Текст книги "Похищенный"

Автор книги: Эбби Тэйлор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

– Майку? Вашему другу, который дал нам адрес?

– Да. В некотором роде Майк – золотой мальчик. В январе он получил звание детектива-сержанта в Управлении по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. И он честный малый. По крайней мере, он сможет замолвить за нас словечко. Или позвонить кое-кому от нашего имени.

– В таком случае, звоните, – распорядилась Эмма.

Из заднего кармана джинсов Рейф достал мобильный телефон. Наступил обеденный перерыв, и очередь в кассу вытянулась до самых дверей. Посетителям приходилось кричать, чтобы их заказ был услышан. Рейф вынужден был выйти наружу, чтобы поговорить без помех. Ожидая, пока он вернется, Эмма поглаживала пластиковый пакетик, лежащий на коленях, касалась пальцами изжеванного, бесформенного ореха внутри.

Ну же, маленький орешек. Теперь все зависит от тебя. Не подведи нас, пожалуйста.

* * *

Эмма почему-то полагала, что в полицейском участке ее будет ждать одна только Линдси, но, к ее удивлению, когда их пригласили в ту самую комнату, где она смотрела пленку, на которой был заснят Риччи в аэропорту, там уже находился и детектив-инспектор Хилл, и еще несколько человек, которых она не узнала. Один из них, крупный, небрежно одетый мужчина с очень светлыми волосами и бровями, дружески кивнул Рейфу.

– Майк! – Рейф был явно удивлен и обрадован.

Детектив Хилл, напротив, отнюдь не лучился дружелюбием. Он прислонился к столу, сложил руки на груди, и его голубые глаза навыкате холодно взирали на происходящее.

– Я рассказала детективу-инспектору Хиллу о том, что произошло, – сообщила Эмме Линдси.

Пять пар глаз уставились на нее. Эмма не стала терять времени.

– Вот на этом, – провозгласила она, подняв руку с пластиковым пакетом, внутри которого лежал орех, – сохранилась слюна Риччи! Мы привезли его из Франции. Если вы проведете сравнительный анализ ДНК Риччи с моей, то сразу убедитесь, что я – его мать.

Руки у нее дрожали. Пластиковый конверт шуршал и поскрипывал. Она крепче стиснула его и поднесла к самому лицу детектива Хилла. Он по-прежнему стоял, скрестив руки на груди, и большим пальцем поглаживал усы.

– Ну хорошо, – наконец изрек он. – Хорошо. Предположим, в данный момент я не буду настаивать, чтобы вы объяснили мне, как ухитрились заполучить вот эту штуку. – Он метнул выразительный взгляд на Рейфа. – Но хочу спросить вас вот о чем: мы что, будем продолжать анализы ДНК до тех пор, пока не получим тот результат, который вас устраивает?

Линдси с сочувствием взглянула на Эмму.

– Я хочу повторить анализ один-единственный раз, – сказала Эмма. – Прошлый тест был сделан неправильно. Какой может быть вред от того, что вы сделаете анализ заново? Вот увидите, его результаты покажут, что Риччи – мой сын.

– Может быть, все будет именно так, как вы говорите, – возразил детектив Хилл. – Но проблема заключается в том, что мы уже сделали один анализ, и его результаты показали, что Риччи – не ваш сын. И теперь, чтобы провести повторный тест, мне нужны веские основания. Более того, при всем уважении к вам, откуда нам знать, что этот… что это, грецкий орех?… тот самый, который жевал ребенок во Франции? Случайно, до своего исчезновения Риччи не грыз его здесь, в Лондоне?

Рейф возразил:

– Грецкие орехи в Соединенном Королевстве не растут.

В комнате повисла напряженная тишина.

А потом подал голос один из детективов, худощавый мужчина с большим носом:

– Вообще-то растут, и еще как. У моей тетки фруктовый сад в…

– Сомневаюсь, что Риччи недавно побывал в фруктовом саду вашей тетки, – бесцеремонно прервал его Рейф.

В разговор вмешалась Эмма:

– Ладно, в Великобритании растут грецкие орехи. Ну и что? Да если даже они встречаются в Лондоне на каждом шагу, мне-то какая разница? Возле моей квартиры не растет грецкий орех. И если бы даже Риччи нашел этот орех до похищения и жевал его, то для чего, ради всего святого, я бы хранила этот обгрызенный орех, почему не выбросила в мусорное ведро?

