Текст книги "Утраченный трон"
Автор книги: Эд Гринвуд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)
– Я рад, что именно вы это сказали, госпожа баронесса, – заметил Краер.
Сараспер подал им сигнал, прикоснувшись к их плечам, а потом нырнул под арку в темноту.
Они бросились за ним и резко повернули налево, как и было велено. В коридоре было сыро и пахло землей, казалось, здесь более холодно и промозгло, чем в зале, который они покинули. За их спиной раздались грохот и яростные проклятия, это Хоукрил задел своим мечом невидимую каменную стенку и испугался за клинок.
Путь точно соответствовал описанию Сараспера. Бегущей со всех ног Банде Четырех оказалось очень сложно не задеть ни одной из целого леса одинаково гладких каменных колонн, и они часто вынуждены были резко останавливаться, особенно Хоукрил, который слышал совсем близко у себя за спиной дыхание раненого волка-паука.
Когда латник вбежал в зал, Сараспер крикнул:
– К этой стене, вставайте рядом со мной!
Целитель стоял между двумя узкими арочными проемами. Когда спутники подбежали к нему, он указал на один из проемов рукой:
– Вот этот. Ко второму даже приближаться не советую.
Когда Четверо ринулись вниз по выбранному Сараспером проходу, сзади раздался оглушительный шум: треск и грохот, сопровождаемые пронзительным визгом боли.
– Он задел колонну, – удовлетворенно заметил Сараспер.
Тем временем они оказались в комнате поменьше, на стенах которой были нарисованы поблекшими красками разные сценки. В центре ее стояла единственная колонна, расписанная так же, как и стены, а на полу валялись обломки, некогда бывшие мебелью. В одной из стен виднелись три закрытые двери.
– Нам удастся выиграть немного времени, – быстро и тихо сказал Сараспер. – Левая дверь ведет в безопасный проход. Оставьте ее открытой за собой, чтобы приманить зверя. Другие ведут в помещения, в которых он, возможно, погибнет, но…
– Ночной Страж находится в той стороне? – нетерпеливо спросила Эмбра.
– Да, только не надейся найти комфортабельные апартаменты или крепость с арсеналом.
Полого поднимающийся коридор с неровным полом привел их в большой пустынный зал. Его украшали лишь обвалившиеся балконы, дюжина темных окон высоко в стенах и множество дверей со всех сторон. Две двери находились на втором ярусе, и к ним вели лестницы без перил. Сараспер двинулся к правой лестнице.
– Вот здесь, – пропыхтел он, указывая вверх, на арку на верхней площадке, – ты должна произнести слово, которое пробудит Ночного Стража!
– И конечно, именно в тот момент, когда под ней будет пробегать длиннозуб? – с улыбкой спросила Эмбра, но улыбка ее погасла так же быстро, как и появилась. – А если я не рассчитаю и он проникнет в убежище вместе с нами?
Целитель посмотрел на Хоукрила.
– После того как мы поднимемся по лестнице, ты должен превратиться в смертельно раненного, едва могущего передвигаться…
Улыбка медленно расплылась по лицу латника.
– Неужели я слышу приближение Голодной Твари?
Неуверенные, шаркающие шаги в коридоре сзади приближались, и никто из его спутников не потрудился ответить. Они были слишком заняты – взбирались вверх по лестнице.
– Там, наверху, мы будем в безопасности, – крикнул Сараспер. – Ястреб!
– О-ох! – убедительно застонал воин, падая, тут же смочил три пальца кровью из ран и испачкал ею ступеньку. Потом вцепился дрожащими пальцами в следующую ступеньку и бросил через плечо полный отчаяния взгляд на длиннозуба, который неуверенно ступил в зал. Его мех потемнел от запекшейся крови, а глаза горели холодным, смертельным огнем. – Боги, защитите меня, – ахнул латник и стал с трудом карабкаться по лестнице.
– Ястреб! – предостерегающе крикнул Краер. – Он приближается быстро!
