Текст книги "Гибельный день"

Автор книги: Эдриан Маккинти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Машину еще крутило, я и трое громил сплелись в клубок. Ближайшему я прислал локтем в глаз, вдавив локоть в глазницу как можно глубже. Схватил его широкую голову обеими руками и со всей силы ударил в стенку фургона. Запустил руку за пазуху и выхватил пистолет-пулемет «узи».

Две-три секунды фургон еще скользил на крыше, затем врезался в стену. Тим не успел ни за что ухватиться и оказался насажен на один из крючьев – крюк пронзил шею. Двое бандитов отлетели к задним дверям.

Пистолет выбило у меня из рук, я поднял его и привел себя в порядок.

Сняв «узи» с предохранителя, убедился, что магазин вставлен правильно и расстрелял всех троих, превратив за несколько секунд в решето. Двое бандюг затихли сразу, а третий, наивный человек, приподнял было руки, пытаясь прикрыться.

Дав очередь по задним дверям, я ударом ноги выбил их и выскочил наружу.

Мы еще не выехали из Белфаста; изувеченный «форд» валялся на пустыре, оставшемся от взорванных старых домов рядом со старым рынком. Фургон так и стоял на крыше, на кабине виднелась вмятина от удара полицейского «лендровера». Сам джип лежал на боку, его колеса все еще крутились. Изуродованное тело Михаила наполовину выбросило наружу: ноги в фургоне, а туловище на лобовом стекле «лендровера».

Времени у меня было в обрез. Полицейские появятся сразу, как только придут в себя и откроют бронированные двери джипа.

Я обежал фургон и увидел, что у О'Нила из раны на голове течет кровь, но передвигаться он вполне способен. Я навел на него «узи».

– Пойдешь со мной, старикашка, – пригрозил я.

Отволок его от фургона и побежал от места аварии, чуть ли не волоча старика на себе, пока пилеры нас не пристрелили или не арестовали.

Мокрая от дождя трава, переполненные водостоки, бензин, растекающийся в лужах грязными радужными пленками, мокрые крыши, улицы и дорожки.

Я попробовал дождь на язык.

Где мы?

В безопасности.

Аллея позади Линии мира между двумя рядами новых домов.

Линия мира – стена высотой двадцать футов, которая отделяет протестантский жилой район от католического.

Вокруг никого, но они где-то рядом, они сжимают кольцо.

Копы начали осматривать место происшествия. К нам приближался вертолет. Я дотащил О'Нила до другой стороны игровой площадки, до того места, где полицейский «лендровер» протаранил фургон. Подъехали еще два полицейских джипа с командой криминалистов.

Мы сбежали так быстро, что пилеры нас не заметили. Но обнаружат нас очень скоро. Сюда прибудут десятки констеблей, которые разойдутся группами по всем направлениям в поисках свидетелей. Чтобы нас не арестовали, мы должны энергично делать ноги. В запасе у нас еще примерно пять-десять минут.

Этого вполне достаточно.

Все, что мне нужно, – коротко побеседовать с О'Нилом, пристрелить мерзкого старикашку и сбежать.

И если только я переживу очередное приключение, я обязательно куплю пиратскую копию третьего эпизода «Звездных войн» у того продавца. Его звонок, несомненно, спас мне жизнь. Я бы и копов поблагодарил, если бы не взял себе за правило никогда ни за что их не благодарить.

О'Нил привалился к стене, тяжело дышал, прикрыв глаза и промокая рану. Так ему и надо, пускай хорошенько помучается. Кстати, выглядит он уже получше. С вертолета нас легко заметить, и рано или поздно полицейские поймут, что кто-то сбежал. О свидетелях можно не беспокоиться, так как их, мне кажется, и не было. Да если кто и был, то уж точно ничего не видел и не слышал.

О'Нил закашлялся и сплюнул кровью.

Вряд ли это внутреннее кровотечение, скорее порез во рту.

Я все еще держал «узи», хотя это громоздкое оружие было мне не по руке. Тогда я обыскал О'Нила, достал свой револьвер, мешочек с патронами, деньги, которые он у меня забрал, прихватив и его деньжонки. Стер свои отпечатки с «узи» и забросил за Линию мира.

– Открой глаза, – скомандовал я.

О'Нил поглядел на меня:

– Если вы хотите убить меня, убейте сейчас.