Она снова подняла над головой руку с пластиковым пакетом, чтобы всем присутствующим было хорошо видно.

– Смотрите! – воскликнула она. – Он только-только начал созревать. А Риччи пропал уже больше двух недель назад. Если бы этот орех валялся бы где-нибудь в нашей квартире, неужели вы думаете, что он бы не сгнил за это время?

Она ждала, что мистер Фруктовый Сад заявит ей, что грецкие орехи не гниют или что-нибудь в этом роде. Но он ничего не возразил. Несколько минут собравшиеся хранили молчание.

А потом детектив Хилл обратился к Майку и Рейфу:

– Я могу поговорить с вами наедине?

– Разумеется.

Детектив Хилл оторвался от стола. Полы его плаща со свистом рассекали воздух, когда он выходил из комнаты. Рейф поймал взгляд Эммы и скорчил смешную гримасу, выразительно опустив уголки губ, после чего последовал за детективом и Майком в коридор. Обменявшись взглядами, Линдси и детектив, чья тетка выращивала грецкие орехи, поспешили присоединиться к ним.

Эмма осталась одна. В воздухе висела сложная смесь запахов: пахло картофельными чипсами и маркером, химический запах которого ощущался очень сильно. Рядом со столом на подставке стояла переносная белая доска, на которой виднелось несколько написанных фраз, как если бы кто-то читал здесь лекцию. «Как люди воспринимают офицера по охране правопорядка» значилось на доске, и эти слова были обведены кружком. Из него в разные стороны торчали стрелки. На конце одной из них спичечный человечек, какими их рисуют иногда в мультфильмах, поигрывал мускулами, размахивая пистолетом. Под ним какой-то шутник нацарапал «Рэмбо».

Все ушли уже довольно давно. О чем можно говорить столько времени? Ведь речь шла о том, чтобы сказать простое «да» или «нет». И тут Эмме пришло в голову, что то, что сделал Рейф, выдавая себя за садовника, запросто может считаться нарушением закона. О, замечательно! Просто великолепно! Неужели теперь, в довершение ко всему, из-за нее полиция арестует его?

Спустя несколько мгновений в комнату вошла Линдси. Она плотно прикрыла дверь за собой.

– Мы приняли решение, – сообщила она.

Эмма молча ждала.

Линдси опустила глаза и осторожно оперлась пальцами обеих рук на стол, как будто готовилась взять сложный пассаж на пианино, потом снова подняла голову.

– Во-первых, – начала она, – я должна вам кое-что сообщить. Мы до сих пор работаем над другими версиями. Например, о том, что в Манчестере видели ребенка, похожего на Риччи, о чем я вам говорила. У нас есть номер машины, и мы…

– Если вы потянете за эту ниточку, – жестким и неприятным голосом заявила Эмма, – то только зря потратите время.

Линдси вздохнула.

– Эмма, – сказала она, – мы сделаем повторный тест.

Слава Богу!

– Детектив-инспектор Хилл отнюдь не в восторге, – продолжала Линдси. – Вам и впрямь не следовало появляться в том доме. Равно как и мистеру Таунсенду. Кроме того, вы должны знать, что детектив-сержант разговаривал на эту тему с одним из наших коллег, экспертом в области ДНК, и тот говорит, что на грецком орехе вообще вряд ли удастся что-то обнаружить. А поскольку он довольно много времени пролежал на земле, а потом в пакетике, да еще его касались несколько человек, тестирование будет очень трудным. Для проведения может понадобиться несколько дней. Может быть, даже недель.

– Но я…

Линдси выставила вперед руку, прерывая Эмму.

– Но детектив-сержант Эванс, – сказала она, – заверил нас, что его друг Рейф не сделал бы того, что сделал, если бы совершенно искренне не полагал, что на то имеются веские причины. Вот мы и приняли решение. Будет сделан повторный тест.

Эмма снова обрела способность дышать.

– Спасибо вам, – прошептала она. – Большое вам спасибо!

