Текст книги "Легенда о Белом Тигре (СИ)"

Автор книги: Екатерина Алферов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

– Я принёс лук, – спокойно ответил я, показывая оружие, которое одолжил мне Чен. – И буду соблюдать все правила охоты, брат Чжао.

В этот момент к нам подошёл главный охотник, пожилой мужчина по имени Ху, уважаемый всеми в деревне за свою мудрость и опыт.

– Довольно болтовни, – сказал он строго. – Солнце встаёт, пора выдвигаться. – Он повернулся ко мне: – Бай Ли, ты когда-нибудь участвовал в большой охоте?

Я покачал головой:

– Только в одиночку, никогда в группе.

Ху кивнул:

– Тогда держись рядом со мной. Лао Вень сказал, что ты не знаешь многого о наших обычаях. Будешь слушать и учиться. У нас есть правила, традиции. В осенней охоте не просто убиваем зверя – мы отдаём дань уважения духам леса и предкам, просим их благословения на зиму.

Я с интересом выслушал его. Человеческие ритуалы всегда вызывали у меня любопытство, особенно те, что были связаны с природой и её силами. Мне они казались странными и надуманными, но если людям так было легче… Кто я такой, чтобы судить?

Старый охотник достал небольшой бронзовый гонг и ударил в него палочкой. Глубокий, вибрирующий звук разнёсся по округе, отражаясь от окрестных холмов.

– Мы объявляем начало Осенней Охоты! – произнёс он громким, торжественным голосом. – Духи леса, мы приходим с почтением. Примите наши подношения, благословите наши стрелы. Позвольте нам взять лишь то, что нужно для жизни, не больше.

После этого Ху налил рисовое вино в маленькую бронзовую чашу и вылил его на землю у ворот. Затем он достал горсть риса и рассыпал его широким жестом.

– Ритуал соблюдён, – сказал он. – Теперь можем идти.

Отряд охотников двинулся по дороге, ведущей в западный лес – обширный массив, простиравшийся на многие ли* до подножия дальних гор. Это были богатые угодья, где водились кабаны, олени, фазаны и другая дичь. Хотя именно в этом направлении я когда-то обнаружил и уничтожил логово скверны. Цель охотников была в другой части леса, далеко от того места.

По пути Ху объяснял мне правила осенней охоты:

– Добыча делится между всеми участниками, вне зависимости от того, чья стрела поразила зверя. Но тот, кто нанёс смертельный удар, получает право на шкуру и особый кусок – сердце животного.

– А что самое важное в охоте? – спросил я, стараясь понять человеческое отношение к этому действию, которое для меня всегда было просто способом утолить голод.

Мой вопрос вызвал смешки у Чжан Мина и его приспешников, но их неуместное веселье остановили строгие взгляды охотников Чена и Ху.

– Уважение, – без колебаний ответил Ху. – Уважение к добыче, к лесу и к товарищам. Мы не убиваем ради забавы. Мы благодарим животное за его жизнь, которая поддержит нашу. Мы берём только то, что можем использовать – мясо для еды, шкуру для одежды, кости для инструментов. Ничего не должно пропасть зря.

Я кивнул, чувствуя согласие с этими словами. Мой внутренний зверь, любивший охоту ради самого процесса и ради вкусной добычи, впервые почувствовал нечто вроде понимания. Что ж, посмотрим…

[*] Ли – является мерой длины, традиционной для китайской системы мер, и сегодня, в КНР, она приравнивается к 500 метрам (полкилометра).

Глава 19

Добыча

Через несколько часов пути мы достигли места охоты – широкой поляны, окружённой вековыми деревьями. Здесь охотники разделились на несколько групп, каждая из которых заняла определённую позицию. Мы с Ху и ещё несколькими мужчинами, включая Чена и Сяо Хэ, оказались в северной части поляны.

– Загонщики пойдут с южной стороны, – пояснил Ху. – Будут шуметь, бить в барабаны, гнать зверя на поляну. Наша задача – ждать и стрелять, когда они появятся. Главная цель – горные кабаны.

Мы затаились в зарослях, готовя луки и стрелы. Я чувствовал нарастающее возбуждение – не только своё, но и исходящее от других охотников. Их сердца бились чаще, дыхание становилось глубже. Охотничий азарт был заразителен даже для меня, уже столько раз преследовавшего добычу в одиночку.

