Текст книги "Гибельный день"

Автор книги: Эдриан Маккинти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Эдриан Маккинти
Гибельный день

…лишь то оружие, которым я позволяю себе пользоваться: молчание, изгнание и хитроумие.

Джеймс Джойс. Портрет художника в юности (1916)

1. Телемак

Лима, Перу. 15 июня, 6:00

«LY слива П. Бак маллиган».

Вот таким сообщением порадовал меня Гектор, разыскав на скалистом, обрывающемся в океан утесе. За моей спиной вздымались стеклянные башни Мирафлореса, одного из недавно построенных районов Лимы.

Я положил бинокль на ограду, свернул записку и спрятал ее в карман. Гектор следил за моим лицом, пытаясь угадать признаки раздражения или ужаса, но я был непроницаем.

Над Андами поднималось солнце, окрашивая Тихий океан в розово-синие тона. Небо на востоке занялось бледно-золотистым заревом, а на западе созвездие Южного Креста и луна уже готовились рухнуть в океанские глубины.

Я кивком поблагодарил Гектора и нацепил темные очки.

На теплом ветру шелестели тополя, а под их кронами то там, то здесь среди кактусов росли дикие лилии. И ни одной живой души кругом. Впрочем, это место и в любой другой день казалось бы оазисом покоя. Только скалы, пляж и весь спящий город подо мною. Туман вдалеке уже рассеивался, отчетливее проступили силуэты собако-владельцев, выгуливающих своих питомцев; судя по всему, местные жители предпочитали карликовых пуделей и лхаса-апсо.

– До чего же красиво! – сказал я по-английски.

Гектор непонимающе покачал головой.

Я улыбнулся, следя за привычным разнообразием морских птиц, парящих в струях теплого воздуха, поднимающегося от скал. Здесь можно было заметить альбатроса или сапсана, а порой одинокого кондора или даже двух.

Воздух благоухал олеандрами и померанцевым цветом.

– У Лимы отвратительная репутация, но мне тут нравится. – На этот раз я говорил по-испански.

Особенно я любил именно это время дня, пока атмосферу не успели отравить бензиновая гарь и дизельный чад. Гектор кивнул, радуясь моим словам и тому, что застал меня до того, как я отправился в постель. Он знал, что я частенько прихожу сюда после ночной смены с чашкой кофе. На прошлой неделе я пытался понаблюдать за прохождением Венеры по диску Солнца, однако большую часть времени либо занимался любительской орнитологией, либо, как подозревал Гектор, глазел в бинокль на красивых девчонок, поклонниц серфинга, ловивших далеко от берега крутые приливные волны.

Сегодня, в этот ранний час, на пляже уже толклось с десяток серферов: серьезные мальчики и девочки, облаченные в легкие гидрокостюмы, защитную обувь и перчатки. Взгляд мой невольно задержался на девушках. Никто из них даже отдаленно не мог сравниться с Кит – девушкой-серфером, которую мне когда-то пришлось убить возле заброшенного кладбища вагонов в штате Мэн, – но все они чем-то ее напоминали. Да, то была история, забыть которую мне не суждено.

Я поднес ко рту чашку с кофе, но не успел сделать глоток, как неподалеку отвратительно взвизгнула дрель. Меня передернуло. Утреннюю идиллию варварски разрушило вторжение низменной реальности: бригада рабочих и технического персонала устанавливала сцену и аппаратуру для выступления группы «Индиан Чифс». Работали ребята с несвойственными перуанцам шумом и усердием, и меня нисколько не удивило, что бригадиром у них оказался австралиец.

Гектор по-свойски подмигнул мне, побуждая вмешаться в ситуацию.

– Спасибо за записку, Гектор, можешь идти домой, – сказал я.

– Все в порядке, шеф? – спросил он.

– Нет, но я с этим разберусь.

Гектор кивнул. А ведь он, в сущности, просто ребенок! Я натаскивал его уже целых три месяца, и теперь он чувствовал себя вполне комфортно в костюме и галстуке, которые я ему купил. Я учил Гектора вести себя вежливо, спокойно, прививал ему хорошие манеры – с такими навыками он может работать вышибалой где угодно. Абсолютно уверен, постояльцы отеля «Лима Мирафлорес Хилтон» даже не подозревают, что живет Гектор в построенной собственными руками хибарке в трущобах бедняцкого квартала в восточной части города. Жилища тут сложены из кусков гофрированного железа, за водой приходится тащиться на колонку, а грязь и помои текут прямо по улицам. Однако Гектор при всем при этом выглядит элегантным, подтянутым и аристократичным. В жилах его течет кровь конкистадоров и инкских правителей. Он смекалист и не лишен сострадания. Идеальный помощник. На вид ему чуть за двадцать. Если все пойдет по плану, лет через пять-шесть он займет мое место.

