Текст книги "Похищенный"

Автор книги: Эбби Тэйлор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Рейф и Эмма уставились на него.

– Звонила Филиппа Хант, – пояснил Брайан. – Как я уже говорил, Ханты с сочувствием отнеслись к вашему положению. Они хотят помочь, пусть хотя бы тем, что снимут с себя все подозрения, чтобы вы могли сосредоточиться на других направлениях поиска.

Рейф спросил:

– И что это означает?

Брайан глубоко вдохнул, расправил плечи и ответил:

– Миссис Хант добровольно вызвалась пройти тест на ДНК.

* * *

Небольшая гостиница, в которую направил их Брайан Ходжкисс, чтобы они могли провести там ночь, находилась сразу за углом, и ее терраса выходила в переулок. В окнах не горел свет, но Рейфа и Эмму явно ждали. Когда они подошли к дому, дверь со скрипом распахнулась и на пороге появилась полная пожилая женщина в цветастом халате, застегнутом под горло.

– Ш-ш…

Женщина приложила палец к губам. После чего жестом пригласила их войти в тускло освещенный, пахнущий домашним печеньем коридор, закрыла за ними дверь и заперла ее на засов. Жестом показав, чтобы гости не шумели, она по лестнице, застеленной узкой ковровой дорожкой, повела их на второй этаж. Оказавшись на площадке, хозяйка распахнула дверь справа от себя и щелкнула выключателем.

Рейф и Эмма растерянно уставились на приподнятую над полом на добрых четыре фута гигантскую кровать, которая занимала большую часть комнаты. На ней лежало розовое стеганое покрывало, напоминающее язык великана.

– Voila!^[13] – довольно провозгласила она.

Эмма была слишком ошеломлена, чтобы что-нибудь сказать.

– Эта комната… – запинаясь, проговорил Рейф. – Она для… – Он показал на себя и Эмму. – Для нас обоих?

Похоже, женщина была шокирована его предположением. Она цокнула языком и отрицательно покачала головой.

– Deux chambres^[14], – заявила она, показывая два пальца.

Она пересекла комнату и распахнула вторую дверь. Эмма заметила блеск кафельной плитки, белую ванну и раковину. Позади ванны виднелась еще одна дверь, ведущая в комнату на противоположной стороне.

– Ага, – удовлетворенно заметил Рейф. – Merci.

Хозяйка важно кивнула, указала на несколько полотенец, сложенных на стуле, и удалилась.

Эмма опустилась на край кровати, все еще не в состоянии прийти в себя.

– Насколько точен анализ ДНК? – спросила она.

– Насколько мне известно, очень точен.

– И он не может дать фальшивые результаты, доказав, что кто-то является чьим-то ребенком, если на самом деле это не так?

– Нет.

Эмма на мгновение задумалась.

– Как они будут проводить его? Врачам придется что-то втыкать в Риччи?

– Не думаю. Нет. Они воспользуются ватным тампоном, чтобы взять образец слюны у него изо рта.

– И кто будет брать этот образец?

– Врач. Или полицейский, что тоже возможно. Та же самая процедура ожидает Хантов. Они возьмут все образцы одновременно, после чего отправят их в лабораторию, чтобы проверить, совпадают ли они.

– Как просто! – вздохнула Эмма.

Ее не покидало ощущение, что в самый последний миг она успела отойти от края бездонной пропасти, разверзшейся под ногами. Ей нужно было время, чтобы собраться с мыслями. Слишком многое случилось в последние несколько часов… Она отыскала Риччи, при ее участии организован тест на ДНК… А ведь всего этого могло и не быть. Как близко она подошла к тому, чтобы потерять сына навсегда!

– Слава богу! – вырвалось у нее. – Слава богу, что мы приехали сюда! Иначе власти никогда бы не сделали этого.

Рейф не ответил.

– Что? – спросила Эмма. – Что случилось? Почему вы молчите?

Рейф задумчиво ответил:

– Почему, как вы думаете, они согласились пройти этот тест?

Эмма нахмурилась. На стене напротив висела картина в рамочке, на которой были изображены лошадь с жеребенком. Они стояли в стойле, касаясь друг друга носами.

– Не знаю, – сказала она. – Может быть, они испытывают угрызения совести?

