Текст книги "Утраченный трон"
Автор книги: Эд Гринвуд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)
Пробужденный король выпрямился во весь рост и сделал шаг назад, не оглядываясь. Он поднялся на одну ступеньку вверх, к своему трону, чтобы его лучше видели.
– Трон окажет вам помощь, – громко произнес он. – Распорядители, соберите воинов замка, пусть приготовят оружие для боя. Прикажите им взять с собой фургон с копьями и бочку смолы. Все это должно быть к закату погружено на баржу.
На секунду воцарилось потрясенное молчание, а затем зал взорвался ревом взволнованных, негодующих и недоверчивых голосов. Боги, неужели этот Пробужденный король вечно будет таким безрассудным, будет бросаться по первому зову навстречу опасности? Он вздумал послать туда своих жалких стражников, или он отправится вместе с ними? А кто тогда будет править Аглиртой, пока он отсутствует? Неужели это ловушка какого-нибудь барона, чтобы заманить короля и покончить с ним при помощи стрел лучников где-нибудь в лесах выше по течению реки? Как посмел этот тупица-фермер ворваться с такой безумной выдумкой? Неужели он надеется захватить короля и потребовать у Аглирты выкуп? Ну нет, он не получит ни одного медяка из этого кошелька, нет уж!
– Расскажи мне подробнее об этом звере, – уже более тихим голосом сказал король.
Он снова спустился вниз, взял покрытого грязью человека под руку и повел его к столу возле трона, где двое караульных сторожили графины с вином и блюда с печеньем и сыром. Громкие разговоры сразу же стихли, так как придворные напрягали слух, чтобы не пропустить ни одного слова из беседы короля с человеком из Гартрейла.
– Он, э… серый, ваше величество, – начал усталый гонец, с благодарностью принимая кубок. – Двигается медленно, его тело покрыто жестким панцирем. Если бы не его клешни, которые похожи на крабовые, но такие длинные, как мы с вами вместе, если нас уложить на землю, то можно было бы подумать, что это огромная черепаха из реки. Он переваливается на ходу, как все они, и у него голая кожаная голова, как у речной черепахи. Он может свернуть в сторону, чтобы вступить в драку или пообедать, но потом снова возвращается и идет в прежнем направлении. Люди с вилами пытались развернуть его обратно, и им это удалось, но потом он сожрал их вилы и откусил руки одному бедолаге, который не успел отпустить рукоять, и снова двинулся в ту же сторону.
– А откуда тебе известно, – сурово спросил распорядитель Ранталус, старик с внушительной бородой, – что он, как ты выразился, «рожден черной магией»?
Ранталус был самым старым из всех распорядителей острова Плывущей Пены и заговорил первым, опираясь на свой небольшой магический опыт, хотя никто при дворе не замечал за ним более впечатляющих способностей, чем умение зажечь одновременно все факелы в тронном зале и сделать их пламя ярким или тусклым. Факелы безмолвно подчинялись его воле.
– Это из-за камней, – просто ответил человек из Гартрейла, не зная, каким титулом назвать этого хмурого старика, и поэтому обходясь без церемонных обращений.
– Камней? – переспросил Ранталус привередливо, и в его голосе звучали одновременно презрение и раздражение.
– Да, камней. Этот зверь, видите ли, проходит сквозь них. Насквозь, будто они – просто облака или туман, одинаково легко проходит сквозь каменные стены амбара и валуны на полях.
Ранталус недоверчиво вскинул брови, как и многие в тронном зале.
– Сухопутный краб, который идет прямой, как полет стрелы, дорогой вверх по Долине, поедает людей и коров и проходит сквозь камни. Парень, ты не пил?
Ответ был дан быстро и резко.
– Много раз, старая борода, и в большом количестве с тех пор, как мы с ним попытались сразиться, но с моими глазами все в порядке, как и с глазами жителей тех шести деревень, о которых мне известно!
– Ты сам с ним сражался? То есть я хочу спросить: что ты почувствовал? Он не призрак?
– Когда он сломал наконечник моих лучших вил, у меня руки онемели, – ответил человек из Гартрейла. – И я оттаскивал от него старого Нургара – который к тому времени уже умер или был при смерти, – после того как эта тварь откусила ему ноги. Я был весь в его крови. Он настоящий, никаких сомнений, а не морок, наведенный на толпу магом, если вы это имеете в виду.
