Текст книги "Гибельный день"

Автор книги: Эдриан Маккинти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

– Никто не сказал, да и в прессе упоминаний никаких не было, хотя я стараюсь, насколько возможно, избегать чтения газет.

– Ну… вот это из-за меня. Я настояла на том, чтобы о девочке нигде не упоминали: не хотела, чтобы ее имя мелькало в новостях. Мои адвокаты хотели использовать Шивон как средство подорвать доверие к тебе. «Неужели мы поверим этому человеку, человеку, убившему отца девочки» и тому подобное, но я хотела, чтобы ребенка оставили в покое.

Бриджит и не заметила, что своими словами сильно меня разозлила. Я-то рассчитывал, что прошлое не всплывет в нашем разговоре, потому что, черт побери, я тоже мог бы кое-чего порассказать…

– Почему? – пытаясь успокоиться, спросил я.

– Майкл, я хотела, чтобы у Шивон была нормальная жизнь – насколько это возможно. Я не хочу, чтобы ее имя связывалось с судебным процессом об убийстве. Я вообще не желаю видеть ее фото в газетах до тех пор, пока она не получит Нобелевскую премию.

Я не рассмеялся на ее шутку, но меня тронуло, что Бриджит хотя бы пытается шутить.

– Понимаю.

– Так ты действительно ничего не знал? – переспросила она недоверчиво.

– Нет. Думаю, они не хотели, чтобы я почувствовал себя виноватым, боялись, что отзову свое признание.

– Неужели ты не заметил в суде, что я поправилась после родов? – произнесла она с некоторым сомнением.

– Не заметил. Ты ведь почти всегда сидела в последнем ряду.

Она утвердительно кивнула:

– Ну, может, не так уж и сильно я поправилась. Да и ребенком я не занималась. Первые года два Шивон жила у моей сестры Энн, в Сиэтле, пока происходила вся эта возня. Может быть, за эти годы я что-то упустила… что-то очень важное… а теперь приходится платить по счетам… – Голос Бриджит оборвался.

«Я не уверен, что в тот декабрьский вечер я сделал бы то, что сделал, если бы знал, что ты беременна», – чуть не вырвалось у меня.

– Ну, что еще добавить, Майкл… Она для меня – божий подарок. В ней вся моя жизнь. Если ей понадобится помощь, я сделаю все, что угодно, – продолжила Бриджит.

– И именно поэтому я здесь и живой, – встрял я.

– Да, именно поэтому, – нахмурив брови, согласилась она.

Я почувствовал в ее голосе нетерпение: Бриджит хотелось покончить с разговором о прошлом и вернуться к насущным проблемам – поговорить о пропавшей дочери. Мое присутствие явно начинало ее раздражать. Вот что бывает, когда тебя окружают одни подпевалы и тебе стоит лишь двинуть бровью, чтобы получить желаемое. Вот что бывает, если ты босс, потому не принимаешь непосредственного участия в акциях и на тебя не смотрят через прицел, – становишься нетерпеливым, небрежным, беспечным.

Сейчас она была раздавлена непосильным горем – будь осторожна, если у тебя есть уязвимое место.

Плакала ли ты когда-нибудь в присутствии Морана? Не надо, Бриджит. Тебя может погубить только слабость. Слухи распространяются быстро. А ты – в крайне опасном окружении. Если все покатится под откос, Моран тебе не поможет. Разумеется, сейчас он делает вид, что заботится о тебе и Шивон, а может, и по-настоящему заботится. Но у каждого – свои цели, а он твердо помнит, что, если ты упадешь, он возвысится. А тут еще я со своим желанием выжить. А моя жизнь зависит не только от тебя, хотелось бы получить хоть какие-то гарантии.

– Посмотри мне в глаза, Бриджит, и скажи правду. Ты действительно оставишь меня в покое, если я найду Шивон?

Она отставила чашку, отвела волосы с лица.

– Я даю тебе честное слово: если ты вернешь Шивон, я забуду прошлое и прослежу за тем, чтобы об этом узнали все.

Она протянула мне руку, и я пожал ее. Искра, увы, между нами не вспыхнула, и Бриджит руку убрала.