– Не надо мешать актеру! Может, я не такой великий актер, как Халиверус из Силптара, но…
Рыча от притворной боли, могучий воин заполз на следующую ступеньку, а потом осел вниз, притворяясь обессиленным. Он прислушивался к быстро приближающемуся шарканью лап. Изображая титаническое усилие, Хоукрил снова поднялся на одну ступеньку, а потом на следующую.
– Ястреб! – снова крикнул Краер. – Он…
– Некоторые квартирмейстеры совершенно не способны поверить в способности других людей, – проворчал Хоукрил, – да и вообще ничему не верят. Возможно, это делает их хорошими снабженцами, но…
– А некоторые латники, – отозвался Краер, уже добравшийся до верхней ступеньки, – слишком полагаются на свою удаль в бою, вопреки здравому смыслу. Возможно, это делает их хорошими покойниками, но…
– Ладно-ладно, – пробурчал Хоукрил, поднимаясь на последнюю ступеньку.
Длиннозуб угрожающе быстро приближался и уже изготовил лапы с клешнями на конце, чтобы нанести человеку сокрушительный удар.
Хоукрил резко откатился в сторону, уходя от этих лап, потом перекатился обратно, чтобы избежать следующего удара, вскочил на ноги и бросился бежать в арку.
Длиннозуб, глаза которого снова превратились в две холодные точки света, в сверхъестественном молчании взлетел вверх по ступенькам и протянул к бегущему воину мохнатые лапы…
Эмбра набрала побольше воздуха и произнесла громко и четко: «Каткарата ламарата тауриир!»
И в сумрачном воздухе вспыхнуло холодное синее пламя, образовавшее сложную паутину. Ее сияние быстро меркло, но оно все равно ослепило Банду Четырех. С грохотом посыпалась лавина камней, оглушительный удар потряс зал, и внезапно громадная каменная плита заполнила арочный проем. Нижний край этой двери был темным и мокрым, под ним расплывалась лужа, в которой виднелась слабо дергающаяся передняя половина волка-паука.
На глазах у Банды Четырех его лапы обмякли и упали на пол, холодный свет в глазницах медленно угас, и Эмбра со всхлипом вздохнула.
– Не волнуйся, – пошутил Краер. – Нижняя часть этой твари, вероятно, еще беснуется по другую сторону двери, приплясывая в нетерпении добраться до нас и затоптать насмерть. Ну, я не был бы так уверен…
В этот момент его блуждающий взгляд случайно упал на верхнюю часть арки, и у квартирмейстера отвисла челюсть. Опустившаяся плита открыла темную полость над аркой, которой прежде не было видно. Краер подался вперед и тихо спросил:
– Эмбра, где члены семейства Серебряного Древа любят прятать свои сокровища?
– Нет, Краер, я не думаю… – начала было Владычица Самоцветов, но тут же замолчала, глядя, как квартирмейстер полез по гладкой каменной плите так быстро и легко, словно поднимался по лестнице, и через мгновение исчез в темном отверстии.
– Если там есть сокровище, он его найдет, – проворчал Хоукрил, не сдержав улыбки, и покачал головой. – Старый сапог или там треснувший ночной горшок…
– Сокровище – это то, что ты считаешь сокровищем, – согласился Сараспер, – и…
Краер снова появился в дыре или, скорее, вылетел из нее и приземлился на пол с выпученными глазами.
– Спасите нас боги! – закричал он, пытаясь подняться.
В отверстии появились руки – только руки, и притом состоящие из одних костей. Руки скелета соскользнули вниз по двери, словно змеи, ползущие по песку.
Хоукрил поднял свой меч и угрюмо смотрел на приближающиеся кости.
– Ваши родственнички, госпожа? – проворчал он.
Эмбра пожала плечами.
– Вероятнее всего, тут поработали ученики фамильных магов, живших задолго до моего времени.
Хоукрил кивнул, не отрывая взгляда от костяных рук, которые уже добрались до низа двери, и отдал ей свой меч. Она выругалась, ощутив его тяжесть, и схватилась за рукоять обеими руками, но острие меча все равно уткнулось в пол.
Двумя быстрыми шагами латник пересек комнату, поднял громадный стол и одним мощным движением метнул его.