– Я должна сказать вам кое-что еще, – невозмутимо продолжала Линдси. – Если даже ДНК Риччи действительно будет обнаружено на этом грецком орехе, то это будет означать лишь то, что у нас появится формальный повод провести повторный анализ. Сам по себе орех не позволяет нам отправиться во Францию и забрать мальчика. Надеюсь, это вы понимаете?

– Да.

– Вот и славно. – Линдси кивнула. А потом добавила: – Скажу вам откровенно, мы ни на минуту не прекращали искать его. Я знаю, вы думаете, что мы делали недостаточно, но это не так.

Учитывая всегдашнее самообладание и даже холодность Линдси, можно было утверждать, что она не на шутку разволновалась.

Она сказала:

– Поверьте, я была бы в восторге, если бы тест показал, что это Риччи.

– Я тоже, – просто ответила Эмма.

Ей не хотелось и дальше продолжать пустые разговоры. Она хотела, чтобы за словами последовали наконец конкретные действия. И был сделан очередной шаг.

– И что теперь? – спросила Эмма.

Для того чтобы сдать анализ ДНК, она была готова отправиться куда угодно. В лабораторию, в поликлинику, в больницу. Туда, куда будет нужно.

Линдси пояснила:

– Сначала мы сравним орех с образцами ДНК Риччи из вашей квартиры. Кроме того, мы возьмем мазок для анализа у вас. И у мистера Таунсенда тоже, чтобы в лаборатории смогли отличить его ДНК на орехе от прочих. Мазок мы возьмем у вас прямо сейчас. Специалист уже выехал.

Прибывший эксперт начал с того, что попросил Эмму сообщить ее личные данные: имя и фамилию, дату рождения, адрес местожительства. Ее ответы он записывал в специальный бланк-формуляр. Затем он взял в руки палочку с белым ватным шариком на конце, похожую на гигантский наушник в форме «капли».

– Откройте рот, пожалуйста, – попросил он.

Совсем как во время визита к зубному врачу. Эмма присела на серый пластмассовый стул и широко открыла рот. Она ощутила щекочущее мимолетное прикосновение к внутренней стороне щеки. Значит, вот что пришлось испытать Риччи. Она готова была поклясться, что он попытался укусить палочку.

Эксперт вынул палочку у нее изо рта. Губы Эммы и внутренняя сторона щеки пересохли. Она облизнула их языком. Эксперт потер ватную палочку о бумажный квадратик, свернутый в виде конверта. Закрыв язычок конверта, он заклеил карточку и опустил ее в пластиковый мешочек вместе с заполненным формуляром.

– Вот и все, – сообщил он. – Вы можете быть свободны.

Эмма вышла из комнаты в приподнятом настроении. Наконец-то! После долгих мытарств грецкий орех Риччи с образцами ДНК отправился в путь. Кстати, куда подевался Рейф? Полиция никогда не пошла бы ей навстречу, если бы не он. Она вообще никогда не смогла бы заполучить образец ДНК сына из Франции, если бы не он. Только представьте себе, а вдруг это и есть то, что им нужно? Последняя решающая улика. Ей не терпелось обсудить с ним такую возможность.

Снаружи, на ступеньках полицейского участка, сунув руки в карманы, стоял Майк, приятель Рейфа. Он покачивался на каблуках, лениво оглядывая улицу. Майк был крупным мужчиной, высоким и грузным, точь-в-точь как детектив Хилл, но с намного более приветливым и добродушным лицом и морщинками в уголках маленьких глаз. Услышав, что открывается дверь, он повернулся на звук.

– Эмма… – произнес он и подошел, чтобы пожать ей руку. – Майк Эванс. Рад с вами познакомиться.

– Спасибо за то, что пришли, – застенчиво пробормотала Эмма. В присутствии друга Рейфа она вдруг ощутила некоторую неловкость. Она не стала благодарить его за то, что он дал им адрес Хантов во Франции, на случай, если ей не полагалось знать об этом.

– Никаких проблем, – откликнулся Майк. – Я в долгу перед вашим приятелем Рейфом. Мы вместе проходили стажировку в Брикстоне, и пару раз он вытащил меня из неприятностей. Он из тех, на кого всегда можно положиться.