Вскоре с южной стороны леса донеслись звуки барабанов и крики загонщиков. Шум нарастал, и я своим острым слухом различил треск ломающихся веток и тяжёлое дыхание бегущих животных. Они приближались.

Первыми на поляну выскочили несколько мелких косуль, но охотники лишь проводили их взглядом – не та добыча, ради которой мы пришли. Затем появился молодой олень-самец с небольшими рогами. Он остановился посреди поляны, настороженно принюхиваясь.

– Тоже не трогаем, – шепнул Ху. – Слишком молод, пусть растёт. К тому же у нас традиция – не убивать оленей во время осенней охоты. Они под защитой Небесного Оленя.

Я с любопытством посмотрел на старого охотника. Неужели они знали о духе-хранителе с Горы Оленя, Шаньлу, с которым я встречался, когда искал Белый корень для маленькой Линь-Линь? Но расспросить об этом я не успел.

На поляну выбежали кабаны – трое взрослых особей и несколько подростков. Самый крупный, матёрый секач с огромными клыками, остановился и начал озираться, чувствуя опасность.

– Вот наша цель, – еле слышно произнёс Ху. – По моему сигналу. Целимся в крупного самца.

Охотники натянули луки, направив стрелы на кабана. Я тоже изготовился, хотя знал, что моя меткость оставляла желать лучшего – я привык охотиться с помощью когтей и клыков, а не оружия. Но кабан был настолько огромен, что я вряд ли бы промахнулся.

Ху поднял руку, готовясь дать сигнал к выстрелу, но внезапно что-то изменилось. Я почувствовал это раньше, чем увидел – лёгкое, но отчётливое колебание в воздухе, запах скверны, донёсшийся с ветром. А затем и сами кабаны вдруг насторожились, их шерсть встала дыбом, а в глазах появился испуг.

Нечто приближалось к нам из глубины леса!

– Стойте, – тихо сказал я, опуская лук. – Что-то не так.

Ху вопросительно посмотрел на меня, но не успел ничего сказать. Кабаны с диким визгом бросились прочь с поляны, не обращая внимания на загонщиков. А через мгновение мы увидели причину их бегства.

Из леса медленно, тяжёлой, неровной походкой вышло существо, отдалённо напоминающее медведя. Но только форма была медвежьей, всё остальное… Я почувствовал, как волосы на затылке встают дыбом от одного его вида.

Тварь была огромной, больше любого медведя, которого можно встретить в этих лесах. Звук барабанов, разносящийся далеко, привлёк её. Шкура твари свисала клочьями, обнажая плоть, покрытую язвами и чёрными венами. На спине и боках проступали шипы и броня, больше похожая на коросты. Самым страшным была голова – непропорционально большая, с тремя красными глазами и пастью, разорванной до самой шеи, полной изогнутых, кривых зубов.

– Мерзость, – выдохнул я, чувствуя, как кровь стынет в жилах даже у меня.

Этот противник был намного больше любого другого, с которым я сталкивался ранее!

Охотники вокруг застыли от ужаса. Никто не ожидал встретить подобное существо так далеко от места, где было логово скверны.

– Бегите, – сказал я, вставая и выступая вперёд. – Все уходите отсюда. Я задержу его.

– Бай Ли, что ты… – начал Ху, но замолчал, увидев выражение моего лица.

– Уводи людей, – повторил я твёрже, вручив ему свой лук. – Эта тварь сильна, она вас разорвёт. Я выиграю вам время.

Я знал, что сейчас не время для осторожности. Если я не остановлю мерзость, охотники погибнут. Даже их стрелы со звёздным металлом могут не помочь против такого чудовища.

– Все к деревне! – крикнул Ху, принимая мгновенное решение. – Быстро!

Охотники бросились врассыпную, но тварь, заметив движение, издала ужасающий, нечеловеческий рёв и кинулась в их сторону. Они бы не успели убежать.

Я активировал Шаг Тихого Ветра – моё тело словно растворилось в воздухе, оставив лишь лёгкую рябь, подобную миражу в жаркий день. Один миг – и я оказался перед мерзостью, преграждая ей путь к отступающим охотникам.