Я верил ей. И она – сейчас-то уж точно – верила в то, что говорила. Пустячок, а приятно. Пока опасаться нужно только Морана.

– Бриджит, – начал было я, но продолжить не смог: своим прикосновением она разбередила мне душу.

Бриджит поднесла чашку ко рту. Я не знал, что делать с руками: они тряслись мелкой нервной дрожью. Засунул ладони под себя. Она продолжала вести себя как на великосветском рауте.

– Спасибо, что приехал, Майкл. Понимаю, тебе было не так-то просто на это решиться. Моран не хотел, чтобы я обращалась к тебе, но его люди оказались бессильны. Да и полиция не смогла помочь. Ты оказался единственным, кто действительно может помочь. Ты родился и жил тут. И знаешь, что такое рэкет.

– Ты правильно сделала, что вызвала меня. Это единственно верное решение.

Бриджит прикусила губу, смахнула слезы:

– Ты уверен, что найдешь девочку? Уверен?

– А ты все еще хочешь, чтобы я участвовал в этом деле?

– О чем ты говоришь?

– Ну… с учетом последних новостей?

– О господи! Да это может быть шутка, все, что угодно! Мы ничего не будем точно знать, пока они не позвонят, Майкл. В конверте были волосы, но, скажу тебе правду, я не вполне уверена, что это волосы Шивон… Черт, люди, вероятно, полагают, я не мать, а монстр какой-то! – произнесла она срывающимся голосом, злясь на себя за свою неуверенность. Однако какая мать чувствовала бы себя иначе в подобной ситуации?

– Нет, нет, я уж точно так не думаю!

Бриджит покачала головой и всхлипнула, усилием воли отгоняя мысль о том, что она и вправду не самая лучшая мать на свете.

– Как бы там ни было, постарайся сделать все, что в твоих силах.

– Бриджит, скажу тебе только одно. Если Шивон в Белфасте, обещаю, что найду ее. Обещаю. Этот город я знаю как свои пять пальцев. У меня есть знакомые в полиции, среди боевиков-католиков и боевиков-протестантов. У меня даже есть один старый приятель, который делает политическую карьеру. Если кто и сможет ее найти, так это именно я.

Бриджит, как видно, немного успокоилась. Она стерла слезинки со щек.

– Расскажи, как все произошло. Почему ты оказалась в Белфасте? – спросил я.

– Мы приезжаем сюда каждый год. Мои родители были из Ольстера. Обычно мы проводим день в Белфасте, а затем едем в Донегол; я купила там дом. Отличное место – рядом с пляжем. Шивон там нравится. Полная противоположность Хэмптону – уединенное место. Мы катаемся на лошадках…

– Значит, в Белфасте вы задерживаетесь только на один день?

– В этом году так не получилось. У меня были тут неотложные дела. Рассчитывала, что мы задержимся в городе на неделю, а затем, как намечали, поедем в Донегол.

– Что за дела?

– Не думаю, что это важно, – коротко ответила Бриджит. Тон ее голоса изменился, глаза сузились, весь облик снова стал деловым: осторожная, враждебная, самоуверенная.

– Это мне решать, – отрезал я. Пришлось напомнить, что я ей не слуга.

Она сделала еще глоток из чашки.

– Выпьешь чаю? – спросила она, надеясь разрядить обстановку.

– Нет, спасибо.

Бриджит скрестила ноги и положила ладонь на колено.

– Ты вынуждена мне доверять. Какими делами ты тут занималась?

Она задержала взгляд на моем лице, вздохнула:

– Поверь, действительно ничего особенного.

– Все равно скажи.

– Ну хорошо… Это было в общем-то одноразовое дело, не связанное ни с наркотиками, ни с оружием, ни с фальшивыми документами. Поверь, я все жестко контролировала.

– И все-таки.

– Ладно. Слышал когда-нибудь об аутсорсинге?

– Нет.

– Берут какое-нибудь задание или проект в Америке, а осуществляют в странах, где вести дела дешевле. За границей размещают все больше и больше проектов, скажем, компьютерную телефонную службу поддержки и тому подобные вещи. Самая востребованная страна – Индия, но и Ирландия не на последнем месте. На сей раз я приехала с главой нашего Союза технических услуг. В городе мне нужно было подписать несколько контрактов, проследить, чтобы все местные организации, получившие заказы от американских компаний, были должным образом объединены в союзы.

