Текст книги "Утраченный трон"
Автор книги: Эд Гринвуд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)
14
СПОРЫ, СОМНЕНИЯ И СМЕРТЬ
В ГРОБНИЦЕ было холодно и сыро, пахло землей и плесенью. Древний склеп, вытесанный прямо в скалистом склоне холма, тянулся вглубь, в беспросветный мрак, на неизвестное расстояние. Дневной свет проникал в арку без дверей, но освещал лишь скамьи для молитв и простую каменную плиту, куда клали покойников, когда священники пели над ними отходную молитву, хотя усопшие их слышать не могли.
Человек, стоящий в дверном проеме, подозрительно оглядывал помещение. Он был упитан, щегольски одет, но никто никогда не считал его жирным или глупым. По некоторым признакам он определил, что служители Змеи недавно использовали гигантский камень в качестве алтаря для своих ритуалов, в которых были задействованы змеи, свечи и кровь. Он уже видел мельком такой ритуал, из окна, в таком месте, где ни один уважающий себя наместник не захотел бы быть замеченным. Обнаженные женщины лежали на спине, а по их телам ползали змеи под пение раскачивающихся мужчин в капюшонах. Идиоты. Нет, опасные идиоты.
К счастью, сейчас здесь не было никого из людей Змеи, только старый Гелгерт шаркающей походкой приближался из глубины гробницы, где в своей яме дотлевали покойники – под тяжелыми каменными плитами, хвала Троим. Оставалось надеяться, что бывшие жители ближайшей деревушки Уэндастер лежат глубоко и довольны своим вечным сном… по крайней мере на сегодняшний день.
– Ты уверен? – резко спросил человек у двери, махнув рукой в сторону темных глубин склепа. Не ожидая ответа, он опустился на ближайшую к двери скамью и плотнее закутался в плащ.
Высокий, худой человек в поношенной одежде вежливо наклонил голову.
– Уверен, господин наместник, – ответил Имберт Гелгерт медленно и серьезно. – Мертвые не шевелятся, и магия не пробудилась.
– Тогда скройся, маг, – приказал наместник Сарта, – но будь готов явиться по моему зову. Пусть он тебя не видит.
Старый маг склонил голову и шаркающей походкой удалился. Наместник Гларсимбер Белкларавус, прозванный некоторыми Улыбающимся Волком Сарта, послал в спину магу свою знаменитую ласковую улыбку. Некоторые псы лучше всего слушаются, если их пинать часто и с энтузиазмом.
Обернувшись к арке входа, наместник задумчиво посмотрел на террасу на выступе холма, скрывающую от его глаз дорогу внизу, уходящую вдаль линию деревьев, которая обозначала границу между двумя полями, и серебряный проблеск реки вдалеке.
Он просто спятил, если согласился на встречу в гробнице, чтобы договориться об убийстве короля, подстраховав себя всего несколькими магическими трюками и присутствием одного старого, слабого мага. Они не защитят его ни от разбойников, ни от последователей Змеи, ни от шпионов короля… ни от предателей-баронов.
Внезапно на террасе появился человек. Он шел тяжелой, усталой походкой, даже слегка пошатывался, но он был один, как они договорились, и имел при себе лишь нож у пояса, насколько мог видеть наместник. Невозможно ошибиться, это Бериас, барон Гончие Псы.
Если бы местные фермеры заинтересовались тем, почему наместник и барон встречаются в гробнице на дальнем холме, то такое любопытство стало бы последним в их жизни. Правитель Сарта преодолел искушение подойти к входу в гробницу и осторожно оглядеть окрестности. Вместо этого он встал и пересел подальше от света.
Барон заглянул в арку без малейших колебаний или сомнений. Он качнулся вперед, будто пьяный.
– Гончие Псы? – резко окликнул его наместник. – Что вас смущает?
Барон быстро повернулся на голос и заморгал. Казалось, прошло много времени, пока он ответил.
– Ничего, Сарт, – произнес он низким голосом, который использовал, когда пытался произвести впечатление.
Наместник Гларсимбер улыбнулся в темноте. Значит, даже храбрые бароны нервничают и выпивают бутылку-другую перед тем, как отправиться составлять планы государственной измены. Да, слабая поддержка, но ему надо продержаться только до начала года и новой коронации Сноусара. После этого королю Гларсимберу Первому понадобятся приближенные бароны. Хороших слуг так трудно найти в наше время.
