Текст книги "Темный луч. Часть 1 (ЛП)"

Автор книги: Эдриенн Вудс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Я ненавидел это падение, агонию от чувства такого одиночества. Слабость. Это было самое худшее.

Я открыл глаза, и жужжащий шум, который заглушал все остальное, наконец-то утих. Теперь это был просто кайф.

Белоснежные волосы покрывали мою грудь. Я вздохнул. Табита. Я ненавидел то, что не помнил, как занимался сексом. Секс был одной из вещей, которые успокаивали зверя. Я не думал, что это произойдет. Она сказала пойти попросить мою сестру. Отвратительно, она была моей сестрой, и время трахаться с братьями и сестрами, чтобы раса драконов не умерла, прошло.

Если бы я знал, что дело дойдет до этого, я бы не использовал свой последний Каинов Огонь.

Я вытащил руку из-под нее и приподнялся на кровати так, что ноги коснулись пола.

У меня была жуткая головная боль, и мои способности к исцелению все еще были дерьмовыми. Почему на разработку хороших проектов всегда уходило больше всего времени?

Пол был усеян пивными банками. Черт, что здесь произошло прошлой ночью?

Я ненавидел быть настолько не в себе. У меня не было никакого контроля. Я даже не мог вспомнить, что я говорил. Говорил ли я об отродье?

Я вздохнул. Успокойся. Вот почему ты принял Каинов Огонь прошлой ночью, чтобы успокоиться. Забыть отродье, просто быть свободным, даже если это было всего на несколько бессмысленных часов.

Каким бы ни был ущерб, его можно было исправить.

– 30~

После того, как принял душ, я провел весь день в постели. Голова все еще раскалывалась, и я все еще был не в себе. Временами мне казалось, что я бодрствую. Если люди входили и выходили из моей комнаты, я даже не замечал этого.

Я чувствовал себя занятым; фоновые шумы начали раздражать, но я ни черта не мог с этим поделать, так как был совершенно не в себе.

Я ненавидел следующий день. Отходняк. Он заставлял меня чувствовать себя ничтожным, слабым, одиноким, недостойным. Тем, что я ненавидел.

Наконец, я открыл глаза. Почувствовал себя лучше, но все равно дерьмово. Поднял голову, солнце садилось.

В комнате было чисто. Табита? Часть меня любила ее, а часть ненавидела. Она была такой жалкой, совсем как Снежные Драконы. Она была всего лишь игрушкой, с которой я мог играть, когда мне было скучно.

Я нашел записку на прикроватном столике.

ПОЗВОНИ ФИЛУ.

Я сильно надавил на свои глазницы большим и указательным пальцами. Он не собирался принимать «нет» в качестве ответа или позволять мне игнорировать его.

У меня заурчало в животе. Время ужинать. Я встал, еще раз принял душ и оделся.

Записка все еще дразнила меня с прикроватного столика. Я положил ее в задний карман и ушел.

Нездоровая пища, бургеры, картошка фри, пицца… Я догадался, что на этот раз загадку разгадал кто-то другой, а не мисс Всезнайка.

– Добрый вечер, Блейк, – поприветствовал меня шеф.

Я буркнул свое «привет». Почему он все еще продолжал пытаться расположить меня к себе, было выше моего понимания. Я никогда не знал, что Меднорогие могут быть лжецами. Стражем отродья был Меднорогий, и она понятия не имела, кто он такой. Он был лжецом. Если один Меднорогий был лжецом, другие тоже легко могли оказаться лжецами.

Я взяла бургер, тарелку с картофелем фри и две порции газировки. Я радовался, что был здесь одним из самых первых студентов, и молился, чтобы не подхватить отродье по пути отсюда.

Было достаточно трудно не свернуть ее маленькую шейку, не говоря уже о чувстве, которое она несла с собой.

Я откусил от бургера и, закрыв глаза, увидел устремленный на меня взгляд королевы Катрины. Ее свирепый взгляд. Это было не потому, что я ей не нравился. Это было потому, что она знала, что ее маленькая девочка будет моей всадницей.

Что случилось? Почему они почувствовали необходимость перевести ее на другую сторону? Как им удалось ее протащить? Мне нужно было выяснить.

