Текст книги "Темный луч. Часть 1 (ЛП)"

Автор книги: Эдриенн Вудс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Я не собирался сдаваться.

Примерно на десятый день я забеспокоился, что все это пустая трата моего времени.

Она сказала, что тоже прошла через этот трудный этап. Голос Табиты продолжал звучать в моей голове. Магия не предназначалась для драконов. Она предназначалась для тех, кто хотел нас приручить. Тех, кто родился с меткой.

Драконианцев. Я ненавидел в них все. То, как они думали, что могут просто выйти на ринг, и мы уступим.

Никогда.

Не в моих правилах было уступать. Не внутри моего человеческого тела, и определенно не внутри моего дракона.

И на четырнадцатый день, ровно через две недели после того, как я надрывал задницу, наконец что-то произошло.

У меня получилось. Всего на несколько секунд, но у меня получилось. Я не мог этого видеть, но я мог слышать. Я чувствовал его крошечные уколы в воздухе. Я также услышал, как это приближается – щелчок, а затем звон. Такой же звук издавали жуки, когда они запекались на солнце.

Слабый хлопающий звук окружил меня. Но стало трудно удерживать эту потребность, и щит исчез.

– Ты сделал это! – закричала Табита.

Я даже не знал, что она была рядом. Она была немного преследовательницей.

Она бросилась в мои объятия. Мне пришлось поймать ее, когда она буквально прыгнула на меня.

– Вряд ли, – сказал я, более взволнованный, чем что-либо еще. Я отпустил ее.

– Вряд ли? – Ее улыбка все еще играла на губах. Черт, у нее была красивая улыбка. – Мне потребовалось почти три месяца, чтобы освоить именно это, Блейк.

Я нахмурился.

– Три месяца?

– Да, – кивнула она. – Думаю, ты адский дракон.

– Я – дерьмо, – пошутил я, и она рассмеялась.

Я попробовал еще раз.

Было странно, как легко мне было привыкнуть к идее проводить время с Табитой. По крайней мере, я больше не называл ее Снежным Драконом.

Мне потребовался целый год, чтобы назвать ее по имени. И все же, какой бы красивой она ни была, и какой бы ослепительной ни была ее улыбка, она была не той, кого хотел зверь.

Она никогда не удовлетворит его потребности.

***

Я тренировался каждый день, каждую минуту, какую мог. Даже в моей комнате.

Однако мне не очень нравилось находиться в комнате. Без присутствия Люциана, хотя от его света меня все еще тошнило, я чувствовал вину за то, что сделал.

Почему он до сих пор не вернулся?

У них были дополнительные дни.

Я надеялся, что то, через что он проходил, научит его никогда больше не пытаться заявить на меня права. Но я знал его слишком хорошо. Через несколько месяцев, после того как миллионы тренеров снова подготовят его, он снова предстанет перед этим Советом, умоляя дать ему еще один шанс встретиться со мной в Колизее.

От одной мысли об этом у меня по коже побежали мурашки.

Хлопающий звук теперь раздавался быстрее. Это длилось на несколько секунд дольше, чем в первый раз. Минута была самым долгим периодом, в течении которого я продержался, прежде чем щит исчез.

Это заставило меня задуматься, скольким еще заклинаниям я мог бы научиться. Их было так много. Я мог бы использовать их, чтобы защитить себя, не то чтобы они мне когда-нибудь понадобились. Мой огонь был моей защитой, Розовым поцелуем, как я его называл.

Я очень хотел такого рода защиты.

Но нет.

***

– Почему ты игнорируешь моего брата? – спросила Табита. – Он сводит меня с ума.

Я рассердился на то, как она это сказала.

– Пожалуйста, просто позвони ему.

– Я не игнорирую его. У меня просто нет времени говорить с ним прямо сейчас, хорошо?

– Серьезно? В любом случае, чего он от тебя хочет?

– Твоя догадка так же хороша, как и моя.

– Ну, если Фил звонит мне, чтобы связаться с тобой, все, что я знаю, это то, что он в отчаянии. Будь осторожен. Его концерты могут стоить тебе жизни.

Его концерты? Я рассмеялся.

