Текст книги "Жила-была Хозяйка или дорогами иных миров (СИ)"

Автор книги: Екатерина Боброва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 30 страниц)

Аня, прислонившись к косяку, сложив руки на груди, с улыбкой наблюдала за творящимся действом. Звякнула микроволновка, и Таймара, нацепив рукавички, с торжественным видом достала тарелку – восхитительный запах свежеиспеченных булочек с корицей наполнил собой кухню. Девушка повела взглядом – в углу на тумбочке обнаружилась пустая упаковка из-под полуфабриката – и успокоено перевела дух – чуда не случилось, но прогресс на лицо.

Странно, что маги упорно не хотели брать в команду лишних людей, предпочитая использовать боевых магов на кухне, ну да это их дело. А сейчас ей всеми силами демонстрировали – бессонное бдение повторять не обязательно. Кофе сварить и разогреть замороженные булочки или пиццу они в состоянии и сами. Загвоздка лишь в одном – ради чойгвейцев кофе варить никто бы не стал.

– Нет, спасибо, – она говорила четко и раздельно, чтобы Таймара поняла, – лучше чай. И борщ остался?

– Борщ! – уловила знакомое слово магиня, тут же бросившись к холодильнику.

– Им предложи, – махнула Аня рукой в сторону столовой, изучая удивленным взглядом десятилитрового монстра, которого с трудом удерживала в руках Таймара. Неужели это она сама сварила? Вот бы мама удивилась. Обычно ее на кухню не затащишь, а тут… разкухарилась, одним словом. Гены, н-да. Бабушка, рассказывали, на мамину свадьбу одна стол накрывала.

Из стены приветственно махнул Сан Саныч, шепотом отчитавшись, что все в порядке – он присмотрит. Монстро-машина почти приручена, микроволновка тоже, а вот с домом надо что-то делать. До жились – стада по коридору гонят, а навоз кто убирать будет, а?

Аня обещала разобраться, налила молока котятам, дала корма Вальди, помогла вернувшейся Таймаре поставить греть борщ. Оглядела кухню взглядом полководца и решила, что вполне может позволить себе помыть посуду позже, а пока… чай с булочкой, и пусть весь мир подождет.

Во время завтрака, плавно переросшего в обед, маги обсуждали непонятные сектора, сыпали цифрами, ругались на координаторов, поносили неизвестных девушке личностей – шел обычный рабочий процесс исхода в другой мир. Аня внимательно вслушивалась, запоминала. Никто не требовал, чтобы она с ходу во всем разобралась. Честно сказать, вообще не требовал, чтобы она хоть в чем-то разбиралась, но чем ей заниматься? Пить водку, как Сан Саныч, или играть целыми днями в бродилки? А зачем, если реальность гораздо интересней?

Она разберется, обязательно во всем разберется, дайте только время.

– Павел, – остановила Аня поднявшегося из-за стола мага, его товарищи поспешно удалились, оставив их двоих, – можно вопрос?

Павел кивнул и вернулся за стол.

Ане вдруг захотелось провести рукой по черным волосам, ощутить под пальцами колючесть его небритой щетины, прижаться, вдохнуть аромат туалетной воды – горький цитрус – и расслабиться, не думая ни о чем.

Она стояла, разглядывая его осунувшееся лицо, синяки под глазами, и понимала, что никого красивее не встречала в жизни. И не нужны ей другие мужчины, у нее уже есть один, а остальное… прорвемся как-нибудь.

– Расскажешь, с чего такая щедрость? Переправка скота, маги-погодники – и все ради чойгвейцев?

– Не веришь? – скривился Павел, вздохнул и подтвердил: – И правильно делаешь. Чойгвейцы со своим упрямством никому не интересны, но вот мир Фиолета… Это архипелаг, Ань, и за тем островом еще семь. Три крупных, четыре средних.

Горечь вползла в сердце девушки, холодя душу.

– Это плохая идея, – проговорила тихо. Сладко пахли булочки с корицей, шумела на кухне вода, потом раздался звон – Таймара продолжала уничтожать посуду. Ну и пусть, подумала Аня, давно пора заменить старье. Оставить дракончиков, а остальное выкинуть.

