Текст книги "Взрыв (ЛП)"

Автор книги: Э. К. Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА 9

КАЙ

Мне потребовалось много самообладания, чтобы не вонзить нож в бессознательное тело Алекса. Не за то, что предал меня. Но за то, что причинил боль Райли. Он никогда и пальцем ее не тронул, но он был той сукой, которая выстрелила Жаклин в голову, и я знал, как сильно это повредило бы моей Звезде.

За предательство меня Алекс умрет мучительной смертью, но за то, что причинил боль моей жене, он умрет мучительно мучительной смертью.

Как бы сильно я ни хотел покончить с ним, я хотел, чтобы он проснулся и прочувствовал каждую мелочь, которую я собирался с ним сделать. Но я изо всех сил старался сохранить над собой контроль.

Я не знал, где Райли.

Я хотел убить Эша за то, что он позволил ей уйти, но, как он справедливо заметил, если бы я не преподнес ей свой неожиданный ответ, у нее не было бы необходимости уходить, и за то, что я указал на это, я хотел убить Эша еще больше.

Неохотно мы с Майлзом покинули Холлоуз-Бэй с привязанным Алексом на заднем сиденье машины, в то время как Эш, Танк и Дэн отправились на ее поиски. Я хотел пойти с ними и чуть не подрался с Майлзом, когда он попытался остановить меня.

В конце концов, мне пришлось смягчиться и признать, что это было бы самоубийством, если бы я отправился маршировать по улицам Ист-Бэй, пытаясь найти ее, даже если бы я действительно думал, что моя маскировка была подходящей. Поэтому, несмотря на то, что мне нужно было найти свою жену, я согласился отвезти Алекса обратно в дом, готовый допросить его.

По крайней мере, я смог бы выместить часть своего разочарования на Алексе.

Черт, я был зол на Райли. Я знал, что она разозлилась, но она подвергала себя риску, уходя вот так, о чем, черт возьми, она думала? Я только что вернул свою девушку, я не был готов потерять ее снова.

Мысли путались в голове о том, где она может быть. Что, если один из Оленей схватил ее, когда она нагло разгуливала по улицам? Что, если бы Торн или Хендрикс заметили ее?

Я ходил взад-вперед по комнате, в которой мы держали Алекса, сопротивляясь желанию пробить стену рукой. Наверное, хорошо, что он все еще был без сознания, я не был уверен, что у меня хватит самообладания не торопиться с ним из-за всего того сдерживаемого гнева, который бурлил у меня внутри.

В этот момент дверь распахнулась, и вошел Майлз. – Мы нашли ее, – сказал он, и облегчение затопило мое тело от его слов.

– Слава богу. Где она?

Он ответил не сразу, и облегчение быстро сменилось страхом. – Она в доме Бьянки.

Я остановился как вкопанный. Из всего, что, как я думал, мог сказать Майлз, это было не одно из них.

– Повтори еще раз?

– Ты слышал, она у Бьянки, – сказал Майлз, и в его глазах блеснуло веселье. Почему этот ублюдок решил, что это повод для смеха, я понятия не имел.

Я все знал о встрече Майлза и Райли, которая должна была состояться ранее со стариком Бьянки, черт возьми, я дал согласие на это. Как и Майлз, когда он впервые сказал мне, что Райли предложил попытаться привлечь Бьянки на нашу сторону, я был против этого, но когда я подумал об этом, в этом появился большой смысл.

Хендрикс лучше, чем кто-либо другой, знал, как сильно Вулфы и Бьянки презирают друг друга, и последнее, о чем он мог подумать, это о том, что мы попросим Бьянки о помощи. Это было то, о чем я никогда не думал, когда мне сообщили, что Бьянки готовятся к нападению. Мой ответ заключался в том, что мы должны были нанести удар до того, как у них появится шанс, даже если мы не были готовы. Я ни за что на свете не собирался видеть, как Бьянки правят моим городом.