– Милая. – Неправильно. Я не должен был так ее называть. – Единственный концерт, который у меня есть, – это с участниками моей группы. На данный момент у нас дела идут не так уж хорошо. Так что, когда твой брат позвонит, скажи ему, что я позвоню, когда буду чертовски хорош и готов.

Я развернулся и пошел в противоположную сторону.

– Я всего лишь посыльный! Не нужно откусывать мне голову.

Я покачал головой и надел капюшон.

Чего этот Ночной Злодей хочет от меня на этот раз?

Я все еще чувствовал страх. Это было единственное, что заставляло меня бороться. Мой страх был хорошим знаком.

Какими бы злыми ни были некоторые из его замыслов, Фил действительно помогал тьме. Он кормил ее и долгое время оставался в стороне. Так что, конечно, я был заинтригован.

Но меня немного пугала идея подпитывать тьму. Наступит время, когда он не сможет удовлетворить ее.

Что тогда?

Я не мог позвонить Филу, какие бы планы у него ни были.

Я очутился в Колизее. Я ненавидел это гребаное место. Что я здесь делаю?

Я все еще мог слышать скандирование толпы, выкрикивавшей имя Люциана в тот день. Вспышки камер. Еще песнопения и разъяренный дракон.

Я все еще чувствовал запах страха, его адреналина, смешанного с возбуждением. Он действительно думал, что заполучит меня с первой попытки.

Он был во многих отношениях идеальной парой для меня; мы оба никогда бы не сдались. Но я хотел, чтобы он это сделал; однажды он не выйдет из Колизея живым.

Они не стали бы преследовать меня в судебном порядке. Все знали, что то, что происходило на ринге, умирало на ринге. Если Драконианец хотел быть глупым и заявить права на дракона, который ему не принадлежал, то идиот должен быть готов умереть.

И все же, это был Люциан.

Хотя временами он оказывал на меня такое странное воздействие, он все еще был моим самым лучшим другом во многих отношениях. Но мне нужно было, чтобы он отступил, не только для моего собственного блага, но и для его тоже.

Он никогда не будет готов.

– 6~

– Просыпайся, просыпайся. – Голос произнес мое имя. Я не мог узнать голос, но он был знакомым. Чертовски странно.

Я открыл глаза и обнаружил, что на меня смотрит рыжеволосая девушка. Ее волосы доходили до плеч. По какой-то причине она напомнила мне короля Альберта. Я нахмурился.

– Что случилось?

Эй? Это даже не похоже на меня. Слишком жизнерадостно.

– Тебе нужно одеться. Иначе мы опоздаем.

Опоздаем куда? Кто ты, черт возьми, такая?

– Нам обязательно идти? – спросил я вместо этого.

– Блейк, да. Мои мать и отец будут там.

Твоя мать?

– Отлично. Дай мне минутку.

Я встал против своей воли и пошел в ванную. Я увидел себя в зеркале. Я улыбался и начал насвистывать. Я дотронулся до своего торса, но Блейк в зеркале не подражал мне.

Это было чертовски странно.

Был ли я под кайфом? Звонил ли я Филу? Что, черт возьми, происходило?

Руки девушки обвились вокруг меня сзади. Я знал одно: она мне нравилась. Она чувствовалась знакомой, как дома. Она была там, где я должен был быть.

Моя рука скользнула по ее руке.

– Давай просто останемся. – Я обернулся. Мои руки обхватили ее тонкую талию. Она была в некотором роде красива. Веснушки усыпали ее лицо под яркими зелеными глазами. – В моей постели очень одиноко.

– В твоей постели всегда одиноко, мистер Лиф, – поддразнила она. – Если моя мать поймает нас, она сдерет с тебя всю чешую и использует ее в своих зельях. Не искушай ее. Одевайся.

Она поцеловала меня. Это было приятно.

Потом я проснулся.

Я был в своей комнате в общежитии. Было все еще темно. Я поднял голову и увидел пустую кровать Люциана.

Что, черт возьми, это было?

Это не могло быть из-за моей способности предвидеть события с помощью сил Лунного Удара. Ни за что. Моего всадника не существовало. Королева была мертва. Если только… нет.

Я никогда бы не подумал, что моей всадницей могла быть она. Я всегда предполагал, что это был мужчина. Принц Пейи, а я – его могущественный Рубикон. Это всегда был он. Но сон…

Он казался таким реальным.

