Сама такая…

– Это психогенный шок, – Гор произнес сие важно. – От избытка впечатлений и сенсорной перегрузки.

Я закрыла глаза. Боги, дайте мне сил.

– И что теперь?

– Ничего. Она справится. Вот у детей часто истерики бывают вследствие этой вот перегрузки. Я читал.

Не сомневаюсь, что читал он много и всякого.

– Истерика у Цисковской случилась, когда она узнала, что Наинин дом не ей достанется, – Мор сорвал травинку и сунул в рот. – Слышал, что она от злости всю посуду перебила.

Да, я бы тоже огорчилась, если бы рассчитывала… а я не рассчитывала.

И надо сделать шаг.

Переступить порог.

– К отцу тоже приходила ругаться, – сказала Свята. – Сильно. Требовала там… что-то такое… по уложению… или не уложению? Как это… ну, у ведьм! Горка!

– Кодекс, – Гор отозвался не сразу. – И да, там имеется статья, согласно которой движимое и недвижимое имущество ведьмы, претерпевшее изменения вследствие воздействия силы указанной ведьмы, а потому представляющее потенциальную опасность для неодаренного населения…

Опасность?

Я опустилась на корточки и коснулась дорожки. Теплая. День солнечный и камни нагрелись. Опасности не чувствую. Только силу… много силы. Не заговоры даже, и не наговоры.

–…в случае скоропостижной смерти указанной ведьмы и при отсутствии одаренных наследников, способных принять…

Сила просто была. Как и в доме. Чужая? Еще да. Но созвучная той, которая внутри меня.

И я сделала шаг.

–…должно быть изъято Ковеном с выплатой компенсации.

Второй.

Сила приходит в движение. Медленно, нехотя, словно пробуждаясь ото сна.

– Погоди, не лезь, – это Горислав. Все-таки, несмотря на странности, он из всей троицы самый вменяемый. – Место должно её принять.

Меня снова окутывает теплом.

Жаром.

Пугая, что еще немного и вспыхну. Кажется, даже волосы начинают потрескивать… но не вспыхиваю. Еще шаг. И еще… сила отступает, правда, теперь в землю, и земля дрожит мелко-мелко, трясется, пугая скорыми провалами. Но я не пугаюсь. Иду себе дальше.

Потихоньку.

Кажется, что земля вот-вот разверзнется. И я провалюсь. Как в сказке… сказки, они ведь не на пустом месте возникли. Так нам говорил Евпраксий Романович, и глядел печально поверх очков, понимая, что слова-то эти мы мимо ушей пропустим, как и многие иные.

Возраст такой, что скорость звука донельзя замедляется. И сказанное тогда до разума доходит через годы. Если вообще доходит.

– А если не примет?

– Тогда она свалится. Но помереть не должна.

Утешил.

Не помру.

Земля замирает. Зато ветер слетает, бьет по лицу наотмашь и тут же гладит, ласкается, едва ли не мурлычет. Хороший? Конечно, хороший…

Воду я поднимаю с травинки мизинцем. Всего-то капелька. Но ведьминой воды и капли хватит. Если ведьма стара и умела.

Наина была и той, и другой.

Я слизываю каплю и закрываю глаза. А потом протягиваю руку, касаясь шершавой теплой стены. Я… не твоя хозяйка. И не кровь от крови её. Меня приняли в семью, но этого ведь мало.

Или много?

Там, в детском доме, многие мечтали о том, что однажды кто-то придет и заберет их. Особенно мелкие. Я вот не слишком надеялась, и не хотела даже, почему-то казалось это предательством по отношению к маме. А потом поняла, что таких вот, взрослых, диковатых, не особо и хотят брать.

Ведьм и вовсе…

Обычные люди нас опасаются, даже таких слабых, какой я была, а вот по-настоящему одаренным такие тем паче не нужны. Нас и не научишь толком, и…

Не о том.

Я буду о тебе заботиться. Как умею. Умею, правда, не слишком хорошо, потому что своего дома у меня никогда не было. И потому, если не впустишь, то пойму.

Не обижусь.

И ломаться не стану. Требовать чего-то тем паче… кто я такая, чтобы требовать? Уйду. И найду себе другое место.

Протяжно заскрипела дверь, отворяясь.

– И чего это значит? – поинтересовался Мор. – Принял, да? Принял? А дальше? Слушай, а помнишь…

Принял.

Я вдохнула слегка спертый, пропитанный травяными ароматами воздух. И переступила через порог.

– Спасибо, – сказала я, погладив стену. Изнутри та была обшита деревом. – Спасибо тебе… за все.

Дом отозвался тяжким вздохом.

И в нем мне виделось сомнение.