Но это было именно то, почему я хотел, чтобы Райли стала частью моего правления. Она была моим успокоением в бурю, она смотрела на вещи под другим углом. Ее ответом всегда была помощь людям, моим ответом всегда было убивать людей. Вместе мы уравновешивали друг друга.

Это было одной из причин, по которой я согласился ради Майлза не говорить Райли правду, как только проснусь после операции. Мне нужно было, чтобы моя жена поверила, что она отвечает за Холлоуз-Бей. Мне нужно было, чтобы она увидела, что в ней есть сила принимать трудные решения, когда это необходимо. Мне нужно было, чтобы она влюбилась в управление городом и увидела, какие изменения она может внести.

Но Райли выросла не в моем мире, и она всегда была бы рада отойти на второй план и позволить мне справляться со всем по-своему. Но я не хотел этого, я хотел, чтобы она была рядом со мной, я хотел, чтобы мы вместе принимали решения.

Я хотел, чтобы Холлоуз-Бэй был нашим, а не только моим.

К несчастью для Райли, это означало, что ей пришлось сломаться, прежде чем она смогла вернуться более сильной, но, черт меня побери, если бы она приняла вызов. Возможно, она не хотела принимать свое положение и, возможно, не осознавала этого, но в течение последних шести месяцев именно она принимала все решения.

Конечно, Майлз высказывал некоторые предложения, но когда она в конце концов оглянется на то время, что они провели вместе, то увидит, что она была единственной, кто решал, какой курс действий избрать.

И вот почему я поддержал свою девушку, когда она приняла решение заключить новую сделку с Бьянки. Если она думала, что сможет заключить сделку, значит, я ей доверял. Если кто-то и мог заставить Бьянки согласиться на перемирие, то это была моя Звезда.

– Не потрудишься объяснить мне, почему моя жена находится в доме Бьянки? – зарычал, теряя терпение.

– Ну что ж, кузен. Если бы ты не выкинул свой маленький трюк раньше, у меня был бы шанс связаться с тобой и сказать, что Джорджио согласился на сделку, – ухмыльнувшись, ответил Майлз.

– Он сделал это? – спросил я, когда гордость за свою жену взяла верх над частью моего гнева. – Каковы были условия?

– О, тебе это понравится, – сказал Майлз, складывая руки на груди и переставая ухмыляться. – Бьянки хотел союза.

Во второй раз за столько минут Майлз остановил меня на полпути. Союз между двумя семьями означал брак, и не было ни малейшего гребаного шанса, что Райли выйдет замуж за одного из Бьянки. Не то чтобы она могла, когда уже была замужем за мной, она просто не знала бы, что я все еще был жив в то время, когда она заключала сделку.

– Успокойся, она ясно дала понять, что ни за кого замуж не собирается. Она была верна твоей мертвой заднице, – сказал Майлз, верно почувствовав, что я вот-вот взорвусь.

Я уставился на него, пока вращались шестеренки, и тут меня осенило, что если Райли не собиралась стать связующим звеном между нами и Бьянки, то это должен быть он.

– Ты собираешься жениться на девушке Бьянки? – спросил я, и хитрая ухмылка расплылась на моем лице при мысли о женитьбе Майлза.

– Тебе следовало бы благодарить меня, а не ухмыляться мне, Кай. Райли была примерно в тридцати секундах от того, чтобы сказать Джорджио, чтобы он засунул свою сделку себе в задницу, и ты знаешь, чем бы это закончилось.

Моя ухмылка становилась все шире, пока я не смог больше сдерживаться. Впервые за шесть месяцев я рассмеялся. Я запрокинул голову и рассмеялся настоящим, от души, смехом за счет Майлза.

Майлз никогда не хотел остепеняться. Он не был человеком, склонным к обязательствам, он был слишком влюблен в свои технологии и совал нос в жизни людей, чтобы сосредоточиться на женщине. Не говоря уже о том, что у него были определенные наклонности, которые не каждая женщина была рада удовлетворить.