– Тогда садитесь. Нам нужно многое обсудить.
Правитель Гончих Псов пожал плечами и сел, неуклюже и скованно. Да, должно быть, он был пьян, хотя от него не пахло ни пивом, ни другими спиртными напитками.
– Копьеносцы Гончих Псов сохранили мне верность, – внезапно произнес он, – но я не вижу удобного предлога, чтобы отправить их вверх по Долине, разве что для участия в повторной коронации Сноусара, и то если он пригласит нас прибыть с нашими войсками или если другие бароны захотят привести с собой своих воинов.
Наместник Сарта скупо улыбнулся.
– Мне кажется, наши взгляды в основном совпадают, но я также знаю, что поля Гончих Псов много лет кормят нас, тогда как лесов на вашей прекрасной земле, к сожалению, мало.
Где-то в темноте подземелья в светящейся воде бассейна отражались лица двух мужчин, беседующих в гробнице. Женщина подалась вперед и прошипела:
– Лесов?
Она быстро повернулась в поисках указаний и потревожила двух змей, которые составляли ее единственное одеяние. Они свисали с ее грудей и теперь крепче впились зубами в соски. Струйки свежей крови, смешанные с пурпурной пеной из их пастей, побежали по ее телу. Она вздрогнула и прикрыла глаза.
– Потом погрузишьс-с-ся в с-с-свои ядовитые с-с-сны, с-с-сестра, – резко произнес мужчина со змеиной головой. – Вопрос-с-с важнее, чем думает этот глупец из С-с-сарта. Пус-с-сть наша марионетка теперь с-с-скажет так…
Барон наморщил лоб. Он снова ответил с большим запозданием.
– Это правда. – У него был явно озадаченный тон. – Мы закупаем баржи дров после каждого сбора урожая.
– А разве Гончим Псам не выгодна будет возможность послать туда своих крепких воинов и свободно рубить лес?
Барон нахмурился.
– Выгодна, но, если мы захватим лес, это приведет к войне с соседями, а я считаю пролитую кровь моих латников и недоверие окружающих баронов слишком высокой ценой. Это плохой путь к «бесплатным» дровам.
Улыбающийся Волк Сарта поднял ладонь.
– А что, – промурлыкал он, – если дальновидный и храбрый барон Гончие Псы вспомнит известие о суровых битвах на руинах Индраевина и подумает не о магических Камнях и воинственных баронах, а об… огромных лесных пространствах, которые можно захватить?
Барон с сомнением взглянул на наместника.
– Послать людей с топорами на плечах вверх по реке, через все владения баронов в Долине? Как армию захватчиков, идущую по их землям? Вы думаете, наши друзья-бароны будут этому рады?
Наместник покачал головой, продолжая улыбаться.
– А что, если они пойдут другим путем?
Барон Гончие Псы опять нахмурился.
– Что? Наверх, в Дикие скалы, карабкаться по этим горам? Некоторые бароны сочтут это вторжением, а я потеряю десятки людей, которые сломают себе ноги и шеи, а еще больше воинов заблудится, а другие подадутся в разбойники или будут убиты разбойниками! Боги на небесах! Эти идиотские мысли и есть те «беспроигрышные планы», которые обещаны в послании вашего мага, Сарт?
Улыбка Гларсимбера оставалась уверенной.
– Баржи везут вам по реке дрова каждый год, а вы продаете барочникам посуду, земляные орехи и сыр, которые они увозят с собой, не так ли?
– Да, конечно, но что…
– У вас много копий и сильных мужчин, которые умеют ими владеть?
– Да, и что…
– Ну, а что такое копья, как не длинные шесты? Барочники из Аделна и Бростоса каждый год толкают свои баржи шестами весь обратный путь до дома. Что может помешать Гончим Псам послать одну или шесть барж до самого Лаврового леса? А оттуда, после того как они закончат рубку деревьев – как раз примерно во время повторной коронации, – если им захочется снова нацепить доспехи и помахать мечами, очень просто спуститься вниз по течению до острова Плывущей Пены.
У барона отвисла челюсть, он долгие мгновения сидел и моргал, глядя на наместника Сарта, выпучив глаза, словно речная рыба.