Эмма вспомнила, как мужчина сказал «Извините», перед тем как закрыть дверь у нее перед носом.

– А может быть, они не догадываются, насколько точен этот анализ, – высказала она очередное предположение. – Не знаю. Все, что мне известно, это то, что если они сделают его и если он так точен, как вы утверждаете, то анализ покажет, что ребенок не их.

Рейф молча кивнул.

– Или нет? – Внезапно уверенность Эммы пошатнулась. – А что думаете вы? Может быть, вы думаете о том, что пока мы сидим здесь и ждем, когда будет сделан анализ, они скроются, воспользовавшись тем, что мы ничего не подозреваем? – Эмма в волнении спрыгнула с кровати. – О господи! Мы должны вернуться туда. Мы должны вернуться и наблюдать за домом.

– Перед уходом Брайан Ходжкисс звонил туда, полиция все еще находилась в доме. Он думает, что сегодня ночью Ханты никуда не денутся.

– И вы ему верите?

– А зачем ему лгать?

– Потому что он не на нашей стороне. Он не верит, что это мой сын.

– Эмма! – Рейф попытался успокоить ее. – Он не знает, кому верить. Он просто делает свою работу. – Он почесал голову, явно досадуя на себя. – Лучше бы мне промолчать. Не знаю, зачем я вам все это говорю. Но должен предупредить, что если мы сейчас поедем к дому Хантов и они увидят нас, то могут и передумать насчет прохождения теста на ДНК.

Могут передумать! Эмма оцепенела.

– Вы выглядите усталой. – Рейф коснулся ее руки. – Попытайтесь хоть немного поспать. Смотрите, – он указал на окно, – совсем скоро рассвет. Тест начнется через каких-нибудь пару часов. И пока что мы больше ничего не можем сделать.

Когда он ушел, Эмма принялась разглядывать роскошную и нелепую розовую кровать. Попытаться хоть немного поспать! С таким же успехом она могла попробовать переплыть Атлантический океан. Вместо этого она достала из бокового кармана своего рюкзака Гриббита. Бедная зверушка сильно помялась, лапы ее торчали в разные стороны. Эмма выпрямила их и разгладила шерстку лягушонка. А потом зарылась лицом в мех, вдыхая знакомый запах игрушки. На нее снова нахлынула боль потери. Она так и не смирилась с утратой Риччи, но, должно быть, уже начала понемногу привыкать к ней, однако теперь эта боль показалась ей в тысячу раз невыносимее, чем прежде. Ее терзало чувство вины, ведь она была так близко, что могла коснуться малыша рукой. Дотронуться до его светловолосой головки… Ее мучила тоска и почти физическая потребность ощутить его рядом с собой. Правильно ли она поступает? Неужели она должна сидеть в этой комнате и ждать, в то время как Риччи остается в руках тех людей, совсем близко отсюда? Такое положение вещей казалось ей странным и нелепым. Быть так близко и в то же время далеко от него… Какая нелепость! Ах, если бы она знала, как поступить! Если бы ей явилось какое-нибудь знамение, четко указывающее: вот так ты должна действовать. Пусть ей будет трудно, но она все равно не колебалась бы ни секунды. Может, ей стоит вернуться к дому? Притаиться снаружи, чтобы не дать тем людям увезти Риччи куда-нибудь далеко? Разбить окно или выбить дверь, схватить его и уже никому не отдавать?

Не находя себе места, Эмма подошла к окну. Снаружи не было ни единой машины. Нигде не светилось ни огонька, за исключением ее собственного окна. Пожалуй, такая же картина наблюдалась здесь и сто, и двести лет назад.

Несколько раз Эмма наклонялась, чтобы надеть туфли, но потом отказывалась от своих намерений и снимала их. Если она поедет туда, а они откажутся от проведения анализа ДНК… В конце концов, измученная и опустошенная, она сдалась. Сняв туфли в последний раз, Эмма выключила свет и залезла под гладкое, скользкое покрывало, не став даже откидывать шерстяное одеяло под ним. Она покрепче обняла Гриббита, колючая шерстка которого легонько покалывала ей щеку. Но скоро Эмма села в постели, подложив под спину подушки и обхватив колени руками. Очевидно, глаза у нее переутомились, в них словно насыпали песка, так что заснуть не удавалось. Тяжелые портьеры на окнах были задернуты неплотно, и в щели пробивался слабый свет.