– Согласен, плохая, – помрачнел маг, – но выбора нет. Понимаешь, Ань, гибнут люди. Каждый день гибнут те, кто стал первыми переселенцами. Представь, что им пришлось пережить. Мы не можем их оставить без помощи.

– Странная у вас политика, – задумчиво ответила девушка, – чойгвейцев можете бросить, а остальных нет. Я понимаю, болотный мир – не сахар, но там хоть нет угрозы мгновенной гибели. Значит, вы желаете переместить еще и первых переселенцев в мир Фиолета, а за ними потянутся остальные, так? И будет куча причин, по которой надо продвигаться дальше в этот мир, но загвоздка в одном – точка входа лежит и никуда не денется на чужой территории! И ее хозяину скоро надоест провозить вас через свой лес.

– А что ты предлагаешь? – сжал руки в кулаки Павел.

– Отправьте пока детей и больных. Остальные пусть ждут. Форсируем разведку других миров.

Павел открыл было рот, но тут же осекся и торопливо закончил:

– Я передам твое мнение, – поднимаясь из-за стола. Он обошел стоящего на пороге наблюдателя, обменявшись с ним выразительными взглядами, и ушел.

– Так почему вы считаете, что Фиолет опасен?

Маг отлип от стены, шагнул ближе. Он не скрывал, что слышал часть разговора, и Аня мгновенно разозлилась. Как именно зовут наблюдателя, она не помнила. Для нее они были все на одно лицо.

– Опасен не он, а ваше отношение к нему. С вашей точки зрения он – сущность, которую надо исследовать, вывернуть наизнанку и, если получится, подчинить. И на его личное желание вам при этом плевать. А ведь он разумен плюс является сильнейшим эмпатом и, скорее всего, телепатом. Как быстро Фиолет вычислит ученых, которых вы под видом беженцев уже заслали в его мир?

Наблюдатель побледнел, поджал губы, явно недовольный речью девушки.

– А я вам отвечу – как только они шагнули за порог портала. И что он сделает, если ему не понравятся их методы? Не знаете? Вот и я не знаю, но скажу одно – защищать их не буду. Чойгвейцы точно проживут рядом с морем, больше им ничего не надо, а портал я закрою, как только Фиолет меня попросит. Так что настоятельно советую свернуть исследовательскую программу, забыть об экспансии этого мира и крайне вежливо относиться к его хозяину.

Маг зло сверкнул глазами, склонил голову и еле слышно процедил:

– Я доложу Конгрессу.

Доложит он, – фыркнула про себя Аня, провожая взглядом удалившегося мага. Стукач. Никакой пользы – один вред.

Сейчас, когда вместе с чойгвейцами трудились маги других стран, на кухне и в столовой толпились разнообразные личности: от убеленных сединами величественных магистров до юнцов, выполнявших свое первое задание. Внезапно оказалось, что очень удобно использовать эвакуацию Чойгвея как полномасштабную тренировку практически для всех видов служб. И теперь на первом этаже было не просто многолюдно, а очень многолюдно.

Фиолет встретил Аню ее же копией, немного взъерошенной и чуточку злой. Она посмотрела в такие знакомые глаза и тихо спросила:

– Где они?

– Кто? – сделала удивленное лицо фиолетовая Аня и раздраженно передернула плечами.

Мимо на огромном листе проплыли, отчаянно мыча, с десяток коров. На их мордах читалось прощание с жизнью, но парализующее заклинание удерживало на месте, не давая сигануть вниз.

– Фиолет, – нахмурилась девушка, – и тебе, и мне некогда. Верни их – и будем считать инцидент исчерпанным. Уверена, они все осознали и больше не будут. Сколько они у тебя плутают? С вечера?

– Ань, – фиолетовые губы недовольно поджались, – не вмешивайся, а? Ты их предупреждала? Предупреждала. Так что не порть мне игру, девочка. Считай это платой за провоз, – и Фиолет широко ухмыльнулся, а в глазах сверкнуло жуткое и нечеловеческое. Аня похолодела.

– Это не шутки, – просипела, голос вдруг отказался повиноваться, – нельзя играть с человеческой жизнью. Верни их, – повторила твердо, глядя в наливающиеся гневом фиолетовые глаза. Она физически ощущала, как напряжение разливается в воздухе.