В соседнем помещении, в темной задней комнате склепа сидящий там, скорчившись, маленький, тщедушный человек в потрепанном кожаном костюме с отвращением покачал головой, слушая эти предательские речи. Он был еще слишком слаб, чтобы двигаться, даже если бы посмел, слишком измучен болью, чтобы доверять своим ногам, и все еще сбит с толку тем, что его выхватили из дома с колодцем, содрогающегося от боевых заклинаний, и перенесли в это место. Кем бы ни оказался тот, кто развлекался, перебрасывая Краера Делнбона из конца в конец Аглирты посредством Дваера, квартирмейстер от всей души желал, чтобы он выбрал для своих забав кого-нибудь другого.
Во время одного из таких путешествий он точно отдаст Троим душу.
– Да, понимаю, – произнес наконец барон Гончие Псы в соседней комнате. – И какой же урожай соберут эти беспокойные воины, по вашему мнению?
– Головы, – промурлыкал наместник, – головы короля и баронов.
– Баронов? Скольких?
Гларсимбер Белкларавус улыбнулся и кивнул:
– Их должно быть как можно больше, разумеется.
Правитель Гончих Псов снова нахмурился:
– А наместников? Сколько голов наместников?
Улыбающийся Волк Сарта пожал плечами:
– Немного. Не всех. Некоторые нам понадобятся, чтобы служить новому королю Аглирты – его величеству Бериасу Гончие Псы.
Барон заморгал в темноте, а затем медленно растянул рот в улыбке.
– С-с-с-с! – Жрица, склонившаяся над бассейном, шипением выразила порицание. – Не слишком тонко он действует.
– С-с-сестра, – напомнил ей жрец, так же медленно растягивая рот в улыбке и поглаживая головы ее змей, чтобы заставить их снова укусить, а потом, когда она задрожала в экстазе, обнял ее рукой за плечи, чтобы поддержать, – ему это и не нужно. Это же, в конце концов, Аглирта.
– Страна глупцов, – сонно пробормотала она, ее голова откинулась назад, и она погрузилась в сон, навеянный ядом.
Жрец улыбнулся еще шире и снова занялся магическими манипуляциями, чтобы и дальше руководить добрым бароном Безмозглые Гончие Псы, до конца этой встречи. Вероятно, она скоро закончится; Волк из Сарта так часто добивался своей цели, что умел делать это быстро.
Возможно, так же быстро, как Священная Змея воцарится в Аглирте.
«Боги на небесах, – подумал Хоукрил, когда боль вонзилась в него огненными кинжалами, – должно быть, я еще жив, раз так больно!»
Он застонал, не успев сдержаться, и тут же выругал себя за глупость. Этот стон мог повлечь его скорую и неминуемую смерть от руки находящегося рядом человека, который считал его мертвым, например обладателя третьего Дваера.
И кто же все-таки этот человек, боги, скажите на милость?
Боги отказались ответить. Хоукрил невесело улыбнулся, попытался шевельнуться… и обнаружил, что у него все еще есть хотя бы левая рука, так как он на нее опирается, и она болит просто зверски.
Медленно, морщась, стискивая зубы, сквозь красный туман боли, пронзившей его до самых кончиков пальцев, он пошевелил пальцами этой руки, сжал их в кулак и уперся этим кулаком в землю.
Латник ощутил колючую солому и грязь. Он все еще в доме с колодцем!
Ах да, это поле их последней победной битвы, на радость бардам. Сарг!
Хоукрил постарался открыть глаза, хотя и опасался увидеть испачканные в навозе вилы и разъяренное лицо фермера из Тарларнастара. Вместо этого, окончательно сморгнув слезы боли, он обнаружил безмятежную картину. Дневной свет струился в открытую дверь за его левым плечом и в пробитую на крыше дыру. На земле рядом с ним лежал меч – чужой меч. Он схватил его, почувствовал в руке успокоительную тяжесть и рискнул повернуться, чтобы взглянуть на дверь.
И тут же сморщился от боли, ему захотелось зарыдать, но он лишь взревел и поспешил снова привалиться спиной к стене. Жители деревни действительно стояли неподалеку, на расстоянии дюжины шагов от двери, и его внезапное появление и жуткая гримаса на лице заставили их поспешно отступить назад и тревожно забормотать.