Тварь остановилась, явно удивлённая моим внезапным появлением. В её красных глазах читалось что-то вроде замешательства, быстро сменившегося яростью. Она ощущала во мне угрозу, чувствовала мою ци, так непохожую на жизненную энергию обычных людей.

– Ты хочешь поиграть? – прорычал я, чувствуя, как когти удлиняются, а кончики пальцев покрываются металлическим блеском. Тонкая броня волной блестящих чешуек побежала вверх по моим рукам. – Тогда играй со мной!

Мерзость взревела и бросилась на меня. Несмотря на свой размер, она двигалась с удивительной скоростью. Её лапа с острыми, кривыми когтями рассекла воздух там, где я только что стоял. Но я уже был в другом месте, используя Шаг Тихого Ветра, чтобы ускользнуть.

Я перемещался вокруг существа, не оставаясь на одном месте дольше секунды. Мерзость крутилась, пытаясь поймать меня, её движения становились всё более яростными и хаотичными.

– Что с ним происходит? – услышал я голос Чжао Мина где-то позади. – Он исчезает и появляется…

Проклятье! Я думал, что все охотники ушли, но сын старосты и двое его друзей, похоже, решили остаться и наблюдать за боем. Их любопытство могло стоить им жизни.

– Уходите! – крикнул я, на мгновение отвлекаясь.

Этой секунды хватило мерзости, чтобы нанести удар. Массивная лапа медведя задела моё плечо, разорвав одежду и оставив глубокие царапины. Даже броня из металла не слишком-то мне помогла, хотя, возможно, без неё меня бы разорвало таким ударом пополам. Меня отшвырнуло прочь, но я перекувырнулся в воздухе и приземлился между людьми и тварью. Боль была острой, но я почти не обратил на неё внимания – адреналин и боевой азарт притупляли всякие ощущения.

Медведь-мерзость поднялся на задние лапы, его рост превышал мой ровно вполовину. Чёрные вены пульсировали под истерзанной шкурой, а из пасти текла ядовитая слюна, которая шипела, попадая на землю и превращая траву в дымящуюся жижу.

Нельзя было затягивать эту битву. Я сконцентрировал ци в своих руках, готовя технику Белого Тигра. Мои ладони засветились ослепительным белым светом, но тварь не отступила. Наоборот, она словно приняла вызов и начала готовить свою атаку – набирая в пасть ещё больше отравленной слюны.

Медведь резко наклонил голову и выплюнул струю чёрной ядовитой слюны прямо в мою сторону. Я отпрыгнул влево, но капли брызнули на мой рукав. Ткань тут же начала дымиться.

– Ладонь Белого Тигра! – выкрикнул я, высвобождая накопленную ци.

Из моих ладоней вырвался поток белого пламени, но медведь успел увернуться, и огонь лишь опалил ему бок. Тварь взревела от ярости и боли, готовясь к новой атаке.

В этот момент из зарослей поднялась знакомая фигура.

– Бай Ли, уклоняйся вправо! – крикнул Сяо Хэ, натягивая тетиву своего лука.

Я без раздумий бросился в сторону, и в то же мгновение стрела из звёздного металла просвистела мимо моего уха, вонзившись медведю прямо в левый глаз. Тварь взвыла, мотая головой и разбрызгивая кровь.

Я активировал Шаг Тихого Ветра и появился за спиной медведя, но тварь была не так проста. Она резко обернулась и выплюнула новую порцию яда. На этот раз мне не удалось полностью увернуться – несколько капель попали на ногу, и боль пронзила меня, словно раскалённые иглы.

Но Сяо Хэ не терял времени. Его вторая стрела из звёздного металла пробила медведю грудь, а третья – правое плечо. Каждое попадание ослабляло чудовище, но ядро скверны в его груди всё ещё пульсировало, подпитывая мерзость силой.

Надо было добраться до ядра, но медведь, раненый и ослеплённый на один глаз, стал ещё более яростным. Он помчался ко мне, снова встал на задние лапы и обрушил передние с такой силой, что земля под ними треснула. В воздух взвился столб пыли и сухой травы. Я едва успел отскочить и тут же применил свою технику с двух рук.

– Двойная Ладонь Белого Тигра! – выкрикнул я, выпуская сразу два потока белого пламени.