– Рановато для неприятностей подобного рода. – Гектор деликатно показал глазами на мой карман, в котором покоилась принесенная им записка.

– Для неприятностей всегда слишком рано или слишком поздно, – согласился я.

– Уверен, что моя помощь не понадобится? Мне хотелось бы помочь… – откликнулся Гектор, преданно заглядывая мне в глаза.

Он знал, что ночью мне пришлось несладко. Парнишка-швед переборщил с наркотиками, и я был вынужден доставить его в больницу Затем выпроводил из отеля нескольких проституток, после чего мы улаживали дело с пожилой американской парой, заявившей, что они не могут дышать загрязненным воздухом и им нужен дыхательный аппарат. А позднее в отель должен был явиться японский посол в Перу, чтобы на неформальной встрече обсудить возможности экстрадиции дискредитированного перуанского экс-президента Фухимори [1]1
  Фухимори Альберто (р. 1938) – президент Перу в 1990–2000 гг. В данный момент находится в заключении за многочисленные злоупотребления властью в период президентства. (Здесь и далее прим. ред.)


[Закрыть]из его убежища в Токио. Из этих переговоров, ясное дело, ничего не выйдет, однако поиск решения уже сам по себе казался явлением положительным. Визит посла непосредственно касался службы безопасности отеля. Несмотря на то что у посла свои телохранители, лишние неприятности во время визита нам не нужны.

– Нет, я сам справлюсь. Можешь идти домой, Гектор, – ответил я.

Гектор кивнул и пошел к отелю. Сейчас он переоденется в джинсы и футболку и помчится на скутере в свои трущобы. Он тоже отработал ночную смену и, вне сомнения, чертовски устал.

Серферы лениво кувыркались на волнах, а солнце столь же лениво поднималось над высокими и неприступными горами, куда я когда-нибудь обязательно соберусь съездить. Если даже слепому альпинисту удалось недавно покорить Эверест, то уж я-то запросто поднимусь по Дороге инков на Мачу-Пикчу! Подумаешь, какой-то протез на ноге!..

В один глоток допив холодный кофе, я отставил чашку.

К бригаде рабочих подошли несколько школьниц в надежде раздобыть пропуск за сцену на выступление «Чифс». Никаких пропусков у рабочих, разумеется, не было, но поболтать с девушками они не отказались.

– За работу, чертовы перуанские ублюдки! – гаркнул прораб-австралиец.

Если б мне не жгла карман записка, я бы с удовольствием врезал этому мерзавцу за то, что он прервал мои размышления.

Я развернул бумажку. Расшифровать ее не составило труда.

В пентхаусе LY (пятидесятый этаж, номер Y) слива (иными словами, пьяный американец) по имени П. Бак устраивал «маллиган» (то есть дебош). Этот шифр был введен прежним начальником службы безопасности «Мирафлорес Хилтон», фанатом гольфа. Давно пора отменить все эти отсылки к «маллигану», «игл», «берди» [2]2
  Здесь и выше использованы профессиональные термины гольфистов. Так, «игл» и «берди» имеют отношение к количеству ударов на одной лунке, «маллиган» (по имени Дэвида Маллигана) – означает возможность отработать удар перед лункой и т. д.


[Закрыть]и прочей ерунде, подумал я в который уже раз за последние несколько месяцев. Жаль, что все руки не доходят, есть дела и поважнее.

Я вздохнул, с омерзением скомкал бумажку и выбросил в ближайшую урну.

Пьяный американец, вероятно, просто-напросто дерется с проституткой.

П. Бак… Мне пришла в голову мысль: а что, если в городе гостит группа «R. E. M.»? Их гитариста зовут Питер Бак, которого однажды арестовали из-за пьяных выходок в самолете компании «Бритиш эйрвейз». Я потряс головой. Не может быть! Если бы американская рок-звезда остановилась в моем отеле, я узнал бы об этом первым. И все же, поскольку Питер Бак был одним из моих кумиров, я почти перелетел улицу на крыльях надежды.