– А где он сейчас? – спросила Эмма.

– Мило беседует с начальником участка. Вероятно, ему погрозят пальчиком за то, что он здесь устроил.

– Погрозят пальчиком… – Эмма смутилась.

– Не беспокойтесь. С нашим Таунси все будет в порядке. Если, конечно, до отъезда в Южную Америку он не впутается еще во что-нибудь, иначе Джулиет будет не в восторге.

– Джулиет?

– Его девушка.

Эмма была поражена в самое сердце. У Рейфа есть подружка по имени Джулиет?

– Ох, простите меня! – Майк шутливым жестом поднес руку ко лбу. – Я совсем забыл, что вы с Рейфом не настолько близко знакомы. Если на то пошло, я и сам давненько не видел Джулиет, хотя они встречаются вот уже… Сколько? Два года? Последнее, что я слышал, это то, что она собиралась взять отпуск на год и присоединиться к Таунси в его скитаниях по миру.

– Вот как. Понимаю…

Эмма все еще не могла прийти в себя от изумления. Рейф даже не заикался о том, что у него есть девушка. С другой стороны, с какой стати он должен был говорить о ней?

Дверь в полицейский участок распахнулась, и на ступеньках появился Рейф.

– Бррр… – сказал он, драматически потирая руки. – Должен сказать, я очень рад, что больше не нужно сносить все это дерьмо.

– Знаешь, дружище, тебе все-таки не следовало бросать эту работу, – откликнулся Майк.

– Нет, следовало. Это самое разумное решение, которое я когда-либо принял.

– Я придерживаюсь другой точки зрения. – Майк не сводил с друга глаз. – Твой уход стал потерей для нас.

Рейф ничего не ответил и обратился к Эмме:

– Мы тут подумали, что неплохо было бы перекусить. Не хотите присоединиться к нам? Здесь, на набережной, есть пара вполне приличных местечек.

Эмма отрицательно покачала головой.

– Вы не станете возражать, если я немного прогуляюсь одна? – взмолилась она. – Я очень вам благодарна, правда. Но сейчас мне необходимо собраться с мыслями и побыть в одиночестве.

Распрощавшись с приятелями, она сразу же направилась в свою квартиру. Из картонной коробки, стоявшей на шкафу, она достала свои водительские права и запасную кредитную карточку. Рукавом смахнула пыль с закатанного в пластик водительского удостоверения. Последний раз она сидела за рулем, когда сумела с первой попытки сдать экзамен по вождению в Бристоле. Тогда ей было восемнадцать. Паспорт по-прежнему лежал в ее рюкзаке, вместе с картой Франции, которую они купили с Рейфом. Она сунула туда еще кое-что из вещей и не оглядываясь вышла из квартиры.

На станции метро «Ливерпуль Стэйшн» Эмма получила в банкомате наличные – столько, сколько удалось снять со счета за один раз. Поезд в Стэнстед отправлялся через две минуты, и она поспешила на платформу.

Усевшись в вагоне у окна, Эмма отправила Рейфу текстовое сообщение: «Устала. Лягу пораньше. Не звоните».

И спрятала телефон поглубже в сумочку.

Она чувствовала себя очень неуютно оттого, что пришлось солгать Рейфу после всего, что он для нее сделал. Но и охоты тратить силы и время на бессмысленные споры у нее тоже не было. Равно как и желания навлечь на его голову очередные неприятности.

Эмма откинулась на спинку сиденья и убрала волосы со лба.

Следовало признать, что она стала считать Рейфа чем-то вроде дополнения к себе и Риччи. Он вошел в ее жизнь почти в то же самое время, когда исчез Риччи. Увлеченно и подолгу они обсуждали только ее сына, практически не касаясь других тем, – она могла думать только о Риччи и полагала, что и Рейф тоже. Он даже отложил свой отъезд в Южную Америку, чтобы помочь ей.

Но при этом у Рейфа была и своя жизнь, и от этого никуда не деться. Очень глупо с ее стороны, что она не подумала об этом раньше. С появлением на сцене Майка, а теперь еще и Джулиет, Рейф превращался в совершенно другого человека, с собственным миром, наполненным людьми и интересами, о которых она ничего не знала.