– Да забирай, – махнула вдруг рукой фиолетовая Аня, и девушка перевела дух, – все, что там осталось. Не буду я с тобой ссориться из-за каких-то… – и Фиолет пренебрежительно скривил губы.

Их было пятеро. Оборванных, грязных, вымазанных в слизи, с безумными взглядами и нечленораздельной речью.

Пятерку бывших ученых Аня сдала на руки Арвелю и была благодарна за отсутствие вопросов со стороны координатора. Маг с явным облегчением поблагодарил, и группа исчезла в портале, ведущем на родину. Девушка перевела дух, мысленно пожелав, чтобы этот опыт переселенцы восприняли правильно и больше не пытались повторить.

А дальше Аня последовала-таки совету координатора и отправилась гулять. Погода на самом деле была чудо как хороша. Солнце высвечивало белоснежные наряды деревьев, блестели шубы на елках, сверкали ярусные шапки на соснах. Морозный воздух бодрил, снег скрипел под ногами, и Аня улыбалась, глядя, как черной кляксой скачет по сугробам Вальди, вздымая за собой снежную пыль.

Каркнув, сорвалась с ветки ворона, недовольная их вторжением, ее поддержала мяуканием сойка, издалека донеслось ритмичное постукивание дятла. Лес жил своей жизнью, и только деревья мирно спали, укрытые пушистыми сугробами. Зима здесь была настоящей, не то что в городе, где слякоть царила на дорогах, а скромный снег стыдливо прятался в редких парках.

Эвакуация оказалась нелегким испытанием для новоявленной хозяйки порталов. И чтобы не прибить кого-нибудь, Ане срочно требовалось остудить гнев прогулкой по зимнему лесу, а еще для разрядки за метнуть снежком в Павла. И даже попасть. Наверняка поддался, но белое пятно, появившееся на спине мага, приятно грело душу.

– Ах, вот так? – оскорбился начальник службы безопасности и не замедлил с ответом. Аня еле успела увернуться, лепя на ходу следующий снежок.

Потом они дурачились, валяли друг друга в снегу, а Вальди радостно прыгал вокруг, громко лая, и храбро сражался за обоих.

– Ты такая красивая, – выдохнул Павел, аккуратно стряхивая снег с шапки девушки. Провел рукой по ее лицу, убирая прилипшую ко лбу прядь волос. Аня замерла, сладость разлилась в груди, заставляя сердце стучать сильнее.

Павел ей нравился и, похоже, ее чувство было взаимно.

Он наклонился, мягко касаясь губами ее губ, и тепло его дыхания согрело лицо.

– Моя Снегурочка, – прошептал.

Аня прикрыла глаза, наслаждаясь их близостью. Лес, солнце, пушистый снег, мокрые рукавички и сбитое дыхание. Жаркий поцелуй и вкус кофе. Руки, обнимающие все сильнее. Шепот нежных слов. Кружащие в танце снежинки. Все только для них двоих.

Звук пришедшей смс вторгся нежданно, разрушая атмосферу волшебства. Аня внутренне поморщилась, но лезть за телефоном не стала. Вторая смс, последовавшая за первой, поколебала ее уверенность.

А вдруг мама? – мелькнула мысль, и она сунула руку в карман, одновременно отстраняясь от Павла.

«Привет, синеглазка. Как насчет „Щелкунчика“ в Маринке? Заеду через час на новую квартиру».

«Щаз, разбежался», – поморщилась Аня, но вторая смс заставила напрячься:

«Ты мне должна. И у меня есть новости о „хвосте“».

Тьфу, – мысленно плюнула девушка, с тоской понимая, что не пойти не может, а значит придется придумывать повод. Если сознаться во всем, Павел не отпустит, а встретиться с теневиком необходимо. Да еще этот поцелуй. Все было волшебно, и оттого сейчас она чувствовала себя вдвойне неудобнее. Как будто мало проблем, надо для полного комплекта влюбиться в начальника своей охраны. Подумаешь, он из другого мира, да еще и маг. Ерунда, чес слово. Как и разумная осторожность – сколько она его знает? Меньше недели. А если еще вспомнить о способности некоторых копаться в чужих мозгах…

Точно. Вот оно. И Аня, прозрев, приняла отстраненный вид.