На этот раз медведь не смог увернуться. Огонь поразил его в грудь и живот, но тварь всё ещё стояла. Однако теперь ядро скверны было открыто – чёрный пульсирующий шар проглядывал сквозь обугленную плоть.

Особая стрела из звёздного металла просвистела по воздуху и вонзилась в грудь медведя рядом с ядром.

Я не упустил момент. Активировав Шаг Тихого Ветра, я оказался рядом с тварью и вонзил когти, укреплённые звёздным металлом, глубоко в рану. Мои пальцы нащупали пульсирующее ядро скверны и сжали его изо всех сил. Ядро треснуло в моих руках с хрустом разбивающегося камня, а затем рассыпалось на осколки.

Медведь-мерзость издал последний, душераздирающий вопль и рухнул на землю, его огромное тело содрогнулось, а затем стало распадаться. Из разодранной моими когтями шкуры хлынула чёрная жижа. Она шипела и пузырилась, испуская зловонный дым, пока полностью не растворилась, оставив лишь тёмное пятно на земле. Скверна проникла слишком глубоко и полностью пожрала своего носителя…

– Ты герой, – сказал Сяо Хэ, подходя ко мне и собирая свои стрелы. – Хотя ты слишком рискуешь, сражаясь в одиночку с такими тварями.

Я посмотрел на него с благодарностью. Без его стрел из звёздного металла битва могла затянуться, и кто знает, чем бы она закончилась.

– Спасибо, – сказал я просто. – Твоя помощь была как нельзя кстати.

У меня ещё оставалось немного ци, поэтому я собрал её и обрушил на разодранную шкуру.

Огонь распространился по ней с невероятной скоростью. Чудовище горело ярко и жарко. Я устроил для него погребальный костёр, но без дыма и смрада. Белые языки пламени танцевали в воздухе, и через несколько минут от огромной шкуры не осталось ничего – даже пепла.

Поляна была очищена.

Я стоял посреди выжженного круга земли, тяжело дыша после битвы. Мои руки всё ещё светились остатками энергии, а в воздухе висел запах сгоревшей скверны. Спи спокойно, горный медведь, отвратительный паразит уничтожен!

И тут из-за наших спин послышался голос:

– Это… это была тёмная магия! – голос Чжао Мина дрожал от страха и возмущения. – Ты колдун! Ты управляешь огнём!

Я медленно повернулся к юноше. Я знал, что мои глаза сейчас светились золотистым светом, как у тигра в темноте. Когти всё ещё не втянулись, а на руках и одежде была чёрная кровь чудовища. Я сам был не лучше той скверны, которую только что победил.

– Это была не магия, – спокойно сказал я, хотя внутри бушевал гнев. – Это культивация. Сила, которую я использовал, чтобы спасти ваши жизни.

– Культивация? – Чжао Мин отступил на шаг, его лицо исказилось от смеси страха и злости. – Не лги! Я видел культиваторов в Луояне, когда ездил с отцом. Они не такие! Они используют мечи и другое оружие, а ты – чудовище! Оборотень в шкуре человека!!!

Я глубоко вздохнул, пытаясь успокоить бушующего внутри зверя, который требовал наказать наглеца за проявленное неуважение. Адреналин ещё пылал в моей крови, но я смог удержать себя в руках. Лао Вэнь предупреждал меня об этом – о страхе, который вызывают у обычных людей те, кто отличается от них.

– Каждый культиватор идёт своим путём, – я начал втягивать когти, возвращая рукам человеческий вид. – У каждого своя стихия, свой стиль. Я использую техники тигра.

– Ты… ты не человек, – Чжао Мин указал на меня дрожащим пальцем. – Ты урод!

Его слова ударили больнее, чем я ожидал. Глубоко внутри я всегда опасался именно этого – что люди увидят во мне монстра, как только узнают правду о моей двойственной природе.

– Заткнись, Мин! – неожиданно вмешался Сяо Хэ, выступая вперёд. – Бай Ли только что спас твою никчёмную шкуру! Если бы не он, эта тварь разорвала бы тебя на куски! И всё, что ты можешь, это обвинять своего спасителя⁈

– Не смей затыкать меня, жалкий кузнец! – взвился Чжао Мин, хватаясь за рукоять меча. – Ты что, не видел, что он сделал? Он превратился в монстра! Использовал колдовство! Он такое же чудовище, как и это! – от кивнул на пепел, оставшийся от шкуры медведя.