– Пусть тебя накажут боги, если ты лжешь, – сурово начал Ранталус, – и королевское правосу…
У дверей снова раздался шум, слышный даже сквозь нарастающий гул голосов придворных, и старый распорядитель обернулся и рявкнул:
– Еще один очевидец появления чудовищ?
Распорядители острова быстро усваивали уроки. Они уже вели очередного покрытого грязью путника через зал, властно расталкивая разъяренных придворных.
Король опустил ладонь на плечо старейшего распорядителя, призывая его к молчанию. Вновь прибывший приблизился к ним и упал на колени.
– Великий король, – задыхаясь, проговорил он, глядя снизу вверх с уже знакомым королю ужасом в глазах. – Я принес весть о дьявольском звере!
– Краб, который ест коров? – хмурясь, спросил Ранталус, делая вид, что не замечает гневного взгляда короля.
Человек удивился.
– Нет, господин, – ответил он, – это змея, огромная, как дом, и у нее много голов!
– О боги на небесах! – воскликнул старый распорядитель и поднял глаза к потолку, как будто ожидал, что там парят Трое, держа наготове в руках сверкающие священные свитки с заповедями, чтобы вручить ему. – Неужели… а-а-ах!
Богов на потолке не оказалось, зато там поджидал некто иной.
Некто, одетый в черную кожу, только что осторожно задвинул на место купол фонаря и сидел в петле из троса, прикрепленного к не слишком прочной каменной горгулье на потолке, обдумывая, как лучше всего нанести удар. Этот некто надел маску «боевого призрака», клыкастого и ухмыляющегося, маску того сорта, которую носят жарким летом на маскараде в городе Хаулборне, и держал в руках длинный, тонкий как игла, обнаженный клинок.
Пока главный распорядитель Ранталус, открыв рот, с изумлением и просыпающимся ужасом смотрел вверх, этот некто легко спрыгнул со своего насеста и с шуршанием поехал вниз по тросу. Из какого-то предмета в его затянутой в темную перчатку руке внезапно повалил дым. Ухмыляющаяся маска в считанные мгновения выросла в размерах, а источник дыма был запущен в толпу придворных. Но глаза Ранталуса были прикованы к сверкающему клинку, который летел на него сверху, острием вниз, с огромной скоростью, прямо в его открытый рот, из которого рвался хриплый вопль.
13
НЕПРИЯТНЫЕ НЕОЖИДАННОСТИ
КОГДА ядовитый дым заставил беспомощных придворных зайтись в приступах кашля, вопить и широко открывать рты, Лустус, называющий себя Бархатной Лапой, хладнокровно спрыгнул вниз, в самую гущу толпы. В конце концов, ему надо было оправдывать свою репутацию.
Он несколько лет энергично распространял слухи и потратил немало денег, чтобы его имя сопровождали шепотом произносимыми словами «убийственный успех». Ему удалось сохранить эту репутацию во время недавних событий только благодаря одной своевременно случившейся смерти, к которой, слава богам, он не приложил руку. Умерший был тайным магом, который нанял его, чтобы найти в руинах Индраевина Дваер и доставить ему. Он намеревался использовать Камень для пробуждения Змеи в Тенях. Бархатная Лапа не раз про себя горячо поблагодарил убийцу этого мага перед тем, как прикончил его самого. Репутацию, как уже говорилось, следует поддерживать.
Очень полезным оказался тот факт, что мертвый не может посчитать тебя неудачником, как не может безмолвный труп проболтаться. Поэтому Лустус был вскоре рекомендован другому клиенту в качестве идеального кандидата на роль убийцы Пробужденного короля.
Бархатная Лапа считал нецелесообразным убивать короля Сноусара в такой момент и тем самым ввергать Аглирту в кровавую борьбу за власть до того, как двор короля не наберет достаточно сил, чтобы сохранить единое государство после насильственной смерти короля и последующей коронации узурпатора. На земле, где царит беззаконие, убивают легко, и наемные убийцы берут ничтожную плату. В устоявшемся государстве убить становится сложнее и стоит это дороже, и именно в такой Аглирте Бархатная Лапа хотел жить.
Поэтому в тот день он не взял с собой арбалет и отравленные стрелы, и сейчас Сноусар стоял совсем рядом с ним и был очень даже живым. Более того, из весьма надежного источника он узнал, что его соперник по ремеслу, человек из Силптара по имени Андалус, который обычно надевал маску боевого призрака, когда шел на дело, уже получил заказ от других лиц на убийство короля.