Джулиет… Какое славное имя… Звучное и романтическое. Наверное, она очень красива. Иначе и быть не может, потому что Рейф не удовлетворился бы меньшим. Что ж, он вполне заслужил это. Хотя немного странно, что он ни разу не упомянул о своей девушке. С другой стороны, с какой стати он должен был это делать? Эта тема в их разговорах не всплывала никогда. И вел он себя всегда самым корректным образом. Он оставался для нее и Риччи верным другом, когда они отчаянно нуждались в нем. И не более того.

Эмма выглянула в окно. Пригороды Лондона остались позади. За железнодорожными путями простирались невзрачные, неухоженные поля. Вдали виднелись заросли деревьев. Их резкие, ломаные очертания были словно нарисованы черным карандашом на розовом покрывале заката. До аэропорта Стэнстед оставалось меньше пятнадцати минут. Последняя остановка перед Францией.

Эмма вдруг ощутила прилив уверенности и решимости.

Она уже была там и вернулась с пустыми руками.

Такого больше не повторится.

* * *

Охватившее Эмму волнение только усилилось, когда она приехала в аэропорт.

– На ближайший рейс до Бержерака, пожалуйста, – запыхавшись, выдохнула она, протягивая паспорт девушке за стойкой регистрации. Она ждала, нетерпеливо постукивая носком туфли по полу, пока девушка набирала несколько слов на клавиатуре.

– Мне очень жаль… – Девушка сочувственно улыбнулась. – Вы только что пропустили рейс.

Эмма кивнула.

– Ладно, что поделаешь. Полечу на следующем.

– Сегодня вечером самолетов до Бержерака больше нет, – объявила девушка.

Эмме показалось, что она ослышалась. Разумеется, Бержерак не принадлежал к числу крупных коммерческих или туристических центров, но ей и в голову не приходило, что самолеты летают туда настолько редко и сегодня других рейсов больше не будет. И что теперь прикажете делать? Как она сможет выдержать еще одну ночь, которая опять отдаляет ее от Риччи?

Девушка снова склонилась над клавиатурой и защелкала клавишами.

– Есть рейс до Бержерака завтра рано утром, – сообщила она. – В семь пятнадцать. Для вас это не слишком рано?

– Нет. Нет, конечно, не рано! Забронируйте мне место, пожалуйста. Благодарю вас.

Все лучше, чем ничего. Эмма передала девушке свою кредитную карточку, а взамен получила драгоценный билет на самолет. Она вложила его в паспорт и убрала в боковой кармашек рюкзака, аккуратно застегнув его на «молнию». А потом отошла от стойки и огляделась по сторонам. Вокруг нее терминал аэропорта готовился ко сну. И что теперь? Вряд ли она может остаться здесь на ночь. Но и перспектива снова возвращаться через весь город в пустую квартиру ее не прельщала.

В одном из кафе Эмма купила сэндвич и присела в конце пустого ряда кресел. Здесь было тихо и тепло. Должно быть, поблизости располагалась нагревательная установка или что-нибудь в этом роде. К тому времени как она прикончила сэндвич и зашуршала оберткой, комкая ее, к ней так никто и не подошел. И даже не прошел мимо. Эмма встала, чтобы выбросить обертку в ближайшую мусорную корзину. Вдалеке показалась фигура одинокого пассажира, неспешно бродившего по залу ожидания. Эхо шагов по выложенному плиткой полу сопровождало его. Жизнь в аэропорту замирала.

Кто-то оставил сложенную пополам газету «Ивнинг Стэндард» на крышке мусорной корзины. Эмма взяла ее и постелила на сиденье, чтобы не испачкать его туфлями. А потом прилегла, подложив под голову вместо подушки рюкзак. Она немного повертелась, устраиваясь поудобнее, подняла рюкзак повыше и поправила его, чтобы щека оказалась на мягкой части без кнопок и «молний».

Некоторое время она полежала в ожидании, что сейчас к ней подойдет кто-нибудь и скажет, что здесь спать нельзя. Но никто не подошел. Тишину время от времени нарушало приглушенное динг-донг громкоговорителей, объявлявших прибытие и отлет самолетов, за которыми следовало неразборчивое бормотание, свойственное, наверное, всем дикторам на всех широтах. Эти звуки успокаивали и навевали умиротворение. Эмма чувствовала себя вполне комфортно. Ей казалось, что здесь она ближе к Франции, чем к Лондону.

