Текст книги "Гибельный день"

Автор книги: Эдриан Маккинти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

8. Сцилла и Харибда

Белфаст. 16 июня, 17:00

Да, придется все-таки им заняться. Совершив и провалив за полдня три попытки убить меня, причем с каждым разом все более впечатляющие, он заслуживал по крайней мере свидания, хотя у меня было катастрофически мало времени. Боди О'Нил, о котором я никогда раньше не слышал. Белфастский командир ИРА.

А вдруг это давным-давно пропавший брат Темного Уайта? Или отвергнутый поклонник Бриджит Каллагэн? Или мальчик, которого я поколотил в начальной школе? Глупость какая-то! Если придется убить этого сукина сына, чтобы он оставил меня в покое, так тому и быть.

Я не знал точно, где находится библиотека Линен-Холл, но остальные белфастцы знали, так что я нашел это место довольно быстро.

Впечатляющее здание – темное, почти квадратное – расположилось рядом с городской мэрией. Перед зданием шумел развал, толпился народ, разглядывая книги, пиратские видео, прицениваясь к смешным сувенирам вроде поющей рыбы.

– Покупайте диски с фильмом «Звездные войны. Эпизод третий», заключительный фильм цикла, в прокате с мая следующего года! – кричал зазывала.

– Это вход в библиотеку Линен-Холл? – спросил я его, указывая на небольшую металлическую дверь.

– Да, и по лестнице вверх. Хотите купить новую часть «Звездных войн»? Там и вуки есть.

Не дослушав, я вошел в здание. За столом сидел старый консьерж. За ним возвышалась стеклянная дверь, ведущая к лестнице в библиотеку.

– Добрый вечер, – поприветствовал его я, прошел мимо поста и попытался повернуть ручку на стеклянной двери.

– Предъявите читательский пропуск, – потребовал консьерж.

– У меня нет.

– Без него не пускаем.

Он был из той породы сукиных детей, которые всегда ставят палки в колеса таким, как я. Мерзкий бюрократишка. Маленький, сморщенный и костлявый. В чем душа держится, а туда же!

– Послушайте, мне нужно в библиотеку, – сказал я.

– Получите пропуск.

– Мне не нужен пропуск, я не буду ничего читать, просто нужно кое с кем встретиться в читальном зале…

– Не положено, – настаивал консьерж.

– Это уже не смешно, мне надо повидать человека в чертовом читальном зале!

– Только через мой труп, – ответил старик, будто прочитав мои самые кровожадные мысли: пристрелить ублюдка выбить дверь бегом подняться наверх…

Чистое безумие, конечно. Это же центр Белфаста, копы нагрянут сюда мгновенно. Кроме того, выстрел на первом этаже перепугает всех посетителей читального зала и у О'Нила будет время сбежать.

– Могу ли я передать сообщение для человека в читальном зале? Это очень срочно.

Консьерж призадумался.

– Давайте я вызову к вам мисс Плам, – предложил он.

– Она сотрудница библиотеки?

– Да.

– Хорошо, тогда не забудьте и полковника Мастарда [20]20
  Игра слов. «Plum» и «Mustard» не только имена собственные, но и «слива» и «горчица».


[Закрыть]с трубкой, – поддразнил я.

– Что?

– Пожалуйста, вызовите ее, это срочно, вопрос жизни и смерти, – произнес я строго.

Он изогнул бровь и нажал на кнопку интеркома:

– Мисс Плам, это Кокрейн. Тут молодой человек хочет пройти в библиотеку. Говорит, по очень срочному делу. Не могли бы вы спуститься с временным пропуском?

Мисс Плам сказала «да».

– Сейчас она придет, – продублировал Кокрейн.

Переполненный гневом и нетерпением, я притоптывал ногой по полу. Мне нужно было немедленно разобраться с О'Нилом, пока еще не иссяк боевой задор. Очень хотелось узнать, с какой стати он пытался убить меня, как только я появился в этой чертовой стране? Три нападения в течение одного дня – он обскакал даже Бриджит. По его приказу атакуют гранатами плавучие жилища мирных студентов, чтобы уничтожить меня! А что дальше? Авиабомбардировка? Споры сибирской язвы?

Нет, с О'Нилом нужно разобраться…

Но была и другая причина для встречи.

На улице перед пабом Шеймас Дизи заявил, что информация об имени и адресе Барри не принесет мне пользы. Тогда я не стал задумываться над этим, но теперь стало понятно, что Шеймас знал: Барри мертв.