Мысленная оплеуха принесла пользу – ложь сочинилась в пять секунд.

Павел заметно напрягся, но воспринял спокойно новость об ужасной забывчивости – вот совсем, ну совсем – неделя такая сумасшедшая – вылетело из головы, что у нее билеты в театр.

– Подвезти? – спросил.

– Нет, за мной заедут. И… – замялась, но все же произнесла: – Насчет поцелуя, тебе не кажется, мы торопимся?

– Как скажешь, – усмехнулся столь откровенно, что девушка готова была сквозь землю провалиться от смущения. Собственно, все благие намерения на этом и закончились, как и сомнения: а идти ли на встречу к теневику.

Не будет она оправдываться и ничего объяснять. Не так ли ведут себя маги? Пусть получают достойный ответ! Могут у нее быть свои тайны?

Павел проводил взглядом уходящую в дом девушку, достал мобильник. Выбрал номер из записной книжки с именем «Серый придурок» и, старательно попадая в буквы на экране, набрал смс:

«В театр собрался?»

Ответ пришел через пару секунд:

«Ревнуешь?»

Павел рыкнул, сжал мобильник так, что корпус жалобно хрустнул.

«Отвечаешь за нее. Головой».

«Да, папочка. Мы чуть-чуть пошалим и домой».

Теневик явно издевался, и на душе у Павла сделалось… болотно. Он долго не мог попасть в нужную букву, пока наконец не набрал:

«Убью».

«Всегда к твоим услугам», – лаконичной надписью высветился экран.

За много километров отсюда Тагир с удовлетворением посмотрел на последнее смс от абонента Жаба и заблокировал экран. Вечер обещал быть чудесным.

ГЛАВА восемнадцатая

Павел размахнулся, зашвыривая кусок пластика в сугроб. Потом набрал полную руку снега, приложил ко лбу. Холод остудил горящее от гнева лицо. Дышать стало легче.

Он всегда гордился своей выдержкой, способностью анализировать проблемы и на ходу искать решения. Его целеустремленность и упорство поражали даже наставников. Боевой маг с задатками целителя и средними способностями погодника. Однако в Проект Павел попал не за это. Их всех, кто работал здесь, выбрали по одному критерию – способности подстраиваться под любую ситуацию, быть своим в чужом мире. Подсознательно копировать обывателей, демонстрируя отличные навыки мимикрии.

Павел не хотел идти в Проект. Его до сих пор мучила совесть, что он совершил предательство по отношению к коллегам, а еще к тем, кого мог спасти, вытащить из-под завалов, снять с крыши или с тонущего судна. Да мало ли дел у спасателя в мире, который медленно убивает все живое в себе, где спасатель стал такой же распространенной профессией, как врач или учитель.

И в то время как его друзья, коллеги каждый день рисковали жизнью, он… Нет, значимость и полезность Проекта Павел вполне сознавал, как и свою роль в нем, но совесть не успокаивалась, считая теперешнюю работу сродни отдыху на курорте.

Сан Саныч был сложным и одновременно простым подопечным. Его можно было легко спрогнозировать, а все его приступы ворчливости и дурного настроения лечились одним единственным средством – водкой.

Сказать, что маги не боролись с алкоголизмом старика, было бы неправдой. Боролись и еще как, но быстро выяснилось, что проспиртованный организм сдаст в разы быстрее без привычного топлива. К тому же старик научился доставать алкоголь из пространства и не поддавался отрезвляющему воздействию, используя силу хозяина портала по своему разумению.

И вот теперь новая подопечная… Вначале Павел даже обрадовался – молодая, здоровая, с гибкой психикой, но после оказалось, что Сан Саныч был, как здесь говорили, ангелом, по сравнению с новой Хозяйкой. Он не скакал по порталам, не заводил пугающих знакомств, не ошарашивал окружающих своими идеями, хотя некоторые, стоило признать, были очень даже здравыми. Например, эвакуация Чойгвея. Впрочем, Павел до конца не верил в успешность этой затеи.