Это был всего лишь сон, Блейк. Зверь внутри меня тихо заговорил. У тебя нет всадника, некому тебя приручить. Тьма – наш единственный друг.

***

– Итак, ты собираешься пойти с нами? – Табита плюхнулась на подушку рядом со мной.

На обед кафетерий был почти полон. Джордж уставился на меня, а Брайан приподнял левую бровь. Очевидно, он хотел что-то сказать. Я быстро покачал головой.

– Милая. – Я улыбнулся. – Теперь, зачем мне возвращаться домой с тобой?

Парни усмехнулись. Табита покачала головой и ушла.

Никто не знал, что мы этим занимались, и я также не хотел, чтобы они знали. Я культивировал мистику Рубикона как одинокого существа, кого-то, за кого не стал бы говорить простой Снежный дракон.

Я смотрел, как она уходит. Часть меня чувствовала себя плохо, когда Брайан и Джордж дали друг другу пять, понося Табиту.

Я чувствовал себя глупо.

Это означало, что я должен был вернуться домой. Мама была там. Она всегда была рядом, всегда хотела узнать о моей темной стороне. Что, если я расскажу ей о парне, которого я убил, о них обоих? Она никогда не поймет.

Прозвенел звонок, и я ушел на урок латыни. На самом деле мне не нужен был этот дурацкий язык; он был естественным для меня как для дракона. Но я должен был идти; мне отчаянно нужно было заверить Табиту, что это была шутка.

Пойти с ней домой было единственным способом не разбить сердце моей матери. Мама не обрадуется, что я снова не вернусь домой, но так было лучше.

Табита сидела через несколько рядов передо мной. Она была взбешена, это все, что я мог сказать. Я бы, наверное, тоже разозлился, если бы она только что так обошлась со мной.

Я вырвал страницу из своего блокнота и нацарапал несколько слов. «Извини, я заглажу это перед тобой. Я глупый. Все это было просто глупой шуткой.» Я скатал лист в комок. Моя цель была идеальной, так как шарик пролетел по воздуху и идеально приземлился на ее стол.

Профессор Грегори обернулся как раз в тот момент, когда Табита схватила маленький комочек бумаги и быстро спрятала руки под стол. Он ничего не подозревал, но было ужасно просто представить, чем закончится то, что он поймает на этот раз.

Как я объясню это парням?

Она читала мою записку, пока продолжалась лекция. Я наблюдал за выражением ее лица. Она была невысокого мнения о моей записке.

На этот раз я действительно сделал это.

Когда прозвенел звонок, я подбежал к ней и обнял за плечи.

– Даже не пытайся. – Она сбросила мою руку.

– Это была шутка, Табита. – Я выдавил из себя смешок. – Да ладно.

Она показала мне средний палец.

– Ха, – саркастически сказала она и зашагала прочь.

Я покачал головой. Ее потеря. Она придет в себя. Она должна была прийти в себя.

***

В четверг в мою дверь постучали. Я вздохнул, посмотрев на пустую кровать. Когда Люциан должен вернуться?

Я подошел к двери и обнаружил Табиту.

– Тебе лучше загладить свою вину передо мной, по-крупному, – объявила она, повернулась на каблуках, не дожидаясь моего ответа.

– Ты не хочешь зайти выпить?

– Нет, – заявила она и исчезла в лифте.

Я улыбнулся. Я знал, как обращаться со Снежными драконами.

Я закрыл дверь и поблагодарил свою счастливую звезду. Мне нужно было отдохнуть от всех этих взглядов. Этих свирепых и жалостливых взглядов.

Мне нужно было просто снова почувствовать себя свободным.

Я уже давно не навещал Ирен. Я не мог, не тогда, когда зверь жаждал ее.

Я должен сопротивляться. На кону была не только моя задница, если бы все вышло из-под контроля. Господи, Блейк, послушай себя. Ирен триста лет. Она бы никогда не пошла за таким молодым драконом, как ты.

Мне нужен был перерыв.

Пятница пролетела незаметно. Я пропустил превращения и пошел собирать сумку.

По-прежнему никаких признаков Люциана. Почему его пустая кровать выворачивала мне внутренности? Я никогда не говорил ему сдержать свое обещание заявить на меня права.

Стук в дверь отвлек меня от мыслей. Я схватил сумку и ушел.