Откуда?

Он, видать, был многократным победителем чемпионата Сицилии по вранью, иначе я бы ни за что не повелся на его байки. Когда я заглянул в глаза Шеймаса, мне показалось, что он и вправду не имеет никакого понятия о похищении. Его, наверное, удивило само слово «похищение»: он все еще считал, что маленькая Шивон просто сбежала. И он искренне негодовал, когда я заявил, что к этому причастен один из его людей.

Получается, что я ошибался. Он мог иметь к исчезновению девочки самое непосредственное отношение, а я упустил возможность внести полную ясность в это дело. Чего проще: похитить Шеймаса, затолкать его в какое-нибудь убежище и испытать на нем мои прогрессивные методы допроса… Нет, даже тогда, подозреваю, он бы открещивался от всего, утверждая, что ничего не слышал о похищении Шивон Каллагэн.

Итак, что мы имеем?

Шеймас не знал, почему Барри убит, но знал, что тот мертв. Я не эксперт-криминалист, но полагаю, что труп Барри не перемещали и не переворачивали. Дональд не видел на борту «Рыжей копны» посторонних, и замок выглядел нетронутым с того момента, как убийцы второпях его заклинили.

Раз после убийства на лодке никого не было, то Шеймас мог узнать о нем в случае, если просочилась какая-то информация или он подслушал что-то на улице; не исключено даже, что убийца спрашивал у Шеймаса разрешение убрать парня. Если убийца был из Белфаста, он определенно так и поступил. Нельзя убивать людей из чужих группировок – иностранцев, солдат, даже торговцев наркотиками самого низкого пошиба – без разрешения их босса. Разве что киллеры были из Лондона или Дублина, к примеру, но это вряд ли. А местные непременно объяснили бы Шеймасу, что Барри изнасиловал сестру или оскорбил бабушку – что-то в этом роде. Потом им следовало дать Шеймасу компенсацию – пару тысяч, чтобы все были довольны.

Все это чистые домыслы, конечно, но чем больше я об этом думал, тем больше укреплялся в мысли, что Шеймас не только знал, что Барри мертв, но и располагал именем его убийцы. После моего выступления в «Крысином гнезде» до Шеймаса я вряд ли уже доберусь, но Боди О'Нил находится недалеко, всего лишь на втором этаже. Дело в том, что если Боди О'Нил – командир ИРА в Белфасте, то он, соответственно, босс Шеймаса Дизи. О'Нил мог бы приказать Шеймасу рассказать мне все, что тот знал о Барри. Для этого потребуется всего лишь жестко надавить на О’Нила, чтобы убедить его сотрудничать.

Может быть, «шесть банок по-белфастски» помогут мне в этом.

Разумеется, он смог бы ответить на кучу моих вопросов. И я в любом случае получу жизненно важную информацию о покушениях на мою жизнь, а также о многом другом.

Я поглядел на консьержа:

– Похоже, мисс Плам задерживается.

Он неуверенно кивнул.

– Вам что-нибудь известно о библиотеке? – спросил он.

– Вообще-то нет, – ответил я, чувствуя, что ему не терпится поведать мне об этом.

– Когда люфтваффе в сорок втором бомбили Белфаст, их военными целями были доки и судоверфь. Однако Геринг приказал экипажам нескольких «хейнкелей» бомбить общественные здания и культурные достопримечательности, в том числе городскую мэрию и библиотеку Линен-Холл.

– Не может быть!

– Погибли тысячи людей, но об этом не упомянуто ни в одном из трудов, посвященных Второй мировой.

– Чудовищно!

– А знаете ли вы…

Я был вынужден его прервать:

– Простите за назойливость, но не могли бы вы еще раз вызвать мисс Плам?

– Мисс Плам, этот человек уже теряет терпение, ожидая вас, – сказал он в микрофон.

– Это, случаем, не Андре с лобстерами? – раздался ее голос.

Консьерж поглядел на меня:

– Вы не Андре с лобстерами?

Костяшки моих сжатых в кулак пальцев побелели.

– Где вы тут лобстеров-то видите?

– Мисс Плам, это не Андре, – сообщил консьерж.

– Это крайне срочно, – успел я сказать в интерком.

– Я сейчас же спущусь.

– Отлично.