– Да, да, смейся, придурок, – прошипел он, бросая на меня кинжальные взгляды.

– О, да ладно, ты же наверняка видишь забавную сторону этого? – ответил я, вытирая слезы с глаз.

– Нет, я не могу. Она даже не смогла правильно произнести мое гребаное имя, Кай. Это будет гребаный кошмар. Но у меня не было выбора. Как бы то ни было, это дало нам время, и мы воспользовались помощью людей Джорджио, так что это пошло нам на пользу. Если повезет, Торн или Хендрикс всадят в меня пулю прежде, чем я успею сказать ”да", – мрачно сказал Майлз.

Я хлопнул его по плечу. – Я уверен, что все будет не так уж плохо, – сказал я, все еще улыбаясь хмурому виду Майлза. – Я так чертовски рад, что выжил, просто чтобы стать свидетелем этого момента.

– Ты настоящий засранец, ты знаешь это?

– Я знаю. Но это все равно не объясняет, почему моя жена сейчас находится в их доме, – сказал я, снова становясь серьезным.

– Она позвонила Рафу, и он забрал ее, – ответил Майлз.

Мое настроение мгновенно испортилось, и настала очередь Майлза посмеяться надо мной. Я знал, кто такой Раф, и знал, что у него репутация человека, обладающего обаянием в общении с женщинами.

– Верно. Пошли, – сказал я, мои мысли путались от того, сколько оружия мне понадобится, чтобы в одиночку штурмовать особняк Бьянки, и что я сделаю с Рафаэлем, если узнаю, что он даже думал о том, чтобы прикоснуться к тому, что принадлежит мне.

Майлз вздохнул, прежде чем встать передо мной и положить руку мне на грудь, останавливая меня от дальнейших действий. – Кай. Тебе нужно дать ей время. Ей больно, и последнее, что ей нужно, это чтобы ты пришел и потребовал, чтобы она ушла с тобой. Дай ей эту ночь.

– Майлз, я провел последние шесть месяцев вдали от нее, и если ты думаешь, что я проведу еще одну ночь вдали от своей жены, то ты ошибаешься, – я оттолкнул его руку и направился к двери.

Возможно, в самый неподходящий момент Алекс гребаный Бернс выбрал именно этот момент, чтобы прийти в сознание.

– Чт... где я? – его сонный голос эхом разнесся по комнате, не давая мне выскочить за дверь. Я повернулся обратно, проклиная свою гребаную удачу за то, что эта пизда выбрала именно сейчас, чтобы проснуться.

Как бы мне ни было неприятно это признавать, Майлз был прав. Райли нужно было время, чтобы остыть, и, учитывая, что у нас теперь было перемирие с Бьянки, она была бы в безопасности в их доме. Что бы я ни думал об этой семье, я должен был признать, что они были верны своему слову, так же, как и я. Вот почему договор, который мой дед заключил много лет назад, сработал, потому что мы все были верны своему слову.

Я бы дал ей ночь, чтобы остыла, но после Райли пошла бы ко мне домой, как бы ни злилась моя милая, упрямая жена.

Учитывая, что мой план провести ночь, поклоняясь Райли, изменился, я мог бы, по крайней мере, провести ночь, преподав этому придурку урок.

Алекс был привязан к стулу, его руки были связаны за спиной кабельными стяжками, которые были прикреплены к веревке, свисающей с потолка. Он достаточно скоро узнает, почему его так связали. Поворачиваюсь к нему лицом, его лицо побледнело, когда его глаза встретились с моими. Но он видел не призрака. Он видел дьявола.

– Привет, Алекс, – сказал я, одарив его угрожающей улыбкой.

– Мистер....Мистер Вулф, – ответил он, запинаясь. – Вы... вы живы?

