Текст книги "Жила-была Хозяйка или дорогами иных миров (СИ)"

Автор книги: Екатерина Боброва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)

Ненастоящая Аня открыла глаза, обиженно надула губы, на светлой коже постепенно проступал фиолетовый цвет, а фиолетовая девушка бледнела на глазах.

– Как догадался? – спросила она.

– Такие подлянки я копчиком чую, – ухмыльнулся маг и протянул ей руку: – Пошли уже, чудо мое. Доставлю домой. А то ты еще что-нибудь удумаешь, и меня точно уволят.

ГЛАВА двадцать вторая

Она сдерживалась, но глупая улыбка блуждала по губам, а смех рвался наружу.

Как тут сдержаться, когда Павел держал ее, словно ребенка, за руку. Не отпуская, довел до комнаты. Сам одел, сам собрал сумку. А ей было хорошо. Давно она не чувствовала себя так легко и свободно. Смешило все: и как он хмурит брови – дай, морщинку на лбу разглажу, и как укоризненно качает головой – вот же бука, и как, защищая от непрошеных взглядов, прикрывает собой, ведя по коридору на выход.

Домой ехать не хотелось. Внутри ворочался бесенок, толкал на пакости, требовал приключений.

– А поехали в центр, – потребовала, усаживаясь в машину.

Павел бросил косой взгляд, завел машину.

– Куда изволит мадемуазель? – спросил, оглаживая руль.

– Мадемуазель изволит… – она призадумалась. – А давай махнем в Новую Голландию. Сто лет там не была. Только как с Вальди быть?

– Не волнуйся, он умеет быть незаметным, когда надо, – успокоил ее Павел, выворачивая на проспект Энгельса.

Она набрала смс родителям, предупредив, что задержится, и принялась смотреть в окно. Мимо неслись огни магазинов, подмигивали гирляндами елки, убранный свежевыпавшим снегом город был чудо как хорош. Это чудо сейчас мчалось вместе с ними, перескакивая с узорчатых растяжек над дорогами на елки и фигурки Дедов Морозов в витринах. Оно выхватывало улыбающиеся лица из толпы, обнимающиеся парочки на мосту. Оно подсказывало всеми средствами: не теряй времени зря. Ты с ним в машине. Одна. Давай не робей. Не ищи ответа в прошлом. Оно ушло, отпусти. Настоящее же рядом с тобой.

– Не расскажешь, что случилось у вас с Фиолетом? – нарушил тишину Павел, когда они промчались по мосту над заснувшей подо льдом Невой.

– Неа, – потянулась девушка, включила магнитолу, и в салон полилась зажигательная мелодия:

«А я незамужняя, кому-то очень нужная,

А где этот кому-то, не видно почему-то.

А я желанная, для кого-то долгожданная,

А где этот кого-то, не видно отчего-то».

«Вот-вот, – подумалось ей. Незамужняя, но кому-то нужная. Понять бы еще кому и почему, а еще лучше найти того, кому нужна просто так, без всяких заморочек».

– Не расскажешь о себе? – вернула вопрос.

– А что ты хочешь знать?

– Ну-у-у, – протянула, – как ты оказался в Проекте. Почему у нас целых два координатора, кто такие наблюдатели и есть ли у тебя семья? Там, в вашем мире?

– Ого! – выдохнул Павел. – Прям целый ворох вопросов. Давай по порядку. В Проект попал по отбору. Семья есть. Мама и младшая сестра, отец погиб. Жениться не успел.

Он помолчал, а Аня прошептала:

– Извини, не знала.

– Не извиняйся, это давно было. Каждый из нас потерял кого-то. Мы привыкли жить с болью и потерями. Ну, а координаторы… Один работает внутри Проекта, второй, Тахмар, согласовывает наши действия и делает доклады руководству. Наблюдатели наблюдают. Конгресс желает иметь полную картину. Не обращай на них внимания.

«Ага, не обращай», – хотела возмутиться, но вовремя прикусила язык. Рано высказывать свою осведомленность. Павел – хороший, но он человек подневольный. Прикажут и… Эх, Павел, Павел, знать бы точно, чью сторону ты выберешь…

Новая Голландия сияла огнями, гремела музыкой, многочисленные кафешки заманивали вкусными запахами. Здесь царил праздник.