Я съел остаток бургера и половину картошки фри, когда чувство загнанности снова овладело мной. У меня по коже поползли мурашки, когда холодная дрожь пробежала по позвоночнику. Как, черт возьми, она могла так поступать со мной? Она была недостойна. Ни капельки.

Когда меня пронзило до глубины души, я почти почувствовал, что меня тошнит от еды. Я пытался контролировать это, пытался расслабить мышцы лица, чтобы не показать, что меня тошнит. Слишком много вопросов, на которые я не хотел отвечать.

Они вошли, болтая о том, как прошел их день. Она купила одежду в поездке в Элм.

Я сделал глубокий вдох. Давай, Блейк. Ты можешь это контролировать. Это не так уж сложно.

Я почувствовал усталость и просто уставился на огонь, исходивший от фонаря, стоявшего посреди стола.

Я поиграл с огнем, сосредоточившись при этом на чем-то другом, помимо отродья. Казалось, сработало.

Стена. Как им удалось провести ее через Стену?

Я снова поймал на себе ее взгляд, сверлящий душу, будто она знала, что ее судьба живет внутри меня. Я должен был выбраться. Я встал, собрал тарелки и вышел через боковую дверь, как можно дальше от них.

Это чувство начало исчезать по мере того, как я отдалялся от нее.

У меня в кармане все еще лежала записка Табиты. Может быть, пришло время позвонить Филу.

***

Сбежать ото всех было лучше всего. Мне нравилось ходить в горы просто для того, чтобы подумать, побороться с собой, удержаться.

Я вернулся в человеческий облик в ту же минуту, как добрался до места, и даже не потрудился надеть одежду.

Если бы все было по-моему, я бы принял свою форму и ходил голым каждый день.

Я достал телефон, который все еще лежал в кармане брюк, валяющихся в куче рядом со мной. Я набрал номер Фила на кэмми и стал ждать, когда появится его лицо.

– Почему ты так долго? – сказал он. Не привет, братан, как у тебя дела? Нет, Фил был не из тех парней, которые дают кому-либо выбор. Он знал, что мне нужны бои, чтобы успокоить зверя, и он знал, что в конечном итоге мне понадобится больше Каиново Огня.

– Один бой, – сказал я, – и тебе лучше сделать так, чтобы на этот раз плата стоила того. О, и Фил, – сказал я и подождал, пока он встретится со мной взглядом. – Перестань говорить своей сестре, чтобы она передавала позвонить тебе. Я позвоню, когда ты мне понадобишься, а не наоборот. Помни, с кем ты имеешь дело.

Я отключился прежде, чем он успел что-либо сказать в ответ.

***

Выходные пролетели быстро, и к понедельнику я получил записку от Ирен с просьбой прийти и повидаться с ней. Она долгое время не оставляла мне записки, и какая-то часть меня с нетерпением ждала разговора с ней.

Я положил записку в тумбочку.

Первые несколько уроков прошли быстро, и я принял решение не идти к Ирен, когда сэр Эдвард остановил меня во время превращений и отправил к ней.

– Какой в этом прок? – Я был непреклонен. – Я все равно собираюсь оказаться на другой стороне. – Это означало, что я стану темным.

– Просто сходи к ней, Блейк. Это обязательно.

– Отлично, – проворчал я, преобразился обратно и вышел из Колизея без остатков одежды. Я натянул штаны, когда добрался до ее башни.

Она открыла дверь. Она не выглядела счастливой; она выглядела опустошенной.

– Я не хочу ссориться, – проворчал я. – Так что, если ты здесь для того, чтобы ссориться из-за глупостей, я ухожу.

– Я тоже не хочу ссориться. – Она впустила меня.

Мне было насрать, почему она выглядела опустошенной или уставшей. Я просто хотел ее. А Рубикон всегда получал то, что хотел.

– 31~

По какой-то причине, чем больше я пытался забыть об отродье с течением недели, тем сильнее судьба сводила нас вместе или заставляла не думать о ней.

Она была повсюду. Я поблагодарил небеса за то, что мои рефлексы были быстрыми, так что на самом деле она меня не видела.

Брайан заговорил о ней во время обеда. Как она напомнила ему популярную актрису. Он утверждал, что за этими слишком большими рубашками и джинсами, без сомнения, скрывалась богиня. И все это, говоря, конечно, в третьем лице.