Она закрыла глаза.

* * *

На следующее утро Эмма первой поднялась на борт самолета. Позади нее салон заполнялся парочками, семействами и детьми, одетыми в шорты и сандалии, но в джемперах поверх летней одежды, поскольку они все еще находились в Англии. Из иллюминаторов сочился тусклый рассвет. В открытый люк врывался хрустящий, прохладный воздух.

Самолет оторвался от взлетной полосы на пять минут раньше расписания. Эмма постаралась взять себя в руки. На этот раз ее кресло располагалось рядом с проходом. Стюардесса, провозя мимо металлическую тележку с напитками, пару раз больно толкнула ее в плечо. С другой стороны прохода к ней наклонилась женщина и спросила, не может ли Эмма одолжить ей журнал, который бесплатно предлагался пассажирам на борту. Мужчина, сидевший рядом с ней, ставя свой портативный компьютер на откидной столик, неловко раскрыл его, отчего кипа бумаг, лежавших у него на коленях, упала на пол. Эмма наклонилась, чтобы помочь ему поднять их. Если вы сидите у прохода, а не у окна, у вас не остается другого выхода, кроме как принимать самое деятельное участие в том, что происходит вокруг, а не воображать себя крошечной пылинкой, в одиночестве парящей в облаках.

Здесь, в самолете, собрались люди, временно отстраненные от осуществления своих целей и мечтаний.

Среди них находилась и она. И у нее тоже была цель.

Она ничуть не волновалась.

Теперь я знаю, что делаю.

* * *

У стойки проката автомобилей в Бержераке она выложила на прилавок свои водительские права и нужную сумму еще до того, как сотрудник компании успел попросить об этом.

Автомобиль оказался почти точной копией того, на каком они с Рейфом ездили в прошлый раз. По привычке Эмма направилась было к пассажирской дверце. Собственно, она даже уселась на сиденье, в недоумении огляделась в поисках руля и только потом вспомнила, что он установлен с другой стороны. Она вылезла из автомобиля и обошла его. Опустившись на сиденье водителя, она поправила зеркала заднего вида и несколько минут привыкала к приборам управления. Она раскрыла карту на нужной странице и нашла на ней извилистую зеленую линию, обозначавшую дорогу в Сен-Бурден. Покончив с подготовительными процедурами, она пристегнулась ремнем безопасности и запустила двигатель.

«Торопись медленно…» – несколько раз мысленно повторила она, выезжая с парковочной площадки и напомнив себе, что здесь нужно держаться другой стороны дороги^[20]. Бержерак показался Эмме более оживленным, чем в прошлый раз. В магазинчиках и на тротуарах она видела значительно больше людей, равно как и машин на улицах и площадях. Быть может, все объяснялось тем, что сегодня был вторник, а не воскресенье. Эмма осторожно лавировала в потоке транспорта, единственная заминка произошла, когда ей нужно было сделать левый поворот. И вскоре она уже катила по дороге на Сен-Бурден.

Погода стояла пасмурная, над полями нависали тяжелые серые облака. Теперь, когда она оказалась здесь, так близко от цели, особняк Хантов, казалось, приближался к ней невыносимо медленно. Она запретила себе думать о том, что его обитатели могли давно выехать оттуда. Антония сказала Рейфу, что они планируют уехать не раньше чем через неделю или около того, но ведь она могла и солгать. Даже с учетом того, что результаты анализа ДНК свидетельствовали в их пользу, Ханты не могли не чувствовать, что земля горит у них под ногами. Они должны были понимать, что так просто Эмма не сдастся. Что она непременно вернется. Ну же, дом, давай покажись! За окнами машины пролетали зеленые и желтые квадраты полей. Шины, глотая километры, шуршали и свистели. В рюкзаке Эммы, лежавшем на сиденье, внезапно зазвонил мобильный телефон.