Стол перелетел через комнату, как огромный вращающийся боевой щит, и врезался в дверь так, что вся комната содрогнулась от удара. Обломки костей взлетели в воздух, а стена удушающей пыли образовала плотную завесу.
– Нельзя ли полегче? – в один голос воскликнули Эмбра и Сараспер. – Это же… – Они замолчали, глядя друг на друга, потом закончили в унисон: —…мой дом.
Все четверо переглянулись и рассмеялись. Их смех нарастал и перешел во взрыв общего хохота.
В расположенном поблизости зале с колоннами эхо этого веселья разбудило нечто. Нечто такое, что зашевелилось внутри холодного камня, полезло вниз и вышло из колонны, в которой пряталось много столетий.
Оно имело твердый панцирь и огромные когти, оно долгие мгновения содрогалось в тишине, обретая массу и плотность, а потом собралось с силами и двинулось вперед, чтобы полакомиться этой шумной добычей…
10
УБИТЬ КОРОЛЯ
КОНЕЦ ВЕРЕВКИ выскользнул из темноты так близко от лица Гуркина Обларрама, что суровый старый воин с трудом удержался, чтобы не отскочить назад с криком. Все же он не закричал, а впился железными пальцами в плечо стоящего рядом человека и зашипел, как испуганная горная змея.
– Сарг тебя побери, отпусти меня! – вполголоса завопил Марар, вырываясь. – Я тебе не враг, по крайней мере до сих пор им не был!
– Прости, прости, ради Троих, – поспешно прошептал Гуркин, глядя на многочисленные короткие мечи Марара, которые раскачивались на перевязи в пятнах лунного света. – Я думал, это… змея или что-то вроде.
– Еще раз так сделаешь, – пообещал ему Марар Гулдалмин хриплым шепотом, упираясь сапогами в стену и подтягиваясь на веревке вверх, – и будет тебе что-то вроде этого. Не сомневайся, о владыка горшков!
Гуркин ответил ему низким ворчанием из глубины глотки, какое издает горный кот на охоте, но ничего не сказал.
Воин со своей связкой коротких мечей полез вверх по стене, подтягиваясь мощными рывками. Гуркин некоторое время смотрел, как пляшет конец веревки, потом медленно обвел окружающих людей кислым взглядом. Лултус был гораздо крупнее и тяжелее, чем старый и часто нетрезвый повар, а Глаун был еще менее ловким верхолазом. Двух других, Пелдруса и Татила – нет, Таторна, – Гуркин почти не знал. Они поздно поступили на службу к барону, всего за несколько дней до отплытия. Тогда, как и теперь, они действовали как один человек, не нуждаясь в словах и даже жестах; казалось, у них возникают одни и те же мысли. Они не позволили лодке удариться о причал и держали ее, пока все четырнадцать человек, каждый из которых теперь служил Датджеку, не выбрались из нее. И они быстро бросили якорь, не отрывая глаз от цепочки воинов, медленно карабкающихся на укрепления острова Плывущей Пены. Сначала несколько храбрецов взобрались наверх, цепляясь пальцами, а потом спустили веревку остальным. Сам Датджек, с круглыми и темными от возбуждения глазами, уже поднялся, его личные телохранители Каларг и Наор двигались впереди и позади него. Никто не поднял тревогу, когда воины один за другим влезли на стену и вторглись незамеченными на королевский остров.
Хорошее начало для вылазки с целью убить короля. Слишком хорошее, подумал Гуркин: как их могли не заметить? Прежде это был замок барона Серебряное Древо, печально известного в Долине своей жестокостью. Поджидают ли их впереди десятки ловушек? Или наблюдатели на стенах сейчас натягивают луки и целятся, только и ожидая момента, когда последний воин поднимется на стену, все соберутся вместе и станут легкой мишенью? Или этот Сноусар в самом деле так глуп и заносчив или так беспечен, что не поставил часовых на стенах?
Гуркин покачал головой. Всего шестнадцать человек переправились через холодные воды реки Серебряной, тесно прижавшись друг к другу в лодке, украденной Датджеком. Всего шестнадцать против грозных мечей замка.