Но больше всего пугало его собственное отношение к Ане, а именно то, что чувства, испытываемые к девушке, не поддавались анализу. Вот сейчас, например, с чего он разозлился на ее ложь? Встреча с теневиком – неприятность, более того прокол наружной службы, но ничего страшного, если разобраться, не произойдет. Ну встретятся, поговорят. Теневик, не дурак, никакого вреда Хозяйке причинять не станет, а нового про взаимоотношения их миров поганец сказать не сможет – уже наговорил, так почему внутри все сжимается от ненависти к коллеге? Почему хочется схватить девушку, запереть в комнате и никуда не пускать?

Все эти собственнические замашки очень напоминали одно чувство, которое он никак не должен был испытывать к своей подопечной. Более того Хозяйка – ключевая фигура Проекта, она – выше личных желаний или симпатий, выше любых чувств.

Когда он пил со стариком, было ясно и понятно, зачем он это делает, но при общении с Аней, понимание исчезало. Его точно заслоняли иные эмоции: радость, что она рядом, беспокойство и злость, когда рискует жизнью, даже обида нарисовалась, когда понял, с кем она проведет сегодняшний вечер.

Поганая ситуация, товарищ Павел, – сказал сам себе, засовывая замершие руки в карманы куртки, – а будет еще поганее, потому как уйти из Проекта ты не сможешь. Девочка доверяет тебе, пожалуй больше, чем всем остальным, потому что ты меньше всех ее обманывал. Доверяет и ждет поддержки.

А какая в пекло поддержка, если он связан долгом чести? Если он здесь не просто так чаи гоняет, а пытается спасти свой мир. Умная девочка, кажется, это тоже понимает, как и то, что ее просто сломают, если она начнет мешать.

Он вспомнил серо-голубые глаза девушки, вспомнил, как она задумчиво морщит лоб, как упрямо поджимает губы и как настойчиво, без оглядки, пытается всех спасти. Так по-детски глупо, наивно, но правильно. А еще правильно было бы не доверять взрослым дядям, которые очень хотят жить. Но этого он ей никогда не скажет, чтобы не пугать.

И вот что, прикажете, теперь делать? Бежать, бить морду Тагиру? Или же себе, в профилактических целях, потому как целоваться с Хозяйкой было ошибкой. А самое отвратительно, что сам он это ошибкой не признает, то есть логически делает правильные выводы, но ошибочность поступка не чувствует. И как, простите, работать в такой обстановке, когда собственный разум идет вразрез с чувствами?

И нечего оправдываться, что не смог удержаться, увидев алые щеки, покрасневшие от беготни, или это его снежком так стукнуло по голове, что он забыл все должностные инструкции?

Идиот… Безнадежно запутавшийся идиот.

А ведь дальше будет только хуже. Она – рядом, ее запах, теплый взгляд, крошечная родинка на виске, которую хочется поцеловать – все это будет сводить с ума каждое мгновение. А уйти из Проекта будет равносильно гибели девушки. Пока они вместе, он что-нибудь придумает, чтобы уберечь Аню от беды.

Кстати, о «придумаешь».

Павел прикрыл глаза, шагнул в сугроб, проваливаясь разом по колено. Провел рукой над снегом и через секунду достал чудо техники здешнего мира. Погрел в ладонях, отчистил и вытер шарфом. Разблокировал экран, и тот засветился – работает.

Маг немного подумал и по памяти набрал номер.

– Да, – ответила трубка хорошо поставленным баритоном.

– Узнаешь? – голос Павла разительно изменился – став развязным, с хрипотцой.

– Блеклый? – изумились на том конце. – Сколько лет, сколько зим, братан! Как житуха?

– Живу – не тужу, – точно воспроизвел интонацию одного из героев сериала про ментов маг.

– Ты побазарить али как? – насторожился вдруг собеседник.

– По делу, – не стал тянуть время Павел. Разговор был неприятен, и он хотел его закончить быстрее, – жучков достать сможешь? И что там еще для слежки у тебя имеется. На хвост одному челу надо присесть.

– Богато живешь, я смотрю, – неодобрительно поцокала трубка, намекая на дороговизну заказа.

– Не жалуюсь.

– Ладно, набери завтра к вечеру, может, что и нарою.