Вальди степенно шел рядом и, о чудо, никто не обращал на него внимания. Удивительно!

Компания мага была Ане приятна и совсем не тяготила. Она уже привыкла к тому, что он все время рядом, привыкла к его облику, эдакому сочетанию мужественного агента ФБР и успешного бизнесмена, и лишь его улыбка с завидной регулярностью выбивала почву из-под ног.

Идти вдвоем, слушая хруст снега под ногами. Говорить о новых «Звездных войнах», на которые надо обязательно сходить. Любоваться нарядной елкой у катка. Ловить завистливые взгляды стайки девчонок и чуть-чуть гордиться собой. Осмелеть и взять его под руку. Забыть о том, что он из другого мира. Не думать о переселенцах. Просто идти рядом с красивым мужчиной и слушать его голос, ловя себя на улыбке. Без причины. Без смысла.

Они вдвоем и зима, стелющаяся поземкой следом. Белый снег, искрящийся под светом фонарей. Редкие снежинки, танцующие вальс с ветром.

К Ане снова вернулось отличное настроение. И она потащила Павла за руку вперед, на каток.

– Это что? – спросил маг, указывая на катающихся. – Коньки?

– Ага! – счастливо улыбнулась девушка. – Спорим, и пяти минут не продержишься? Чур, никакой магии.

Он не продержался. Ровно по выезду на лед шлепнулся на попу, попробовал встать, шлепнулся еще раз. Понял, что не все так просто, и в третий раз вставал осторожно, с четверенек – Аня милостиво протянула руку помощи. Дальше двигался вдоль бортиков, а девушка нарезала вокруг круги, ездила волной, задом наперед, потом долго возила Павла за руку, рассказывая о школе, вспоминая детские проделки и заразительным смехом наполняя подступающую ночь.

Это было почти свидание… Почти… Потому как из машины она сбежала, кожей ощущая его жадный взгляд, но целоваться с тем, кто мог предать, было выше ее сил.

Клавдии Петровне не спалось. Она вертелась, дышала по особой методике, даже Иисусову молитву читала – ничего не помогало. Мысли разъедали покой, не давали и шанса на спокойный сон.

– Николаша, спишь? – прошептала она наконец и переспросила для верности: – Спишь?

Николай Александрович тяжко вздохнул, нашарил выключатель, и мягкий желтый свет ночника озарил спальню.

– Ну что у тебя? – спросил без тени недовольства, садясь на кровати и беря с тумбочки очки. Он был старше жены на пару лет, но к супруге он всегда относился чуть снисходительно, опекал и баловал. Да и как не баловать такого воробушка?

Николай Александрович прожил трудную, но насыщенную жизнь и не скрывал того, что доволен и семьей, и работой. А что еще нужно мужчине? Дача, построенная своими руками, ждала летнего сезона среди высоких сосен Карельского перешейка. Место было удачное – рукой подать до рыбных озер, а к рыбалке Николай был еще с молодости неравнодушен, с тайги. Тайга многим для него стала. И первым учителем, и строгим наставником – чудом выжил, когда заплутал по глупости, и личным счастьем.

В их первую с Клавдией встречу, когда она появилась у них в геологоразведочном отряде – прямо с институтской скамьи, хрупкая, маленькая – одни глаза – сердце у Николая дрогнуло, внутри что-то оборвалось и стало так хорошо, как не было, когда он здоровенного омуля из реки вытаскивал.

– Вот Николай, – хлопнул его по плечу начальник экспедиции, – просил в отряд медика – получай. Да смотри мне, за девку головой отвечаешь.

Так и повелось. Он отвечал за нее в тайге, потом принял решение везти в Ленинград, когда Клавдия забеременела, устроился в институт, чтобы больше времени проводить с семьей. Когда родилась дочь, оказалось, его сердце способно вместить сразу две огромные любви – к жене и дочери.

– А ты не видишь? – прошептала Клава, старательно понижая голос. – Что с нашей дочерью творится? Совсем чужой стала. Ничего не рассказывает, а я сердцем чую – с ней что-то происходит.