Все, чего добивался Брайан, было чем-то одним, и это не имело ничего общего с ее личностью или с тем, кого она ему напоминала.

Затем к нам присоединился мой сосед по комнате. Это случилось в четверг вечером, когда я застал его разговаривающим со своей матерью через кэмми.

– Нет, не в эти выходные. Может быть, в следующие?

– Итак, позволь мне прояснить, – сказала она надменно. – Ты не хочешь возвращаться домой?

– Мам, я устал от всех этих путешествий.

– Ты уверен, что это не имеет никакого отношения к определенной новой девушке?

– Нет, мне просто нужно много учиться, хорошо? – Он поднял глаза, понял, что я нахожусь в комнате, и быстро сменил тему. – Мне нужно идти, увидимся на следующей неделе. Обещаю. – Он выключил кэмми.

– Теперь остаешься на выходные? – сказал я и почувствовал раздражение. Почему?

– Я просто не хочу возвращаться домой. Разве это преступление?

– Нет, но мне интересно, не догадалась ли твоя мать о чем-то… – Я попытался смягчить язвительность слов, добавив улыбку.

– У тебя с этим проблемы? – огрызнулся Люциан. Я задел за живое.

– Я просто пошутил. Приятно снова видеть, что ты доверяешь девушкам.

– Заткнись. Может быть, ты забыл, кто стоял за тем, что я больше не доверяю девушкам.

– Она была не для тебя. Я оказал тебе услугу.

– Услугу? Я мог бы жениться на друге. Теперь я ненавижу девушку, на которой должен жениться.

– Это просто ужасно, – сказал я, усмехаясь. – Быть принцем так тяжело.

– Укуси меня. – Он встал и ушел.

Да, иногда правда причиняла боль, и он также был прав. Я был причиной их разрыва.

Но мне все еще было интересно, почему он вдруг захотел остаться на выходные. Было ли это из-за нее, из-за драконьего отродья?

На этой неделе я обнаружил, что покидаю башню Ирен ранним утром еще три раза. Я прятался от тети, когда она каждое утро летала Ласточкокрылой. Черт, я совсем забыл об этом.

Мне действительно нужно было быть более осторожным, когда дело касалось Ирен.

***

Наконец-то наступил вечер пятницы. Было странно войти в мою комнату и застать Люциана без его сумок, выстроенных в ряд, готовых отправиться домой. Как будто неделя с ним здесь была недостаточно тяжелой, он еще и мои выходные портил.

– Пожалуйста, пообещай мне, что в эти выходные никаких наркотиков.

– Ты не моя мать, – сказал я.

– Нет, но мне не нравится то, что ты делаешь, когда под кайфом, Блейк.

– Это единственный способ. – Я вздохнул. – Почему ты не можешь этого понять?

– Это Каинов Огонь. Ты собираешься разрушить свою жизнь, Блейк. Мне жаль, что я все еще вижу в тебе одного из своих друзей. Прекрати употреблять, или я расскажу мастеру Лонгвею, и тебя исключат.

– О? – Ярость клокотала в моей груди. – И кому это поможет в конце концов?

– Просто остановись. Уверен, что выпивка может помочь, – сказал он.

Взбешенный, я быстро принял душ, а когда вышел, его уже не было. Когда я вытирался полотенцем, раздался стук в дверь.

Я улыбнулся. Я знал, кто это был. Ирен никогда не приходила в мою комнату, так что это мог быть только определенный Снежный Дракон.

Я открыл дверь и увидел, что она наклонилась в обтягивающих шортах и ярко-желтой майке, едва прикрывающей грудь. Я притянул ее к себе за рубашку, и она рассмеялась, когда наши губы нашли друг друга.

Она коснулась моей груди ледяными руками. Это что-то делало с моей невыносимо горячей температурой. Постепенно я начал расслабляться и остывать. Ее поцелуи были глотком свежего воздуха… или, еще лучше, холодным ветерком. Она была моей противоположностью… и мне все больше и больше казалось, что я могу стать зависимым от нее.

Полотенце исчезло с талии, и ее шорты были следующими. И меньше чем за минуту я перенесся в рай.

***

Мы все еще были заняты, когда дверь комнаты открылась. Табита взвизгнула и спряталась подо мной, натянув на нас одеяло.