Хоукрил еще раз попытался сесть прямо, но ему мешали собственные раны и придавившее ему ноги изрубленное, кишащее мухами месиво, которое раньше было четырьмя или пятью воинами. Другие воины лежали справа от него грудой, как на бойне у мясника. Он попытался вытащить одну ногу из-под мокрой, вонючей массы, но не смог.
В панике он стал толкать эту пакость обеими руками, чуть не вопя от нетерпения. Помилуйте Трое, после всего этого не хватает только, чтобы крестьяне перерезали ему глотку!
Когда Хоукрил сумел сесть и хорошенько осмотреться, он увидел Сараспера. Старик лежал на спине с приоткрытым ртом, по его щеке лениво ползла муха. Целитель казался мертвым.
Проклятье! Тысяча проклятий! Где Краер? И где Эмбра?
Неужели… Да! С ревом боли и гнева Хоукрил приподнялся на одно колено, постоял так, пошатываясь, опираясь на меч как на костыль, а потом растянулся ничком в грязи у порога.
Снаружи снова раздался гул голосов. Ну, по крайней мере, они звучали скорее удивленно, чем сердито. Хоукрил собрал все силы, приподнялся и попытался еще раз встать на колени, опираясь на меч. Он увидел Эмбру, лежащую на полу среди обломков стропил. И обломки, и девушка были усыпаны пылью и тушками раздавленных летучих мышей, их крылышки были неестественно вывернуты, крохотные пасти остались навсегда открытыми. Лицо Эмбры было бледным и застывшим, и сердце у латника замерло. Он подполз к волшебнице и неуклюже, хотя и так осторожно, как только мог, стал поворачивать с боку на бок, чтобы убедиться, что ни один из обломков не вонзился в нее и что на ее теле нет никаких других опасных ран.
Ничего похожего он не обнаружил, а девушка нахмурилась, слегка пошевелилась и протянула к его щеке нежную ладонь, словно спящий ребенок, который тянется к склонившейся над ним матери. Ее прикосновение было таким нежным и легким, как прикосновение упавшего перышка, и почти сразу же ее рука упала вниз. Но Хоукрил подхватил эту руку со слезами на глазах и комком в горле и поцеловал пальцы. Потом он заставил себя оторваться от нее и начал с трудом подниматься на ноги.
Проклятье, он же воин! Ему полагается первым вскакивать, последним падать, сражаться изо всех сил… Дом с колодцем бешено завертелся вокруг Хоукрила Анхару, боль пронзила его бок и правую руку, и он поспешно опустился на колени, чтобы не упасть. Когда он снова поднял глаза, то обнаружил, что смотрит прямо в лицо одному из жителей деревни, который осторожно прокрался вперед, чтобы заглянуть в дверной проем.
Он улыбнулся ему и многозначительно махнул мечом. Человек отскочил прочь, подобно кролику, на которого упала тень ястреба.
– Ну, – хрипло крикнул Хоукрил ему вслед. – Ну-ну. Кажется, я все еще жив.
– Неужели? – ответил ему слабый голос. В нем звучала знакомая насмешка. – Я тоже все еще жив, здесь, у колодца, но не могу сказать, что так уж хорошо себя чувствую.
– Краер! – взревел латник, бросился на голос и перевернул друга на спину.
Квартирмейстер зашипел от боли.
– Боги, Ястреб! Какая необходимость так бурно… радоваться?
– Ты жив!
– Я в этом не очень-то уверен, – сообщил ему Краер, цепляясь за руку Хоукрила, чтобы сесть. – Когда я был мертвым, мне не было так больно.
Хоукрил рассмеялся и вложил в ладонь друга рукоять найденного меча.
– Раз шутишь, значит жив. Можешь встать?
– Надо попробовать, – ответил Краер, морщась, потом поднялся на колени и протянул руку, чтобы опереться о стенку. – Что произошло?
Хоукрил покачал головой.
– Здесь был кто-то еще, какой-то человек, у которого третий Дваер.
Краер резко вскинул голову, бросая взгляды во все стороны.
– Нет, – сказал ему латник, который сразу же понял, что ищет его старый друг и чего сам израненный Хоукрил до сих пор не заметил. – Они исчезли. Все три Камня и таинственный незнакомец, у которого третий Дваер. Он взорвал барона и его мага с летучими мышами, от них остались кости и дым.