Риччи выглядел очаровательно. Он был такой маленький, такой сладкий и такой красивый. Неудивительно, что Антония все время прижимала его к груди, защищая и оберегая даже от собственного семейства. Он выглядел ухоженным и накормленным. Даже издалека Эмма заметила, что его одежда была новой и дорогой. С первого взгляда было видно, что над ним не издеваются. Он не страдает и не мучается. Эмма почувствовала, как с плеч ее падает неимоверная тяжесть, а в груди разжимается тугая пружина, – впервые с начала этой сумасшедшей истории она позволила себе почувствовать некоторое облегчение.

Из коридора доносилось мерное тиканье напольных часов.

Скучает ли по ней Риччи? Думает ли о ней? Вспоминает ли он ее вообще?

Вы любите своих детей больше жизни, любите их так, как никогда и никого не любили. Но у них все происходит совсем по-другому. Они живут только одним, сегодняшним днем. Они забывают вещи, которые взрослые не могут забыть никогда. Разумеется, Риччи очень занят. Вокруг него так много новых людей, и все хотят обнять, поцеловать и приласкать его.

И дом у него такой красивый. Нет, в самом деле, очень красивое место, при виде которого просто перехватывает дыхание. Гуси под деревьями. Кошка, греющаяся на солнце. Поля ржи и кукурузы с такими высокими стеблями, что среди них можно заблудиться.

Только представьте себе, что вы – маленький мальчик, что вы растете и взрослеете в таком волшебном месте…

Бледный диск луны растворился в облаках. В щели между портьерами сочился тусклый рассвет. Эмма положила подушки и повернулась на бок. Моток колючей проволоки исчез из ее груди. А на его месте разверзлась зияющая и страшная пустота.

Глава тринадцатая

Понедельник, 25 сентября

День девятый

Первым делом с утра Эмма схватилась за телефон и позвонила Брайану Ходжкиссу.

– Они ведь все еще там, верно? – настойчиво поинтересовалась она, едва он успел ответить. – Они никуда не увезли Риччи?

– Они по-прежнему дома, – поспешил успокоить ее Брайан. – Не далее как пять минут назад я разговаривал с миссис Хант.

Эмма разжала пальцы, до боли стискивавшие трубку. Она понятия не имела, с чего бы это Ханты пошли ей навстречу, но не имела ничего против этого. Пока, во всяком случае.

– Когда состоится тест? – спросила она.

– Сегодня утром, – ответил Брайан. – Миссис Хант привезет Риччи в кабинет к своему семейному врачу в десять утра. Мистер Хант отказался пройти тестирование. Он не видит в этом необходимости. Но нас это не должно волновать. Хотя, строго говоря, анализ ДНК должны сдать оба родителя, для наших целей требуется только материнская…

– Когда мы получим результаты? – перебила его Эмма.

– Минимум через двадцать четыре часа. И это при условии, что сумеем убедить лабораторию, что это срочный заказ.

– Вы абсолютно уверены в том, что они не собираются скрыться вместе с Риччи, пока мы тут сидим и ждем?

Вздохнув, Брайан ответил исполненным преувеличенного терпения голосом:

– Это крайне маловероятно. Один из наших сотрудников будет регулярно связываться с ними до тех пор, пока мы не получим результаты анализа ДНК. Ханты ничуть не возражают против этого. Я уверен, что теперь вы можете вздохнуть спокойно.

Эмма не нашлась что ответить.

Брайан спросил:

– Могу я поговорить с мистером Таунсендом?

Рейф взял трубку, и голос Брайана превратился в тоненький, едва различимый писк. Впрочем, Эмма прекрасно слышала все, что он говорил.

– Надеюсь, вы понимаете, что она ни в коем случае не должна приближаться к ним, – предостерег он Рейфа. – Во всяком случае, не в ее нынешнем состоянии. Ее арестуют, если она снова станет их преследовать. Ханты боятся за ребенка. Именно они попросили нас взять их под наблюдение до тех пор, пока не будет проведен анализ, и, говоря откровенно, я не могу их в этом винить.

– Понимаю.