Здание отеля – сияющее стекло и изогнутая сталь – напоминает творения Фрэнка Гэри, правда если бы гениальный архитектор приступил к проекту в не задавшийся с утра день.

Ночной администратор, эквадорец Тинко, поджидал меня у двойных дверей. Губы у него тряслись.

– В курсе, – буркнул я, не дав ему раскрыть рта.

– Номер Y на пятидесятом этаже, поторопись, ради бога, скоро прибудет японский посол! – чуть ли не хныкал Тинко, сжав руки в умоляющем жесте.

– Да знаю я! Прекрати психовать, расслабься!

– Одна девчонка в этом замешана, – нехотя промямлил Тинко, уныло уставившись в пол.

– Кто такая? Проститутка?

– Горничная. Молодая, неопытная. – Он, видно, ожидал, что я заодно улажу и этот конфликт, даже не вникнув толком в суть дела.

– Хорошо. Я отошлю ее отдохнуть на недельку, а когда вернется, переведем на другую работу, а там посмотрим, насколько хорошо она умеет держать язык за зубами. Идет?

Тинко с готовностью кивнул. Зевая, я направился к лифтам.

Обычно в это время я уже принимал душ и вырубался часов до двух-трех пополудни, а вставал вместе со старыми перуанцами, которые по традиции к этому моменту просыпались после сиесты. К тому же ночка у меня выдалась утомительная и необходимо было хорошенько выспаться.

Меня грела надежда, что дело не займет много времени.

Я нажал на кнопку «Р», и лифт начал поднимать меня к пентхаусам на пятидесятом этаже. Согласно рекламе, отель был одним из самых высоких зданий в Южной Америке, но, видно, даже скоростные лифты, когда торопишься, двигаются с черепашьей скоростью.

Пока лифт полз вверх, я разглядывал свое отражение в зеркале.

Прическа «ежик» осталась еще со службы в спецназе. Волосы у меня светлые, но все же я заметил за ушами несколько седых волосков, отчего показался себе старше, чем есть на самом деле, тем более что перуанское солнце сильно подкоптило мою бросающуюся в глаза ирландскую бледность.

Двери лифта разъехались.

Проверив обе свои пушки и подтянув брюки, я повернул налево, направляясь к номеру Y.

Из холла доносились звуки потасовки. Нет… похоже, постоялец громит мебель и пока еще полон сил.

Я ускорил шаг.

А тут красиво! Пол застелен толстенными коврами золотистых оттенков, на стенах картины, запечатлевшие Анды и индианок в высоких шляпах-котелках, свежие цветы в вазах, из окон открывается великолепный вид на туманное побережье.

Завернул за угол и увидел незнакомую горничную и Тони, одного из своих помощников. Они спокойно стояли рядом с номером. Тони улыбнулся и указал большим пальцем на дверь.

– Что, совсем плохо? – поинтересовался я.

– Я бы не сказал… Комнату он, конечно, разнес, но сам пока не покалечился, – выдохнул Тони.

– Он один?

– Да. Пытался, правда, затащить в номер Анхелику, – ответил Тони. – Она плохо понимает по-испански, потому и не догадалась, что ему от нее было нужно.

Анхелика кивнула. Молодая индианка с простоватым лицом совсем недавно рассталась со своей горной деревушкой. Я вытащил бумажник и извлек десять двадцати долларовых купюр. Протянул деньги Анхелике и попросил Тони:

– Скажи ей: она ничего не видела и не слышала.

Тони кивнул и повторил девушке мои слова на кечуа – языке горных индейцев.

Индианка взяла деньги с видимым удовольствием и поклонилась.

– Пускай недельку хорошенько отдохнет. – Я добавил еще несколько купюр. – Небольшой отпуск ей не повредит.

– Muchas gracias,сеньор Форсайт, – поблагодарила девушка по-испански.

– Не за что. Мне жаль, что он тебя напугал, – ответил я. Тони перевел.

Я улыбнулся девушке и сказал: « Yusulipayki» – спасибо, единственное слово, которое знал на кечуа. Она расплылась в ответной улыбке и побежала к лифту. Уверен, она не подведет. Из номера по-прежнему раздавались грохот и треск.

– Сильно расстроился человек… – заметил Тони.

– А кому, черт побери, сейчас хорошо?!

– Никому. Разве что моей собаке, – изрек Тони.