Не много. Но с другой стороны, где грозные мечи, которых они опасались? Остров Плывущей Пены спал в ночи, и ни одного факела не виднелось на этой стороне, и никто не шагал по крепостным стенам, куда взобрались отчаянные разбойники, сбившиеся сейчас в кучку, словно крысы возле одного кусочка мяса.
Да. Словно голодные крысы сбежались к еде. Оставалось надеяться, что еды хватит на всех и что она не станет причиной схватки между отчаявшимися людьми, которым досталась слишком скудная добыча. Гуркин задумчиво смотрел в темноту, наблюдал, как лунный свет превращает водную поверхность в цветник из мерцающих серебряных звезд, и гадал, что сложится не так, как надо, и увидит ли он утро или завершит свой долгий и трудный путь после удара мечом в живот.
Конец веревки снова оказался в поле его зрения, он энергично дергался, и темная гора – Лултус протянул могучую руку и тронул Гуркина за плечо. Повар в последний раз бросил взгляд на сверкающую реку, вздохнул и взялся обеими руками за веревку. Как только его сапоги прикоснулись к стене, кто-то начал тянуть его наверх.
Он поднялся быстро и легко, ему не пришлось напрягать все силы, как он опасался. Через несколько мгновений он уже стоял на крепостных стенах, построенных одним из высокомерных баронов Серебряное Древо, среди молчаливой, настороженной группы воинов, которые пристально вглядывались в ближайшие деревья.
Освещенный луной лес тянулся на приличное расстояние от стены, потом сменялся залитыми луной садами. Там и сям блестели пруды, виднелись каменные арки мостов. Вдалеке поднималась темная масса замка, щетинившегося балконами и башенками. Несколько огоньков подмигивало в окнах, но в остальном открывшаяся взорам солдат местность выглядела сонной и безжизненной.
– Это все равно что убивать младенцев в колыбельках, – прошептал один из воинов, пока все прибывающие люди Датджека вынимали из ножен мечи и пытались прикинуть расстояние до невидимой земли внизу.
– Никогда так не говори, – мрачно прорычал другой. – Всякий раз, когда я слышу эти слова, все начинает рушиться. И еще как!
– Лултус, ты последний? – спросил Марар и, услышав ворчание, означающее «да», прибавил: – Тогда подтяни веревку – пусть остается привязанной на том же месте, только сбрось ее с этой стороны стены! Быстрее!
– Очевидно, битва вот-вот начнется, если мы должны так торопиться! Только я что-то не заметил ничего похожего на королевские войска, – заметил Лултус низким, насмешливым, мурлыкающим голосом, одновременно выполняя приказ. Некоторые рассмеялись. – Прошу простить мою слепоту, о храбрый Марар!
– Хватит болтать, – вмешался Кровавый Меч раньше, чем латник с многочисленными мечами успел ответить. – Сомневаюсь, чтобы даже идиоту королю пришло в голову поставить в караул глухих.
– Что-то не так, – внезапно произнес Гуркин и зашагал к Датджеку, пока не оказался всего в одном шаге от острия обнаженного меча Наора. – Я это чувствую.
– Ты это чувствуешь! Ну… – издевательским тоном начал кто-то, но Кровавый Меч резко обернулся и рявкнул: – Хватит. Что-то и правда… не так.
– Да, – согласился Каларг, потрясая своим мечом, словно сторож трещоткой. – Я тоже это чувствую. Словно…
Он замер, присел на корточки, а пятнадцать воинов с тревогой наблюдали за ним.
– Камни, – неожиданно произнес он и топнул сапогом. – Они живые!
– Что? – раздалось несколько недоверчивых возгласов, но Кровавый Меч рявкнул:
– Тихо!
В воцарившейся тут же тишине все почувствовали это: легкую дрожь под сапогами, будто камни стены дышали или, собираясь с силами, тайком разминали гигантские мускулы…
– Прочь со стены! – воскликнул Кровавый Меч. – Прыгайте! В лес!