Сяо Хэ не отступил, наоборот, шагнул ближе к Чжао Мину:

– Я видел, как он убил монстра, который убил бы нас всех. Видел, как он рисковал жизнью ради нас. А ты что сделал, Мин? Спрятался и смотрел! А теперь, видно, из большой благодарности, поносишь спасителя! Где твоё воспитание, сын старейшины?

Напряжение между ними росло, и я понял, что ситуация может выйти из-под контроля. Последнее, чего я хотел – это чтобы из-за меня начался конфликт между жителями деревни.

– Хватит, – я шагнул между ними. – Это была не магия, Чжао Мин. Это была культивация, сила, полученная благодаря упорным тренировкам и медитации. Но это не делает меня чудовищем.

Чжао Мин смотрел на меня со смесью страха, отвращения и чего-то ещё… зависти, возможно?

– Мой отец узнает об этом, – наконец процедил он и добавил: – Ты нарушил священные традиции Осенней Охоты! Ничто из добытого не должно пропасть впустую! А ты сжёг всю тушу дотла! Не оставил ни мяса, ни шкуры, ни костей!

Я в изумлении уставился на него. Неужели он серьёзно?

– Ты с ума сошёл, Мин? – не выдержал Сяо Хэ, его голос звучал с нескрываемым возмущением. – Ты что, собирался поставить мясо мерзости на праздничный стол? Накормить всю деревню скверной? А из костей что, надо сделать инструменты для насылания проклятий?

Чжао Мин покраснел, но не отступил:

– Традиции есть традиции! А он их нарушил!

– Мерзость – это паразит, который убил живое существо, – спокойно сказал я, чувствуя, как гнев медленно отступает, сменяясь холодным презрением. – Это исчадие скверны, порождение тьмы. Её мясо отравлено, её кровь несёт заразу, её шкура пропитана злом. Я сжёг её, чтобы очистить землю и защитить всех нас.

– Оправдания колдуна, – проворчал Чжао Мин, но уже с меньшей уверенностью.

Мы направились обратно к деревне. Я шёл впереди, Сяо Хэ рядом со мной, а Чжао Мин с двумя своими друзьями следовали поодаль, время от времени шёпотом переговариваясь между собой. Я слышал обрывки их разговора – они явно обсуждали увиденное, и не в лестных для меня выражениях. Я даже пожалел, что у меня обострённый слух.

На подходе к деревне мы встретили группу охотников, которые убежали с поляны. Среди них были Ху, Чен, Ли Ян и несколько других мужчин. Они стояли у околицы, о чём-то взволнованно переговариваясь.

– Бай Ли! – крикнул Ху, заметив нас. – Ты жив! А что с мерзостью?

– Убита, – коротко ответил я.

– Как? – удивился Чен. – Такая огромная тварь… Ты один справился?

– Не один, – я кивнул в сторону Сяо Хэ. – Он помог.

Но прежде чем кто-то успел ответить, Чжао Мин выступил вперёд:

– Отец! – крикнул он, увидев подходящего старосту. – Этот человек… он не человек! Он оборотень! Чудовище! Он использовал тёмную магию!

Вокруг нас быстро стал собираться народ. Жители деревни, услышав крики сына старосты, выходили из домов. Я видел в их глазах любопытство, смешанное с тревогой.

Староста Чжао подошёл ближе, его лицо было серьёзным:

– Что происходит, сын мой?

– Он превратился в монстра! – Чжао Мин указывал на меня дрожащим от возмущения пальцем. – Его руки стали как у зверя, с когтями! Он изрыгал огонь! А потом сжёг тушу мерзости дотла, нарушив традиции Осенней Охоты и мы остались без добычи!

Шум в толпе усилился. Люди переглядывались, некоторые отступали подальше от меня.

– Это правда? – староста посмотрел мне в глаза.

Я хотел ответить, но меня опередил старый охотник Ху:

– Правда, что он спас нам всем жизни! – громко сказал он, выступая вперёд. – Я видел эту мерзость, староста Чжао. Она была размером с небольшой дом! Если бы не Бай Ли, добычей бы стали мы сами!

– Но он использовал магию! – не унимался Чжао Мин.

– Культивацию, – поправил его спокойный голос из толпы.