Андалус и был тем человеком, который так кстати убил прежнего работодателя Бархатной Лапы, желающего найти Дваер, и, в свою очередь, был вычеркнут из списка живущих в Аглирте Бархатной Лапой. Последнее убийство было совершено в полной тайне, так что человек, желающий свалить вину за неудачное покушение у всех на глазах на наемного убийцу в маске, которая известна всем как маска Андалуса, ничем не рисковал, когда вышел из тени, чтобы убить короля.
Но сегодня Андалус провалит попытку убить короля Аглирты. Не в первый раз человек, который спустился по воздуху с обнаженным мечом, расходился во мнениях со своим нанимателем насчет разумности убийства. А в среде профессиональных убийц и их работодателей разногласия имеют печальное обыкновение заканчиваться насильственной смертью…
Клинок Бархатной Лапы глубоко вонзился в открытый рот старого заносчивого распорядителя, который имел репутацию мага и поэтому значительно успешнее мог послужить Аглирте, превратившись в покойника.
Послышалось ужасное бульканье, кровь хлынула фонтаном, а когда сапоги Бархатной Лапы припечатали тело бородача к полу, его ребра сломались, как сухие ветки. Убийца вырвал из раны меч и резким взмахом описал его острием круг у себя над головой, почти случайно перерезав глотку второго измученного путешествием гонца.
Хлынула темная кровь. Бросившись теперь к королю и замахиваясь мечом для удара, Бархатная Лапа заметил, что с его клинка капает что-то белое, зеленое и золотистое. Мозговое вещество старого распорядителя! Гм-м, цвета Глойта. Интересно. Но еще интереснее: как избежать убийства Пробужденного короля Аглирты, чтобы это не слишком бросалось в глаза?
Ему придется споткнуться и дать королю шанс убежать, а также оправдать это бегство. Непростая задача, хотя этот Сноусар оказался достаточно проворным – он отскочил назад, на свободное пространство, выхватил с грациозным жестом свой меч и замахнулся им. Кажется, он хочет, по крайней мере перед своими придворными, сыграть роль благородного героя. Может, достаточно будет ранить его в правую руку…
Королевский меч сверкнул ярким бело-голубым огнем, и воздух вдруг стал очень холодным. Магия. Бархатная Лапа отскочил в сторону. Второй гонец из провинции решительно попытался схватить его голыми руками. Убийца плавно пригнулся, нырнул под вытянутые руки гонца и нанес ему сильный удар под ребра.
Человек из Гартрейла, ловя ртом воздух, отшатнулся назад, туда, куда послал его ударом Бархатная Лапа, – прямо в середину сверкающей магической паутины, которая окружила короля. Человек ахнул, а потом с дикими глазами беспомощно рухнул на пол. Его тело неподвижно застыло, сведенное судорогой.
Оказывается, здесь не так уж сложно потерпеть неудачу.
Внезапно затрубили рога и зазвенели гонги, их звуки эхом прокатились по дворцу позади тронного зала: это у распорядителей наконец нашлось дело, достойное усердных слуг Аглирты.
Слегка улыбаясь под маской, человек по прозвищу Бархатная Лапа повернулся и побежал. Он сомневался, что этот король-герой с квадратной челюстью потрудился обыскать свой дворец, переворачивая все вверх дном, чтобы найти тайные лазейки, и еще больше сомневался в том, что другим глупцам придет в голову искать потайные ходы, даже если их засунуть в один из таковых.
Поэтому будет несложно затаиться, чтобы получить сведения, которые могут пригодиться. Сапоги уже грохотали по дальним коридорам, когда Бархатная Лапа наткнулся на одного из потенциальных противников – или, правильнее сказать, просто на придворного, который научился принимать живописные позы вместе со своим мечом и не хотел упустить шанс показать их публике. Убийца нанес удар носком сапога ему в лицо, мгновенно свернул под арку, за колонну, и исчез.
Прошло еще несколько секунд, пока первые стражники с криками промчались мимо этой колонны, спеша на помощь своему королю. Они поспели как раз вовремя, чтобы увидеть, как один невезучий придворный подошел слишком близко к острию королевского меча, и обнаружили, что король где-то раздобыл меч, который, когда в нем пробуждается магическая сила, парализует всех, к кому прикоснется. Они с энтузиазмом бросились вперед по полированным плиткам, чтобы изрубить застывшие, беспомощные тела, но были остановлены королем, который выглядел чрезвычайно раздраженным.