– Да, кстати. Это, часом, не Питер Бак, рок-звезда? – спросил я его.

– Э-э-э… Питер Бак? Из какой группы?

– «R. Е. М.».

– Не-a… Я этого не особенно разглядывал, – признался Тони, – но ему под шестьдесят, грузный, лысый… На мой взгляд, не очень-то похож на рок-звезду.

– Тогда, возможно, это Ван Моррисон, – пробормотал я и, глубоко вдохнув, вломился в комнату.

Выйдя из лифта на своем этаже, я направился к закрепленной за мной комнате-угловушке. В коридоре лежали ковры попроще, да и на стенах висели всего лишь репродукции. Но все равно здесь было классно.

Дело оказалось несложным. Я заставил мистера П. Бака сесть на кровать, и мы мирно побеседовали. Он сетовал, что горничная отказалась заняться с ним сексом, хотя он предлагал приличные деньги. Я выслушивал жалобы старика, а Тони тем временем подмешал в джин-тоник «зелье», и вскоре бедолага вырубился. Служба уборки ликвидирует в номере последствия его безумств, стараясь его не разбудить. Вероятно, он и не вспомнит о происшествии, до тех пор пока не увидит счет, который будет больше обычного тысяч на пять.

Словом, день как день, ничего сверхъестественного.

Я нашарил в кармане карту-ключ и открыл дверь. Зевнул так, что слезы на глазах выступили. Свет включать не стал. Несколько шагов мимо софы и музыкального центра-бумбокса, повернуть налево – и я в спальне. Поспать, проснуться и подкрепиться яичницей со стейком.

– Сеньор Майкл Форсайт? – раздалось с софы. Вспыхнул свет.

– Не двигаться! – скомандовал голос у меня за спиной.

Я взглянул в зеркальную дверь платяного шкафа. Тип, что стоял за спиной, целился мне в голову из пистолета. Явно лишнее: парень на софе держал в руках дробовик. Оба бандита были в безупречных, типично гангстерских, костюмах. Говорили они по-испански с северным акцентом. «Колумбийцы», – прикинул я, хотя, возможно, я просто отношусь к жителям этой страны с некоторым предубеждением.

– Ты Майкл Форсайт? – переспросил парень с пистолетом.

– Нет, amigo, – как можно доброжелательнее ответил я. – Я такого не знаю.

– Ты – Майкл Форсайт, – выплюнул в ответ бандит, на сей раз уже утвердительно.

Парень с дробовиком жестом приказал мне поднять руки, а первый быстро обыскал, забрав револьвер, бинокль и бумажник. Оба внимательно изучили фото на водительском удостоверении.

– Все верно. Это он, – заявил Дробовик.

Затем парни отошли от меня. Я по-прежнему стоял с поднятыми руками.

– Ну вот и познакомились. Что теперь? – поинтересовался я.

– Подождем.

Один из налетчиков снова плюхнулся на софу, другой повел дробовиком, указывая на центр комнаты.

– На колени и руки за голову! – скомандовал Дробовик, криво ухмыльнувшись.

– Собираетесь меня шлепнуть? – спросил я.

– Почему бы и нет? – ответил Дробовик.

Несмотря на напряженность ситуации, это был довольно обнадеживающий ответ – судя по всему, немедленная смерть мне не грозила.

– Ну что ж… Не хочу портить ваши планы повеселиться и догадываюсь, что вы, парни, не любите сюрпризов. Поэтому мне нужно позвонить администратору и сообщить, что с дебошем на пятидесятом этаже я разобрался. Иначе за мной пошлют парочку вышибал.

Налетчики переглянулись, посовещались вполголоса. Пистолет кинул мне телефон:

– Давай, звони. Скажи, что собираешься лечь спать и чтоб никто не тревожил.

– И учти: стоит тебе попытаться их предупредить или сказать хоть слово, которое нам не понравится, ты труп. Усёк? – угрожающе вопросил Дробовик.

– Стреляете без предупреждения, да? – уточнил я, поднимаясь с колен.

– Да.

Я набрал номер дежурного администратора. На звонок ответил Тинко.

– Тинко, я уладил то маленькое недоразумение на пятидесятом этаже. Передай Гектору, что он свободен. Сегодня наблюдать за птицами я не буду: наконец-то увидел орла! Дошло? Хорошо. Я ложусь спать.