Я успел выслушать еще несколько рассказов из увлекательной истории библиотеки, когда на верхних ступеньках лестницы наконец появились ноги мисс Плам.

И вот она уже открывает стеклянную дверь в тесное царство консьержа.

Румяные полные щеки, в облике что-то от Кейт Уинслет, карие глаза, узкая юбка, очень бойкая дамочка с хищной линией губ.

– Добрый вечер, – поздоровалась она.

– Здравствуйте. Понимаете, у меня срочное сообщение для мистера О'Нила, он в читальном зале. Вы его знаете? Он сегодня здесь?

– Разумеется, – ответила она.

– Вы не могли бы пропустить меня к нему?

– Боюсь, что в данный момент это невозможно. Вы должны иметь читательский билет или хотя бы временный пропуск. Но не стоит беспокоиться, вам всего-то и нужно заполнить несколько бланков и предъявить документ, подтверждающий ваш адрес, – ответила она, с неудовольствием поглядывая на капли стекловолокна, вплавленные в мою кожаную куртку.

– Пожалуйста, я очень спешу, у меня нет времени на заполнение документов. Мне на одну минутку, – взмолился я.

Кроме того, я вряд ли смог предъявить какой бы то ни было документ, подтверждающий мой адрес в Белфасте: прошло слишком много лет с тех пор, как я тут жил.

– Сожалею, но таковы правила. Мы не пускаем сюда кого попало, – сказала мисс Плам, торжествующе улыбаясь.

Она была настоящая красотка. Как правило, я избегаю убивать женщин, однако сейчас был близок к этому как никогда.

– Так, хорошо… Мисс Плам, как ваше имя?

– Джейн, – ответила она с нотками подозрительности в голосе.

– Хорошо, Джейн. Во-первых, позвольте мне сказать, что я полностью согласен с местными правилами. Совершенно справедливо, что в библиотеку не могут попасть нежелательные и посторонние люди. Во-вторых, позвольте выразить восхищение вашим стилем, внешностью и профессионализмом. Вам никто не говорил, что вы похожи на похудевшую Кейт Уинслет? У вас необычный оттенок кожи. Если вы хотите сотрудничать с «Олэй», свяжитесь со мной, мой двоюродный брат там вице-президент. Но суть дела такова. Мать мистера О'Нила при смерти. Он отключил свой сотовый, и мне просто необходимо встретиться с ним, дать ему знать, чтобы он поспешил к ней. Священник уже читает последние молитвы, и, как мы полагаем, она опочит через час.

– Его мать? – Джейн выглядела потрясенной.

– Да, его старая больная мать, – ответил я, отводя глаза в сторону.

– Боже святый, да ей, должно быть, за сотню! – воскликнул консьерж.

– Значит, О'Нил – пожилой человек? – подумал я, как выяснилось, вслух.

– О да, ему за семьдесят, – подтвердила Джейн.

– Ну… я просто передаю, что мне было поручено сообщить, – соврал я, несколько обескураженный.

– Его бедная старая мать, должно быть, занесена в Книгу рекордов Гиннесса, – задумчиво произнес консьерж.

– Вполне возможно, – начал я неуверенно, – но, насколько я знаю, она уже вот-вот скончается. Могу ли я просто пройти и предупредить его? Это действительно вопрос жизни и смерти, вы же сможете сделать исключение из правил для такого случая? – Я улыбнулся Джейн и сложил руки в умоляющем жесте.

– Ну, почему бы и нет…

Слава богу, подумал я и пошел за Джейн по лестнице.

Я так торопился, что даже почти не обратил внимания на то, как соблазнительно покачивались ее бедра, когда она поднималась по ступенькам.

Мы вошли в чудесный маленький читальный зал, уставленный старыми столами, с длинными рядами полок и уютной георгианской атмосферой. Разные чудаки читали журналы, газеты и книги. В справочном отделе бесшумно скользили дамы с внешностью типичных библиотекарш: с застывшими лицами, в роговых очках и пучками на затылках. Они строго следили за тишиной и блюли установленный порядок: следовало с книгами обращаться бережно и пользоваться в библиотеке только карандашами.

– Он вон там, сидит в нише рядом с окном, – шепотом сказала Джейн.

– Не вижу.

– За углом, в глубине ниши.

– Так это его лысина блестит?

– Ммм, да.

– Спасибо большое.

– Только я вас очень прошу: ведите себя потише, – предупредила Джейн.