***

Позже той ночью мы добрались до города драконов, ближайшего к Титу.

Родители Табиты не любили людей и никогда раньше не принимали человеческий облик. В этой семье только Фил и Табита приняли свой человеческий облик.

Они не были богатыми, но и бедными тоже не были. Они жили в огромной пещере. Они охотились, как драконы, и спали стаей. Это было обычным делом в дикой природе, не неслыханным, но я к этому не привык. Моя семья была полной противоположностью. Единственный раз, когда мои мама и папа превращались в драконов в нашем присутствии, был, когда мы были маленькими.

Отцу Табиты понравилась перспектива приютить Рубикона на выходные.

Мне нужно было поговорить с Филом.

– Сегодня вечером, Руби, – пошутил Фил. – Мы пойдем в Лонгботтом, а потом сможем нормально поболтать.

Под «нормально», я знал, он имел в виду подальше от нашей драконьей чешуи и родительских ушей. Но тот факт, что он выбрал полуклуб Джимми, не утешал.

Что, если Айзек и группа были там? В прошлый раз, когда мы разговаривали, у нас все пошло наперекосяк, и я не был готов отказаться от этого.

Я мог бы легко навредить Айзеку. Он был частью расы оборотней, гигантским орлом. Мы жестоко сражались в наших истинных формах. Это было во всех новостях. Мой отец не понял; моя мать только бросила на меня взгляд. Это был последний раз, когда я ходил домой, и это была одна из причин, по которой я с тех пор не возвращался.

Зверь оттолкнул всех, всех, кто имел значение.

Около девяти мы схватили рюкзаки и полетели в дом одного из его друзей.

Этот парень был неприлично богат. Его звали Сэмюель, и он владел могущественной корпорацией, которая незаконно торговала вещами, о которых я даже не хотел знать. Он был испанцем и вел себя как наркобарон. Если я не ошибаюсь, Сэм был связным Фила, когда дело доходило до Каинового Огня. Однажды он подарил его мне, и я должен был признать, что кайф был потрясающим, хотя последствия – дерьмовыми.

Мы оделись на глазах у всех, кто там был. Они обращались со мной так, будто я был сделан из золота.

Девушки поцеловали меня и предложили провести пару минут на стороне. Табита зарычала на них. Они обменялись вульгарными ругательствами. Девчонки, дерущиеся из-за меня, должны были быть моим коньком, но по какой-то причине это было не так. Я не хотел, чтобы за меня говорили.

Фил покачал головой, и мы ушли. Мы добрались до Лонгботтома около десяти. Облегчение затопило меня; никого из группы не было видно. Мы поднялись в VIP-комнату наверху.

Все, кто был кем угодно, приветствовали меня либо рукопожатием, либо взмахом руки. Это была драконья штука. Девочки просто смотрели. Здесь было не так враждебно, как в особняке.

– Итак, – начал я. – Почему так срочно нужна встреча? Чего ты хочешь, Фил?

Уголки рта Фила дернулись.

– Руби, звучит так, будто тебя на самом деле не интересует то, что я хочу сказать.

– Просто выкладывай!

– Отлично. Сэм спонсирует возрождение вида спорта, который вымер очень давно.

– Какого вида спорта?

– Убей дракона.

Я прищурил глаза и сложил два и два вместе. Существовал ли когда-нибудь подобный вид спорта?

– Ты хочешь, чтобы я убивал. – Зверь внутри меня наслаждался каждым словом. Человек – не так уж сильно. Мой желудок скрутило и перевернуло.

– Не людей, Блейк. Спонсирование драконов не стоит больших денег. И Рубикон не может участвовать в турнире. Это противоречит старому набору правил.

– Серьезно, тогда зачем вообще упоминать об этом?

– Потому что Сэм думает, что нам могло бы сойти с рук зелье и очень темное заклинание, выполненное действительно хорошим магом.

Я хотел сказать ему, что магия не действует на драконов, но он перебил.

– Это работает на драконах, заклинание заставит тебя выглядеть кем-то совершенно другим. Нам придется привязать несколько способностей; это будет немного сложнее, чем твоя внешность, но деньги хорошие, Руби. Деньги и льготы действительно хороши, и кто знает? – Он сильно хлопнул меня по плечу. – Может быть, ты сможешь продержаться еще немного.