Выключил телефон и поглядел на громил. Похоже, они были удовлетворены. Если Гектор еще не ушел, он явится сюда минут через пять. «Орел» – это кодовое слово, означающее наивысшую степень опасности.

Громилы вскоре приказали мне снова встать на колени. Усталость как рукой сняло; мне бы хоть малюсенький шанс – от этих недоумков мокрого места бы не осталось! Но налетчики были начеку. Предусмотрительно держались поодаль, чтобы их нельзя было достать подсечкой или подкатом. Если я попробую дернуться, я уже покойник. Пригляделся к ним: ни грамма жира, одни мускулы, довольно молодые, но не сопляки. Наверняка свое дело знают. Явно не новички. Уж точно старше двадцати, может, даже чуть за тридцать. Парень с дробовиком был постарше, посмуглее, волосы старательно зачесаны на наметившуюся лысину. У обоих на костяшках пальцев виднелись странные метки, будто выжженные. Какая-то разновидность гангстерской татуировки, мне и раньше доводилось видеть нечто похожее. Внушительные парни – вряд ли «вольные стрелки», скорее профессионалы.

– Сколько еще канителиться? – не удержался я.

Тут у молодого зазвонил сотовый, он раскрыл телефон и поднес к уху.

– Это точно он, – произнес бандит по-английски. – Каковы дальнейшие инструкции?

Голос в аппарате что-то бормотал. Парочка стояла, нацелив оружие. В ожидании смерти я закрыл глаза, но через секунду открыл: уж если смерть неизбежна, лучше встретить ее лицом к лицу. А еще они не догадывались о сюрпризе, который я им собирался преподнести. Я мог бы успеть расправиться с одним из ублюдков, ну, хотя бы с этим ухмыляющимся сукиным сыном, вооруженным дробовиком.

Они, однако, не спешили со мной покончить. Заказчик хотел сначала поговорить со мной. Парень с пистолетом протянул телефон, глядя на меня холодными невыразительными глазами.

– Тебе звонят, – усмехнулся он.

–  Hola! – поздоровался я.

– Майкл… – отозвалась Бриджит.

Я мгновенно узнал ее голос и чуть заметно вздрогнул от неожиданности – тут же оказался на мушке у Пистолета.

– Ты… – просипел я, почти утратив дар речи.

– Майкл, если ты сейчас у телефона, значит, один симпатичный парень целится тебе в голову, – зазвучал ее голос.

– Как ты права!

– Ему приказано убить тебя, – продолжила Бриджит.

– Кто бы сомневался!

– Я не шучу, – посуровела Бриджит.

И ведь действительно не шутила! Год назад, в марте 2003 года, когда американская армия вступила в Багдад и у всех и без того голова пухла, она отправила пятерых убийц, чтобы разыскать меня в Лос-Анджелесе. Мерзкий сброд, они меня достали вконец, пришлось о них позаботиться. Но я знал: рано или поздно она меня найдет. Это был вопрос чести. Я убил ее жениха, Темного Уайта, стоявшего у руля ирландской мафиозной группировки в Бронксе, и сдал всех своих дружков-приятелей. Убийца и предатель. Бриджит, прибравшая к рукам «наследство» жениха, жаждала моей смерти, несмотря на то что все это произошло в 1992-м. Целых двенадцать чертовых лет назад! Ее упорству можно только позавидовать.

Некоторое время я торчал в Лос-Анджелесе, но потом смылся и оттуда и очутился в Лиме, где устроился на работу начальником службы безопасности отеля «Мирафлорес Хилтон».

Я надеялся хотя бы недолго пожить спокойно. Мне понравился этот город и его жители. Когда-нибудь я мог бы обзавестись здесь домиком, а возможно, и семьей. Красивая девушка из местных, двое очаровательных детишек. И в придачу роскошный вид на океан из окон гостиной.

Все планы коту под хвост! Бриджит настигла-таки меня, и сейчас парочка ее ребят готова отправить меня к праотцам. А если в дверь вломится Гектор, то заодно пристрелят и его.

– Майкл, слушай меня внимательно.

– Слушаю.

– Даже не пытайся блефовать. Эти парни – профессионалы.

– О, даже так?! Великий Боже! Ты меня просто потрясла! – Я пытался храбриться.

– Майкл, никчемный ты кусок дерьма, заткнись и выслушай меня! – выкрикнула Бриджит.

– Слышали бы монашки, как ты ругаешься, – отшутился я.

– Я серьезно!