– Не из-за отсутствия стараний со стороны твоего босса. Хотя, вот в чем дело, я думал, что я твой босс.

Майлз подошел ко мне, и мы оба уставились на Алекса. У него перехватило горло, когда он сглотнул, переводя взгляд с меня на него.

Удивив меня до чертиков, Алекс нашел в себе силы. – Ты никогда не был моим боссом, – прошипел он, прищурившись. – Ты гребаная сучка, которую бьют по пизде, и Хендрикс уничтожит тебя, когда узнает, что ты все еще жив.

Глупый, очень глупый человек.

– Ты тупица, – усмехнулся Майлз, качая головой, прежде чем подойти к шкафчику, где нас ждал набор инструментов для пыток.

– Он прав, ты действительно тупица. Ты мог бы избавить себя от вечной боли, Алекс, – сказал я, ухмыляясь ему сверху вниз. – Видишь ли, ты умрешь, несмотря ни на что. Но ты причинил боль моей девочке...

– Я не прикасался к твоей шлюхе, – прорычал он.

Бах.

Звук ломающегося носа эхом разнесся по комнате. Черт возьми, это было приятно. Прошло много времени с тех пор, как я причинял кому-либо боль. Я много тренировался в рамках своего выздоровления, но сражаться с тренированными бывшими солдатами SAS было не так приятно, как причинять боль своим врагам.

Кровь прилила к лицу Алекса, но у него хватило здравого смысла держать рот на замке.

– Может, ты и не прикасался к ней, но ты причинил ей глубокую боль, когда застрелил ее горничную. За это ты заплатишь своей кровью, прежде чем я положу конец твоему жалкому существованию, – его ответ был искажен из-за крови, стекавшей по задней стенке его горла. – Вот что сейчас произойдет. Я собираюсь задать тебе несколько вопросов. Ты собираешься ответить на них...

– Я ни хрена не отвечу, – перебил он.

Возможно, у него все-таки не хватило здравого смысла.

– Я так и думал, что ты это скажешь, – Майлз вернулся и встал рядом со мной с парой болторезов в руке. Алекс взглянул на них, и вспышка страха промелькнула на его лице. – Пожалуйста, не перебивай меня, Алекс. Терпеть не могу, когда люди перебивают, – спокойно сказал я.

Удар.

На этот раз я ударил его в живот, выбив из него дух и гарантировав, что он не сможет говорить в течение минуты.

– Я начну сначала. Я собираюсь задать тебе несколько вопросов. Ты ответишь на них. Каждый раз, когда ты откажешься отвечать на мой вопрос, мы будем причинять тебе боль. Мы начнем с удаления каждого из твоих пальцев, и если ты по-прежнему откажешься отвечать, мы удалим каждый из твоих пальцев на ногах.

Словно желая продемонстрировать мою точку зрения, Майлз щелкнул ножницами, и на его губах появилась злая улыбка. Взгляд Алекса метнулся к ножницам, а затем к лицу Майлза, пока он пытался восстановить дыхание. Вспышка страха вернулась, только на этот раз она продержалась немного дольше.

– Тогда я надену тебе на голову мешок и задушу тебя. Не для того, чтобы убить тебя, имей в виду, настолько, чтобы у тебя загорелись легкие и ты подумал, что вот-вот умрешь, только тогда я разрежу мешок, просто чтобы сделать это снова.

Страх на его лице стал еще глубже.

Я отошел в ту сторону комнаты, где с потолка свисал другой конец веревки, соединенный с запястьями Алекса. Этот конец был соединен со шкивом. Я слегка потянул за нее, и запястья Алекса слегка дернулись за спиной.

– Если ты по-прежнему отказываешься отвечать на мои вопросы, я дерну за эту веревку, – я сделал паузу и потянул снова. – Чертовски сильно, достаточно сильно, чтобы вывихнуть оба плеча.

Его лицо побледнело, когда я подошел и встал перед ним.