Крепостная стена словно взорвалась, люди бежали и сигали вниз, подгоняемые воплями Каларга. Невидимые каменные пальцы схватили его за лодыжку, и, вместо того чтобы прыгнуть в сад, он упал на дорожку вдоль стены, лицом прямо на выросшие навстречу пальцы другой каменной руки, которые проткнули его насквозь. Наор оглянулся и успел увидеть, как лицо его собрата по оружию превратилось в месиво. Когда кровь хлынула на камни, он открыл рот, чтобы закричать от ужаса, но не успел опомниться, как сам уже летел по воздуху, сквозь листья и ветки, еще качающиеся после падения первых воинов.
– Боги милостивые! – ахнул кто-то, когда глухие удары о землю прекратились и они услышали, как кровь Каларга булькает над их головами. – Что это?
– Когти Темного! – воскликнул другой воин, тыча рукой в сторону стены. – А это что такое?
Камни выпячивались из стены и постепенно образовали фигуру, похожую на воина с мечом в руке, который шагал сквозь каменную завесу. С едва слышным шорохом один камень отделялся от другого, и воин действительно зашагал вперед: человек, у которого вместо лица был гладкий камень. Каменный меч вознесся для удара, и тяжелый каменный рыцарь быстро повернулся к ближайшему человеку, который уставился на него.
– Сарг! – крикнул Глаун. – Он живой!
– Там еще один! – закричал Лултус, едва не рыдая от страха. – Вон он!
Там, куда указывала его трясущаяся рука, камни стены текли, как жидкая грязь, вспучивались, словно огромные мыльные пузыри, потом превратились в двух рыцарей из камня, которые тяжело зашагали вперед. Кто-то крикнул:
– Магия! Король – маг! Мы погибли!
Послышался визг, и Глаун пустился бежать.
– Ко мне! – рявкнул Кровавый Меч, одним мощным ударом кулака заставив замолчать того воина, который кричал о магии. – Мы не должны…
Не успел еще человек со сломанной челюстью отлететь в сторону и упасть, как вожак воинственного сброда увидел, что полдюжины его людей уже бегут через лес, а другие вот-вот последуют за ними. Каменный меч врезался в землю с такой силой, что ближние деревья зашелестели, а человек, который откатился в сторону, уходя от удара, закричал, как испуганный ребенок, и начал ломиться сквозь кусты, не разбирая в темноте дороги.
К Темному Олиму осторожность, теперь нечего и думать о незаметном подходе!
– К замку! – заорал Кровавый Меч, указывая вперед, в темноту леса и в сторону залитых лунным светом полян вдалеке. – Наступаем!
На этот раз никто не усомнился в его приказах. Воины Датджека повернулись спиной к шагающим каменным рыцарям и с воплями ужаса бросились бежать. Страх заставил их лететь как на крыльях, ломиться через кусты и скользить по влажным цветочным клумбам, хотя в другое время осмотрительность заставила бы их ползти и скрываться. И через очень короткое время они уже неслись по дорожкам и через беседки и выбежали на открытое пространство, освещенное холодным серебряным светом луны.
– Не такая уж блестящая идея, – пробормотал кто-то на бегу. – Если у короля больше магов, чем у барона, мы…
Кровавый Меч сделал вираж, изо всех сил пнул болтуна ногами и сбил его на землю мощным ударом обеих рук в лицо. Он почувствовал, как что-то хрустнуло под его перчатками, пока они вместе падали на землю. Откатившись в сторону от окровавленного воина, он снова вскочил на ноги и побежал дальше. Это была не блестящая идея, но…
Шесть или семь каменных рыцарей терпеливо шагали вслед за ними по лесу с поднятыми мечами. Боги! Им необходимо найти мага, который управляет этими штуками, кем бы он ни был, и поскорее. Если бы только среди воинов Черных Земель оказалось чуть больше хороших лучников… Нет. Такие мысли хороши для похвальбы в таверне, но они не помогут выжить и убить короля. Сендрик Датджек – Кровавый Меч упрямо выпятил челюсть и описал мечом круг над головой.
– Ко мне! – крикнул он, так громко, как только смог. – Ко мне!
Если они будут так нестись вперед, не разбирая дороги, то у дворца получат по стреле в глотку, если только там есть лучники. Ему надо собрать своих людей… Вот она! Эта причудливая башенка!
– Бегите сюда! – крикнул он, указывая в ее сторону мечом. – Ко мне!