Павел послушал тишину, не отнимая мобильник от уха, потом встряхнулся и зашагал к дому. По его расчету Аня уже заканчивала прихорашиваться и переодеваться. Он перехватит ее внизу.

Еще на подходе к дому до Павла донеслись громкие голоса. Он ускорил шаг, взлетел на крыльцо, распахнул дверь и замер на пороге. Стоящие у лестницы Арвель и Анна не повернули головы в его сторону, занятые выяснением отношений. Павел прикрыл дверь, чтобы не сквозило, уселся на подоконник, приготовившись вмешаться, если стороны чрезмерно увлекутся спором.

Аня стояла в полосе света, и клонящееся ко сну солнце золотом играло в светлых волосах девушки, подсвечивая их рыжим. Мужчина невольно залюбовался девушкой. Светло-голубые глаза потемнели от гнева, став ярко-синими, румянец на щеках придавал озорной вид, алые губы так и манили к себе…

В душе нарастала томительная нежность, касалась своими невидимыми крыльями, щекотала в груди, заставляя забыть, где он, кто он. Мир размягчился, потек, увлекая за собой ставшее податливым сознание. И он погружался в эту мягкость, с удивлением обнаруживая, что центром его внутренней вселенной стала она – Аня. И вот он уже воспринимает ее частью самого себя, пребывая в уверенности, что знает девушку вечность.

А ведь всего неделю назад работа была смыслом его жизни. Нет, она никуда не делась, но перестала быть единственной в его внутреннем мире ценностей. И в мыслях появилась странная легкость, бравада и бесшабашность. Словно кто стер налет вечной озабоченности, добавил розовой краски в серость будней, встряхнул утомленность и прошелся сквозняком по застарелым привычкам.

В голове вдруг зазвучала назойливая мелодия: «Я не знаю, что тебе дороже – любовь или обман»,и захотелось обнять девушку за талию, прижать, вдыхая аромат ее духов, а потом закружить в танце, видя, как удивленно расширяются ее глаза, как по приоткрытым губам скользит первый намек на улыбку, а грудь вздымается от участившегося дыхания.

Кажется, он отвлекся – в запале Аня стукнула кулаком по перилам и сейчас морщилась, поглаживая ушибленную руку.

– Вы продолжаете опекать меня точно маленькую девочку!

– Ни в коем случае, – голос Арвеля был сама честность, – опекаем – да, но маленькой вас никто не считает.

– То есть, – Аня прищурилась, – вы не говорили о способности понимать чужие языки, руководствуясь исключительно заботой о моей драгоценной персоне!

– Именно так, – с невозмутимым видом подтвердил маг, – но раз вы сами все выяснили, пришло время и для этого разговора. Постоянные порталы образуют не только пространственную связь между мирами, но и информационную. Образно говоря, вместе с обитателями сюда проникает и та информация, что содержится в пространстве вокруг порталов, и вы, как связующее звено, имеете к ней определенный доступ. В теории это может быть не только язык, но и любая информация, но это в теории. А в свою защиту могу сказать, мы не ожидали от вас столько быстрого прогресса в этом направлении. Вы быстро осваиваетесь, Анна.

Девушка хмыкнула, демонстрируя – похвала не достигла цели.

– Значит, я могу понимать язык любого существа, прошедшего через портал? Или оказавшегося рядом с порталом?

Арвель кивнул, потом тяжело вздохнул. Павел ему даже посочувствовал. Координатор не мог открыто лгать, и на прямой вопрос должен был дать ответ, потому сейчас явно грустил от разговора.

– Насколько близко он может находиться, чтобы я могла с ним разговаривать?

– Аня, мы не проводили подобных испытаний. Предполагаю линейную зависимость от мощности и стабильности портала.

– Хорошо, – протянула девушка, усиленно о чем-то размышляя, – и что нам это дает? А дает возможность нормального диалога с обитателями миров вместо провокаций и недоразумений.

Координатор потускнел лицом, словно кто набросил на него пыльную тряпку.

– Анечка, – медленно проговорил он, пытаясь подобрать аргументы поубедительней, – какой диалог? Какие переговоры, если мы не можем обеспечить вашу безопасность? Вспомните первую встречу с Фиолетом. Все могло закончится иначе.