– Тогда я собираюсь ударить тебя молотком по коленным чашечкам. Со мной никогда раньше такого не делали, но я слышал, что это больно. Очень. После я собираюсь ударить тебя молотком по ребрам.

Его глаза нервно перебегали с Майлза на меня, и даже несмотря на то, что по его лицу текла кровь, я мог видеть, что его щеки из бледных превратились в зеленые.

– И если ты все еще отказываешься говорить, я собираюсь провести паяльной лампой по каждому дюйму твоей кожи, начиная с твоего члена. Ты, конечно, будешь в курсе всего этого. Не хотел бы, чтобы ты это пропустил.

Я просиял, одарив его лучшей садистской улыбкой, на которую был способен. Я собирался насладиться каждой секундой его пыток. – Ну что, начнем?

– Пошел ты, – прошипел он, прежде чем сплюнуть кровь мне под ноги.

– Знаешь что, Алекс? Я чертовски надеялся, что ты это скажешь, – ответил я, более чем готовый запачкать руки.

– Держу пари, что он не успевает оторвать пальцы на ногах, как уже визжит как сучка, – сказал Майлз.

– Нет, я думаю, это будет после вывиха плеча, – ответил я, игнорируя панику на лице Алекса.

– Хочешь сделать это интересным? Ставлю 50 долларов за то, что он заговорит после того, как сорвется последний поросенок, – сказал Майлз, отходя за спинку стула и надевая кусачки на мизинец Алекса. Алекс попытался отстраниться, но его попытки были тщетны, как и его протестующие крики.

– Договорились, – ответил я.

А потом мы принялись за работу.

Я выиграл пари. После того, как его плечи расправились, Алекс запел, как птичка.

– Мне это даже понравилось, – сказал я Майлзу, когда мы выходили из комнаты, где лежал труп Алекса.

– Это потому, что ты больной ублюдок, – ответил Майлз, сунув мне в руку 50-долларовую купюру.

– Говорит человек, который раздавил большими пальцами глазные яблоки Алекса. От вида крови, струящейся из его глазниц, даже у меня скрутило живот.

Майлз пожал плечами, нисколько не смущенный собственными дурацкими методами пыток.

Пока мы шли через сад к дому, в котором остановились Майлз, Райли и остальные, я обдумывал информацию, предоставленную Алексом о Хендриксе и его планах.

Хендрикс был тупым придурком.

Я просто не понимал, что он был настолько глуп.

ГЛАВА 10

РАЙЛИ

Кровать с балдахином в одной из многочисленных гостевых комнат особняка Бьянки, возможно, была самой удобной кроватью, на которой я когда-либо спала.

Ну, не спала. Лежала без сна, беспокоясь, было бы более точным описанием, потому что, конечно, я не могла уснуть.

Я не могла выбросить из головы своего придурка-мужа, как и большинство прошедших ночей. Только теперь причина была совершенно другой.

Я и раньше каталась на эмоциональных американских горках благодаря Каю, но это было худшее из них. Это было так, как будто я ехала на Космической горе в темноте, задом наперед, без каких-либо ремней безопасности, и этому не было конца.

Я хотела убить его.

Мне захотелось поцеловать его.

Я больше никогда не хотела его видеть.

Я больше никогда не хотела его отпускать.

Это было чертовски нелепо.

Переворачиваясь на другой бок в миллионный раз, я испытывала непреодолимое желание вскочить с кровати, выбежать на середину поля и закричать от отчаяния во всю глотку.

К счастью, стук в дверь помешал мне сделать именно это. Решив, что это либо горничная, которая заходила вчера вечером, чтобы принести новую пижаму, либо Раф пришел навестить меня, я натянула на себя одеяло и крикнула их войти.

После того, как я улизнула от миссис Хендерсон накануне, каким-то образом оставшись незамеченной, Раф ждал меня в своей машине и увез из Холлоуз-Бэй обратно через границу в Форест-Пойнт.