– Словом, не подпускайте Эмму к ним ради ее же блага. Пока мы не получим результаты анализа ДНК.

Рейф ответил:

– Хорошо, я постараюсь.

* * *

Кто-то пригнал их взятый напрокат автомобиль из Сен-Бурдена обратно в Бержерак и оставил перед гостиницей. Рейф предложил поехать прокатиться. Свернув с главной автострады, он углубился в лабиринт проселочных дорог. Они ехали без цели и направления, лишь бы не останавливаться. Утро выдалось пронзительно ясным и чистым. На дорогах, которые иногда сужались до одной полосы, которую правильнее было бы назвать колеей, им не попалось ни одного автомобиля. Из-за деревьев на вершинах холмов виднелись башенки средневековых замков, и это создавало стойкое впечатление, что путешественники перенеслись в сказку.

– Как вы думаете, что там сейчас происходит? – Эмма уже в пятнадцатый раз задала вопрос.

Рейф взглянул на часы на приборной панели.

– Только что минуло десять, – откликнулся он. – Скорее всего, врачи приступили к взятию мазков.

Интересно, как отнесется к этой процедуре Риччи, подумала Эмма. Он терпеть не мог врачей. В тот день, когда она привела его к доктору Стэнфорд, чтобы та осмотрела его уши, он вцепился в мать, преисполнившись подозрений и прекрасно понимая, что происходит нечто необычное и неприятное. Одного только появления включенного медицинского фонарика возле его лица оказалось достаточно, чтобы малыш разразился громким ревом. Эмма живо представила себе сына, отворачивающегося от ватной палочки, которой у него должны взять мазок и пытающегося выхватить ее у врача.

– Ему нравится кислое, – внезапно сказала она. – Дольки лимона и все в этом роде. Он кривится, но все равно упрямо жует их.

– Чертовы мужчины! – Рейф ухмыльнулся. – Наверное, мы никогда и ничему не научимся.

– Нет, правда, – стояла на своем Эмма. – Он настоящий маленький мужчина. Сами убедитесь, когда познакомитесь с ним. Однажды он прищемил палец дверью, но, хотя ноготь у него и почернел, не проронил ни слезинки. Он только подполз ко мне, недовольно скривился и протянул руку, чтобы я взглянула на нее. А еще он научился бить по мячу. Ну, почти научился. Его нужно только придерживать за другую ножку.

Эмма все говорила и не могла остановиться. Что они сейчас там делают? Закончилось ли уже проведение теста? И был ли доктор терпелив с Риччи?

Спустя некоторое время голос ее прервался, и дальше они ехали в полной тишине. Поначалу за окном мелькали виноградники, потом машина выскочила на дорогу, обсаженную высокими деревьями, кроны которых смыкались над головой. Их автомобиль то купался в солнечном свете, то погружался в тень и снова выезжал на свет. Свет, тень, свет… Когда Эмма пришла в себя, оказалось, что во рту у нее пересохло, на губах чувствовался какой-то горький привкус, сама она привалилась к дверце и голова ее ударяется о стекло.

Вздрогнув, она резко выпрямилась. Шея у нее затекла. Сквозь ветровое стекло перед ней расстилался совсем другой пейзаж. Дорога стала намного шире, превратившись в автостраду, и по ней ползли автомобили и длинные, тяжелые грузовики. Рейф, сосредоточенно прищурившись – прямо в лицо ему светило солнце, – маневрировал в плотном потоке транспорта.

– Я заснула? – задала риторический вопрос Эмма.

Рейф улыбнулся, не отрывая взгляда от огромного грузовика впереди, задняя дверца которого была заперта на висячий замок.

– Вздремнули немного, – ответил он.

Эмма удивилась. Она и не думала, что настолько устала. Часы на приборной доске показывали половину двенадцатого. Она потерла шею.

– Где мы? – полюбопытствовала она.

– Подъезжаем к Бордо. – Рейф кивнул на зеленый дорожный знак над головой. – Что будем делать? Остановимся и передохнем или поедем дальше?

– Лучше поедем, если вы не устали. – Эмма была не в настроении осматривать достопримечательности.