– А также чтобы все эти союзы подчинялись именно тебе. Я прав?

Она кивнула:

– Это была основная задача. Имелись вопросы менее существенные, несколько дел помельче. Все прошло совершенно гладко, по плану, уверяю.

Я покачал головой:

– Ты обречена наживать себе врагов. А не мог ли один из твоих… э-э-э… партнеров по бизнесу подстроить похищение Шивон?

Бриджит рассмеялась. На мгновение убитая горем мать снова превратилась в большого босса:

– Невозможно! Абсолютно невозможно! Никто из тех, кто знает хотя бы мое имя, не посмел бы и пальцем тронуть мою дочь. Я бы выжгла им глаза газовой горелкой. Именно поэтому я думала, что она в безопасности. Но я проверила свои связи, Моран пытался сдвинуть дело с мертвой точки, полицейские… Ни одно из военизированных формирований не причастно к похищению. Я переговорила со всеми партнерами по бизнесу, с главами всех фракций. Доставила их сюда. Никто ничего не знает.

– Ты в этом уверена?

– Безусловно.

– Десять миллионов – очень лакомый кусочек.

– Майкл, десять миллионов – это ничто. Все упирается в торговлю между Ирландией и Америкой, а это миллиарды!

– Догадываюсь, но не забывай: мы в Белфасте.

– Ребята Морана ведут поиски круглосуточно. Да и полиция не отстает.

– Хорошо. Значит, твои ребята считают, что боевики не при делах?

– Да, именно так. Главы ИРА и АОО – Ассоциации обороны Ольстера – заверили меня, что им ничего не известно об исчезновении Шивон, и до получения этой записки мы все думали, что она просто сбежала.

– Хорошо, но все равно нужно проверить. Как долго вы были в Белфасте?

– Мы сюда приехали в прошлый четверг. Десятого числа. Должны были тут находиться шесть дней, а сегодня ехать в Донегол. Мне нужно было уладить кучу дел, а потом мы собирались целую неделю бездельничать. Я хотела отметить успешное завершение сделки, прийти в себя, получить из Перу хорошие новости о…

– Обо мне, – подсказал я.

Она кивнула – даже глазом не моргнув!

– Так… И когда именно пропала Шивон?

– В субботу. Целое утро мы ссорились и…

– Ссорились? – удивился я.

– Да. Она хотела ехать в Донегол, не желала оставаться в Белфасте. Она устала от моей опеки, но я не могла разрешить ей вести себя здесь как ей заблагорассудится. Шивон кричала на меня. Сказала, что я обращаюсь с ней как с ребенком, что не люблю ее, что она чувствует себя в отеле как заключенная.

Я сочувственно кивнул:

– А что было потом?

– Пулей вылетела из номера. Я поймала ее у лифта. Спросила, куда она направляется.

– И что она ответила?

– Ответила, что направлялась в «Молт шоп» попить молочного коктейля.

– И ты ее отпустила?

– Это буквально в двух шагах отсюда. Она уже бывала там раза два-три. И я подумала, что это поможет ей успокоиться. В отеле ей было скучно, она устала. Кроме того, думаю, там она могла встречаться с мальчиком, который ей понравился.

– Что за мальчик?

– Мальчик как мальчик. Однажды мы встретили его здесь, за завтраком…

– Ты хорошо его разглядела?

Бриджит отрицательно покачала головой:

– Извини, Майкл, голова раскалывается. – Бриджит взяла телефон, набрала номер и произнесла: – Принесите аспирин, пожалуйста.

Через несколько секунд вошел белый громила с упаковкой аспирина. Проглотив капсулы, Бриджит посмотрела на меня.

– На чем мы остановились? – спросила она.

– Девочка пошла в «Молт шоп». На встречу с тем мальчиком?

– Не уверена.

– Сообщила в полицию о мальчике?

– Конечно.

– Так. В котором часу она пошла в этот «Молт шоп»?

– Точно не знаю. Утром, около одиннадцати.

– Что произошло дальше?

– Она не вернулась, – едва сдерживая слезы, ответила Бриджит.