– Могло, – легко согласилась девушка, – но ни у кого нет гарантии, что мы наткнемся на пустой мир. И вам придется общаться с жителями или вы предпочитаете безмолвную оккупацию?

Если судить по виду координатора – именно это он и предпочитал.

– Взять тех же русалок. Что это было? Спровоцированное вашим человеком нападение? А если бы мы понимали их язык, все могло закончиться иначе, – вернула она его же слова.

По лицу Арвеля пошли красные пятна. Выдержка мага подвергалась серьезным испытаниям.

– Анечка, предлагаю отложить этот разговор, эм, на пару дней, – попытался он улизнуть, но девушка не дала.

– Предлагаю назначить день повторного визита в мир русалок.

– Ни за что, – отчеканил маг, багровея.

– Жду завтра ваших предложений по встрече и, – она едва заметно ухмыльнулась, – мерах безопасности.

Каблучки застучали вверх по лестнице. Мелькнули голубые джинсы, черные сапожки…

– Чему улыбаешься? – голос координатора звенел от еле сдерживаемой злости, да и вид у Арвеля был точно у льва, которого заставили принимать рыбий жир.

Павел выпрямился, стирая мечтательную улыбку с лица.

– Она – твоя подопечная, вот и занимайся. Чем угодно занимайтесь, лишь бы не лезла, куда не просят!

– Она и твоя подопечная, – хмуро произнес Павел. Арвель перегнул палку, и сам это понял, смягчаясь:

– Она – наша общая подопечная, и ты знаешь, что случится, если дело с неповиновением хозяйки зайдет слишком далеко.

Лицо Павла закаменело, острый взгляд резал воздух.

– В этом мире есть отличное выражение, – тихо, цедя слова сквозь зубы, произнес маг, – только через мой труп. Так вот запомни: вы к ней подойдете только через мой труп!

– Отлично! – по-бабьи всплеснул руками Арвель. – Значит, будет у нас два трупа!

– Три, – поправила его стена, из пустоты проявилась Таймара, распространяя вокруг себя стойкий аромат кофе. – Командир, я с вами.

– И нас посчитай, – еще один маг проявился из пустоты, а пара вышла из коридора.

Лицо координатора перекосилось, но он быстро взял себя в руки.

– Совсем сдурели? – перешел на жаркий шепот. – Хотите нас всех подставить и добиться замены состава? Нас же в два счета вернут, даже защиту наложить не успеем. Бунтовщики, твою магичность…

– В отличие от Конгресса она хоть что-то делает, – принялась оправдываться Таймара, – Чойгвей переселила, и вообще….

– Вот именно вообще, – передразнил ее координатор, – вот прикончат нашу Хозяйку по нашей же глупости, и будете всем составом Конгрессу отчитываться: кто, когда и в каких позах. И я не понимаю, если вы, умные мои, здесь, кто отслеживает Аню наверху?

– С ней Вальди, – буркнул Павел.

– Значит, в данный момент ничем не заняты, – одарил их крокодильей улыбкой координатор, – тогда жду толковых, а не всякую ерунду, предложений по организации визита к мокрохвостым. Еще не знаю, как докладывать об этом наверх, но раз вы взялись защищать Хозяйку, вам и отвечать за ее предложения.

Поднимаясь по лестнице, Павел едва не споткнулся о ступеньку, когда из стены высунулся Сан Саныч. Призрак протянул прозрачную руку, фамильярно похлопал мужчину по плечу и доверительно прошептал, косясь вбок:

– Уважаю! Хоть один нормальный мужик нашелся – заступился за бедную девочку.

Павел открыл было рот, чтобы напомнить о договоре – сидеть и не высовываться, но тут в голове с новой силой зазвучало: «Любовь или обман»,и захотелось вдруг поговорить с кем-нибудь, да хотя бы с тем же Сан Санычем. Посидеть, как в старые времена, пропустить пару рюмок, но он встряхнулся, прогоняя накатившую ностальгию – теряешь форму, молча кивнул Сан Санычу, аккуратно обогнул его и поднялся на второй этаж.

Предстоящая встреча Ани с теневиком поднимала изнутри темную волну гнева. Надо было что-то делать… И Павел впервые пожалел, что не настолько хорошо изучил этот мир, чтобы решить проблему с помощью свинца. Но делать что-то было надо.