– А по-моему, все нормально. Девочка выросла и стала взрослой. Квартиру купила, на работу устроилась. Давно пора на свои хлеба перейти. Сколько лет-то уже! Ты в ее годы тридцать здоровых мужиков от цинги спасала, а Валерку со сломанной ногой на себе до лагеря тащила. Было же?

– Было, – вздохнула Клавдия, – и не такое было. Но она совсем другая! Городская и к лесу не приспособленная.

– Ерунда это все, – отрезал Николай, – мы все городскими были. И ничего… научились. Ты чересчур ее опекаешь.

– Это ты ничего не видишь кроме своей работы, – начала сердиться Клава, – между прочим, Травка уверена, что квартиру наша девочка купила у черных риэлтеров.

– Та-ак, – протянул Николай, снял очки, протер краешком простыни, надел обратно, – ну если сама госпожа Травкина считает…

Травкиных Николай уважал, особенно старшего тезку. Когда еще жив был подполковник, они частенько рыбачили вместе, да и вообще приятный был мужик – рюмочку опрокинуть, за жизнь поговорить. А вот жена его… Красавица, умница, но с фантазией. Ей бы детективы писать, частенько говаривал Николай. Любую ситуацию могла так вывернуть – хоть стой, хоть падай.

– И не только она, – насупилась жена, – сын ее Андрей квартиру проверил. По документам все в порядке, но прошлый хозяин с криминалом был связан, да и дарственная эта за несколько дней до его смерти…

– Та-ак, – со зловещей интонацией повторил Николай, – и ФСБ успели привлечь. Вот женщины! Дай вам волю, вы и шпионский заговор раскопаете на ровном месте.

– Так же дочь, единственная! – не сдавалась Клавдия. – И ты ее видел сегодня? Какой она вернулась? Алкоголем не пахнет, а зрачки расфокусированы, движения дерганные. Поверь, я эти признаки после практики в наркологическом сразу вижу. А если ее на наркоту посадили?! Эти якобы коллеги по новой работе?

– Что-то ты, мать, панику разводишь!? Чтобы наша девочка с наркотой связалась или в марухи к братве пошла? Не верю я в такое. Все, спи спокойно. Завтра вечером сядем, поговорим. Уверен, все разъяснится.

Утро для Ани началось привычно. Вальди пришлось оставить дома – конспирация, но ничего, скоро переезд и можно будет вздохнуть спокойнее.

– Доброе утро, – кивнула Аня магу из рабочей группы – имени, к сожалению, не запомнила. Мужчина зачем-то встречал их во дворе ее нового дома. Удивленно округлил глаза, пробормотал приветствие. Павел остановился – перекинуться парой слов.

Аня не стала задерживаться, шагнула в подъезд, поднялась на лифте, вошла в квартиру. Здесь еще пахло краской, клеем, но в целом жить уже было можно. Обещали кухню к среде установить. Сердце кольнула тревога – а стоит ли переезжать? Дома с родителями сложнее, но безопаснее. Аня тряхнула головой, мысленно отбрасывая малодушные сомнения. Хватит прятаться за спинами родных. Это ее жизнь, и только ее.

В портальном коридоре было на удивление многолюдно. Грязный пол говорил о том, что эвакуация болотников началась. А вот мающиеся вдоль стен маги в количестве аж четырех штук настораживали. Повышенные меры безопасности? С чего бы это?

Аня махнула рукой Таймаре, подошла, решив уточнить у магини причину такой активности, но девушка вытаращилась на нее, словно привидение увидала.

Пришлось повторить вопрос:

– И что тут у нас происходит?

– Н-ничего, – бедная, аж заикаться стала. И глаза такие… кругло-удивленные и взгляд ошарашенный.

– Я на подзарядку! – на бегу крикнул светловолосый мужчина и шмыгнул в портал переселенцев. Аня проводила его задумчивым взглядом. Нет, определенно что-то изменилось.

– Ты и его видишь? – почему-то шепотом спросила Таймара.

– У меня нет проблем со зрением, – ответила Аня, хотела добавить, что и с головой тоже все в порядке, но осеклась.

Стена коридора решила наглядно продемонстрировать, что с головой-то у хозяйки того… Вот уже и галлюцинации начались, причем, самое обидное – с утра. Даже ничего выпить или выкурить не успела, а огонечки всякие мерещатся, полосы цветные, проплешины там туманные.