– Кости и дым, – пробормотал Краер, оглядываясь по сторонам и качая головой. – Не сомневаюсь.
Что-то привлекло его внимание, он наклонился и извлек какой-то предмет из-под красной блестящей груды, до недавнего времени представлявшей собой содержимое человеческого чрева. То был меч Хоукрила.
– Незнакомец, да? Тогда это тот, кто отправил меня во дворец, а потом, только что, в склеп, полный разговорчивых предателей.
Латник нахмурился.
– О чем это ты?
Краер покачал головой и махнул рукой.
– Потом расскажу, – неуверенно пообещал он. – Если смогу думать потом.
Сараспер выбрал этот момент, чтобы закашляться, а затем застонать.
– Что случилось? – спросил он в потолок.
Хоукрил положил руку на его плечо.
– Тебе ведь хорошо знакомы наши обычные триумфы в битвах? – сухо спросил он.
Сараспер снова застонал, перевернулся и приложил ладонь к глазам. При этом движении последние клочья меха длиннозуба исчезли с его кожи.
Краер бросил взгляд на дверной проем и начал быстро собирать мечи и втыкать их в землю острием вниз, не отрывая надолго глаз от жителей деревни.
– Ястреб…
– Знаю, – проворчал латник. – Просто улыбайся им, пока я не разбужу девушку, ладно?
– Я собираюсь использовать множество магических штучек семейства Серебряное Древо, чтобы нас всех исцелить, и начну прямо сейчас, – слабым голосом заявил Сараспер.
Хоукрил его почти не слушал.
– Эмбра? – мягко позвал он, наклоняясь над лицом, испачканным слизью летучих мышей. – Эмбра!
Ее губы медленно шевельнулись, и ему пришлось наклониться совсем низко, чтобы расслышать слабый шепот.
– Хоукрил.
Затем Эмбра открыла глаза, лицо ее напряглось от боли, и она прибавила:
– Позволь мне просто полежать здесь немного и расскажи, что произошло.
– Какой-то человек, которого я так и не рассмотрел как следует, – сообщил ей Хоукрил, – был здесь с третьим Дваером. Он пробудил его магию и заставил невидимые мечи изрубить воинов твоего отца, а затем взорвал твоего отца и мага. Превратил в ничто. Не знаю, удалось ли ускользнуть какой-то части летучих мышей, но на тебе лежит просто куча.
Лицо Эмбры сморщилось было от отвращения, затем она решила не отвлекаться на это и просто кивнула.
– А потом?
– Он что-то сделал, и я погрузился в сон. А теперь он исчез, и вместе с ним все Дваеры.
Эмбра снова кивнула.
– Я это чувствовала… Я знала, когда ты меня разбудил. Как остальные?
– Сараспер изо всех сил уничтожает фамильные реликвии Серебряного Древа, солонки и светящиеся дверные ручки, – сообщил ей Хоукрил. – Он почти готов заняться тобой.
– Хорошо, – проворчала Эмбра и откинула назад голову. – Что-то сломано – вроде правое плечо, я и припомнить не могу, когда мне было так больно.
– Ты можешь сосредоточиться, чтобы придумать, что нам делать дальше? – крикнул ей Краер.
Эмбра посмотрела в его сторону, встретилась с ним взглядом и грустно улыбнулась.
– Значит, теперь я – ваш вожак? – спросила она. – Я думала, кое-кому надоело подчиняться приказам чародейки.
– Я не сказал, что ты будешь единственной, кто станет думать о таких вещах, – ответил квартирмейстер, – или что мы бросимся выполнять твои указания, но ты ближе всех нас к мудрости Дваеров.
Эмбра закрыла глаза и вздохнула.
– Если бы ты знал, как мало мне известно, – сказала она, – ты бы так не говорил.
– Госпожа, – смущенно произнес Хоукрил, – мы с Краером можем справиться и без того, чтобы кто-то говорил нам, что делать. Но мы – воины-практики, которые знают о магии и о Дваерах только то, что этого следует опасаться и уничтожать или убегать и прятаться, как делает большинство фермеров и крестьян. Мы будем сражаться за короля и умрем за него, но лучше бы он не надеялся на то, что мы спасем королевство и научимся пользоваться волшебной силой Дваеров. Это твоя работа.