– Пожалуйста, не говори мне, что это будет продолжаться весь уик-энд.

Я тихо рассмеялся.

– Привет, Люциан, – сказала Табита.

Я скатился с Табиты и обнаружил Люциана в плавательных шортах и футболке. Он пришел забрать полотенце.

– Ты куда-то идешь? – спросил я, прищурившись.

– Ты теперь моя мать? – прощебетал он.

Я заслужил это. Я скривил губы, что заставило Табиту снова рассмеяться.

Он вышел.

На улице было темно, и я не мог поверить, что Люциан действительно собирался на озеро, если только… Нет, не смей думать об отродье.

– Иди сюда, – проворчал я и потянул тело Табиты на себя.

Мы продолжили с того места, на котором остановились. Когда мы, наконец, закончили, то поиграли в игры. Подошел Джордж, и мы вдвоем играли в «Silent Trapper», игру, которую он заполучил, паршиво разыгрывая отродье.

Предполагалось, что она сойдет с ума, а не справится.

Становилось поздно, а от Люциана все еще не было никаких вестей. Почему я вдруг так за него забеспокоился? Мы больше по-настоящему не вмешивались в жизни друг друга, по крайней мере, с тех пор, как были лучшими друзьями, братьями.

Я сделал глубокий вдох, и меня сильно ударило дежавю. Дверь открылась, и вошел Люциан. Он был бледен, как привидение.

– Чувак, – сказал Джордж.

– Ты в порядке? – спросила Табита.

Он покачал головой и подошел, чтобы сесть на свою кровать.

– Что случилось? – Табита хотела знать.

Я тоже, но не собирался его умолять.

Он посмотрел прямо на меня.

– Ты когда-нибудь видел, как кто-то Восходит?

Пожалуйста, пусть это будет не отродье, пожалуйста, пожалуйста.

– Что? – У меня пересохло в горле, и я с трудом сглотнул, страшась его ответа.

– Кто-нибудь из вас когда-нибудь видел, как кто-то Восходил прямо перед вами?

Джордж и Табита покачали головами. Я просто уставился на него.

– Кто-то Взошел?

Он молча кивнул.

КТО, ИДИОТ? Мой разум кричал на него.

– Ребекка Джонсон.

Джордж застыл. Он побледнел как мел. Я точно знал, что он скрывал.

– Ты в порядке? – спросил я Джорджа.

Вмешался Люциан.

– Ты знал? – спросил он Джорджа, и в его голосе звучало раздражение.

– Не надо. Я не обязан говорить тебе ни хрена. – Он схватил куртку и выбежал, забыв об игре. Дверь за ним захлопнулась, заставив Табиту вздрогнуть.

– Он дракон Бекки, не так ли? – надавил Люциан.

– Просто оставь это, Люциан.

– Почему? Почему, черт возьми, он ничего не сказал, Блейк? Как долго?

– Как долго что?

– Как давно он знает?

– Я не знаю. Я только недавно сложил два и два, что Бекки была его всадницей.

– Как давно он знал?

– Я не знаю. Я же говорил тебе, что недавно сам это понял.

– Как, Блейк? – спросил он, раздувая ноздри. – Дай угадаю, с того дня, как привезли Елену?

– Ну вот, мы снова начинаем. – Нахлынуло раздражение. – Она не моя всадница. Моему всаднику суждено быть королевской крови. Неужели вы хоть на секунду думаете, что королева Катрина и король Альберт отказались бы от единственного, что они когда-либо хотели, не сказав об этом моему отцу? А?

Его лицо вытянулось.

– Отвечай мне!

– Ладно, это просто все безумие, происходящее в последнее время, а теперь и сегодня вечером. Я никогда не видел, чтобы кого-то поразила молния, и он стряхнул ее, будто с ним ничего не случилось.

– Серьезно? – В голосе Табиты звучал благоговейный трепет. – Она просто встала и стряхнула ее с себя?

– Все, что я могу сказать, это то, что если бы она не взошла, то была бы мертва.

Как раз в этот момент зазвонил его кэмми. Он достал его из кармана и вздрогнул. По этому взгляду я понял, что это был один из родителей. Он зашел в ванную, прежде чем ответить на звонок. С другой линии донесся голос королевы Маргарет.

