Текст книги "Толстолоб (ЛП)"
Автор книги: Эдвард Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)
Подожди, подожди, – подумал он. Не делай ничего...
Уродливая тень пересекла коридор, остановилась и посмотрела на стену. Затем тварь подняла кирку, которую поднимала двадцать лет назад, взмахнула ей и...
Бросила.
Затем просунула руку в проделанное Джеррикой отверстие, потянула, выдохнула и...
Стена обвалилась, как кирпичики "Лего".
Потом тварь вошла во вновь образованный проход.
Александер уже взвел курок револьвера и приготовился действовать. На мгновение вспомнил то, что сказал ему Иисус, о том, что он должен "отрастить яйца". Почувствовав, что они уже выросли, Александер шагнул в грубо проделанное отверстие.
Толстолоб стоял перед какой-то кучей, руки у него были раскинуты в стороны, мерзкое лицо обращено вверх. Александер посмотрел на кучу...
Черт...
Это был полуразвалившийся, высохший труп, по крайней мере, так ему показалось. Лицо у существа было белым, как сыворотка. Сухое, как солома тело состояло из чего-то похожего на кукурузную шелуху, и лежало у стены бесформенной грудой. Покров из паутины окутал его, словно кокон.
Но больше всего бросались в глаза рога.
Рога, похожие на бараньи, росли изо лба твари.
Иерархический демон, – предположил Александер. Одно из воплощений Люцифера. Мертвый... но все же... странным образом сохранивший едва уловимую жизнь...
Может, тело его было мертво, но разум все эти годы оставался живым и призывал к себе потомство.
Но... почему? – задумался Александер. С какой целью?
Отец и сын. Сын вернулся, чтобы обеспечить отцу должное погребение. Или, в этом случае, должное... возвращение...
Отец говорил с ним... говорил с Толстолобом.
Питал мыслями уродливую голову сына.
Но какими мыслями?
– Эй! Толстолоб! – крикнул Александер.
Монстр повернулся на голос. Александер еще раз посмотрел ему в лицо, и этого было достаточно. Он выстрелил...
БАМ!
... прямо ему в морду.
Пуля большого калибра вошла в клиновидный лоб. Голова дернулась назад...
Затем монстр ухмыльнулся, поднял руку и вытащил большим и указательным пальцем пулю изо лба. Огромный, похожий на сырого моллюска глаз подмигнул.
– Мне хана, – подумал Александер.
Ожидая смерти, священник безмолвно смотрел на лик существа, занимавшего комнату два десятилетия. Он, казалось, замер в зевке, и смотрел на него в ответ пустыми дырами глаз.
И тут они моргнули.
14
ВЕРНИ МЕНЯ, ПРЕКРАСНЫЙ СЫН МОЙ. Я ТАК ДОЛГО ЖДАЛ ЗДЕСЬ. ВЕРНИ МЕНЯ В БЕЗДНУ НАШЕГО ХОЗЯИНА, ЕДИНСТВЕННОЕ ЦАРСТВО, ГДЕ Я СМОГУ ЖИТЬ СНОВА.
НО ТЫ – ТЫ, СЫН МОЙ, ТЫ – ЧАСТЬ ЭТОГО МИРА, И, ТЕМ НЕ МЕНЕЕ, ОДИН ИЗ НАС, ТЫ МОЖЕШЬ ЖИТЬ ЗДЕСЬ И ВЫПУСТИТЬ В СВЕТ БОЛЬШЕ ПОТОМСТВА НАШЕГО ХОЗЯИНА.
ИДИ ЖЕ, ИДИ И РАЗМНОЖАЙСЯ...
15
Священник почувствовал нечто очень странное. Это не монстр разговаривал у него в голове, а иссохший труп, мертвое тело с живым мозгом...
Толстолоб взвалил труп на плечо и ушел.
16
Александер пошел следом, схватив одну из спиртовых ламп. Одна пуля расплющилась об лоб твари. Теперь у него осталось только три. Придется считать. Но тварь, похоже, это не заботило. Она должна была знать, что Александер следует за ней с оружием, но ее это не заботило.
Нехорошо, – подумал священник.
Но ему придется сделать все возможное.
Думай, священник. Вспомни, – услышал он.
Все люди, которых он убил на войне – десятки. Все шлюхи, которых он трахал.
Нет! Я же прощен!
Разве?
Да!
Тварь шла, закинув на спину своего отца, словно мешок с лошадиным кормом. Шла по спускающейся с хребта тропинке.
Шла к озеру.
На берегу священник увидел неподвижно лежащую Чэрити.