Люди расступились, пропуская вперёд Лао Вэня.

– Культивацию, юноша, – повторил он, подойдя ближе. – Культивация даёт ему великую силу, хоть это и выглядит невероятно. У культиваторов бывают разные техники, Чжао Мин, их столько, сколько самих культиваторов в этом мире. И даже если это так – разве плохо, что среди нас есть тот, кто может защитить нас от мерзостей?

– Плохо, когда он нарушает наши традиции! – упрямо возразил Чжао Мин. – Он сжёг всю тушу! Не оставил ничего!

Охотник Чен фыркнул:

– Мин, ты когда-нибудь видел мясо мерзости? Оно чёрное, гниющее, воняет хуже падали! Его нельзя есть, из него нельзя ничего сделать! Бай Ли правильно поступил, уничтожив эту гадость! Перестань цепляться к нему.

Я чувствовал, как напряжение постепенно спадает, но Староста Чжао выглядел растерянным, явно не зная, как поступить. Видя это Лао Вэнь продолжил:

– Я могу свидетельствовать о характере Бай Ли, – сказал он, и все почтительно затихли, слушая старого лекаря. – Он не оборотень и не чудовище. Сами подумайте, превратись он тёмной ночью в тигра-людоеда, справились бы с ним этот старик да слабая Сяо Юй?

Люди вокруг согласно загудели. В самом деле, оборотень-тигр давным-давно сожрал их обоих, а потом пошёл бы поживиться по деревне.

Староста Чжао долго молчал, обдумывая услышанное. Наконец он поднял руку, призывая к тишине:

– Я выслушал всех, – сказал он торжественно. – И принимаю решение. Что касается традиций Осенней Охоты – они касаются обычных зверей, а не порождений скверны, поэтому в этом году мы устроим праздник без дичи и возблагодарим богов и духов, что они позволили вернуться всем с этой охоты живыми, – он строго посмотрел на сына: – А ты должен благодарить Бай Ли за спасение, а не обвинять его. Это недостойно сына старосты.

Чжао Мин сжал кулаки, его лицо потемнело от злости, но он не посмел перечить отцу на глазах у всей деревни. Бросив на меня полный ненависти взгляд, он быстро поклонился, а потом резко развернулся и быстро зашагал прочь. Его друзья поспешили за ним.

– Не обращай на него внимания, – тихо сказал мне Сяо Хэ. – Он просто завидует.

Я кивнул, но в душе понимал – это ещё не конец. Чжао Мин не простит мне сегодняшнего унижения. Рано или поздно между нами всё равно случится серьёзный конфликт.

Глава 20

Два предложения

Полдень выдался жарким, несмотря на наступившую осень. Воздух дрожал над крышами домов, а солнце нещадно палило, заставляя всех, кто работал снаружи, то и дело утирать пот со лба. Но сегодня никто не жаловался на зной – особенно те, кто собрался на окраине деревни Юйлин, где почти завершилось строительство нового дома.

Дом был небольшим, но крепким и добротным. Деревянный каркас из хорошо просушенных бревен, прочная черепичная крыша, аккуратные стены, обмазанные глиной, – все говорило о том, что строили на совесть. Последние штрихи наносили сейчас – укрепляли дверной косяк и устанавливали створки главного входа.

Я помогал вместе с другими работниками. Моя сила пригодилась, когда нужно было поднимать тяжелые балки и устанавливать стропила. Кузнец Ван руководил всем процессом, время от времени одобрительно кивая, глядя на работу своего ученика и теперь уже младшего партнера – Сяо Хэ.

Для Сяо Хэ этот дом был больше, чем просто жилище. Это было его будущее, его мечта, воплощенная в дереве и камне. Я видел, как тщательно он выбирал каждое бревно, как проверял каждое соединение, словно ковал клинок редкой работы.

Мастер Ван подозвал нас, когда дверь была наконец закреплена.

– Ну вот, друзья мои, – довольно сказал он, оглядывая результат работы. – Можно считать, дом готов! Осталась только внутренняя отделка, но это уже забота хозяина. – Он повернулся к Сяо Хэ. – Что скажешь, парень? Доволен?

Сяо Хэ стоял, не сводя глаз с дома. Его лицо было необычно серьезным, и я заметил, как подрагивают его губы. Неожиданно для всех он отвернулся, но не успел скрыть слезы, покатившиеся по щекам.