Башенка представляла собой сооружение с тремя стенами, открытое с ближней к замку стороне. Ее внешние стены были прорезаны большими полукруглыми окнами – голыми, пустыми проемами без ставень и штор. Кверху строение резко сужалось и переходило в шпиль, крытый дранкой. Башня примостилась на небольшом холмике среди цветочных клумб, словно какой-то проходивший мимо великан схватил одну из башенок замка и поставил ее на землю.
У них оставалось мало времени. Эти каменные рыцари ходят неуклюже и очень медленно замахиваются мечами, но они продолжают приближаться, и совершенно непонятно, можно ли их остановить, или сокрушить, или даже бороться с ними. Однако они не смогут войти в замок, если двери в нем обычных размеров. Поэтому срочно надо найти ближайшую дверь. Да, это превращается в кошмарное, отчаянное бегство, и…
Внезапно в дворцовой стене открылась дверь, темноту прорезала яркая полоска света, будто сверкнуло лезвие обнаженного меча. Несколько голов высунулись из щели. Ну вот. Их крики услышали.
Не понадобилось никаких приказов, все воины Датджека пригнулись к земле и замерли, похожие на множество темных камней среди ночного мрака. Трое придворных в плащах поверх шелковых сорочек подняли повыше фонари и, моргая, всматривались в темноту:
– Кто там?
Это не было похоже на поведение мужчин, привычных к войне, ожидающих нападения или хотя бы просто осторожных. Они даже не обнажили мечи, хотя посеребренные клинки блестели у их бедер. Обреченные на гибель придворные сделали несколько неуверенных шагов за дверь и снова подали голос. Лунный свет отразился от их серег, прячущихся в надушенных и подстриженных волосах. Нагрудные пластины были сделаны в форме птиц с распростертыми в полете крыльями.
– Есть здесь кто-нибудь?
– Кто там?
Придворные переглянулись, а потом немного разошлись в стороны, пристальнее вглядываясь в окружающую темноту.
Человека, который называл себя Кровавым Мечом, окружали дрожащие от нетерпения воины, но они не осмеливались сдвинуться с места без приказа командира и лишь смотрели на него во все глаза, ожидая сигнала.
Земля содрогалась. Каменные рыцари приближались тяжелой поступью.
– В атаку! – наконец крикнул Датджек, поднимаясь во весь рост и размахивая мечом, сверкающим в лунном свете.
Придворные уставились на него, подняв фонари еще выше. Для двоих из них это было последним движением в жизни. Темные тени отделились от земли и пронзили их клинками.
Третий придворный, державшийся позади остальных, тихонько взвизгнул, словно испуганная мышь, и попытался убежать. Один из воинов прыгнул вслед за ним, быстро настиг его и поднял меч, чтобы перерезать ему глотку.
Придворный швырнул за спину фонарь, который угодил прямо в лицо преследователю. Глаун Иммертайд с воплем упал. Волосы его загорелись, пламя струилось по пальцам, которыми он отчаянно пытался защитить глаза. Темные тени обогнали его, они мчались вслед за вопящим придворным, который бежал, спотыкаясь от ужаса, к распахнутой двери; короткий плащ развевался у него за спиной.
К нему тянулись руки в перчатках, но не могли дотянуться, почерневшие клинки отчаянно рубили, но только воздух. Они не смогут догнать его.
– Что там происходит? – раздался в темноте властный голос, и у двери появились новые лица. Голос того, кто задал этот вопрос, оборвался изумленным стоном, когда испуганный придворный столкнулся с ним и они оба покатились по плитам пола за дверью, а потом врезались в какой-то предмет, рухнувший с треском и грохотом.
– Туда! – взревел Кровавый Меч. – Пока они не успели закрыть дверь! Туда, будьте вы прокляты!
Марар первым подбежал к двери. Он широко распахнул ее и ворвался внутрь. Остальные увидели, как он поскользнулся на чем-то, а затем дважды ударил коротким мечом в левой руке, один раз низко, второй раз высоко. Кто-то попытался вскрикнуть, но, задохнувшись, издал какой-то булькающий звук.