Аня заморгала, стараясь вернуть стену в прежние четкие границы бытия. Как бы не так! К стене присоединились двери… С ними творилось и вовсе что-то несусветное – в провалах бывших дверей теперь искрился застывший в воздухе снег. Красиво, но ненормально!

– Аня, – позвал тихонько Павел, – посмотри на меня.

Девушка крепко зажмурилась, резко открыла глаза, повернулась и посмотрела на мага. Выразительно подняла брови.

– Видишь? – с обреченностью в голосе спросил Павел.

Девушка кивнула.

– Размагичьте меня, она видит! – воскликнул кто-то из магов, и коридор наполнился голосами. Кто-то горячо твердил, что это временно, кто-то утверждал, что быть того не может – никакого дара не было, они сто раз проверяли. Но большинство склонялось к тому, что это побочный эффект от пребывания в портальной связке, и надо бы, конечно, проверить на ком-нибудь еще.

Аня слышала, с трудом улавливая смысл. В горле пересохло, ноги стали ватными, а в голове шумело от понимания – она видит магию! Долбанную магию, твою же мать! И, кажется, знает, кого стоит благодарить за новую способность!

– Анечка, не волнуйтесь вы так! – Арвель досадливо поморщился, но мужественно стерпел опрокинутую ему на колени чашку кофе. Аня охнула, потянулась за полотенцем, но маг отмахнулся, поставил подхваченную чашку на стол и убрал мокрое пятно с колен. Девушка завороженно уставилась на задрожавший вокруг мага воздух, темнеющий от впитанной влаги, на пронзившие это облачко алые полосы, на…

Громкое покашливание заставило отвести взгляд.

Совещание устроили в столовой. Присутствовали оба координатора и Павел.

– С другой стороны, вы же сами этого хотели! – внес ясность Тахмар, на всякий случай придерживая свою чашку кофе.

Аня расстроено пожала плечами. Да, хотела. Можно сказать – мечтала. Но сейчас мозг плавился от непривычных картинок на фоне вполне себе привычных вещей.

Взять, например, дверь. Белая такая дверь с золотой ручкой дракончиком, если верить словам Арвеля – компиляция ее личных воспоминаний и тайных желаний. Дверь! Именно дверь, а сейчас? Нечто непонятное с прожилками тумана, ледяными снежинками и серо-бело-черным плавающим фоном. И как с этим жить? Одно дело, когда ты знаешь, что означают все эти полосы, прожилки, умеешь их отличать, идентифицировать, и совсем другое, когда ты ни хрена не понимаешь и для тебя это лишь цветные картинки.

– Анечка, не расстраивайтесь, возможно, это временно.

– Просто не обращайте внимание. Привыкните.

Она сдавила руками чашку, под пальцами придушенно пискнул дракончик. По спине пополз холодок, стало зябко и неуютно.

Временно… привыкните… Хотелось встать, громко хлопнуть дверью, но она сдержалась. Координаторы явно были не в восторге от ее способностей, но, похоже, их больше пугала потеря магического преимущества над «слепой и глухой» к магии Хозяйкой, чем ее истерика. Пережила же Хозяйка встречу с драконом, и даже в обморок не свалилась, а тут подумаешь… магическим зрением обзавелась. С точки зрения магов – обыденная вещь. Они с этим рождаются.

«А что у нас в перспективе? – подумала девушка. – Если отбросить в сторону истерику и страхи? А перспективочка вырисовывается – только держись! Это же… Да просто… Нет слов, одни восклицательные знаки».

– Ань, мы можем чем-то помочь?

Павел накрыл ее ладонь своей, ободряюще сжал, и девушка благодарно улыбнулась в ответ – хоть один понимающий нашелся! И сразу на душе стало теплее, и свободное дыхание без тяжести в груди вернулось. А еще захотелось прижаться, укрыться в сильных объятиях, услышать, как он произносит ее имя – нежно, с придыханием.

С усилием отвела взгляд от Павла, чувствуя, как кожа на щеках становится горячей. Надо вернуться в реальность. Потому как, эта реальность… особенно фиолетовая, творит что хочет, не спросясь – а нужен ли кобыле хвост?!