Меня не приняли. Нет. Мне позволили войти. И остаться тоже позволят. Надолго? Месяц, другой… сколько получится. Пока не надоем. Или пока не стану своей. Но… это ведь вряд ли.

Я открыла глаза.

И осторожно сняла пальцами паутину с косяка. Крышу тут, может, и правили, а вот не убирались давненько.

Глава 14

– Я… между прочим… наследник древнего и славного рода… – Мор пыхтел, елозя тряпкой по полу. И кажется, он скорее грязь размазывал, чем отмывал. – И должен вот… тут…

– Много говоришь, – а вот Горислав пыль протирал аккуратно, с полной сосредоточенностью на процессе.

– Я папе пожалуюсь! – Мор плюхнул тряпку в ведро. – На невыносимые условия труда…

– И тебе скажут, что как наследник древнего и славного рода ты должен уметь делать все, – Свята потрясла метелкой из гусиных перьев. – И мыть полы в том числе. Причем делать это лучше всех!

Мор пробурчал что-то в ответ.

– Это и в самом деле необязательно, – вот мне было до крайности неловко. – Я и сама справлюсь…

Я и собиралась.

Просто…

Внутри оказалось пыльно и сумрачно. Окна успели зарасти пылью с обеих сторон, паутина закрыла углы комнаты, а кое-где и свисала длинными седыми клочьями.

Я просто решила помыть окна.

Для начала.

Даже постановила себе, что можно убраться в одной комнате в день. Немного. Просто, чтобы жить. И на кухне вот. А потом уже, дальше, потихоньку и до остальных руки дошли бы. Вот с окон и начала, благо, Свята к моему удивлению знала, и где ведра стоят, и где тряпки с чистящими средствами хранятся.

Она же и сказала.

– Мы поможем. Правда?

И Мора по ноге пнула, когда он рот открыл, явно собираясь сослаться на очень важные и срочные дела. Он рот и закрыл. Головой мотнул и пробормотал:

– Конечно…

Гор ничего не сказал.

Так мы и принялись. Я – за окна, которых оказалось неприлично много, они под бодрым руководством Святы за остальное.

– Фух, – Мор растянулся в старом кресле и прикрыл глаза. И еще для пущего драматизма руку на лицо уронил. – Измаялся весь… и чего ради?

– Чистого пола, – Свята покрутила головой и пристроила метелку куда-то на полочку. – Вообще надо бы клининг заказать.

– Нет, – я посмотрела на руки. От воды и моющего кожа сморщилась, да и ощущение было не из приятных. – Это ведьмин дом. Старый. Сюда кого-то звать просто небезопасно.

Я и сама-то оставаться опасаюсь.

Но об этом не скажу.

– Я действительно справлюсь. Спасибо за помощь…

Сказала я это вполне искренне. Дети и вправду неплохо помогли. Вон, и паутины убавилось, и пыли, и пол, если не блестит, то всяко ноги к нему уже не липнут. Кухня, конечно, еще нетронутой осталось, как и ведьмина лаборатория, обнаружившаяся неподалеку от кухни.

Большая.

Почти такая же большая, как та, что в университете была.

– Но пиццу-то заказать можно? – дрожащим голосом осведомился наследник древнего рода. – А то я сейчас с голодухи помру.

– Можно, конечно… вообще тут магазин недалеко.

– До магазина я не доживу…

– Тогда пицца, – я бы тоже вот от поесть не отказалась. Не знаю, сколько мы с уборкой провозились, но за окном явно темнело. – Только вы сами уже. Я понятия не имею, где тут что заказывать.

– «В ужине упыря» лучше всего, – просветил Мар.

– Мне еще в «Кровожадине» нравится. С пепперони…

Названия у них, конечно…

– Это для туристов, – пояснил Горислав. – До этого была «Пицца» и «Итальянская пицца». Но мы провели масштабный ребрендинг…

– Деда до сих пор плюется.

– Зато туристам по душе пришлось. Дед просто недооценивает современные возможности рекламы. Я вообще хочу город переименовать, – Горислав аккуратно раскатал закатанные рукава и чуть поморщился: рубашка ожидаемо измялась. – Все-таки Упыревка не звучит, согласитесь.

– Ага… дед сказал, что если Горка еще раз сунется со своей инициативой, дед самолично его выпорет! – сдал друга Мор. – А он все не уймется.

– Ну вот сами посудите. Взять элементарный лозунг. «Приезжайте в Упыревку!» или еще вот, «Незабываемый отдых в Упыревке!». Это мы таргетированную рекламу запустить хотим, – Гор попытался разгладить рукава. – Но ведь смех один! А вот если переименовать?

– Во что?