– Терпение, Боди, терпение. Времени у нас маловато, эти свиньи будут тут с минуты на минуту, и нам нужно будет сматываться отсюда.

– Так не убьете?

– Пока еще не решил. Слушай, О'Нил, мне нужно получить ответы на несколько вопросов. И без всяких штучек, – предупредил я.

О'Нил сполз по стене и плюхнулся на землю.

– У меня в брючном кармане таблетки, можно принять? Ангина.

– Валяй, но побыстрее.

О'Нил засунул руку в карман, достал оттуда флакон с таблетками морфина и бросил две штуки в рот.

– Я тоже, пожалуй, полечусь от ангины, – сказал я и высыпал несколько штучек на ладонь. У меня адски болело все тело. О'Нил глубоко вздохнул – похоже, почувствовал себя немного лучше.

– Хорошо… Что вы хотите узнать?

– Я хочу узнать, почему ты пытаешься убить меня с того самого момента, как я очутился в Дублине.

Он удивленно посмотрел на меня:

– Я вовсе не пытался…

– Что ж ты врешь-то! Твой подручный, Джимми, сообщил, что это именно ты отдал приказ расстрелять меня из РПГ. Ты сам говорил об этом в фургоне.

– Здесь – да, но в Дублине – это не я, – ответил О'Нил.

– Почему ты пытался убить меня на лодке?

– Вы перешли дорогу одному из моих людей, Шеймасу Дизи. Вы унизили его на глазах у его людей, ударили, вторглись на его территорию и застрелили Элиота Малруни, который был его правой рукой. Я не мог позволить вам уйти безнаказанным. Шеймас метал громы и молнии. Он сообщил, куда вы направляетесь, и я пообещал обо всем позаботиться.

– Врешь! Ты послал одного парня в аэропорт, а другого – в бордель. Ты дважды пытался убить меня в Дублине.

– Нет. Я этого не делал.

– Я говорил с Мораном, и он поклялся, что он тоже не делал!

– Послушайте, Майкл… Могу я звать вас Майклом? В первый раз я услышал, что вы находитесь в стране, в полдень, когда этот идиот Дизи позвонил мне с воплями, что его оскорбили и унизили и он жаждет вашей смерти.

Я без сил присел на корточки:

– Значит, ты утверждаешь, что не пытался убить меня до попытки с РПГ?

Он покачал головой:

– Поверьте мне, Майкл, я просто сделал то, что должен был сделать, чтобы удержать своих людей в узде. Ничего личного, ничего, связанного с тем, что вы «крот»… э-э-э… я хотел сказать…

– Да ладно, ничего страшного… Значит, это был не ты?

– Нет.

– Тогда кто же?

– Может быть, у вас с прежних времен остались в Белфасте враги?

– Вряд ли. Я не был настолько уж важной персоной. Нет тут никого, кто так страстно желал бы меня убить.

– Может, кто-то узнал, что за вашу голову назначена хорошая награда?

Я присел на тротуар рядом с О'Нилом. Копы выстроились в шеренгу – идут почти вплотную, осматриваются в поисках улик. Так они скоро дойдут и до нас.

– Так утверждаешь, что это был не ты?.. – пробормотал я вполголоса. Вопрос риторический, однако О'Нилу хотелось убедить меня окончательно.

– Майкл, не я. По моему приказу совершено нападение на лодку. Все. Я понятия не имею о других покушениях.

Я заглянул в его усталые глаза и поверил: ему не было смысла лгать. Только одна попытка убийства… К сожалению, я так и не получил ответа на вопрос: что, собственно, происходит? Два нападения в Дублине, не имеющие отношения ни к Бриджит, ни к ИРА. Третий, неизвестный враг. Я убрал револьвер в карман. Протянул О'Нилу окровавленную руку:

– Ладно, Боди, я хочу заключить перемирие.

Он пожал ее.

– Я схлестнулся с твоим человеком, Шеймасом, – продолжил я, – и ты пришел от этого в ярость. Это понятно… Правая рука Бриджит Каллагэн, Дэвид Моран, хочет меня убить. Он поклялся уничтожить меня, когда они в полночь получат Шивон. Если не получат, он все равно меня убьет. Так что тратить усилия на то, чтобы меня прикончить, крайне расточительно с твоей стороны.

О'Нил кивнул.

– И что ты хочешь? – перешел он на «ты».