– Хочу разобраться. Понимаю, у вас нет ответов на то, что со мной происходит, но мне нужны хоть какие-то знания, и в первую очередь – как это регулировать. Постоянно видеть, эм, невидимое не слишком удобно.

– Это несложно.

Аня недоверчиво прищурилась.

– Действительно несложно, – подтвердил Павел, – зрение активизируется пристальным взглядом. Начинаешь вглядываться, и вот они – энергетические уровни. Самый первый – активный. На котором, собственно, мы и работаем. Уровень мыслей, действий, природных сил. Дальше идет пассивный – уровень аур, энергетических постоянных величин, привязанных к объектам, ну и третий – фоновая энергия, которая присутствует везде. Есть еще энергетические сущности, они существуют вне каких-либо ограничений. И ты должна понимать – границ не существует. Разделение условно.

– У нас вообще много чего условно, – едко заметила Аня. Побарабанила пальцами по столу, прикусила губу. Уровни, значит. Активные, пассивные. Ауры она не видит, факт. Пока не видит. Но работу магов видеть может. Надо только научиться отстраняться от всей этой красоты, а то так и с ума сойти недолго.

– Так, товарищи маги, – заглянула в свою чашку – пусто. Даже не заметила, когда успела допить кофе – нервы, – что это мы обо мне, да обо мне. Невежливо. Сами-то ничего не хотите рассказать? Например, о русалках. Придумали, как общаться будем? Или из-за каких-то там мокрохвостых ставим крест на мире?

Координаторы разом скисли. Арвель бросил быстрый взгляд на Павла, придвинул к себе пустую чашку, покрутил, собираясь с мыслями и медленно сказал:

– Ставить крест – не рационально, но и понапрасну рисковать своими людьми мы не станем. Был ранен боевой маг, – Арвель сделал многозначительную паузу, – а при том что здесь работают лучшие из лучших, не такие уж они беспомощные, эти мокрохвостые. Я предлагаю еще одну разведку. По результатам и решим. Поверьте, я не меньше вашего хочу сделать окончательный выбор и приступить к эвакуации.

– Разведка, – протянула Аня, почесала высунувшегося из кружки дракончика, тот закатил глазки, всей мордой изображая блаженство, – это будет не разведка, а очередное столкновение. Скажите, Арвель, вам мало одного пострадавшего?

– Мне мало одной хозяйки, чтоб ею рисковать, – буркнул Арвель.

Аня ощутила, как внутри скручивается тугая пружина гнева. Сколько можно! Он, конечно, прав, но с такой заботой они никуда не продвинутся. А потом, когда придется решать в какой мир переселяться, что будет предложено? Правильно, мир Фиолета. А протестующую Хозяйку быстро переведут в состояние эфира. И она не уверена, что у Фиолета хватит сил противостоять массированной атаке.

– Господа, я ценю вашу заботу, но хочу напомнить, в первый раз я провела на том пляже приличное количество времени, раненая и беспомощная. И никто меня не съел!

Аргумент был так себе. Даже Павел не оценил.

– А сейчас, когда я приобрела столь полезное умение, мои шансы на выживание выросли.

Судя по лицам магов, у нее выросли шансы стать призраком досрочно, но девушка сдаваться не собиралась.

На этот раз мир идеального пляжа встречал ее полуденным зноем. На небе ни облачка, слабый бриз слегка касался глади воды, и она была ровной, сине-зеленой у берега, а дальше начиналась глубокая синь, разбавленная вялыми волнами.

Мирную картину портили напряженные лица магов, окруживших девушку плотным полукольцом. Она старательно скользила по ним взглядом, не задерживаясь на деталях, чтобы не погрязнуть в магической картинке мира. Пока не привыкла, пока не разобралась, лучше смотреть привычным, материальным взглядом на происходящее.

А происходящее, как назло, больше напоминало прогулку по райскому месту, чем боевую вылазку.

Лазоревое небо, белоснежный песок под ногами, волны, с тихим шипением лижущие берег, Павел, стоящий рядом, в белой рубашке и легких штанах. Она сама в джинсах и футболке. Если стереть магов за спинами, взять Павла за руку, согнать напряженную морщинку с его лба, то выйдет вполне себе неплохое свидание.