Она выглядела целой и невредимой. Когда Толстолоб подошел к краю воды, Александер опустился перед Чэрити на колени, посветил лампой. Нет, нет, она в порядке. Господи, он же видел член Толстолоба, тот был размером с рабочую часть софтбольной биты. Если б Толстолоб надругался над ней, она была бы сейчас утрамбована в землю и истекала кровью. Но...
Ничего такого не было.
Другими словами, с Чэрити было все в порядке. Придется иметь дело только с Толстолобом.
Тварь шла дальше в мерцающем лунном свете. Но только потом священник увидел, что озеро... обмелело.
Там было целое поле вертикально стоящих камней, образующих пентаграмму, древних, и, тем не менее, цельных. Александер подумал о кругах Стоунхенджа, базальтовых плитах Вавилона и дольменах Осириса. Все это были порталы в другой мир, проходы, якобы, ведущие в преисподнюю...
Толстолоб шел к этим камням, по подсохшей грязи озерного дна.
Он нес своего отца... обратно... к входу в ад, откуда тот пришел.
Александер бросился за ним.
– Эй, тыквоголовый! Ты гребаный сраный урод. Сразись со мной! Ты не сможешь уйти, пока не надерешь мне задницу!
Толстолоб на мгновение остановился, потом продолжил путь.
– Мерзкий демонический ублюдок! Ты струсил? У тебя нет яиц? Что, можешь только монашек трахать?
Отрасти уже себе яйца и поимей меня!
Еще одна заминка, еще одна пауза. Затем Толстолоб снова двинулся дальше.
– Ты сраный вырожденец! Можешь только насиловать женщин и стариков! Но – посмотри на себя! – я бросаю тебе вызов, а ты уходишь! Кишка у тебя тонка. У карапузов в детском саду яйца больше, чем у тебя, ты, жалкая ходячая куча дерьма! Трус! Сыкло! – Затем Александер выстрелил из револьвера – БАМ! – и попал иссохшему пращуру Толстолоба в спину. Вверх взвилось облако пыли.
Толстолоб остановился. Он бросил тело отца в озерную грязь и повернулся...
Круглая морда уставилась на священника. Острые, как иглы зубы блестели, словно мишура. Он поднял огромные руки-крюки, пенис болтался, словно кусок сырого бифштекса.
– Ты – жалкий гомик, трусливый членосос! Детские игрушки бывают страшнее!
Толстолоб подошел ближе.
– Надеюсь, тебе это не нравится, и ты захочешь все исправить, ты, жалкий монашкотрахарь! Иди сюда и надери мне задницу... если сможешь, сладенький! Да уж, помесь большого, злого демона и крутого парня. Не смеши меня! Даже маленькие девочки надерут твою трусливую, изнеженную гомосяцкую задницу!
Александер знал, что у него осталось всего две пули. Он направил на Толстолоба револьвер. Он помнил, как первая пуля расплющилась об толстый череп твари... Нужно попасть в мозг, – понял он, и был лишь единственный способ сделать это.
Через глаз.
– Можешь только колотить старушек, ты, сыкливый засранец, цветочная фея! Эй, колокольчик! Иди сюда и прими взбучку, как мужчина!
Спокойно, спокойно. Священник как следует, прицелился.
– Давай же! Маленький членосос! Давай же!
Александер сделал вдох, потом короткий выдох, как учили инструктора в армии. А затем...
Спустил курок.
БАМ!
И снова.
БАМ!
Обе пули вошли в огромный глаз Толстолоба и вышли через затылок. Комки зеленовато-белых мозгов вылетели, словно маленькие попугайчики, и шлепнулись в подсохшую озерную грязь.
Толстолоб злобно уставился на священника одни крошечным глазом. Протестующе взревел, содрогнулся, а затем...
Слава тебе, Господи.
... повалился назад и рухнул.
ШЛЕП!
Замертво.
Лишь потом Александер осознал, что одновременно наделал и по-большому и по-малому в свои черные пасторские брюки.
ЭПИЛОГ
– Уверена, что ты в порядке? – спросил Александер.
– Да, – ответила Чэрити. – Если не считать шок и усталость...
– Понимаю.
– ... Но я цела. Ни царапинки.
Занимался рассвет, Люнтвилль остался далеко позади. Темные волосы Чэрити затейливо трепетали на ветерке, проникавшем в открытые окна "Мерседеса".
– Он убивал все, что движется, – задумчиво произнес Александер, держа одну руку на руле, а другой прикуривая сигарету, – И насиловал каждую женщину, которая попадалась ему на пути. Но он даже не тронул тебя. Интересно, почему.
Потому что он знал, что я его сестра, – мысленно ответила Чэрити. Он не тронул бы свою сестру, свою плоть и кровь.