– Бриджит, я прекрасно понимаю. Жаль, что ты сама сюда не приехала, хоть повидались бы на прощание.

– Я пыталась тебя убить все эти годы и, поверь, если бы что-то пошло не по плану, самолично явилась бы понаблюдать, как тебя пытают сварочным аппаратом, пока ты не начнешь умолять пристрелить тебя поскорее. Но, к сожалению, произошло нечто ужасное.

– Валяй, излагай! – буркнул я в ответ.

– Пропала моя дочь, Шивон.

А я и не знал, что у Бриджит появилась дочь. Вот новость так новость! Должно быть, у нее завелся дружок или муж. Ну и черт с ней! Я подозревал, что она никогда до конца не раскрывала свои карты.

– Ты где, в Нью-Йорке? – поинтересовался я.

– В Белфасте. Девочки нет уже три дня, я вся извелась. Майкл, ей всего одиннадцать лет!

– Сколько-сколько? Одиннадцать?

– Да, – подтвердила Бриджит.

– Она – дочь Темного? – озарила меня смутная догадка.

– Да.

Еще одна новость. Черт побери! Так значит, в ту ночь, когда я вырубил ее и зарезал ее возлюбленного, она была беременна! В ответ она, правда, пыталась застрелить меня. Но все же… я ударил беременную женщину и хладнокровно убил отца малышки. Настоящий герой, нечего сказать!

– Что я должен делать? – спросил я.

– Майкл, ее необходимо найти. Ты знаешь Белфаст как никто другой, у тебя есть связи, ты способен все разнюхать. Майкл, ты мне нужен, и, видит Бог, ты мне должен.

– Ну-у-у… с этим можно поспорить, любовь моя. Темный тоже был не ангел. Мы почти стоим друг друга.

– Ты не понял. Это не просьба. Если моих мальчиков не остановить, они нажмут на курок.

Бриджит не притворялась, она такой и была – истинный крепкий орешек. Может, она с тех пор успела измениться, однако, когда мы были знакомы, ее характер безусловно отличали твердость и решительность. Мда… а кстати, как, интересно, она выглядит сейчас, после всех этих лет?

– Что ж, я сделаю, как ты требуешь, – согласился я. – Пока еще не готов покинуть земную юдоль.

– Ребята отвезут тебя в аэропорт, вы вместе сядете на самолет до Дублина, в противном случае тебя уничтожат. Жду вас в отеле «Европа» в Белфасте. И попробуй только не найти Шивон! Я сама тебя пристрелю, – с трудом скрывая злобу, прошипела Бриджит.

– Выходит, перспектива у меня лучезарная: либо сдохнуть прямо сейчас, либо ненадолго оттянуть это удовольствие? – уточнил я.

Бриджит нетерпеливо вздохнула. И неожиданно я отчетливо представил ее. Конечно, она постарела, но… Все те же волнистые огненно-рыжие волосы, белая нежная кожа и глаза – не вполне человеческие. В Бриджит всегда было нечто не от мира сего, как будто она действительно принадлежала к тому народу на западе Ирландии, который, по легенде, произошел от союза эльфов и людей.

– Знаешь, Майкл, мне все же надо было приказать сразу убить тебя. Я уже две недели знаю, где ты находишься. У нас был четкий план твоего устранения, но затем вмешались непредвиденные обстоятельства.

– Бриджит, как ты меня разыскала на этот раз?

– До нас дошли слухи, что ты слинял в Южную Америку, и мы нашли нужных людей. Деньги способны на многое.

Меня аж передернуло. С годами я стал совсем беспечным. Нет чтобы перекрасить волосы или отрастить усы – я возомнил себя в безопасности, всего лишь перебравшись на другой континент.

– Почему это я должен тебе верить? – полюбопытствовал я.

– Потому что, если ты не исполнишь приказа, ты покойник. Попытаешься выкрутиться – покойник. Подведешь меня – покойник. Рядом – несгибаемые колумбийские парни, абсолютно безжалостные. Они хорошо делают то, что им приказано, они моложе и ловчее тебя. У них есть приказ не дать тебе ни единого шанса на побег. Мне будет приятней знать, что ты труп, а не живой и в бегах.

– Значит, ты загнала меня в угол.

– Боюсь, что да.

Я уставился на двух мордоворотов-колумбийцев, потряс головой, избавляясь от видения: малейшее неверное движение, и они срываются с поводков. К тому же Гектор, скорее всего, не придет. Все мои карты биты.