Рейф только кивнул в знак согласия. Придавив педаль, он обогнал несколько тяжелых грузовиков. На следующей дорожной развязке он свернул в сторону от знаков, сообщающих о приближении к Бордо. Постепенно машин становилось все меньше. Грузовики исчезли практически полностью, хотя легковых автомобилей оставалось еще достаточно. По краям дороги сгрудились высокие деревья, являя собой некоторое разнообразие после бесконечных полей и виноградников. Солнце поднялось в зенит, и температура в салоне автомобиля медленно повышалась.

Эмма, полностью проснувшись, погрузилась в размышления. Может быть, липкий сон выбил ее из колеи, но она чувствовала какое-то беспокойство. В кафе мистера Бапа Антония призналась, что у нее есть ребенок. Маленький мальчик. Позднее Эмма пришла к выводу, что она, должно быть, солгала. Но теперь, в свете того, что поведал им Брайан Ходжкисс, выходило, что ребенок у Антонии все-таки был. Вот только где он сейчас? Если верить записи с камер наружного наблюдения в аэропорту, единственным ребенком, которого Ханты привезли с собой из Лондона, был Риччи. Да и вчера тоже, там, на аллее, кроме Риччи она никого не видела. Если у Хантов действительно был собственный ребенок, то, ради всего святого, что они с ним сделали?

На перекрестке Рейф вынужден был остановиться. Прямо перед ними трактор, тянувший прицеп с какими-то сельскохозяйственными машинами, пытался повернуть направо обогнув высокую каменную стену. Молодой мужчина, сидевший на месте пассажира, спрыгнул на дорогу и принялся помогать водителю. С неба нещадно палило яростное солнце. Теперь, когда встречный поток воздуха не врывался в открытые окна, температура в салоне стала просто невыносимой. Пахло пылью и нагретой обивкой сидений. У подножия высокой стены четкая, резкая линия разделяла надвое свет и тени.

Эмма нахмурилась. Действительно, почему Ханты согласились сделать тест на ДНК? Их поведение было необъяснимым и странным. Очень странным. Вчера ночью Рейф обратил ее внимание на этот факт, и был прав. Не было никакого смысла похищать ребенка, чтобы потом как ни в чем не бывало жить с ним на прежнем месте, не скрываясь, даже после того как полиция дважды нанесла им визит. Сегодня утром Антония должна была привезти Риччи для взятия мазка, в противном случае консульство уже наверняка связалось бы с ней, Эммой. Но это отнюдь не означало, что она станет спокойно дожидаться результатов анализа.

Эмма резко развернулась к Рейфу.

– Мы должны вернуться. Вернуться обратно к дому.

– Эмма…

– Это общественная дорога. Никто не может запретить нам ездить по ней или остановиться в общественном месте.

– Если на то пошло, – заметил Рейф, – я согласен с вами. Но полиция посмотрит на это совершенно по-другому.

– Они собираются увезти его! – настаивала Эмма. – Они ждут, чтобы мы почувствовали себя в безопасности, а потом скроются вместе с Риччи.

– Эмма, подумайте сами… – Футболка Рейфа взмокла от пота. Он выглядел разгоряченным и недовольным. – Какой толк от того, что мы будем сидеть перед их домом? Если Ханты захотят скрыться, то наверняка воспользуются одним из многочисленных других выходов. Они живут на ферме, в окружении полей, лесов и проселочных дорог. Если они решат незаметно исчезнуть, мы ничем не сможем им помешать.

– Ради бога! – У Эммы лопнуло терпение. Хватит выслушивать всякую ерунду. – Вы говорите об этом так, словно это какая-то тренировка, в которой мы должны следовать установленным правилам. Мы говорим о моем сыне. Да мне плевать, что я не понимаю, как обычно делаются такие вещи! Я не хочу играть в эти дурацкие игры. Я просто хочу вернуться туда и получить его обратно.

– Я понимаю, что вы сейчас чувствуете… – В голосе Рейфа сквозило отчаяние. – Мне бы очень хотелось помочь вам, но я знаю, как работают эти люди. Для них это действительно увлекательная игра. И вам придется соблюдать правила, иначе они не пошевельнут и пальцем, чтобы помочь вам.