Звонок мобильника оторвал Аню от выбора: надеть джинсы и бадлон или все же шерстяное платье, которое она на всякий случай сунула в сумку.

– Да, мам, – ответила, прижимая трубку к уху и критически оглядывая наряд.

– Анют, не отвлекаю?

– Нет, говори. Что-то случилось?

Голос у мамы был напряженным, и девушка заволновалась.

– Случилось, – подтвердила та, – у Травкиных Андрей в больницу попал. Аня вчера узнала, сегодня утром уехала в Москву, сейчас отзвонилась – все в порядке, опасности нет. Сердце прихватило. Врачи сказали – отдыхать больше надо. Ты же знаешь, какая у него работа нервная. Сама-то как?

– Нормально, ма, – поспешила успокоить Аня, – много не пью, шашлык не ем, гуляю. Знаешь, какая здесь зима!? Сказка, а не погода. И лес, и озеро. Все хорошо, мам. А тете Ани помощь не нужна?

– Говорит, что нет. Андрея собираются выписать дня через три. Так она побудет у него недели две, поухаживает.

Голос у матери был слегка виноватым, и девушка решила, что она переживает из-за подруги.

– Не волнуйся, Анют, там врачи хорошие, быстро Андрюху на ноги поставят. Ты, главное, себя береги, хорошо?

Аня поспешила заверить, что все у нее хорошо и она обязательно отдохнет, а также передаст привет Павлу.

Нажав кнопку «отбой», девушка какое-то время смотрела на погасший экран. Мысли унеслись в далекое прошлое. Счастливое детство, двое друзей, ставших ей братьями – Владимир и Андрей.

Сначала Травкины жили по соседству, и все трое ходили в одну школу, потом переехали, но дружить не перестали. Вместе проводили каникулы на даче, вместе ходили на рыбалку, в лес. Вместе хулиганили, вместе отбивались от деревенских.

Аня улыбнулась, вспоминая их проделки. Даже в десять лет братья были настоящими защитниками. С ними легко решались любые проблемы. Стоило лишь намекнуть об упыре с соседнего подъезда, как на следующий день тот, чуть заикаясь, вежливо желал доброго утра, шепелявя разбитой губой.

Ей завидовали все девчонки в классе, а старшеклассницы снисходили до разговоров, надеясь привлечь внимание уже бывшего курсантом Володи, когда тот провожал ее со школьной дискотеки домой. И Андрей ей нравился. Высокий, рослый, старше ее на год. Упрямый и шебутной, с вечной батарейкой внутри.

А потом жизнь развела их в разные стороны. Они не торопились связать себя браком, хотели чего-то добиться, достичь, пожить для себя. И неожиданно оказалось, что Андрею предлагают место в Москве, а ей надо ехать по гранту на обучение в Лондон.

Лондон был чужим и холодным. Чужим стал и Андрей, когда через год она вернулась домой. У каждого появились новые друзья, знакомые, а потом и не только друзья. Она едва не выскочила замуж, вскоре женился и Андрей. И Аня окончательно отделила в памяти друга детства от высокого мужчины с колючим взглядом серых глаз. Не для нее он был, не для нее.

Хотела написать бодрую смс: «Выздоравливай и все такое» и поняла, что даже номера его у нее нет. Смс ушла тете Ане. Пожалуй, это самое малое, что она может сделать для Травки, как все звали Анну Сергеевну.

ГЛАВА девятнадцатая

Ресторан Винсент был мил, уютен и лишен той неловкой помпезности, которой грешат дорогие рестораны. Стеллажи с вином, расположенные прямо в зале, намекали на хорошую коллекцию, а деревянные таблички с названиями сортов, украшающие стены, это лишь подчеркивали, мягкие диваны приглашали расслабиться в их пухлости, а приглушенные свет добавлял интима.

– Ты мало ешь, – посетовал Тагир, глядя, как она ковыряется в запеченном лососе, поданном в шпинатно-сливочном соусе, – совсем эти болотники тебя замучили. Скоро одни глаза останутся. Хотя должен признать, это самые прекрасные глаза, которые мне встречались в жизни. Тебе бы Золушку играть из сказки, Синеглазка.