– Не беспокойтесь, шуметь не в моих интересах.

Я поблагодарил ее и направился к угловой нише. Самое безопасное место во всем зале. С трех сторон – стены, расположена рядом с запасным выходом. Он допустил только одну ошибку: развернул свое кресло так, чтобы на книгу падало больше света из окна. Глупый старый дурак. Теперь он сидел спиной к входу и кто угодно мог к нему незаметно подойти.

Я следил за ним в течение пяти минут в надежде вычислить телохранителей. На это, по правде говоря, надо было бы потратить два-три часа, но времени оставалось в обрез. Никаких телохранителей я не увидел. Почти все посетители казались древними стариками.

Я подошел к нему вплотную.

Лысый, умудренный годами семидесятилетний старик, с дрожащими, как при болезни Паркинсона, руками, в круглых очках для чтения и редкой бородкой. Странно только, что этот старик, похожий на ученого, на самом деле самый уважаемый и авторитетный командир белфастских боевиков, был одет в молодежную одежду – белую толстовку с символикой Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе и черные джинсы. Убедившись, что никто за мной не следит, я вытащил револьвер:

– Боди О'Нил?

Он поднял глаза.

А я поднял револьвер так, чтобы он мог его отчетливо видеть сквозь толстые линзы очков.

– Да?

– Мне нужно задать вам несколько вопросов.

– Кто вы такой?

– Майкл Форсайт, – представился я.

В его водянисто-желтых глазах отразилось спокойное удивление.

– А, ясно. Майкл Форсайт… Я почему-то думал, что вы уже мертвы.

– Самое забавное, знаете ли, как раз в том, что именно об этом я и хочу с вами поговорить, – подмигнул ему я.

О'Нил улыбнулся, потер свои впалые щеки, огляделся.

– Присядьте, – попросил он.

– Почему бы и нет? – Я сел рядом с ним. – Не возражаете, если я вас обыщу?

– Я бы не хотел, чтобы вы прикасались ко мне. Уверяю вас, я безоружен, – сказал почтенный командир бригады.

– Хотелось бы увериться в этом после всего, что было. – Я пробежался по его одежде руками. Оружия не было, что немного странно, но под одной из букв на толстовке я нащупал маленький бугорок.

– Что это? Кардиостимулятор? – спросил я.

– Я же просил вас не трогать меня! – забеспокоился старичок.

– А я решил не выполнять вашу просьбу, – объяснил я, многозначительно кивая на револьвер.

Он вздрогнул, снова оглядел помещение.

– Знаете, почему я люблю это место? – неожиданно спросил О'Нил.

– Вы имеете в виду город?

– Нет, библиотеку, – отозвался старик.

– Ну и почему?

– Тут царит разнообразие. Кого тут только нет: почтальоны, докеры, студенты, кто угодно. Можно столкнуться с писателем Шеймасом Хини; если повезет, увидеть председателя Шин Фейн Джерри Адамса за работой над его так называемыми мемуарами.

– А теперь послушайте меня, О'Нил. Я не сомневаюсь, что вы мастер тянуть время, но у меня к вам множество вопросов, а мое терпение уже на исходе.

– У вас вопросы ко мне?

– Да, именно. Во-первых, почему вы пытались убить меня, стоило мне объявиться в Дублине?

О'Нил посмотрел на меня с каким-то отвращением, без страха, скорее, со снисходительной ухмылкой, граничащей с крайним презрением. Я не собирался покупаться на трюки старого хрыча. Пушка-то была именно у меня. Я откинулся на спинку кресла и, поддев револьвером книгу, которую он читал, резко закрыл ее.

– Побеседуем? – произнес я с угрозой.

– Мне не нравится давать интервью, мистер Форсайт. Это так примитивно: вопрос-ответ. Если у вас есть какие-нибудь вопросы, их лучше было бы обсудить с Михаилом.

– Кто у нас Михаил?

– Это я, – отозвался Михаил, крепко обхватывая мою кисть громадной ручищей и быстрым плавным движением забирая револьвер.

Я поморщился и обернулся. Михаил смахивал на здорово подросшего неандертальца. Бритый череп, узкие монгольские глаза. Настоящий чертов телохранитель, только-только вернувшийся из Чечни после расправы с националистами.

Рука болела, как будто ее придавила бетонная плита. Михаил ткнул мне в ребра короткоствольным автоматическим пистолетом двадцать второго калибра с глушителем, а мой револьвер передал хозяину.