Но она, конечно же, не рассказала об этом священнику. Никому не расскажет. Она ответила лишь:
– Кто знает? Наверное, Бог мне помог.
– Согласен. Он помог нам обоим.
– Но что мы скажем? Что мы скажем людям о том, что произошло здесь?
– Мы никому ничего не расскажем, – твердым голосом предложил Александер.
– Да, по-моему, это лучший вариант, – согласилась Чэрити, откинувшись на кожаное сидение. Слева проносились безмятежные Аппалачские горы, справа – широкие поля и пастбища, подкрашенные рассветом. Она закрыла глаза, наслаждалась освежающим ощущением ветерка на лице.
Вдруг машину начало мотать...
Чэрити испуганно подняла голову.
– Святой отец? – Но священник, казалось, изо всех сил вцепился в руль, лицо у него покраснело и скривилось от боли.
– Отец Александер? Что слу...
"Мерседес" вилял из стороны в сторону, визжа колесами. Правой рукой священник начал беспомощно хвататься за левое плечо и левую часть груди.
Чэрити успела лишь закричать.
««—»»
Что за... – подумал Александер. Что... случилось?
– Ты разбил гребаную машину, вот что случилось, – последовал ответ. Но голос принадлежал не Чэрити.
Нет, это был Иисус.
Растерявшись, священник вопросительно посмотрел на него. Да, это снова был Иисус, на этот раз одетый в бежевые шорты и очередную черную футболку, с надписью: "КИБЕР-САЙКОС, Эй.Оу. Ди." (журнал, посвященный авангардной культуре – прим. пер.) Он отхлебнул из бутылки «Ю-Ху» (шоколадный напиток – прим. пер.) и усмехнулся:
– Да, мужик, Хэлфорд будет рвать и метать. Посмотри, что ты сделал с его "Мерсом". Хорошо, что ты священник, поскольку инструктор по вождению из тебя получился бы никакой.
Александер посмотрел на машину. "Мерседес" был действительно разбит в хлам, белый перед расплющен о дерево. Из сломанной решетки радиатора вился дымок. Бледно-зеленый антифриз выплескивался на обочину.
– Чэрити! – закричал священник и бросился к девушке, неподвижно лежащей на пассажирском сиденьи.
– Забудь, – сказал Иисус.
Александер в ярости повернулся.
– Нет! Не говори мне, что она мертва! Она не может умереть!
– Расслабься, Марио Андретти (американский автогонщик – прим. пер.). Она не умерла. Она даже почти не пострадала. Лишь немного ударилась головой. Очухается через пару минут.
– И, тем не менее, Христос – э, пардон, Господь – я должен хотя бы вытащить ее из машины...
– Забудь, – повторил Иисус. Сын Божий допил "Ю-Ху" и выкинул пустую бутылку в лес. – Она была пристегнута, а ты нет. Усек?
– Чего?
– Все еще не догоняешь? Так обычно и бывает. – Иисус раздраженно откинул назад свои длинные волосы. – У тебя случился сердечный приступ. Ты разбил машину. Ты умер.
Александер разинул рот.
– Я...
– Ты мертв, мужик, сыграл в ящик. Черт, а чего ты ожидал? Столько бухал и курил все эти годы. Все еще Мне не веришь? Взгляни.
Медленно и полный страха, священник снова посмотрел в машину, на этот раз мимо Чэрити. И там, на водительском сидении он увидел... себя.
Шея была сломана. На лбу кровь. Но... Иисус не обманывал меня. Это же мое тело. Я умер.
Да. Святой отец Томас Александер стоял посреди 23-его шоссе на фоне красного восходящего солнца и смотрел на собственное мертвое тело.
Иисус вытащил из нагрудного кармана у трупа пачку сигарет.
– Жалко ее, да? – спросил он.
Александер вздрогнул.
– Что ты имеешь в виду? Ты только что сказал мне, что она не пострадала.
– Да, не пострадала, только она беременна.
– Это невозможно! – возразил священник Иисусу. – Прошлой ночью тот монстр не мог изнасиловать ее. Он разорвал бы ее своим огромным членом.
– Толстолоб, – объяснил Иисус, закуривая сигарету, – это брат Чэрити. Ты не знал это, не так ли?
– Ее... брат?
– Именно, босс, и да, у него гигантский член, как и у его папаши. А ты знаешь, что у нее гигантская "дырка"?
Его почему-то покоробило то, что Иисус Христос отзывается о сексуальной анатомии такими нелитературными словами. Но... О чем он говорит?
– Иди сюда, – Господь жестом поманил его. Он открыл пассажирскую дверь, раздвинул Чэрити ноги и задрал юбку. Трусиков на Чэрити не было. Иисус указал пальцем.