– Эй, что такое? – растерянно спросил один из помощников. – Дом же хорош!

Сяо Хэ пытался вытереть слезы, но они продолжали течь.

– Простите, – выдавил он. – Я не должен… просто… ууу…

Я подошел к нему и положил руку на плечо, почувствовав, как подрагивают его плечи от сдерживаемых рыданий.

– В чем дело, Сяо Хэ? – тихо спросил я.

Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.

– Я никогда… никогда не думал, что у меня будет свой дом, – наконец проговорил он, голос дрожал. – Когда родители умерли, мне было шесть. Меня перебрасывали от одних родственников к другим. Никто не хотел лишний рот… Одни дядья и тети отправляли к другим, те – к третьим. У меня никогда не было места, которое я мог бы назвать своим.

Он посмотрел на свои руки, покрытые мозолями и следами ожогов от работы в кузнице.

– Когда мастер Ван взял меня в ученики, это был первый раз, когда я… – он не закончил фразу, но все поняли.

Кузнец Ван, обычно суровый и немногословный, подошел к Сяо Хэ и крепко обнял его, хлопнув по спине.

– Ты заслужил этот дом, младший, – сказал он с необычной для него теплотой. – Заслужил каждым днем тяжелого труда, каждой каплей пота. Теперь пришло время тебе создать собственную семью.

При слове «семья» Сяо Хэ слегка вздрогнул, и я заметил, как краска прилила к его щекам. Все знали, о ком он думал. Все видели, как загораются его глаза, когда одна внучка лекаря приходит в кузницу со свежими лепёшками.

– Пойдемте внутрь, – сказал Сяо Хэ, быстро вытирая глаза. – Я приготовил угощение в благодарность за помощь.

Мы вошли в новый дом. Внутри пахло свежим деревом и глиной. Солнечные лучи пробивались через открытые окна, рисуя яркие прямоугольники на простом земляном полу. Мебели почти не было – лишь небольшой стол и несколько грубо сколоченных табуретов. На столе стояли глиняные кувшины с рисовым вином и миски с угощением – рисовыми лепешками, солеными овощами и полосками вяленого мяса.

– За новый дом и его хозяина! – провозгласил мастер Ван, поднимая чашку вина.

Мы все поддержали тост. Я сделал небольшой глоток – никогда не любил вкус алкоголя, он затуманивал мои чувства и тревожил зверя внутри, но сегодня был особый случай.

– И за будущую хозяйку этого дома, – добавил кто-то с хитрой улыбкой, – которую наш Сяо Хэ никак не решится позвать!

Сяо Хэ вспыхнул, а остальные разразились добродушным смехом.

– Не смущайте парня, – сказал мастер Ван, хотя и сам улыбался. – Всему свое время.

Я наблюдал за Сяо Хэ, видя его смущение, но и решимость, которая постепенно проступала на его лице. Возможно, это был тот самый момент, когда он принял важное решение.

Празднование продолжалось недолго – всем нужно было возвращаться к своим делам. Вскоре в доме остались только мы трое: я, Сяо Хэ и мастер Ван.

– Бай Ли, – неожиданно обратился ко мне Сяо Хэ, когда мастер Ван вышел проверить что-то во дворе. – Можно с тобой поговорить?

– Конечно, – я кивнул, удивленный серьезностью его тона.

Сяо Хэ опустился на табурет, нервно сжимая руки.

– Ты… ты ведь живешь в доме лекаря Вэня, – начал он, явно подбирая слова. – Ты хорошо знаешь Сяо Юй…

Я сел напротив него, понимая, к чему он клонит.

– Да, мы с ней как брат и сестра, – ответил я, чтобы облегчить ему задачу.

Сяо Хэ глубоко вздохнул.

– Скоро Праздник Луны, – сказал он. – В деревне говорят, что это… подходящее время для сватовства.

– Это правда, – кивнул я, вспоминая разговоры, которые слышал на рынке. – Многие семьи выбирают это время для таких решений.

– Я думаю… – он запнулся, затем выпалил: – Я хочу просить руки Сяо Юй. Я построил этот дом для нее. Я работал дни и ночи, чтобы стать достойным ее. Но…

– Но?