– Еще немного, – сказал я саркастично. Я был зол, зол на себя за то, что когда-либо говорил Филу, что теряю контроль над зверем. – Так ты хочешь, чтобы я стал человеком, который убивает драконов на больном турнире?

Ледяной палец пробежал вверх по моему позвоночнику. Мне это не понравилось. Ни капельки.

– Подумай об этом. Это будет совершенно ново для тебя. – Он встал и ушел прежде, чем я успел что-либо сказать.

Я просто смотрел ему в спину, когда он подошел к ближайшей группе парней и поздоровался со всеми.

– Итак, – Табита плюхнулась на диван рядом со мной. – Чего он хотел?

– Ничего. – Я заставил себя подняться с дивана. Мне нужно было убраться подальше от них всех.

Я не мог этого сделать. Я не мог убивать себе подобных.

Я накинул капюшон на голову и вприпрыжку сбежал по ступенькам. Мне не следовало приходить. Я даже не хотел возвращаться к Табите. Я не хотел быть в еще одном злом присутствии. Я уже старался изо всех сил просто держаться. Мне не нужно было искушение.

– Привет, приятель, – произнес знакомый голос в нескольких дюймах от меня. Слева от меня стоял Айзек, озорно улыбаясь. – Как ты? Я так давно тебя не видел.

– Айзек, пожалуйста, я не могу.

– Все в порядке. Я в порядке. Мы можем просто поговорить?

Я ненавидел, когда он умолял.

Он был похож на Люциана во многих отношениях. За исключением, ну, во-первых, меня от него не тошнило, и он также не хотел предъявлять на меня права. Но он был отличным другом всякий раз, когда я попадал в беду, и самое удивительное, что его форма орла была такой же большой, как моя форма Рубикона. Это о чем-то говорило.

– Можем мы, пожалуйста, просто выпить пива и поговорить? Я так давно тебя не видел.

Он действительно выглядел искренним. Он не сердится?

Я кивнул и последовал за ним к бару. Я низко наклонил голову, когда девушки атаковали Айзека. «Оборотни» были знамениты; они могли бы добиться успеха, если бы солист не был привязан к этому миру.

Драконы никогда не могли прожить жизнь, полную славы. Наша сущность позволяла нам оставаться молодыми на протяжении веков. Самый старый дракон была няней короля Альберта. Она вырастила больше королей, чем кто-либо другой в этом мире. Ей было двенадцать тысяч лет. По этому поводу король устроил для нее вечеринку в честь дня рождения матери. Никто другой еще не преодолел ее рубеж.

Я сомневался, что это буду я. Мне не суждено было прожить больше ста лет. Мне повезет, если я доживу до своего тридцатилетия.

Я не хотел думать об этом.

Я проходил мимо Айзека, когда он подписывал пару футболок и сисек. Если бы они знали, что я был здесь… что ж, это превратилось бы во что-то, частью чего я не хотел быть прямо сейчас.

Я сел на свободный барный стул.

– Что будешь? – спросил Джимми. Я едва поднял глаза, и он замер. – Ты уверен, что там безопасно сидеть?

Я думал, он собирается вышвырнуть меня вон из-за того, что произошло, когда я был здесь в последний раз.

– Ничего такого, чего бы я не заслуживал, – пошутил я в ответ.

– Вы, ребята, собираетесь поцеловаться и помириться? – уговаривал он. Он хотел, чтобы я вернулся в группу. В те вечера, когда мы играли, его бар был переполнен.

– Посмотрим.

– Пожалуйста, сделай это, Блейк. Скоро начнется битва групп.

Я улыбнулся, когда он протянул мне пиво с унцией огненного порошка – наркотика всех огнедышащих.

Он прекратил эти вопросы.

Айзек наконец-то добрался до бара целым и невредимым. Он тоже надел капюшон, и мы начали разговаривать.

***

Ночь пролетела незаметно. Я давно так не смеялся. Айзек, Тай, Джейми и остальные ребята просто знали, как поднять друг другу настроение.

– Вернись, чувак. Ребята скучают по тебе, и, честно говоря, нам не помешало бы дать несколько концертов.

– Я тебе для этого не нужен.

Айзек ударил меня.