– Не хотелось бы о грустном, мистер Форсайт, но, если вы позволите себе лишнее, Михаил вас пристрелит.

– На глазах у множества свидетелей? – наивно поинтересовался я.

– Какие свидетели? Никто ничего не услышит, мы сбросим тело под стол и сразу же уйдем. Ваши бренные останки не найдут до самого закрытия библиотеки, а к тому времени у меня будет твердокаменное алиби, и дело превратится в «висяк», – разъяснил ситуацию О'Нил.

– Мисс Плам знает, что я хотел переговорить с вами.

– Ерунда, – отмахнулся он. – Позвольте мне вас предупредить. Михаилу вовсе не улыбается сесть в тюрьму. У него остались отвратительные воспоминания после коммунистического концлагеря. Стоит вам только подумать о том, чтобы закричать или выкинуть какой-нибудь фортель, он выстрелит не раздумывая, – пригрозил О'Нил.

Я кивнул:

– Понял. А в противном случае?

На краткий миг О'Нил смутился: об альтернативе он не подумал.

– Вы пойдете с нами, – сообразил он.

– Соглашусь, пожалуй, – решился я.

– Если вы твердо намерены идти с нами, я должен позвонить, – ядовито сообщил О'Нил и достал телефон. – Тим, ты не поверишь нашему счастью! Сейчас же подъезжай к выходу из Линен-Холл в фургоне с парой крепких ребят, – скомандовал он.

Я повернулся к Михаилу:

– А ты как получил пропуск? По тебе не скажешь, что ты любишь читать.

Михаил сделал вид, будто ничего не слышал. О’Нил, улыбаясь, отключил телефон.

– Мне очень любопытно, как вы, мистер Форсайт, меня нашли? – задумчиво произнес О'Нил.

– «Это так примитивно: вопрос-ответ»… Нецивилизованный способ общения. Поставьте мне пару бокалов «Манхэттена», и мы мило и тепло побеседуем обо всем, что вам интересно.

– О, я не думаю, что наше общение продлится долго, мистер Форсайт. Вряд ли вы сможете поведать нечто такое, что меня заинтересует, – заверил О'Нил.

– Думаю, вы ошибаетесь на этот счет. Я довольно-таки интересный собеседник. Например, я уверен, что вы и не знаете, что сегодня Блумов день. В Дублине сейчас вовсю идет веселье. А вот это может быть интересно Михаилу: в этот день Юрий Гагарин… – Я старался говорить все громче и громче, не настолько, чтобы Михаил пристрелил меня, но достаточно громко – в надежде, что услышит мисс Плам.

О'Нил остановил меня взмахом руки: завибрировал его телефон.

– Да. Превосходно… Мы спустимся через пару минут, – сказал он и повернулся ко мне с мрачной улыбкой душегуба. – Вставайте, мистер Форсайт.

Я подчинился.

– Михаил, думаю, мы сейчас все втроем выйдем на улицу через запасный выход. Вы, мистер Форсайт, медленно пойдете впереди нас. Если вы споткнетесь, упадете, закричите или сделаете хоть что-нибудь, что мне не понравится, Михаил прострелит вам голову.

Я помедлил, уставившись на него.

– А с какой стати мне вообще уходить отсюда? Стоит мне выйти на улицу и влезть в машину, вы тут же меня прикончите, – запротестовал я.

– Мы можем прикончить вас прямо сейчас. Выстрел из пистолета двадцать второго калибра с глушителем никто не услышит. Согласитесь, если мы отложим вашу смерть, у вас появится больше шансов выжить. Предположим, когда мы окажемся в фургоне, вы сможете меня разговорить. Кто знает?..

– То есть меня, может быть, и не убьют? – с надеждой спросил я.

– Буду с вами откровенен, мистер Форсайт, вряд ли вам так повезет, но случаются и еще более невероятные вещи.

Иного выбора, кроме как последовать за ними, у меня не было. Я пошел к запасному выходу.

Рядом О'Нил, держит мой револьвер. Михаил позади нас.

– Эта мисс Плам вкалывает не покладая рук. Может, вам стоит вернуться и положить книгу на место? – предложил я О'Нилу.

Он уже начал уставать от моей болтовни. Губы его сжались в суровую линию. Мы дошли до лестницы – гулкое безлюдное бетонное пространство.