– Но я боюсь, что старый лекарь откажет мне. Я простой кузнец, сирота, без богатства и знатного рода. Что я могу предложить ей?

Я смотрел на Сяо Хэ, видя искренность в его глазах. Он действительно любил Сяо Юй – не только за ее красоту, но и за доброту, за ее мудрость и терпение. Я часто видел, как они разговаривают на рынке или у колодца, как светлеет лицо девушки в его присутствии.

– Сяо Хэ, – сказал я, тщательно подбирая слова, – лекарь Вэнь не из тех, кто судит человека по богатству. Он ценит честность, трудолюбие и доброе сердце. А у тебя есть все это. Разве приютил бы он дикаря с гор, если бы искал только выгоды и наживы? Тем более, что когда начнётся разработка в шахте, ты перестанешь быть бедным. Помнишь, деревня обещала нам с тобой проценты.

Лицо молодого кузнеца просветлело.

– Правда? Ты правда так думаешь?

– Я знаю это, – твердо ответил я. – Но…

Мое колебание заставило его напрячься.

– Что? Что такое?

Я не хотел говорить ему, но чувствовал, что должен его немного поторопить. Деревенская малышня недавно рассказала мне кое-что.

– Ходят слухи, что у семьи Чжао также есть планы на Сяо Юй.

Лицо Сяо Хэ помрачнело. Чжао Мин, сын старосты, был его полной противоположностью – высокомерный, избалованный, привыкший получать все, что пожелает. После истории с охотой наши отношения с ним стали еще хуже, а его злоба распространилась и на моих друзей.

– Чжао Мин? – Сяо Хэ почти прошептал имя. – Он даже не смотрит в ее сторону, когда она приходит на рынок. Только командует и требует. Какой из него муж?

– Дело не в нем, а в его отце, – пояснил я. – Староста хочет союза с семьей уважаемого лекаря. Это вопрос влияния и престижа. Тем более, что я тоже больше не буду бедняком, когда начнётся разработка шахты, а раз Лао Вэнь и Сяо Юй – моя семья, то мои деньги – это их деньги тоже.

Сяо Хэ сжал кулаки, на его лице появилось выражение решимости, которого я раньше не видел.

– Значит, мне нужно действовать быстрее, – сказал он. – До Праздника Луны осталась всего неделя. Я должен официально просить ее руки у лекаря Вэня. Сегодня же!

Я улыбнулся его решительности, но внутри чувствовал странное беспокойство. Не за Сяо Хэ – я верил в него. И не за Сяо Юй – я знал, что она неравнодушна к молодому кузнецу. Беспокойство вызывал староста Чжао и его сын. Они не привыкли к отказам и могли создать большие проблемы для всех нас. Впрочем, любые проблемы можно решить, было бы желание.

Иногда даже радикально.

Тем же вечером, вернувшись домой, я обнаружил Лао Вэня на заднем дворе. Он сидел за низким столиком, раскладывая травы для сушки. Вечерний свет золотил его седую бороду, а морщинистые руки двигались с удивительной точностью, сортируя тонкие стебли и листья.

– Бай Ли, – он поднял глаза, услышав мои шаги. – Как строительство? Закончили?

– Да, учитель, – я присел рядом с ним. – Дом Сяо Хэ готов. Хороший дом, крепкий.

Лао Вэнь кивнул, продолжая свою работу.

– Мальчик заслужил это. Трудолюбивый, честный. Из таких получаются хорошие мужья и отцы.

Я уловил намек в его словах и решил, что это хороший момент для разговора.

– Учитель, на самом деле, Сяо Хэ… – начал я, но был прерван звуком удара деревянного молотка о входную калитку.

– У нас гости, – Лао Вэнь поднялся, опираясь на палку. – Интересно, кто это в такой час?

Мы вышли на передний двор. Сяо Юй уже открывала калитку, и я увидел, как она слегка отшатнулась, когда поняла, кто пожаловал к нам.

На пороге стоял староста Чжао собственной персоной, в своих лучших шелковых одеждах, с начищенной до блеска печатью на поясе. За ним стояли двое слуг, держащих богато украшенные сундуки.

– Почтенный лекарь Вэнь, – произнес староста с легким поклоном. – Прошу прощения за поздний визит, но у меня дело, которое не терпит отлагательств.