– Рада, что я не он, – сказала Табита.

– Да, иногда здорово просто быть нормальным, – пошутил я.

Стало очень тихо, и я точно знал, что назревало у нее в голове.

– Не надо. Пожалуйста. Я имел в виду каждое сказанное мной слово.

– Тогда почему он думает, что она связана с тобой?

– Потому что. – Я вздохнул и решил попробовать другую технику. – Ты знаешь, как к ней относятся все профессора? Пытаются помочь ей справиться с шоком от знакомства с нашим миром? Она напоминает им короля Альберта.

– Она похожа на него?

Я кивнул.

– Это, и у нее, по-видимому, очень темная метка. Сопоставив эти два факта, некоторые из них пришли к выводу, что она моя всадница.

– А она – нет?

– Нет, дракон всегда знает, Табита. У меня нет настоящего всадника.

Она кивнула.

– Ты думаешь, может быть, там кто-то может быть?

– Нет, это не так. Стена никогда не пропустила бы человека.

– Прости, – тихо сказала она и положила голову мне на плечо. – Все же мне жаль Джорджа. Будто он знал и просто не хотел ничего говорить. Почему?

– А ты бы стала? Если бы ты знала, кто был твоим всадником, ты бы что-нибудь сказала?

Она посмотрела куда-то вдаль и покачала головой.

– Вот именно. Он тоже этого не сделал. Думаю, это штука Хроматических.

Она рассмеялась.

– Слава небесам, что ты наполовину Хроматический.

Я улыбнулся. Если бы только она знала, какой сильной была моя хроматическая часть. Если бы она только знала.

***

На следующий день я был на взводе. Не из-за отродья, а из-за грядущей ночи.

Ночь боя.

Я собирался выскользнуть около шести и полететь к Филу домой. Оттуда мы собирались сотворить заклинание. Я бы трансформировался и сражался как всадник. До самой смерти.

Многим людям не нравилось то, что происходило на задворках черного рынка. Подобные бои были незаконны, но они также торговали Каиновым Огнем, который был мне нужен, в кармане. И зверь хотел кровопролития. Я предавал себе подобных, сражаясь не на жизнь, а на смерть, но подобное убийство удерживало зверя на расстоянии по крайней мере две недели.

Сегодня вечером мне нужно было контролировать свою кислоту, и только кислоту. Если система узнает, что я был Рубиконом, а не человеком, это приведет к ужасным последствиям.

Около пяти я принял душ и собрался. Я натянул халат и проскользнул на крышу общежития для мальчиков.

Я трансформировался, подпрыгнул в воздух и полетел так быстро, как только мог, чтобы скрыться за облаками и оказаться вне поля зрения властей.

Трудные тридцать минут спустя я стал собой в особняке Сэмюеля.

Сегодня вечером я собирался сразиться с одним из лучших Ночных Злодеев этого года.

– Блейк! – Фил встал с дивана и поприветствовал меня у ворот, где я только что вернулся в свой человеческий облик.

– Ты готов?

– Нет, не совсем, но у меня кончилось. У тебя есть заначка.

Он поднял руки.

– Разве не всегда у меня есть? – Он сильно похлопал меня по лицу, разозлив зверя. – Ты под контролем?

– Да. – Я свирепо посмотрела на него. Нет.

Он улыбнулся.

– Давай пойдем и заработаем немного денег.

– 32~

Должен признать, что личность, которую Дими придумал для меня на этот раз, была классной. У меня было имя Грей. Кожа цвета красного дерева и копна черных, как штопор, волос.

Грей ненавидел драконов, потому что один из них убил его отца и надругался над его сестрой и матерью, когда ему было всего десять. Годы терапии не вылечили нашего бедного Грея, и именно поэтому сегодня вечером он был на ринге, лицом к лицу с драконом, который был похож на того, кто убил его семью.

Отомстить за них было единственным, что сейчас было на уме у Грея.

Грудь и руки Грея были покрыты замысловатыми татуировками, скрывающими отметину Рубикона. Его мышцы были натянуты и готовы к насилию.

«Просто не показывай свои другие способности, сказал зверь, и убей его быстро. Одно убийство, Блейк».

Я последовал за Филом и Дими из раздевалки. Я смотрел последние несколько минут боя перед собой. Борьба была тяжелой.