Я была в слишком сильном состоянии, чтобы не сказать ему правду, и поэтому выпалил все только для того, чтобы он сказал мне, что он уже знал.

Оказывается, Майлз не только обсуждал свой брак с Софией с Джорджио, но и посвятил его в свой маленький подлый секрет.

Мудак.

Мои мысли вернулись к встрече, которую мы провели с ребятами в военной комнате, когда Джек сказал Майлзу, что надо все рассказать Джорджио. Многозначительный взгляд, которым они обменялись через стол, теперь имел совершенно другое значение.

Как только мы с Майлзом ушли, Джорджио посвятил Рафа во все. Как наследник линии Бьянки, тот факт, что Кай был жив, повлиял бы на его будущее управление Форест Пойнтом. Раф пошутил, что он разочарован, потому что был уверен, что в какой-то момент он убедит меня, что я должна забыть все о моем дорогом покойном муже и выйти за него замуж. Я сразу же сказала Рафу, что отказываюсь от мужчин на всю оставшуюся жизнь, и это включало моего не столь уж дорогого покойного мужа.

Раф предложил мне пожить в особняке Бьянки несколько дней, пока я не приведу в порядок свою голову и свое глупое сердце. Я сопротивлялась, желая убраться как можно дальше от Холлоуз-Бэй и предательских придурков в моей жизни, но правда заключалась в том, что мне больше некуда было идти.

Конечно, у меня был доступ к деньгам, деньгам Кая, которые, без сомнения, отслеживались Майлзом. Единственное место, куда я бы направилась, была Испания, где Энджел жила своей лучшей жизнью, но я чертовски хорошо знала, что пройдет меньше нескольких часов, прежде чем Кай появится. Даже если я найду способ добраться до Испании так, чтобы меня не поймали, что тогда?

Учитывая, что лишь горстка людей знала, что Вулфы и Бьянки заключили союз, я решила, что с Бьянки я буду в безопасности, пока не разработаю план. Раф пообещал, что не скажет Каю или Майлзу, что я была там. С благодарностью я согласилась остаться на несколько дней, чтобы дать себе шанс разобраться в своей жизни.

Такими темпами мне, вероятно, понадобится больше, чем несколько дней, чтобы разобраться в том беспорядке, в который теперь превратилась моя жизнь.

Кроме Рафа, я не видела никого из других Бьянки. Джорджио и Антонио занимались тем, чем занимались боссы мафии, а София была с друзьями. Мы с Рафом провели за разговорами остаток дня и до самого вечера, и чем больше я узнавала его, тем больше он мне нравился.

Первое впечатление не всегда бывает точным.

Раф был забавным и добрым, и, как и для меня, семья значила для него все. С ним было легко разговаривать, и за бутылкой вина я не смогла удержаться и рассказала ему все, что произошло, что привело меня к сидению в его большой гостиной. Возможно, было ошибкой рассказывать ему все, что я знала о Максе и Хендриксе, но что-то в Рафе подсказывало мне, что я могла доверять ему.

Когда наступила ночь и мои веки отяжелели, Раф проводил меня в комнату для гостей и сказал, что договорился с горничной, чтобы она принесла мне кое-какую одежду. Она появилась вскоре после того, как мы пожелали мне спокойной ночи, чтобы передать мне новую пижаму, сказав, что утром прибудет еще одежда.

Поэтому я признаю, что была удивлена, когда София открыла дверь и вошла с охапкой одежды в руках и тяжелым хмурым выражением лица.

– Раф сказал, что тебе нужна какая-то одежда, – холодно сказала она, кладя одежду на стол. – Надеюсь, они подойдут, я думала, у тебя примерно такой же размер, как у меня.

– Ох. Спасибо, – сказала я, не глядя ей в глаза. Мне было ужасно жаль бедную девушку, это была своего рода моя вина, что ее принудили к браку по расчету.