Не отрывая глаз от дороги впереди, Эмма сунула руку в рюкзак. Сигнал вызова звучал то громче, то тише – это телефон, вибрируя, натыкался на вещи, засунутые в рюкзак. Ей удалось нащупать мобильник до того, как звонки прекратились, и она переложила его в левую руку, чтобы правой вести машину.

– Алло?

– Эмма! – Это был Рейф.

– Что случилось? – Эмма почувствовала, как ее охватывает напряжение. – Уже готовы результаты анализа ДНК?

– Если даже и так, то я ничего не слышал об этом, – спокойно ответил Рейф. – Да и полиция наверняка позвонила бы вам.

– Вот как…

– Хотя, по-моему, они не смогли бы связаться с вами, даже если бы и захотели, – добавил Рейф. – Я пытаюсь дозвониться к вам с самого утра. Но мне отвечают, что абонент находится вне зоны обслуживания.

– Э-э… В самом деле?

Последовала недолгая пауза.

– Вы ведь сейчас там, верно? – спросил Рейф. – Вы сейчас во Франции.

– Как вы догадались?

Эмма вдруг поняла, что улыбается.

Рейф что-то пробормотал, скорее всего выругался, она не разобрала. Она подумала, что и он тоже может улыбаться. Но когда он заговорил снова, голос звучал предельно серьезно.

– Эмма, что вы там делаете?

В этот момент она проходила крутой и сложный поворот, так что ей было не до разговоров.

– Я знаю только то, – сказала она, когда автомобиль выровнялся на ровной дороге, – что должна быть рядом с ним. А не за сотни миль в другой стране.

– Не провоцируйте их, Эмма! Вам обязательно нужно дождаться результатов анализа ДНК. В этом случае ваша позиция значительно укрепится. Полиция должна быть на вашей стороне, не забывайте об этом. Не надо давать Хантам повода смыться оттуда.

– А что, если они уже смылись?

Рейф замолчал, и Эмма поняла, что такая возможность не приходила ему в голову.

Наконец он пробормотал:

– Когда я был там, они не спешили уехать.

– Ну да, еще бы. Вы полагаете, они непременно поставили бы вас об этом в известность?

Она была почти на месте. Среди живой изгороди показался знак, обозначающий Сен-Бурден. За ним виднелся склон холма, густо поросший деревьями. На самом его верху среди крон едва заметно просвечивала красная черепичная крыша особняка. Когда до ворот осталось совсем немного, Эмма притормозила, решив поставить машину на обочине, почти вплотную к живой изгороди. Дома ли еще Ханты? Глядя на крышу, узнать этого было нельзя. Вряд ли они накрыли бы особняк пыльным одеялом, если бы уже уехали отсюда.

– Где вы сейчас? – поинтересовался Рейф.

– У самого дома.

– Будь я проклят! – Он снова выругался.

Эмма потянула рычаг ручного тормоза. Двигатель слабо урчал на холостом ходу. Она повернула ключ зажигания, автомобиль содрогнулся, мотор закашлялся и заглох.

– Я должна увидеть его! – вырвалось у Эммы. – Все остальные варианты даже не рассматриваются. Я должна быть рядом с сыном!

– Мне все равно не удастся отговорить вас, что бы я ни сказал, верно?

– Что еще мне остается делать? – просто ответила Эмма.

Воцарилось долгое молчание.

– Ничего, – ответил наконец Рейф. – Ровным счетом ничего.

– Вот и я о том же.

– Да. – Долгий, тяжелый вздох. – Вы правы, и я, в общем-то, вас вполне понимаю. Так что мне остается только пожелать вам удачи. Но, умоляю вас, постарайтесь не попадаться им на глаза! И не лезьте на рожон в одиночку.

– Я знаю.

Эмма нажала кнопку отбоя, откинулась на спинку сиденья и приготовилась ждать. В сплошной пелене облаков появились просветы. В них ударили косые лучи солнца, прямые и яркие, падающие на поля подобно сверкающим пандусам.

Если Ханты все еще здесь, то рано или поздно, но они обязательно покажутся. Она готова была ждать. Чтобы бросить хотя бы еще один взгляд на сына. А когда она увидит его… Тогда посмотрим. И что она станет делать? Наверное, заведет машину и уедет отсюда. Снимет где-нибудь комнату, и будет сидеть в ней, и заламывать руки, и ждать, пока не позвонит полиция и не скажет, что все в порядке.