– Видишь? Ты когда-нибудь в жизни видел такую большую "дырку"?
Александер выпучил глаза. Христос был прав. Влагалищное отверстие у Чэрити было огромным...
– Она – единственная женщина на земле, способная вместить целиком член Толстолоба. Понятно, почему. Будучи братом и сестрой, они обладают одинаковыми репродуктивными генами.
Александер продолжал таращить глаза.
– Дьявольские гены. Так что, – Иисус потер руками. – Возьмем себе еще одну на заметку.
– Что ты... – Голос у священника дрогнул. – Что ты имеешь в виду?
Но к тому времени он уже догадался.
Иисус ухмыльнулся, с сигаретой во рту.
– Дошло, наконец, да? Я удивлен.
Голос у Александера посуровел.
– Ах, ты, ублюдок, – сказал он Иисусу Христу. – Лживый кусок дерьма....
– Эй, послушай, это моя работа. Я делаю свою работу, ты – свою. Дело в том, что свою я делаю лучше. – На этом маскарад закончился, изо лба самозванца уже начали расти огромные заостренные рога. – Брось, мужик! Иисус не ходит по земле. Он утратил эту способность две тысячи лет назад. А я? Черт, я могу делать все, что хочу, мать твою. Скажи спасибо Еве.
Утренняя Звезда, – мысль проскрипела у него в голове, словно дверная петля. Люцифер...
– Изыди... – начал, было, священник.
Рогатый нахмурился.
– О, хватит уже, мужик. Останови уже эту шарманку. Ты облажался, Том.
– Я не заслужил попасть в ад! – взревел Александер.
– Считай, ты уже там. Ты думаешь в первую очередь о себе. Ты засыпался. Не добрал положительных баллов. Черт, мужик. Похоть, жадность, алчность, сквернословие, потакание слабостям – ты не нужен Богу, Том, и я не могу винить его за это. Ну и ладно. Еще один постоялец для моего пансиона.
– ИДИ НА ХРЕН!
Дьявол улыбнулся, щелкнул раздвоенным языком.
– Тебе пора, Том. И они все ждут тебя. Все те узкоглазые, которых ты убил во Вьетнаме, старуха, Дикки, Тритт Боллз Коннер, не говорю уже о Джеррике, твоей крале. Передай им от меня привет.
Дорога затряслась, затем раскололась. Из расщелины вырвалось пламя, и Александер забалансировал на краю.
– Но я организовал для тебя особый эскорт, дружище, – добавил Сатана. – Они устроят тебе небольшую экскурсию.
Александер закричал, почувствовав, как чьи-то суетливые руки потянули его в бездну.
– О, кстати, Том? – сказал напоследок Дьявол, усмехнувшись. – Спасибо за сигареты.
Расколотое дорожное покрытие затягивалось, словно заживающая рана. Священник извивался, его кровь уже кипела, а брюки, рубашка и воротник были уже спешно сорваны с него. Гибкие, когтистые лапы проворно хватали его ягодицы и промежность, мяли и лапали с возбужденным весельем.
Монахини хихикали, радуясь своей добыче.
««—»»
Через некоторое время Чэрити пришла в сознание.
Священник был мертв.
Она расстегнула ремень безопасности и вышла из машины. Тяжело дыша, посмотрела на розовеющее небо.
Она была совершенно растеряна, и лишь сейчас поняла, что должна сделать...
Это было Провидение. Она не могла вернуться в свой прежний мир. Ей было нельзя. Подобно змее, сбрасывающей кожу, она знала, что пора отбросить свою старую жизнь и радостно отправиться на встречу с новой.
Она была беременна и счастлива. И она знала, что должна сделать. На самом деле, выбора не было.
ПРИДИ, ПРИДИ, – так часто говорил ей Голос отца. Но теперь он говорил нечто иное...
УХОДИ. УХОДИ.
И она уйдет. Она станет лесной феей. Станет веселой дикаркой, одетой в шкуры и живущей ягодами и кореньями. Родит близнецов и будет растить их в лесной глуши...
Положит начало новой расе.
Да! Провидение!
УХОДИ.
Чэрити скинула с себя платье посреди дороги. Лунный свет наделил ее тело новой красотой. Душа у нее пела. Она уже чувствовала у себя в утробе шевеление драгоценного семени и яйцеклеток.
УХОДИ, МОЯ ЛЮБИМАЯ ДОЧЬ.
Чэрити сошла с дороги, осторожно перешагивая через кусты ежевики, и беззвучно исчезла в лесу.
КОНЕЦ
Локтионов А.В., перевод на русский язык