– Выбора у меня нет, Бриджит. Ты победила, и я сделаю все, что от меня требуется.

От облегчения Бриджит застонала, а значит, все эти разговоры о дочери, скорее всего, правда. Вот почему она медлит. Столько выразить одним-единственным стоном не смогла бы даже Мерил Стрип!

– Так… и что мне сказать громилам?

– Ты должен сказать: «Хозяйка просит вас не убивать меня», – сообщила Бриджит.

– А не хочешь ли ты меня просто еще больше унизить перед смертью? – спросил я.

– Об этом ты узнаешь, только когда произнесешь эту фразу. Садись на самолет. Встречаемся в Белфасте. Знал бы ты, как мне неприятно прибегать к твоей помощи, предатель, доносчик проклятый!..

Телефон отключился.

– Я тебя тоже люблю, дорогая, – прошептал я, положив аппарат на пол. – Она повесила трубку, – объяснил я.

– Ну а теперь мы тебя убьем, – оживился Дробовик.

– Секундочку, приятель. Она сказала, чтобы я передал вам: «Хозяйка просит вас не убивать меня».

Дробовик задумался, а потом с видимой неохотой опустил оружие.

– Черт! А я уже представлял: начальник службы безопасности убит в собственном отеле. Как бы это укрепило нашу репутацию! – прорычал он.

Парень с пистолетом поглядел на босса:

– Может, все-таки шлепнем?

Дробовик покачал головой. Бандит неохотно засунул пистолет в наплечную кобуру.

– Я так понимаю, мы втроем летим в Европу? – спросил я.

– Да. Пять минут на сборы, и едем в аэропорт. Машина ждет.

Дробовик кинул мне билет. Я внимательно изучил его. Прямой рейс «Бритиш эйрвейз» первым классом из Лимы в Нью-Йорк, рейс «Аэр лингус» первым классом из Нью-Йорка до Дублина.

Боже правый, ну и дура же Бриджит! Да им в жизни не удастся вывезти меня из Перу в Ирландию, полагаясь на крупные авиакомпании. Забыла она, кто я таков, что ли? Ей стоило бы потратиться на частный «Лирджет».

– Если я не буду выполнять ваши указания, вы ведь меня пристрелите? – задал я вопрос Дробовику.

– Разумеется.

– Значит, мы отправляемся вместе?

– Ага. Собирай вещички, и валим отсюда.

– А если я заартачусь в аэропорту Кеннеди, вы меня убьете прямо на глазах у службы безопасности аэропорта?

Я всего лишь хотел прощупать его поглубже, заставить слегка понервничать. И сразу же понял, что совершил опасную ошибку. Он нахмурился: я вынудил-таки его поразмыслить над тем, в какой заднице мы все оказались, об очевидных просчетах в плане Бриджит.

– Я ни в коем разе не стану для вас проблемой. Никоим образом. Все равно я собирался сбежать из этого чертова городишки. Да-да, мы полетим в Нью-Йорк, а затем в Ирландию, – добавил я поспешно.

Но атмосфера в комнате уже изменилась. Спокойствие было нарушено, и Дробовик явно подумывал о других возможностях.

– Никоим образом, говоришь? Это ты хорошо придумал, Форсайт. С тобой и впрямь будет слишком много возни. А бабки мы получим в любом случае. Отойди-ка, Рик, – попросил Дробовик.

Рик понял, что Дробовик собирается меня пристрелить:

– А ей мы что скажем?

– Что пришлось его убить. Он пытался сбежать. Или он, или мы, – буркнул Дробовик.

Рик кивнул и вновь вынул пистолет.

– Подождите! Бриджит вам не за это заплатила! Ей нужно, чтобы меня доставили в Ирландию, – в отчаянии выкрикнул я.

Рик прицелился.

Язык мой – враг мой! Ну что же я за человек такой! И где этот растяпа Гектор?! На полпути домой?! Святый Боже, теперь мне конец!

Я повалился на колени и начал слезно молить о пощаде, обильно уснащая речь библеизмами на испанском. Взывал к Богоматери и к Деве Марии Гваделупской (я конечно же не спец в таких делах, но, по-моему, это одна и та же персона).