– Можно его сейчас грохнуть. – Михаил говорил с какой-то разновидностью югославского акцента. Я его различаю, потому что мой прежний домохозяин в Нью-Йорке был сербом.

–  Dobar dan, [21]21
  Добрый вечер (сербск.).


[Закрыть]– произнес я, пытаясь задобрить Михаила, но этот мерзавец остался глух к моими стараниям.

Михаил тщательно обыскал меня, передал О'Нилу мешочек с патронами и все оставшиеся у меня деньги.

Мы осторожно спустились по лестнице и оказались перед дверью запасного выхода.

О'Нил повернулся к Михаилу:

– Держи его под прицелом, а я выгляну и посмотрю, нет ли легавых. Если он хоть моргнет – пристрели.

О'Нил выскользнул на улицу. Как только он ушел, я обратился к громиле.

– Не воспринимай его слова насчет мигания всерьез, – посоветовал я.

Михаил угрюмо кивнул.

– Dobar dan, Михаил. Миша, дружище… Это мог бы быть твой самый счастливый день. Я работаю на Бриджит Каллагэн, она глава ирландской группировки в Соединенных Штатах. Мы бы платили тебе в десять раз больше, чем ты имеешь в этом маленьком городишке… В десять раз! И у тебя была бы «зеленая карта». Ну, как это тебе?

Михаил засмеялся и ничего не ответил. Прежде чем я успел придумать что-то еще, вернулся О'Нил.

– Все чисто. Тим в фургоне, – сообщил он и поглядел на меня. – Одно-единственное движение или звук, Форсайт, и мы шлепнем вас прямо на улице, понятно?

– Как не понять!

Он открыл дверь. Я вышел наружу.

У тротуара, занимая сразу два стояночных места, был припаркован большой «форд»-фургон красного цвета. За распахнутыми задними дверями маячили три дуболома.

Я медленно шел по безлюдной улице. Было около шести вечера, и все, кто спешил домой, в половине шестого уже сели в автобусы и электрички. По четвергам магазины обычно работают допоздна, но сегодня, увы, не четверг. На улице задержались только два человека: проповедник с мегафоном и продавец пиратского видео.

– Пошевеливайся, – приказал О'Нил.

Проповедник нас заметил и обратился ко мне и Михаилу: известно ли нам, что наши жизни висят на волоске? Михаил ткнул меня пистолетом прежде, чем я успел насмешливо ответить чистую правду.

Мы подошли к фургону. Один из дуболомов поглядел на меня.

– Этот задохлик и есть Майкл Форсайт? – недоверчиво спросил он.

– Он самый, – подтвердил О'Нил. – Михаил, помоги ему влезть внутрь.

Я не хотел влезать в фургон. Фургон означал смерть. Я в отчаянии еще раз попробовал разжалобить О'Нила.

– Поймите, пожалуйста, что бы я ни сделал, уверен, что моя смерть – это не решение всех проблем. Я не настолько плохой человек, неважно, что вы обо мне слышали. Мы же действительно могли бы спокойно обсудить это дело, – взмолился я.

– Залезайте-ка в фургон! – потребовал О'Нил.

Только не это. Как только я там окажусь, меня тут же прикончат. Осталась последняя возможность сбежать, даже если Михаил меня застрелит.

Я резко наклонился, вырвав плечо из хватки Михаила, и рванул прочь.

– Помогите! Меня хотят убить! – завопил я изо всех сил, пытаясь увернуться от Михаила и остальных бандитов.

Кто-то ударил меня по голове, я с размаху упал на асфальт. Михаил и один из мордоворотов схватили меня в охапку и швырнули внутрь фургона. Я заорал с новой силой, привлекая внимание единственного оставшегося на улице человека.

– Что происходит? – выкрикнул продавец видео.

– Вызови полицию, меня похищают! – успел я проорать, прежде чем кто-то зажал мне рот, бандиты впрыгнули в фургон, и двери захлопнулись. О'Нил с Михаилом перебрались вперед, а трое громил сверлили меня глазами. Мы влились в поток машин. Михаил вел фургон быстро, надеясь, видимо, поскорее добраться до безопасного места.

Фургон был довольно высокий – можно было стоять почти в полный рост. На потолке висели какие-то крючья, которые мне сразу не понравились. Это мог быть либо фургон для доставки одежды из химчистки, либо передвижной пыточный застенок. Крюки предназначались явно не для мяса, потому что в фургоне не было рефрижератора.