И неудивительно. Это было второе нападение на него, в самом сердце острова Плывущей Пены, за короткий промежуток времени.
Приближенные поспешили выполнить его приказ и унесли лежащих на полу, мертвых и живых, а также расколотый и опустевший плод – источник едкого дыма – и валяющиеся там и сям мечи.
– Проверьте, чтобы мои доспехи погрузили на баржу, – так звучало последнее распоряжение короля.
Стражники сами, без приказа, решили встать по обеим сторонам трона, а король Сноусар поманил пальцем ближайшего распорядителя, и прием продолжался.
Нападение таинственного убийцы, драка на мечах и известия о появлении фантастических зверей – один из которых направлялся вниз по реке и, следовательно, представлял опасность для баронов, а второй заставил короля покинуть двор и отправиться сражаться с ним – давали богатый материал для сплетен. Но все эти события стали досадной помехой для придворных, жаждущих аудиенции у его величества, дабы заставить его утвердить или сместить того или иного барона или принять решение по полусотне небольших торговых дел, льгот и договоров, важных для того или иного заморского города.
– Я рад и горд видеть, что ваше величество не пострадали от всех этих неприятных событий, – пробормотал очередной льстивый голос, – и сознаюсь, что на меня произвело неизгладимое впечатление смелое и героическое поведение вашего величества перед лицом грозящей вам смертельной опасности. Не могу выразить, как повезло Аглирте теперь, когда корона возложена на голову человека, способного стать столь благородной опорой государства.
В самом деле, проявляя мужество и героизм, Келграэль Сноусар сумел сдержаться – не закатить глаза под лоб и не зевнуть.
– Под вашим мудрым руководством, ваше величество, – шептал придворный, наклоняясь как можно ближе к королю, – Аглирта должна стать более великой страной, чем прежде. Всего через несколько лет вы можете стать владыкой всего Асмаранда, если…
Король изогнул брови.
– Если?.. – пробормотал он.
– Если вы совершите самый смелый поступок, – еле слышно прошептал придворный, – и сохраните мир с людьми Змеи, а не будете сражаться с ними, как ваши бароны. Примите от них дружбу и поддержку, и вы станете сильнее, как и они, и вы вместе обретете величие!
Всего на секунду лицо Келграэля Сноусара застыло, как каменное, его глаза превратились в два сверкающих холодным светом алмаза. Затем он приопустил веки и пробормотал:
– Поговорим об этом позже.
– Можете на это рассчитывать, ваше величество, – ответил придворный, выпрямился и сделал шаг назад от трона. В его глазах вспыхнуло торжество, губы изогнулись в улыбке.
– О, конечно, – сказал король так тихо, что даже распорядитель, стоящий рядом с троном, его не услышал.
Придворный быстро поклонился и зашагал прочь, а распорядитель быстро нагнулся к уху короля и неуверенно произнес:
– Ваше величество, боюсь, я вас плохо расслышал. Чем я могу вам служить?
Король прошептал:
– Видел человека, который только разговаривал со мной?
– Да, ваше величество.
– Иди за ним и следи, куда он направляется и что делает. Привлеки тех, кому ты доверяешь, к этому наблюдению. Постарайся, чтобы он тебя не заметил. Когда он покинет остров, прекрати слежку.
– Начать прямо сейчас, ваше величество?
Король мрачно кивнул, и распорядитель скользнул прочь. Другой встал на его место. Следующий придворный уже подходил к трону. Он лишь слегка поклонился, нацепив на лицо ослепительную улыбку.
Храбрый и героический король Аглирты позволил себе несколько более скупую улыбку и проговорил голосом, в котором слышалась усталость:
– Слушаю.
Множество маленьких, оскаленных словно в улыбке мордочек и укусы…
Летучие мыши обрушились на Эмбру слепящим, писклявым потоком, кусали острыми как иглы зубами ее лицо и руки, мешали смотреть, как… как…
Как убивают ее товарищей!
Эмбра в отчаянии попыталась стряхнуть с себя этих тварей, чтобы видеть, дышать, чтобы дотянуться до Камня и… Летучие мыши облепили ее корсаж такой плотной, копошащейся массой, что она не могла просунуть сквозь нее руку. Они дергали Дваер, отрывали его от ее тела, и девушка уже не чувствовала его тяжести, а ощущала только цепочку, на которой он висел. Она не могла дотронуться до него, не могла призвать его на помощь, не могла помочь…
Барон и маг смотрели на черный столб хлопающих крыльями летучих мышей, в глубине которого была скрыта Эмбра, и улыбались одинаковыми, холодными улыбками.