Трибуны были забиты чумазыми зрителями, каждый болел за своего фаворита. Люди с незаметными жестами и привычкой оглядываться через плечо. В заведении пахло кровью, жареным мясом, бурбоном и сигаретным дымом.

Однажды я почувствовал это, подумал, что это разорвет мой череп на части, и был удивлен, что моя заколдованная маскировка не дрогнула.

Дракон в своем человеческом обличье овладел человеком. Он держал его мертвой хваткой. Пара человек, стоявших рядом со мной, не могли смотреть и повернули головы.

Это было все. Дракон собирался выиграть этот раунд.

Я не мог видеть смертельный удар, но я его услышал. Перелом шеи. Кости раздробились, и толпа сошла с ума.

Чья-то рука хлопнула меня по плечу.

– Готов? – спросил Дими.

– Давай сделаем это. – Я последовал за ним на ринг.

Персонал был занят тем, что вытаскивал мертвое тело, а ведущий победно поднимал руку дракона.

Большой парень. Он был одним из большой тройки. Солнечный удар – он ответил на мой вопрос, выпустив красное и синее пламя из своих губ в небо. Это завело толпу еще больше.

Дракон покинул клетку, и стены клетки начали подниматься.

У людей было еще около десяти минут, чтобы сделать ставки на следующий бой. Сегодня вечером шансы были один к тридцати пяти. Никто меня не знал – они не должны были знать, – а Ночной злодей был фаворитом на этом турнире. Если бы они знали, что я был переодетым Гензелем или переодетым Блейком, это была бы совсем другая история.

– Для нашего следующего боя, – драматично провозгласил ведущий, – я представляю могучего Ночного Злодея! – Он перечислил характеристики дракона. Тот был не таким уж большим, но его статистика была ошеломляющей. Я еще даже не был таким большим.

Ночной Злодей ненавидел драконианцев; он видел в них незваных гостей в своем мире.

Это чувство было взаимным.

Толпа зааплодировала, когда Ночной Злодей продемонстрировал свою силу.

Потом ведущий вызвал меня. Грей Темплтон. Я не знал, как Сэмюелю приходили в голову эти имена. Он начал приводить мою статистику. Сколько я весил, мои так называемые способности, откуда я родом и так далее.

Мне было жаль этого дракона. Если бы он действительно знал, кто скрывается за этими татуировками, он бы обосрался.

***

Бой на самом деле оказался сложнее, чем я думал, и он не был быстрым.

Я был быстр. Я направился прямо к крыльям и его гриве. К пятому раунду мои костяшки пальцев были ободраны.

К десятому раунду зверь внутри меня взревел от ярости. Я слишком долго играл со своим противником.

На долю секунды я позволил этому взять верх. Тьма наполнила меня. Все погрузилось во тьму.

Когда я пришел в себя, повсюду была кровь. Я посмотрел на руку и увидел крыло Ночного Злодея. Я вздрогнул и отбросил его на несколько шагов от себя.

Дракон буквально был разобран на части.

Экран на дальней стене показывал начало двенадцатого. Зверь сражался с ним в течение двух раундов. Мне показалось, что прошло две секунды.

Все мое тело вибрировало.

Заклинание ослабевало. Хотя ведущий хотел объявить о моей победе, я покинул ринг, как зомби. Я был ошеломлен и устал.

В раздевалке я принял душ, пытаясь вспомнить, что, черт возьми, я делал на том ринге в течение последних двух раундов.

Как, черт возьми, я оторвал ему крыло? Образы лужи крови на полу, той самой крови, которую я сейчас смывал с себя, заполнили мой разум.

Я вышел из душа и обернул полотенце вокруг талии. Заклинание все еще действовало. Я все еще был Греем.

Дверь открылась, и вошел Сэмюель в сопровождении двух своих приятелей по бокам. Он медленно хлопнул в ладоши.

– Ты удивил меня сегодня, большой парень. – Он схватил меня за оба плеча и сжал. – Двенадцать гребаных раундов! Ты устроил им шоу всей жизни. – Он широко ухмыльнулся.

Мне бы хотелось разделить такой же энтузиазм, но я этого не сделал. Сегодня вечером я был слаб. Мне пришлось уступить зверю, чтобы покончить с этим. Мне пришлось уступить тьме.