– Как получилось, что ты отпустила ее одну?

– Майкл, она умоляла меня не посылать с ней Райана. Заявила, что из-за него чувствует себя неловко. Пообещала вести себя хорошо, и я сказала Морану, чтобы тот отозвал охранника. Если бы он следил за ней, может, ничего бы и не…

– Забудь об этом. Он бы ничем не помог. – Я попытался придать своему голосу убедительности.

Бриджит вздохнула. Интересно было наблюдать, как мгновенно она переходит из одного образа в другой: мать – бизнесвумен – глава банды. Чувствовала ли она, как меняется ее голос и даже наклон головы всякий раз, когда речь заходит о Шивон?

Я дал ей время прочувствовать ее вину и потерю, а затем продолжил:

– Вернемся к субботе. Как развивались события?

– Я прождала несколько часов, потом послала ребят найти и привести ее, но в баре Шивон не было, и никто ее там не видел.

– Дальше.

– Я вызвала полицию. Прибыли они в ту же минуту. Сказали, что Шивон, возможно, просто сбежала и до ночи вернется домой. Но она не вернулась, поэтому утром они послали группу на ее поиски.

– А она раньше сбегала?

Бриджит прикрыла глаза, вспоминая:

– Один раз она в Нью-Йорке прогуляла школу и вернулась домой только после десяти.

– Почему она исчезала в тот раз?

– Ох, да это была самая настоящая глупость! Ее класс должен был поехать на Галапагосские острова.

– На Галапагосы? – удивленно переспросил я.

– Это частная школа.

– Извини, продолжай.

– Ну… у нас был уговор: если у нее будут хорошие отметки – она поедет, но она ненавидит математику, поэтому по математике отметка вышла так себе, и я ей сказала, что она остается дома.

– А ты строгая, – сказал я с одобрительной улыбкой. Я хорошо помнил, как мне попадало в детстве в похожих ситуациях. – И как Шивон отреагировала на запрет?

– Она позвонила мне из школы по мобильнику и сказала, что сегодня последний день записывают желающих поехать. Я повторила: она не едет. Крикнув «Я тебя ненавижу!», она отключила телефон и не пришла из школы домой. Оставила на автоответчике сообщение, что уходит из дома и садится в автобус на вокзале Пенн. Я разозлилась, послала всех, кто на меня работает, – десятки людей – на автовокзал, вызвала полицию, позвонила в компанию «Грейхаунд», но Шивон даже не появлялась на вокзале. Целый день она провела в парке Вашингтон-сквер, играя в шахматы с тамошними ненормальными. Потом пошла в какое-то кафе, оттуда позвонила своей подруге Сью и сообщила, что сбежала из дома. Сью сказала, что я схожу с ума от горя и лучше бы ей вернуться домой.

– И Шивон вернулась?

– Да, около десяти часов.

– А в этот раз она звонила Сью? Или кому-нибудь еще?

– Нет, в тот день она никому не звонила. В полиции мне сказали, что, согласно данным «Веризона», это очень странно.

– А обычно сколько раз она звонит?

– Примерно раз десять в день.

– Хм…

– Тебя что-то настораживает?

– Не знаю пока, – осторожно ответил я, хотя отсутствие телефонных звонков меня пугало. Получалось, что исчезновение Шивон – тщательно продуманная операция. Конечно, тот мальчишка мог посоветовать ей никому не звонить. Возможно, он хотел куда-нибудь заманить Шивон и изнасиловать, а потом узнал, кто она такая, и запаниковал. Убил ее и накатал ту записку в надежде сбить полицию со следа. Но более вероятно, что он был подсадной уткой похитителей.

Я взял с письменного стола блокнот и ручку:

– А теперь – подробности.

– Например?

– Для начала все, что помнишь об этом мальчишке. Опиши его.

– Да не помню я ничего особенного. Подросток. Рыжий, кажется. Худой.

– Особые приметы, татуировки?

– Не разглядела. Он подошел к нашему столику взять солонку. Стоял у меня за спиной, а Шивон глядела на него во все глаза. Вот только…

– Что?

– Мне кажется, я почувствовала какой-то запах, – сказала она небрежно.

– Какой?

– Боже, да не знаю я! Лосьон после бритья, травка, средство от прыщей…

– Травка?