Затем они повернули головы, почти одновременно, чтобы взглянуть, как их воины зарубят латника и коротышку-квартирмейстера. Через несколько мгновений у колодца Тарларнастара из их врагов останется в живых один длиннозуб, а у Повелителя Летучих Мышей наготове достаточно заклинаний, чтобы разнести в кровавые клочки двадцать таких клыкастых.
Шлемы и доспехи на плечах заколыхались: воины шли на приступ; сверкающие клинки взлетели вверх… Но внезапно солдаты барона с криками отпрянули в сторону.
– Что такое? – рявкнул Фаерод Серебряное Древо и заморгал в изумлении.
Латные пластины отлетали прочь, громко звенела сталь о шлемы, пряжки и перчатки, лилась кровь!
Невидимые мечи поражали его воинов! Барон успел мельком увидеть, что Хоукрил сражается с несколькими ближними к нему воинами, и заметил на лице могучего латника изумление, не уступающее его собственному. Фаерод бросил взгляд на свою дочь и увидел на мгновение вынырнувшие из массы летучих мышей окровавленные пальцы. Нет, Эмбра не могла призвать на помощь свой Дваер; призрачные мечи, убивающие его воинов, подчинялись какому-то другому заклинанию. Когда последний из окровавленных воинов упал, барон обратил яростный взор на мага и увидел, что Повелитель Летучих Мышей с открытым ртом смотрит на Эмбру.
– Это была работа Дваера! – вскрикнул маг. – Кто?..
В ответ раздался взрыв, который потряс строение, отбросив Хоукрила и Краера к стене. Длиннозуба оторвало от потолка и закружило подобно листку, унесенному бурей, а Эмбра, напротив, взлетела к самому потолку и распласталась среди расколотых досок и балок, закутанная в мокрый, липкий плащ из раздавленных летучих мышей. Скрипящие балки медленно обрушились, и Владычица Самоцветов вместе с ними упала на пол, потеряв сознание раньше, чем ударилась о землю.
В ушах у Хоукрила звенело, перед глазами все расплывалось, но он упорно цеплялся за сознание и видел сквозь пелену, что его враги исчезли.
Фаерод Серебряное Древо превратился в груду костей вокруг яростно засветившегося Дваера, а от Повелителя Летучих Мышей осталась лишь туча испуганно машущих крыльями крылатых тварей, которые устремились прочь от его сапог, наполненных только дымом.
Через несколько мгновений приходящий в себя латник заметил кое-что еще. Сияние появилось в сумрачной глубине, у задней стены разгорался мягкий свет. Он исходил от круглого камня размером с маленький кочан капусты, и этот камень осторожно перебрасывал с руки на руку человек, стоящий в темноте.
Еще один Дваер!
Тот, кто его держал, вышел из тени вперед, и последнее, что увидел Хоукрил, тщетно силясь рассмотреть лицо этого человека, был подлетающий невысоко в воздух камень, который внезапно вспыхнул ослепительным светом.
Дваер снова запульсировал после того, как лицо латника обмякло, а трепещущие летучие мыши судорожно замерли в воздухе, а потом бездыханными рухнули на пол. Человек, держащий Камень, внимательно оглядел всех мертвых и бесчувственных, которые еще цеплялись за жизнь, и улыбнулся.
Он сделал еще один шаг вперед, при помощи Камня уничтожил вокруг себя наведенные колдовством тени и протянул руку вниз, чтобы взять то, к чему стремился.
– Индерос Громовая Арфа, – весело представился он бесчувственной Четверке, – к вашим услугам… но в основном, должен признать, к своим собственным.
Остров Плывущей Пены оказался интересным местом. Некоторые из его тайных ходов, забитые пылью, паутиной и дохлыми пауками, явно были заброшены. Другие использовались слугами, позволяя им сократить путь между обеденными залами и кухнями. Бархатная Лапа застыл в самом темном углу, превратившись в камень с глазами, и наблюдал за дворцовой суетой вокруг.
Тут было множество поваров, посыльных и горничных, но всего горстка стражников, и никто из них не стоял в карауле. Король, по-видимому, не обзавелся ни советником, ни управляющим, ни военачальником – и дворец никто не защищал. Если бы всех придворных, суетящихся вокруг тронного зала, выгнали с острова, то владыка Аглирты остался бы с меньшим количеством слуг, чем имеет любой богатый купец, не говоря уже о баронах. Большая часть помещений дворца была темной и пыльной, и даже не все комнаты вокруг тронного зала использовались.