– Ты издеваешься надо мной прямо сейчас? Никто не хочет заказывать нас без тебя. Пожалуйста, я встану на колени.

– Я не могу, – вздохнул я. – Произойдет то же самое, что и в прошлый раз.

– Чувак, тогда позволь этому случиться. Мы знаем, что ты такое, кто ты есть. То, что ты теряешь голову, неизбежно случается время от времени. Просто вернись. По крайней мере, подумай об этом, пожалуйста.

Я кивнул. Мой взгляд зацепился за Фила. Я сразу же отвел глаза, так как он кого-то искал… вероятно, меня.

Айзек посмотрел.

– Ты знаешь его?

– Да, было ошибкой пойти с ним. На эти выходные я остаюсь со Снежным драконом. Я просто хочу вернуться в Драконию.

– Не собираешься увидеться с мамой?

– Она сейчас слишком много значит, – солгал я. Это не было причиной, по которой я не хотел ее видеть.

– Тогда приезжай переночевать ко мне домой. Мой отец умирает от желания узнать, как у тебя дела. Спрашивал меня столько гребаных раз, что мне хочется блевать.

Мы оба рассмеялись.

Я снова посмотрел направо и увидел, как Табита и Фил уходят.

– Хорошо, – сказал я. Это было всего на одну ночь. Я просто посмотрю, как все будет.

– 7~

Облака танцевали в небе над головой. Я прищурился. Странные облака. Это были настоящие фигуры – жонглирующие клоуны, скачущие лошади, рычащий лев и прыгающий кролик.

– О, посмотри, – сказал женский голос. Я посмотрел налево.

Она лежала на сгибе моей руки, указывая на небо. Это снова была рыжая с веснушками. Я смотрел, как ее губы двигались, описывая облако.

Она была в некотором роде красива, в нетрадиционном смысле. Это чувство пришло. Оно закралось мне в душу. Оно согрело мои вечно мерзнущие кости. Я был зависим от этого чувства, но понятия не имел, что это такое.

Все мои эмоции были разбиты в большой шар; я почувствовал все сразу.

Ее глаза встретились с моими.

– Блейк, смысл этой игры в том, что на самом деле ты должен описывать, глядя на облака, а не на меня.

Я рассмеялся, и мое лицо автоматически повернулось к облакам.

– Отлично. Это похоже на бабуина. – Я тихо рассмеялся. Этот Блейк отстойно играл в игру. – Это выглядит как парень, которому делают минет.

Рыжеволосая рассмеялась.

– Ты такая свинья. – Несмотря на свои слова, она забралась на меня сверху. – Но я абсолютно люблю каждую частичку тебя. – Ее лицо приблизилось к моему. Изменение в моем теле сказало мне, что мое сердце забилось быстрее. Я не мог дышать, но это не было страшным удушьем; это… это было потрясающе. А потом наши губы соприкоснулись.

Мои глаза открылись. Было темно. Облака рассеялись, рыжая исчезла.

Кто она такая?

Встречусь ли я с ней? Предполагается, что она моя всадница?

Если это так, то я был в полной заднице. У меня никогда не будет с ней шанса. Ей никогда не удастся сделать этот первый вдох.

Название пришло мне: «Никогда-не-дыши».

Слова снова начали проноситься в моей голове. Я встал. Мне нужны были ручка и бумага.

***

Я не смог ничего найти, поэтому ушел. Самое смешное было в том, что меня больше ничего не заботило. Не Айзек и то, что он может подумать, когда обнаружит, что его диван пуст. Ни Фил, ни Табита, когда я снова увижу ее в понедельник.

Не моя мать.

Запечатлеть эти слова на бумаге было важнее всего остального.

Я просто должен был держаться за них.

Я очутился перед нашим старым скрипучим домом. Было удивительно, что эта штука все еще стояла. Термиты держались за руки.

Это расстраивало меня, просто мысли обо всем этом. У нас была чертова куча земли за этими Лианами, плюс особняк, который, вероятно, сгорел дотла. Пещера, набитая золотом, до которой мы никогда не смогли бы добраться. Вероятно, это было первое место, на которое совершили набег эти придурки, драконьи пещеры.