А потом все нападающие бросились в дверной проем, высоко подняв мечи, чтобы не задеть друг друга в давке. Датджек быстро оглянулся на залитый лунным светом лес и увидел безглазые каменные лица, обращенные к нему. По крайней мере пять фигур неустанно шагали вперед. Он выругался и с грохотом захлопнул дверь.
Наор уже держал наготове дверной засов; он опустил его на скобы и ободряюще кивнул Датджеку. Человек, который задумал убить короля этой ночью, резко обернулся и окинул взглядом комнату, в которой они оказались.
Трое дворцовых слуг – один из них был почти мальчиком и носил ливрею пажа – распростерлись на полу, убитые, а воины уже бежали во всех направлениях, распахивали двери и заглядывали в них. Кровавый Меч проглотил проклятие: боги, неужели все они забыли приказ держаться вместе?
Тут все лица повернулись к нему.
– Сюда, – рявкнул он, махнув рукой в сторону двери, которая вела в нужном направлении, – и держитесь вместе, разрази вас гром!
Они устремились в эту дверь, двигаясь быстро, но тихо, и побежали по освещенному лампами коридору с закрытыми дверями, выходящими с одной стороны в поперечный коридор, а с другой стороны – в большой зал. Испуганные лица смотрели на них через пустое пространство отполированного мраморного пола.
– Туда, к ним! Не давайте им поднять тревогу! – закричал Кровавый Меч, потом поймал за плечо Марара и приказал:
– Возьми двух помощников и найди лестницу наверх: маги любят смотреть на мир с высоты!
Латник отсалютовал, в воздух взлетел вихрь из множества мечей, и он устремился по поперечному коридору, а за ним спешили двое воинов. Кровавый Меч посмотрел на Наора, занимающего обычное место рядом с хозяином, и прошептал:
– Следи за тылом, если увидишь арбалеты – кричи!
Его воины уже мчались через огромный, гулкий зал со сводчатыми потолками, украшенный громадными картинами с изображением охоты на оленей в зеленых лесах, уставленный полукруглыми пиршественными столами, из-за которых поднимались бледные люди в шелках, с кубками в руках, тщетно хватаясь за тонкие шпаги, висящие у бедра.
Люди Датджека набросились на них с яростью, рубя по лицам и ломая шеи с почти магической быстротой. Некоторые придворные не успевали даже вскрикнуть перед смертью; один упал на колени, моля о пощаде, но его без колебаний зарубили.
Раздался звон и грохот: это седой слуга в ливрее, внесший в комнату поднос с наполненными бокалами, обернулся, увидел резню и в ужасе уронил свою ношу. Он повернулся и схватился за ручку двери, в которую вошел, но Лултус тщательно прицелился и метнул кинжал.
Меч попал старику в затылок, хлынула кровь. Слуга запрокинул голову, привалился к двери, которую пытался открыть, и беззвучно сполз по ней вниз.
– Хорошее вино, – сказал Гуркин и с громким стуком поставил пустой кубок.
Кровавый Меч в ярости открыл рот при виде такой глупости и снова закрыл его. Восемь его воинов уже торопливо пили из кубков, задрав головы к потолку. Рогатая Владычица, какой смысл одергивать их?
По крайней мере тревогу так никто и не поднял.
– Подтащите трупы к той двери, – приказал вожак, указывая на дверь, у которой упал слуга, – и пойдем назад, вдоль того прохода, куда я послал Марара.
Его воины, неотрывно глядя на него и кивая, одновременно двумя руками хватали нечто, напоминающее устриц под соусом, и накладывали их на булочки размером с ладонь. Кровавый Меч с отвращением закатил глаза и быстро зашагал по мраморному полу обратно. Все же каменные рыцари могли войти вслед за ними во дворец…
Коридор прерывался короткой лестницей, потом расширялся и переходил в галерею, вдоль которой стояли статуи, потом в другой коридор с другой лестницей, из помещения за ней выходило два следующих коридора, на север и на северо-запад. Широкая лестница вела на запад, а высокие, изукрашенные резьбой двойные двери в южной стене были закрыты. Бездыханный слуга, скорчившись, лежал на нижних ступеньках, тонкие струйки крови стекали по белому мрамору. Кровавый Меч одобрительно улыбнулся при виде этого знака от Марара и первым двинулся по лестнице наверх. Взмах его меча означал приказ соблюдать тишину. Первые же шаги эхом отразились от невидимого потолка где-то в вышине.