– Должен признать, – сказал Сэмюель, разглядывая меня в зеркале. – Я думал, ты встретил своего соперника, но эти последние два раунда…

– Прекрати. Я не хочу слышать. Просто отдай мне мою долю. Мне нужно идти.

– Грей, давай. Тебе нужно снова сражаться. Люди любят тебя.

– Моя заначка, Сэмюель! – сказал я сквозь стиснутые зубы.

– Хорошо. – Весь энтузиазм испарился. Он протянул мне пакетик Огня Каина.

– Позвони мне, когда я тебе понадоблюсь, – пропел Сэмюель.

***

Я взял такси в нескольких милях от Бездны, вдали от всех, кто был свидетелем драки. Водитель высадил меня. Я разделся, трансформировался обратно в свою драконью форму, взмыл в воздух и полетел обратно в Академию Дракония.

Я тяжело приземлился на крышу и снова натянул одежду. Я засунул Каинов Огонь в карман толстовки.

Я открыл дверь и был рад, что Люциан спит. Я не хотел отвечать на его глупые вопросы о том, где я был и почему выглядел дерьмово.

Я заперся в ванной и открыл кран.

Мои руки были в ссадинах. Костяшки пальцев в крови. Сегодня вечером было действительно плохо; я мог видеть белизну костей. Я стиснул зубы, когда опустил обе руки в теплую воду.

Острая боль пронзила раны. Я усердно концентрировался на своей способности к исцелению, но она никогда не работала по команде. Я, блядь, понятия не имел, как это должно работать.

Я обмотал обе руки чистым бинтом из-под раковины, мы всегда держали его под рукой, и лег спать.

Мне хотелось уснуть, но в моей голове крутились полузабытые образы того, что чудовище сделало с тем Ночным Злодеем.

Это вызовет у меня кошмары, знание, что я отнял другую жизнь. Знание, что я был слаб, что я поддался тьме.

По крайней мере, зверь немного отступит, давая мне время отдышаться, время снова почувствовать себя нормально.

В конце концов, я уснул.

В своих снах я был вынужден заново переживать эту битву. Включая те части, в которых я был темен. Я не был готов к этому. Моя точка зрения была странной; я был кем-то, кто наблюдал со стороны, помимо меня самого.

Я смотрел на Грея на ринге. Он устал. Экран показывал десятый раунд. Я хотел просто уйти, но так не получилось. Я должен был это увидеть. Это было моих рук дело, и от этого никуда не деться.

Потом это случилось. Зверь взял верх.

Лицо Грея изменилось. Его глаза стали пустыми, темными, бесстрастными. Настолько резко, что у меня по спине пробежал холодок. Он неестественно быстро вскочил, наступил на Ночного Злодея и каким-то образом обернул крыло вокруг шеи. Он сжал изо всех сил.

Ночной Злодей сильно ударился о стену, ударив Грея по телу, пытаясь заставить отпустить. Наконец он добрался до Грея и сбросил его с себя. Полетели искры, когда тело Грея – мое – соединилось с клеткой.

И все же Грей не остался в стороне. Он бросался на дракона снова и снова. Каждая попытка заканчивалась неудачей, или так оно и было? Намерение зверя состояло в том, чтобы найти слабое место Ночного Злодея.

Прозвенел гонг. Десятый раунд закончился.

Одиннадцатый раунд прошел более или менее так же. Я надирал задницу. Сэмюель и зрители в тени подбадривали меня. Дими концентрировался так сильно, как только мог. Его губы едва шевелились.

Прозвенел гонг. Одиннадцатый патрон в мешке. Ночной Злодей был все еще цел.

Я наблюдал за Греем. Этот раунд был окончен. Зверь нашел слабое место Ночного Злодея. Он был готов превратить эту драку в сцену убийства. Он стоял спиной к Ночному Злодею.

Легкая улыбка появилась на лице Грея. Для него это была игра, вот и все, глупая игра. Я был тем, кому приходилось иметь дело с его действиями. Ненависть поднималась во мне, как горячая желчь, но я не мог пошевелиться, пойманный в ловушку, вынужденный наблюдать, как разыгрывается моя больная реальность.

Затем он посмотрел прямо на меня в толпе.