– Пожалуйста, ну пожалуйста, не убивайте меня, вы не должны этого делать, прошу вас именем Отца, и Сына, и Свя…

Продолжая стенать, я изогнулся и нащупал кобуру с маленьким трехзарядным пистолетом двадцать второго калибра, который был припрятан как раз для подобных случаев. Мой туз в рукаве. В Южной Америке пристегивать пистолет к лодыжке считается подлостью, достойной разве что puta– трусов.

Лучше быть живым puta,чем мертвым героем.

– Ты сдохнешь, ирландская свинья! – зарычал Дробовик.

– Ага, ты прав, приятель… но не сегодня, – ответил я, быстро перекатившись по деревянному полу, одновременно выхватывая пистолет из кобуры на лодыжке и стреляя болтливому недоноску в шею. Он с хрипением повалился вперед, а из смертельной раны хлынула артериальная кровь.

Я откатился в сторону как раз в тот момент, когда Рик дважды выстрелил из пистолета. Пули продырявили участок ковра, где я находился буквально миг назад, но я уже был за софой и два раза выстрелил в ублюдка. Но оба раза ему удалось увернуться. Черт! Теперь я безоружен и мне надо действовать как можно быстрее. Отбросив пистолет, я схватил бумбокс и швырнул в бандита. Бумбокс пролетел мимо цели, врезался в стену, разлетевшись на куски, разметав по комнате диски, аккумуляторы и в конце концов вспыхнув снопом искр.

Рик снова выстрелил, на сей раз его пуля угодила в стену прямо над моей головой. В ответ я швырнул вазу, затем – маленький стеклянный журнальный столик.

Открылась дверь.

На пороге появился Гектор.

– Слава богу, наконец-то, дружище! – крикнул я.

– Он безоружен, прикончи его! – завопил Рик, обращаясь к Гектору.

– Ты сказал, что я не буду замешан, – пробормотал Гектор, доставая револьвер.

Рик обернулся вправить ему мозги:

– Делай, что тебе сказано, и…

Схватив свое любимое кожаное кресло, я бросился на Рика. Обивка была прибита мебельными гвоздями, это давало хоть какую-то защиту.

Я пошел в атаку на этого выродка, надеясь, что по ногам-то он стрелять не будет.

От множества событий, произошедших одновременно, Рик растерялся. Он разрядил остаток обоймы в кожаное кресло прежде, чем я врезался в него, отбрасывая к окну. Моя ирландская кровь бурлила вовсю, и я с разбегу пробил толстое стекло.

Кресло и убийца в ореоле осколков падали в утреннем воздухе на расположенную под окном автостоянку. К счастью, сам я не вывалился следом. Каким-то чудом мне удалось удержаться на краю, но я даже не порадовался своей удаче и не посмотрел, как Рик всмятку разбился о крышу лимузина японского посла, который очень не вовремя проезжал мимо. Вместо этого я скорым шагом пересек комнату и выхватил пушку из руки Гектора. Парень был не в себе, из пореза на пальце, непонятно как полученного Гектором, когда он доставал револьвер, текла кровь.

Я наотмашь ударил его пушкой по лицу и сделал подсечку. Он с грохотом распластался на полу.

– Гектор, Гектор… – протянул я с огорчением.

– Я виноват… виноват… – захныкал Гектор со слезами на глазах.

Я проверил его оружие. Револьвер был заряжен и снят с предохранителя.

– Гектор, ты, надеюсь, понимаешь, что уже никогда не будешь работать в охране?

– П-пожалуйста, не бей меня, они сказали, что убьют мою семью, они сказали…

Я сунул револьвер ему в рот и поводил стволом:

– Заткнись, приятель, я уже знаю, ты сам пришел к ним, ты их искал. За сколько ты меня продал, иуда?

– Не понимаю, о чем ты. – Металлический ствол превращал слова Гектора в кашу. – Шеф, я люблю тебя, я не знаю, что…

Взводить курок в таких ситуациях – избитый трюк, но я по своему опыту знаю, что так проще всего добиться правды. И я взвел курок.

– Десять тысяч долларов, – прошептал он.

– Черт бы тебя побрал, Гектор, если тебе были нужны деньги, я бы тебе дал.

– Я хотел заработать.

– Есть много способов получше, – поделился я.

– И все они тебе известны, – дерзко ответил Гектор, стараясь незаметно дотянуться до спрятанного в кармане ножа. Пришлось ударить его по рукам. Теперь Гектор лежал на полу, раскинув руки. Револьвер я упер ему в лоб.