– Соблюдать правила? – Эмма повысила голос, она почти кричала. – Соблюдать правила? Уж вам-то смешно даже заикаться об этом! Сомневаюсь, что вы хотя бы раз в жизни следовали правилам. Вы даже не смогли продержаться в полиции дольше нескольких месяцев, после чего дали волю своему праведному гневу и вам пришлось уносить оттуда ноги. Так с чего это вы решили, что стали экспертом по соблюдению правил?

– Знаете, если бы я дал себе труд соблюдать их, то, наверное, не превратил бы свою жизнь черт знает во что, правда? – вспылил в ответ Рейф.

Эмма устало откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза рукой. Ее преследовало ощущение, что для того, чтобы сделать очередной шаг, ей приходилось продираться сквозь какую-то гигантскую, цепкую паутину, которая становилась все прочнее и отбрасывала ее назад, к самому началу.

Спустя минуту Рейф сказал:

– Простите меня. Мне очень жаль. Я не знаю, что можно вам посоветовать. И осложнять вам жизнь я тоже не хочу. Можно было бы сказать, чтобы вы не обращали на них внимания и поступали так, как считаете нужным. Как сделал я. Но ведь вы не можете так поступить, верно? У вас нет выбора.

Эмма не ответила. И на долгое время в салоне повисло тягостное молчание. Пристегнутые ремнями безопасности к жарким сиденьям, они просто сидели рядом, усталые и отчаявшиеся. Впереди на дороге натужно ревел трактор. В открытое окно вплывали запахи разогретого гудрона и бензина. Еще один зыбкий и тягучий день… Впрочем, ей действительно некуда отступать. Она зашла слишком далеко. Она должна добиться своего! Эмма потерла кончиками пальцев глаза. Игра, значит? Отлично! Какой бы нелепой она ни казалась, Эмма сыграет в нее. Она сможет, и она выйдет победителем! А пока, дыша горячим воздухом, нужно сидеть здесь, в раскаленной машине. Рано или поздно, но результаты анализа ДНК будут готовы и вся эта история закончится.

По крайней мере, теперь Эмма знала, что с Риччи все в порядке. Она видела его своими глазами. И сейчас, если только Ханты не увезли его куда-нибудь, сынишка мирно спал в своей кровати. Его должны были уложить примерно час назад. Однако, может, он не придерживается здесь того расписания, что дома? Заметила ли Антония, что он устал? Будет ли она заставлять его бодрствовать и дальше или позволит ему отдохнуть?

И еще одно: здесь у Риччи не было Гриббита. Он никогда не ложился спать без лягушонка. Скучал ли он по нему? Или у него появилась другая любимая игрушка? Новенькая, плюшевая, яркая – Гриббит, от которого не пахло прокисшим молоком и на котором не было пятен.

Эмма постаралась отогнать от себя эти мысли. От бесконечного ожидания и тупого бездействия можно было сойти с ума. Но ей придется согласиться с Рейфом, что ожидание – лучший выход в ее положении. Если бы не Рейф, она вообще не увидела бы Риччи.

Слава богу, они тронулись с места. Трактор наконец обогнул стену. Молодой парнишка приветливо помахал Рейфу рукой, прежде чем прыгнуть в кабину. Рейф не стал ехать за трактором, а повернул налево, туда, где дорога была свободной. Они въезжали в городок, который, похоже, располагался на побережье. Свежий морской ветерок коснулся волос Эммы и откинул их с ее лба. Между выкрашенными светлой краской зданиями промелькнуло море. Вдали на волнах подпрыгивали лодки, и серо-голубая гладь воды казалась расцвеченной яркими треугольниками. В городе было полно туристов в шлепанцах и шортах. Повсюду, размахивая полотенцами и рыболовными сачками, шныряли дети.

– Это Аркашон, – сообщил Рейф, взглянув на дорожный указатель. – Пожалуй, пора сделать остановку. Нужно размять ноги. Где-то здесь находится знаменитая песчаная дюна. Дюна Пила. Я читал о ней, когда изучал здешнюю округу. Предположительно, это самая большая песчаная дюна в Европе. Можем подняться на нее, если хотите. Как насчет небольшой разминки?

В эту минуту впереди, за деревьями, проглянуло нечто похожее на массивную желтую стену.

– Это и есть песчаная дюна? – с сомнением протянула Эмма, глядя на нее. Боковой склон усеивали крошечные черные точки. Да это же люди, сообразила вдруг она.