Боги, этот замок кажется покинутым! И это двор короля Аглирты? Тут как в большом, пустом доме, закрытом на мертвый сезон, где оставили лишь несколько слуг и по комнатам гуляет только эхо. Хотя, если вдуматься, трупы редко мечутся по дому с воплями. Датджек скупо улыбнулся и пошел дальше наверх.
В большом зале у лестничной площадки снова обнаружились мертвецы – в основном богато одетые мужчины. Судя по всему, некоторые перед смертью пытались сопротивляться: одна из тонких, острых, как игла, шпаг лежала, сломанная, под ногами на пушистом меховом ковре в окружении множества кровавых следов. Датджек огляделся по сторонам в поисках следующей лестницы, но не увидел ни одной.
Он пожал плечами и прошел через комнату к следующему арочному проему, где Марар оставил за собой еще один труп. Покойник вытянул руку, словно указывая в коридор, ведущий дальше. Воины, сгрудившись вокруг Кровавого Меча, с нетерпением ждали его указаний. Они двинулись вперед, плавными, почти танцевальными движениями, с окровавленными мечами наготове.
Впереди их снова ждали мертвые тела и арочные проходы, ведущие в анфиладу комнат. Одна была чем-то вроде библиотеки, во второй на стенах висело множество рогатых оленьих голов и других охотничьих трофеев, а последняя арка, возле которой горели факелы, вела в часовню Рогатой Владычицы.
Кровавый Меч прищурился. Раньше здесь был замок Серебряного Древа, а многие из этих баронов использовали часовню для свиданий, и даже более того: если у правителя была возлюбленная, то его зачастую можно было найти в тускло освещенных палатах позади часовни. Распростертое тело часового – первого человека в доспехах, которого они увидели во дворце, – говорило в пользу этой версии и свидетельствовало о том, что Марар тоже придерживался ее.
Они осторожно вошли в часовню и увидели там обычный алтарь и ряд темных, занавешенных дверей за ним, как и следовало ожидать. Жрица Рогатой Охотницы лежала лицом вниз в растекающейся луже крови перед одной из дверей, вцепившись в штору. Кровавый Меч поджал губы. Боги не проявляют благосклонности к тем, кто ведет военные действия в их храмах.
Дверь осталась приоткрытой, инстинкт не подвел Марара. Темная, узкая лестница вела наверх, каждая третья ступенька светилась от магической силы заклинаний, которые, несомненно, предупреждали кого-то о поднимающихся по лестнице гостях. Оставалось надеяться, что наверху в живых уже никого не осталось и предупреждать некого.
Наор предостерегающе положил руку на плечо хозяина, проскользнул вперед и первым стал подниматься по лестнице. В комнате наверху лежал еще один труп. То был слуга в гораздо более пышной ливрее, чем прежние, его тело свисало с перил, безжизненно раскачивая руками. Кровавый Меч улыбнулся. Должно быть, они приближаются к королю, или к магу, или к обоим.
Пора проявить осторожность. Он остановился и махнул мечом, приказывая людям обогнать его. Лултусу и Гуркину он сказал:
– Останьтесь и охраняйте эту лестницу, один наверху, другой внизу. Крикните друг другу и нам, если кто-нибудь нападет на вас… или пустит в ход чары.
Затем он двинулся вперед, бок о бок с Наором. Остальные воины шли теперь впереди. Пусть чары или стрелы летят в грудь им, а не ему.
Они миновали еще три комнаты с мертвецами и не заметили искусно вырезанного лица высоко на массивной центральной колонне в четвертой комнате. Из глазниц на этом лице смотрели живые глаза – глаза Ингрила Амбелтера, который снова стал Повелителем Заклинаний замка Серебряного Древа, хотя об этом еще никто не знал. Эти глаза пристально посмотрели на непрошеных гостей, а затем погасли и исчезли в глубине колонны.