– Ладно, хорошо. Я оставляю тебя, – сказала она, поворачиваясь и направляясь обратно к двери.

Чувство вины поглотило меня до такой степени, что я откинула одеяло и выпрыгнула из кровати. – София, подожди.

Она сделала паузу, прежде чем медленно повернуться, скрестив руки на груди, и встретилась со мной взглядом, приподняв бровь. Блин, даже когда она злилась, она все равно была великолепна. Майлзу чертовски повезло, что однажды она станет его женой.

– Ты, наверное, ненавидишь меня, – неловко сказала я.

Она опустила руки, ее плечи поникли. – Я не ненавижу тебя, Райли. Не ты же придумала это нелепое брачное соглашение.

– Я знаю, но если бы я не приехала сюда в первую очередь .... – я замолчала, когда ее брови нахмурились. – Как бы то ни было, Майлз хороший парень, – добавила я, надеясь, что это немного успокоит ее.

– Если он такой хороший парень, тогда почему ты прячешься здесь?

Черт. Она была права.

Майлз был первым в моем списке дерьма. Что ж, второе место после Кая, и было бы так легко признаться рипу, как сильно я ненавидела его в тот момент, но по какой-то причине я чувствовала необходимость защитить его.

– Я не говорила, что он не был придурком время от времени, – ответила я, ухмыляясь. Она с минуту удерживала мой взгляд, прежде чем легкая улыбка скользнула по ее губам.

– Кай действительно жив? – осторожно спросила она. – Раф сказал мне сегодня утром.

Отлично. Не могу сказать, что мне нравилось, что моя жизнь превращалась в мыльную драму, о которой все сплетничали.

–Ага.

– Вау, – ответила она. – Хочешь поговорить об этом?

Нет.

Может быть.

Ух ты. Я так устала от разговоров об этом, и все же мне все еще так много нужно было сбросить с плеч.

И вот, приняв душ и переодевшись в дизайнерское платье, которое принесла София, я излила ей свое сердце. В близнецах Бьянки было что-то такое, из-за чего с ними было легко разговаривать. Она сидела в ошеломленном молчании, пока я излагала ту же версию событий, которую рассказала Рафу менее двенадцати часов назад.

– Черт возьми, – сказала она после того, как у меня закончились слова.

– Ты можешь сказать это снова, – пробормотала я.

– Но разве ты не рада, что он не умер? – спросила она с нотками любопытства в голосе.

– Я имею в виду, да, конечно, я рада, – ответила я, потому что, черт возьми, конечно, такой я и была. Я любила Кая, даже если он был первоклассным придурком. Но можно было любить и ненавидеть кого-то одновременно. – Я не знаю, как это объяснить, – я сделала паузу и оглядела комнату, прежде чем снова повернуться к ней лицом. – Я не хочу тебя расстраивать, но что бы ты почувствовала, если бы твоя мама вошла в дверь после стольких лет и сказала, ”Сюрприз, я вернулась, все это было просто уловкой"?

Я не хотела впутывать в это ее маму, но это был единственный способ заставить ее понять, что я чувствую.

Она на мгновение задумалась, и я была благодарна, что она нашла минутку, чтобы обдумать этот вопрос.

– Убитая горем, – тихо ответила она, ее глаза наполнились печалью.

Мы посидели несколько минут в тишине, мысли кружились у меня в голове.

Каждый раз, когда я произносила вслух, что Кай жив, мои эмоции усиливались. Счастье боролось с яростью. Облегчение боролось с негодованием. Любовь боролась с ненавистью.

– Что ты собираешься делать? – спросила София, нарушив молчание.

Я выдохнула. – Честно? Я не знаю, – сказала я, откидываясь на подушки, когда нерешительность стала невыносимой. – Думаю, я найду способ добраться до Испании и встретиться с Энджел, но после этого, кто знает? Нам придется куда-нибудь переехать и попытаться начать все сначала.