– Майкл, я не уверена!

– Когда это произошло?

– В пятницу утром. Мы пошли в «Молт шоп»: там на завтрак дают очень вкусные блинчики. Днем раньше она ходила туда пить коктейль, а в пятницу сказала мне, что встретила мальчика, который ей понравился.

– Значит, она видела его раньше?

– Майкл, я была так занята! Может, видела, может, нет.

– Так, понятно. Но в пятницу он был в кафе…

– Да.

– Он там работает?

– Нет.

– Что же он делал? Слонялся по кафе?

– Пил молочный коктейль.

– Как он был одет?

– Честно, не помню! – ответила она.

– Бриджит, вспоминай! – продолжал настаивать я.

– Да я на него не обратила внимания! Голова совсем не тем была занята. Шивон еще слишком мала, чтобы увлекаться мальчиками, поэтому я не восприняла ее слова всерьез. Кажется, в черной толстовке.

– С рисунком каким-нибудь, надписями?

– Не помню, даже насчет цвета не уверена. Нет, постой, была картинка, вроде какая-то птица.

– Что за птица?

– Я не орнитолог.

– Ладно. В пятницу Шивон с парнишкой говорила?

– Нет.

– Как ты узнала, что это был именно тот мальчик, который ей понравился?

– Она смотрела на него во все глаза, и, когда я спросила, тот ли это мальчик, Шивон посоветовала мне заниматься своими делами, но я обо всем догадалась.

– То есть ты до конца не уверена, что рыжий паренек в черной толстовке – именно тот, про кого говорила Шивон?

– Она прямо об этом не сказала, но думаю, это был он.

– И ты его разглядеть не имела возможности.

– Да. Я даже не смогла описать его полицейским.

– Зато, говоришь, от него попахивало травкой.

– Мне кажется, что травкой.

– А что это за место такое – «Молт шоп»?

– Одна из старомодных уютных закусочных в двух шагах отсюда. Там всегда много детей. Рядом – парковка для автомашин. Шивон отправилась туда в первый же день, как мы прибыли в Белфаст. Думаю, она видела рекламу по телевизору. Потащила меня туда в пятницу, мы перекусили блинчиками и выпили молочный коктейль с сиропом.

– Шивон там понравилось?

– Еще бы! Там куча мальчишек – есть с кем пофлиртовать.

– В ее возрасте – и флиртовать?!

– Ох, да знаю я, знаю… Нельзя было ее отпускать. Мне нет оправдания, Майкл, но я была очень занята, Шивон скучала в отеле, а закусочная так близко…

– Сколько всего раз она там была?

Вместо ответа Бриджит заплакала. Я передал ей упаковку бумажных платков «Клинекс». Она взяла один и тихо поблагодарила. И снова я подумал: вот что происходит, когда считаешь, что ты неуязвим, когда слишком долго находишься наверху.

– Не знаю. Когда мы были в Белфасте в прошлый раз, этого заведения еще не было. В пятницу мы ходили туда завтракать. Она пила там в четверг коктейль. Вернулась туда в пятницу днем. Пошла туда в субботу. Или обманула, что пойдет. Я послала в закусочную своих людей, а они умеют быть весьма настойчивыми, но никто не может вспомнить ее или рыжего парнишку. Это ведь крайне оживленное место. Думаю, этот паренек не был постоянным посетителем.

– Но Шивон же сказала, что и раньше видела парнишку. Похоже, он все-таки часто туда ходил, – предположил я.

– Однако никто его не вспомнил.

– А копы там были?

– Да, показывали всем фото Шивон, но безрезультатно. Майкл, я даже не уверена, что она пошла именно туда.

– У тебя есть еще фотография? – Бриджит кивнула. – Дай мне, пожалуйста. Она может пригодиться.

Бриджит взяла сумочку, вынула из портмоне полароидный снимок и протянула мне. Я посмотрел на фото.

Красавица – светло-рыжие волосы, большие зеленые глаза. Ничего от Темного: ни цвета кожи, ни курносости. Похожа на Бриджит. Розовые щеки и завораживающая радостная улыбка – наверное, что-то ее развеселило. На фото она была в голубом платье с цветочками по воротнику.