– Чтобы ты оставил меня в покое. Тебе не нравится, что я кручусь у тебя под ногами? Так дай мне сутки, чтобы убраться из Ольстера. Живым или мертвым. Либо я сам уберусь отсюда, либо меня убьют. А пока попридержи своих головорезов.

Он выпрямился, задумавшись над моими словами:

– Майкл, если ты не убьешь меня сейчас, ты более достойный человек, чем я думал. Если бы пилеры не протаранили фургон, я бы не задумываясь прикончил тебя. Ты уже был бы мертвецом. Хорошие люди нынче редкость. Я знаю, что о тебе говорят, – мошенник и все такое. Но я обещаю тебе, что никто из ИРА или любой другой группы, на которую я имею влияние, не потревожит тебя, пока ты в Белфасте.

– И Шеймас?

– Тем более, – подтвердил О'Нил.

– Ты действительно сможешь удержать Шеймаса как можно дальше от меня?

О'Нил оскорбленно кивнул.

– Да, и вот еще что… Мне нужно, чтобы Шеймас кое в чем мне помог, – сказал я с улыбкой.

– Из всех людей в мире ты выбрал именно Шеймаса? Боюсь, ничего не получится, дружище, – ответил О'Нил с сомнением.

– Бриджит Каллагэн наняла меня найти ее дочь. Парень, который ее похитил, жил на той лодке, «Рыжей копне». Звали его Барри. С ним расправились самым зверским образом. И Шеймас, когда посылал меня туда, знал, что парень уже мертв. Только не спрашивай, откуда он знал, потому что я и сам этого не знаю, черт побери!

– Шеймас замешан в исчезновении дочери Бриджит Каллагэн?! – трясущимися губами спросил О'Нил. Лицо старика побледнело еще больше. Он по-настоящему расстроился.

– Не уверен. Однако он точно знает кое-что о смерти Барри. Возможно, киллеру понадобилось разрешение Шеймаса на убийство одного из его торговцев травкой.

– Шеймас не имеет права разрешить даже собаку постричь! – фыркнул О'Нил. – Здесь я главный, а меня никто не спрашивал.

– Ну, может, он где-то что-то услышал. Мне нужно узнать об этом. Время истекает. Когда Шеймас сказал, где живет Барри, он добавил, что эта информация не принесет мне никакой пользы. Он знал, что Барри убит. Копы тогда еще не нашли его тела и соседи ничего знали.

О’Нил призадумался:

– Ты действительно считаешь, что человек, убивший этого Барри, вовлечен в похищение Шивон Каллагэн?

– Наверняка.

– И Шеймас знал, кто это?

– Когда я попал на катер, замок на двери рубки был заклинен. Сделать это мог только убийца. Значит, он-то и побывал на катере до меня.

– Вероятно, Шеймас действительно услышал какие-то разговоры. – О'Нил пришел к тому же заключению, что и я.

– Вообще-то белфастцы не слишком разговорчивы, – заметил я не без скепсиса.

– Это правда, Майкл. Меня вот что тревожит: сейчас не те времена, чтобы отстреливать свидетелей – никто не хочет нарушить Соглашение о прекращении огня.

– Ты мне поможешь?

– Майкл, мы разумные люди, и оба знаем: в наших интересах доставить дочь Бриджит Каллагэн домой живой и невредимой. Если ты найдешь того, кто убил парня, и это поможет тебе отыскать Шивон, думаю, мисс Каллагэн предпочтет нас, а не других деловых партнеров.

– Уверен, так и будет.

О'Нил кивнул:

– Подожди-ка секундочку. – Он достал из внутреннего кармана сотовый и набрал номер. Увеличил громкость так, чтобы и я мог слышать весь разговор. – Шеймас, это я.

– Вы в порядке? Я тут слышал много чего… – отозвался Шеймас с легким оттенком разочарования, которое насторожило О'Нила, да и меня тоже.

– А я слышал, что ты вздумал шутить со мной. Что ты за моей спиной пытался выставить меня идиотом, – перебил О'Нил.

– О чем вы говорите? – начал было Шеймас.

– Тебе лучше уже сейчас паковать вещи, потому что я разрываю с тобой все отношения. Ты только потому хотел убрать Майкла Форсайта, что он догадался о твоем участии в исчезновении Шивон Каллагэн. Вся чертова операция с лодкой нужна была ради прикрытия твоей белой ирландской задницы!

– Это ложь! Я не имею никакого отношения к исчезновению девчонки! – запротестовал Шеймас.