Трое молодчиков сидели в одном углу, а я – почти рядом с кабиной. Против злоумышленников я не имел шансов, но если бы я смог пробить стеклянную перегородку, закрывающую кабину, то удалось бы подстроить аварию.

Я постучал локтем по стеклу, оно не поддалось ни на миллиметр, машина свернула за угол, и бандиты разом кинулись на меня. Я попытался врезать хотя бы одному, но они были крепкими парнями и хорошо знали, что надо делать. Драки не получилось – они просто повалили меня и придавили к полу.

О'Нил обернулся к стеклянной перегородке.

– Держите его, Тим? – спросил он.

– Да, крепко держим. Что с ним делать, мистер О'Нил? – спросил один из бандитов.

Этот ублюдок, Тим, похоже, был за главного. Хорошо сложенный, высокий, покрытый шрамами; одет в футболку вратаря «Манчестер Юнайтед» и бейсболку «Янкиз».

– Так… сначала обыщите его с ног до головы, убедитесь, что он ничего не припрятал, – проинструктировал О'Нил.

Они самым тщательнейшим образом меня ощупали.

– Вы только поглядите, у него протез, видите? – сказал Тим.

Все уставились на мою левую ногу.

– А ведь и не скажешь, ходит как нормальный человек, – заметил Тим.

– Отвали! Убью всех на хрен! – выкрикнул я.

Тим со всей силы врезал мне по лицу и засунул в рот носовой платок, чтобы я заткнулся. Теперь, когда я был обездвижен и не мог говорить, О'Нил разошелся на всю катушку:

– Тим, объясни мне, что происходит? Я думал, вы его устранили, а он вторгается в мое, так сказать, святилище! Только подумайте, он грозил мне револьвером, когда я работал над своей книгой!

– Простите, мистер О'Нил, – пробормотал Тим.

– Заявился в библиотеку, угрожал мне оружием! Представьте, каково было мое удивление! Я же считал, что он давным-давно мертв!

– Нам действительно жаль, мистер О'Нил…

– Я считал, Сэмми разберется с ним на катере. Все же было распланировано! Получается, Сэмми не выполнил приказ?! – выкрикнул О’Нил.

– Сэмми мертв, мистер О'Нил. Джимми выстрелил из РПГ и попал в полицейский патруль. Есть пострадавшие. Не знаю, что случилось потом, но пилеры застрелили Сэмми, – ответил Тим.

– Эй, куда едем? – крикнул Михаил.

– Езжай как ехал, а потом вывезем его в какое-нибудь глухое место, – дал указание О’Нил.

Михаил кивнул.

– Расскажи подробней, что произошло! – приказал О'Нил Тиму.

– Пока еще много неясного, но, судя по всему, Джимми выстрелил из гранатомета по Форсайту как раз в тот момент, когда к лодке приближался пеший патруль. Вероятно, Джимми был уверен, что успеет убить Форсайта и скрыться до прихода пилеров, – объяснил Тим.

– Господи помилуй! И, говоришь, есть раненые? Кто-нибудь погиб? – осведомился О’Нил.

– Пока ничего не известно, – признался Тим.

– Дева Мария… И где сейчас Джимми?

– В участке.

– Нет, это вообще ни в какие рамки не лезет! – воскликнул О'Нил.

Несколько минут мы ехали в молчании.

– Что нам делать с Форсайтом? – подал голос Тим.

– В следующий раз, когда Шеймас Дизи попросит меня вытащить его из передряги, пусть кто-нибудь напомнит мне, что от этого засранца больше вреда, чем пользы. Надо подумать, кем бы его заменить, – подумал вслух О'Нил.

– Понятно, но что же все-таки делать с Форсайтом? – напомнил бандит.

– Думаю, пора его кончать. Кто-кто, а он это заслужил. Надо же, испортил мне вечер! – с чувством произнес О'Нил. – Выезжай из города на наше обычное место, – скомандовал он Михаилу и снова повернулся к нам: – Приступайте, ребята.

Я дернулся – бесполезно: Тим навалился на левую руку, остальные прижимали меня к полу. Единственный способ выбраться из этой передряги – начать говорить. Я сосредоточился. Прекратил сопротивляться, прикусил платок, толкнул языком, кашлянул и освободился от кляпа.