– Не знаю… я думал. Даже решил провести он-лайн анкетирование с масштабным голосованием, чтобы жители приняли активное участие. Последние исследования показывают, что чем выше включенность отдельно взятой личности в деятельность субьекта…

– У меня от тебя уже голова болит.

– Три пиццы? Или четыре? Тебе вегетарианскую. Мор, двойная мясная? Мне с сыром. А ты какую будешь?

В животе заурчало. И я поняла, что буду любую.

Главное, побольше.

И Свята поняла все правильно. Она быстренько набрала заказ, а потом, плюхнувшись в кресло, прижала к груди веник.

– Ты у него спроси, как он город обозвать хочет!

– Не обозвать, а назвать, – поправился Гор. – Точнее переименовать согласно современным веяниям.

– Упырьград! – Мор занял второе кресло.

А вот мебель в доме была отнюдь не древней. Очень даже современной. Я похожие кресла в торговом видела. И цену на них. И… и честно говоря, присаживаться в такие было страшновато.

Как и вообще в доме оставаться.

Нет, не в том смысле, что опасалась я призрака прежней хозяйки, хотя с ведьмы сталось бы, скорее уж страшно было испортить что-либо. Ту же кожаную обивку дивана. Или вот ковер этот, который, конечно, стоило бы выбить, а лучше бы вовсе помыть, но не уверена, что подобные ковры можно мыть.

Паркет.

И портьеры из какого-то явно недешевого материала.

– Но ведь звучит же! – возразил Горислав. – Сравните сами. Стояние при Упыревке. Или стояние при Упырьграде. Можно даже анонсировать битву при Упырьграде.

– Кровопролитную? – уточнил Мор.

– А разве тут случались битвы? – я осторожно поскребла обивку кресла, подумав, что, может, все же испросить какое другое жилье? Служебное там… пусть махонькое, но чтоб я могла в нем и чай разливать, и посуду бить. Не то, чтобы собираюсь.

Но ведь оно случается.

– В году тысяча сто двадцать шестом князь Владислав Северянский…

– Не слышала о таком, – призналась я.

Определенно не слышала. Хотя история мне нравилось. Интересно. Особенно если попытаться сводить родословные этих вот князей, разбираясь в хитросплетениях родственных их связей. Я даже работу сдавала курсовую по генеалогии.

И отличную отметку получила.

– Да какой это князь, – отмахнулся Мор. – Так, недоразумение свое. Он вообще бастардом был!

– Это не доказано!

– На самом деле, – пояснила Свята. – Князей в те времена было много. Считайте, что если город есть, то и князь при нем. Даже если всего города три двора и четыре сарая…

– Это не важно!

– Как не важно! – Мор даже привстал. – Это же историческая достоверность!

– Кому сейчас интересна историческая достоверность! – Гор тоже привстал. – В нынешних социально-культурных традициях важна знаковость! А Владислав вполне может стать символом города. Если немного поработать над его биографией… чего стоит одно его таинственное исчезновение. Между прочим, неподалеку от Упырьграда!

– Упыревки!

– Не бойся, не подерутся, – Свята перебралась ко мне на диван, причем безо всякого почтения к стоимости его залезла с ногами. Разве что шлепанцы скинула. – Они всегда так, с детства. Мор его дразнит, а Горка ведется.

– А что за исчезновение? – я, конечно, верила, что не подерутся.

Но все равно…

Никогда не любила ссор. Даже между друзьями. Было в этом что-то такое, до боли отталкивающее.

– Что? – Гор моргнул. – А… так вот, в те времена князь Владислав принял крещение и решил, что если обратит в новую веру окрестные земли, то и благословение получит. И поддержку. Ну и признание среди остальных. Он собрал войско… вообще действительно весьма смутная личность. Я не нашел его корней.

– Это как?

– Отцом его называют то князя Всеслава Полоцкого, то Ольгерда, то вовсе Ярополка, что совсем уж невозможно. Далеко и жил он в другое время. Про мать и того меньше известно, – он потер переносицу. – Скорее всего она была рабыней или полонянкой, но в некоторых свитках упоминается, что мать его родом из Софии. Возможно, что отец его действительно ходил в Византию. Туда многие наемничали или же разбойничали. В походы вон ходили. Или торговать. Но ни имени этой матери, ничего… может, кто-то из знатных византиек, но это вряд ли, или не слишком знатных. С другой стороны это объясняло бы его желание принять крест. Все же в наших местах старые боги сильны и сегодня.

Сказал и все замолчали.

А я… я почуяла, как холодом тянет да по ногам.

– Не важно, – Гор тряхнул головой. – Впервые князь упоминается, как остановивший великий мор, что пришел на земли. И говорится, будто мор этот был ниспослан темными ведьмами.

Что тоже случалось.

И мор.