Рейф сказал, что она должна следовать правилам. И еще он сказал, что у нее просто нет другого выхода. Ну вот она и сделала так, как он посоветовал, и сыграла с полицией в их игру, и в результате не добилась ничего. Так что Рейф ошибался.

Небо прояснилось окончательно, и солнце начало припекать вовсю. В салоне автомобиля стало жарко и душно. По спине у Эммы стекали струйки пота. Она опустила окно и отодвинула сиденье, чтобы иметь возможность вытянуть ноги.

Если Ханты поехали куда-нибудь, то они должны вернуться. Если же они сидят в своем особняке, то когда-нибудь им придется выбраться из него. Если они проедут мимо в автомобиле, она может толком и не разглядеть Риччи. Но, будем надеяться, кто-нибудь из них выйдет с ним погулять. Хотя бы просто пройтись по аллее, как было в прошлый раз. Всякий раз, когда на дороге раздавался шум мотора, она вытягивала шею и разворачивалась на сиденье, чтобы посмотреть, не они ли едут. Но это оказывался или какой-нибудь местный житель за рулем, или туристический микроавтобус, битком набитый детьми и палатками, или вообще трактор.

Эмма ждала.

Минула, казалось, целая вечность, прежде чем на вершине холма возникло какое-то движение. Эмма выпрямилась на сиденье. Из-за деревьев вышел мужчина, который нес что-то в руках. Муж Антонии? Эмма, напрягая зрение, подалась вперед. Слишком далеко, чтобы разглядеть его лицо. Мужчина нес какую-то коробку. Тяжелую, судя по тому, что он держал ее обеими руками. Мужчина подошел к стоявшему в начале аллеи автомобилю и что-то сделал сзади, потом развернулся боком и толкнул машину локтем. Распахнулась крышка багажника. Мужчина положил коробку внутрь.

Эмма напряженно размышляла. Если это действительно муж Антонии, то что он положил в багажник? Она видела, как мужчина снова исчез за деревьями. Ожидая, не появится ли кто-нибудь еще, Эмма не сводила глаз с того места, где еще покачивалась ветка, которую он задел. Но больше никто не вышел.

В салоне автомобиля стало очень душно. Тело у Эммы чесалось, джинсы прилипали к ногам. Она опустила стекло до упора. В раскрытое окно хлынул аромат разогретой травы. Где-то в поле ворковала голубка.

Мужчина появился снова. Эмма застыла в напряженном ожидании. Вот он идет по аллее к автомобилю… На этот раз он нес чемодан.

И тут появилась женщина. С ребенком на руках.

У Эммы перехватило дыхание. Это был ее ребенок! Риччи! Это должен быть Риччи, больше некому! Ох, слава богу! Слава богу, он еще здесь! Что они собираются делать? Проклятье, ей не помешал бы сейчас бинокль! Эмма подалась вперед, к лобовому стеклу. Мужчина положил чемодан в багажник, а женщина подошла к задней дверце автомобиля. Она открыла ее, повозилась минуту-две, после чего выпрямилась. Руки ее были пусты. Риччи уже сидел в автомобиле. В автомобиле, в багажнике которого лежали коробка и чемодан!

Никаких сомнений у Эммы не осталось. Предчувствия ее не обманули. Позади нее на дороге захрустела галька. Очевидно, притормаживает какая-то машина. Эмма обернулась, но это оказался всего лишь случайный черный джип. Он обогнул ее, мигнув сигналом поворота, а потом, набирая скорость, понесся вверх по холму. Черт возьми! Даже если результаты анализов ДНК станут известны прямо сейчас, пройдет целая вечность, прежде чем полиция доберется сюда. Начнутся телефонные переговоры между Англией и Францией, когда собеседники будут изъясняться на ломаном иностранном языке. На это могут уйти часы. Да и вообще неизвестно, отнесется ли полиция достаточно серьезно к этому делу, чтобы немедленно прислать сюда, к дому, требуемое число людей и машин. С таким же успехом это может оказаться и местный констебль, который без всякой задней мысли заглянет сюда задать пару вопросов только после того, как выпьет кофе с утренним круассаном.