– Да ну? А у меня другие сведения! Ты хотел, чтобы лодка затонула, хотел смерти Форсайта, потому что один из твоих подручных украл ее. Вот и решил избавиться от Форсайта: он знал правду. – Глаза Боди заблестели от радости, он упивался происходящим.

– Это не так! Богом клянусь, мистер О'Нил, я ничего не знаю о похищении! – запаниковал Шеймас.

– А откуда ты, черт побери, знал, что Барри уже мертв?

– Это сделал Гасти Маккоун. Он и еще один парень, не из местных. Оружие дал я, спросил, зачем ему это надо. Гасти ответил, нужно убрать кое-кого по причинам, о которых он не может говорить. Тогда я поинтересовался, кого именно, и Гасти назвал имя. Это был мой человек, и я потребовал компенсации. Но я дал согласие, потому что они хотели купить русские ручные пулеметы и пистолеты «глок» и всю работу взять на себя. Заплатили они полновесной наличкой. С оружием и взяткой выходило на круг пятнадцать кусков. Богом клянусь, я собирался отдать вашу долю, просто еще не успел.

О'Нил прикрыл рукой телефон и обернулся ко мне:

– Это то, что тебе нужно?

– Где мне найти Гасти? – подсказал я.

О'Нил продолжил разговор по телефону:

– Где мне найти Гасти?

– Черт, понятия не имею! Мистер О'Нил, он живет в… подождите секундочку. Думаю, Энди знает… Мистер О'Нил, Энди говорит, что Гасти будет на собачьих боях в «Дав таверн» на Брэзил-стрит.

Я кивнул О'Нилу. Теперь я мог продолжить поиски.

– Мы еще побеседуем, Шеймас, – пообещал О'Нил и отключил телефон.

Он был мрачен: узнал много нового и интересного о Шеймасе. Жалкому трепачу несказанно повезет, если он переживет ночь.

– Собираешься в «Дав»? – спросил О'Нил.

– Да.

– Чтобы попасть на собачьи бои, нужен пароль. Это всегда историческая личность. На этой неделе – Генри Джой Маккракен.

– Это один из тех, кто руководил восстанием семьсот девяносто восьмого года?

– Да. – О'Нил протянул мне руку Я пожал ее и помог ему встать. – Ты мне нравишься, Майкл. Я люблю, когда дела идут так, как надо, – сказал он. – Ты не утратил достоинства.

– Спасибо, – ответил я. – Мне надо спешить. Кстати, тебе тоже, если не хочешь, чтобы пилеры скрутили тебя.

– Удачи. И помни, Форсайт, это мой город. Надеюсь, ты не будешь убивать каждого, кто встретится тебе на пути.

– Ну-у, – протянул я, обдумывая его слова, – время покажет.

9. Аид

Белфаст. 16 июня, 19:45

День постепенно угасал, и все уголки города понемногу заволакивала темнота. Наконец солнце зашло за холмы. Надвигалась ночь. В просветах между облаками заблестели желтая луна и звезды.

В сумерках Белфаст по-настоящему оживал. Драки. Убийства. Ограбления. Похищения. Одни подонки еще только потирают руки в предвкушении удовольствия от хорошо проделанной работы, другие – уже ломают кому-то кости.

Я не боялся ночного города. Никто не мог остановить меня, киллера, мастера побегов. Чтобы стать таким, потребовалось немало времени, но теперь я пребывал в наилучшей форме.

Девочки – не старше дочери Бриджит – играли на улице в мяч и вдруг заспорили.

– Сейчас моя очередь!

– Нет, моя!

– Она права. – Я встал на сторону рыжей девочки, лицо которой было сплошь усеяно веснушками. – Сейчас ее очередь бросать мяч.

Девочки оторвались от игры. Они обрадовались, что взрослый восстановил порядок.

– А кто мне скажет, где здесь Брэзил-стрит?

– Вниз по этой улице и налево. А вы ищете «Дав»?

– Да.

– Он прямо на середине улицы, там ступеньки вниз ведут, – добавила другая девочка.

Я поблагодарил детей и пошел к перекрестку. Над невысокой дверью со стрелкой, указывающей на подвал, увидел вывеску – неоновый знак в виде голубя.

Перебежал улицу, спустился по лестнице и постучал в дверь, представляющую собой тяжелую стальную конструкцию, которая не заметит взрыва бутылки с зажигательной смесью и выдержит полицейский таран.