Эмбра слабо кивнула головой, не открывая глаз, потом сказала:
– Помоги мне сесть и опереться на что-нибудь, чтобы не тревожить плечо. Если я закричу, оставь меня в покое.
Хоукрил беспомощно смотрел на нее несколько мгновений, потом протянул к девушке большие руки и обнял ее.
Она один раз напряглась и зашипела от боли, прикусив губу, но не закричала. Даже тогда, когда израненный латник поскользнулся и прислонил ее к каменной ограде колодца несколько более поспешно, чем намеревался.
– Эмбра? – с беспокойством спросил он, когда она вздрогнула. – Ты в порядке?
Она слабо улыбнулась.
– Я выживу, ты, буйвол. Принеси мне одну вещицу от Сараспера.
Целитель подошел сам, протянул маленький предмет и проворчал:
– Краер ранен серьезнее, чем я думал. Ты уверена, что мне не следует тебя полечить, прежде чем ты попытаешься сделать… ту глупость, которой собралась заняться?
Хоукрил нахмурился, но Эмбра улыбнулась старику.
– Хорошо сказано, Сараспер. Пока нет. Но если я запущу в действие какое-нибудь заклинание и сработает ловушка, которую устроил для меня тот, кто теперь владеет моим Дваером, то придется потратить намного больше твоей магической силы и запасов магии семейства Серебряное Древо. Подожди здесь, я попробую, и следи за моими глазами; если они загорятся красным огнем и вспыхнут и я заговорю так, словно я – это не я, стукни меня так, чтобы я потеряла сознание, и сделай это без колебаний!
– Это очень опасно, – проворчал Хоукрил.
Эмбра бросила на него взгляд.
– А твои вылазки в замок Серебряное Древо не были опасными? В тот первый раз, когда ты отправился туда за моими платьями, или во второй, когда Повелитель Заклинаний ждал нас с Дваером?
Хоукрил вздохнул и спросил тоном потерпевшего поражение:
– Так что мы должны сейчас делать?
– Смотрите на меня, – резко приказала Эмбра, – с достаточно большого расстояния, чтобы у вас был шанс убраться, если из меня хлынет какая-нибудь темная сила. Да, и достань мне ведро воды, я хочу пить.
Хоукрил молча протянул ей флягу, но она покачала головой.
– Когда я буду пытаться выследить Камень, у меня внутри не должно быть ничего крепче воды.
– Ты собираешься выследить Дваер, который носила? – изумился Сараспер. – Очень мудрый поступок, когда у тебя нет ни одного Камня, чтобы защитить себя!
– Все эти метания по королевству, борьба с магами и взрывы при помощи Дваера тоже далеко не мудрые поступки, господин длиннозуб, – огрызнулась Эмбра. – Тем не менее это необходимо, если только ты не предпочитаешь сидеть где-нибудь в кресле и наблюдать за приближением врага, который погубит Аглирту, вместо того чтобы вонзить в него когти!
Сараспер пожал плечами.
– Она достаточно здорова, чтобы попытаться, – сообщил он Хоукрилу и Краеру, и губы его почти сложились в улыбку. – Отойдите назад.
Они обменялись встревоженными взглядами. Эмбра посмотрела на них, покачала головой и подняла вверх статуэтку. Закрыла глаза и что-то прошептала, после чего потрескивающая, гудящая паутина из крохотных ярких молний разгорелась вокруг ее сомкнутых рук, выбрасывая горящие стрелы, которые жадно обвивались вокруг ее предплечий. Свет между пальцами вспыхнул, и яркие лучи внезапно окутали чародейку, а ноги и руки ее задрожали и судорожно напряглись. Потом свет погас.
Голова Эмбры склонилась к плечу, клочья дыма поднимались от ее пустых ладоней.
– Детка! – закричал Хоукрил. – Эмбра, скажи что-нибудь!
– Умное предложение и очень своевременное, – пробормотала она. – Ты хочешь слышать радостное заявление о том, что все в порядке, и еще одно о том, что я чувствую себя прекрасно, а еще саркастическое заявление о том, что Аглирта никогда не чувствовала себя в большей безопасности со мной, за ним и… Краер, подскажи слова, потому что мой мозг просто буксует.
Хоукрилу захотелось встряхнуть ее.
– Но с тобой все в порядке?