И глад.

И хлад смертный, о котором нам сказывали, но снова же, вскользь, не углубляясь в подробности.

– Говорится, что молитвой и звоном колокольным развеял он темное марево. И прилюдно отрекся от богов старых, поклонившись новому. И тогда тучи, висевшие над градом Святижем три дня и три ночи, расступились. И луч солнца, вырвавшись из-за них, лег на чело князя…

– Заливаешь. Там по-другому было, – встрял Мор.

– Туристам надо не исторически достоверно, а красиво и доходчиво… копии грамот можно будет выставить. И статую сделать коленопреклонного князя. Где-нибудь в беседке… храм дед точно не разрешит ставить.

Это да. С крестом у упырей давние… недопонимания.

– И дырку просверлить в крыше, – Свята качнула ногой. – Чтоб в полдень луч солнца падал на статую. Красиво будет…

– Зрелищно.

– Так, а дальше-то что? – поспешила спросить я, видя, что Мор снова рот открывает, готовый чужую фантазию испоганить. – После того, как он мор одолел?

– Дальше… собрал дружину.

– Вот-вот, взял и собрал… – проворчал Мор. – Ну откуда он её мог собрать? По сусекам поскреб? Разве что с собой приволок.

– Это тоже допустимый вариант развития событий, – согласился Горислав. – Главное, что войско появилось, и князь пошел со Святижа…

– Существование которого вообще не доказано.

– Это потому что дед запретил раскопки проводить.

Я вдруг ощутила, что у забора кто-то есть. Не враг, но и дозволения пройти ему не дано. Значит… понятия не имею, что это значит.

Но тут у Святы зазвонил телефон.

– Пицца приехала!

– Я принесу! – Мор вскочил и бросился к двери. Свята фыркнула:

– Принесет он… как бы не сожрал по дороге.

– На самом деле Святиж во многих рукописях упоминается, но только где-то до начала двенадцатого века. А дальше – тишина, – Гор на такие мелочи, как пицца, отвлекаться не собирался. – Вроде как сгинул. А куда? Как? В результате природного ли катаклизма? Войны? Но в любом случае упоминания бы остались. А тут раз, нет города.

– И князя, – проворчала я.

– И князя… именно. Мне кажется, что их таинственное исчезновение как-то связано. Тем более, что именно тогда впервые упоминается Упыревка. Причем в контексте, что князь вышел из Святижа воевать брата своего. То есть, в рукописях есть брат, но это тоже может быть метафорой. Братьями часто называли не родственников по крови, а людей, облеченных властью.

Князь пропал.

Город пропал.

А проект туристического развития региона остался.

– Князь к этому времени сумел подчинить окрестные земли. Дошел до реки Славуты. И на озере Вершнем велел заложить новый город. А сам двинулся к Упыревке… и не он один. Святополк, именуемый Карачуней[1]1
  Все упомянутые князья – суть плод воображения автора.


[Закрыть], тоже собрал свои войска, призвав в союзники двух дядьев и еще женину родню. А следовательно, он видел во Всевлоде угрозу.

Про Святополка нам рассказывали. Правда, уже не помню, что именно, но это имя точно в летописях засветилось.

– Однако с выходом они промедлили. А когда добрались к Упыревке, то стояли три дня и три ночи. А после пошли обратно.

– Погоди, – я потрясла головой. – То есть один князь пришел. Второй. И…

– В том и дело! Что Всеволода при Упыревке не было! Ни его, ни войска его… и когда Святополк добрался-таки до Святижа, то… города тоже не обнаружил. Причем в летописи говорится, что «град зникши». И еще про гнев божий.

Ага.

Интересно.

– Святополк вернулся в Упыревку, присоединил земли сии к своим владениям, и отбыл восвояси. Вот и все.

– И что? Не искали?

– Искали, конечно, – Мор вошел, держа на одной ладони целую гору коробок, которую чуть придерживал второй рукой. Сколько ж они заказали-то? Хотя… организмы молодые, растущие. – И теперь время от времени…

– Деду каждые лет пять из академии пишут, – добавил Гор. – Просят разрешения… планы там составляют. Аргументируют. Даже как-то пробовали Его императорское Высочество привлечь. Только дед все одно запрещает.

– Почему?

– Не знаю… – Гор забрал коробки, которые поставил прямо на пол. Рядом с ними плюхнулся Мор, который начал коробки расставлять, что-то под нос бормоча. – Я тоже пытался с ним говорить. Хотел услышать аргументированные возражения, ведь, если Святиж получится найти, это будет великим открытием. Историческим.

– А он?

– А он сказал, что уши оборвет, если буду и дальше лезть, куда не надо.

Аргумент.

Однако.

Пицца была вкусной.