Дверь приоткрылась. Выглянул гнусный тип с наскоро починенным носом, лысый, с обычными для боевиков татуировками – типичный вышибала.

– Чего надо?

– Собачьи бои.

– Какие еще бои?

– Генри Джой Маккракен.

– Чего раньше не сказал? Заходи!

Я услышал, как он снимает с крюка тяжелую цепь, и дверь медленно открылась.

– Два фунта за вход, – объявил вышибала.

– Хорошо. – Я протянул двухфунтовую монету.

– В самый низ, – сообщил здоровяк и возвратился к чтению чувствительного романа Р. Д. Уоллера «Мосты округа Мэдисон».

Темнота. Вонь. Скрипящие деревянные ступени.

– Смотри шею не сломай, – предупредил громила, не отрываясь от книги.

Я осторожно спустился по крутой лестнице.

За металлической дверью слышны дикие выкрики. Толкнул ее и вошел.

Плотная завеса сигаретного дыма. Крики, вопли, визг. Вонь фекалий, крови, пролитого пива и пота. Комнату освещала только лампа на потолке. Судя по общему шуму, бой уже начался. Примерно тридцать человек собрались вокруг барьера из мешков с песком; внутри, на окровавленных опилках рвут друг друга два питбуля. Коричневый уже лишился уха, глаза черного залиты кровью. Они оба устали и клацают зубами, промахиваясь, но ясно, что бой не остановят: это схватка насмерть. Я ненадолго задержался и направился в глубь толпы.

Не хочу выделяться. Наверняка все эти люди друг друга знают.

Ко мне подошел букмекер – тощий тип в костюме, галстуке и с каштановой челкой. Даже без пачки квитанций он выглядел бы букмекером: в его глазах светились типично букмекерские энергия и жадность.

– Ставки делать будем? – спросил он.

– Каков расклад? – ответил я вопросом.

Он обернулся к арене:

– Два к одному на Даниэля.

– Который из них Даниэль?

– Коричневый.

С этим типом с челкой лучше не шутить; деньги букмекеры любят больше всего в мире, потому я дал ему десятку и засунул в карман квитанцию.

– Слушай, я тут в первый раз. Должен встретиться с одним знакомым, Гасти Маккоун, знаешь такого? Где бы его найти?

– Да тут он. – Букмекер указал на высокого парня, похожего на паука, стриженного «под горшок» и с пустыми глазами.

Тут черный пес в прыжке схватил коричневого за горло и вгрызся в плоть. По телевизору я видел, как подобное проделывают львы, но не собаки же! Омерзительное зрелище. Завывания коричневого пса прекратились, и его глаза начали медленно угасать.

– Проиграл ты, парень, – посочувствовал букмекер.

– Надо было мне ставить при десяти к одному.

Он улыбнулся.

Я обошел арену, окруженную потеющими, опухшими подонками, и обнаружил Гасти, поглощенного зрелищем. Когда крики стихли, на арене появился тип с тряпкой и унес мертвого пса. Другой парень напялил намордник на победителя и утащил его прочь. Третий засыпал арену свежими опилками.

Толпа гудела от полученного наслаждения и обсуждала следующих участников боев. Боевики-католики перемешались с боевиками-протестантами – это можно определить по их татуировкам. Вероятно, подпольные собачьи бои – один из методов объединения враждующих сторон.

Букмекер, который, видимо, выполнял и обязанности распорядителя, вышел на середину арены и начал расхваливать следующую пару:

– Господа, надеюсь, вы получили удовольствие от схватки породистых псов! Отменное зрелище! А теперь – схватка дворняг! Спарки – мелкий задира из Доаха, это его первый бой на сегодняшнем состязании, но, я вас уверяю, я сам видел, как этот пес сражался со здоровяками вдвое больше его самого…

– Гасти… Гасти… – прошептал я на ухо верзиле, подойдя вплотную.

Он обернулся и посмотрел на меня:

– Ты кто?

Я схватил его за футболку и упер дуло револьвера ему в живот. Для вида я улыбался и похлопывал его по плечу, как будто мы старые знакомые. Но я был зол. Эти дети на улице, все неурядицы, безрезультатные пока поиски Шивон – все это начинало сказываться на моем настроении.

– Гасти, слушай меня, ублюдок, это револьвер тридцать восьмого калибра, и я продырявлю тебя, если ты мне не скажешь, что случилось с Шивон Каллагэн, – проговорил я тихо.