Совет не имеет никакой ценности в наших жизнях. Мой отец был драконом короля Альберта, если уж на то пошло. Я был Рубиконом. Я предполагал, что Совет уже знал о моей судьбе и больше не рассматривал нас как активы. Им было наплевать на то, чего хотел король Альберт.

Мы стали ничем в тот день, когда он умер.

Я перелез через стену и запрыгнул в свою комнату.

Когда я вошел, то открыл ящик и нашел старый блокнот. Я записал слова к песне, которая, вероятно, снова войдет в альбом. Ну, может быть, не этот.

Дверь открылась, и в проеме появилась мама, сжимая клюшку для гольфа.

Я приподнял бровь.

– Ты, черт возьми, довел меня до сердечного приступа, – сказала она со своим сильным британским акцентом.

– Прости. – Я даже не потрудился изобразить сожаление в голосе. – Зачем тебе клюшка для гольфа?

Она начала неудержимо смеяться.

Я присоединился. Я скучал по ней.

– Хочешь позавтракать? Конечно, хочешь. Ты всегда голоден. – Она закрыла за собой дверь и направилась на кухню.

Я снова вернулся к размышлениям об этих словах, о том, что чувствовал. Но я не мог выбросить из головы свою мать, стоящую с клюшкой для гольфа в дверном проеме.

Дверь снова распахнулась, и фигура с очень громким, пронзительным голосом вбежала в мою комнату. Ее тело жестко соприкоснулось с моим. Цветочный аромат моей сестры наполнил ноздри.

– Ты наконец-то вернулся. Ты знаешь, как сильно я скучала по тебе? Этот дом так пуст без тебя. Почему ты не вернулся домой? Где ты только что был?

– Прекрати задавать миллион вопросов. Мне нужны были ручка и бумага.

Она прищурилась.

– Ты пришел домой за ручкой и бумагой.

– Да. – Я громко вздохнул. – Сумасшедший, да?

Она пожала плечами.

– Ты хотя бы собираешься остаться на завтрак? Она сведет меня с ума, если ты просто снова исчезнешь.

– Да, я останусь. – Я улыбнулся.

Сестра улыбнулась в ответ. На ее щеках появились глубокие ямочки. Она встала и направилась к моей двери.

– Правда здорово видеть тебя снова, Блейк. – Дверь за ней закрылась.

Это была одна из причин, по которой я не хотел возвращаться. Я не хотел причинять им боль, или хуже того… я не хотел, чтобы зверь причинил им боль.

Они были единственными людьми, которые все еще смотрели на меня снизу вверх. Я не знал, что бы я делал, если бы это когда-нибудь изменилось.

***

Я остался на завтрак. Мать продолжала говорить о Совете, о том, что они ей обещали, но на ее лице была мелкая гримаса обмана. Она пыталась уклониться от моих вопросов об отце.

Я его еще не видел.

Я вздохнул. Она знала, что я чувствовал, и я не собирался портить сегодняшний день из-за его исчезновения. Насколько я знал, он застрял в баре или каком-то казино.

Затем разговор принял резкий оборот, и мы заговорили о заявлениях Люциана.

– Может быть, тебе стоит пойти и повидаться с ним, – предложила мать.

Я покачал головой.

– Я чуть не убил его. Поверь мне, он последний парень на планете, который хочет меня видеть.

Он был без сознания бог знает как долго. Насколько я знал, он все еще выздоравливал.

В итоге я остался на обед. Было хорошо снова вернуться домой.

В ту ночь я вернулся в Лонгботтомс. Я поблагодарил небеса, что Фила там не было. Я все еще не мог смириться с тем, чего он от меня хотел.

Это было так зло, так мерзко. Убивать себе подобных. И все же зверь внутри больше ничего не хотел. Это было так, как будто я открыл коробку, полную возможностей. Ту, которая могла бы подтолкнуть мою человечность к краю, которая могла бы заставить меня поддаться тьме.

Я сидел в углу, пытаясь подобрать еще слова к песне. Я записал два предложения. Всего два, и все же, когда я их прочел, они в точности передали то, что я чувствовал.

Кем она была?

– Могу я предложить тебе еще что-нибудь выпить? – спросила девушка, и я поднял взгляд.

Ее глаза слегка расширились, когда она увидела меня. Мои тоже, но не настолько, чтобы ей стало неловко.