– Вот почему ты слаб. Ты слаб. Я должен держать тебя в руках, – сказал он.

Я застыл на месте.

– Смотри и учись, щенок.

Прозвенел гонг. Грей с невероятной скоростью бросился к Ночному Злодею. Он увернулся от всех ударов дракона. Он проскользнул у него между ног, прежде чем вскочить сзади.

Ночной Злодей понятия не имел, что в него попало, когда из моих рук градом посыпались шарики с кислотой. Грей начал отрывать крылья и вгрызаться в плоть Ночного Злодея голыми руками.

Запекшаяся кровь была невообразимой. Части тела летели на пол.

Я не мог смотреть, но слышал, как оторвали крыло, а также вой и визг Ночного Злодея. Это было уже слишком. В этом не было необходимости. Это было за гранью жестокости.

Это было зло.

Грей закричал, и все было кончено.

Некоторые зрители зааплодировали. Других рвало прямо на месте.

Грей издал свой победный клич, подошел к неподвижному телу Ночного Злодея и оторвал ему руку.

Я подскочил в постели. Утренний свет просачивался в комнату, ветер мягко колыхал занавески.

Чувство тошноты подкралось к моему животу. Я побежал в туалет.

Я никогда не позволю зверю снова вот так взять верх. Никогда.

Я никогда не вернусь на тот ринг.

Я должен быть сильным.

– 33~

В воскресенье я проспал почти весь день. Я не хотел ни с кем разговаривать. Я встал только поздним вечером, когда начал чувствовать, что умираю с голоду.

Когда я вернулся, Люциан сидел на кровати. Он выглядел по-другому; что-то случилось.

– Где ты был прошлой ночью? – Он многозначительно посмотрел на мои забинтованные руки.

– Брось это, Люциан. Это не имеет к тебе никакого отношения.

– Дай угадаю, еще какие-нибудь меры, чтобы держать «это» под контролем? – В его голосе звучал сарказм. – Посмотри на себя, Блейк. Это того не стоит. Ты сильнее. Ты должен бороться, не теряя себя в процессе.

– Теряя себя? – Я усмехнулся и покачал головой. – Ты что, слепой? Неужели я единственный, кто это видит? Это я сражаюсь, Люциан! – Последнюю часть я прокричал. – Если я не буду делать дерьмового дерьма, зверь возьмет верх. Я не ожидаю, что вы поймете что-либо из этого. Это не тебе приходится жить с последствиями. Отпусти это.

Он смотрел на меня еще некоторое время, а затем повернулся и вышел за дверь.

Скатертью дорожка.

Я надел наушники и слушал музыку, делая записи в дневнике. Я изливал чувства на странице, с чем я на самом деле пытался бороться, а это был уже не зверь, а отродье.

Должно быть, я снова отдалился, так как мне приснился сон о белом рыцаре. Это каким-то образом всегда пересиливало любые другие кошмары, даже ужас смерти Ночного Злодея. Сон о том, что на меня претендуют тысячи рыцарей, душил меня. Убивал меня. Это было хуже, чем убить кого-либо.

В понедельник я держался особняком. Около обеда я осторожно вернулся в этот мир. Я дал себе день, чтобы подуться, всего один день, а потом двинулся дальше.

Я ел как зверь, каким и был, и когда заканчивал, Джордж плюхнулся на стул передо мной.

– Я, блядь, не могу в это поверить. – Он был раздражен, расстроен.

У меня действительно не было ни времени, ни терпения разбираться с его дерьмом тоже.

– Во что ты не можешь поверить? – сказал я, поддразнивая его.

– Ты можешь поверить, что Ирен заставляет меня драться с Бекки? Серьезно, только потому, что она видела, как какую-то девушку убило током у озера, не значит, что это моя настоящая всадница.

– Джордж. – Я покачал головой. – Все знают. Неважно, как сильно ты пытаешься бороться с этим, все кончено. Они знают, что она твоя всадница, и, что еще хуже, она больше, чем просто твоя всадница. Она – твой дент. Чего не случалось чертовски долгое время.

– Что? – Джордж казался шокированным.

– Ты, блядь, облажался, ясно? Смирись с этим.

– Смирись. Ты бы смирился с этим?

– На кону не моя задница, – сказал я.