Идеальный пляж, они вдвоем…

Нет, определенно она вчера переусердствовала с травой Фиолета и вдобавок к открывшемуся дару заимела разжижение мозгов. Иначе с чего так и тянет улыбнуться, подставить лицо под солнце и расслабленно прикрыть глаза?

«Позагорать бы», – мелькнула мысль, но Аня решительно ее отогнала. Еще бы искупаться предложила! Вместе с русалками, ага. Поплавала, поплескалась. А что удобно, когда обеда сам себе моет перед употреблением. Вот с чего она решила, что русалки – хищники? Кто их знает, что они там жрут под водой? Планктон или рыбу? И сама себя «успокоила» – рыбу, ну, или самонадеянных хозяек. Мясо, одним словом.

Они стояли, солнышко припекало, от воды их отделало метров тридцать. Надо было что-то делать, но Аня медлила… Вчера с драконом все так быстро вышло, что испугаться не успела. Потом потряхивало, конечно, но Фиолетик, спасибо ему за это, снял стресс.

Нервная работа у нее выходит. Так и спиться недолго или наркоманом стать.

Внутри заворочались сомнения. Опять вперед вылезла! Опять ей больше всех надо. Сидела бы наверху, рисовала помаленьку, нет, на передовую тянет. И откуда только авантюризм проснулся? А, главное, в кого?

Она задрала голову, улыбнулась солнцу, чистому небу, а потом зашагала к морю. Остановилась метрах в трех. По песчаному дну скользила золотая решетка. Прозрачная вода демонстрировала отсутствие угрозы, лишь где-то в глубине мелькнул косяк серебристых тел и пропал.

«И что делать будешь? На живца ловить?» – ехидно осведомился внутренний голос.

Живцом быть не хотелось, как и лезть в воду. Почему-то сразу представлялось чудище в виде кракена, которое тут же утащит ее на дно.

А если подумать, что ей известно о русалках? Принимая во внимание версию Арвеля о том, что обитатели иных миров порой проваливаются к ним в гости, отсюда и сюжеты сказок о чудовищах, русалках и драконах, то известно немного. И что говорят сказки? Немного, но все сходились в одном: русалки обожают молодых мужчин. Аня покосилась на Павла и решительно тряхнула головой: «Нет, не отдам, самой нужен». Еще вспоминались сирены – морские родственницы русалок. Они приманивали моряков пением. Да и русалки вроде любили петь.

Музыка и мужчины. Совместить для гарантии?

ГЛАВА двадцать третья

Аня сидела на верхушке здоровенного камня – отличный обзор, между прочим, – над пляжем разносилась ритмичная песня Стаса Михайлова «Все для тебя» – колонка надрывалась во всю свою мощь, а на песке, в опасной близости от воды с десяток мужчин синхронно двигались, стараясь попасть в незнакомый ритм.

А сколько было ругани, когда она озвучила свой план! Они не поверили, когда она зачитала им отрывок из «Путешествия Синбада» – для Фиолетика на телефон скачивала, – брезгливо морщились, когда смотрели «Шоу под дождем», а уж когда она в деталях объяснила, что требуется…

Не послали ее только благодаря Павлу – тот обвел всех тяжелым взглядом и потребовал предоставить альтернативу. Мужики потупились, изучили песок у себя под ногами, а потом кто-то из задних рядов спросил:

– Нам целиком раздеваться или до штанов?

Женщин-магинь, несмотря на протесты, отправили прочь – нечего русалок нервировать. Можно было, конечно, попробовать женский вариант, но, во-первых, боевых магинь у них – раз-два и обчелся, а во-вторых, про русалов информации еще меньше, чем про русалок, ну и, в-третьих, с женщинами иногда проще договориться, чем с воинственными мужчинами.

Вместе с Павлом они отобрали с десяток тех, кто мог хоть как-то двигаться под музыку, остальных из категории – настоящие мужчины не танцуют – записали в резервный отряд, разместив за камнями.

Аня осталась рядом с порталом под охраной Павла. Ее надежно прикрыли щитами, и маг взял честное слово, что в случае заварушки она тут же уйдет с пляжа. Аня обещала, скрестив пальцы за спиной.