У нее были рыжие волосы, а кожа была усыпана веснушками. Но она даже близко не была похожа на девушку из сна. Черты лица просто были похожи. Точно такой же цвет волос.

– Прости. – Я усмехнулся. – Эм, да, еще одно пиво с огненным порошком.

– Конечно, – быстро сказала она.

Улыбаясь, я настроился на нее. Ее сердце бешено колотилось в груди.

– Мне это мерещится? – спросила она бармена вполголоса, не подозревая о моем превосходном слухе.

– Я не знаю, Лесли. Ты какая-то странная.

– Ха-ха. – В ее голосе звучал сарказм. – Думаю, здесь Рубикон. – Она перегнулась через стойку, и я отвел взгляд, когда бармен посмотрел в мою сторону.

– Это просто мое воображение? Я сомневаюсь, что он пришел бы сюда. Он в Драконии, верно?

Бармен рассмеялся.

– Лесли, он волен ходить по разным местам. Ты знаешь, что Дракония находится только в небе. Это не тюрьма.

– Так это действительно он!

– Почему ты так удивлена? Он все время играл в Оборотнях.

– Ты серьезно?

– Как ты не знала, что он был солистом?

– Моя мама никогда не позволяла мне слушать Оборотней, ясно? – В ее голосе звучало смущение. – Это драконья штука.

Ее маме не нравились драконы.

Я усмехнулся. Меньше чем через пять минут она вернулась, протягивая мне пиво.

– Я Блейк, – представился я. Видя ее нерешительность, я продолжил: – Обещаю, что не съем тебя.

Она рассмеялась.

– Лесли.

– Садись. – Я убрал блокнот.

Она оглянулась на бармена.

– Просто сядь. Я хорошо знаю Джимми.

– Держу пари, что да. – Она поставила поднос и села на диван рядом со мной.

Я не мог не чувствовать дистанцию между нами. Но я должен был выяснить, была ли Лесли девушкой из моих снов или нет. Поэтому я начал говорить с ней об обычных вещах.

Она ходила в одну из человеческих школ. Она была согласна с тем фактом, что драконы правили небесами, но она никогда не была рядом с одним из них. Ее мать была слишком напугана, что мы можем поджать хвост и убить их.

– Твоя мать знает, что у нас есть человеческие формы, верно?

Она рассмеялась.

– Я правда не знаю. Я слишком напугана, чтобы спросить ее.

Я усмехнулся.

– Ты не так уж плох, – выпалила она. – Все говорят, какой ты злой, но это не так.

– Ты бы так не сказала, если бы действительно знала меня, Лесли.

Секунду она молчала, а потом кто-то позвал ее по имени.

– Мне нужно идти. Работа снова зовет.

Сегодня вечером в Лонгботтомс снова было исключительно тихо. Мне было жаль Джимми.

Поэтому я пошел и вышел на сцену, никого не спрашивая.

– Эй, это не для… – сказал Джимми, и я оглянулся через плечо. Он немедленно попятился. С поднятыми руками он отступил к бару, не сказав ни единого слова.

Я сел в кресло и посмотрел на несколько занятых кабинок. Я наигрывал на домашней гитаре, которая из заброшенной в глубине сцены превратилась в убаюканную в моих руках, как будто больше нигде не хотела быть.

Микрофон наполашался перед моим лицом, и прежде чем я успел опомниться, из меня вырвалась мелодия. На мне все еще была толстовка с капюшоном, но когда я открыл рот, то услышал щебет немногочисленной толпы.

Все они бормотали одно и то же:

– Вы, должно быть, издеваетесь. Ни за что, это не он. Черт, мне нужно сказать Сэнди.

Я улыбнулся. Джимми сможет поблагодарить меня позже.

***

Петь и играть было приятно. Я скучал по этому. Я выступал около получаса, а Лонгботтомс уже был заполнен.

Даже Айзек и группа пришли. Они просто взяли другие инструменты, не сказав ни слова, и мы спели несколько наших песен, которые написали до распада группы.

Час спустя тут было битком. Я пел от всего сердца. Толпа аплодировала как сумасшедшая. Снаружи образовались очереди. Лонгботтомс, наверное, уже чертовски давно не был так полон.

Мне было весело, группе было весело, и я подумал, что, может быть, только может быть, нам следует снова собраться вместе.