Лустус по прозвищу Бархатная Лапа, давно уже сбросивший свою улыбающуюся маску и теперь, как обычно, задумчиво хмурый, бродил по дворцу до тех пор, пока в конце концов не обнаружил королевскую спальню. Она тоже никем не охранялась, если не считать присутствия молодой девушки, ставящей в вазы свежие цветы и собирающей опавшие лепестки прежних. Невероятно!
Там даже был неохраняемый проход, ведущий из зала приемов, возле главной лестницы, в гардеробную при королевской спальне!
Изумленно качая головой, Бархатная Лапа пересек эту комнату, обогнул большое дерево в горшке и прикоснулся пальцами к панели из полированного мрамора более светлого оттенка, чем окружающие плитки.
«Если бы я был настолько глуп, чтобы трубить повсюду о том, что я построил потайной ход, я бы именно так пометил дверь…»
Легкими прикосновениями он нащупал замок, и панель беззвучно углубилась в стену. Гм-м… ею, судя по всему, недавно пользовались.
Этот проход должен вести прямо к тронному залу, а оттуда, несомненно, к личной лестнице короля. Очевидно, бароны Серебряное Древо, которые прежде владели этим замком, никого не боялись и не слишком обременяли себя охраной. Если, разумеется, россказни о «живом замке», который следит за непрошеными гостями и сам наносит им удар, не были правдой.
Бархатная Лапа секунду постоял, прислушиваясь к полной тишине, а затем двинулся дальше. Он не был удивлен тем, что обнаружил у своих ног в переходе, но приглушенный звук быстрых шагов в темноте, вдали, заставил его отступить назад, в зал приемов. Он оставил панель открытой и поспешно снова превратился в терпеливую статую за ближайшей драпировкой.
Боги явно улыбнулись ему: какой-то шпион до него уже прорезал ткань! Бархатная Лапа наблюдал в щель, как король Сноусар, с мечом в руке, вдруг остановился у двери в коридор и уставился на тело, лежащее в луже собственной крови.
Свет из зала для приемов освещал и короля, и мертвеца: то был тот самый распорядитель, которого Сноусар послал следить за придворным – приверженцем Змеи.
Когда Келграэль Сноусар взял в ладони и приподнял голову покойника с широко открытыми безжизненными глазами, летучая мышь взлетела со своего высокого насеста на одной из портьер и умчалась прочь.
Бархатная Лапа смотрел ей вслед с сильно бьющимся сердцем. Летучие мыши не летают средь бела дня. Это… неправильно.
Секунду спустя он чуть не выдал себя, едва удержавшись от возгласа. Поверхность колонны у стены рядом с королем бесшумно заколыхалась под воздействием магии, и в глубине камня возникли два глаза, которые смотрели на короля с холодной, неприязненной насмешкой. Лицо, на котором они находились, появилось всего на мгновение, и Бархатная Лапа почувствовал, как его охватила ледяная дрожь ужаса во второй раз в течение нескольких минут. Разве Повелитель Заклинаний Серебряного Древа не умер?
Очевидно, нет. Убийца продолжал прятаться за драпировками, зная, что маг в колонне, славившийся в Долине своей жестокостью, не мог подозревать о его присутствии. Но тут еще одна панель в стене, немного дальше, бесшумно скользнула в сторону, и выглянуло еще одно лицо. Оно принадлежало бородатому мужчине с ярко-зелеными глазами, одетому в покрытый пятнами дорожный кожаный костюм, и пока Бархатная Лапа глазел на него, черты его лица начали оплывать, словно воск догорающей свечки.
Король Сноусар ничего этого не заметил. Он смотрел вниз, на свой обнаженный меч, клинок которого рассыпался в хлопья, и эти хлопья, прикоснувшись к полу, с тихим шорохом превращались в пыль.
Из того места, где пыль коснулась плит пола, поднялся дымок и потянулся прочь, по темному коридору, которым воспользовался король. Келграэль Сноусар приподнял в руке бесполезную рукоять, посмотрел, как улетают последние струйки дыма, словно торопясь убраться из дворца и с острова, и пробормотал:
– Все так быстро выходит из строя – и из-за сущих пустяков! Нет, надо что-то делать, иначе Аглирта обречена. Можно подумать, некому противостоять Змее!