С танцем решили быстро. Как объяснил Павел, у магов существовала особая гимнастика – смесь капоэйры и тайцзи. Ее практиковали все учебные заведения, ну и в дальнейшем считалось полезным проходить малый круг упражнений по утрам, магия требовала высокой мысленной концентрации, правильного дыхания и умения идеально контролировать свое тело.

Вот эту гимнастику – какой-то там особый круг – маги сейчас и демонстрировали Ане, морю и гипотетическим русалкам.

Есть что-то завораживающее в мужском танце, особенно вот таком… когда требуется подманить самку, тьфу, русалку.

Поворот – маги двигались практически синхронно, мягкий перекат, рубящее воздух движение – и белыми лебедями рубашки слетают с плеч, резкий прыжок и снова статика – застывшие фигуры, лишь блестящие на солнце капельки пота на коже выдают напряжение мышц.

Аня вдруг поняла, что в горле пересохло, сердце ускорило свой бег и на душе стало так… предвкушающе. Она подалась вперед, ладони, лежащие на коленях, напряглись, вжимаясь в джинсы.

– Мне начать ревновать? – горячий шепот обжег ухо.

– Нет, гордиться, – так же тихо ответила девушка, – если меня пробрало, то и русалок должно. Об одном переживаю – а если зря? Если не сработает? Меня же тогда прикопают.

– И пальцем не тронут, – пообещал Павел, обнимая за талию и прижимая к себе, – и никаких если – уже сработало. Я давно ощущаю чужое присутствие. Да ты и сама можешь увидеть – приглядись.

Аня присмотрелась – действительно в зеленой глубине зыбко темнели крупные тени. Они перемещались, но большей частью висели близко к поверхности. И было их… явно больше, чем магов.

Холодок пробежал у девушки по спине – а ну как чешуйчатохвостые девушки всерьез западут на двуногих красавцев? Придется с боем отбивать.

Ладно, решила она, вглядываясь в море, разберемся по ходу пьесы. Пока же пусть искусство и красота прокладывают дорогу к мирным, очень бы хотелось надеяться, переговорам.

– Эх, милая, давно мы так душой не отдыхали.

Они сидели отдельно от остальных на краю пляжа: Йоргала, как примерно перевела имя русалки девушка, и Аня. Павел – в паре метров, но в стороне – готовый в любой момент вмешаться.

– Нас всегда тянет живое. У вас такая горячая кровь…

Русалка была крупной – размером с дельфина, со светло-зеленой кожей, склизкими, напоминающими водоросли волосами, почти полным отсутствием носа, выпуклыми водянистыми глазами и перепонками между пальцев. Когти, кстати, были ого-го какие.

Словом, ни разу не красавица – врут сказки. Единственное, в чем оказались правы – хвост. Рыбий, кожисто-чешуйчатый и мощный – двинет как веслом, мало не покажется. Серьезная противница. Уроет без всякой магии.

Впрочем, магией русалки тоже владели. Иначе с чего бы таким «красавицам» оставлять неизгладимый след в мужской душе. Не помогала даже временная глухота, которую маги активировали по команде Павла. Мужчины сидели на пляже, пялились на воду, где проходил показ ничем не прикрытых верхних прелестей бесстыдниц. Нижние стратегически прикрывала пенистая волна. «Красотки» окунались в воду, выныривали освеженные с блестящей на солнце кожей, встряхивали водорослевыми волосами, принимали эффектные позы, а эти… которые супер-пупер маги пялились и глупо улыбались… Было бы там на что смотреть… Сглаженное все – едва выпирает. Да еще эти щели – жабры вместо ребер. Фу, мерзость.

Аня поймала взгляд Павла, скрипнула зубами – и этот туда же. Вот вернутся – она ему устроит. Нашел, кому глазки строить!

Хорошо, хоть в воду никто не лезет – от звуковых волн спасала глухота. Пока. Но чувствовалось – мужики держатся из последних сил. Надо было сворачивать переговоры, из воды она их точно не достанет.

От пересвитываний, перестонов – язык русалок напоминал собой дельфиний – болела голова, но Аня заставляла себя сосредоточиться и внимать. С ответами было сложнее. И она большей частью объясняла жестами, а если отвечала, то односложно. Свист никогда не был ее сильной стороной.