– Впечатляет, правда? – заметил Рейф, отстегивая ремень безопасности. – Пойдемте, попытаем счастья. По крайней мере вы хотя бы отвлечетесь немного.

Эмма с удовольствием выбралась из машины. В салоне было жарко и душно, как в печке. Они прошли через небольшую рощицу, переступая через выступающие из земли корни и упавшие ветки, и оказались у подножия дюны. Эмма запрокинула голову, чтобы посмотреть на ее вершину. Склон и вправду поражал изрядной крутизной.

– Мне кажется… – начала было она.

Но Рейф уже штурмовал песчаный откос.

– Давайте поднимайтесь! – окликнул он ее. – Сверху открывается потрясающий вид.

Эмма скрепя сердце полезла вслед за ним. Не прошло и минуты, а она уже запыхалась и выбилась из сил. Ноги по щиколотку погружались в песок, соскальзывая назад. Сумочка съехала на шею и болталась где-то на уровне груди, только мешая идти. Похоже, Эмма не продвинулась вперед ни на шаг.

– Как у вас дела? – снова окликнул ее Рейф, останавливаясь.

Эмма выпрямилась и убрала волосы со лба. Футболка намокла от пота и прилипла к груди. Полнейший идиотизм! Она лезет на гору песка, в то время как ее ребенка держат взаперти в доме какой-то полоумной женщины. Что я здесь делаю, спросила себя Эмма.

– Все, выше я не поднимусь, – заявила она. – А вы лезьте дальше, если хотите. Я подожду вас здесь.

Рейф съехал к ней по склону.

– Снимите туфли, – посоветовал он. – Взгляните.

И он указал на группу подростков в нескольких сотнях ярдов от них. Помогая себе руками, они карабкались вверх чуть ли не на четвереньках.

– Вот еще, не стану я им подражать, – презрительно фыркнула Эмма.

– Почему?

– Потому что не хочу. Это глупо!

– Отдайте мне свою сумочку и туфли, – не оставлял попыток убедить ее Рейф, – чтобы освободить руки.

Он уже начал действовать ей на нервы.

– Мне не нужна ваша помощь! – огрызнулась Эмма. – Я прекрасно справлюсь и сама…

– Я знаю, что вы и сами справитесь! – Внезапно и в голосе Рейфа прорвалось раздражение. – Но вы тащите на себе больший груз, чем я. Я всего лишь стараюсь помочь вам.

Они в ярости уставились друг на друга. А потом, сама удивляясь тому, что делает, Эмма наклонилась, сняла туфли и сунула их в руки Рейфу.

– Теперь вы довольны? – язвительно спросила она.

Сверху туфлей Эмма с недовольным видом пристроила свою сумочку. Потом снова развернулась лицом к дюне, наклонилась, погрузила руки в песок и начала взбираться наверх.

На этот раз, без сумочки и туфлей, дело пошло быстрее. Теперь она и сама видела, что поднимается все выше. По спине и груди стекали капли пота, футболка промокла насквозь, во рту пересохло, язык прилип к гортани, но она упорно продвигалась вперед. Чем выше она поднималась, тем круче становился склон. Но это уже не имело значения, потому что, несмотря на боль в груди, она, забыв обо всем, сосредоточилась только на том, чтобы подняться на вершину.

И вот она стоит на самом верху песчаного бархана, а у ее ног простирается серо-свинцовая гладь Атлантического океана.

– Уф-ф!

Легкий ветерок обдувал лицо Эммы и ласково трепал ее волосы. Вокруг царил безбрежный простор, словно с котла мироздания сорвало крышку и все его содержимое выплеснулось наружу. Не осталось ничего, одно лишь пьянящее удовольствие от того, что она добилась своего и больше не нужно лезть наверх. Ноги у нее дрожали, колени подгибались… Ничего, все будет в порядке.

– Вы молодец! – окликнул ее Рейф. Он добрался до вершины первым и теперь сидел чуть в стороне, скрестив ноги по-турецки.

Эмма слишком запыхалась, чтобы отвечать. Она почувствовала, что колени у нее подогнулись, и мягко опустилась на песок. Лежа на спине, она раскинула руки в стороны, глядя в небо над собой. Шаловливый ветерок овевал прохладой ее лоб и шею, приподнимая вырез футболки. Эмма закрыла глаза, вслушиваясь в шум волн и далекие крики чаек, похожие на детский плач. Дыхание постепенно приходило в норму. Ноги перестали дрожать от усталости и напряжения.