– Ты хочешь уйти от всего? А как же Кай? – удивленно спросила она.

Я закрыла глаза. Могу ли я уйти от Кая? Да, сейчас я была зла на него, но смогу ли я провести остаток своей жизни без него? Но разве я не провела последние шесть месяцев, веря, что буду проводить остаток своих дней без него?

– Я не знаю, – пробормотала я, потому что в тот момент у меня не было ответов.

– Ну, а все же, что насчет Макса и Хендрикса? Как насчет возмездия за Дэнни и Жаклин, а также за всех остальных людей, которых они ранили или убили?

– Я думаю, это зависит от Кая. Это никогда не было моей битвой, меня просто втянули в нее без особого права голоса. Теперь, когда он вернулся, все будет зависеть от него, – ответила я, глядя на навес.

Вместо облегчения, которое, как я думала, я почувствую, переложив ответственность на кого-то другого, я с удивлением осознала, что у меня внутри поселился тяжелый груз от осознания того, что это больше не будет моей проблемой.

Забавно, но я никогда не хотела брать на себя ответственность за управление городом, и все же теперь я могла бы с радостью передать ее, хотя и не была уверена, что хочу этого.

– Эмм, Райли. Я не думаю, что это так работает, – сказала София. Я села, мои глаза встретились с ее.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, Кай назначил тебя преемником. Это не то, от чего можно просто уйти. Есть только один способ передать факел кому-то другому, – сказала она, повторяя слова Майлза, сказанные им, когда он впервые сказал мне, что я не могу просто встать и уйти.

– Но Кай никогда не умирал, – запротестовала я.

Она пожала худенькими плечами. – Я знаю. Но если люди клялись тебе в своей верности, я не могу представить, чтобы они снова переключились на Кая, особенно когда узнают, что он был жив все это время. Он лгал не только тебе.

Я об этом не подумала. Лица Кимми, Эрни и Грэма всплыли в моем сознании после встречи, на которой они поклялись мне в верности. София была права, люди верили, что Кай мертв. Когда они узнают, что это не так, почувствуют ли они то же чувство предательства, что и я? И если да, смогут ли они вернуться к тому, чтобы быть верными слугами Кая?

Прежде чем кто-либо из нас успел еще об этом подумать, в дверь снова постучали. Джорджио, не дожидаясь ответа, открыл дверь и вошел.

– Ах, я так и думал, что найду вас обоих здесь, – сказал он, переводя взгляд со своей дочери на меня. – София, кое-кто хочет повидаться с тобой в Южном саду.

– Кто? – спросила София. Вопрос в ее тоне заставил меня подумать, что она никого не ждала.

– Ты увидишь, когда доберешься туда, – ответил Джорджио, свирепо глядя на свою дочь и давая понять, что у нее нет выбора в этом вопросе, и он не собирается говорить ей что-либо еще.

Ее вздох был едва слышен. – Увидимся позже, Райли, – сказала она, прежде чем спрыгнуть с кровати и выйти из комнаты, даже не взглянув на отца.

– Надеюсь, ты хорошо спала, Райли? – спросил Джорджио, переводя взгляд своих карих глаз на меня.

– Да, спасибо, – ответила я, зная, что на самом деле ему было наплевать на то, как я спала.

– Хорошо, мистер Вульф хочет тебя видеть.

Трахни меня.

Спасибо, что подсластил это, Джорджио.

Низ моего живота опустился на пол. Я не была готова увидеть Кая, я не была готова услышать все, что он хотел сказать.

Но смогла ли я найти слова, чтобы сказать это Джорджио, когда он быстро развернулся и пошел к двери? Нет, конечно, я, блядь, не могла.

И я не могла подобрать слов, чтобы сказать Каю, чтобы он проваливал, когда он вошел в спальню и плотно закрыл за собой дверь, оставив нас вдвоем.