– Хороший у тебя косяк, – одобрительно просвистела Йоргала, – сильный. С таким можно отличное потомство получить!

Аня оглядела по-идиотски улыбающихся магов и кивнула, мол, да – сильный. Ну а что немножко не в себе… так у каждого есть свои недостатки.

В глубинах Великого океана царил особый вид матриархата. Мужские особи здесь отличались повышенной агрессивностью и вдобавок не отличались умом. Ласки от них, внимания или любви ждать было бесполезно, как и помощи в государственных делах. Потому русалки держались от них подальше, сближаясь лишь на время спаривания. Впрочем, некоторых удавалось «приручить». Количество «прирученных» в стаю особей говорило о силе русалки. Большинство же предпочитали не связываться с русалами, живя сами по себе.

Любому существу хочется ласки и тепла. Будь ты русалкой или женщиной.

– Мы не можем жить под водой, – показала знаками Аня, просвистев «Смерть».

Йоргала согласно махнула хвостом. Хвостом она вообще половину слов «проговаривала».

– Нам нужна земля, – засвистела девушка, надрывая связки.

А земли-то здесь и не было. Была когда-то, но давно под воду ушла. То ли сама по себе, то ли помог кто. Остались лишь скалистые и жутко негостеприимные земли – остатки горных гряд, которые не погрузились в воду, да с десяток таких вот островов.

В принципе и все – разговор закончен. Можно уходить.

– Приходи к нам, – вдруг попросила Йоргала, – можешь купаться – никто не тронет. Мы охранять станем – наши не подойдут.

«А взамен оставить свой „косяк“ – угадала невысказанное Аня.

«Шиш тебе, – подумала со злостью, – ты мне еще выкуп предложи».

О, точно! Тащат. Тяжелое. Еле доволокли, на берег к ногам выпихнули. В бывшем панцире – ну очень гигантской черепахи – перекатывались крупные белые, одна к одной жемчужины.

Аня бросила быстрый взгляд на Павла – маг аж лицом побледнел. Видно, не понял – то ли она их продала, то ли еще что-нибудь задвинула.

«Запросить бы, как в сказке: маловато будет. Так не поймут – еще больше притащат. Ишь, как их разохотило», – с недовольством подумала Аня, – и как тебе объяснить, селедка жирная, две-три минуты под водой – и труп. Не говорит, не ходит, только плавает животом кверху и воняет. Танцевать – только здесь. Петь – только здесь. Эх… бабы, бабы. Хвостатые и бесхвостые одинаково от мужиков разум теряем».

Как они бежали! Улепетывали. Уносили ноги. Смывались с шухером.

Аня болталась на плече у Павла – обзор был потрясающий. Встающее за спиной разгневанное море, открывающие рты русалки со вздыбленными волосами-водорослями – точно змеи в атаке, грозный гул и белая пенистая полоса, бьющаяся в истерике у берега. Резкий запах йода, соли и надвигающегося шторма.

Страшно не было. Почему? Привыкла, наверное. Мама сказала бы прямо: «Адреналиновая маньячка. Лечиться пора».

Одуревших от любви магов утаскивал резерв. Скачущие по песку с товарищами на закорках, они напоминали решивших поиграть в лошадок взрослых. Было бы весело, если бы не поднимающаяся за спинами волна. Невысокая, но их смыть точно хватить. И быстро же идет, сволочь! Буквально по пятам.

– Быстрее, – не выдержав, крикнула Аня. Брызги уже летели в лицо. А там, в зеленой глубине, мелькали тени, оттуда стегали ненавидящие взгляды, и становилось жарко от чужой жажды крови.

– Я никогда так быстро не бегал, – сказал Павел, когда они вывались в коридор, следом попадала группа охранения, и дверь захлопнулась со стегнувшим по нервам чавканьем.

Павел, пользуясь суматохой, пригреб к себе, коснулся губами виска и жарко прошептал:

– Как же я скучно жил до тебя.

Аня не удержала улыбку на губах, сидела, прислонившись к стене, слушая тяжелое дыхание запыхавшихся магов, и думала, что ее прежняя жизнь – серая хмарь, теперь раскрашенная в радугу.