Немного погодя она села на песке. Перед Рейфом высился замок в пару футов высотой, возведенный из песка, смоченного минеральной водой «Эвиан». Нижнюю, квадратную часть замка украшали и укрепляли камешки. В центре высилась башня, на стенах которой остались следы его пальцев. Верхнюю площадку башни венчал импровизированный шпиль, сделанный из деревянной палочки от эскимо.

– Замок Хорнбург^[15], – пояснил Рейф, видя, что Эмма смотрит на него. – Все силы тьмы не смогли взять его приступом.

Под порывом ветра замок задрожал и обрушился на песок. Рейф пробормотал что-то себе под нос.

– Ну, – обратился он к Эмме, – как вы себя чувствуете?

– Лучше, – призналась она, отряхивая песок с футболки.

– Можно спросить вас кое о чем?

– Конечно.

– Где ваша семья?

Эмма замерла. Естественно. Он же ничего не знает. Она сделала паузу, заправляя волосы за уши.

Очень коротко и сдержанно она рассказала ему о смерти матери.

– Извините меня. – Рейф взглянул ей в лицо. – Такое несчастье перед самым рождением Риччи…

– А мой отец, – добавила Эмма, – ушел от нас, когда мне было три годика. Уехал в Суиндон и поселился там с женщиной по имени Джекки. Вот, теперь вам известна история моей семьи.

– Вы часто видитесь с отцом?

Эмма покачала головой.

– Он умер, когда мне исполнилось девять. Собственно, я почти не знала его. После того как он бросил нас, мы редко виделись.

– Должно быть, вашей матери пришлось нелегко, – заметил Рейф.

– Да, пожалуй, хорошего было мало. Она оказалась по уши в долгах. Ей пришлось работать сразу в двух местах, чтобы содержать нас. Но она справилась. А что ей оставалось, верно?

Рейф умолк. Эмма буквально слышала следующий вопрос: «А где же отец Риччи?»

Ей не хотелось говорить на эту тему, по крайней мере сейчас, поэтому она первой нарушила молчание и спросила:

– А как насчет вашей семьи? Вы родились в Лондоне?

– Я вырос в Левишеме, – ответил Рейф. – Моя мать до сих пор живет там с отчимом. Мой родной отец оставил нас, когда я был совсем маленьким. – Он скривился. – Сбежал. Совсем как ваш.

Как и отец Риччи, подумала вдруг Эмма. Мысль об этом причинила ей почти физическую боль. Неужели с ними было что-то не так, раз отцы не пожелали видеть, как они растут и взрослеют?

– Вы поддерживаете с ним отношения? – вежливо поинтересовалась она.

– От случая к случаю. Несколько лет назад он переехал в Испанию. Ему уже пятьдесят семь, а он все еще ищет себя. Он играет на гитаре в какой-то группе в Малаге, представляете? Завел себе двадцатитрехлетнюю подружку.

Улыбка Рейфа погасла. Он поднял упавшую палочку от эскимо и принялся шевелить песок у своих ног.

– С тех пор как я уволился из полиции, – продолжал он, – я вижу, как превращаюсь в него. Плыву по течению, без цели и смысла. Стараюсь найти себя.

– Думаю, вы были хорошим полицейским, – сказала Эмма. Она действительно так считала.

– Да, может быть. Я вырос в бандитском районе, а после того как отец бросил нас, доставил матери немало неприятностей, Мы воровали ценные вещи из автомобилей, иногда и угоняли их, ну а полицейские, естественно, старались нас поймать и гонялись за нами по улицам. Хорошо еще, что мы никого не убили. Или не погибли сами, если на то пошло. Хотя, если подумать, невелика была бы потеря… По большей части полицейским удавалось нас поймать – вне зависимости от того, как быстро и ловко мы сматывались. В конце концов это произвело на меня должное впечатление. Я впервые задумался над тем, что занимаюсь бессмысленным и опасным делом, рискую жизнью из-за пустяков, когда можно было бы употребить ее на что-нибудь полезное.