– Не понимаю, о чем ты, черт побери, говоришь!

Я до боли вдавил револьвер ему в живот:

– Гасти, я не шучу.

Прямо над нашими головами чуть покачивалась лампа, и распорядитель заметил меня. Толпа зрителей не давала ему рассмотреть, что происходит между мной и Гасти, да и револьвера он не видел, однако Гасти заметно побледнел, и это показалось букмекеру подозрительным.

– Еще одна ставка, парень? – выкрикнул он. Несколько человек обернулись, бегло оглядывая меня.

Черт, отвечать нужно быстро! И тут ситуация словно срывается с места и несется вперед, как неуправляемый автомобиль.

– Двадцать фунтов за твою прическу против любого пса, которого ты притащишь! – откликаюсь я, держа теперь револьвер ниже пояса Гасти, чтобы он не выкинул какой-нибудь фортель.

Толпа взвыла от хохота, и букмекер, зло сверкнув на меня глазами, возвратился к своей болтовне.

Я выкрутил руку Гасти ему за спину, он сморщился от боли. Букмекер снова с подозрением посмотрел на меня. Этот сукин сын меня сразу невзлюбил, но тут его внимание отвлекли с десяток желающих сделать ставки, и, пока он их оформлял, на арену вывели двух метисов терьера.

– Гасти, кто похитил Шивон? Где она?

– Не знаю.

– Я могу тебя убить, Гасти, прямо сейчас. Мне по барабану, что произойдет со мной или с тобой. Скажешь, где находится Шивон, – будешь жить, если нет – я через две секунды пристрелю тебя, понял? – сказал я негромко, пристально глядя в его расширившиеся зрачки и пытаясь внушить, что я самый опасный ублюдок на всем белом свете.

До Гасти кое-что дошло, и все же он по-прежнему боялся их, а не меня.

– Гасти, я знаю, что ты убил Барри на борту «Рыжей копны». Знаю, что ты работаешь на похитителей. Скажи мне, где она? – дожимал его я.

Псы начали рвать друг друга в клочья.

Пот. Вонь. Кричащий букмекер. Я продолжаю настаивать. Гасти дрожит.

А затем меня накрывает волной усталости. Усталость от напряжения последних суток. От этого отвратительного притона. От людей наподобие Гасти. От нового Белфаста с почищенным фасадом, за которым остались те же грязь и смрад. Не одно поколение разномастных уродов должно умереть, чтобы начались настоящие перемены. Почему бы не начать с Гасти?

– Ну что ж, парень, молись… – Я решил убить его, просто чтобы посмотреть, что из этого выйдет.

К счастью, то ли прочитав мои мысли, то ли догадавшись по выражению моего лица о том, что я не шучу, он начал умолять о пощаде:

– Пожалуйста, не надо! Я не знаю, от кого ты получил сведения, но я действительно ничего не знаю о пропавшей девочке, – выпаливает он.

Я решил помочь ему вспомнить правду отсчетом секунд его заканчивающейся жизни:

– Это старый трюк, Гасти, но действенный: даю тебе пять секунд, а затем стреляю в живот. Раз…

Гасти трус. Чтобы ходить на собачьи бои, особой храбрости не нужно.

– Хорошо, хорошо, черт побери! Не убивай меня, я тебе все расскажу. Ради бога. Только не убивай, у меня жена недавно родила!

– Ну не ты же! Даже если она родила чертова Мессию, это меня не остановит. Говори!

– Хорошо, хорошо. Расскажу все, что знаю, хотя знаю немного…

Чтобы подбодрить его, я убираю револьвер, но держу руку так близко к его животу, как будто это задница Джей Ло.

Прошло, наверное, много времени, потому что на арене рвут друг друга уже другие псы. Мне показалось, что мы начинаем привлекать ненужное внимание, стоя как вкопанные и перешептываясь.

– Давай, давай, парень! – выкрикнул я, когда один из псов цапнул другого за голову.

– Подбодри бойцов! – шепнул я Гасти.

– Убей засранца! – заорал он.

– Так, Гасти, теперь говори. Выскажи что наболело. Я – как популяризатор эвтаназии доктор Кеворкян: никого не оставляю в живых.

– О-ох… Да, я помог убить этих парней. Такая мерзость! Но я рук не запачкал, клянусь. Это сделал парень из графства Даун. Из Бангора, кажется. Я его не знаю. Он работает на бандитов не из местных. Я не убивал!