– Если еще раз соврать, – медленно ответила она, глядя на него снизу сверкающими глазами, – то я чувствую себя прекрасно.
– Тебе не удалось взять след? – спросил Сараспер, глядя на Краера, который присел за частоколом из мечей.
Квартирмейстер следил за деревенскими жителями и вертел в руках кинжал, готовый метнуть его. По их перешептыванию и попыткам отступить подальше было понятно, что они тоже наблюдают за ним.
– Нет, – вздохнула Эмбра, с отчаянием окидывая взглядом мрачное помещение. – Тот, кто владеет Дваером, использовал его магию, чтобы сделать его недостижимым, по крайней мере для моих чар. Без алтаря или другого подобного предмета, обладающего мощной, постоянной волшебной энергией, которая усилила бы мою магию, я не сумею получить ни малейшей подсказки о том, где могут находиться Дваеры, разве только случайно окажусь так близко от них, что увижу собственными глазами.
– Значит, мы провалили задание короля? – проворчал Хоукрил.
– Назови это лучше небольшим поражением, – ответил ему Сараспер. – Неудачей, которая заслуживает того, чтобы обдумать ее на отдыхе у очага, а потом с наступлением утра снова двинуться дальше, с обнаженными мечами и свежим задором, который окрылит нас!
Краер повернул голову.
– Боги на небесах! – воскликнул он. – Ты говоришь как придворный!
– О лукаворечивый, – ворчливо ответил старик, выпрямляясь с показной помпезностью, – я и был когда-то придворным.
– Ну, это кое-что объясняет, – заметила Эмбра в потолок.
Хоукрил несколько мгновений смотрел на нее, потом покачал головой.
– Если вы все закончили умничать, – буркнул он, – то у нас еще осталась проблема: что нам делать сейчас?
– Ну, – ответил Краер, поднимая руку успокоительным жестом, – я вижу два выхода. Мы можем вслепую бродить по Аглирте и пытаться найти Камень, шпионя за жрецами Змеи и теми магами, которые внезапно решили попутешествовать. Этот подход, весьма вероятно, окажется неудачным, а мы погибнем в засаде, устроенной баронами, наместниками или служителями Змеи.
– Или мы можем последовать умному совету Краера Делнбона, – вставила Эмбра, – и…
Краер улыбнулся и отвесил ей церемонный поклон.
– Или мы можем сами устроить засаду. Выберем подходящее место для сражения и по дороге туда громко, хоть и «ненароком», обсудим в ближайшей к нему таверне или гостинице, как следует использовать Дваер, чтобы вызвать легендарных Погибших Воинов, или любимого мага-наставника Пробужденного короля, или Самоцветы-которых-никогда-не-существовало, а потом посмотрим, кто на нас нападет.
– Это кажется мне простым, безопасным и разумным, – насмешливо произнес Сараспер. – Боги, почему мы с самого начала так не поступили, вместо того чтобы идти сюда и сражаться с летучими мышами?
– Я знал, что длиннозуб придумает самый лучший выход, – с торжеством заявил Хоукрил. – Он такой выдумщик!
Эмбра и Сараспер переглянулись, во взгляде девушки сверкала насмешка, во взгляде старика читалось изумление, а затем наследница Серебряного Древа улыбнулась и сказала:
– Может, это безумие, но я не вижу другого пути.
Целитель заморгал.
– Ну, остается небольшой вопрос – где найти такое место, которое можно использовать для обороны, – сурово произнес он.
– Дом Безмолвия, – весело отозвался Краер. – Где же еще?
Эмбра кивнула старику.
– Ты – единственный оставшийся в живых эксперт по его лабиринтам и тому, что в них спрятано, – напомнила она.
Сараспер закатил глаза, покачал головой, потом махнул рукой и сдался.
– Ну, хорошо. В Дом Безмолвия – и будем надеяться, что судьба пощадит Эмбру, и если никто не явится к нам в гости, у нас, по крайней мере, будет собственный дом, где можно продрожать всю следующую зиму. Значит, решено? Мы просто покинем Тарларнастар, после убийства его правителя и всех его воинов и разрушив здание с колодцем? А что, если эти деревенские на нас нападут?
На лице Краера появилась кровожадная ухмылка.
– Мне бы это в данный момент даже понравилось, – сообщил он, и в его руке внезапно блеснул кинжал.