– Снимок сделан несколько месяцев назад, – заметила Бриджит.

Я кивнул, приходя в себя от наваждения.

– Это одежда была на ней, когда она пропала?

Бриджит улыбнулась:

– Заставишь ее надеть платье, как же! Разве только на Рождество или когда собирается к бабушке.

– Ну и как она была одета?

– Голубые джинсы, белые адидасовские кроссовки и толстовка «Аберкромби» с капюшоном.

– Какого цвета толстовка?

– Ярко-желтого.

– Мда, приметный наряд, – попытался я ее немного успокоить.

– Вот и полицейские так говорили, но ничего нового не узнали.

– Посмотрим. Попробую поспрашивать.

– Спасибо, – тепло сказала она.

– У нее есть тут друзья или знакомая семья?

– Нет.

Бриджит закурила, поправила волосы. У меня больше не осталось вопросов. Нужно было немедленно приступить к поискам, однако я не хотел уходить. Не мог с ней так быстро расстаться – после стольких лет разлуки!

– Это все? – спросила Бриджит.

Я кивнул.

Бриджит встала.

– Подожди-ка, Бриджит, вот еще что…

Она обернулась:

– Что?

– Бриджит, обещаю, я сделаю абсолютно все, что в моих силах, чтобы найти Шивон, но мне нужно знать, что я могу тебе доверять. В Дублине на меня напали двое бандитов. Я поговорил с Мораном, и он сказал, что ни ты, ни он к этому не причастны. Это правда?

Бриджит покачала головой:

– Майкл, я ничего об этом не знаю. Я послала ребят в Лиму убить тебя, но, когда они тебя поймали, пропала Шивон. Мои люди и полиция ничего не нашли. Я подумала, что ты мог бы добиться результатов там, где у них ничего не получилось. Я не знаю, кто пытался убить тебя в Дублине, но ко мне это не имеет никакого отношения. Уверяю тебя.

Я ей верил.

– Хорошо. Я сделаю все и даже больше, чем в моих силах. Я верну тебе дочь, – поклялся я.

Бриджит написала что-то на листе бумаге и передала мне.

Случайно прикоснулась к моей ладони – пальцы были ледяные. Я невольно поежился. Вдохнул аромат ее волос и тела, почувствовал ее дыхание.

– Вот два телефона.

Я посмотрел на листок.

– Первый – мой сотовый, второй – Морана.

– Хорошо, буду периодически звонить, – пообещал я. Положил записку в карман и спросил: – Что теперь будешь делать?

– Соберу десять миллионов и отправлюсь в полицейский участок – ждать от похитителей звонка.

– Значит, ты не веришь, что сообщение – фальшивка?

– Понятия не имею, чему верить, а чему нет. Но, Майкл, что мне еще остается делать?

– Ты права.

– А ты что будешь делать?

– Зайду с фотографией в «Молт шоп», задам кое-какие вопросы.

Бриджит тяжело оперлась о стол, как будто боялась, что вот-вот упадет.

– Спасибо, – тихо прошептала она.

– Не за что, – как автомат ответил я. Встал и выглянул в окно. – О, «бэт-сигнал»! [15]15
  Стилизованный силуэт летучей мыши в световом пятне прожектора – условный сигнал опасности в комиксах о Бэтмене.


[Закрыть]Мне нужно идти.

Бриджит беспомощно улыбнулась. Мы пристально смотрели друг другу в глаза.

– Удачи тебе, Майкл!

Руку она мне не подала, я не протянул свою. Мы продолжали глядеть друг на друга. А затем она кивнула. Разговор был окончен. Я повернулся на каблуках и направился к двери.

На выходе меня перехватил Моран со своими дуболомами:

– Ну как, теперь в курсе?

– Да.

– Майкл, я надеюсь на твою помощь. Серьезно на это надеюсь. Шивон – прежде всего. Но не забудь, о чем мы с тобой говорили, – добавил он тихо.

Я не ответил, вышел в коридор и нажал кнопку вызова лифта. Я был рад побыстрее убраться подальше от этих людей.

– До свидания, мистер Форсайт, приятно отдохнуть! – сказал Себастьян.

– У меня другие планы, – ответил я и толкнул дверь отеля.