– О'Нил, послушайте меня! Из-за моей смерти может начаться гангстерская война с Америкой! Сейчас я работаю на Бриджит Каллагэн. Пытаюсь найти ее дочь. Вы же не хотите, чтобы Бриджит приказала убить вас?! – закричал я.

– Вы утверждаете, что работаете на Бриджит Каллагэн? – удивился О'Нил.

– Да, спросите Шеймаса. Я ищу ее дочь. Спросите, если мне не верите. В этом-то все и дело!

– Шеймас хочет твоей смерти. Бриджит Каллагэн хочет твоей смерти. Мы всем окажем услугу.

– Нет, вы не в курсе. Бриджит вовсе не хочет моей смерти. Теперь я работаю на нее. Если вы убьете меня, Бриджит позаботится о том, чтобы вы горько об этом пожалели.

О'Нил поежился на переднем сиденье, снял очки, протер их:

– Они никогда не найдут твое тело. Верно, Тим?

– Точно, – отозвался Тим, затолкав обратно платок и пытаясь зажать мне рот своей ладонью-лопатой.

– Как нам поступить, мистер О'Нил, перережем ему горло?

– Нет, нет и еще раз нет. Я не желаю, чтобы вы залили кровью весь фургон. И оружие уберите. Я только недавно купил эту машину и хочу в субботу отвезти внукам игрушки. Мне не нужны ни кровь, ни дыры в кузове.

– Что же делать? – спросил Тим.

– Накиньте ему на голову пластиковый пакет, чтобы он задохнулся. Видели вы когда-нибудь такую смерть? Крайне поучительно. Совершенно бескровно. Эффективный способ убийства, если все сделано правильно.

– Надо попробовать, – сказал Тим.

– Здесь есть несколько резиновых жгутов, можете использовать их, чтобы как следует прижать пакет, – сообщил О'Нил.

Тим повернулся, ему передали пакет. Как только он убрал руки с моего рта, я сразу же начал говорить:

– Подождите секундочку! Я же не сделал ничего вашим людям! Вы совершаете большую ошибку!

О'Нил повернулся ко мне:

– Успокойтесь, Форсайт, вам же будет лучше. Соберитесь, это совершенно безболезненно. Каждый из нас рано или поздно умрет, однако то, как человек встречает свою смерть, показывает, обладает ли он чувством собственного достоинства.

– Звучит красиво, только мне пока рано! – сказал я и рванулся изо всех сил, пытаясь выдраться из-под придавивших меня громил.

Но они втроем весили примерно как африканский слон – у меня не было ни малейшего шанса.

– Только я могу вернуть девочку живой! Бриджит убьет вас всех! Вырежет до седьмого колена! Вы даже не представляете глубин ее…

Они натянули мне на голову полиэтиленовый пакет и закрепили его, обмотав вокруг шеи толстый жгут. Почти сразу же я начал задыхаться.

Я попытался прогрызть пакет, но он был из толстого и прочного материала. Потянулся расцарапать ногтями, но Тим пересел поближе и придавил мое запястье.

Спустя несколько секунд воздух в пакете закончился.

– Помогите… – подал я голос. – Задыха…

Трое бандитов глядели на меня сквозь прозрачный пластик. Внутри пакета начал собираться конденсат, в висках застучало, начало резать в глазах.

Нет! Ну пожалуйста! Мне еще столько нужно сделать…

Я кусал пакет, дергал руками и ногами. Вопил. Ударил головой о пол фургона, надеясь пропороть пластик, тогда Тим придавил голову кулаком.

Рука Тима и мокрый полиэтилен на моем лбу. Липкое прикосновение смерти.

Мешок наполнился углекислым газом. Я запаниковал и вдохнул отравы. Горло обожгло, и я вдохнул еще глубже. Через несколько секунд от нехватки кислорода в мозгу я впаду в отключку, и это будет…

Все три гориллы повалились на меня.

Внизу пакета образовалась щель.

Я жадно вдохнул воздух.

Завыла сирена.

Что-то происходило. Несущуюся на огромной скорости машину жутко мотало из стороны в сторону.

Мне удалось освободить руку. И тут раздался оглушительный удар, меня подкинуло, я взлетел под крышу фургона и только чудом не напоролся на один из этих мерзких крюков. Падая, сорвал с головы мешок как раз тогда, когда фургон завалился набок и перевернулся на крышу. Лобовое стекло разлетелось вдребезги, потолок прогнулся, и возле передних мест сработали подушки безопасности.