– Не верю ни одному твоему слову. Как зовут твоего напарника, на кого он работает?

– Не знаю я, на кого он работает. Сам я не участвовал в убийстве… Зуб даю!

– Имя?

– Слайдер Макферрин.

– Адрес?

На лбу Гасти выступил пот, глаза бегали по сторонам.

– Не знаю. Он из Бангора. Клянусь, я не знал, что это связано с дочерью Бриджит Каллагэн.

– На «Рыжей копне» не было девочки?

– Черт побери, нет! Я бы предупредил Шеймаса, если б знал, насколько все серьезно. – На бледном лице Гасти появилась фальшивая улыбка.

– Что именно Слайдер сказал тебе?

– Во-первых, Слайдер слышал про меня, что я могу достать оружие. Ему до зарезу нужно было оружие. Он сказал, что работает на группу по-настоящему крутых парней из-за границы и шестнадцатого числа срубит большой куш, а я мог бы получить долю, если бы обеспечил всем, что ему нужно.

– И?

– Я сказал: проблем нет, за определенную сумму я могу достать для него что угодно.

– Так… И при чем здесь ребята с катера?

– Ну, когда мы договорились про оружие, он спросил, не хочу ли я помочь ему избавиться от одного из врагов его хозяина. Парня звали Барри, и он торговал наркотой под присмотром Шеймаса Дизи.

– Что ты ответил?

– Сказал, это не так просто: нужно дать денег Шеймасу. Слайдер ответил, что платит десять тысяч за убийство Барри, десять – за оружие, десять – Шеймасу и десять – чтобы купить мое молчание.

– И, разумеется, ты согласился.

– Да.

– Что дальше?

Он сглатывает, трясет головой, вздыхает:

– Я получил оружие от Шеймаса. Нужны были «печенеги» – большие русские автоматы, ну кое-что еще, глушители там, патроны. Я заплатил Шеймасу за все и, конечно, вынужден был сказать ему о Барри. Шеймас не возражал: для него это большие деньги, а делиться с Боди О'Нилом он не собирался.

– И затем вы убили Барри и его друга?

– Нет, нет, я даже не прикасался к ним. Я только указал Слайдеру, где лодка, и помог ему потом… убраться. Он застрелил шотландца, но ему нужно было убить в первую очередь Барри, чтобы тот не проболтался. – Еще одна фальшивая улыбка.

– Дальше? – спросил я.

– Это было вчера. Он отдал половину моей доли. Остальное обещал на следующий день через компанию «Федэкс». С тех пор о нем ни слуху ни духу.

– И ты ничего не знал о похищении ребенка?

– Вообще ничего. Слайдер предупредил: если я задам хоть один вопрос, издам хоть звук, со мной расправятся безжалостно: никаких выстрелов в ноги, никаких «шести банок по-белфастски», только пуля в голову по приказу тех типов из-за океана.

– Лучше бы тебе не врать, Гасти, – говорю я.

– Это истинная правда, клянусь!

Я кивнул.

Я совершенно точно знал, что Гасти безбожно лжет. Он не стоял в сторонке, когда Слайдер убивал тех двух парней. Слайдер, скорее, посредник, а исполнителем был Гасти. Или охотно помогал Слайдеру. Значит, мне нужен именно Слайдер Макферрин.

– Слайдер тебе ничего не говорил об этих заокеанских друзьях?

– Ничего. Только вскользь упомянул о них, и все.

– Гасти, если ты хоть что-то скрываешь от меня, тебе крышка. Слайдер и Барри замешаны в исчезновении дочери Бриджит Каллагэн. Бриджит, Шеймас, О'Нил – каждый из них с радостью тебя прикончит.

– Я ничего не знаю ни о каком похищении. Это была просто мелкая работка. Оружие – и все. Больше ничего.

– Где он там живет в Бангоре, этот Слайдер?

– Без понятия. Он мельком обронил, что из Бангора, вот и все. Я не знаю никого из Бангора, спроси кого-нибудь другого.

Я усмехнулся и отступил на шаг:

– Пока девочка не вернулась к своей матери, держи рот на замке. Понял?

– Да.

Он кивнул мне, и я начал проталкиваться сквозь толпу. Что дальше? Подняться по лестнице, выйти, как-то добраться до Бангора. Город раскинулся в пятнадцати милях отсюда, в северной части графства Даун. Стоило бы вызвать полицейских, чтобы они арестовали этого душегуба Гасти, но, думаю, с этим можно пока подождать.

Никогда не показывай спину.

Это старое правило. Верное.

– Вон полицейский! – неожиданно завопил Гасти. – Он крот, работает под прикрытием! Кончай его!

Шум в помещении тотчас же прекратился, как бывает в клубах, когда пьяный падает на пульт диджея. Даже псы на какое-то время прекратили грызню.

Я рванулся к лестнице.

Поздно.

На меня набрасываются два парня, целя кулаками в виски. Одного я сбиваю. Второй пытается врезать мне в нос. Промазывает и бьет в лоб. Ударяю его пальцем в глаз и отшвыриваю в сторону. Но момент упущен – на меня накидывается вся толпа. Сначала несколько ударов кулаком, а затем по ребрам бьют специально утяжеленной битой. Если обнаруживаешь у кого-то здесь бейсбольную биту – ты попал. В Ирландии не играют в бейсбол. Люди, которые таскают с собой биты, – профессиональные череполомы. Еще одна бита бьет меня по ногам. Я с криком падаю. Удар по голове. Еще несколько – по ребрам. Сверкает нож. Бейсбольные биты и ножи. Да… Сдается, они действительно готовы меня убить. Коп под прикрытием – для них это вполне подходящий предлог.

Буквально в двух дюймах от моей головы свистит бита, круша чью-то ногу. Следующий удар метит – но промахивается! – мне по яйцам. И все же кто-то сумел врезать мне в грудь, сбивая дыхание.

Наконец мне удается достать револьвер.

Стреляю кому-то в ногу, кому-то в живот. Два бандита грузно падают на пол, слишком ошарашенные, чтобы завопить.

Избиение прекращается, люди на какое-то время замирают. Стреляю в потолок, и нападающие отступают.

Я уже плохо соображал, еще чуть-чуть – и потерял бы сознание. Изо рта текла кровь, голова раскалывалась от убийственной боли. Встал, качаясь, с трудом удержался на ногах.

– Я не гребаный коп, – сказал я и обвел дулом револьвера всех, на мгновение задерживаясь на каждом. Теперь они были напуганы и готовы мне верить. – Гасти задолжал мне десять тысяч. Я пришел забрать свое.

Все обернулись в сторону ублюдка.

Нужно задержать их внимание подольше. Выстрелил Гасти между ног. Он с криком упал на пол.

– Если кто попробует хотя бы посмотреть на меня, получит пулю в голову! – выкрикнул я толпе.

Прихрамывая, побежал к лестнице. Вышибала загородил выход. Выстрелил ему в левую ляжку, рывком проскочил мимо и кое-как вполз по ступенькам наверх. По пятам бурлила толпа, шумно споря: бежать или не бежать за мной, полицейский я или нет? Никто никого не слушал, и все были потрясены тем, что у меня оружие. А у меня остался один патрон. Один – на всю толпу!

Рывком открыл железную дверь и выбежал на улицу. Одна улочка, другая – и я заблудился.

Кровь течет. Стучит в голове. Начинает болеть все тело. В глазах мелькают искры.

Оглядываюсь: погони нет.

Еще одна улочка. Поскальзываюсь, падаю на кучу мусора. Да. Так мне и надо. Тут мне самое место.

Мне мнится, что я в Белфасте. В Дублине.

Меня несет дальше – назад. Через страны. Океаны. Годы.

Лима. Лос-Анджелес.

Еще дальше.

До холодного января в Бронксе – почему мое сознание вернулось туда, я пока что не знаю, но пойму к полуночи.

Ш-ш, ш-ш, ш-ш… Мы бежали по дорожке между путями и ограждением. Приближался поезд второго маршрута красной линии, и Энди боялся, что нас засосет под состав, как Голдфингера вынесло из самолета в кино про Бонда.

– Это невозможно, – пытался я его вразумить. – Там возникла разница давлений…

– Ага-ага! Когда меня размажет по вагонам, ты расскажешь это моей маме.

Поезд увеличивал скорость, а нам еще так далеко до лестницы на платформу!

– Не успеем, – заявил Энди. Вел нас Фергал, но он явно нанюхался: воображал, будто то ли командует солдатами, то ли охотится на зайцев – кричал, гикал и запугал нас с Энди до смерти.